Текст книги "Попаданцы разбушевались. Книга третья. Не злите добрых людей!"

– Ничего себе! – удивился один из стражников. – Купец-то от собственного племянника отказался.

– Вот, Сергей, учись, жить захочешь – от родной матери откажешься, – Кренс снял с груди пластинку записи. – Эта жирная скотина не знает, что всё записано с момента нашего входа сюда. Господин бургомистр, прошу посмотреть, при чём тут Велесил или, правда, ничего не знает.

После просмотра глава купеческого цеха на глазах тоньше стал.

– А теперь пускай откроет ту дверь, за которой он какой-то самый ценный товар прячет, – Кренс решил разобраться до конца.

Велесил так башкой замотал, что она чуть не отвалилась. Бургомистр приказал снять с него все ключи, самого связать, как и Македа с шестерыми «незнакомыми» купцу его защитниками.

– Командир, отправьте кого-нибудь за главным городским колдуном и магом-дознавателем из управы. Будем судить подонков прямо на рыночной площади. И народ предупредите, пусть место подготовят. А пока посмотрим, что там за товар, – бургомистр направился к двери в закрытый для обычных посетителей торговый зал.

А что за товар? Конечно, там оказались рабы, восемь человек – все молодые здоровые парни. Когда сняли наручи, рассказали, что они все из одного посёлка, прибыли продать зерно. Два дня назад это было, поначалу жильём не озаботились, а к вечеру один из приказчиков этой лавки предложил им место для ночёвки. Привёл сюда, а тут колдун всех усыпил и вот… И кто бы их хватился? Пропали, и дело с концом.

А купец, как увидел вошедших колдунов, решил купить жизнь признаниями. Потекло из него, как из худой бочки, очень грязной притом. Прямой рэкет на рынке, ликвидация конкурентов – всё это имелось, но меркло по сравнению с торговлей рабами. В тайне эту деятельность удавалось сохранить с помощью того же Македа. При въезде в город пленников усыпляли, а помещение, где рабы содержались, имело отдельный выход в глухой тупик. Сюда и покупатели являлись со своим транспортом, забирали людей опять же в сонном состоянии. Круг «перекупщиков» не был обширен, купец назвал шестерых, в том числе двоих из королевства Аменит. Одного из них как раз и ожидал. Но с поличным их теперь не взять, потому и ждать не стали. Вывели всех причастных на площадь, где уже толпился и гудел рыночный люд: как торговцы, так и покупатели, и зеваки.

Для бургомистра и главы колдовского цеха поставили два кресла перед огороженной обычными верёвками кругом, в который и впихнули арестованных. Стрелки-охранники купца тут же встали на колени, высматривая в толпе хоть кого, кто мог бы в их защиту слово молвить. Приказчик, что обманом завлёк сельских парней, сумел скрыться из лавки. Хотя командир стражи пообещал его разыскать, если тот из города не сбежит. Бургомистр очень коротко объявил народу о составе преступления купца и колдуна. Шестеро пока обвинялись в стрельбе из арбалетов, то есть в попытке убить наёмников. Затем спросил толпу, есть ли у кого слово в защиту подсудимых? Или может, наоборот, найдётся, что добавить.

– Найдётся маленько, – произнёс один из четвёрки дородных мужчин, вышедших к кругу. – Мы четверо – члены совета торгового цеха. Подозревали, что глава Велесил нечист на руку, но доказать ничего не могли. Тут же видим, что дознанием занимались колдуны, так что нет причин его защищать. А вот троих парней можно. Трое, в том числе и племянник Велесила – натуральные грабители. Многие торговцы жаловались, что эта троица вымогала деньги, якобы за защиту. И никто не видел, чтобы они хоть раз помогли отбиться от обычного ворья. Остальные трое в подобных делах не замечены, хотя, может, кто из народа и видел.

Никто не отозвался.

– Поступим так, – приговорил бургомистр, поднявшись. – Троих, за которых слово замолвлено, на десять лет в рудники. Остальных – повесить прямо здесь и сейчас!

Зрелище достойное и увлекательное. Поэтому добровольных помощников отыскалось немало. Пока мастерили виселицу с помостом, перед бургомистром выросли ещё два человека. Первый – высокий худой старик в сером балахоне с капюшоном. Он и начал.

– Господин бургомистр, я – настоятель монастыря серых братьев, мы поклоняемся утренним и вечерним сумеркам. Прошу дозволения забрать троих, приговорённых к рудникам. Нам рабочие руки крайне нужны, в том числе и в каменоломнях. Сбежать они не смогут, следить будем строго, да и свои колдуны имеются.

– Забирай, – махнул рукой бургомистр и пояснил наёмникам. – Это братство известно, народ работящий, в чём-то дурном не замечены. А у вас что? – обратился он к стоящей перед ним женщине.

Той – лет тридцать, холёное лицо с «аристократической бледностью», сложная причёска, черное длинное платье, нитка бус с блестящими черными камнями.

– Я – старшая жрица храма чёрного бога, требую передачи нам всех оставшихся преступников!

– Зачем? – изумился опешивший бургомистр. – И о боге вашем ничего не слышал. Так же, как и о храме, где он расположен?

– Это наше дело, пояснять ничего не собираюсь!

– Так и идите к своему богу, не вмешивайтесь в мирские дела!

Женщина презрительно скривила губы, к голове бургомистра потянулась чёрная нить, которую Сергей тут же оборвал и отправил назад – в голову колдуньи. Теперь удивилась она, поморщившись от боли. Повела взглядом по окружению бургомистра – видать, не поняла, кто её остановил. Но тут присутствовали два сильных городских колдуна, мог кто-то из них подсуетиться. Испытывать судьбу не стала, резко развернулась и скрылась в толпе.

– Надо бы разобраться с этим богом и его жрицами, – обратился бургомистр к Редьяру, – как-то уж слишком нагло себя ведут

Тот согласно кивнул. К этому времени и средство казни готово. Медлить не собирались, приговорили – исполнили. Командир городской стражи, а звали его, оказывается, Евгаром, по уходу с рынка сообщил Кренсу, что лично с него «поляна» всему отряду за нынешние события и вечером он явится в ресторан при гостинице. Так что нынче же покинуть Ливанду – не судьба. К тому же судьба ещё и заработок подбросила.

Встречавший их у входа в «Путник» Зелим сообщил, что часа два уже командира дожидается группа из трёх человек, желающих их нанять. Что за работа и обо всём, связанном с ней – говорить не стали. Правильно, всё равно последнее слово за командиром.

Да, в вестибюле сидели трое мужчин в весьма запылённой одежде. Кренс отправил Зелима собрать отряд в его комнате, сам с Сергеем подошёл к посетителями. Поздоровались, представились, пригласили гостей для разговора к себе – нечего чужим ушам слышать, о чём пойдёт речь. Мужчины несколько удивились тому, что командир разговаривает в присутствии всего отряда, но у всех свои обычаи: нужно чтобы бойцы слушали, пускай.

Стара история, как мир. Как Вселенная, где этих миров не счесть. Ни от времени, ни от «способа производства» не зависит эта частная история. В каменном веке, при развитом капитализме или сверхпродвинутой демократии найдутся люди, у которых есть, что отнять, как и те, кто отнять желает. Каменный топор, шкура мамонта, квартира, мануфактура, фабрика, кусок земли или целое «бесхозное» княжество – слабо защищено, значит, надо прибрать к рукам. То же и людей касается: вот те же рабы – есть возможность их взять, так почему не взять? Те же женщины… В какие времена они не были товаром или объектом охоты? Что, династические браки или «мезальянсы» – не торговля? Ладно.

Барон Гнедич – отставной майор королевской армии, пятнадцать лет назад за особые заслуги получил баронский титул, пожизненный пенсион, поместье с деревенькой. Усадьба находится почти на середине пути от Ливанды до Тунера – столицы Рабанта, и выбрано не случайно, поскольку Гнедич сам уроженец этой местности. Поместье принадлежало раньше какому-то королевскому сановнику, он практически тут и не бывал, а как проворовался, так и лишился всей недвижимости. Гнедичу всего-то тогда было чуть больше тридцати, имелся небольшой счёт в банке, конь, меч и кольчуга. Да привёз с собой двухлетнюю девочку – дочь погибшего друга, которому обещал заботу о ребёнке. Отыскал её в Тунере, а мамаша успела уже замуж выскочить, и дочь для неё стала обузой. Няньку Лии, пожилую одинокую женщину, тоже взял с собой. Вот в том виде и явился к месту жительства. С деревенскими жителями, которых насчитывалось не больше трёхсот душ, никаких проблем не случилось – остался он в памяти старожилов как хозяйственный человек. Что и стал подтверждать собственными руками и головой. Через малое время женился, взяв двадцатипятилетнюю сироту, также не чуравшуюся никаких работ. Управляющим всё время трудился один из местных, жил с семьёй в деревне, подобрал немногочисленную обслугу. Деревня жила не то чтобы излишне зажиточно, однако и не бедствовала. Давно распаханы и разрастались поля, у каждой семьи – разнообразная скотина, пасеки. И себе хватало, и на подати, которые стали обеспечением хозяев, и оставалось кое-что для рынка – ту же одежду или инвентарь надо ж на что-то покупать хоть в Тунере, хоть в Ливанде.

Жена Гнедича приняла маленькую Лию, как собственную дочь, и сама родила пятерых – трёх парней и двух девочек. Спокойный сельский быт с нелёгким трудом, с маленькими радостями и горестями. У Лии обнаружился небольшой дар, и деревенский служитель церкви Плодородия занимался с ней, стараясь направить способности девочки на пользу деревенской жизни. Она могла уже помаленьку и животных лечить, и при небольших засухах помогала. В этом году достигала возраста совершеннолетия по местным меркам – семнадцать лет ей на днях исполнялось.

Сложности появились пять лет тому, когда в наследство соседнего баронства по смерти отца вступил молодой Фалент. Молодой – это сравнительно, было ему уже за сорок. Ходили недолгие слухи, что он вынужденно покинул столицу по причине вздорного, склочного и скандального нрава. Конкретней – из-за нескольких дуэлей, которые Валент провёл не совсем честным путём, мягко говоря. Слухи-то завершились быстро – кому тут интересно прошлое барона, других забот хватает. А вот то, что он начал «хулиганить» по окрестностям, подтверждало его ненормальность. Как бы не были удалены деревни и посёлки в разных баронствах, люди всё равно ведь общались. Не говоря уж о родне, а просто встретиться могли на рынках, в лесу, на дорогах. Вот и становилось известным, что Фалент то во время охот поля своих земледельцев вытопчет, то его невесть откуда набранные дружинники коров угонят, то к путникам с обозами пристанут, требуя «отступных». И без разницы ему, чей это народ. Больше доставалось тем, кто жил к востоку, в сторону столицы. Хозяйством, как говорили, вовсе не занимался, люди стали разбегаться куда глаза глядят. Границей же баронств Гнедича и Фалента служило небольшое, но топкое болото. Может, поэтому со старым бароном никаких конфликтов и недоразумений не случалось. Не было их и при молодом, кроме разве пары ограбленных селян, но на претензии ответ один: не мои люди хулиганят, за чужих не отвечаю.

Только год назад на ярмарке тут, в Ливанде, Фалент случайно увидел Лию. Как же – такая красавица и не его? Нагло явился к Гнедичу и потребовал, именно потребовал, выдать Лию за него! Сам по себе факт оскорбительный, так Лия уж невестилась и глаз положила на старшего сводного брата Карена. Что оказалось взаимным. Ни сам Гнедич, ни его супруга совсем не возражали: кровь у детей разная, а оставить в доме такую хозяйку да колдунью – это же удача! Так что хам барон получил заслуженный поворот от ворот. Но мыслей своих не оставил. Предупредил Гнедича, чтобы его люди в сторону столицы не совались, а как девчонке исполнится семнадцать, явится и силой заберёт. И это не пустая угроза: в дружину набирал всякие отбросы, и уж десятка три у него насчитывалось. А у Гнедича что? Сыновей он, конечно, учил с оружием обращаться, так получалось, что их всего-то четверо, считая самого барона. А селяне – какие воины? С косами и вилами выйдут против арбалетов и мечей?

Вот и отправил Гнедич в Ливанду троих сыновей, чтобы поискали наёмников для защиты от вполне возможного нападения. Они зашли сначала в департамент, только там не повезло: в городе своих наёмников с соответствующей лицензией на сей момент не оказалось. Набирать по отдельности – никаких гарантий, да и дорого. Но там сотрудники вспомнили, что нынче же заходил Кренс, посоветовали лично к нему обратиться – департамент этим отрядом не распоряжался. И вот они тут. А семнадцать лет Лие – послезавтра. Вся история.

Установленные расценки за работу братья знали, что и подтвердили: повременно – само собой, за драку – дополнительно, за погибших и раненых – отдельно. Кренс оглядел свой отряд, но его бойцы, как всегда, ориентировались на командира. Кроме последнего раза с колдуном-купцом раньше подобных неприятностей не случалось. Лишь один поинтересовался о продолжительности охраны, тот жених может и не явиться, как обещал.

– Тогда на другой день мы с Лией сыграем свадьбу, – сообщил старший, Карен как раз. – То есть любое нападение будет восприниматься не просто, как угроза, а натуральный разбой. Тогда уже Фалент не отвертится от королевских дознавателей. А мы их здесь предупредим. Стало быть, если считать с послезавтра, то выходит три дня. Устраивает?

– Устраивает, – согласился Кренс. – Теперь покажите на карте расположение вашего поместья и дороги, что ведут к нему и мимо.

Странная конфигурация у баронства Гнедичей, фантазия землемеров, или как их тут называют, не знала пределов. Тракт, соединяющий Ливанду со столицей, отделял Гнедича от ещё неизвестно чьей территории. Километров на пять к Ливанде – сплошные леса, за ними – сворот на дорогу к северу, что и вела собственно к поместью. А справа от дороги – как раз то самое болото, что и являлось границей с Фалентом. Постепенно болото отходило от дороги и заканчивались у реки. На дороге же стояла деревня, в дальнем конце которой находилось баронское поместье. На высоком, как объясняли братья, берегу. За рекой же – луга и поля, которые обрабатывали земледельцы, и скот туда же гоняли, точней перевозили на пароме – бродов поблизости не имелось. Сколько там этих лугов и лесов, наёмников не интересовало, главное они узнали: Фалент может подобраться только по дороге от тракта через деревню или сделать огромный крюк по лесам. На что вряд ли решится – долго это, ещё дольше – «с тыла» через реку.

– Есть ли предложения, чтобы Гнедичи что-то подготовили? – спросил своих Кренс. – Во всяком случае, сразу скажу, предупредите жителей деревни, чтобы с завтрашнего дня к тракту носа не показывали, не хватало ещё заложников. Мы явимся завтрашней ночью, ближе к утру, нечего давать знать о нас Фаленту. Приготовьте лишь еды, с размещением сами разберёмся. Что ещё?

– Ещё есть одна задумка, – Сергей показал на карте деревню, – я позже поясню, а для Гнедичей… Половину или третью часть домов со стороны возможного нападения послезавтра с утра нужно освободить. На всякий случай, так скажем. Скарб перетаскивать необязательно, а скотину тоже нужно перевести на другую половину. Зачем напрасно рисковать?

– Если обо всём договорились, прощаемся, – Кренс дождался, пока за братьями закроется дверь. – И что ты задумал?

– Как-то не нравятся мне подобные ситуации. Вот отобьём мы нападение, то есть выполним заказ. Больше ничего Гнедичу не должны. А ведь свербит что-то внутри: не оставит тот козёл своих домоганий. И без разбойного нападения придумает, как отомстить, не так? Как хотите думайте, но дело нужно бы до конца довести. Концом же считаю пленение того Фалента и клятва с него. Или сдача законникам, если доказательства его художеств отыщутся…

– Вот морока ещё, – не выдержал один из бойцов, – прибить его на месте, и все дела!

– Может, и так, – задумался Кренс, – это если он удрать не успеет. Видели мы таких: нападают сломя голову, а чуть почувствуют отпор, и ноги в руки. Но оба варианта годятся, кстати, второй мне больше по душе – это ведь на престиже и известности отряда сказывается, закону помогаем. Итак, Сергей, конкретней. Зачем деревню освобождать предложил, того Фалента обычное население не шибко интересует.

– Как знать… Могут и пограбить, и пожечь. Думаю, отряду надо расположиться там, где пустые дома закончатся, я же засяду в самом начале деревни. Надеюсь, что барона-то от остальных отличу.

– Один? – хмыкнул Кренс. – Хотя ты можешь, видел нынче, как стрелы вокруг нас падали. Но пара бойцов с тобой будет. Всё, приговорили. Готовьтесь к пьянке, Евгар вот-вот появится.

Появился, конечно. И даже не один, а с бургомистром, главным колдуном и начальником департамента наёмников. Вот уж ресторанщики забегали – что-то не помнили они случая, чтобы их заведение средней руки посещали первые лица города. Теперь известность, а стало быть, наплыв посетителей обеспечены. Но ничего особенного – что тут могло случиться в сугубо мужской компании? Приглашали Кренса с отрядом почаще сюда заезжать, да Сергею отдельную благодарность вынесли вместе с премией для всего отряда. Вот это – совсем не лишнее… Ничего о заказе городским, естественно, не говорили, просто напомнили, что завтра уходят в столицу.

Вышли из Ливанды после завтрака, слегка опомнившись после вчерашнего возлияния. Как ни сдерживали себя от излишеств, но разошлись-то заполночь. Бойцам дорога известна, не шибко торопились, рассчитали, чтобы в темноте двигаться к Гнедичу оставалось не больше двух часов. Пришлось даже ещё и переждать некоторое время на лесной поляне. Недалеко перед поворотом к деревне Кренс предупредил, что за ними наблюдают из леса. Сергей тоже заметил любопытных, но интересно посмотреть на действие амулетов. Не подвели они – Кренс за дешёвым, но некачественным снаряжением не гонялся. Сразу, как миновали наблюдателей, те пропали в лесу. Непосредственно на повороте действие повторилось – наверняка Гнедичи озаботились проверкой гостей, вполне же возможно, что и Фалент поторопится, день-то рождения Лии начался.

Перед первыми тёмными домами горел небольшой костёр. Заслышав приближающийся перестук копыт, в свете огня поднялись трое, в одном из которых узнаваем один из братьев.

– Не рисковали нас так ждать? – поинтересовался Кренс, спешиваясь. – Могли ведь и чужаки подобраться.

– Могли, – согласился Гнедич, – только на втором посту я сам был. А встретить нужно – чего бы вы тьме плутали. Мы, кстати, полдеревни освободили ещё вечером. Что дальше?

– Тоже верно. Теперь так. Проедем до конца пустых домов. Там сразу осмотримся и займём позиции. В поместье заходить не станем, нечего там делать, тем более, что никто не знает, когда противник явится. Сразу и начнём ждать, только чуть перекусим, да воды попьём.

– Может, вина?

– Вот уж упаси небо перед делом таким заниматься! Двинулись!

Сергей с одним бойцом остался – надо присмотреть место засады.

– А кто второй? – спросил он, помня приказ Кренса.

– Вторым командир сам будет, думает, что, может, знакомых встретит. Не знаю, зачем ему – все там подонки, раз на такое дело идут.

Боец маленько ошибся, пришли не только подонки, хотя, с какой стороны смотреть… «Гости» явились часа через три после восхода. При полном свете дня, вовсе не скрываясь. И даже перебрасываясь шуточками, с разухабистым хохотом. Кого тут бояться-то? Но сам барон Фалент опасался – он ехал позади конной толпы, единственный в неких пластинчатых латах, в шлеме. Как такого не признать за главного? А вот за ним… Ещё пара десятков конников в кольчугах, и вовсе не толпа: ехали по двое, молча, осматриваясь по сторонам. Кренс, увидев этот строй, вытаращил глаза. Потом выскочил из укрытия, Сергей не сумел бы остановить, сидели по разным сторонам улицы.

– Э, Трегуб, ты чего сюда припёрся? – крикнул Кренс. – Приобрёл лицензию на договоры о нападениях?

Строй всадников замер как вкопанный. Ехавший первым воин присмотрелся к Кренсу, подвинул коня ближе.

– А ты чего тут делаешь, а, Кренс? – ответил вопросом на вопрос.

– А у меня договор на охрану от тех, с кем ты идёшь нападать на беззащитное поместье. Так есть лицензия? Показывай!

– Нет лицензии, – сквозь зубы пробормотал Трегуб. – Так и мы охраняем эту толпу, что впереди движется…

– Зубы ты умеешь заговаривать, это давно известно, только на сей раз не выйдет. Если ты не знал, куда идёт эта толпа, твои проблемы. Но ты знал. Факт участия в грязном деле мной фиксируется, как сам понимаешь. А ты свою запись, смотрю, не включил. Что ж продолжай, посмотрим, как станешь в департаменте вертеться.

– Нашёл дурака! Был бы не ты, Кренс, я бы и продолжил, – зло проговорил наёмник, – так ведь и тебя знаю, и твоих ненормальных. Хоть один в живых останется, нам дорога только в лесные братья. Уходим, но и ты предъявить ничего не сможешь.

– А зачем предъявлять, если уходите? Но этот разговор сохраню на всякий случай, имей в виду. Проваливай!

Наёмники начали поворачивать коней, и в это время раздался громкий истеричный голос со стороны ушедших вперёд. Это барон голосил, остановившись при разговоре командиров. А его толпа так и двигалась вперёд, не заметив «потери бойца».

– Вы куда это собрались, наёмники!? У вас договор!

Трегуб снова повернул коня в сторону барона. Достал меч.

– Засунь, этот договор себе в одно место. Чуть не подставил меня враньём, тварь. Руки марать неохота. Но тут есть, кто тебя уделает!

С чем трегубовцы и ускакали, а Фалент сжался в седле, увидев троих незнакомцев, направляющихся к нему. Оглянулся, только его отморозки уже вряд ли услышали бы что-нибудь. Да к тому же Сергей обездвижил и его самого, и коня.

– Да вы кто такие тут? – заорал барон благим матом. – Повешу всех!

– Если успеешь! – заметил Кренс и так дёрнул Фалента за ногу, что тот вылетел из седла и грохнулся наземь в сидячем состоянии. – Сергей, ты чем его приморозил? Освободи-ка, надо руки связать да двигаться к нашим побыстрей.

Успели они к самому началу военных действий. Улицу перед нападавшими перегораживала мощная баррикада – целая стена из брёвен. Ни одного защитника не наблюдалось, наёмники опасались арбалетных стрел. А баронские разбойники топтались в некоторой растерянности, молча ожидая команды главаря. Видимо, заметив подходившего Кренса, Зелим громко, но отчётливо скомандовал:

– Вы окружены! Всем спешиться, сложить оружие и отойти на пятачок справа. Стреляем без предупреждения!

Наверняка бандиты явились во власти винных паров, поскольку тут же начали разряжать арбалеты неведомо куда. Лишь щелчки по дереву стихли, в ответ прилетело несколько стрел, шесть или семь всадников свалились.

– Прекратить стрельбу! – крикнул уже Кренс.

Всадники оглянулись, увидели связанного барона, растерялись, но пара человек с мечами кинулись было к пешим. Только у них тут же вдребезги разлетелись головы от подарков Сергея, помещённых прямо в эти головы. Зрелище разлетающихся деталей – отвратительное, но оно остудило пыл остальных. За мгновение сёдла оказались пустыми, мечи, арбалеты, кинжалы полетели в пыль, толпа сгрудилась в страхе на свободном пространстве, кое-кого и тошнило. Лошади ржали, вставали на дыбы – Сергей прижал их к земле, не давая двигаться, иначе передавили бы своих хозяев.

Из-за баррикады и от ближних домов появились сначала бойцы Кренса с взведёнными арбалетами, потом и местные осмелились выйти. Окружили пленных, разглядывали их молча. Живых осталось восемнадцать человек, не считая барона Фалента. К Кренсу подошёл высокий седой человек, причём с мечом в ножнах.

– Позвольте представиться, барон Гнедич. Мы все благодарны вам за проделанную работу. Чтобы не терять времени, возьмите, – барон протянул Кренсу кошель, – как и договаривались, оплата за три дня и всё остальное. Трофеи, естественно, ваши. Что думаете делать с пленными?

Кренс заглянул в кошелёк, отсчитал.

– За два дня возвращаю. Это по нашим правилам, не ваша вина, что так быстро завершилось. Из трофеев берём только здоровых коней, всё остальное – ваше. Пленников попрошу покрепче связать, сняв с них абсолютно всё, кроме одежды. Мы их заберём с собой в столицу, предъявим суду. И зря, ты барон, сомневаешься, что у нас будут доказательства, – заметил он кривую ухмылку Фалента. – Они есть, иначе повесили бы тебя прямо здесь. И сам перед колдунами там не соврёшь. А вас, барон, я бы попросил выделить три телеги для арестованных, не пешком же их гнать. А так – сутки выдержат и без еды, водой обойдутся.

– Если так, то без проблем, – барон отдал кому-то из своих указание. Народ шустро принялся обыскивать и вязать пленных, собирать отпущенных Сергеем коней. – Нам самим разбираться с такими бандитами непривычно. Но считаю себя всё-таки в долгу перед вами, несмотря на выполненный договор. Сегодня мы свадьбу детей делать не станем по понятным причинам, а завтра… Приглашаю вас на праздник.

– К сожалению, вынужден с благодарностью отказаться. По многим причинам и так задерживаемся с возвращением в столицу. А вот сейчас малость отдохнуть и перекусить не против.

– Тогда – к усадьбе! Здесь люди уже разберутся и телеги с возницами приготовят – им же вернуться нужно.

Во время недлинного отдыха Кренс поинтересовался у Сергея, не поменялись ли у того планы?

– Догадываюсь, что дело не только в дальнем родственнике или ещё в ком. И спрашивать не хочу, что за дела ведут тебя в Аменит. Признаюсь, что с огромным удовольствием оставил бы тебя в отряде хоть с тройной оплатой. Но если не складывается, что поделаешь. Удачи. Появится нужда в охране, как сильно разбогатеешь, передай знать в Тунер, будем свободны, явимся, куда скажешь. И да, посмотри в карту: вроде бы отсюда короткий путь к Амениту – прямой, но завязнешь в болотах, так что лучше снова вернуться в Ливанду, а дальше на север через три-четыре баронства. И совсем уж хорошо, если попутчиков найдёшь – таких, как Рукхид, как ты понял, немало, в том числе и в том королевстве.

К вечеру отряд Кренса ушёл, захватив три телеги арестованных. Сергей решил переночевать у гостеприимного барона, чтобы отправиться в путь с рассветом, что и сделал, обеспеченный едой чуть не на неделю и вьючной лошадью на всякий случай – так Кренс посоветовал, лишней не будет, а будет – всегда продать можно.