Текст книги "Переписчики истории. Мифы о Катыни"

Анатолий Терещенко
Переписчики истории. Мифы о Катыни

© Терещенко А, 2020

© АО «Издательский дом «Аргументы недели», 2020

От автора

Эта книга-версия – плод изучения и сопоставления материалов, полученных в ходе ознакомления с воспоминаниями очевидцев катынской трагедии, публицистическими статьями и книгами разных лет, рассекреченными архивными данными и сведениями комиссий, исследовавших противоположные версии обеих сторон.

Возникшие сомнения в хрущевско-горбачевско-ельцинских трактовках событий на Смоленщине с расстрелом польских офицеров не гитлеровцами, а сотрудниками органов народного комиссариата внутренних дел (НКВД), заставили автора показать пытливому читателю и другую правду. Она признана конгрессом США, Всемирным Красным Крестом и мировой общественностью. Эта правда существовала до прихода к власти Хрущева – огульного очернителя эпохи Сталина, а также некоторых событий Великой Отечественной войны.

То, что изуверский Молох ежовщины перемолол десятки тысяч соотечественников, – это правда. Как правда и то, что группу граждан Польши – палачей, имевших отношение к истязаниям военнопленных красноармейцев и командиров Красной армии в польских лагерях в 1920-х годах, а также шпионов, диверсантов и террористов – в 1939 году казнили по приговорам судов.

А утверждение о миролюбии и пацифизме на Смоленщине немецких оккупантов, в том числе в захваченных ими лагерях с польскими военнопленными и советской охраной, а также признание геббельсовской версии – очередной миф, нужный только польским националистам, но не самой Польше.

Книга рассчитана на читателя, которому небезразлично прошлое его Родины.

Предисловие

Поляки – отчаянный народ, они готовы повеситься, чтобы только досадить России.

Сергей Караганов

Писать о прошлом проще, чем о настоящем и будущем, потому что воспроизводить приходится то, что уже было, ничего не убавляя и не прибавляя, но это при условии, если писать честно, ссылаясь на реалии былого. История, как и религия, несовместима с ложью. Предвзятость ведет к искажению истории и ошибочным выводам. И все же, к сожалению, не всегда можно легко разобраться с историческими залежами, нагромождениями прошлого, которые преднамеренно замешаны на лжи людьми, далекими от совести. Слишком много за последнее время обрушено злобных пасквилей на Советский Союз и его историю.

Давно подмечено, что наибольшее ожесточение возникает между народами – двоюродными братьями: израильтяне и арабы, сербы и хорваты… Вот и Россия с Польшей много веков вели, по выражению Пушкина, «спор славян между собой». Поляки лихо погуляли у нас в Смутное время… Но Россия участвовала в разделе Речи Посполитой… Поляки дрались в наполеоновском войске… А русские вешали польских повстанцев… И т. д. и т. п.

Мы еще долго будем распутывать узелки, затянутые недавно ушедшей эпохой. К таким событиям можно отнести и информацию о событиях на Смоленщине в районе Катыни – Катынских гор.

Миф о катынской драме создавался не только гитлеровскими мракобесами, но и, к превеликому сожалению, старательно лепился по воле советско-российского чиновничества, находящегося в разное время на вершинах абсолютной власти. Делалось это с целью отравления сознания, особенно сознания молодых людей, не живших в то время. Но, как говорится, если факт не сдается, его уничтожают. Антисоветчина, установленная горбачевско-ельцинской властью, к сожалению, в недавнее время стала официальной идеологией.

И вот этот микроб лжи уже «овладел массовым сознанием». Но мне, попытавшемуся глубже, чем другие, вникнуть в катынскую эквилибристику, захотелось спасти хотя бы одного честного соотечественника от оболванивания злым гением массы, от одурачивания толпы неофитами русофобии.

«Всегда и во всем впереди шествует Ложь, увлекая глупцов пошлой своей крикливостью. Последнею и поздно приходит Правда, плетясь вслед за хромым Временем», – говорил известный испанский писатель и философ-моралист Бальтасар Грасиан.

Как писал В. Илюхин, человек, близко стоявший в Генпрокуратуре к этим материалам:

«Советский период был сложным. В нем уместилось все: Гражданская война с многочисленными жертвами, трагический период репрессий, героика созиданий, Великая Отечественная, мой 1945-го, прорыв но передовые позиции мировой цивилизации…

Однако россиянам говорят только о лагерях, тюрьмах и штрафбатах… Забыто борьба советской власти с безграмотностью населения, забыты и великие достижения советской науки, не замечается или принижается богатое наследие творческой интеллигенции…

Власть пугает народ прошлым. Катынская трагедия – яркое тому подтверждение. Поляки никогда бы не навязывали ток дерзко свою версию о расстреле польских офицеров Советами, если бы не находили себе помощников и адвокатов внутри нашей, слишком ослабленной, страны».

Однако бывшие президенты СССР и РФ (соответственно М. Горбачев и Б. Ельцин) прочно заняли место рядом с фальсификаторами истории, всячески потакая им.

Обстоятельства величайшей человеческой трагедии в Катыни, укоренившиеся в сознании большинства наших соотечественников в периоды хрущевского «насморка», горбачевской «перестройки» и ельцинского «реформаторства», не без помощи средств массовой информации сводятся к следующему…

Главную роль в катынском деле сыграли кремлевские документы из так называемого и загадочным образом появившегося «закрытого пакета № 1», якобы свидетельствующие о том, что в 1940 году органами НКВД в Катынском лесу под Смоленском было расстреляно более 4 тыс. пленных польских офицеров. Они оказались на территории СССР после разгрома Польши фашистской Германией.

До этого, примерно до начала 1960-х годов, существовала противоположная версия, поддерживаемая как советской стороной, так и союзниками. Более весомого аргумента, казалось бы, трудно представить.

Однако, как писали В. Швед и С. Стрыгин в работе «Тайны Катыни» на сайте в Интернете, «вопиющая небрежность в оформлении этих документов, недопустимая для Политбюро, ошибки и противоречия в их содержании, загадочные перерывы в хранении заставляют ставить вопрос о степени надежности и достоверности информации, содержащейся в них».

Катынские документы из «закрытого пакета № 1» часто называют «историческими». Первой про «историчность» заговорила польская сторона, стремясь тем самым дополнительно усилить их политическую и юридическую значимость, а также лишний раз подчеркнуть тот факт, что опубликование этих документов как бы подвело черту под научными дискуссиями историков по Катыни.

Придание этим документам статуса «исторических» позволило во многом обесценить и дезавуировать весь остальной массив информации по катынскому делу. На содержащиеся в этом массиве многочисленные факты, доказывающие причастность нацистской Германии к катынскому преступлению, просто перестали обращать внимание.

К моменту вероломного нападения гитлеровцев на Советский Союз в его тюрьмах, лагерях и местах ссылки находились, по уточненным данным, 389 382 поляка.

15 июля 1941 года немцы ворвались в Смоленск. Вскоре они захватили всю Смоленскую область, на территории которой размещалось несколько лагерей с польскими военнопленными.

У отступающей под огневым напором вермахта Красной армии не было ни сил, ни времени, чтобы помочь представителям советской власти и правоохранительной системы на Смоленщине нормально провести эвакуацию не только заключенных лагерей, но и мирного населения. Даже некоторые сотрудники НКВД, рабочие и служащие были застигнуты оккупантами на месте службы.

Спешка при отступлении была такова, что пришлось оставить даже святая святых партийных чиновников-архив областного комитета (обкома) партии, который сразу же был захвачен гитлеровцами и вывезен в Берлин.

26 месяцев и 10 дней длился оккупационный кошмар, сопровождавшийся неслыханными злодеяниями и насилием гитлеровский вояк.

Большинство поляков, оставшихся в лагерях, снова, вторично, попали в плен – теперь уже к немцам, с которыми недавно воевали нацисты на территории Польши…

Прошло полтора года, и только 13 апреля 1943 года фашисты с большой помпой оповестили мировую общественность о якобы обнаруженных ими в Катынском лесу захоронениях в количестве более 10 тыс. польских офицеров, будто бы расстрелянных чекистами по указке кремлевских властей. Нашли их аккуратно сложенными в несколько рядов с руками, связанными сзади бумажным шпагатом. Такая педантичность характерна скорее для немцев.

Сразу же после освобождения Смоленщины от гитлеровских оккупантов, а это случилось 25 сентября 1943 года, советское правительство создало Чрезвычайную Государственную комиссию (ЧГК) для проверки фактов умерщвления поляков.

В район Катыни по указанию Сталина была направлена большая группа авторитетных людей того времени, а также узких специалистов– патологоанатомов и судебно-медицинских экспертов, которые проделали громаднейший объем работы. Денно и нощно, не покладая рук, в течение четырех месяцев члены комиссии исследовали страшные детали катынского дела.

26 января 1944 года во всех центральных газетах было опубликовано сообщение о результатах работы комиссии. В этом обобщенном документе она камня на камне не оставила от гитлеровской трактовки событий в Катыни.

Специалисты раскрыли перед мировой общественностью подлинную картину злодеяний немецко-фашистских захватчиков в отношении не только военнопленных польских офицеров, но и обслуживающего их личного состава из числа советских граждан, и мирного населения.

Однако в самый разгар холодной войны Конгресс США вновь предпринимает попытку реанимировать катынский вопрос. Более того, даже создает Комиссию по расследованию катынского дела во главе с конгрессменом Мэдденом.

3 марта 1952 года в газете «Правда» была опубликована нота Госдепу США от 29 февраля 1952 года, в которой говорилось:

«…Возбуждение вопроса о катынском преступлении через восемь лет после заключения официальной комиссии может преследовать лишь цель оклеветать Советский Союз и реабилитировать, таким образом, общепризнанных гитлеровских преступников».

Характерно, что специальная катынская Комиссия Конгресса США создается одновременно с утверждением ассигнований в сумме 100 млн долларов на диверсионно-шпионскую деятельность против Польской Народной Республики (ПНР). Кстати, к ноте советского правительства был приложен обширный материал, собранный ЧГК, возглавляемой академиком Н.Н. Бурденко. Таким образом, советская сторона передала американцам все материалы расследования.

На этом, казалось, американцы на долгие годы успокоились…

И вот, по прошествии нескольких лет после вышеупомянутого разбирательства почему-то зашевелились, как блохи на подушке, ненавистники России не только в дальнем и близком зарубежье, но и в самой Отчизне. Русофобские взгляды на катынскую трагедию проросли на нездоровой политической почве, превратившись в охаивание всего того, что связано с советской властью. Теперь мощной державы, какой был СССР, не существовало. Ослабленный осколок ее – Россия, стала снова мишенью для обстрела катынскими мифологемами. Причем из того же оружия по ней предательски били и свои ренегаты.

И. Шафаревич в своей книге «Русофобия» приводит слова великого патриота России Ф. Тютчева:

«Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, что в России им ненавистны бесправие, отсутствие свободы печати и т. д. и т. п., что именно бесспорным наличием всего этого им и нравится Европа…

А теперь что мы видим? По мере того, как Россия, добиваясь все большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается».

В этот же ряд наблюдений укладывается и мысль Ф. Достоевского:

«Они ненавидят Россию, так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю. Одним словом, за все, за все ненавидят».

Против Советской России поднимается Запад. Бывшие союзники во главе с Гарри Трумэном сразу же после Отечественной войны в 1947 году объявляют ей холодную войну.

Не правда ли, сказанное Достоевским актуально, потому что такие ненавистники были, есть и наверняка будут в будущем. Их видно, как говорится, за версту. А вот результаты деятельности политиканов в тогах чиновников разных рангов, и даже «маяков нации» или «лидеров нации», которые по недомыслию, из-за жажды мести предшественникам или в попытке использовать власть для сиюминутной выгоды фактически чернили Отчизну, проявляются со временем.

К таким Иванам, не помнящим родства, а по сути разрушителям Отечества, история уже отнесла Н. Хрущева, М. Горбачева и Б. Ельцина. Нищетой, потерей авторитета, унижением и озерами слез и крови они залили Родину.

Так получилось, что те отдельные цари и вожди, кому русский человек поклонялся, оказывались или слабыми политиками, или вовсе ненавистниками России, а в стане противников обнаруживались порой люди, высоко чтящие русскую культуру и русский народ как правдоискателя.

В связи с этим я хочу привести слова немецкого военнослужащего Вильфрида Карловича Штрик-Штрикфельдта – офицера штаба фельдмаршала фон Бока, командующего группой армий «Центр». Этот порядочный человек когда-то служил в царской армии:

«Напряженное состояние в душе русского вызывается его инстинктивным стремлением к абсолютной истине. Его не может удовлетворить тут, на земле, мысль Фауста: «След моих земных дней не может стереться в вечности».

Еще он говорил, что россиянин – в первую очередь искатель правды и справедливости, а только потом религиозности и веры. Именно эти качества и заставляют многих трезвомыслящих искателей истины объединяться одной заботою – работою, работою, работою над поиском правды о Катыне, не веря навязанному сверху штампу.

Но вернемся к вышеупомянутой тройке, на совести которой больше грехов, разрушений и крови людской, чем у других венценосцев России. Это они внесли свою лепту в дело разрушения Великой Страны. Это их стараниями «пол Вавилон (Советский Союз. – Авт.), он сделался жилищем бесов и пристанищем веяному нечистому духу, пристанищем веяной нечистой и отвратительной птице…» (Иоанн Богослов). Каждый из этой троицы помогал раздувать костер катынской трагедии до вселенских масштабов. Эти холодные приспособленцы оплевывали в угоду Западу свой отчий дом, свою страну, которая для таких типов не что иное, как дойная корова или машина, которой в свое удовольствие можно порулить.

Соображения человечности всегда изгоняются из среды, где ведется борьба за власть людьми нечистоплотными. Им там нет места. Известно, что человечность и власть – несовместимые понятия, тем боле в стране, где власть стала бизнесом.

Помахивая конфетками в виде кредитов и «экономической помощи» перед физиономиями этих «вождей», а по существу перевертышей, Запад планомерно разваливал страну и осваивал ее геополитическое пространство.

«Не это ли причина того, – писал Л. Ивашов, – что против России до сих пор ведется самая настоящая война, выдержать которую невероятно тяжело…».

Все это правда, учитывая разобщенность и политическую пассивность населения, беззубость власти в защите национальных интересов, разлагающую деятельность правых и центристских партий, антироссийскую и безнравственную суть многих печатных и электронных средств массовой информации.

Сегодня Россию пытаются разрушить и разрушают по тем же «рецептам», по которым уничтожили Советский Союз и Югославию. Но, как сказал Аристотель, «народ не любит, когда им управляют плохо».

Воистину наше Отечество сегодня в опасности! И все же я верю поэту:

 
Не верьте в безумство стихии,
Нам разума, русским, достанет.
Хоронить не спешите Россию!
Она еще духом воспрянет…
 

Да, до недавнего времени у наших либералов, к великому сожалению, господствовала геббельсовская версия о безусловной вине советского руководства и его органов государственной безопасности в гибели польских военнопленных. Однако существует немало фактов (а не фактиков), убедительно свидетельствующих о причастности к катынской трагедии немецко-фашистских оккупантов. Также есть и немало острых вопросов к полякам за уничтожение в плену более 60 тыс. наших красноармейцев и командиров. Почему о них мы молчим?

Со всеми этими вопросами и проблемами читатель познакомится в этой книге.

Глава 1
Польша – Россия. История взаимоотношений

 
Уже доено между собою
Враждуют эти племена;
Не роз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неровном споре:
Кичливый лях иль верный росс?
 

Александр Пушкин

История взаимоотношений между Польшей и Россией лежит не столько в русле двух ветвей христианской религиозной идеологии – католичества и православия, сколько в запутанном клубке политических противоречий, являвшихся не единожды причинами конфликтов между двумя славянскими народами на протяжении предыдущих веков.

Что же касается Восточной Европы, то она разделена невидимой границей, проходящей через Прибалтику, Западную Белоруссию и Украину вплоть до Черного моря. Именно эта воздушная граница стала своеобразным кордоном между двумя цивилизациями – Западом и Россией.

Истоки возникновения Литовского княжества (Кревской унии между Литвой и Польшей 1386 года), государства Речи Посполитой, национально-освободительной борьбы русских украинцев (малороссов) под предводительством Б. Хмельницкого, российского сопротивления и изгнания чужеземцев-оккупантов из Москвы в 1612 году, русско-польской войны 1654–1667 годов, Герцогства Варшавского, Царства Польского в составе Российской Империи, а затем опять появление Польши как единого суверенного государства – за пределами этого повествования.

Об этих периодах истории емко и глубоко писали историки и писатели – профессионалы-специалисты.

Многолетняя русско-польская война в поддержку Хмельницкого, начавшаяся в 1654 году, закончилась подписанием 30 января 1667 года Андрусовского перемирия. Речь Посполитая возвратила России Смоленские и Черниговские земли, признала воссоединение с Россией Левобережной Украины.

Пришедшие к власти после смерти Богдана Хмельницкого гетманы больше смотрели в сторону Варшавы. За спиной Москвы они вели переговоры с поляками о возвращении Украины в состав Речи Посполитой под названием Великое княжество Русское.

Сменялись гетманы: одни из них принимали сторону Варшавы, другие с надеждой смотрели в сторону Москвы.

Гетманы Левобережной Украины (промосковской) вели политику укрепления своей власти и государственности, стремясь добиться большей самостоятельности. Москва однозначно реагировала на это ссылками непослушных в Сибирь. Гетман Правобережной Украины (пропольской) Дорошенко все же добился признания ее суверенности и был провозглашен хитрой Варшавой гетманом всея Украины. Однако крестьянство и казачество не поддержало Дорошенко, и он был вынужден подчиниться гетману Левобережной Украины, то есть «поклониться» Москве.

Россия продолжала укреплять свое влияние на Украине, пробивая путь к Черному морю. Турция этому противилась. Османская империя не хотела терять свои позиции на Украине.

Следует заметить, что на протяжении многих столетий между Польшей и Россией существовал, мягко говоря, высокий дух состязательности и соперничества. Об этом правдиво говорили не только политики и историки, но и держатели творческого пера. Достаточно вспомнить казака Тараса Бульбу, сражавшегося с «ненавистными ляхами», из одноименной исторической повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».

Но более кратко и в тоже время гениально по правдивости сказал об этой вражде великий Пушкин в стихотворении «Клеветникам России» в 1831 году, поставив вопрос: «…кто устоит в неравной схватке – кичливый лях иль верный росс?» Устоял, естественно, верный росс!

Рижский мирный договор, подписанный 18 марта 1921 года в Риге между РСФСР (также от имени Украинской Советской Социалистической Республики (УССР) и Белорусской Советской Социалистической Республики (БССР) и Польшей, завершил советско-польскую войну 1919–1921 годов. Договор установил границу между РСФСР и Украиной и РСФСР и Польшей.

К Польше отходили обширные территории, находящиеся к востоку от Линии Керзона (условное название линии, которая была рекомендована 8 декабря 1919 года Верховным Советом Антанты в качестве восточной границы Польши и установлена в ноте лорда Керзона).

На этих территориях преобладало в подавляющем большинстве непольское население – украинцы и белорусы Западной Украины и Западной Белоруссии. Эти земли до революционных событий 1917 года входили в состав Российской Империи.

Но когда сегодня кое-кто в Польше старается представить виновницей всех конфликтов исключительно Россию, упорно именуя ее «империей зла», «страной оси зла» и «поработительницей народов», – истиной тут и не пахнет.

Думается, происходит это и по вине России, а точнее, ее отдельных «неисторических» личностей. Долгое время моя страна – Советский Союз – мирилась с выливаемыми на нее ушатами грязи, не давая должного отпора клеветникам. То же самое делает и современная Россия.

Люди обычно злословят не столько из желания навредить, сколько из тщеславия – гордыня и творческое чванство заставляют опровергать очевидное.

В данном случае я имею в виду катынскую проблему, созданную на голом месте недоброжелателями Отчизны. Из их уст шла и идет до сих пор (прямо-таки фонтанирует) клевета, а клевета, как известно, есть некое обвинение, возводимое заочно, втайне от обвиняемого, которое принимается на веру со слов одной стороны, без возражения другой.

Сознание нашего народа покалечено идеологической обработкой, цель которой была одна: заставить стыдиться своей истории; выкорчевать героическое прошлое, забыть о его существовании; лишить потомков генеалогических корней и негативно повлиять на генетическую память россиян.

Получается так, что России запрещают возразить геббельсовской версии умерщвления польских военнопленных офицеров. Не хотят слушать доводы тех, кто выставлял свои аргументы, но кого, к превеликому сожалению, сегодня с нами нет, а потому и возразить они не могут.

В Польше же антироссийское оружие исторической фальсификации без устали ковалось и затачивалось даже во времена Польской Народной Республики, столица которой, думаю не случайно, явилась родоначальницей военного блока стран участниц Варшавского договора.

После войны Польша стала просоветской, следовательно, ворошить и без того запутанное прошлое власти не хотели. А потому наложили своеобразное табу на прочтение непростых страниц истории взаимоотношений двух соперничающих в веках государств. Да, это были трудные времена, когда политикам нужно было выбирать между тем, что правильно и тем, что легко.

Со стороны советского послесталинского руководства, думается, шло элементарное заигрывание с гоноровыми ляхами с одной единственной целью – дабы они остались в рамках социалистического лагеря. А когда возникла идея создания военного блока, то его также с определенным умыслом нарекли «Варшавский»!

Надо признаться, что польские констатации были вовсе не заблуждениями. «Когда человек заблуждается, – писал И. Гете, – это может всякий заметить; когда он врет, заметит не всякий».

Со стороны националистов внутри слабой страны проводилась спланированная и идеологически выверенная акция мести с трескучей патриотической риторикой в адрес сильного государства – Советского Союза, который к тому времени стал сверхдержавой, но находился на последних этапах своего существования с бесхребетными, трусливыми и подлыми вождями.

Действительно, когда во главе страны появлялись «беспозвоночные», ее пытались чаще и больше оклеветать, оплевать, унизить и сломать.

Безудержная националистическая пропаганда велась тогда нелегально или через «вражеские голоса». Но не только! Кое-что можно было увидеть, услышать и прочитать и в официальных источниках.

Да, формально считалось, что у ПНР с Советским Союзом «дружба навеки», что многие (но не все) поляки участвовали, как жертвы немецкого фашизма, в борьбе с «коричневой чумой» на стороне страны-победительницы.

Но поскольку эта «дружба» строилась на основе коммунистической идеологии, ее апологеты имели основания утверждать, что вплоть до 1917 года исключительно с востока на Польшу надвигался жуткий мрак царского угнетения. Это угнетение время от времени прерывалось всполохами народных бунтов против жестокого «царского самодержавия» и бездушных «русских медведей», совсем не бурых, а красных.

Желчное круговое критиканство восточного соседа по разным направлениям способствовало укреплению в польском массовом сознании многих антироссийских мифов, которые постепенно приживались и укоренялись в обществе.

Сегодняшние варшавские историки пытаются доказать, что истоки Польского государства и церкви уходят исключительно в западные традиции. Они стараются забыть, что в Средние века именно на Польшу выпадала задача объединения славянского мира и создания противовеса с одной стороны романо-германской Европе, а с другой – Османской империи. И она могла бы быть легко решаема, если…

Но у истории нет сослагательного наклонения…

Увы, вся либерально-демократическая литература, серьезно влияющая на мировоззрение поколений «свободной Польши» на протяжении двух последних веков, была пронизана идеей западничества, мотором которого была, естественно, разновидность католицизма – так называемый папизм. И вот в конце XX века они, наконец, добились своего – в Ватикане стал Папой их земляк ксендз Кароль Войтыла под именем Иоанна Павла Второго.

Собственно, из-за таких антиправославных взглядов в период подъема славянофильства в XIX веке в России было принято говорить о Польше, как о «предательнице славянства». Ей не могли простить отречения от православия и принятия католического папизма, на долгие годы ставшего недоброжелателем соборной и православной России.

Но давайте вернемся к генератору конфликтности, которая в разные времена имела одно и то же направление – противостояние православию и российским жизненным традициям, т. е. нашей ментальности, выражаясь современным научным языком.

В спорах между Польшей и Россией за звание великой державы успехи в разные годы были переменчивы. Хотя, следуя тропинкой к Истине, надо признать, что больше побед было на стороне России.

Но мне хотелось бы более подробно остановиться на послереволюционном периоде, открывшем полякам невиданные перспективы в становлении новой польской государственности.

Результаты Первой мировой войны, а особенно Февральской и Октябрьской революций, существенным образом повлияли на возрождение Польши как самостоятельного единого унитарного государства.

Ленин в это время не раз замечал, что надо считаться с политическим реализмом – образованием рядом с Советской Россией буржуазных национальных республик. По его мнению, это являлось поворотным пунктом во всей внешней политике молодого государства. Он имел в виду, конечно же, и Польшу, которая в результате развала Царской России обрела независимость. Казалось бы, они (поляки) должны были благодарить большевиков за этот дружественный акт, но получилось все наоборот. Произошло, опять-таки, по-польски неблагородно по отношению к новой, теперь уже Советской, России.

Сам по себе спор за влияние в регионе был вполне закономерен, что делало советскую внешнюю политику столь же прозрачной, как и политику другого государства. Однако не все было так гладко, как хотелось руководителям молодой Советской Республики.

Проходили одна за другой полосы сложных советско-польских взаимоотношений. Временной отрезок, очерченный периодом с 1918-го по 1939 год, с эпизодами необъявленных войн то со стороны Варшавы, то со стороны Москвы, слабо освещался на протяжении существования послевоенной советской историографии.

По всей вероятности, такое явление не случайно и появилось оно в силу «дружественных отношений» с ПНР, начиная с 1945-го и по 1991 год, когда кардинальные политические изменения коснулись как самой Польши, так и Советского Союза, который перестал быть опорой всего социалистического содружества. Не будем разбирать, по чьей вине это случилось. Но вернемся к истокам этих распрей.

Едва родившись, явно с гонором, польское государство обнаружило потребность в расширении своих границ и предъявил о территориальные претензии к Советской России. Надо сказать, что вообще, по мнению многих знатоков и специалистов в этом тонком вопросе, преувеличенная самооценка характеризует польский национальный характер.

В статье «Призраки польского гонора», опубликованной в «Литературной газете» № 53 от 2005 года, ее автор Ю. Васильков писал, что, пытаясь понять причины катастрофического упадка Польши в XVII веке, польские ученые выдвинули теорию, объяснявшую национальную трагедию… историческим опережением! Мол, как античный Рим пал под ударами варваров, так и Польша стала жертвой отсталости своих соседей.

Древний Рим и Польша. Как «скромно», не правда ли?

А дальше все больше и больше фанаберии. И все выше и выше взлет к мифическим небесам…

Историк Кохановский отмечал в 1917 году:

«Польское государство не могло в свое время существовать просто потому, что его дух должен был исторически противостоять благородством своим соседям».

Ему вторит современник Холоневский:

«Польша погибла, потому что при временном упадке своей духовной силы была политическим созданием несравненно более высокоразвитым по сравнению с тем, что его окружало».

В Польше всегда были наиболее популярны национальные герои двух видов: средневековые короли с их агрессивной экспансионистской политикой и вожди всевозможных народных восстаний.

Содержанием как тех, так и других являлась непримиримая борьба с соседями, прежде всего восточными – украинцами, белорусами и россиянами (тогда малороссами, белорусами и великороссами).

Вплоть до XVII века Польша всеми способами пыталась захватить ведущие позиции на своих восточных рубежах и помешать государственному становлению России, но далее Литвы и Западной Малороссии (Галиции) хотя бы временный успех распространить не сумела в силу политического неумения и военного бессилия. Попытка зацепиться за Москву в 1602 году тоже бесславно провалилась. Лжедмитрии потерпели позорное фиаско. Польское войско бежало из Московии под натиском народных восстаний.

В XVIII веке монархам-правителям Австрии и Пруссии надоела бестолковая и бесконечная суета вокруг Речи Посполитой, и они склонили Екатерину II «ради общеевропейского спокойствия» произвести раздел Польши между своими уже сформировавшимися к тому времени государствами.