Текст книги "Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина"

Анатолий Сарычев
Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина

© Сарычев А., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Посвящается бойцам РОНа. Скромным героям невидимого фронта. Вечная вам память!

Часть 1

Глава первая. Первые выходы из подводной лодки и первые подводные диверсии

– Старшина первой статьи Федоров! Три шага вперед!

Коренастый, высокий краснофлотец, с волевым, костистым и дочерна загорелым лицом, вышел из строя и встал по стойке «Смирно».

– Вам присваивается звание инструктора ИСД! – скомандовал высокий, худой капитан третьего ранга с пронзительными синими глазами, внимательно рассматривая стоящего перед ним новоиспеченного инструктора ИСД.

– Служу трудовому народу! – громко ответил Федоров и встал рядом с десятью краснофлотцами, стоящими справа от каптри.

Через два часа двенадцать отобранных инструкторов стояли перед военврачом третьего ранга.

– Фамилия моя Кривошеенко[1]1
  Военврач третьего ранга Кривошеенко Н.К. действительно служил в тридцатых годах прошлого столетия на Тихоокеанском флоте (ТОФ) и занимался водолазными спусками и обеспечением спасения моряков из подводных лодок. (Здесь и далее примечания автора.)


[Закрыть]. Зовут Николай Карпович.

Мы собрали вас для того, чтобы научить быстрее и профессиональнее работать под водой, дать новые приемы и умения, самостоятельно выходить через торпедный аппарат затонувшей подводной лодки и многому другому, о чем сейчас не время и не место говорить.

Вы прошли обучение в бассейне и башне Русского острова и бухты Улисс вместе с экипажами действующих подводных лодок и показали лучшие результаты! За что, собственно, и были отобраны для дальнейшего обучения работе под водой.

Вопросы есть? – закончил свое выступление военврач.

– Старшина первой статьи Федоров! Разрешите вопрос, товарищ военврач третьего ранга? – спросил уже знакомый нам коренастый краснофлотец, на шаг выйдя из строя.

Получив утвердительный кивок военврача, спросил:

– Когда впервые у нас в стране был проведен выход из подводной лодки в подводном положении?

– Хороший вопрос, старшина первой статьи! – пошел вправо военврач, потирая чуть выдающийся вперед подбородок. – Эти данные секретные, но болтунов среди нас нет, и прошло уже почти три года с этого события. Тем более что руководил подготовкой учений и их проведением ваш покорный слуга[2]2
  Первый практический выход из подводной лодки в подводном положении был осуществлен с глубины десять метров шестого июля одна тысяча девятьсот тридцать шестого года в бригаде подводных лодок, которой командовал капитан первого ранга Холостяков Г.Н. Руководил учениями и выходом из ПЛ Кривошеенко Н.К.


[Закрыть].

Выход экипажа из затонувшей подводной лодки был проведен самостоятельно через торпедный аппарат с помощью ИДА, разработанной ЭПРОНом.

Мы хотим с вашей помощью проверить возможность не только спасения моряков с помощью водолазного снаряжения с затонувших подводных лодок, но и отработать методику выхода из ПЛ в случае аварии и возможности боевого применения водолазов при работе под водой и на берегу.

Глаза у краснофлотцев загорелись, и невысокий старшина второй статьи поднял вверх правую руку, прося разрешения задать вопрос.

Военврач кивнул, разрешая говорить.

– Старшина второй статьи Золоторенко. Расскажите о зарубежных подводных диверсантах, товарищ военврач!

– Очень интересный вопрос! И вы задали его именно тому человеку, который занимается историей водолазного дела! – потер руки военврач третьего ранга и, подойдя к окну, круто развернулся на девяносто градусов и продолжил:

– Первыми в мире подводными диверсантами были тоже врач и инженер – итальянцы: лейтенант Рафаэле Паолуччи и капитан третьего ранга Рафаэле Россети, которые тридцать первого октября одна тысяча девятьсот восемнадцатого года на сделанной ими же торпеде проникли на базу Пола и заминировали английский линкор «Вирибус Унитис» водоизмещением двадцать две тысячи тонн. Линкор от взрыва переломился и затонул! Этот случай стал примером для создания отрядов подводных диверсантов во многих развитых странах: Германии, Англии, Италии, США, Франции и Японии.

– Почему же мы ничего про это не знаем? Нам бы подробнее об этих подводных диверсантах, товарищ военврач! Глядишь, чего-нибудь полезного в своей работе и применим! – удивился Федоров, без разрешения задав вопрос и высказав идею, которая у многих моряков вертелась на языках, но задать вопрос осмелился только Федоров.

– Можно и подробнее! – согласился Кривошеенко, усаживаясь за стол.

Подперев костистое лицо правой рукой, смял подбородок и продолжил рассказ, смотря перед собой:

– К концу одна тысяча девятьсот восемнадцатого года инженер-капитану третьего ранга Росетти и лейтенанту медицинской службы Паолуччи удалось создать специально оборудованную торпеду, управление которой мог осуществлять один человек.

Для изготовления человекоуправляемой торпеды была использована типовая немецкая пятьсотдвадцатимиллиметровая торпеда, длиной восемь и два десятых метра и водоизмещением полторы тонны. Человекоуправляемая торпеда могла передвигаться только в полупогруженном состоянии со скоростью чуть больше двух узлов, что обеспечивал двигатель мощностью сорок лошадиных сил. Движение торпеды обеспечивал сжатый воздух, что говорит о том, что изделие было практически бесшумным.

Заряд торпеды состоял из двух гильз по сто семьдесят килограммов взрывчатого вещества каждая. На торпеде был установлен часовой механизм, который позволял производить взрыв с задержкой времени до пяти часов. Еще на торпеде имелись несколько мощных магнитов для крепления боеприпасов к днищу корабля. Поэтому изобретатели назвали торпеду «Маньятта», что в переводе означает пиявка.

Хотя в другой транскрипции слово «пиявка» переводится как «миньяна», откуда и произошло слово «миньет».

Кроме старшин Федорова и Золоторенко, никто не улыбался, а с напряженным вниманием ждали продолжения рассказа военврача, смотря на него горящими глазами.

– Вечером тридцать первого октября восемнадцатого года диверсанты на торпеде проникли на австрийскую военно-морскую базу Пола. В половине пятого[3]3
  В армии и на флоте принято обозначать с нуля часов до двенадцати цифрами, а с двенадцати до нуля двузначными цифрами – тринадцать, четырнадцать и т. д.


[Закрыть] диверсанты добрались до стоянки линкоров. Времени оставалось совсем мало, ведь скоро должно было начать светать, и диверсанты неминуемо были бы обнаружены вахтенными матросами военных кораблей.

Нарушив маскировку, примерно в пять часов, диверсантам удалось заминировать линкор «Вирибус Унитис», подведя заряд под днище, установив срок срабатывания часового механизма на один час после установки мины. Второй заряд был поставлен на торпеде, которую положили по течению в дрейф.

«Маньятту» отнесло в сторону от стоянки вспомогательного крейсера «Вин», который после взрыва второго боеприпаса оказался сильно поврежден.

В это время рассвело, и на крейсере сыграли побудку. Подводные диверсанты были сразу же обнаружены около военного судна и подняты на борт.

И тут обнаружилось самое интересное! – громко сказал военврач и вскочил со стула.

Снова добежав до окна, развернулся и продолжил говорить:

– Пока диверсанты плыли, минировали корабли, Австро-Венгерская империя рухнула, и линкор стал принадлежать Югославии, как и весь австро-венгерский флот.

Диверсантам объяснили ситуацию, и они схватились за голову и принялись объяснять, с какой целью они проникли в военную гавань!

Первым делом итальянцы предупредили командира, что его линкор заминирован и надо срочно команде покинуть корабль.

Команда корабль покинула, и только командир линкора, капитан первого ранга югослав Вукович отказался и погиб, когда после взрыва линкор перевернулся и затонул.

– Жалко капраза! Первый раз начали минировать гавань, и такое случилось! – протянул высокий старшина первой статьи из второго ряда, смешно вытягивая шею вперед.

– Не в первый раз такое случается! – вступил в разговор еще один военврач третьего ранга, незаметно зашедший в кабинет.

Кривошеенко сел за стол, а второй военврач – высокий блондин с синими глазами – с энтузиазмом продолжил рассказывать:

– Известно, что в начале восемнадцатого года капитан третьего ранга Пеллигрини на специальном торпедном катере «Грилло», оборудованном гусеницами, для преодоления боновых заграждений, пытался проникнуть в порт Пола. В самый критический момент, при преодолении боновых заграждений, Пеллигрини был схвачен и не смог не то что взорвать судно, но и приблизиться к цели.

Сам Пеллигрини рассказывал:

«В феврале одна тысяча девятьсот восемнадцатого года я намеревался проникнуть в порт Пола и подорвать один из находящихся там кораблей. Я хотел подойти на моторном катере как можно ближе к входу в порт, перекрываемый боновыми заграждениями, и затем вплавь, буксируя мину, приблизиться к ближайшему кораблю, стоящему непосредственно за заграждениями. Мне хотелось подойти к кораблю типа «Радецкий»[4]4
  Корабли типа «Радецкий» – серия эскадренных броненосцев Австро-Венгрии выпуска и постройки одна тысяча девятисотых годов. Последняя серия австро-венгерских эскадренных броненосцев, приблизившая их к зарубежным аналогам по размерам и вооружению, была спущена на воду в начале девятисотых годов, и она была намного мощнее первых выпусков этой серии. Облегченные броненосцы типа «Эрцгерцог Карл» были намного менее мощными, как по броневому оснащению, так и по вооружению, чем броненосцы типа «Радецкий». Броненосцы типа «Радецкий» являлись наиболее мощными кораблями этого типа в мире, но они устарели еще до своего выхода в море, так как остальные страны перешли на строительство дредноутов.


[Закрыть].

Моя мина должна была иметь сигарообразную форму, длину сто шестьдесят сантиметров, диаметр около шестидесяти сантиметров. Взрывчатое вещество – сто килограммов прессованного тротила – должно было находиться в средней части мины, а между ними и оживальной частью, – часовой механизм для взрыва детонатора и, следовательно, и взрыва мины. Подведенной к борту корабля мине нужно было придать вертикальное положение, для чего открыть ее кормовую воздушную камеру. Затем при помощи линя, длиной не более четырех метров, подвесить мину под корпус корабля. После этого оставалось только завести часовой механизм с расчетом, чтобы взрыв произошел примерно через час, и пройти уже пройденный путь налегке, теперь уже без мины, снова перелезть боновые заграждения и здесь ждать результата взрыва. Проплыв несколько дальше, можно было просигналить электрическим фонариком ожидавшему меня итальянскому катеру[5]5
  Paolucci di V. II mio piccolo mondo perduto Ed. Fuori cоmmercio (итал.).


[Закрыть].

Может, еще были какие-то попытки диверсий с помощью водолазов, но мне они не известны», – закончил исторический экскурс второй военврач, усаживаясь рядом с первым.

«Какое-то засилье военврачей! Но второй мне симпатичнее! Он какой-то более живой, чем первый! Первый врач слишком высокого о себе мнения и нос высоко задирает! А что они могут без нас – простых исполнителей!» – оценил качество лекторов Федоров, но благоразумно оставил свои мысли при себе.

Глубоко вздохнув, Кривошеенко хотел снова начать говорить, как в кабинет вошел еще один офицер в морской форме со знаками различия военврача, но уже первого ранга.

– Встать! Смирно! – вскочил со своего места Кривошеенко и сам прижал руки к бокам.

– Группа инструкторов-водолазов прослушивает вводную лекцию по истории подводных диверсий, товарищ военврач первого ранга! – доложил Кривошеенко, четко соблюдая субординацию.

– Историю вы дослушаете во время перекуров, а сейчас я хочу рассказать о задачах, которые мы поставим перед вами, товарищи краснофлотцы!

Во время плавания на подводных лодках могут возникать различные внештатные ситуации: подводное судно легло на дно и не может всплыть, лодка запуталась в боновых или противолодочных сетях, на ПЛ обнаружилась течь, и она не может всплыть. Ваше решение, товарищи курсанты! – спросил военврач первого ранга, останавливаясь перед столом, за которым сидели его коллеги.

– Подогнать две баржи, застропить лодку и поднять! – с ходу дал вариант спасения подводной лодки светловолосый старший матрос.

– Пока баржи подойдут, пока лодку застропят, весь экипаж погибнет от отсутствия воздуха! – хмыкнул военврач первого ранга и обвел слушателей внимательным взглядом.

– Можно заделать пробоину снаружи и сверху подать сжатый воздух, тогда времени больше будет для спасения и люди внутри не погибнут! – внес второе предложение рыжий старшина первой статьи с широким красным обветренным лицом.

– Это уже лучше! Еще предложения! – приказал военврач первого ранга[6]6
  Имеется в виду Савичев Илья Ильич – сотрудник санитарного отдела флота.


[Закрыть].

– Надо всему экипажу выйти из лодки через торпедный аппарат и рубку! – протянув правую руку, как первоклассник, сказал худенький старший матрос с облупленным носом.

– Абсолютно правильное техническое решение, товарищ старший матрос! Откуда вы это знаете? – сначала похвалил, а потом спросил военврач первого ранга.

– Мы выходили из подводной лодки на глубине десять метров два года назад. Я был штатным водолазом на подлодке, когда проходил выход из ПЛ, – доложил старший матрос и уставился вниз.

– То-то я смотрю, твое лицо мне знакомо! Старшина Иванов? – сощурил глаза Кривошеенко.

– Никак нет! Старший матрос Иванов! Разжалован в старшие матросы за появление в расположении части в нетрезвом состоянии! – доложил бывший старшина.

– Этот вопрос решим позже! Расскажите, товарищ старший матрос, о том, как проходил выход из подводной лодки! – приказал Савичев, усаживаясь за стол.

– Выходили из торпедных аппаратов по буйрепам, которые были заякорены. Выходили с помощью ИДА.

Применяли аппараты ИДА-3 в новых гидрокостюмах, надевая под них шерстяное белье. Мы нормально вышли из торпедных аппаратов, и нас подобрали шлюпки.

– Что, на ваш взгляд, товарищ старший матрос, мешало подъему матросов из подводной лодки? – спросил внезапно зашедший военный со знаками различия военинженера третьего ранга[7]7
  Имеется в виду флагманский специалист спасательного дела военинженер третьего ранга Кроль Григорий Федорович.


[Закрыть].

– Моряки на подводной лодке прекрасно понимают, что любая авария резко сокращает шансы на спасение, и поэтому их действия в случае аварии становятся скованными, неуверенными. Даже на нашей лодке, где мы раз десять тренировались, чуть не произошло два несчастных случая. Нам просто повезло, что запаниковавшие моряки оказались телосложением с меня и их удалось силком затолкать в торпедный аппарат! – возвысил голос старший матрос Иванов, подняв голову, и смело посмотрел на военинженера.

– Что вы считаете надо сделать, чтобы таких сбоев практически не было? – спросил Савичев, с интересом смотря на старшего матроса.

– Больше тренироваться, товарищ военврач! И учить плавсостав подводных лодок правильно действовать при авариях! – громко отчеканил Иванов, высоко вскинув голову[8]8
  В конце тридцатых годов в штабах флотов были введены должности флагманских специалистов спасательного дела, а в соединениях – должности инструкторов водолазной подготовки. Было издано много нормативной литературы с помощью ЭПРОНа, в том числе «Временное наставление по технике и режиму подводного выхода из ПЛ» и «Программа подготовки экипажей ПЛ по индивидуально-спасательному делу (ИСД)». Первичную подготовку по ИСД личный состав ПЛ проходил в военно-морских училищах Ленинграда.


[Закрыть].

– Абсолютно согласен с вами! Больше тренироваться и доводить действия при авариях на подводных лодках до автоматизма! – согласился Савичев, движением руки сажая Иванова на место.

– Мы будем учить вас не только свободно выходить из подводных лодок, что вы умеете, но и использованию водолазного снаряжения как нового оружия и его боевого применения на суше и под водой!

Все свободны! Отдыхайте, товарищи краснофлотцы! Завтра с утра начнем серьезно учиться!

Глава вторая. Ходьба в мешках по компасу

Встав рано утром по сигналу дневального, все двенадцать отобранных инструкторов побежали на берег бухты Улисс на зарядку.

– Что, как молодых гоняют! – огрызнулся широкоплечий старшина, только что вернувшийся из гальюна. От главного старшины за версту разило дешевым табаком, и Федоров невольно притормозил, стараясь пропустить Курца вперед, вспоминая, что ему известно о месте, где предстояло теперь служить.

«Бухта Улисс, похожа на раздвоенный рыбий хвост.

На нижнем раздвоении, то бишь бухте Большой Улисс, стоит база торпедных катеров, а на верхнем бригада подводных лодок.

Все побережье бухты Большой Улисс – полуостров Назимова, по береговой линии которого мы сейчас и бежим под предводительством военврача – камни, сопки и различные деревья, вперемежку с кустарниками, в которых придется неизвестно сколько служить. Хотя это не самое плохое место в Советском Союзе. Есть ведь Крайний Север типа Игарки, Колымы и Шпицбергена и крайний юг – типа Кушки, Термеза и Кызыл-Арвата, где температура зашкаливает за пятьдесят градусов Цельсия!» – от ужаса передернул плечами Федоров, на секунду представив эту страшную картину.

Остановившись на берегу, военврач приказал, кивнув на кучу солдатских вещмешков, лежащих на каменистом берегу:

– Набейте до половины мешки камнями, и побежали дальше!

– В учебке нас так не гоняли! – пробурчал Курец, набивая вещмешок мелкими камнями.

– Мелкие камни больше весят. Бери лучше крупные! – посоветовал Федоров, складывая в вещмешок крупные камни.

– Какой ты умный! Прямо плюнуть в рожу хочется! Всего полтора года служишь, и уже старшина первой статьи! – зло сказал Курец, начиная складывать в вещмешок крупные камни.

– Отставить разговоры! Вдоль ограждения, бегом марш! – приказал военврач, первым начиная бег.

Тропинка в метре от ограждения из старых полуметровых тросовых колец противолодочного заграждения тянулась прямо на вершину сопки Назимова. Внизу, прямо на узкой полосе у самой воды, были установлены домики дивизиона торпедных катеров, около которых никого, кроме часового, видно не было.

– Ох, тяжела ты, наша жизнь! – громко заявил Курец, спотыкаясь в самом конце группы.

– Минутный перекур на вершине сопки! – первым взбежав на вершину, громко крикнул военврач, останавливаясь у металлической стойки тросового забора.

Когда последним Курец забрался на вершину, военврач с жалостью посмотрел на него и скомандовал:

– В одну шеренгу становись!

Краснофлотцы, не торопясь, построились.

И только Курец, стоя, нагнувшись около раскидистой лиственницы, надсадно дышал, держась правой рукой за нижнюю ветку, а левой за живот.

– Перед вами наглядный пример вреда курения, товарищи краснофлотцы! Стоило только старшине пробежать пять минут по сопке, как он сбил дыхание и не может выполнить простое физическое упражнение! – насмешливо заявил военврач, стоя перед шеренгой краснофлотцев на расстоянии пяти метров.

– Это неправда! Я все могу! – зло выкрикнул Курец, пытаясь выпрямиться.

Сильный кашель скрутил Курца, чуть не бросив его на землю. И если бы не ветка, за которую он держался, то старшина упал бы на землю.

– Вот тебе нож! И попробуй убить меня! – неожиданно предложил военврач, кидая старшине массивный нож рукояткой вперед.

– Это не настоящий! Вот если бы на кулачках, товарищ военврач! – с издевательской улыбкой заявил старшина, выпрямляясь во весь рост и одним движением отламывая от ножа деревянное лезвие.

– За порчу имущества три наряда вне очереди! – жестко заявил военврач, окидывая фигуру Курца внимательным взглядом.

– Не имеете права! Я старшина! – гордо ответил Курец, расплываясь во весь рот, в котором не хватало двух передних зубов.

– Значит, пять раз пойдете старшим на дивизионный камбуз! Старшим по картошке вполне сможете пойти! – не остался в долгу военврач и, резко повернувшись, снова начал движение.

Теперь военврач взял более быстрый темп, и лицо Курца, который бежал вслед за Федоровым, покрылось красными пятнами.

Сжав зубы, старшина бежал следом за Федоровым, дыша, как паровоз, подходящий к платформе.

Взбежав на следующую сопку, военврач остановился на вершине, которая представляла собой довольно приличную полянку размером с половину футбольного поля, покрытую короткой, не больше десяти сантиметров высотой, травой.

«Как будто траву специально подстригали!» – оценил травяной покров Федоров, заметив лежащие на краю полянки две косы и трое грабель. А вот на приличной копне, за толстой, развесистой лиственницей, лежали трое краснофлотцев и бессовестно спали, не обращая на старшин никакого внимания.

«Полный бардак и никакого уважения к старослужащим!» – оценил положение вещей Федоров, но благоразумно оставил свое мнение при себе, тем более что военврач, жестом построив бегунов на краю поляны, быстрым шагом направился к центру только что выкошенной и убранной от травы поляны.

Посередине поляны стоял стол, на котором имелось три шлюпочных компаса и стопка черной материи.

– Сейчас мы попробуем пройти с компасом из одной стороны поляны до другой! – весело заявил военврач, знаком подзывая Федорова к себе.

Второе движение рукой, и с копны прибежал матрос, держа в правой руке две палки длиной метра полтора, заостренные с одной стороны и покрашенные в красный цвет.

Еще одно движение руки военврача, и краснофлотец стремглав бросается на левую сторону поляны, держа в правой руке две палки, а в правой приличную кувалду на короткой ручке.

«Мужик сам ходит под воду и знает жестовую азбуку! Приятно с таким дело иметь!» – с удовольствием отметил Федоров, внимательно и с удовольствием, да и, пожалуй, с уважением, смотря на военврача.

Еще два движения правой рукой для вновь появившегося матроса, и палка вбита в землю на полметра, а буквально через минуту вторая, на той же стороне, но на расстоянии от первой метров пятнадцать.

Вся группа инструкторов, затаив дыхание, молча смотрела за действиями краснофлотцев.

– Ерунда какая-то! Стоило для этого бежать на две сопки и смотреть на матроса, который вбивает раскрашенные палки! – вполголоса заявил Курец, бросая на военврача ненавидящий взгляд.

Военврач дернулся, но говорить ничего не стал, а только внимательно посмотрел на стоящих перед ним краснофлотцев.

– Сегодня мы начнем тренироваться в передвижении на поверхности по компасу. Если у вас есть какие-то замечания и предложения, то прошу высказываться! – предложил военврач, смотря поверх голов строя.

– Ерунда все это! Кто на шлюпке ходил, тот запросто сделает! Да и компаса не проверены! – опять негромко пробубнил рыжий Курец хриплым, прокуренным голосом.

– Возьмите один компас, старшина, и бегом вниз! Вон стоянка спортивных шлюпок, а справа от них плотик для проверки компасов!

Проверьте один компас и принесите сюда! Мы посмотрим склонение других компасов, и будет ясно, на сколько они дают ошибку! Жду вас через час! – приказал военврач, протягивая главному старшине шлюпочный компас со стола.

– Я сейчас не могу бежать, устал, – попробовал отказаться старшина Курец.

«При таком обилии старшин, для того чтобы как-то их различать, необходимо давать им прозвища или клички!» – решил про себя Федоров, внимательно смотря вокруг.

– Я подожду вас два часа. Мы не спешим! – ответил военврач, жестом руки отправляя Курца вниз, а сам повернулся к инструкторам, которые обступили стол.

– Старшина подал правильную идею насчет компасов, но сегодня будем работать с тем, что у нас есть. Сегодня, в крайнем случае завтра, если в этом будет необходимость, мы проверим все компаса!

Видите четыре буйка, которые стоят квадратом? Катер загоняют туда и вертят между ними. Вот там выверяют компаса и размагничивают корабли, – рассказывал военврач, стоя на расстоянии двух метров от стола.

– Вот Филя повертится с компасом! – раздался чей-то веселый голос.

Федоров понял, что Курца звали Филя, от чего-то уменьшительное имя. Старшина обретал не только звание, но и имя.

Справа и слева раздались веселые смешки.

– Отставить смешки, товарищи краснофлотцы! – резко оборвал веселое настроение моряков военврач и спокойным тоном продолжил:

– На берегу стоят, то есть лежат, два громадных камня, отмеченные белой краской, на одной линии с катером. Место мелкое, и никакие корабли там не ходят, кроме катеров, которые на момент проверки компасов тоже не двигаются. Рядом берег, и это правый берег бухты. Если присмотреться, то виден противоположный берег бухты, по верху которого идет дорога во Владик.

Левее идет однопутка железнодорожная, по которой очень удобно подвозить грузы к лодкам, катерам и другим судам.

Вон стоит крайний железобетонный столб. Это место стоянки боевого дежурного звена, который состоит из трех катеров с полной боевой выкладкой, считая торпеды.

– А слева от катера, под чехлом, боевая зенитная установка! – переступая с ноги на ногу, не удержался от реплики Федоров, обладающий превосходным зрением.

– Старшина первой статьи Федоров! Подойдите к столу! – приказал военврач, беря со стола большой черный мешок из плотной материи.

– Засеките азимут на правую вешку! – приказал военврач, жестом подтвердив свой приказ.

«Ерунда какая-то!» – оценил про себя манипуляции офицера Федоров, тем не менее четко выполняя приказ офицера.

– Приблизь компас к глазам! – последовал новый приказ.

– Слушаюсь! – моментально выполнил приказание Федоров, совершенно не понимая, зачем он все это делает.

– Ваша задача: пройти по азимуту до вешки и найти ее! – жестко приказал военврач, и только старшина поднял глаза, чтобы еще раз посмотреть на раскрашенную палку, как последовало новое действие, которого никто из инструкторов не ожидал.

Два движения, и на голову Федорова военврач натянул черный мешок и завязал на бедрах тесемки, оставив небольшую щель для воздуха.

– Пошел! – последовала новая команда военврача.

Федоров сделал первый шаг и только после этого посмотрел на светящиеся цифры компаса.

Два шага, и стрелка пошла влево.

Выставив точно стрелку, Федоров медленно пошел вперед, не отводя взгляда от стекла компаса, освещенного маленьким масляным фонариком.

Стрелка уходила то вправо, то влево, и через минуту Федоров плохо ориентировался, так как цеплялся подошвами ботинок за обрезанные стебли травы, которые оказались на диво упругими и твердыми. Но Федоров упрямо шел вперед, прикидывая про себя, что если бы он шел под водой в двенадцатиболтовке, то шел бы намного ровнее. Ноги все так же цеплялись за траву, и Федоров ощутимо уходил налево, все время пытаясь выровняться по стрелке компаса.

Через две минуты, во время которых Федоров прилично взмок, последовала новая команда: «Стой!»

Федоров передернул плечами и чуть не выронил компас.

В мешке было тяжело дышать от запаха сгоревшего масла.

«Надо что-нибудь попроще применять, чем шлюпочный компас и со светящимися стрелками! Вот где только найти? Да и лаг не помешает! На земле надо просто вымерить расстояние шагами от места старта до вешки!» – сам себе наказал Федоров, не понимая, зачем он занимается такой ерундой.

Едва мешок сняли, Федоров, сощурив глаза, увидел, что он ушел влево на два метра.

Еще один лунатик, шатаясь из стороны в сторону, шел ко второй вешке, уходя все больше вправо.

– Разрешите еще раз выполнить упражнение? – спросил Федоров, глазами измеряя расстояние от места старта до вешки.

– Вы думаете, что лучше пройдете? – заинтересовался военврач, с интересом смотря на потное лицо Федорова.

– Попробую! Есть кое-какие мысли по улучшению ориентации в мешке, – ответил Федоров, вытирая потное лицо тыльной стороной правой руки.

Ничего не получилось. Пот по-прежнему тек со лба, заливая глаза. А вот рукав голландки прекрасно справился с ролью полотенца, и Федоров почувствовал себя лучше.

Да и поднявшийся ветерок быстро остудил разгоряченное лицо.

– Отдохни тридцать минут, а потом еще раз пройдешь по компасу! – махнул рукой военврач, поворачиваясь к следующему испытуемому инструктору.

Видя, что никто не обращает на него внимания, Федоров прошел от вешки до места старта и стал внимательно наблюдать за испытаниями.

Теперь уже установили три вешки, и инструктора по три человека, с надетыми на головы мешками пересекали поляну.

Пока трое шли по азимуту, остальные инструктора внимательно наблюдали за идущими краснофлотцами, стараясь определить ошибки и проделать упражнение как можно лучше.

Все испытуемые на метр-два уходили от вешки вправо или влево. Правда, один высокий старшина ушел на целых три метра от вешки влево.

Федоров отошел от вешки в сторону старта, считая шаги и внимательно смотря под ноги.

– Вечно ты, Федоров, себе приключения на задницу ищешь! – скривился широкоплечий рыжий старшина второй статьи, проходя к старту.

– Такая натура, Семен! Ничего с собой сделать не могу! – негромко огрызнулся Федоров, беря в руки компас.

Точно определив направление на левую вешку, Федоров кивнул головой.

Тут же на него надели мешок, противно пахнувший чужим потом.

– Внизу не завязывайте! Дышать тяжело! – попросил Федоров, переминаясь с ноги на ногу, как застоявшийся жеребец.

Снова надев мешок, Федоров медленно пошел вперед, ставя ногу на всю ступню и не сводя взгляда с компаса, который чуть освещала масляная лампочка с тусклым отражателем.

Десять шагов, пятнадцать, двадцать.

Федоров чувствовал, что идет точно к вешке и его не стаскивает в сторону.

Через тридцать семь шагов Федоров остановился и, высунув правую руку вперед из-под мешка, схватился за палку и одним рывком выдернул ее из земли.

Инструктора радостно заорали, приветствуя победу своего товарища.