Текст книги "Повелитель грома [Бог грома]"

Глава 4

Вчера Сторм нашёл первый склад продовольствия. Он был предусмотрительно спрятан в расщелине, которая могла дать убежище от зноя и ему и животным. Но времени на розыски ушло значительно больше, чем он рассчитывал. Он не рисковал идти в этой пустынной стране глубокой ночью, даже полагаясь на феноменальные способности Сурры и природные инстинкты лошади. А утренних часов и коротких вечерних сумерек явно не хватало.

Но он решил не отступать. То и дело натыкался на многочисленные следы проходивших кланов и наконец вышел на какую-то настоящую дорогу. Пока все подтверждало доклад Дорта Лансина – туземцы двигались очень быстро, в походных порядках, что было просто опасно в это время года. Больше всего это напоминало бегство от какого-то неведомого врага.

Никаких странных явлений в Пиках он больше не видел. Ни Сурра, ни Баку не проявляли особого беспокойства, и Сторм тоже почти успокоился. Он ехал вдоль русла высохшего ручья, ведя в поводу понурых, запыхавшихся запасных лошадей, когда заметил, что Сурра насторожилась. Натянув повод, Сторм прижал лошадь к скальной стенке и молча ждал, что кошка будет делать дальше. Теперь и он слышал насторожившие её звуки – далёкая переливчатая трель, словно голос ветра во Влажный Сезон. Это был обычный сигнал сбора у норби, и как ему показалось, он узнал позывные племени Шозонна. На всякий случай, он вынул из кобуры парализатор и снял его с предохранителя.

Но Сурра уже успокоилась. Пушистый разведчик явно не находил в этих звуках ничего незнакомого или опасного для себя. Она побежала вперёд, и Сторму оставалось только надеяться, что туземцы не заметят её. Песочно-рыжая шкура почти сливалась с сухой, выжженной солнцем землёй каньона, и при желании кошка могла стать совсем невидимой.

Сторм прошёл немного вперёд, ведя всех лошадей в поводу. Становилось слишком жарко, чтобы ехать верхом. Ещё час – и пора прекращать поход и искать укрытие на день. Но тут он уловил мысленный сигнал кошки и снова поднялся в седло. Считалось хорошим тоном встретить туземца верхом, на равных. Особенно строго это соблюдалось, когда люди и норби встречались для переговоров или торговли.

Землянин крикнул. Голос его, странно искажённый стенами каньона и подхваченный гулким эхом, прозвучал неприятно даже для него самого. Тут из-за поворота показалась осёдланная чёрно-крапчатая туземная лошадка. На ней сидел Горгол.

Норби остановился. Лицо его было абсолютно бесстрастным, словно он встретился не со старым другом, а с человеком, которого видел первый раз в жизни, хотя руки уже бросили повод и приготовились к разговору.

Но начинать пришлось Сторму.

– Я хочу увидеть Логана, – сказал он. – Вы не можете запретить мне увидеть брата.

Горгол пристально посмотрел в лицо Сторма, и его пальцы сложились в знак отказа.

– Но Логан идёт с вами, – настойчиво продолжал Сторм.

– Логан принят в клан, – поправил его Горгол, и Сторм немного успокоился. Если Логан и сейчас считается членом клана, значит, никакие неприятности ему не грозят, по крайней мере, в ближайшее время.

– Логан принят в клан, – согласился Сторм, – но у него есть и другая семья. И сейчас я, его брат, приехал к нему с важным сообщением от его отца.

– Сейчас у нас нет времени пасти фравнов и гонять лошадей, – жёстко ответил Горгол. – Клан идёт в горы на колдовские обряды.

– У нас тоже есть свои важные дела, и человек не имеет права пропускать мимо ушей зов своей семьи. Об этом я и хотел поговорить с Логаном. Подумай сам, разве я, не умеющий находить воду, зашёл бы так далеко в горы в начале Великой Засухи, если бы не действительно важное дело?

Горгол, кажется, готов был признать его правоту, но когда Сторм попытался поехать вперёд, норби развернул лошадь и загородил дорогу.

– Я должен рассказать это Кротагу. Будет так, как он решит. А ты подождёшь здесь.

Остин понял, что настаивать не стоит и огляделся. Неизвестно, сколько придётся ждать, может, и весь день. Значит, нужно найти какое-то укрытие: меньше, чем через час солнце превратит каньон в раскалённую печь. Горгол прекрасно понял его намерения. Он развернул лошадь и просигналил:

– Поезжай за мной. Тут недалеко есть укрытие, в котором можно переждать день. Но ты должен пообещать остаться там и не пытаться ехать дальше.

– Я обещаю, – согласился Сторм.

Место, куда привёл его Горгол, приятно удивило Сторма. Здесь не нужны были даже крытые шкурами кочевые шатры норби. Бурные потоки, нёсшиеся по этому каньону во время влажного сезона, вырыли глубокую пещеру, достаточную, чтобы разместить целый клан, а нанесённая ими земля и камни надёжно укрывали её от солнца, оставляя только узкую щель входа. Остин сумел удобно разместить лошадей, Баку взгромоздился на воткнутый в стену шест и задремал, а Сурра блаженно растянулась на прохладной земле. Остин разделил воду и провизию, захваченные на попутном складе. Если он и дальше будет придерживаться первоначального графика, то через пару дней доберётся до следующего склада.

Но пока неизвестно, как уладятся дела с норби; тут могут быть любые неожиданности.

Он лежал, прижавшись спиной к прохладной земле, и в сотый раз пытался предугадать, как обернётся дело. Предположим, норби не согласятся вести чужаков в Синий район – сможет ли он хотя бы расспросить их о дороге через Пики. С заранее завезёнными на коптере припасами он мог рискнуть, и преодолеть этот путь в одиночестве.

Кажется, он всё-таки заснул, утомлённый этими раздумьями, и теперь проснулся от того, что Сурра осторожно потрогала лапой его руку. Это был знак «Внимание!», которым они пользовались со времён боевой службы. Особого беспокойства она не проявляла, и он решил, что к убежищу подходит Горгол. Но туземец, спустившийся в укрытие, оказался подростком, ещё не надевшим охотничьи трофеи.

– Днуцли! – воскликнул Сторм, узнав его и скрестил большие пальцы в воинском приветствии. Младший брат Горгола был явно польщён, что его приветствует, как равного, человек, хоть и чужой расы, но имеющий боевые шрамы.

– Я знаю, ты – воин, отмеченный почётными шрамами, – тонкие пальцы мальчика быстро мелькали в сумрачном свете. – Я послан передать тебе решение Кротага. Носящий священные перья велел сказать: «Настало время великих колдовских обрядов в горах, и огонь дружбы угасает. Если брат нашего брата хочет ехать, он должен помнить, что колдовские стрелы, безвредные для верующих, могут поразить неверующего».

Что ж, это всё-таки не отказ, а только предупреждение. Остин понял, что уже добился немалого. Но можно было попробовать и так. Он протянул руки в полосу света, падавшего из открытого входа, повернул их так, чтобы мальчик мог отчётливо видеть знаки.

– Любое колдовство опасно для неверующих. Но я верующий. И хотя у меня свои обряды, хотя я называю своих богов другими именами, мои боги не менее мудры, чем ваши. Мне не страшно ваше колдовство, у меня есть своя магия.

Этим утром, после встречи с Горголом, он достал и надел на шею старинное индейское серебряное ожерелье, украшенное небесно-голубой бирюзой. Оно досталось ему в наследство от земных предков навахо. Серебряный же ритуальный браслет воина он носил всегда и знал, что норби считают его магическим талисманом.

– Если брат нашего брата верующий, то ему дозволяется идти вместе с кланом Кротага.

И они двинулись в темноту. К удивлению Остина, который считал этот каньон главной дорогой через предгорья, мальчик примерно через милю оставил его и свернул в какую-то узкую каменную щель.

Сурра держалась поодаль, пока лошадь норби не перестала её бояться и не вступала в контакт с Остином, но Баку, уже поднявшийся достаточно высоко, передал, что недалеко впереди расположился лагерь норби.

Сторм ответил ему мысленным приказом. Орёл, способный охватить взглядом достаточно большое пространство и предупредить его о любой опасности впереди, был сейчас очень ценным помощником. Пожалуй, стоило отправить в поиск и Сурру. Почти невидимая в темноте барханная кошка, обладающая чувствами более острыми, чем у любого человека или туземца, была прекрасным разведчиком, а если нужно, то и грозным бойцом.

Сумерки быстро сгущались, неся прохладу после невыносимого пекла дня. Далеко впереди показалось зарево костров – лагерь.

Остин, неспешно ехал за мальчиком. Лошади сами, без приказа, ускорили шаг, возможно почуяв один из скрытых источников. Хоть Остин и напоил их вдоволь, прежде чем покинуть укрытие, их все равно тянуло к воде.

Высокий стройный силуэт появился на фоне зарева костров. Это мог быть лагерный часовой или кто-то, кого сам вождь выслал им навстречу. Мальчик спешился и спокойно ждал, придерживая повод лошади Остина. На исчезновение Сурры он, похоже, не обратил внимания.

Землянин тоже спешился и неторопливо пошёл на свет костра. Его чувствительные ноздри расширились от резкого, почти неприятного запаха сохнущих веток, собранных в кучу и сложенных рядом с костром. Похоже, их привезли издалека. Фанвуд – священное дерево, необходимое для колдовских заклинаний, в горах не росло.

– Остин! – невысокая фигура шагнула к нему, отделившись от группы рослых туземцев. Как и они, он был обут в высокие сапоги из блестящей чешуйчатой шкуры йорис, мягкие кожаные доспехи покрывали его от шеи до бёдер, а талию охватывал широкий двойной пояс воина с подвешенным к нему двадцатидюймовым ножом члена клана. Ритуальное ожерелье из зубов йорис лежало у него на плечах, свисая почти до пояса. Смуглая кожа, гораздо более тёмная, чем у туземцев, блестела капельками пота. Густые тёмные волосы были откинуты назад и стянуты каким-то шнурком. В таком наряде Логан, сын Квада, выглядел даже большим дикарём, чем окружающие его норби.

Убедившись, что брат чувствует себя в лагере норби свободно и спокойно, Сторм разозлился на себя за свою недавнюю тревогу. Он видел упрямо сжатые челюсти брата, и понял, что тот думает, будто Сторм собирается отвести его домой, как загулявшегося ребёнка.

Молча, даже не обернувшись в сторону Логана, Сторм прошёл к огню, повернул руки к свету, чтобы его знаки были видны всем и начал медленно и величественно, как и подобало послу:

– Среди вас, люди Цамле, есть тот, чьи стрелы всегда находят кровь врага, кто охотится на йорис в её норе и на «злого летуна» в горах только силой своих рук и своей мудрости. Он стоит здесь под именем Кротага, предводителя воинов, проводника охотников. Я хочу говорить с ним.

Вперёд вышел один из норби. Богатые украшения у него на поясе блестели ярче, чем чешуйчатая шкура йорис на его сапогах. Его рога были не белыми, как у других норби, а выкрашенными яркой красной краской.

– Есть такой, носящий в этой жизни имя Кротаг, – так же церемонно ответил он. – Он перед тобой. Что тебе нужно от него?

– Помощь. – Коротко и многозначительно, как и полагалось по обычаям норби, ответил Сторм.

– Какая помощь, человек из речной долины? Ты пришёл незванный, пришёл по собственной воле. Люди моего народа заняты сейчас делами, которые касаются только их. Ты знал об этом… и всё-таки пришёл. А теперь ты говоришь о помощи. Так я снова спрашиваю: какая помощь тебе нужна?

– Твой народ никогда не отказывал нам в такой помощи. Здесь, в горах, заблудились чужие.

Увидев эти знаки Логан удивлённо уставился на Остина, но тот сделал вид, что не замечает этого.

– Сейчас в горах только норби… и ты. Мы не слыхали о заблудившихся чужих. Кто же отправится в Великую Засуху прямо в сердце огня?

– Хороший вопрос, – подхватил Сторм. – Кто же пойдёт в сердце огня? И простой ответ – все племена и кланы норби!

Руки Кротага замерли. И воины за его спиной стояли неподвижно, словно окаменев. Но Сторм был уверен, что сейчас важнее всего быть искренним. По тому, что он скажет на этой встрече, туземцы будут судить о его намерениях и очень важно сразу убедить их, что он играет в открытую. Он не мог не знать об этом совершенно исключительном походе кланов.

И если бы он промолчал об этом, туземцы вправе были бы подумать, что он умалчивает и о чём-то другом.

– У твоего народа тоже есть тайны, в которые вы нас не посвящаете. А сейчас здесь происходит то, что касается только моего народа, – ответил наконец Кротаг.

– Ты прав. У нас есть свои тайны и своё колдовство, и мы тоже не хотим, чтобы об этом знали чужие. Но сейчас я пришёл сюда не рассуждать о колдовстве. Где-то в горах заблудился инопланетник.

– Могу повторить – никто из норби ни о чём таком не слышал, – жёстко и выразительно просигналил Кротаг.

– Это случилось не здесь.

– Но ты пришёл сюда. Если ваш человек заблудился в другом районе, почему ты ищешь его здесь?

– Я ищу здесь не его, а вашей помощи. Так получилось, что он оказался в стране по ту сторону Пиков, а я не могу туда пройти.

Норби застыли, словно он произнёс волшебное заклинание, способное превращать людей в статуи. На жёлто-коричневых лицах застыли жёсткая непреклонность и подавляемое раздражение.

– Выслушайте эту историю, – сказал он, не обращая внимания на их реакцию. Стараясь говорить кратко и точно, он передал им историю, услышанную от Вайдерса. Нельзя сказать, что она их смягчила, но теперь они глядели на него с большим доверием и уважением. Было заметно, что все это их заинтересовало. Другое дело, пустят ли они его в Синий район. Сторм чувствовал, что норби всерьёз озадачены и вряд ли смогут решить это теперь же. Так и случилось. После долгого молчания Кротаг ответил:

– Это надо хорошенько обдумать, брат нашего брата. Присядь к нашему огню.

Он отступил в сторону, давая дорогу к костру, исходящему ароматным дымом. Остин хорошо знал обычаи туземцев. Сдерживая дыхание, чтобы не закашляться, он прошёл через кольцо костров внутрь круга. Как ритуал это выглядело значительно и величественно, но к сожалению, не слишком удобно. Оглядевшись вокруг, он увидел, что все туземцы разошлись, и только Логан стоял рядом, глядя на него недружелюбно и подозрительно.

– Неплохо ты с ними сыграл, – заметил он, усмехнувшись.

– Не думай, что я стал бы врать вождю, сидя у его костра, даже ради того, чтобы вытащить тебя отсюда, – резко ответил Сторм. – Все это чистая правда. Как раз сейчас люди Вайдерса развозят припасы во временные лагеря в Пиках. Он абсолютно уверен, что его сын жив и бедствует сейчас где-то в Синем районе.

– Вот уж не думал, что ты ввяжешься в такое дело.

– Я и сам не думал, – пожал плечами Остин. – Как ты считаешь, они разрешат мне идти туда?

Логан нерешительно покачал головой.

– Представления не имею. Но надежда есть.

– А сам-то ты понимаешь, что здесь происходит? Куда все они направляются? Ведь такого никогда не бывало, это противоречит всем обычаям норби.

– Слушай, Остин, когда ты ходил с археологом обследовать долину реки, был ведь у вас в проводниках колдун норби, который говорил, что теперь пришло время, когда Древние готовы открыть нам свои тайны?

– Да, и он хотел показать нам пещеры. Но тут случилось наводнение, а потом всю экспедицию перебили хиксы.

– Но тайна той долины всё-таки открылась – мы нашли Пещеру Садов. А сейчас колдуны говорят, что Древние собирают все кланы, чтобы раскрыть им нечто большее. Все норби заключили мир и похоронили старую вражду. Мне кажется, Кротаг для того и взял меня, чтобы я увидел все своими глазами и правильно понял. А то типы вроде Дьюмероя, могут невесть что придумать.

– Уже придумывают. Азизи остался дома, чтобы при случае остудить слишком горячие головы. Что ж ты даже не поговорил с ним перед уходом?

Логан вспыхнул.

– Я знаю, вы все думаете, будто я нарочно дразню его. Ну, я мог приехать, мог связаться по кому, ну, поговорили бы мы, а может, опять поссорились бы. Что бы это изменило? Мы с ним совершенно разные. Бред Квад – большой уважаемый человек, необходимый людям в долине. Но я-то другой! Я знаю, меня за глаза зовут дикарём. Я не могу, просто не могу пасти стада, преумножать состояние и быть достойным сыном своего отца! Может, и отец в молодости был таким же. Ведь не зря же он записался в Изыскатели и улетел с Арцора. Я тоже хотел посмотреть другие миры, хотел записаться в армию, но меня не приняли по возрасту. Тогда я стал бродить с норби. Понимаешь, они мне как-то ближе, чем Джаффи или Сторм. Ну, а потом меня приняли в клан. И даже Келзон одобрил это и поддержал меня. Он же мечтает создать Горные Отряды из землян и туземцев. Но это дело долгое и не так просто решается. Я кочевал и охотился с Цамле – и вдруг пришёл сигнал сбора. И я понял, что пришло время решать. Или я сейчас уйду вместе с кланом или так никогда и не решусь. Это важно не только для меня, но и для всей речной долины. Я не стал никому докладываться, а то они развели бы дебаты на неделю и ничего бы не решили. Поверь, я чувствую, что поступил правильно!

Остин пожал плечами. Убеждать Логана сейчас было бессмысленно, а кроме того, Сторм хорошо понимал его. Вот ведь ирония судьбы – малыш и вправду настоящий сын своего отца. Его гнало в рискованное кочевье с кланами то же самое чувство, что когда-то выгнало юного Бреда Квада в космос. Но вряд ли он сейчас захочет это признать.

– Успокойся. Я знаю, ты хотел сделать, как лучше. И я здесь вовсе не ради тебя, а ради Вайдерса.

– И ещё – разнюхаешь, что возможно, для Келзона.

– Я думаю, что и ты делаешь то же самое. Сам подумай, братишка, – последнее слово Сторм намеренно сказал на навахо. Там оно служило обозначением братской любви. – Ситуация сложная и непонятная. И всё это может повлечь неприятности и для колонистов, и для кланов. Повторяется то, что уже бывало, когда ситуацию провоцировали хиксы. Я должен быть здесь, а поиск бедствующего в горах человека может оправдать моё присутствие в глазах норби.

– Хорошо. Я тебя поддержу.

– И присоединишься ко мне?

Логан немного помедлил в нерешительности.

– Если только они не прикажут тебе возвращаться назад. Они сидели у костра и по очереди пили из фляги Сторма, словно совершая обряд. Для искушённого наблюдателя этот жест означал, что все их разногласия исчерпаны, и они готовы действовать вместе. Едва Остин успел завернуть колпачок фляги, как к нему подошёл Кротаг.

– Мы обсудили – мы решили, – пальцы его двигались медленно и словно неохотно. – Ты пока можешь ехать с нами. Потом пройдёшь колдовское испытание. А там будет видно.

– Принимаю твоё решение, – поклонился Сторм, а потом, выпрямившись и глянув в лицо Кротага как равный, добавил: – Я согласен идти под твоим руководством и подвергнуться испытанию, когда придёт время.

Кротаг ничего не ответил. Два подростка засыпали песком догорающие костры. Отдохнувшие за день туземцы разбирали и седлали лошадей.

Глава 5

Остин потёр рукой подбородок и невольно вздрогнул, задев потрескавшиеся губы. Большую часть своей воды он отдавал животным и не спешил сообщать туземцам, что вода у него кончается. Если он за час не сможет отыскать следующий склад, это будет уже серьёзной неприятностью. Временами ему начинало казаться, что люди Келзона не смогли рассчитать маршрут клана и склад устроен где-то в стороне. Он не боялся пропустить его – Баку с воздуха заметил бы склад в любом случае. Больше тревожило то, что лошади долго не выдержат такой темп. А идти здесь пешком… Он был слишком опытным путешественником, чтобы думать об этом всерьёз.

Что ж, придётся с места в карьер начинать настоящие поиски. Он осторожно выехал из строя и поехал сбоку, обгоняя ровную колонну воинов. Вскоре он поравнялся с Кротагом.

– Пришло время расстаться, – сказал он вождю. – Я не могу вызвать здесь воду и должен искать её в другом месте.

– А почему ты не попросишь у тех, у кого она есть?

– Как можно просить просить воды в Великую Засуху? Она сейчас драгоценнее крови. Тот, кто отправил меня искать своего сына, прислал и воду – её завезли по воздуху.

«Как бы не пришлось раскаяться в этой откровенности», – мелькнуло в голове Сторма. Туземцы равнодушно относились к полётам землян над равнинами, но едва терпимо к полётам в горах. И космодром они разрешили поставить только один, причём подальше от гор, чтобы земляне, как они сами это объясняли, не оскорбляли взглядами сверху жилище Бога Грома. Трудно сказать, как они отнесутся к появлению в этих горах коптера, особенно в такое неспокойное время.

Но как ни изучал Сторм лицо туземного вождя, он ничего не смог прочитать на нём. Наконец Кротаг спросил:

– Где лежит привозная вода?

Следуя обычаям туземцев, Остин с полупоклоном указал на юго-восток. Кротаг бросил через плечо какую-то короткую фразу на языке норби, и Остин услышал как её передали дальше, от одного воина к другому. Вскоре к ним подъехал Логан, а с ним – два молодых воина.

– «Грех отказываться от воды, которую ты можешь взять», – процитировал Кротаг главный закон своего народа. – Но страна эта небезопасна и в одиночку здесь ездить не стоит. Я пошлю с тобой своих людей.

Сторм улыбнулся поняв, что Кротаг принимает свои меры безопасности. Оба воина были ему знакомы: Горгол и сын вождя Кавок. Остин понял и одобрил мудрость такого выбора. Оба юноши хорошо знали быт и обычаи колонистов, оба работали объездчиками в поместье Квада. Раньше Сторму казалось, что он по-настоящему подружился с Горголом, но события последних дней заставили его призадуматься, и теперь он был далеко не уверен в чувствах юного воина.

Тут вперёд выступил Логан.

– Я тоже хочу ехать с ними.

Кротаг долго и пристально смотрел ему в глаза, а потом кивнул головой, разрешая.

Неспешно и уверенно проезжали мимо воины норби. Сторм быстро вывел из колонны своих запасных и вьючных лошадей. Сурра, уловив его мысленный приказ, уже обследовала край ущелья, в которое они собирались свернуть. Сторм решил срезать угол и выйти прямо к каньону, по которому он раньше планировал пересечь область Пиков.

Ехать пришлось почти в полной темноте, да и неровная каменистая дорога сильно замедляла движение.

– Далеко ещё до твоего склада? – спросил Логан.

– Не знаю. Может, он совсем рядом, а может, понадобится целый переход. Зависит от того, сильно ли я уклонился, двигаясь с кланом.

– Придётся поискать какое-то укрытие на день.

Часы короткой ночи пролетали быстро, и Остин всерьёз забеспокоился. И он, и его спутники пытались высмотреть хоть что-нибудь похожее на укрытие. Горгол и Кавок давно уже рыскали по сторонам, отыскивая им одним видимые приметы.

Вдруг раздался пронзительный вопль Кавока. Люди, разумеется, не поняли слов, но всё же поспешили к нему. Юный норби стоял на коленях и водил рукой по песку, который, на взгляд Остина, ничем не отличался от окружающего. Потом он поднялся, взял лошадь в повод и медленно побрёл вперёд, словно вынюхивая какой-то след.

Из каньона они свернули в узкую расщелину с отвесными скалистыми склонами. Здесь Кавок снова опустился на колени и принялся скрести склон длинным охотничьим ножом. Горгол немедленно принялся ему помогать, а оба человека с интересом и недоумением наблюдали за их работой.

Подошла Сурра и распласталась на склоне, с явным интересом принюхиваясь к выкопанной туземцами яме. Из горла её вырвался низкий гортанный рык. От неожиданности Кавок отпрянул и скатился прямо в яму. Горгол через плечо взглянул на кошку и помог ему выбраться. Сторм уловил вспыхнувший в душе кошки охотничий азарт. Там, в глубине, было что-то живое, и Сурра воспринимала это как свою законную добычу.

Неожиданно земля под руками норби провалилась и оба они свалились в отверстие, расширявшееся, словно зев пещеры. Ножи они держали наготове, но уже не для того, чтобы копать, а скорее, чтобы отразить нападение. Поняв это, Сторм потащил из кобуры парализатор, но Горгол, заметив это, жестом предложил ему не спешить.

Распушившаяся Сурра подкралась к яме, припадая к земле и нервно взмахивая хвостом. Оба норби отступили, давая ей дорогу. Кошка была целиком захвачена охотой, и мысленный контакт со Стормом прервался. Теперь она не ответит ни на зов, ни на приказ, пока не закончит охоту. Пушистая голова с прижатыми чуткими ушами исчезла в отверстии. Ещё миг – и кошка скрылась в тёмном провале.

Горгол присел на корточки, пытаясь заглянуть внутрь. Остин схватил его за плечо и резко сжал.

– Что там? – спросил он.

– Дьимбат! – вместо Горгола ответил Логан.

С минуту Остин непонимающе смотрел на него, но потом вспомнил великолепную чёрную шкуру, что висела на стене в поместье Квада в Низинах. Судя по шкуре, зверь был не маленький, не меньше Сурры, по крайней мере. Сможет ли кошка справиться с ним в его собственной норе?

Сторм не задумываясь оттолкнул в сторону Горгола и, держа в одной руке парализатор, а другой нащупывая фонарик, прыгнул в яму. Приземлился он на рыхлую кучу земли и песка. Собранный и насторожённый, он всем телом впитывал прохладу этого места. Включив фонарик, он увидел, что стоит в самом центре довольно большой пещеры.

Сторм осветил фонарём стены и вскоре нашёл узкий лаз. Отверстие было вполне достаточным, чтобы в него могла пройти Сурра или даже человек на четвереньках. Остин подошёл к дыре, встал на колени и прислушался.

Он тут же услышал рычание, фырканье и боевой вопль барханной кошки. Ей отвечало какое-то странное жужжание, хрюканье, непонятные кашляющие звуки – противники ещё только готовились к схватке. Похоже, этот переход вёл в другую пещеру, где хватало места для битвы. Остин сунул в проход голову и плечи, но тут из-под земли раздался жуткий жалобный вой и в мозгу Сторма отозвалась вспышка боевой ярости и торжества Сурры. И тут же он услышал её победный вой, который мог нагнать страху на постороннего человека.

Он быстро прополз через короткий туннель и оказался в другой пещере. Здесь в нос ему ударила тяжёлая мускусная вонь и запах свежей крови.

Луч света выхватил Сурру – передними лапами она драла сочащуюся кровью груду меха. Заметив Остина, она на мгновение замерла, блестя яркими жёлтыми глазами, а потом оставила свою добычу, села в сторонке и принялась вылизываться. Прежде всего она занялась длинной свежей царапиной на груди. Не то, чтобы она сильно её беспокоила, просто кошке хотелось привести себя в порядок.

Землянин повёл вокруг фонариком и обнаружил в стенах ещё несколько отверстий. Несмотря на тяжёлый запах крови, пропитавший воздух пещеры, он различал и другие запахи идущие из этих отверстий. Места тут было достаточно – он так и не понял, сам ли зверь выкопал всю эту пещеру, или приспособил под жильё естественный провал. Но Сторм здесь мог подняться во весь рост, не упираясь головой в потолок, а размерами пещера была, по его прикидке, десять на двадцать ярдов.

Сурра последний раз лизнула свою царапину, подошла, обнюхала труп врага, сморщилась, фыркнула и ещё раз напоследок шлёпнула его передней лапой. Сторм осветил фонариком её добычу. Мёртвое животное было массивнее Сурры, несколько крупнее её, с неуклюжим тяжёлым телом, передвигавшимся на четырёх коротких когтистых лапах. На передних лапах когти мощные и длинные – довольно грозное оружие. Но особенно поразила землянина голова твари – настолько она отличалась от всего известного ему. Череп был почти круглый, и сначала Остин не мог разглядеть ни ушей ни глаз. Наконец, внимательно приглядевшись, он обнаружил глубоко посаженные и почти скрытые густым мехом глазные яблоки. Морда животного выдавалась тупым углом, а широкая безгубая пасть была уснащена рядом ровных, конических, как у ящерицы, зубов.

– Готов, дьимбат, – раздался голос Логана и тут же он сам вывалился из тоннеля в пещеру. – Умница, девочка, славно ты его разделала.

Кошка искоса взглянула на Логана и лениво прикрыла глаза. Громкое мурлыканье дало всем понять, что она приняла и оценила похвалу.

– Повезло нам, – продолжал Логан. – Это самое надёжное укрытие, на какое можно рассчитывать в горах!

«Прежде всего надо его хорошенько обследовать», – подумал Остин.

Полазив по переходам, они обнаружили несколько кладовок и ещё одну пещеру. Подземное жилище было устроено так хитро, что даже когда они раскопали переднюю стенку и завели внутрь лошадей, там все ещё сохранялась прохлада.

Конечно, стало немного теплее, но зато лошади были укрыты от солнца, а люди вполне могли расположиться в тоннелях и кладовках. В общем, по мнению Остина, здесь было ненамного хуже, чем в полевом лагере. Туземцы тем временем разобрали запасы бывшего хозяина и с удовольствием подкреплялись зерном и сухими корешками.

Сторм разжевал предложенный ему жёлто-зелёный стручок, и рот его вдруг наполнился влажной прохладной мякотью.

Солнечные лучи заглянули в переднюю пещеру через пролом в стене, но в них почти не чувствовалось безжалостного дневного жара. И люди и животные спокойно продремали весь день.

Остин сам не понимал, что его разбудило. Но пробуждение было резким и тревожным, словно во времена его боевой службы.

Он приподнялся, стараясь не потревожить спящего рядом Логана, и прислушался. В передней пещере беспокойно топтались лошади. Он позвал Сурру, но она не ответила. То ли она раньше его почувствовала опасность и пошла на разведку, то ли пока не хотела вступать с ним в контакт. Тогда он позвал парившего в небе Баку, и тут же в его мозгу возник образ приближающихся к пещере всадников.

Сторм прикрыл рукой рот Логана и осторожно растолкал его. В ответ на его удивлённый взгляд, он сделал знак, призывающий к молчанию, и кивнул на переднюю пещеру.

Друг за другом они пролезли через проход, пробрались меж встревоженных лошадей к выходу и обнаружили там Горгола, который затягивал уздой морду своей кобылы, опасаясь что она заржёт, приветствуя сородичей. Остин понял, что он уже знает о неожиданных визитёрах.

– Враги? – спросил он, и Горгол утвердительно кивнул. Отражать нападение, находясь в убежище, было бы слишком неудобно. Восстановление передней стенки потребовало бы много времени, а именно его у них и не было. Сторм снова попытался вызвать Сурру. И снова безрезультатно.

– Кто идёт? – спросил он Горгола.

– Дикие.

– Но разве вы не заключили перемирие? – вмешался в разговор Логан.

– Они могут не знать об этом. Им нужны наши лошади.

У Шозонна и других равнинных племён всегда была возможность получить лошадей. Они нанимались в поместья объездчиками или охотниками на йорис и брали плату лошадьми. Так у кланов постепенно складывались собственные табуны.

Но дикие горные племена не отваживались на такой тесный контакт с колонистами. Они, как некогда индейцы Великих Западных равнин, изобрели свой способ добычи лошадей. Короче говоря, они стали конокрадами, и притом довольно искусными.

Похоже, именно такой отряд наткнулся случайно на их следы и решил не упускать лёгкой добычи. Они уже поняли по следам, что в пещере скрываются четыре человека и девять лошадей – добыча настолько соблазнительная, что ради неё можно рискнуть и нарушить перемирие. И кроме того лёгкая добыча; нужно только набраться терпения и подождать, когда гонимые жаждой люди и животные сами выйдут из укрытия.