Текст книги "Трое против колдовского мира"

Рука об руку, единые духом, мы с Кемоком стали одним целым, пережив весь этот кошмар. Мы соединились. Конец света – вот что это было такое. Из нас вырывали слух и зрение, из последних сил мы бились за то, чтобы не потерять осязание, ведь потеряв способность чувствовать, мы утратим все остальное, перестанем быть самими собой.

Наступил конец привычного мира – мы уже не смели надеяться на спасение. И тут сумрак ночи стал сменяться тусклым рассветом, верхушки деревьев посеребрились, буря понемногу утихла. Мы все еще стояли на дороге, прижавшись друг к другу – Кемок, я и лошади – и не могли поверить тому, что остались живы. Земля больше не уходила из-под ног, разум стал постепенно возвращаться к нам, словно выползая откуда-то из укрытия, где пытался схорониться во время кошмара ночи. К нашему удивлению следов шторма мы почти не обнаружили – лишь несколько сломанных веток, чуть влажная дорога. Мы посмотрели на юг. Там по-прежнему нависали тучи, рассвет не сменил ночь, и мне показалось, что на горизонте еще появлялись вспышки. Было ясно, что Совет пустил в ход невиданную до сих пор в Эсткарпе силу. И я почти не сомневался в том, что Пагара наконец остановили. Находиться в горах в такую ночь! Я пригладил мокрую взъерошенную гриву своего коня. Он фыркнул, переступил с ноги на ногу, словно пробуждаясь после какого-то ужасного сна. Вскочив в седло, я все еще не мог поверить в наше спасение, оно казалось призрачным.

Кемок уже был на коне.

Вот наш час!

Мысленный контакт был более разумным, словно все то, что мы будем предпринимать теперь, сможет пробудить неведомые силы. Мы слегка пришпорили торских скакунов, и на этот раз они рванули с места и помчались словно по ветру с привычной для них скоростью. Занималась заря, неожиданно утреннюю тишину нарушило пение птицы. Напряжение ночи спало. Мы свободны, перед нами только дорога, а время теперь – наш злейший враг.

С основной дороги Кемок свернул на узкую тропу, и здесь нам пришлось перейти на шаг, так как пробираться сквозь завалы, образовавшиеся после бури, было не так-то просто. Но мы упорно двигались вперед, компенсируя задержки на открытых пространствах. То ли мы скакали по тайной дороге, то ли весь Эсткарп в тот день был не в силах опомниться от потрясения, но на пути мы не повстречали ни души, даже около ферм. Мы ехали по опустошенной земле. Удача сопутствовала нам.

К закату мы добрались до заброшенной усадьбы, пустили коней пастись и оседлали тех трех скакунов, что Кемок припрятал до решающего часа. По очереди мы вздремнули, и когда взошла луна, прикосновение брата разбудило меня.

– Час настал, – полушепотом произнес он. А потом, когда мы соскользнули с седел и заглянули в лощину, где роща окружала старинный темный замок, ему можно было и не добавлять:

– Вот это Место!

ГЛАВА 4

Чем дольше я смотрел на замок, тем больше ощущал некую вибрацию – словно перед нами висел невидимый занавес. Почти неуловимые искажения тени и света вытянули дерево, удлинили куст, заставили камень дрожать… В следующий миг все встало на свои места. Кемок протянул мне свою изувеченную руку, я сжал ее. И тут я проник в его мысли так, как никогда ранее. Он направил послание в самое сердце Места Власти! Но попав в невидимое заграждение, оно отлетело назад, как стрела, пущенная в крепостную стену Эса. Кемок снова направил всю свою силу и попытался проделать то же самое во второй раз, вобрав одним глотком и мою энергию. На этот раз мы пробили стену, прошли сквозь нее! А потом… Словно в огонь бросили сухую ветку – вспышка, неистовство, радость – Каттея! Если бы я хоть на секунду предположил, что она могла измениться, что ей может не понравиться наше вмешательство, я бы не пытался спасти ее. Она узнала нас, обрадовалась, я ощутил ее безмерное желание стать свободной… Затем, вслед за радостью наступило мрачное предчувствие и предупреждение. Она не могла сказать нам, что разделяет нас, из ее послания мы лишь поняли, что стражи не являются воинами-людьми. Она не могла пойти нам навстречу и предупреждала, что наш мысленный контакт может привлечь внимание охраны. Внезапно она прервала нить нашего общения.

– Пусть будет так, – тихо произнес Кемок. Я разжал руку и опустил ее на рукоять меча, хотя понимал, что в эту ночь сталь не поможет нам в бою.

– Налево, под деревья, потом быстро добежать до стены вон туда… – Моя военная выучка взяла верх, я обследовал каждый уголок этого странного искаженного места.

– Да…

Кемок полностью положился на мои навыки разведчика, но он и сам не был новичком в подобных делах, и мы спустились со склона по всем правилам военного искусства. Я обнаружил следующее – если быстро посмотреть вперед, а затем, секунду спустя, оглянуться, то искажение вокруг становилось заметно меньше. Мы добрались до рощи, и снова столкнулись с внешней защитой Места. Как будто мы с размаха ударились лицом о стекло. Его не было видно, даже ощутить его было нельзя, но мы и шага не могли ступить дальше.

– Усилием воли – заставим барьер исчезнуть! – сказал Кемок, обращаясь не ко мне, а как бы подбадривая самого себя.

Переключиться на работу мысли было не так-то легко, но я заставил себя и сказал, что перед нами нет никакой стены, ничего. Кроме земли, растущих на ней деревьев, ночи…

Медленно мы начали продвигаться вперед, пробивая барьер волевым усилием. Теперь я поверил в то, что Сила ослабела, сдвигая прошлой ночью горы, Кемок оказался прав. Невидимая стена неожиданно отступила, мы словно прорвали плотину и по инерции пробежали вперед.

– Это только начало…

Я и сам понимал то, о чем хотел предупредить меня Кемок. Все заграждения и ловушки, устроенные колдуньями вокруг самого сердца Власти, должны быть неожиданными и непредсказуемыми. И, одержав первую победу, нельзя расслабляться, глупо радоваться – главное впереди.

Среди деревьев возникло какое-то движение. Моя рука снова опустилась на рукоять меча. Это было нечто осязаемое – я видел блеск металла в лунном свете, слышал шаги. Стража? Здесь?.. Шлем фальконера, потом салкара… Потом возникли лица. Знакомые черты… Дермонт, Никон… Я знал их всех, воевал с ними бок о бок. Делил с ними скудный паек. А теперь от их лиц исходила угроза, ненависть. Я понимал их, они исполняют свой долг, а мы предатели… Рука моя соскользнула с меча и я чуть было не рухнул перед ними на колени и…

– Киллан!

Сквозь накатившую волну вины и стыда я услышал этот крик. Логика взяла верх над чувствами. Их же нет здесь, всех этих товарищей по оружию, чуть не погубивших меня. Я снова обрел ту решительность, с которой пробивал невидимую стену. Передо мной стоял Дермонт. Глаза его блестели от гнева, стрела его была направлена прямо на меня. Но – Дермонта здесь нет – на самом деле это всего-навсего дерево или кустарник. Сила направила против меня мое собственное сознание. Я увидел, как он выстрелил. Его здесь нет! Все исчезло – стрела, люди, блеск металла! Я услышал приглушенный голос брата.

– Мы миновали второе заграждение.

Мы направились дальше. Интересно, насколько хорошо эти стражи изучили нас, если выставляют передо мной призраки знакомых мне людей? Кемок вдруг засмеялся.

– Разве ты не понимаешь, брат? – он услышал вопрос в моих мыслях и ответил вслух. – Ты же сам подыгрываешь им.

Как же я не догадался! Галлюцинации! Колдуньи любят эти штучки, и человек сам помогает им, порождая в своем мозгу образ.

Мы очутились под стенами замка. Настоящий камень – можно было ощутить его влажность и прохладу. Интересно, что еще приготовили колдуньи? А может это все?

– Их так легко не победить, – снова раздался смех Кемока. – Я знал, что ты недооценишь их, Киллан. Худшее – впереди.

Я встал лицом к стене, а Кемок взобрался мне на плечи и подтянулся. Потом я ухватился за его руку и тоже оказался наверху. Мы заглянули в сад. С одной стороны его окружала стена, на которой мы стояли, с трех других сторон – дом. Было тихо. В лунном свете сад казался сказочным. Музыкальный фонтан, бассейн овальной формы, благоухание цветов и трав… Этот запах, что-то знакомое… Я вспомнил – травы с таким запахом способны усыпить человека, одурманить его…

– Не думаю. – Снова Кемок отвечал на мои мысли. – Они живут здесь, совершенствуют свою Силу. Они не должны устраивать здесь такое. – Он осторожно наклонил голову и глубоко вдохнул этот волшебный аромат.

– Нет, не надо бояться.

Мы спрыгнули на землю. Где теперь искать Каттею? В доме темно – еще разбудим кого-нибудь…

– Может, обратиться к ней?

– Нет! – сердито воскликнул Кемок. – Никаких посланий – они сразу же перехватят их. Это тоже их оружие!

Но он не был уверен в том, что предпринять дальше. Здание было погружено в темноту. Мы не знали, в какой комнате находится наша сестра. Теперь… Опять движение, чья-то легкая тень. Кто-то вышел в сад – уверенно, не чувствуя опасности. Только счастливая случайность не позволила мне вскрикнуть, когда я увидел ее в лунном свете. Темные волосы, распущенные по плечам, лицо повернуто к свету, словно она желала, чтобы мы увидели ее черты. Девичье лицо, но повзрослевшее, с печатью того опыта, который был ей неведом, когда я видел ее в последний раз. Каттея разрешила нашу загадку – она сама идет нам навстречу! Кемок подался вперед, раскрыв для объятий руки. Настала моя очередь предупредить его, заставить не поддаваться эмоциям. Инстинкты бывалого разведчика подсказывали мне: здесь что-то не так. Сначала Дермонт, теперь Каттея – она может оказаться таким же миражом, как и те воины. Разве не о ней мы думали, и наши мысли без труда могли использовать колдуньи? Она улыбалась, и красота ее могла растопить сердце любого мужчины. Стройная, высокая, шелковистые темные волосы оттеняли ее бледную кожу, такая изящная походка… Она протянула руки, глаза ее блестели, она радовалась нашей встрече. Я оттолкнул Кемока. Он даже не оглянулся на меня: все его внимание было приковано к ней.

– Кемок! – голос ее был тихим, чуть громче шепота, и таким манящим, ласковым…

Я схватил брата, он сердито глянул на меня.

– Каттея! Пусти меня, Киллан!

– Каттея… быть может. – Не знаю, что удерживало меня от того, чтобы поверить своим глазам. Но брат либо не слышал меня, либо не хотел понимать.

Она была уже близко, и цветы склонили свои головки, когда она коснулась их подолом своего серого одеяния. Но я до сих пор слышал звук металла и шаги в роще. Как проверить, мираж это или реальность?

– Кемок… – тот же полушепот. Но я ведь тоже был рядом, почему она зовет только брата? Конечно, связь между ними всегда была более тесной, и теперь ее глаза видели только его, произносила она только его имя – казалось, она вовсе не замечала меня. Почему?

– Каттея? – я понизил голос тоже почти до шепота. Она не отвела глаза от брата, как будто я не существовал для нее. И тот же миг Кемок вырвался из моих рук, ринулся к ней и обнял. Она глянула поверх его плеча, но по-прежнему не замечала меня, и губы ее расплывались все в той же улыбке. Я все больше сомневался. Если это женщина, а не галлюцинация, то она затеяла какую-то игру. Когда мы мысленно искали нашу сестру, она могла перехватить наш контакт. И то послание, что дошло до нас от сестры, было полно радости от предстоящей встречи. Разве можно лгать в мыслях? По-моему, я бы не смог, хотя кто знает, на что способны колдуньи…

– Пойдем! – обняв девушку за талию, Кемок подтолкнул ее впереди себя к стене. Может, я совершаю ошибку, но лучше узнать сейчас, чем потом, когда будет слишком поздно.

– Послушай, Кемок! – я схватил его за плечо, применив гораздо больше силы, чем хотел.

Он попытался вырваться и выпустил ее из рук. Его охватила ярость.

–Не думаю, что это Каттея, – медленно проговорил я, вложив в эти слова всю свою волю. А она стояла чуть поодаль и улыбалась, она видела только его, словно я был невидимым.

– Кемок… – опять она произнесла его имя, ни слова протеста в мой адрес.

– Ты сошел с ума! – лицо моего брата стало белым как мел. Он готов был разорвать меня на куски.

Смогу ли я убедить его сейчас, когда он в таком состоянии? Я заломил его руку за спину, а затем развернул лицом к девушке. Он пытался вырваться, но я держал его мертвой хваткой. Я снова обратился к нему.

– Да посмотри на нее! Посмотри на нее хорошенько!

Ему пришлось повиноваться. Он посмотрел на ту, что выдавала себя за Каттею. Постепенно он перестал сопротивляться, по-моему, я победил. Каттея, улыбаясь, как ни в чем не бывало, продолжала твердить его имя, словно знала одно единственное слово.

– Кто… кто она?

Я отпустил его. Теперь и ему было ясно, что это не наша сестра. Но если это мираж, то где настоящая Катгея? И девушка не исчезла после того, как мы узнали правду. Я дотронулся до ее руки – под пальцами я ощутил плоть, человеческое тепло. Если это галлюцинация, то такой нам еще видеть не приходилось.

– Не знаю, кто это – но не та, кого мы ищем. А если бы мы забрали ее и ушли… – Кемок не договорил…

– Ты прав. Колдуньи одержали бы победу. Но если это двойник, то где наша сестра?

Кемок постепенно приходил в себя после того, как чуть было не совершил ошибку.

– Эта – эта пришла оттуда. – Он указал на дверь. – Значит вон там, в противоположной стороне находится та, которую мы ищем.

Похоже, он прав, по крайней мере, другой идеи у меня не было.

– Кемок… – она снова протянула к нему руки. Она смотрела на него и звала к стене, показывая, куда нужно бежать. Он вздрогнул, отвернулся.

– Киллан, скорее – нужно спешить!

Повернувшись к ней спиной, брат побежал к дому, я – следом, с ужасом представляя, как в любой момент раздастся за нашими спинами крик той, что выдавала себя за нашу сестру, и все проснутся. Вот она, эта дверь. Кемок первым коснулся ее. Я представил, какие крепкие засовы должны быть на ней. Как нам с ними справиться? Но дверь легко поддалась, и Кемок заглянул в темноту.

– Держись за мой пояс, – приказал он. – И в его голосе прозвучала такая настойчивость, что я подчинился. Соединившись, мы нырнули в кромешную тьму.

Кемок продвигался быстрыми, решительными шагами, словно знал дорогу. Мое плечо задело косяк еще одной двери. Кемок свернул налево. Я протянул свободную руку в сторону и коснулся стены – наверное, коридор. Затем брат остановился, резко повернул направо, раздался звук открываемой двери. Свет, тусклый и еле различимый, но свет. Мы стояли на пороге маленькой комнаты, похожей на келью. Я выглянул из-за плеча Кемока. На краю узкой кровати сидела она и ждала нас. В ней не было той свежести, улыбчивости, нетронутой красоты, что у той, в саду. Опыт тоже отложился на лице этой девушки, но иначе. Красота ее не была похожа на оружие, она словно и не догадывалась о ней. Губы ее разомкнулись и безмолвно произнесли два имени. После этого Каттея вскочила на ноги и побежала к нам, протянув руки к обоим.

– Быстрее, о, быстрее! – шепот ее был еле слышен. – У нас так мало времени!

На этот раз никаких сомнений не было. Я схватил Каттею за руку, никаких галлюцинаций! Наша сестра! Затем мы втроем нырнули в темноту, выбрались на свежий воздух ночного сада. Той, второй Каттеи, не было. «К стене, в рощу» – она все время мысленно поторапливала нас. Каттея подобрала длинный подол платья, с треском отдирая его от кустарников, за которые он цеплялся, словно хотел задержать беглянку. Теперь мы уже ни от кого не прятались, главное – скорость. Задыхаясь от усталости, мы добежали до того места, где спрятали своих торских скакунов. Как только мы оседлали лошадей, раздался глухой звук колокола. Чем-то он напоминал те раскаты, что мы слышали прошлой ночью во время движения гор. Лошади наши заржали, будто испугались повторения кошмара. Мы поскакали прочь от этого места, и я прислушивался ко всем посторонним звукам – но гром не грянул, земля была спокойна. На всякий случай я спросил Каттею:

– Какая будет погоня?

Волосы ее развевались, глаза блестели. Она повернулась ко мне.

– У них есть другие слуги, но сегодня их нет…

Даже торские скакуны еле выдерживали ту скорость, с которой мы неслись по долине. Я знал, что они волнуются и могут встать на дыбы. И на то были свои причины. Я вложил все свое умение обращаться с животными в то, чтобы успокоить их, восстановить равновесие.

– Отпустите поводья! – приказал я. – Они пойдут сами – отпустите поводья!

За наших с Кемоком лошадей я не боялся, но в той, на которой скакала Каттея, уверен не был. Торские скакуны подчинились не сразу. Сначала они продолжали нестись во весь опор, но, почувствовав мой приказ, начали успокаиваться, а затем перешли на шаг. Над головами вдруг раздался режущий ухо вой – услышав хоть раз в жизни голос снежного барса, никогда его не забудешь. Они, безусловно, некоронованные владыки гор. Но непонятно, что ему нужно в здешних краях, так далеко от тех мест, где он привык охотиться. Может быть, тот зов, что заставил нас покинуть границу, услышали животные и покинули привычные места обитания?

Мой конь встал на дыбы, заржал, словно барс очутился перед его мордой. Кемок тоже с трудом справился со своей лошадью. Но скакун моей сестры как ветер пронесся мимо нас, и остановить его, как я ни старался, было невозможно. Его переполнял ужас. Вероятно, он представил, что снежный барс приготовился к прыжку и выбрал его своей жертвой. Необходимо было укротить скакуна Каттеи – я связался мысленно с сестрой и попытался усмирить ее коня. Это оказалось нелегким делом, так как мне нужно было удерживать собственного. Наконец удалось приказать ему пересилить страх перед барсом.

Я оглянулся на Кемока и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Мы можем не справиться с лошадьми!

– Была ли это уловка колдуний? – спросил он.

– Наверняка. Будем скакать, сколько сможем.

И мы помчались дальше, с Кемоком во главе, по той дороге, что он выбрал заранее. Я держался чуть поодаль на случай нападения. Лишь усилием воли я удерживал себя в седле, валясь от усталости и напряжения, я, который верил, что силен настолько, что в состоянии выдержать все, особенно в последние дни существования Эсткарпа. Каттея ехала молча, она давала нам силы двигаться к цели.

ГЛАВА 5

Свет! Может быть, занимается заря? Нет, не похоже… Огонь! Прямо перед нами! Кемок натянул вожжи, Каттея поравнялась с ним, чуть позже я встал рядом. Зловещая огненная стена преградила нам путь. Лошади под нами опять забеспокоились, начали пофыркивать, мотать головами! Заставить их пройти сквозь эту стену невозможно. Каттея медленно оглянулась по сторонам, словно искала ворота среди огня. Затем она издала звук, похожий на смех.

– Неужели они решили, что я так глупа? – властно спросила она, но не у нас, а у самой природы. – Не верю! Ничему этому не верю!

– Иллюзия? – спросил Кемок.

Да, но я ощущал запах дыма, слышал, как потрескивают языки пламени. Сестра кивнула. Теперь она смотрела на меня.

– Мне нужен факел!

Лошадь чуть не сбросила меня, потом понеслась прочь. Я с трудом заставил ее остановиться, успев сорвать на ходу сухую ветку. Отдав ее Кемоку, я достал из поясной сумки спички и запалил. Ветка загорелась не сразу, словно не хотела подчиняться моей воле. Наконец она вспыхнула, Каттея выхватила ее из руки Кемока и начала размахивать ею в воздухе, чтобы получился настоящий факел. Затем она поскакала вперед. Я заставил ее скакуна ринуться прямо к огню. Каттея размахивала своим необычным оружием из стороны в сторону, и вскоре появилась новая, созданная сестрой, стена пламени. Две огненные преграды шли друг на друга, словно их притягивала какая-то неведомая сила. Но как только яростный огонь столкнулся с тем, что зажгла наша сестра, он моментально исчез!

Продолжал гореть лишь факел… Каттея снова засмеялась, и на этот раз в ее голосе звучало удовлетворение.

– Детские игры! – закричала она. – Не могли придумать что-нибудь получше, колдуньи?

Из горла Кемока вырвался крик протеста, он поскакал к ней, протянув свою несгибающуюся руку вперед.

– Не дразни их! – приказал он. – Нам повезло.

Когда она посмотрела на него, а потом перевела свой взгляд на меня, глаза ее светились, но лицо приняло какое-то отчужденное выражение.

– Вы не понимаете, – холодно повторила она. – Лучше сейчас сразиться с ними, когда они слабы: потом, когда мы устанем, они наоборот соберутся с Силой. Нельзя ждать того момента, когда они сами захотят сразиться с нами!

Она была права. Боюсь, что Кемоку так не казалось. Он, вероятно, решил, что наша сестра, вырвавшись после долгого заточения на свободу, опьянела от нее. Она заговорила снова.

– Нет, братья, свобода не опьянила меня, как того салкара, что сошел на берег после долгого плавания и на радостях выпил много вина! Хотя так вполне могло быть. Доверьтесь мне: я узнала достаточно хорошо тех, с кем прожила все это время. Нам бы не удалось спастись сегодня ночью, не потеряй они так много Силы. С ними надо сразиться сейчас, когда они слабы

– иначе потом они уничтожат нас.

Она начала напевать какие-то заклинания, опустив поводья. И странно было наблюдать за торским скакуном, который стоял под ней как вкопанный, словно его лишили жизни. Некоторые из слов, которые она напевала, были мне знакомы, имели смысл, другие были непонятными и чужими. Но они значили многое. Я с ужасом ждал чего-то страшного – на вражеской территории, где за каждым камнем нас поджидала смерть, могло произойти все, что угодно. По спине пробежал холодок – нервы были на пределе. В другой ситуации я бы знал, как действовать, но сейчас приходилось сидеть и ждать, а ждать неизвестное – это так ужасно! С каждым моментом напряжение нарастало.

Каттея вызывала Силу, притягивая ее невидимыми нитями к себе, как магнитом, чтобы поглотить ее нашей совместной Силой так, как это сделал наш огонь с их иллюзией. Но удастся ли нам победить их на этот раз? Я знал, колдуньи способны на многое, и начал сомневаться в том, что Каттея пересилит их. Вот-вот весь мир восстанет против нас. Но в ответ на заклинания моей сестры не разразилась буря, сметающая все на своем пути, не появились галлюцинации и иллюзии. Внешне ничего не произошло. Но появился… страх. Черный, сковывающий страх – самое опасное оружие против разума, способное уничтожить все, что живет в душе человека.

Киллан! – Кемок!

Немного помедлив, я ответил на послание. Нас было трое, но мы были одним целым, пусть чуть неуклюжим и потрепанным, но целым – против скольких? Но с чувством единения пришла и поддержка Каттеи – нам не нужно нападать, нам придется лишь защищаться. Если мы выстоим, продержимся, не сдадимся, то у нас остается надежда на победу. Это было похоже на схватку борцов, когда один противопоставляет другому всю свою силу. Я утратил чувство собственного «я». Киллан Трегарт, капитан разведотряда, стал частью нас троих и ждал… Вдруг, после вечности ожидания, пришло сообщение:

Расслабься.

Я подчинился безоговорочно. Потом неожиданно, откуда-то сверху – резко, со всего маха:

Объединиться – держись!

Мы чуть не упали. Но как борец может применить какое-то неожиданное движение, для того, чтобы свалить противника с ног, так и Каттея выбрала подходящее время и тактику. Она лишила противника равновесия. Еще одно усилие, мы опять устояли на ногах; волна ударов, один за другим, но я чувствовал, что с каждым разом они становились медленнее и слабее. Потом все исчезло. Мы посмотрели друг на друга, оглядели себя с ног до головы – трое людей, три человеческих тела – целы и невредимы. Первым заговорил Кемок.

– На какое-то время… – Каттея кивнула.

– На какое-то время – но на сколько, не могу сказать. Будем надеяться, что мы выиграли достаточно времени.

Мы отправились дальше, и настоящее утро приветствовало нас рассветом. Торские скакуны устали, и мы не подгоняли их. Перекусили на ходу тем, что осталось от пайков. Мы почти не разговаривали, берегли силы для того, что могло быть впереди.

На горизонте стали вырисовываться восточные горы, темные и мрачные. И я знал, что впереди нас ждет последняя стена между Эсткарпом и Неизвестностью. Что лежит там? Из того, что удалось выведать в Лормте, было ясно, что за горами ждала какая-то опасность. А может, время уменьшило ее? И лучше ли мчаться от того, что мы знали, в неизвестность, которая может оказаться во много раз опаснее?

Наступил день. Мы старались держаться подальше от селений. На наше счастье ферм здесь почти не было. Многие поля поросли лесом. Все реже встречались признаки человеческого вмешательства в природу. Горы стали принимать угрожающие размеры. И хотя мы почти приблизились к их склонам, сами они были далеко. Казалось, что они покоятся на некой огромной платформе, которая движется со скоростью, равной нашей, и уносит их вперед. Весь день я ожидал следующего проявления Силы, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь признаки охоты на нас. Я не верил, что она была до такой степени истощена, что не в состоянии нас перехватить, не дать уйти на восток. Но мы ехали без чьего-либо вмешательства. Мы остановились, чтобы дать лошадям передохнуть, а самим поспать по очереди, и снова отправились в путь. Все вокруг дышало ожиданием, вдруг мимо нас пробежала какая-то странная зверюшка и скрылась в зарослях. Чутье подсказывало мне: опять что-то не так. Нас поджидает опасность…

– Может быть, – ворвался в мои мысли Кемок, – они не понимают, что мы не заблокированы против востока, и до сих пор верят в то, что мы направляемся прямиком в ловушку, и спасения для нас нет – вернемся обратно к ним в руки.

Возможно, брат прав. Но я не мог полностью согласиться с ним. И, устроившись на ночлег, не разжигая огня, на берегу горного ручья, я продолжал всматриваться в ночь с таким чувством, что придет облегчение, если они атакуют нас.

– Думать так, Киллан, – прозвучал голос Каттеи, которая склонилась к ручью, чтобы умыться, – значит открыть себя для атаки. Нерешительность человека – это тот рычаг, при помощи которого они могут сломить его.

– Не приняв мер предосторожности, мы не можем ехать дальше, – возразил я.

– Да, но они всегда будут держать открытой маленькую дверь. И эту дверь нам никогда не закрыть, брат. Скажи мне, где находится то место, где мы должны укрыться от них?

Каттея удивила меня. Она что, думает, что мы вызволили ее из Места Власти только для того, чтобы вслепую скакать по стране, не имея никакого плана действий?

Она рассмеялась.

– Нет, Киллан, я высоко ценю ваши умственные способности. Я знала, что у вас есть определенный план действий с того самого момента, как вы позвали меня из-за крепостной стены Места. Я знаю, все дело в этих горах, к которым мы так стремились. Но теперь настало время мне обо всем узнать.

– Идея принадлежит Кемоку, пусть он…

на стряхнула капли воды с руки на высохшую под солнцем траву.

– Тогда пусть Кемок расскажет обо всем.

И мы уселись рядом перекусить, и Кемок поведал ей всю историю с самого начала, рассказал о том, что ему удалось узнать в Лормте. Она внимательно слушала, не прерывая его вопросами, потом, когда он закончил, кивнула.

– Я могу продолжить твой рассказ, брат. До последнего часа, до того, как добрались до этого места, я ехала вслепую…

– Что ты имеешь в виду? – Она посмотрела на меня.

– Я уже сказала, Киллан. Я ехала сквозь мглу. О, иногда я различала дерево, или куст, или камни. Но в основном это был туман.

– Но ты ничего не сказала!

– Нет, потому что понимала, что это иллюзия, которая не коснулась вас.

– Она завернула часть пирога в салфетку и положила его в сумку. – И это подстроили не они. Вы говорите, что наше сознание не заблокировано против востока, потому что мы не чистых кровей. Я согласна с этим. И мне кажется, что на меня повлияло обучение у колдуний, а если бы я приняла Клятву, я бы стала полностью принадлежать им…

– А если ты и дальше не будешь видеть так, как мы? – взволновался я.

– Тогда вы поведете меня, – тихо ответила она. – Если это вызвано какой-то прежней пустотой, пробелом в сознании, то не верю, что это надолго – надо только преодолеть барьер, пройти через горы. Но теперь я с тобой полностью согласна. Кемок. Они успокоятся, прекратят охоту на нас, так как убеждены, что мы вернемся назад. Они не понимают, что по крайней мере двое из нас могут свободно пройти в Никуда!

Я не мог полностью разделить ее убежденности, но из опыта Стража Границы знал: от того, что будешь гадать о будущем, твоя жизнь не продлится ни на секунду, и ход событий тоже не изменится ни в плохую, ни в хорошую сторону. Ее объяснения по поводу того, что вокруг нее словно туман, были мне понятны. Но сможем ли мы без труда пробраться на свободу? Идти через горы вслепую – поступок отчаянный. Кемок задал вопрос, который крутился у меня в голове.

– Этот туман – какой он? Ты сказала, что видишь какие-то предметы?

– Не знаю. – Каттея покачала головой. – По-моему, это зависит от воли. Стоит мне сосредоточиться на чем-нибудь, чего почти не вижу, на размытых очертаниях, и заставить себя всмотреться, очертания становятся четче. Но это требует концентрации, которая может сработать против нас.

– Каким образом? – спросил я.

– Потому что я должна слушать…

– Слушать? – я тоже поднял голову и напряг слух.

– Не при помощи ушей, – быстро ответила она, – а внутренним слухом. Сейчас они не надвигаются на нас, они предпочитают выжидать. Но думаете, они будут вести себя так и тогда, когда мы отправимся на восток, и они узнают, что их границы нас не удерживают? Думаете, они отступят?

– Интересно, кто-либо раньше отказывался от колдовства? – поинтересовался Кемок. – Совет должно быть так удивился, узнав, что ты сбежала, как если бы против них восстал один из камней городской стены Эса. Но зачем им было удерживать тебя против воли?

– Это довольно просто объяснить – я оказалась не совсем такой, как они. Поэтому сначала они не проявляли ко мне особого интереса. Некоторые в Совете считали, что я подорву их авторитет, если окажусь в их рядах. Потом, когда угроза из Карстена стала нарастать, они готовы были на любую дополнительную силу, чтобы их общая Сила приумножилась. Итак, они решили учить меня своему ремеслу, чтобы с моей помощью их Сила, накапливаемая веками, обогатилась. Но до тех пор, пока я не приняла Клятвы и не стала одной из них, подавив свое «я», они не могли использовать меня в своих целях. Я откладывала этот момент как могла. Но при этом… – Она замолчала, скрыв лицо в руках, лежащих на коленях. Она сцепила пальцы, словно боясь уронить голову. – Я хотела… ну, узнать то, что знают они! Каждой клеточкой своего организма я стремилась впитать все их знания, ведь я была уверена, что тоже могу творить чудеса. Но потом я вдруг вспомнила о том, что, выбрав их путь, я потеряю часть своей жизни. Как вы считаете, тот, кто был частью трех, сможет ли быть счастлив один? И я замкнулась, не отвечала на их вопросы. И наконец пришло то время, когда они решились выступить против Карстена. Они объясняли мне – применение Силы с использованием энергии людей означает, что многие погибнут, они послужат сосудами, из которых будут черпать энергию. Им потребуется замена, поэтому выбора у меня не было. А теперь, после полного истощения, они тем более не позволят мне уйти, если у них хватит сил. И еще… – Она подняла глаза и посмотрела на нас. – С вами обоими они обойдутся безжалостно. Они всегда в глубине души не доверяли нашему отцу и боялись его – я узнала об этом, когда попала к ним. Для них противоестественно то, что мужчина может обладать, пусть и частично. Даром. И еще больше они не доверяли нашей матери за тот талант, который она обрела с помощью отца, тогда как по всем их правилам она должна была утратить колдовской Дар, отдав свою жизнь мужчине. Они даже испытывали отвращение к этому, так как считали это противоестественным. Они знают, что вы тоже обладаете неким Даром. И после прошедшей ночи и дня они еще больше озлобятся – и на то у них будет основательная причина. Ни один мужчина не может войти в Место Власти и, тем более, выбраться оттуда. Их охрана, безусловно, была истощена, но любой ценой они должны были убить любого мужчину, проникнувшего в замок. Итак, вам нельзя доверять, вы враги, вас следует уничтожить!