Текст книги "Ядовитая вода"

Роман снизил скорость, опасаясь сесть в песок, но дорога, как губка, впитывала в себя струи дождя, оставаясь под колесами твердой, как первоклассное асфальтовое покрытие.

Примерно через километр с обеих сторон лиственницу сменили хвойные деревья, и дорога начала ощутимо опускаться вниз.

За левым поворотом неожиданно открылось небольшое лесное озеро, со всех сторон окруженное вековым лесом.

Перед песчаным пляжем стоял на четырех столбах навес с покрытием из широких, потемневших от времени досок.

– Ты машину перед навесом поставь. Ничего ей железной от дождя не будет, только чище станет, – распорядилась бабушка, указывая Роману на небольшой пригорок в пяти метрах от навеса.

Высадив своих пассажиров перед навесом, Роман поставил машину в указанном месте, заметив, что вода с машины стекает в небольшую ложбинку.

Собака, как только Роман открыл дверцу, выскочила из машины и в два прыжка оказалась под навесом. Пес отряхнулся, посмотрел вокруг и улегся у ног хозяйки.

Без всякого напоминания Торопов открыл багажник и, вытащив сумку, бегом направился к навесу.

Поставив сумку около ног девушки, Роман только сейчас рассмотрел свою пассажирку, из-за которой пришлось совершить такое путешествие.

Худенькая девушка обладала пышными каштановыми волосами, которые сейчас рассыпались волной по плечам. Огромные, пронзительного изумрудного цвета глаза восхищенно смотрели на озеро, с поверхности которого поднимался белый пар.

– Со дна этого озера бьют горячие родоновые источники. Я возила воду в город на анализ, и оказалось, что в воде содержится большое количество родона и серебра, – неожиданно глубоким, звучным, хорошо поставленным голосом сказала девушка, убирая со лба прядь волос.

Роман заметил, что Тарабов бабушка и внучка называли обезличенно городом.

– Озеро глубокое? – заинтересованно спросил Роман, вглядываясь в прозрачную у берега воду.

– Не знаю, до дна никто глубину не измерял, – ответила бабушка, искоса поглядывая на Романа.

– Извините, сразу не дошло, – повинился Торопов, отворачиваясь в сторону леса.

Легкое шуршание одежды показало ему, что он правильно понял невысказанный намек бабушки.

– Ты, касатик, тоже искупайся, очень для здоровья полезно, – посоветовала с поверхности воды бабушка, отплыв от берега метров на двадцать.

Роман не стал себя долго упрашивать и, мгновенно сбросив с себя одежду, кинулся в воду.

Вода была градусов тридцать тепла и практически телом не ощущалась.

Пес, постояв на берегу, разбежался, прыгнул в воду и быстро поплыл к своей престарелой хозяйке, которая стремительно двигалась на противоположную сторону озера.

Девушка, плавающая на середине озера, неожиданно вскрикнула и ушла под воду.

Не раздумывая, Роман глотнул воздуха и нырнул вниз, по направлению ушедшей под воду девушки.

Видимость под водой была метров двадцать пять. Косые лучи заходящего солнца еще давали свет, пронзая водяную толщу метров на тридцать.

Громадный, голый, заросший с ног до головы черным волосом мужчина, схватив девушку за талию, утаскивал ее на глубину.

Легко донырнув до захватчика, Роман ухватил его за горло и вместе с ним пошел на дно. Шея у мужика была толщиной с туловище Романа. Покрытая мощными мышцами, она без особого напряга выдержала силовой захват Романа, только мышцы на ней отвердели.

Особого вреда Роман мужику не нанес, но от неожиданности нападавший выпустил девушку, и она стрелой поплыла вверх, отчаянно работая руками и ногами.

Роман отметил, что у внучки и ножки и бедра идеальной формы.

Мужик легко оторвал руки Романа от своего горла, обхватил за талию левой рукой, толщиной с ногу Романа, и вполне профессиональным жестом показал большим пальцем вниз.

Если мужик говорил на языке жестов боевых пловцов, то этот жест означал погружение, а если на языке римских граждан, то смерть гладиатору.

И в том, и в другом случае надо было отвечать.

На всякий случай Роман, соглашаясь, кивнул, прикидывая, как поступить дальше.

Рука заросшего обитателя озера немедленно разжалась, и мужик начал погружаться на дно озера, насмешливо поглядывая на Романа, плывущего следом.

Мужик плыл брассом, слегка закидывая левую ногу, толчками продвигаясь вперед.

Торопов не стал копировать стиль своего соперника, а вытянув руки вперед, мощно, кролем заработал ногами, стараясь не делать резких движений, пока мышцы не разогреются и не заработают в полную силу.

Метрах на двадцати от поверхности Роман сделал остановку, продул уши и посмотрел наверх. Плывя как лягушка, заросший мужик неуклонно приближался к нему, удивленно выпучив глаза.

Нырять в незнакомом водоеме на глубину без разведки – это нарушение всех правил техники безопасности и категорически запрещено, но Романа охватил азарт.

Метров после тридцати глубины, как определил Торопов, по усиливающемуся давлению на уши, впереди показалось светлое пятно.

Чем ближе Роман подплывал к нему, тем оно становилось светлее.

Прямо на дне лежал светящийся шар из водорослей, тянущих вверх короткие стебельки.

Роман мог бы поклясться, что шар был творением человеческих рук. Уж больно правильные формы он имел!

Размером с метр в диаметре шар матово светился, озаряя возле себя метра на три пространство.

«Люкс пятьсот выдает!» – с уважением подумал Роман, осматривая пространство вокруг.

Рядом с шаром колыхались тоже светящиеся водоросли, излучающие тот же матовый свет. Шар с водорослями образовывал неправильной формы клумбу, горевшую во тьме приятным желтым светом.

Присмотревшись, Роман заметил тоненькие, почти невидимые взгляду, пузырьки воздуха, вертикально поднимавшиеся вверх.

По всем законам подводного мира они должны были расширяться с уменьшением давления воды. На деле все происходило наоборот.

Пузырьки, вылетая из дна, имели примерно два сантиметра в диаметре, дальше они истончались и на расстоянии примерно метр от дна совсем растворялись в воде.

Пузырьки исчезали секунд через десять, вылетали только из-под стеблей странных водорослей. Метра за два от шара никаких водорослей не росло, и пузырьки со дна не поднимались.

Водоросли были похожи на актинию, но начинали ветвиться сантиметров в сорока от дна.

Роман так увлекся разглядыванием этого речного феномена, что чуть не пропустил появление заросшего мужика, который все так же брассом наплывал сверху.

Секунд через тридцать сверху все-таки появился его соперник и, тронув Романа за плечо, показал большой отогнутый палец правой руки в знак восхищения.

Роман не чванясь, вытащил из ножен на щиколотке ноги свой водолазный нож и, держа его в правой руке, показал своему сопернику. Скупыми жестами объяснив, что могло с мужиком случиться, примени Роман нож. Восхищению заросшего мужика не было предела. Он трогал острие кончиком пальца, качал головой и не выказывал никакого желания всплыть наверх, подышать воздухом.

Роман сначала подумал, что у заросшего мужика появились в результате регулярных занятий подводным плаванием жабры, но, увидев выпученные от напряжения глаза, понял все:

«Заросший мужик просто держит марку!»

Мужчина не хотел признать себя побежденным чужаком, впервые нырнувшим в озеро. Сидеть на такой глубине удовольствие небольшое, а то, что заросший еще держался, было почти подвигом.

Сам Роман привычно замедлил биение сердца и старался поменьше двигаться, максимально уменьшив расход кислорода в организме.

Торопов мог просидеть под водой после Стасовых упражнений до семи минут, но до своего учителя ему было далеко. Стас на спор сидел под водой пятнадцать минут. Конечно, это было не на такой глубине. Чувствуя, что и его силам приходит предел, Роман не стал доводить мужика до инфаркта, а просто подняв большой палец, ткнул им наверх, вопросительно взглянув на заросшего.

Тот в знак согласия кивнул и стремглав рванул наверх.

Роман, не торопясь, всплыл, стараясь не подниматься быстрее пузырьков выдыхаемого воздуха.

Вынырнув на поверхность воды, Торопов увидел обеих женщин и заросшего мужика, резко вдохнул и тут же погрузился снова, выдыхая воздух в воду.

Таким образом восстанавливается дыхание, и проветриваются легкие после длительного нахождения под водой.

Раза четыре вдохнув и выдохнув, Роман восстановил дыхание, и, уже спокойно подняв голову, стал рассматривать окружающий пейзаж.

Группа людей, включая собаку, держалась вместе метрах в десяти от него.

Самое волнующее впечатление производила, конечно, голенькая девушка, но и старуха обладала завидной фигурой, нисколько не вязавшейся с ее старым лицом.

Собака, перебирая огромными лапами, плавала кругами в метре от группы и не делала никаких попыток влезть в середину.

Заметив Романа, подплывающего снизу, собака перевернулась и, как завзятый ныряльщик, устремилась к нему.

«Проверим, как глубоко ты можешь нырнуть, псина?» – спросил сам себя Роман, устремляясь отвесно вниз.

Примерно метрах на семи от поверхности собака отстала и быстро поплыла наверх. Казалось, морда была у пса обиженная и недовольная.

Снова вынырнув около людей, Роман еще раз под водой полюбовался совершенной фигурой девушки, которая вызывала у него, как у мужчины, все больший интерес.

– Мужик! Ты где так нырять научился? – спросил заросший, поворачиваясь лицом к Роману.

– Сначала на Волге, потом тренировался в разных местах, – обтекаемо ответил Роман, обратив все свое внимание к девушке.

Она вдруг подняла голову, резко вдохнула, перевернулась и, сверкнув обнаженными бедрами, ушла под воду.

Недолго думая, Роман устремился за ней, ориентируясь на ее белое обнаженное тело.

Девушка, как и косматый ныряльщик, под водой плыла брассом, копируя лягушку. Роман, работая только ногами кролем, без труда догнал девушку и поплыл, держась от нее на корпус сзади. Проплыв метров пятьдесят по горизонтали, девушка изогнулась в талии и устремилась глубже. Роман, чуть наклонив вытянутые вперед руки, последовал за ней, не понимая цели данного путешествия.

Перед ними зачернел громадой берег, круто обрывавшийся в глубину. Дна в сгущающихся сумерках уже видно не было.

Девушка ушла еще глубже под воду. По давлению на уши Роман определил, что глубина чуть больше десяти метров. За время ныряния девушка ни разу не остановилась, не «продула» уши. Видно было, что она опытный ныряльщик и в этом месте она погружается не в первый раз.

Неожиданно спутница исчезла.

Если бы Роман плыл от нее чуть дальше, то навряд ли заметил, как, раздвинув длинные, метра по три, водоросли, росшие прямо из обрывистой стены, девушка скрылась за ними. Только слабое колыхание длинных стеблей показывало место, где исчезло белое женское тело.

Не колеблясь, Роман последовал ее примеру и оказался перед черной дырой в отвесной стене.

Секунду поколебавшись, Торопов нырнул в это отверстие, диаметр которого чуть превышал метр.

Метра через четыре туннель пошел круто наверх. Через десять метров подъема по вертикальному подводному стволу Роман всплыл в пещере, слабо освещенной тусклой электрической лампочкой. Подвешенная к потолку на длинном белом проводе лампочка еле освещала внутренность небольшого, всего двадцать квадратных метров помещения с высокими сводчатыми потолками.

Вода кончалась как раз по срезу пола.

Вылезая из воды, Роман осмотрелся. Он находился на каменном полу пещеры, застеленном толстыми сплетенными из водорослей циновками. В двух метрах от места вплыва стоял деревянный стол и три стула. В дальнем конце пещеры виднелась лежанка, застеленная зеленым шерстяным на вид колючим одеялом.

Девушка, неожиданно появившаяся из противоположного угла пещеры, критически оглядела Романа и неопределенно хмыкнула.

Что было в этом возгласе: одобрение или порицание, Роман не успел определить, так как девушка взяла инициативу в свои руки.

Кинув через всю комнату большое махровое полотенце, непререкаемым тоном заявила:

– Прикройся, Аполлон! Ты будишь во мне самые дикие плотские желания!

– Всегда к услугам прелестных дам! – шутовски поклонился Роман, тем не менее обертывая вокруг бедер полотенце.

– Сначала по русскому обычаю молодца надо в бане искупать, покормить, желательно ублажить, а потом уже и задавать вопросы, – подняла вверх указательный палец девушка.

От звуков ее глубокого голоса у Романа мороз пошел по коже.

Девушка тем временем начала быстро накрывать на стол.

На некрашеной, абсолютно гладкой поверхности стола появился мед в сотах в туеске, крупно нарезанный хлеб, копченая рыба и литровая бутылка из темного стекла, заткнутая бумажной затычкой. Туесок с мочеными яблоками, клюквой, капустой и смородиной завершил сервировку стола.

Две деревянные стопки девушка водрузила рядом с бутылкой и испытующе посмотрела на Романа.

Вытащив пробку из горлышка бутылки, Торопов вопросительно посмотрел на девушку, которая неподвижно сидела напротив него, теребя воротник толстого зеленого халата.

Повинуясь еле заметному взмаху ресниц, Роман плеснул немного темной жидкости в стопки и с поклоном подал девушке.

– Хотя мне сегодня и нельзя пить спиртное, но из уважению к гостю я немного выпью, – заявила девушка, поднося стопку к губам.

Самогон был крепкий и терпкий. Огненным ручейком прокатившись по пищеводу, он угнездился в желудке, казалось разведя в нем небольшой костер.

Взяв кусочек копченой рыбы, Роман проглотил, не жуя, настолько рыба была нежной и прямо таяла на языке. Моченая капуста, посоленная вместе с брусничным листом, приятно хрустела на зубах.

Протянув руку к бутылке, Роман почувствовал на своей руке сильные пальцы девушки.

Он хотел убрать руку, но девушка не отпустила ее, чуть потянув по направлению к лежанке.

Подняв на хозяйку пещеры глаза, Роман утонул в них.

– Не надо ничего говорить! – попросила девушка, вставая со стула.

Лежа рядом с хозяйкой пещеры, Роман внимательно всматривался в ее лицо, лишенное какой-либо косметики. Собственно говоря, девушке она была не нужна. Ее абсолютно правильное лицо было совершенно спокойно. Губы чуть-чуть расстянуты в улыбке.

– Именно так я представляла своего первого мужчину. Сильного, нежного, неторопливого. Мои сокурсники в институте сразу лезли под юбку или начинали нудно гундеть свои стихи и после них тоже лезли под юбку. Двум пришлось сломать руки, только после этого от меня отстали.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спросил Роман, нежно проводя рукой по налившимся грудям девушки.

– Какое это имеет значение? Завтра рано утром ты уедешь в большой город и забудешь это дорожное приключение.

– Ты ошибаешься. Я не смогу тебя забыть. Мне никогда не было так хорошо с женщиной.

– Я не могу так сказать, потому что ты у меня первый мужчина. Я хочу и буду иметь от тебя сына! Такого же сильного, умного. Я научу его нырять, воспитаю, как положено по заповедям наших предков, – при этих словах девушка перекрестилась двумя пальцами.

– Теперь все понятно. Ты староверка. Твоих предков переселила в эти места царица Елизавета, и с тех пор вы живете в этих краях, – вспомнил Роман историю. – А если я как порядочный человек женюсь на тебе? – серьезно спросил Торопов, пристально всматриваясь в лицо девушки.

– Это невозможно. Нам нельзя выходить замуж за иноверцев. Мужчин моего возраста почти не осталось, а которые и есть или заняты, или не могут иметь детей.

– А этот, как его, ныряльщик? – спросил Роман.

– Епифан мой брат, – просто ответила девушка.

– Но ты же цивилизованный человек, окончила институт, и у тебя какие-то средневековые предрассудки по поводу своего избранника, который совсем не против идти под венец с такой красивой девушкой, – попытался возразить Роман, не переставая гладить тело хозяйки.

– Я не только окончила институт, но и защитила кандидатскую диссертацию, работаю преподавателем в университете. Преподаю биохимию и генетику, но это ни о чем не говорит! Вера предков превыше всего! – жестко сказала девушка, прижимаясь всем телом к Роману.

– Как вы здесь электрический свет организовали? – поспешил перевести разговор на другое Роман, немного обиженный отказом.

– Это все Епифан. Он нашел под водой рядом два ключа. Один с горячей водой, его температура почти сто двадцать градусов по Цельсию, а второй с холодной. Что-то там сделал и получил из этого бесплатный электрический свет. Епифан вроде называл это термопарой. У него и телевизор есть, и видиомагнитофон, а недавно мы ему ДиВиДи-проигрыватель привезли. Он теперь на лазерных дисках фильмы смотрит.

– Я сначала подумал, что твой брат совсем дикий, но ныряльщик он классный. В озере глубина больше пятидесяти метров, а он легко до дна доныривает. Не скучно ему тут одному? – закончил оду брату девушки вопросом Роман.

– Епифан не захотел служить в армии и скрылся здесь. По нашей вере нельзя брать в руки оружие! – девушка испытующе посмотрела на Романа.

– Я все понимаю! Но ты мне очень нравишься! – нежно сказал Торопов.

Вместа ответа староверка прижала к губам Романа ладошку. Коротко вздохнув, она продолжила свой рассказ:

– Года три Епифан прожил на озере, и ему понравилось обитать одному. Живет здесь спокойно. Занимается йогой, медитирует. Теперь не хочет возвращаться. Пока жива была деревня, по ночам к одной вдовушке ходил, теперь моя бабка одна в деревне осталась, а остальные разъехались кто куда.

– Чтобы жить здесь, нужны приличные деньги, – заметил Роман, любуясь утонченным профилем девушки.

– Ты вроде мужик неплохой. Да и дороги сюда одному тебе не найти. Так что можно рассказать… Епифан разводит и собирает речной жемчуг в этом озере.

– Русский жемчуг можно собирать только в холодной воде, – возразил Роман, сам имеющий опыт сбора речного жемчуга.

– Не знаю как, но у него здесь целая устричная плантация. Когда есть заказ, то он точно под него сдает жемчуг, и мы все выручаем вполне приличные деньги, на которые вся семья и живет. На зарплату преподавателя вуза сейчас прожить нельзя. Работаем много лет с одним дилером, и пока он не подводил. Только прошлый раз у него глаза странно бегали, – печально сказала хозяйка пещеры.

– Он работает через тебя? – догадался Роман, легонько целуя девушку в грудь.

Глава 13

– Ты задаешь серьезные вопросы, а сам возбуждаешь меня, – задыхаясь, сказала девушка, закидывая руки на плечи мужчины.

Роман заметил, что соски ее груди округлились и отвердели.

Притянув Торопова к себе, девушка закрыла его рот поцелуем.

Утром, едва открыв глаза, Роман почувствовал дразнящий аромат кофе.

– Ваш кофе, мой повелитель! – присев в поклоне, проговорила глубоким голосом девушка.

На деревянном подносе, вырезанном из одного куска дерева, стояла крохотная фарфоровая чашечка кофе и деревянный стакан с водой.

– Извините, мой господин! Уже пять часов утра, и нам пора ехать. Надо быстрее проскочить участок до Тарабовской области, а там эти придурки будут не страшны, – поторопила девушка Романа, который был совсем не против продолжить с утра любовные игры.

Наскоро позавтракав бутербродами с щучьей икрой, запив чашечкой кофе, Роман снова улегся на топчан, приглашающе кивнув девушке.

На вопросительно поднятые брови Роман пояснил:

– Надо немного передохнуть!

– Какой вы нежный, однако! – укоризненно протянула девушка, тем не менее села рядом на край топчана.

– Не нежный, а осторожный. Я слишком хорошо знаю физиологию человеческого организма под водой, чтобы зря рисковать своим здоровьем, – пояснил Роман свое решение и закрыл глаза.

Через десять минут глубокого сна, как и было мысленно приказано, Роман проснулся и начал спокойно проводить подготовку к погружению.

Пару раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, проводя гипервентиляцию легких, и решительно встал.

Подойдя в открытому вплыву в озеро, снял с себя полотенце и кинул его на топчан, с сожалением глядя на точеную фигуру девушки.

Спустившись в воду, они по другому каналу вынырнули у самого берега. Как девушка ориентировалась в кромешной тьме, Роман так и не смог определить.

Одежда Романа аккуратно лежала на багажнике автомобиля, а одежда девушки – на капоте.

Быстро одевшись, они подошли к столбу навеса, около которого стояли по-прежнему обнаженный Епифан и одетая бабушка.

Сев в машину, Торопов из потайного отделения достал запасной водолазный нож в ножнах и протянул в окошко Епифану.

– Держи, водоплавающий! Тебе он может здорово пригодиться. Я бы на твоем месте разжился хотя бы комплектом номер один.

– Это что за комплект? – заинтересовался Епифан, не отводя восхищенного взгляда от сверкающего лезвия спецназовского ножа.

– Ласты, маска и трубка, – пояснил Роман, с опаской косясь на собаку, которая привычно уселась на переднее пассажирское сиденье.

При разговоре с Епифаном собачка слегка оскалилась, приподняв губу, показав Роману белоснежные передние клыки.

– Вы на Рекса не обращайте внимания. Собачка добрая и никого без дела не трогает! Рекс просто не любит длинных разговоров с чужими людьми, – успокоила бабушка с заднего сиденья.

– У тебя какой размер ноги? – спросил Роман Епифана.

– Понятия не имею. Раньше был сорок шестой, а сейчас не знаю, – застеснялся Епифан.

– Ногу давай! – приказал Роман.

Без всякого усилия Епифан поставил босую ступню на открытое окошко машины.

Оторвав полоску бумаги, Роман измерил ступню и положил полоску за щиток солнцезащиты у себя над головой.

Дорога в деревню Семизово, куда направлялась бабушка, оказалась неожиданно короткой. Через сорок минут они подъезжали к околице большой деревни.

– Мне останови тут, – попросила бабушка, метров за пятьсот до первых домов.

– Спасибо тебе, добрый человек! – поклонилась она, одновременно открывая переднюю дверь и выпуская собаку.

– Ты мою внученьку до города не подвезешь? – спросила хитрая бабушка, протягивая Роману берестяное лукошко, полное свежих подосиновиков.

– Конечно, подвезу! – согласился Роман, обрадовавшись возможности еще побыть наедине с девушкой, имя которой он так и не узнал.

– Как же вы, бабушка, такую тяжелую сумку понесете? – вспомнил Торопов, выскакивая из машины и открывая багажник.

Сумка за ночь заметно потяжелела, хотя по объему стала меньше.

По весу сейчас в ней было никак не меньше восьмидесяти килограммов.

– Своя ноша не тянет! – уверенно сказала бабушка, обматывая ручки сумки серой тряпкой.

Повелительно указав Рексу на сумку рукой, старушка бодро, не оглядываясь, пошла вперед по направлению к деревне.

Собака, взяв сумку в зубы, неторопливо потрусила следом, весело виляя хвостом.