Текст книги "Задумай число"

– К сожалению, он мог заглянуть во все три ящика стола. А он знал, что их три. К тому же в банке принято…

– По телевизору вы смотрелись прекрасно. Вы мне сразу понравились.

Разговор принял какое-то странное направление. Борк не понимал, почему он взволнован меньше, чем мог бы быть.

– Извините, я болтаю такую ерунду. Я все время забываю, что для вас все это было очень серьёзно. Для меня-то это всего лишь развлечение…

Борку было интересно наблюдать за тем, как она ведёт себя за столом. Она подносила к губам рюмку всегда одним и тем же местом, и так аккуратно пила, что на краешке не оставалось следов губной помады. Прежде чем заговорить, клала на стол нож и вилку и столь же аккуратно промокала губы салфеткой. К кофе он заказал бренди и попытался представить, чем же кончится этот вечер.

– Мы могли бы как-нибудь прогуляться вместе, – сказала она перед тем, как они покинули ресторан.

Он пригласил её выпить по рюмке у него дома, и после некоторого колебания она согласилась. Пока он доставал лёд из холодильника на кухне, она бродила по комнате. Когда он вернулся, она стояла у окна и смотрела вниз, на пустую телефонную кабину.

– Послушаем музыку?

Борк попытался представить на её месте Мириам. Потом подумал: ещё несколько рюмок, и я расскажу ей всю историю. Да, он мог ей рассказать, хотя она была совершенно чужим человеком. И что же она сделает? Что тогда произойдёт? Как будто читая его мысли, она сказала:

– Что, по-вашему, он делает со всеми этими деньгами?

– Вероятно, запрятал подальше и ждёт…

– Чего?

– Чтобы это все забылось.

– А что бы сделали вы? С такой кучей денег?

– Понятия не имею. У меня вообще очень бедное воображение. Не надо забывать и о том, что человек с моим окладом не может вдруг начать много тратить.

– Лично я, – заявила она, – без труда нашла бы, как истратить деньги.

Больше она не дала налить себе в рюмку, и разговор как-то сам собой угас. Он отвёз её до автобусной остановки – хотел доставить домой, но она наотрез отказалась. Когда они ждали автобуса, он сказал:

– У меня даже нет вашего адреса – на тот случай, если мы действительно решим поехать вместе на прогулку.

– Меня проще найти на работе… Я… я сменила работу. Сейчас я устроилась в отель.

– В самом деле?

– Да, хватит с меня домов для престарелых.

Она дала ему новый номер телефона. Автобус ещё не подошёл.

– Признаюсь: вы назвали мне своё имя, но я его забыл.

– Меррильд. Етта Меррильд.

Из рощицы выехал автобус. Борк сделал глубокий вдох.

– Теперь я задам вам необычный вопрос. Вы не хотели бы пойти на свадьбу?

– Что такое – неужели вы делаете предложение?

– Нет, нет. Это…

– Если это так, мы должны хотя бы перейти на ты.

Он быстро рассказал ей о свадьбе Мириам – не согласится ли она пойти вместе с ним?

– Было бы слишком грустно идти на свадьбу одному, вы согласны? – сказал он, чтобы заполнить паузу.

Она кивнула.

– Я люблю свадьбы… Даже свадьбы посторонних людей. Да, я хочу пойти с вами.

– Тогда я вам позвоню.

Он сидел в машине, пока автобус не скрылся из виду. Подавленность, отпустившая его на то время, пока он был с девушкой, вновь охватила его. «Мне нужен кто-нибудь, – думал он. – Может быть, именно она?»

Этот вопрос показался ему более сложным утром в понедельник.

– Похоже, покрышку вам разрезали ножом, – сказал механик в гараже.

Женщина, управляющая домом для престарелых, никогда не слышала имени Етты Меррильд. Борк положил трубку телефона и уставился на дверь банка, которая была ещё заперта. Он никогда не верил в случайные встречи.

Мириам и Берг танцевали свадебный вальс – Симонсен играл на пианино. Борк был очень удивлён, он не знал, что Симонсен музицирует. Что же дальше? Вот Мириам танцует с Бергом, а он понятия не имеет, что их связывает. Вот Симонсен совсем неплохо играет свадебный вальс. Вот он сам хлопает в ладоши в такт музыке, а рядом с ним незнакомая, да, фактически совсем незнакомая девушка.

– Вам скучно? – прошептал Борк Етте. Она покачала головой.

– Мне не бывает скучно на свадьбах.

Их подарок новобрачным стоял на углу стола: медная машина, которая не только варила кофе, но и сохраняла его тёплым. К ним подошла Мириам – поблагодарить.

– Флемминг, ну что за прекрасная идея!

– Это от нас обоих.

– Идея принадлежит Флеммингу, – сказал Етта.

– Вы знакомы?

Борк представил их друг другу. Они молча обменялись внимательными взглядами.

– Я и вас видела по телевизору, – сказала Етта своим сухим голосом.

– По теле…?

– Етта видела нас с тобой вместе – не сомневаюсь, что ты помнишь этот случай.

– О!

– Только пусть никто не подумает, что мы занимаемся этим каждый вечер.

– Вы знали друг друга… хорошо? – спросила Етта, когда Мириам отошла. Борк кивнул. – Это всегда чувствуется, правда? – сказала она. Борк опять кивнул.

Он принёс ей несколько рюмок хереса, и у неё появились те же признаки опьянения, что и в прежнюю встречу. Сейчас он этому не верил.

– Спасибо за чайник, – сказал подошедший Берг.

– Кофейную машину.

– Кофейную машину, я и хотел так сказать.

– Вы уезжаете куда-нибудь? – спросила Етта.

– Мы едем на Мадейру на десять дней.

– Как же банк обойдётся без вас – без вас обоих?

– А мы берём ассистента. Наш добрый старый Борк сядет на место Мириам. Управляющий, которого мы не пригласили сегодня, примет наличную кассу. А этот ассистент будет выполнять мою работу.

Борк вышел на несколько минут, а когда вернулся, Симонсен играл Шопена. Етта, стоявшая в группе людей у пианино, повернулась к Борку. На ней было короткое узкое платье из золотистого материала, на фоне которого лицо казалось ещё бледнее. Борк положил ей руку на плечо, и она легонько прижалась к нему. Они стояли, слушая музыку.

На улице был туман. Он крепче прижал к себе девушку, вдохнул запах её духов.

– Свадьбы сбивают меня с ног, – прошептала она.

Ехали они медленно – из-за тумана.

– Нет смысла просто разойтись по домам, правильно?

Она кивнула.

– Заедем ко мне, выпьем по рюмке?…

Она сидела на диване, напевая про себя свадебный вальс. Пробка от шампанского ударила в оконную раму.

Отхлебнув из бокала, Етта скинула туфли, забралась с ногами на диван и позволила Борку привлечь к себе.

– А ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться? – промурлыкала она.

Он кивнул.

– Ты выйдешь за меня? – прошептал он. Она улыбнулась.

– Сначала, наверное, мне нужно получше узнать тебя, не так ли?

Пока он задёргивал шторы, Етта смочила пальцы шампанским и загасила свечи. Несколько минут по комнате плавал рождественский запах…

Потом… Потом, когда было уже довольно поздно, Борк, босиком, отыскал свечу, поставил на столик у кровати и зажёг своей зажигалкой. Принёс также сигареты и пепельницу. Сел на край кровати и некоторое время молча смотрел, как она курит. Когда он наконец заговорил, голос его был удивительно спокойным и ровным:

– А теперь я очень хотел бы знать, кто ты такая и какого черта тебе от меня нужно.

Если она и обдумывала сейчас сложившееся положение, то по ней это никак не было заметно. Он решил, что она должна хотя бы прикрыться простыней, прежде чем попытаться ответить ему, но она лежала неподвижно. Она спокойно смотрела ему в глаза и курила; через некоторое время он даже стал сомневаться в том, что она слышала его слова.

– Адрес и телефон, которые ты мне дала, правильные. Твоё настоящее имя я узнать не смог. Но я знаю, что ты никогда не работала в том доме для престарелых.

– Хорошо. Я никогда не работала в том доме для престарелых.

– Значит, тебе нечего было делать на похоронах моего отца.

– Значит, мне нечего было делать на похоронах твоего отца.

– Но тогда получается, что и следующая наша встреча не была случайной. Следовательно, тебе что-то от меня нужно.

– Хорошо сказано, – заметила она, и её бесцветный голос, который так не шёл ко всему, что она говорила раньше, сейчас казался вполне уместным. От её недавнего опьянения не осталось и следа. – Теперь мне было бы очень интересно услышать от тебя, – сказала она, – как ты думаешь, почему я хотела познакомиться с тобой?

– Понятия не имею.

– Если мы будем разговаривать в таком тоне, нам потребуется целая ночь. А нам с тобой нужно многое рассказать друг другу.

– Вот как? Я спросил первый, так что начинай.

– Хорошо. Однажды я увидела тебя в банке. Я сразу влюбилась в тебя и узнала твоё имя. Через несколько дней после этого я увидела в газете сообщение о смерти твоего отца и решила, что на его похоронах мне будет проще всего с тобой познакомиться.

– Не очень правдоподобная история.

– Предложи что-нибудь получше.

Он повысил голос, но сам слышал, как неубедительно это звучит.

– У меня нет истории получше, черт возьми. Я хочу знать, что тебе нужно. Я успел немного влюбиться в тебя, а потом обнаружил, что…

– О, перестань. Ты в меня ничуть не влюбился. Ты прекрасно знаешь, из-за чего я здесь. Узнав, что я лгала тебе, ты приглашаешь меня на свадьбу, а потом ложишься со мной в постель. Если все так просто, как ты утверждаешь, то ты сначала спросил бы, почему я лгу. Сейчас ты пытаешься меня запугать. Но уже тот факт, что ты лёг со мной в постель, показывает, что тебе что-то нужно – тебе. Иначе ты бы меня просто бросил, это было бы совсем нетрудно.

– Тебе не приходит в голову, что я прос…

– Только о любви больше не нужно.

– Тогда попробуй догадаться, – предложил он наконец, – Скажи мне, какие причины, кроме увлечения тобою, могли быть у меня для того…

Она улыбнулась.

– Теперь мы, кажется, понимаем друг друга. Приготовь кофе, а потом мы поговорим с тобой, как разумные люди.

Он вышел и поставил на плиту воду, понимая, что она скорее всего попросила об этом лишь для того, чтобы иметь время подумать. События развивались совсем не так, как он предполагал, но он утешал себя тем, что они развиваются и не так, как рассчитывала она. Самые худшие его подозрения не подтвердились, но и не исчезли полностью. Он уже не верил, что она как-то связана с полицией.

Она напевала что-то в ванной – кажется, это опять был свадебный вальс. Вода закипела.

Когда они сели пить кофе, она сказала:

– У тебя было время заметить, что я ещё ничего плохого не сделала.

– О чем это ты?

– Ну, ты ведь мог подумать, что я из полиции. Послушай, ведь он звонил тебе, и ты стоял здесь, а он там, внизу, в телефонной будке. Полиция этого не знает. Он ждал тебя в кафетерии, а ты не пришёл.

Он ничего не ответил, и она продолжила:

– Мы оба знаем, что его осудили за другое ограбление – то самое, когда он потерял голову и сбежал, не взяв деньги. Тебе показали его в полиции, а ты промолчал, несмотря на то, что, конечно…

Здесь она, видимо, решила, что сказала слишком много.

– Я знаю этот приём: ты будешь молчать, чтобы я все выложила.

– Ну что ты.

– Я думаю, ты его не узнал сознательно. И сделал так, что его взяли за другое ограбление. Ты выследил его, а потом сообщил о полицию. Этому есть только одно объяснение – ты не хотел делиться с ним деньгами. Она сделала несколько глотков кофе, прежде чем заговорить вновь:

– Вот почему ты и сейчас не идёшь в полицию. Ты знаешь, что ему удвоят срок заключения, если ты навесишь на него ещё и ограбление в твоём банке. Но неужели ты был уверен, что он не пустит кого-то по твоему следу?

– О чем мы говорим?

– Мы говорим о том факте, что ты меня ещё не выгнал. Ты боишься меня, потому что знаешь: я-то срок не получу, даже если упрячу вас обоих в тюрьму. Ты боишься меня потому, что видишь: я умею думать. Мы оба думаем совершенно одинаково, потому что думаем логично. Я знаю, что деньги у тебя. Ты знаешь, что я это знаю. А ещё ты понимаешь, что если я ничего не получу, то вполне могу рассказать все полиции.

– Я в этом сомневаюсь. Деньги будут навсегда для тебя потеряны. К тому же меня могут обвинить в сокрытии информации. Что же касается меня – ну что ж, я могу заговорить о шантаже.

– Наконец-то.

Они посмотрели друг на друга. Она засмеялась, и он засмеялся вместе с ней.

– Шантаж? Может, назовём это просто дележом денег?

– Но ты бы предпочла найти их сама, правильно?

– Я рассматривала обе возможности. Он предупредил меня, что ты не теряешься в сложных ситуациях. Кстати, как ты сумел убрать деньги так быстро? Он сказал, что ящики были пусты, все три. Нам просто любопытно.

Вместо ответа он положил ей руки на плечи.

– Что именно означает это нам?

Она молча смотрела на него.

– Он получил три года. Скажем, отсидит два, если будет себя хорошо вести. Когда ты его видела последний раз?

– Вчера.

– Десять минут.

– Полчаса.

– Как же все-таки понимать твоё мы?

Она опять не ответила.

– Сейчас я мог бы тебя выгнать. В полицию ты не пойдёшь. Зачем тебе идти?

– Я могла бы следить за тобой. Рано или поздно ты выкопаешь деньги и начнёшь тратить. К тому же нельзя исключать и такое старомодное понятие, как месть.

– Для этого ты слишком логично мыслишь.

– Хорошо, – сказала она, улыбаясь. – Начнём сначала. Почему ты меня не выгоняешь?

– Не так давно мы неплохо проводили время вместе.

– На моем месте могла быть другая. Предложи что-нибудь получше.

– Предложи сама.

– Тебе не понравится, если я буду постоянно за тобой следить. Что-нибудь ещё?

– Что же означает твоё мы? Вы были обручены?

– Обручены!

– Ну…

Он уже собирался отпустить её плечи, когда заметил, что она придвинулась к нему.

– Не так уж много, – прошептала она, опуская глаза.

– Что – не так уж много?

– Два года – это долго?

Она кивнул.

– А нам ведь и в самом деле было хорошо вместе, – сказал он.

– Да, – она подняла глаза и улыбнулась. – И знаешь… – Она заколебалась. – Знаешь, его я тоже не то чтобы любила. Если люди нравятся друг другу и, – она опять улыбнулась, – у них есть что-то общее.

– Например, деньги? – теперь и Борк улыбнулся.

– Ну да.

– Но ты знаешь, – продолжал Борк, – что деньги-то у меня.

– Это верно. Вот я и говорю себе: он хочет, чтобы я сделала для него то, что он сам сделать не может. И через минуту я захочу, чтобы ты сказал, что именно нужно сделать, но сначала ты должен рассказать, как устроил это фокус с деньгами.

Он привлёк её к себе и начал шептать на ухо:

– Однажды Дед Мороз решил ограбить банк. В первый раз ему помешали в тот момент, когда он уже написал что-то на листке бумаги, который должен был увидеть только кассир банка. Этот листок он забрал, но не заметил, что у бланка, который он подложил под этот листок, чтобы удобнее было писать, на обороте была копировальная бумага. Получилась прекрасная копия. По совпадению именно кассир наводил порядок в тот вечер на столе, где писал Дед Мороз.

Она засмеялась.

– Потом этот кассир очень внимательно наблюдал за всем, что происходит в банке и поблизости. Он заметил мотоцикл со шведскими номерными знаками, заметил и человека, одетого Дедом Морозом. И чем больше он за ним наблюдал, тем больше убеждался, что Дед Мороз был ненастоящий. А однажды он попробовал выследить мотоциклиста, и по пути к кемпингу ему встретилась машина, в которой сидели двое. И знаешь, о чем думал этот кассир последние два дня? О том, что вторым человеком, вероятно, была красивая молодая девушка. И ещё он думал, что это, наверное, подсудное дело – ездить в машинах с фальшивыми Дедами Морозами, которые грабят банки. Наконец ему показалось, что это, скорее всего, та самая девушка, которая вела машину Деда Мороза, когда он попытался совершить ещё одно ограбление, в другом банке, где он на самом деле был Дедом Морозом с пистолетом. Кассир очень много думал об этом.

– Вот кассир и подумал, – прошептала она, – что неплохо было бы отложить побольше денежек из стола куда-нибудь в надёжное место на тот случай, если Дед Мороз придёт опять. И он отложил. И Дед Мороз пришёл, но на этот раз он бы в тёмных очках и фетровой шляпе, а кассир отдал ему всего десять тысяч.

– Все верно.

– А сейчас подружка Деда Мороза и умный кассир сидят рядом. И подружка Деда Мороза думает, где же эти деньги сейчас. Ей даже кажется, что есть что-то такое, в чем она должна помочь кассиру – раз уж он её до сих пор не выгнал.

Он мягко отстранил её от себя.

– Одевайся. Я пока приготовлю ещё кофе. Разговор у нас будет долгий.

Она вошла в банк ровно в одиннадцать часов и направилась к нему – он сидел за столом Мириам. Её глаза были скрыты тёмными очками.

– Расслабься, некоторое время нам нужно будет просто разговаривать.

– Я уже расслабилась.

– Хорошо. Пока ничего не вынимай. Для начала ты просто стоишь и объясняешь мне, что случилось. И берегись Симонсена, он тебя уже видел раньше. Повернись к нему спиной.

– Ладно. Уважаемый господин Борк, вы и представить не можете, какая глупая шутка произошла со мной. Кто-нибудь смотрит?

– Карделиус занят. Он был занят с самого открытия. Как я уже говорил, четверг – ужасный день.

– Хорошо спланировано, Флемминг. Ну, мы скоро кончим говорить?

– Ещё немного. Он обязательно должен будет подойти и посмотреть, когда наше дело будет в самом разгаре. В конце концов, такое не каждый день бывает. Но он слишком занят, чтобы остаться и наблюдать. Я очень надеюсь на это.

– Нервничаешь?

– Да.

– А как остальные?

– Это их не касается. Хотя они могут подойти просто из любопытства.

– Могу я теперь достать свой контракт на сейф?

– Доставай.

Она вытащила из сумочки новый контракт на аренду сейфа, который вместе с банковской копией подписала пару вечеров назад дома у Борка. Она назвалась своим настоящим именем, Алиса Бадрам, указала профессию – туристический гид – правильный адрес, который был и не её водительских правах, и в других документах. Годовая арендная плата – 17,5 кроны, была внесена. Борк теребил и переворачивал лист бумаги, как будто никогда его раньше не видел.

– Вы совершенно уверены? – спросил он погромче, хотя никто не проявлял интереса к их разговору.

– Я смотрела везде. И мой жених помогал. Ключи просто исчезли.

– Вы понимаете, что не так уж дёшево стоит вскрыть ваш сейф и поменять замок?

– Поменять замок?

– Да, нам придётся поставить новый.

– Какая же я глупая! Мне ужасно стыдно.

Остальные стали поглядывать в их сторону. Он видел, что она вот-вот улыбнётся.

– Перестань улыбаться, – прошипел он.

– Извини.

– А вы не хотите поискать ещё раз, прежде чем мы вызовем слесаря?

– Слесаря? Но…

– Неужели вы думаете, что мы станем менять замки сами?… А вы уверены, что потеряли оба ключа? Вам ведь выдали два.

– Они у меня были на колечке. И все колечко исчезло.

– Хорошо. Как я понимаю, вы готовы понести необходимые расходы? Я должен сказать об этом управляющему.

Борк подошёл к Корделиусу:

– У меня там молодая дама, которая потеряла оба ключа от сейфа.

– Я слышал. Контракт при ней?

– Да.

– И у неё есть при себе документы? И контракт выписан не на имя её мужа? А то всякое бывает…

– Контракт на её имя, подпись совпадает. Фотография на водительских правах тоже совпадает.

Корделиус вздохнул. Уже было официально объявлено о его переводе, и он теперь старался не слишком вникать в дела.

– Хорошо, вызывайте слесаря. В местном телефонном справочнике он один. И пусть она в письменном виде подтвердит согласие оплатить расходы.

Борк позвонил слесарю, и тот сказал, что придёт через час. Алиса – Борк приучал себя к этому имени – на это время ушла из банка.

Он поглядывал в сторону сейфов. Где находится № 129, он знал прекрасно, хотя номера ему не были видны. В портфеле у него лежала новая голубая коробка для ленча, почти копия первой – на тот случай, если кто-нибудь скажет, что в сейфе хранится его коробка.

Алиса вернулась за несколько минут до прихода слесаря.

– Вдруг кто-нибудь попросит меня открыть её? Как ты мог запереть там эту дурацкую коробку?

– Я уже говорил тебе, что делать. Скажешь, что это любовные письма, и покраснеешь. Они не имеют права ничего сделать – разве что улыбнутся и скажут, что это немного странно.

– А если я уроню коробку на пол, и все эти бумажки разлетятся?

– Не уронишь. А если это и случится, все равно никто не имеет права ничего у тебя спросить. Возьми себя в руки, он идёт.

Наконец появился слесарь. Увидев его, Корделиус поднялся и направился к ним.

– Я должен врезать новый замок в сейф, – сказал слесарь.

– Сюда.

Корделиус кивнул слесарю и Алисе. Попросил Борка показать ему все документы и просмотрел их.

– Вы понимаете, – сказал он Алисе, – что нам придётся вскрыть сейф и сменить замок за ваш счёт?

– Мне ужасно стыдно.

– Мы выдаём два ключа как раз для того, чтобы их держали отдельно, в этом вся суть. Вы арендуете сейф… – он прочитал в соответствующем месте, – … всего пять дней?

– Мне ужасно стыдно.

– Простите, что вы держите в своём сейфе?

– Личные бумаги.

– Никаких ценностей?

– Молодая дама сказала, что хранит в сейфе письма.

– Понятно.

К кассе подошли клиенты, и Корделиус вернулся туда. Слесарь действовал быстро и умело. Через несколько минут маленькая металлическая дверь сейфа распахнулась. Когда дверца открылась, Симонсен и новая ассистентка одновременно посмотрели в их направлении; у Корделиуса был сейчас только один клиент.

Алиса шагнула вперёд. Слесарь обернулся и смотрел на неё с изумлением. Алиса протянула руку, рука исчезла в сейфе. Борку почудилось, что она сейчас извлечёт оттуда совсем не то – яблоко, револьвер, сигару – или вообще ничего не извлечёт. Он предупреждал её, что прежде чем совать туда руку, необходимо сделать паузу. Алиса уже нарушила его инструкции. Рука её оставалась внутри так долго, что ему показалось, будто она ищет что-то и не может найти; слесарь продолжал наблюдать за ней. Но вот рука появилась на свет, держа голубую коробку для ленча.

Крышка коробки была прикреплена с одного края. Если пальцы Алисы слишком сильно надавят на него, крышка поднимется, и коробка выпадет из рук. Но Алиса подхватила коробку и второй рукой.

Симонсен и ассистентка молча разглядывали коробку для ленча. Клиент отошёл от окошечка Корделиуса, и Корделиус поднялся. Слесарь все так же смотрел на руки Алисы, Алиса шагнула к Борку, Борк шагнул к Алисе.

Последовало несколько замечаний, которые Борк не смог бы расположить в логической последовательности.

– Открыли?

– Теперь остаётся поставить новый замок.

– Всего лишь несколько писем.

– Там все в порядке?

– Да, новый замок.

Корделиус прошёл мимо Борка и уставился на коробку для ленча.

– Вы проверили, все ли на месте, – посоветовал он.

– Да это любовные письма, – ответила она. – Сколько я вам должна?

– Все же вы проверьте на всякий случай. Послушайте, – это… коробка для ленча? Борк? Это не наша коробка для ленча?

Борк покачал головой. Он был готов вынуть из портфеля новую коробку, если Корделиус спросит ещё раз.

Корделиус переводил взгляд с коробки на Алису и обратно.

– Извините, у нашего кассира точно такая же коробка. Будьте любезны уладить дела с господином Борком. И в будущем относитесь к своим ключам с большим вниманием. – И Корделиус ушёл.

– Пожалуйста, присядьте, – услышал Борк свои слова, – Я полагаю, у вас есть счёт, с которого мы сможем просто снять деньги – сумму, которую укажет слесарь?

Теперь они находились по разные стороны его стола, она сидела спиной к Симонсену. Вместо того, чтобы назвать номер своего счета, Алиса открыла сумочку.

– Номер вашего счета, – настаивал он.

Алиса положила сумочку на стол перед собою и опять обеими руками схватила коробку для ленча. Он тоже положил на неё руку. Алиса подняла глаза.

Он не мог бы сказать, сколько времени их руки боролись за коробку. Он чувствовал, что она тянет её к себе, и старался придержать крышку, чтобы она не открылась, если Алисе все же удастся отнять кopoбку.

Борк не знал, видит ли кто-нибудь их борьбу за коробку. Все происходило в полной тишине. Он вдруг представил, как сейчас все банкноты разлетятся по полу. Ей удалось подтянуть коробку чуть ближе к раскрытой сумочке, тогда он наклонился вперёд, закрывая происходящее от остальных, и схватился за коробку второй рукой. Она вдруг перестала тянуть и посмотрела на него.

– Ты мне не доверяешь? – прошептала она.

– Мы ведь договорились…

– Хорошо, мы договорились. Я доверяю тебе.

– Мне нужен только номер вашего счета, – громко проговорил он.

Оба медленно отпустили коробку, и она осталась на углу стола.

– Восемь – ноль – один – один – семь – восемь, – сказала она.

Никто не вмешался. Никто не видел руки на коробке. Слесарь устанавливал новый замок. Банк постепенно наполнялся клиентами.

– Ну вот, – объявил слесарь, вытирая руки носовым платком.

Она поднялась, положила коробку на место в сейф. Слесарь передал Борку новые ключи. Борк вручил их Алисе. Она заперла сейф.

– Я-то тебе доверяю, – прошептала она, когда оба опять сели за стол, где он приложил резиновую печать банка к новому контракту. Она заперла сейф своим ключом, и открыть его можно было только этим же ключом вместе с ключом банка.

Служащую приняли совсем недавно. Она работала первый день и ещё не успела освоиться, как произошло то, к чему её никто не готовил.

У входа в зал клиенты получали талончики с номерами, а потом ждали, когда выкрикнут их номер. Только после этого они подходили к ней.

Первого клиента она обслужила без осложнений. Получила с него деньги и без ошибок выписала все необходимые документы, которые выдаёт туристическое бюро. Но уже следующий привёл её в замешательство. У него был талончик, но на нем она увидела номер, который ещё не объявляли. Клиент наклонился к ней через стол и сказал:

– Вы не могли бы выполнить мою просьбу? Я видел, как вы сейчас оформляли поездку. Так не могли бы вы сделать мне небольшое одолжение – сказать, куда собирается ехать этот господин?

Первый клиент уже успел выйти.

– Могу я увидеть ваш номер? – спросила она.

– Мой ещё не выкликали. Я никуда не собираюсь ехать. Просто я хотел, чтобы вы оказали мне маленькую любезность: сказали, куда и когда едет этот господин.

Её не инструктировали, как вести себя в подобных случаях. Но она сразу сообразила, что не может просто так сообщить ему эту информацию. Ей смутно вспомнилось что-то о профессиональной тайне. Она покачала головой, не забыв при этом улыбнуться, как её учили.

Мужчина положил на разделявший их письменный стол бумажку в 100 крон. Она недоуменно смотрела на деньги. Ей даже подумалось, что администрация устроила ей проверку. Она отрицательно покачала головой.

Тогда мужчина с бледно-голубыми глазами, светлыми волосами, в белом плаще, казавшемся совершенно новым, перевернул копию контракта, который она только что оформила, и стал его читать. Он не спешил, а она не знала, что делать. Потом он кивнул, как будто его предположение подтвердилось, и сказал:

– Спасибо, это все.

Он положил стокроновую банкноту обратно в бумажник и вышел из агентства.

А она повернула контракт опять исписанной стороной вниз и сидела, думая, что же делать, и тут ещё один мужчина, тоже не дождавшись, когда назовут его номер, подошёл к её столу, опёрся на край и наклонился к ней. Будто во сне, она услышала:

– Вы не могли бы сообщить мне кое-что? Что было нужно человеку, который только что стоял здесь?

Он был примерно такого же роста, как и первый, но темноволосый, а его голубой плащ выглядел очень потрёпанным. Увидев, что она колеблется, он показал ей полицейский значок.

– Мне не разрешается…

– Могу я в таком случае поговорить с кем-нибудь из вашего начальства?

В задней комнате она рассказала все, что знала. Первый мужчина записался на отпускную поездку – она показала полицейскому копию контракта. Имя клиента оказалось знакомым старшей служащей, и она сказала, что он уже раза два ездил по этому маршруту.

Полицейский заставил их сделать для него фотокопию подписанного контракта.

– Окажите мне одолжение, – попросил он. – Позвоните, если кто-нибудь из них ещё появится. И бога ради, не дайте им заподозрить, что кто-то был здесь и интересовался ими – как одним, так и другим. Для нас лучше, если они оба уедут.

Когда он вернулся к себе, в его кабинете сидели двое коллег.

– Ну?

– Все совпадает.

– Другими словами, наш коллега Грау идёт по следу. Рассказывай, нам интересно.

– Так вот, утром он встал рано, и я сразу понял, что скоро моё упрямство принесёт плоды. Машина, которую он нанял, явно предназначалась для какой-то определённой цели. Как вы думаете, куда он поехал?

– В тёмный лес. Там он вытащил из багажника лопату и стал копать, как одержимый. Вскоре ты услышал, что лопата ударилась обо что-то твёрдое, и подполз ближе…

– Вот. – Человек в голубом плаще прервал коллегу, положив на стол фотокопию контракта. – Вот, – повторил он, – прочитайте сами.

Те двое прочитали.

– Очень интересно. Контракт с туристическим бюро на турне с гидом в Тунис. Отъезд в пятницу. Но какое отношение имеет… Послушай, он даже именем своим не пользуется, этот Соргенфрей. Оно ведь вымышленное, да?

– Ерунда, это не он. Прочитай имя ещё раз.

– Оно мне ничего не говорит. Если это не он, то какого черта…

– Борк. Ну, напрягись.

– Борк?

– Флемминг Борк. Сделай усилие, вспомни. Какая связь есть между Флеммингом Борком и Вильгельмом Христианом Соргенфреем? Связь между ними заключается в том…

– Дай нам догадаться.

– Валяйте.

– Это был кассир. Кассир в банке, где пропала куча денег. Кассир, который был на сто процентов уверен, что…

– … что Соргенфрей не был тем человеком, что ограбил его банк. Соргенфрей выехал из города на взятой напрокат машине. Да, все так и было – я думал, что он едет в лес копать. С самого начала я был уверен в том, что он есть тот самый человек. И что нам нужно только подождать, пока он выйдет из тюрьмы, и проследить за ним. Представьте моё изумление, когда я увидел, что ни в какой лес Соргенфрей не едет. Более того, когда я понял, что…

– Наш коллега Грау чует повышение. Он работал на свой страх и риск, никому ничего не рассказывая. Скоро один высокопоставленный офицер полиции пожалеет, что не хотел дать ему возможность официально работать над делом, которое считалось закрытым. Ну, продолжай, продолжай.

– Борк не сменил адреса. Но Соргенфрей не поднялся и не позвонил в дверь. Он сидел в машине и ждал, когда Борк спустится. Так что я оказался не вторым, а третьим человеком в очереди. Тот, за кем следил я, сам за кем-то следил.

Все трое молча переглянулись. Потом почти одновременно начали смеяться.

– Знаете, кем бы я не хотел оказаться сейчас?

Двое засмеялись ещё громче, и только человек в плаще внезапно остановился.

– Ты хочешь сказать, что Борк и Соргенфрей обделали это дельце вместе?

– Ничего я не хочу сказать.

– Борк все ещё в том же банке?

– Скоро узнаем. Квартира прежняя, и машина не кажется новой. А ведь прошло уже чуть не три года. Он мог бы и начать тратить денежки…

Грау посмотрел в контракт на отпускное путешествие:

– Отъезд в пятницу. Возвращение 14 октября. Три недели. Отель «Риад».

– Сейчас наш Грау скажет, что у него с самого начала было какое-то подозрение…