Текст книги "Миссия «Грызли»"

Глава 5 Мысли по поводу

Свою душу порой

открывать противно,

а уж чужую…

Переживаю за народ; хоть

на улицу не выходи – везде он

Капитан Денс на Грызомачехе считался образцом элегантности и носителем здравого смысла. Среди его достоинств соплеменники отмечали быстрый ум, обширные познания в разнообразных науках, умение мгновенно ориентироваться в нестандартных ситуациях и принимать единственно правильное решение.

Сейчас против Свазилыча стоял, растерянно разведя в стороны лапы, туповатый расслабленный мужчинка, с отвисшей до груди нижней челюстью. Новость, озвученная механиком, «вышибла из седла».

– Не выстояли самцы, – пробурчал под нос, непонятную для Свази фразу. – Усы сбрей, неполноценный, бабе не к морде как бы. Работайте.

Сплыл в командирское кресло и зашарил руками по панели управления, совершенно не ориентируясь, какую из многочисленных кнопок нажать первой.

Как ни свихнуться в этом безумном мире? Всего-то десяток лет тому аббревиатуры БДСМ и слуху не было: «Считали, что „визажист“, „барбер“ и „сомелье“ – это и есть нездоровая сексуальная ориентация. В какое замечательное время жили!»

Мысли путались, клубились, крутились, пытаясь соединиться, упорядочиться, выстроиться в стройную нить, которая привела бы к решению, но не находилось кончика, чтобы ухватить и начать разматывать сумасшедший клубок.

Звякнул колокольчик и высветилась на зеленом табло белая надпись: «Спортивный час». Капитан машинально перебрался в кресло тренажера, включил «жим от груди», «средний вес», начал выталкивать и ловить на грудь виртуальную, но реально тяжелую штангу, на третьем качке упорядочившей мыслительный процесс.

«Ab incunabulis (лат.) – с колыбели, с самого начала. Ab initio (лат.) – с возникновения» – мимоходом всплыли в мозгу латинские фразы, и капитан ухватился за них, как за соломинку. Детство. Теплое и спасительное, в котором он среди многочисленных братьев и сестричек только пробовал тогда еще мелкие, но острые зубки под одобрительные напутствия шустрой мамы: «Грызем все, что видим!» и направленные высказывания вороватого папы: «Грызем все, что плохо лежит».

Потом юность, и лихая похвальба перед пронырливыми друзьями: «Грызу все, что шевелится, а в свободное время грызу гранит науки».

По мере взросления добавлялся жизненный опыт, легкомысленные постулаты набирали качество и жесткость: «Грызи ближнего, пока он не загрыз тебя!»; «Стань успешным: нагрызи бабла на обеспеченную старость!»

Права Грета: жители Грызомачехи не могли не грызть, – это их природа, натура, естественное состояние, в том числе и души. Неустранимое стремление граждан грызть, вгрызаться, пере– и прогрызать, дробить все твердое до размера пылинки, которые уже не держались на зубах и уносились ветром в космическое пространство, вело планету Грызомачеху к закономерному финалу.

Всякий предприимчивый крыс точно знал, что выжить в рынке можно только в одиночку: ни один партнер не считается надежным и всегда может подставить, обмануть, перетянуть одеяло на себя, ограбить и загрызть.

«Дикий рынок» проявил и обострил природную агрессивность: жители Грызомачехи теперь даже не искали повод, чтобы вцепиться в горло ближнего. «И я не лучше, – взгрустнул Дэнс и поморщился, презирая себя, – невольно кошусь на каждую неприкрытую воротом вену.»

Успешнейшие из грызунов, в прессе их называли «лучшими», искали и находили способы и возможности выделиться из толпы-стаи себе подобных. Из телевизоров каждодневно выпячивались новые лидеры бизнеса: раскормленные морды еще кое-как умещались в экране, но оплывшие от сала уши приходилось оставлять за кадром.

Интернет мусолил проект олигарха Ч. Мобилизовав нетрудоустроенное население по обе стороны Грызомачехи, прогрыз туннель насквозь, и теперь мог добираться от места работы на Чукотке до припаркованной к пирсу в Аргентине яхте по прямой без перекрестков, развязок и пересадок.

Царь-премьер с лап сбился, пресекая воровство и грызню. Попытался на тщеславии сыграть и начал раздавать титулы: граф, князь, барон. Надеялся на воспитательный момент, мол, устыдится высокопоставленный: «Негоже герцогу воровать,» – и перестанет однажды утром в понедельник. Увы, будто керосина подплеснул, воровать смелее стали: «Кто посмеет принца осудить?»

Призывы здравомыслящих и ученых крыс наталкивались на совершенное непонимание граждан: «Грызня наше второе „я“, „альтер эго“, если тебе ботану так понятней». Планета Грызомачеха воспитывала бойцов-всем врагов, поставивших во главу угла собственные интересы, готовых перегрызть горло ближнему, посмевшему эти интересы нарушить.

Граждане грызли все, до чего дотягивались. Дома и огороды соседей; берега рек и деревья в лесах. Олигархи догрызлись до нефтяных пластов, министры ежедневно отгрызали от бюджета трех-пятимиллионные куски, стыдливо называя отгрызенное зарплатой.

Честолюбивые депутаты снизу-вверх прогрызали пол к кабинету Царя-премьера. Многочисленные партии и партийки, вроде бы должные олицетворять интересы населения, грызли ходы и тоннели в разные стороны, сцепляясь в смертельных схватках и хватая друг другу за «шкварник» на стыке интересов.

Творческая и научная элиты, сточившие зубы о запредельно умные фолианты академических библиотек, в междусобойной грызне переходили на абсцентно-кухонную лексику, а, когда не находили нужных слов, сражались, сплетались хвостами в клубки, похожие на змеиные.

Есть в крысиной натуре удивительная черточка, не хочется ждать, хочется всего и сразу. Можно подождать, пока сами вымрут, но много приятнее вцепиться в горло, всадить нож и привести противника или, кого таковым считаешь, своими когтистыми лапами и услышать предсмертные хрипы.

Грызомачеха валилась в ад, в тартары, в полную потерю себя. На любом клочке грунта, где только можно примостить когтистые лапы, сидел грызун и что-нибудь или кого-нибудь грыз.

Денс выключил тренажер и вернулся в пилотское кресло. Мышцы приятно ныли, но мысли, кажется, упорядочились.

– По уши в дерьме, а выкарабкиваться не спешим, благо ТВ утверждает, что это не дерьмо, а чистейший шоколад, а запах – крысиный дух. Только улыбнуться грустно, – мельком отметил на экране белую точку. – И с тобой разберемся, дай срок, и с комиссаршей: показала-таки клыки. В четыре щелчка зубов перетащила команду в стан голубков. Нестандартный ход, – оценил Денс, поморщился и добавил. – Сука.

Собрав волю в кулак, объявил общий сбор.

Глава 6 Метаморфоза

Хотелось мерзавцем и циником,

а геном толкает в дураки

Филателист, гомосексуалист, фрилансер,

сифилитик – одно не мешает другому,

а также третьему и четвертому

Замок межотсечного люка мягко щелкнул, и один за другим, опасливо оглядываясь, в центральный пост прошли остальные члены экипажа. Грета блудливо рассматривала потолок, прятала от командира хитрющий взгляд и создавала вид полной непричастности и совершенной невинности и невиновности. Денс невольно возбудился: «Девица не целованная,» – тело самца отозвалось на несоответствие зрелых форм и глупенькой полу детской мордашки. «Хорошо прикидывается комиссарша-сука, – силой воли и грубым словом подавил возникшее желание. – Акткрыска, мать ее, Комиссаржевская».

Громадный, в полтора крысиных размера, оружейник Катрен вел наводчика Стинга за собачий поводок, привязанный к черному ошейнику с блестящими заклепками. На обоих черные кожаные трусы и мятые, «а ля американский коп», картузы. Денс напрягся, сделал глотательное движение и с трудом запихнул обратно в желудок рвотную судорогу.

Следом тяжело топотел Свазилыч-Свази, следом крался на цыпочках штурман-айтишник Блейд. Денс негодующе отвернулся.

Не терявший хладнокровия в смертельных космических битвах бесстрашный крыс Денс чувствовал себя побитой собакой. С тоской осматривал некогда неудержимых в стремлении к победе в схватках с инопланетными кораблями бойцов, а теперь извращенцев, с восторгом надевших белые пачки и колготки и пляшущих на манер маленьких лебедей. «O tempora! O mores! (Лат.) – О времена! О нравы!» – вновь сбился на латынь измученный переживаниями мозг.

Стараясь казаться спокойным, уселся на штурманский столик, закинул лапу на лапу. Охлопав карманы комбеза, достал сигарету. Сломав несколько спичек, прикурил.

– Ну что, господа бывшие братья, доигрались? Устроили кавардак на отдельно взятом корабле. Свазилыч, давай, представь команду новообращенных придурков… или, кто вы теперь? Вроде бы уже не самцы? Умники-разумники? Не забыть бы уточнить терминологию в Википедии.

– Бог создал нас несовершенными, а мы исправляем и улучшаем…, – затараторила Грета.

– Бог, наблюдая тебя, уже проскреб в недоумении потылыцу до лысины и озирается в поисках свалившегося с башки нимба, – бесцеремонно перебил Денс.

– БДСМ – это очень продвинутый модный тренд, – горячилась и скалила зубы Грета. – Личная свобода и свобода личности.

– Агрессивно наступательная свобода, у которой лицо трансвестита, транссексуала, а то и вовсе – пидора. Ломает традиционно нравственное сознание грызунов даже не через колено, а через… Заткнись, пока не спрошу! – рявкнул Денс. Потянул и остановил кисть на пол пути к кобуре.

Команда ощутимо напряглась и попятилась. Трудно преодолеваемое желание пристрелить красотку, равно, как и отыметь извращенно, появлялось у Денса регулярно и часто, он даже не всегда мог определить, чего хочется больше. От «пристрелить» удерживал служебный долг. Грета научный руководитель миссии, и без росчерка ее хвоста на итоговом документе планета для переселения не может быть выбрана, а миссия завершена. Стремление «трахнуть сучку» окрасилось расширением-предостережением: «Чревато, там же зубы», – и Денс решил пока не обращать внимания на возмутительницу.

– Говори, Свази. Стой. Сначала проясним, откуда столько бабьего тряпья в мужском экипаже?

– Так это… Грета дала, – простодушно разъяснила Свази. – У нее такого добра на любой вкус.

– Готовилась, стало быть? Примем к сведению, – Денс подчеркнуто не обернулся к Грете. – Кстати замечу, со вкусом у тебя не очень: кривые лосины выбрал, да и маечка в груди плосковата. Продолжай.

– Выбрала, Сэр, – мгновенно налилась краской смущения Свази и отступила за штурманский столик, пряча от взглядов не стройные задние лапы.

– Как только на ровном месте появляется достойная шишка, мгновенно вскакивают рядом энергичные прыщи, готовые активно проводить политику шишки, – усмехнулся Денс. – Дом-два отдыхает, а почему «розовые» в черном?

– Черный цвет привносит пикантность в ощущения, – с приторной ужимкой пояснил здоровенный детина… Катрина.

– Прежде, чем осуждать, нужно попробовать понять внутренние мотивы, – долгим писклявым голоском отметилась Тина.

– А, если не понял, прямо спросить: «Ты что, козлина, этим поступком выразить хотел?» – пренебрежительно парировал Дэнс, вновь обернулся к Свази, глубоко затянулся и направленно выдул струю дыма в бритую морду. – Дальше.

– Как шепнул мне однажды…

– Ну-ка, удивительно разносторонний болтун твой академик, – удивился Денс. – Так что же сказал о трансах Будулай?

– «Красоту грешно по углам прятать: часть генетического крысиного фона. Может быть, определяющая часть».

– Соглашусь с академиком, – Денс выдул в мордочку механика более густую струю. – Крысы традиционно красивы. Дальше.

– Штурман-айтишник Блэйд, выбрал имя Блинда, – Свази приподняла лапу к носу и попыталась отогнать дым в сторону.

– Надо же, – хохотнул Денс, – у меня на языке другое слово крутится. Бд. Кстати, точнее, без связи с предыдущим. Блинда-Бд…, пришельцев отслеживаешь?

– Да, Сэр. Исчезали на час и вернулись, – виноватым голоском пропищала айтишница.

– Еще задачка, но оставим пока. Свази, не крути носом от дыма. Восприми как окуривание от нечистой силы. Перекрестись и сплюнь через левое плечо. Плевок будет по адресу. – Денс неприязненно глянул, отодвинул взглядом Грету. – Так что с Бд. Блиндой?

– Блинда пока в поиске, – умильно скривился (лась) Свази.

– А ты, стало быть, свободная, готовая к приключениям и отношениям дама? И как вас красивых-крысивых воспринимать? Помнится, у Хэма старик сравнивал с рыбой, пчеловод – семью с ульем. Чабан находит общее у нас и баранов, и это, пожалуй, самое верное сравнение, – хохот Денса прервал зуммер вызова с Грызомачехи. – Айтишник, Бд…. Как там тебя? – Окликнул штурмана. – Работай.

Глава 7 Тревога

Показал зубы, а они пусть гадают —

улыбнулся или оскалился

– Радиограмма, Сэр.

– Читай вслух. Я ничему не удивлюсь и ничего не испугаюсь. Все страшное уже случилось.

– Кроты, суслики, бобры, по нашему примеру, прогрызли насквозь свои планеты и запустили корабли, аналогичные нашему, на поиски нового жизненного пространства. Будьте готовы к недружественной встрече.

– Praemonitus praemunitus (лат.) – Предупрежден – значит вооружен. Неожиданно! А я думал, мы первые и единственные в космосе, – Денс весело оглянулся. – Шучу. Не думал, просто, воспринимал как данность. Мы первые, единственные и насовсем. Мир может протестовать, но мы будем существовать, считая, что развиваемся, всегда в единой заданной богом, или кем-то выдающим себя за него, ипостаси. Опять пошутил. И что же меня так разносит? Конкуренты, мать их! «Еще амуры, черти, змеи по сцене скачут и шумят.* Жизнь – театр. Возможно придется драться, да еще во главе бабьего батальона.

– Приметы, опять приметы, – испуганно попятилась от Греты Свази, – впереди бой, а у нас снова баба на корабле.

– У нас на корабле пять баб, – кратко и грубо осадил Денс. – Победа в бою по-любому не светит.

– Женофоб. Вы считаете самок слабаками? – моментально окрысилась Грета. – Наш внутренний мир…

– Не женофоб, а бабоненавистник, – без церемоний перебил Денс. – У конкретной тебя не внутренний мир, а злобная пасть. Всегда направлена на удивлять, покорять, подавлять, воздействовать на внешнего пользователя. Типа, главная. Делаю со всеми, что хочу. Радуешься, когда пьёшь чужую кровь. Вампирша. В зеркале не отражаешься.

– Зато отражаюсь в похотливой слюне озабоченных упырей, – Грета оскалилась и изготовилась к прыжку. – Требую толерантного отношения к меньшинствам, а вы не должны высказывать такие обвинения публично…

– Народ должен знать своих сук. Заткнись и молчи, феминистка, – сверкнул клыками Денс.

– Грета наш неформальный лидер, – неожиданно и неуместно подала голос Свази.

– Поосторожней с терминологией, – мгновенно напрягся Денс. – Если появился лидер, значит сформировалась оппозиция, пусть и насквозь голубая. Чревато на военном корабле, который проводит боевую операцию и наказывает нелояльных капитану по законам военного времени. Места на реях хватит всем. Понятно объясняю?

– Понят… – Свази согнулась, попятилась и уперлась задом в переборку. – Грета сказала, что мы отстаиваем идею терпимости к меньшинствам.

– Всякая идея по мере развития превращается в абсурд, – усмехнулся Денс, вытащил из кобуры маузер и задумчиво почесал стволом висок. – Идея терпимости к меньшинствам: трансам, гомикам и вегетарианцам, приверженцам нетрадиционной кулинарной ориентации, – последовательно обращает меньшинство в большинство и делает их главными в доме. Чтобы я терпимо относился к веганам! Нет! Не наш случай! Веганы, голубые, сторонники ЗОЖ (здорового образа жизни) агрессивны и нетерпимы в насаждении своих идей. Я здоровый брутальный любящий мясо самец. Всяких нетрадиционных рву на пазлы и рассыпаю перед сортиром. Даже, не надейтесь! Все по рабочим местам, форма одежды – два.

– Что значит «два»? – на излете протеста полушепотом выкрикнула Грета.

– Скафандр держать в пределах видимости, – пояснил (ла) многоопытная Свази, – а работать можно пока в сексуальных труселях.

Команда радостно разбежалась по боевым постам.

*А. С. Пушкин «Евгений Онегин»

Глава 8 Задача

Когда неприятностей набирается

на «гордиев узел», появляется

повод по ним рубануть

Грызолет «Грызли» продолжал полет по заданной программе, «прочесывая» вечный, необъятный, бесконечный космос. Перемещаясь от галактики к галактике, определялись с центром притяжения, некоторое время любовались и удивлялись разнообразию и разноцветью встречающихся звезд. Последовательно изучали все вращающиеся вокруг планеты и уже привычно констатировали отсутствие не только положительного, но и сколько-нибудь приемлемого результата.

Пока работает компьютер, команда бездельничает – это закон. Праздность порождает стремление к развлечениям, попыткам как-то себя занять, скрасить унылые космические будни.

Денс передернул плечами и едва сдержал рвотный позыв: команда одномоментно поголубела, сменила пол – и это только начало пути. Смял когтистой лапой и забросил в подвешенную под потолком корзину пачку сигарет. Блестящий фольгой комочек тут же вывалился через дырку внизу и шлепнулся на панель управления. «И туда грызуны добрались,» – обреченно выдохнул Денс. Прихватил лапой железобетонный чубук и торопливо сунул в рот. Капитан мог спокойно, направленно, продуктивно, рационально думать, только отгрызая от чубука особо крепкие куски гранитного щебня и перемалывая их в пыль острейшими в цвет топленного молока большими зубами.

Теоретически, поиск мог увенчаться успехом быстро. Нужная планетка вдруг вынырнет перед экраном наблюдения в шаговой доступности, окажется достаточно съедобной для прожорливого крысиного племени… или условно съедобной, то есть годной для грызения в переходном временном отрезке.

Увы, энциклопедически подкованный, закаленный в многочисленных перелетах и дальних путешествиях, капитан Денс точно знал, что так не бывает, и команде придется недели и месяцы, не исключено, годы болтаться по космосу и бездельничать в ожидание результата.

Привычно поймал взглядом белую точку-звездочку на экране. Ни влево, ни вправо: на том же месте, как приклеенная. «Пусть понаблюдают, если больше заняться нечем.»

Радиограмма о появлении на маршруте конкурентов не оказалась для капитана неожиданностью. Грызуны, как бы они себя не обзывали: крысы, мыши, суслики – нижний уровень; белки, кроты, бурундуки – интеллигентская прослойка; и высшая каста, так называемая элита: бобры, ондатры, выдры, – по сути оставались теми же крысами. Безостановочно грызущими, злобно взглядывающими, жадно набрасывающимися на добычу. Закономерным результатом их деятельности являлась разнесенная по космосу пыль уничтоженных планет.

Денс хищно улыбнулся и с особым удовольствием откусил от чубука обнажившийся металлический прут арматуры. Для превращения мужчинки в девицу, недостаточно отрезать причиндалы. Равно, и девица не станет мужиком, если ей пришить член. Половая принадлежность в голове – это аксиома, а, значит, есть шанс вернуть экипаж к работе. Теперь капитан знал, что делать. Нагрузка на пределе возможностей крысиного организма – это единственное, что способно вывести команду из расслабленного состояния.

Заставить команду работать, думать: «Движение – это не только ногами по полу и руками в пространстве. Движение – это мысль, которая крутится в мозгу, пока тело блаженствуют на диване.» И определиться попутно, где замаскированный друг, а где напрашивающийся на дружбу враг.

Глава 9 Решение

Дурак может найти множество ответов

на вопросы, которые умным

не придет в голову задавать

Капитан включил мульти экран. В разноцветных квадратиках обозначились боевые посты корабля и внимательные, готовые слушать и выполнять, мордочки. Экипаж пока находился в режиме исполнения приказа «Готовность-2», но, если не последует продолжения, скука вновь вернет команду к трансгендерным развлечениям или, Денс мгновенно вздрогнул и вспотел, или придумают что-то еще более экстремальное: «Напористы нетрадиционные, хочется им всех встречных-поперечных в свою веру обратить… и в нужную позу поставить».

Компьютерщик Блэйд-Блинда, манерно отогнув мизинец, игриво трогала коготками кнопки виртуальной панели. Свазилыч-Свази, поминутно подтягивая сползающие лосины, расставлял запасные блоки и коробки с предохранителями в машинном отделении. Оружейник Катрен-Катрина и наводчик Стенли-Тина, интимно воркуя, собирали затворную раму лазерной пушки.

Грета, целомудренно придерживая лапкой декольте, распахнувшееся до прикрытого пушком пупа, торопливо черкала заметки в блокноте, но не забывала кокетливо посматривать на капитана томным взглядом злых зеленых глазок. «Сука! – в очередной раз выругался про себя Денс. – Поставила себе целью: подмять экипаж. Вот только я пока сопротивляюсь. Очередную каверзу готовит. Обретают тупую агрессивную наступательность самки, заряженные идеей. Надо быть настороже»

– Бойцы! – гаркнул в микрофон и мысленно добавил: «Вашу мать!». – Бойцы, все на подготовку корабля к бою. Проверить и, в случае необходимости, дополнить комплектность снарядов в орудийных башнях. Распломбировать люки торпедных аппаратов и ракетных шахт. Форма одежды – одноразовый скафандр. Вопросы есть? Вопросов нет…

– Есть, – поспешил поднять лапу оружейник Катрина. – Нам с Тиной хотелось бы поработать в двухместном скафандре.

– А шестиместный не хотите для групповых извращений в безвоздушном пространстве? – не упустил случая поиздеваться Денс.

– Групповушникам теперь имя «свингеры», – не замедлил сверкнуть интеллектом штурман-айтишник Блинда, бывший Блэйд. – Более высокая ступень в отношениях, до которой ребятам еще расти.

– А кроме тебя ещё кто-то знает, что у тебя есть чувство юмора? И… одерни жопу, юбку видно, – грубо парировал Денс. Взглядом пришпилил моментально закрасневшего айтишника к штурманскому креслу и вновь повернулся к «розовой» паре. – Фантазия бьёт ключом. Вам бы эротику об извращениях в безвоздушном пространстве снимать, озолотели бы. Работать будем или попробуем дорасти до свинства?

– Как вы могли подумать, командир? – вздрагивающим от негодования писком ответила Тина. – Я и Катрина храним верность, пока не догорит звезда нашей любви и внезапная смерть не разлучит нас.

На последних словах Катрина и Тина ласково взглянули в глаза друг другу, смахнули слезы умиления и зашмыгали носами

– Мы продуктивнее работаем, когда чувствуем единство горячих тел и созвучие девичьих душ, – поддерживая подругу, пробасил Катрина. – Возьмем двухместный?

– Даже не мечтайте, голубки, – налился багровой злостью Денс. – На работе думаем о работе, а единением натешитесь по возвращении… если вернетесь.

Выход в открытой космос реально опасен не только для вышедших, но и остающихся в корабле. Крыс, порой, «на автомате» прогрызал скафандр и, оказавшись без кислорода, начинал в панике прогрызать снаружи обшивку корабля, что приводило к разгерметизации отсеков. Одну дыру в корпусе можно успеть заделать быстро, но две грозят потерей корабля.

Скафандры потому и назывались одноразовыми, что ни у одной из крыс не хватало терпения расстегнуть застежку «молнию», и космонавты напрямую выгрызались из скафандра и шлема.

– Еще раз для тупых, – голос капитана зазвенел, оттачивая каждое слово, – Наденьте чехлы-назубники и работайте, стиснув челюсти. Ваши жизни нужны мне, кораблю «Грызли», миссии «Грызли» и нашей Родине Грызомачехе.

«Умею сказать и воодушевить мерзавцев,» – мысленно похвалил себя Денс, наблюдая, как подтянулась и заблестела глазами команда.

– Вперед, орлы, – капитан вздернул кулак и стиснул челюсти, сдерживая смех: «Орлы, орлицы, горлицы, колибрики… И как теперь обзывать новоявленную крысиную стайку голубков?»