Текст книги "Под крылом Гамаюна. Книга первая. Гамаюнов, Вас тут не стояло!"

Но… Давление росло. Старшая сестра вовсе молчала, порой жестоко укоряя младшую за отказ выйти замуж за её мужа, а вот баронесса Удодова… Эта то ли сама, то ли с подачи мужа додумалась предложить помолвку Ларисы со своим старшим сыном, который, заметим, старше Ларисы на двадцать три года! Обосновала просто: зная о помолвке, претенденты на материальную составляющую рода приутихнут. Так, собственно, и получилось. Вот только не учла слабо разбирающаяся в договорной системе Гамаюнова, что барон Удодов умудрился вставить пункт о приданом! Какое приданое при помолвке? А вот такое, в виде одного из рудников на границе земель – Удодовы и Гамаюновы были соседями. Их земли входили в состав территории графства Коростелёва.

Близкие люди посоветовали Наталье Ивановне обратиться в графский суд. Обратилась, а что толку? Судья – тот же граф, решение которого основывалось на простом умозаключении: подписали договор – исполняйте.

Род Удодовых, в соответствии с даром покровителя, склонен к земледелию и животноводству. На их землях урожаи чего угодно были лучшими в округе, стада коров, овец, коз, свиней и прочей птичьей мелочи радовали глаз. Но не успевали порадовать кошелёк: сам барон, как и его два сына, слыли заядлыми и неудачливыми игроками, пьяницами и дебоширами. Медленно, но уверенно они вели семью и род к разорению, тут и подвернулся случай с помолвкой. Правда, огромной радости захваченный рудник не принёс: семьи Прогамаюновых отказались там работать, а свои что? Добывали какое-то количество макров, так без обработки их продавали подешёвке, а вырученные хоть какие-то деньги, как и прежде, уходили в прорву. За эти годы Анастасия Удодова дважды обращалась к младшей сестре за крупными ссудами – каждая в полмиллиона рублей! И младшая «по сестринскому долгу» не отказала, даже когда, не расплатившись за первый долг, Анастасия убедила сестру продлить срок уплаты, а вместо той уплаты заняла ещё. Да, уж, сто и тыщу раз прав Конев!

А нынче приближалось время ещё одного события. День рождения Ларисы – не просто очередная дата, а пятнадцатилетие, когда подростки получают некоторые права. Есть в законодательстве о супружестве и семье оговорка, о которой известно всем. Первая помолвка может случиться и до рождения ребёнка – это дело родителей. А вот при достижении пятнадцати лет она требует подтверждения, в том числе, и со стороны помолвленных. Даже это главное – от помолвленных. И не на словах, а в соответствующем договоре. В присутствии магов-свидетелей, чтобы не случилось нажима с чьей-либо стороны. Это действо и ждало Ларису.

Не стал Глеб ни в чём укорять Наталью Ивановну – это ещё неизвестно, как бы он сам вёл себя в те непростые для рода времена. Уточнил, как она относится к выдаче Ларисы замуж за Удодова.

– Да плохо я отношусь! – в сердцах воскликнула баронесса и чуть не заплакала. – Будто не представляю, в какой семье придётся ей жить…

– А сама Лариса?

– Вот давай и спросим у неё.

Позвали, спросили. Та немедленно разревелась. Ясно всё.

– Значит, и договорились, что никаких подтверждений не будет. Чего реветь?

– Так они… они… – даже растерялась Наталья Ивановна. – Таких случаев и не помню. Они же… В суд там, ещё чего придумают.

– А и пусть! Посмотрим на их придумки. В том числе и через мобилеты.

Сказал это Глеб и на два полных дня зарылся в семейных архивах рода Гамаюновых. Но до того успел составить и подписать вместе с баронессой требование к Удодовым вернуть все долги, срок которых истёк полтора месяца назад. Отправили одного из слуг. Никакого ответа тот не привёз.

О поединке

Ещё во времена знакомства с магом Стратимовым… Нет, даже раньше, прекрасно осознавая, что его магический уровень крайне убогий, Глеб серьёзно занимался артефакторикой и рунной магией. Преподаватели, не верили особо в какие-то успехи почти не одарённого воспитанника, тем не менее их привлекала его настойчивость и даже упёртость: он не только не пропустил ни одного занятия, но ещё и дополнительных требовал. Успехи имелись, и сам Глеб это видел, только некая звериная осторожность не давала ему показывать окружающим всё то, чему научился и что умеет. А уж когда со стариком познакомился, тот вообще привёл его занятия, особенно практические в систему, выходящую за рамки школьной программы. Теперь Глеб уже мог сравнительно легко видеть, например, рунные связки на артефактах и сам их повторить пытался, и свои выдумать, но Стратимов предостерёг от такого фанатизма: можно ведь не только самому жизни лишиться, но город разрушить или монстров с изнанки вызвать, мало ли… Знать надо больше сначала, а это лишь с опытом приходит и помогает. Потому после смерти мага он не только тренировался в своих «призрачных» способностях, но внимательно изучал амулет-подарок. Испортить не боялся: руками руны не царапал и никаких, даже очень слабых, магических сигналов не подавал, просто хотел понять, что к чему. Понял, что изображение самих рун несколько отличается от привычных – в другом конце света изделие создано. Но и ничего необычного в принципе. Защитную функцию, поисковую, иллюзорную и некоторые другие определил, сделал для каждой свой отдельный артефакт, благо кристаллов в избытке. Так до конца и не разобрался со способностью медальона самостоятельно подпитываться энергией. Но есть кристаллы-накопители – пусть не столь удобно, так ведь все ими и пользуются. Пришла как-то мысль – а, может, приснилась – что рунная вязь, отвечающая за ту же защиту, может быть нанесена прямо на тело – на руку, например, в виде тату. Попробовал, проверил – получилось ведь! И главное, что подпитка идёт прямо от него, пусть он и слаб, но усиливать себя теми же кристаллами тоже не проблема. А скрыть от постороннего взгляда рисунок – запросто. На второй же день по прибытии в поместье ушёл в парк и, проверив близкую округу на наличие нечаянных наблюдателей, тренировался в перемещениях – их даже и портальными-то называть не хотелось, хотя принцип один и тот же. Глеб просто не успевал заметить появление и исчезновение «окна». Это когда переместится хотел, а чтобы понаблюдать, что там, на другой стороне, так окошко любого размера легко стабилизировалось. В сведениях, полученных ранее, ничего не имелось о том, что порталы могут позволить предварительно увидеть место выхода – шагай, не глядя. А тут – нате вам! О подобных свойствах призраков Стратимов не говорил, да и откуда ему знать такие мелочи, как говорится, при наличии отсутствия этих знаний вообще? А, значит, этих мелочей может быть немало.

Нынче он часов до четырёх, то есть почти до выезда, рассчитывая поспать в дороге, потратил на построение различных вариантов встречи с полицейским, продумывая способы противодействия его магии так, чтобы не раскрыть своих способностей. Последнему условию должны поспособствовать артефакты, изготовленные ещё в интернате, и родовое оружие – меч и кинжал, которые Наталья Ивановна передала ему ещё в первый день во время общей встречи.

Так и не узнал никто о настоящей цели поездки Глеба. Наталья Ивановна при проводах лишь попросила сразу сообщить о результатах – о каких именно, знали только они. Даже Евсей, сидящий нынче за рулём, был уверен, что барон направляется к жандармам по поводу вчерашних событий. За полчаса до подъезда к Пскову Глеб поинтересовался, знает ли что-нибудь Евсей об официальных дуэлях. Тот ответил, что несколько раз присутствовал в качестве зрителя на этих зрелищах, да ради любопытства знакомился с правилами.

– Значит должен знать, что при необходимости секундантами могут быть и простолюдины?

– Разумеется, но почему вы об этом спрашиваете, барон? – слегка напрягся водитель.

– Расслабься. Просто тебе и придётся сегодня быть моим секундантом. Условия просты: магия и сталь, до первой крови. Ещё раз обговорите эти условия с секундантом противника и вместе с судьёй проверите нас. Да в ходе поединка станете наблюдать за соблюдением правил. Хотя в них нынче ничего особого и нет.

– Понял, – передёрнул плечами Евсей. – Неожиданно. Кто противник, если не секрет?

– Какие секреты, если через час сам увидишь. Какой-то немалый чин из полицейского управления. Некий барон Хвостов. К управлению и подъезжай.

– Нет, не слышал… – и замолчал до конца пути.

Кто ж не знает местоположения в городе основных учреждений? На стоянке управления, расположенного в северной части Пскова, оказались за полчаса до назначенного времени. Подобного статуса организации, конечно, должны бы иметь офисы в центре, но тут, как, наверное, и у жандармов, сыграла роль необходимость иметь рядом полигоны, тренировочные площадки. Да и подъезды должны обеспечивать скрытые от многочисленных глаз перемещения. Вот казармы для спецподразделений находились отдельно, на городских окраинах.

Видимо, предупреждённые дежурные, проверив перстни, провели Глеба с Евсеем сквозь первый этаж здания к полигону. Площадка для поединков и, скорей всего, особых спаррингов, устроена в самом начале. Круг диаметром метров в тридцать уже укрыт слегка мерцающим силовым куполом. Поверхность под ногами – плотный песок. Противников ещё не видно – долго ль им из здания выйти, а граф Скопин с группой помощников уже ждал.

– Вовремя, барон, ценю точность, – поздоровался он, протягивая руку, в том числе и секунданту. Это уже не как граф, а в качестве судьи.

– Евсей Прогамаюнов, – представился тот. – Начальник охраны поместья баронов Гамаюновых.

– Представлять никого из своих не буду, – предупредил Скопин, – не тот случай. Сообщаю только, что лекарем мы вас обеспечиваем. Есть ли у барона надежда на успех при столь неравных силах?

– Так без настроя на успех стоит ли вообще выходить? – удивился Глеб.

– Логично. Но вот и противная сторона.

В «противной стороне» также насчитывалось не больше десятка персонажей. Естественно, что Глеб видел, да и то однажды, барона Хвостова и начальника его графа Полевого, который вышагивал рядом.

Никаких представлений также не последовало. Главный жандарм только подошёл к одному из полицейских, о чём-то коротко переговорил с ним и вышел в центр круга. По его жесту по периметру внешней стороны расположились шесть человек как в полицейской, так и в жандармской форме – вялимо, маги, обеспечивающие безопасность.

– Дуэль между бароном Хвостовым и бароном Гамаюновым по вызову последнего. Магия и сталь, до первой крови. Противников и секундантов прошу выйти в круг.

Вышли. Встали по обе стороны от судьи к нему лицом.

– По правилам обязан спросить, не будет ли примирения и отказа от поединка?

Ответ на извинения Хвостова ему известен, поэтому оба синхронно ответили «Нет».

– Противники расходятся к обозначенным на песке полосам, Секунданты остаются при мне, – продолжал указания Скопин.

Красные полосы, обозначавшие исходные барьеры, разделяло десять метров. Хвостов, естественно, вместо мундира облачён в облегающий серый костюм с глухим воротом. Серые же мягкие низкие сапоги без видимых застёжек. На поясе – меч и два кинжала. Больше ничего не видно, если и есть амулеты, то скрыты под одеждой. Глеб – в чёрных плотных брюках, заправленных в короткие сапоги. На белой рубахе с открытым воротом тёмно-зелёный застёгнутый жилет. Воротник не скрывает цепочку защитного артефакта. Меч и кинжал на поясе. Да, на правом плече жилета – герб рода, на котором уже останавливался взгляд секунданта Хвостова.

Вместе с судьёй секунданты подошли сначала к полицейскому, затем к Глебу, внимательно осмотрели обоих. Хотя, чего осматривать, если всё разрешено, кроме огнестрела, а его запросто не спрячешь, разве что магией. Которой у Глеба практические не имелось, по мнению окружающих. Видимо, по этой причине секундант противника слегка презрительно усмехнулся, обнаружив у Глеба искусственную защиту. Всем же известно, что магические артефакты у бездарей ничего не стоят.

Хвостов, внешне ко всему безразличный, явно показывал своё презрение к противнику. Щита не установил, к оружию не притронулся даже по команде «Приготовиться!» Только пальцами опущенных рук зашевелил. Но это его дело – небось не первый раз в поединках участвует. Да к тому же «огневик» четвёртого уровня, как определил Глеб, чего ему беспокоиться? Глеб же по той самой команде активировал амулет защиты, взял в руки оружие, причём, меч – в левую. Левши или «обоерукие» – явление нередкое, какого-то внимания не вызывает. А просто ему так удобней завершить поединок без всякой магии, если противник столь самонадеян.

Через мгновение после команды судьи «Начали!» полицейский барон маг Хвостов с безграничным изумлением уставился на рукоять кинжала, торчащего в его левой ноге повыше колена. Рефлекторно опёрся на срочно вынутый меч, чтобы устоять. Не упал, само собой, но кровь появилась. Граф Скопин немедленно поднял руку и шагнул вперёд, чем остановил начавшееся в сторону Глеба движение левой руки Хвостова. Тот всё-таки опомнился, оправдание «на эмоциях» однажды уже использовалось.

– Поединок завершён! – провозгласил судья. – Победитель – барон Гамаюнов! У секундантов и магов есть замечания?

А когда бы те замечания успели появиться? Броски кинжалами, ножами, мечами, копьями и прочими летучими предметами никак в правилах не запрещены. А больше ничего и не использовалось. «Сталь и до первой крови» – всё по условиям вызываемого. Передав Глебу через Евсея извлечённый кинжал, полицейские с магом-лекарем сопроводили раненого в здание, а жандармы, коротко попрощавшись с Глебом и проводив того до выхода, исчезли по своим делам. Граф Скопин тоже не стал привлекать внимания к знакомству с бароном.

Ничего более в Пскове Глеба не задерживало. Сообщил баронессе, что, мол, едет Глеб-Победитель, та, задохнувшись, и не ответила. От Ларисы заказов не поступило – видать, сестра чувствовала, что у брата неотложные тревожные дела, да и некогда ей перед днём-то рождения. Евсей всю дорогу регулярно поглядывал искоса на него, но вопросов задавать не стал, типа «а если бы вдруг магия?» Вообще нормально баронесса воспитала своих ближайших соратников. Да, впрочем, и чего спрашивать о поединке, если всё своими глазами видел. Вот по улучшению охраны поместья они поговорили, в том числе и о защите с использованием нормальных кристаллов, и о вооружении, и об увеличении числа охранников, и стоит ли привлекать к этому делу наёмников… Так что обдумывание вопроса о том, будут ли какие-либо последствия от поединка, Глеб отложил на потом.

Уровень конфликтов повышается

Наступил и день рождения Ларисы. Поместье украсилось гирляндами, флажками, цветами. Все Прогамаюновы, обслуга, наёмники с утра торопились поздравить новорождённую. Приехали и Финистовы в полном составе, и Конев в полном одиночестве – так уж повернулась к нему судьба, что род был, а семьи не имелось. Да, по просьбе Натальи Ивановны жандарм прихватил собой и мага на всякий случай. На какой именно случай, не уточнила, да Конев, в силу своего рода деятельности, и не спрашивал. Девочка купалась в улыбках и подарках. Увидев свой новый мобилет, чуть Глеба не задушила. Потребовала тут же научить съёмкам. Но Глеб отправил её к Максиму или к кому ещё из водителей – им всё-таки приятно будет юную баронессу просветить.