Текст книги "Покоренный корабль"

Невольный экипаж корабля пристегнулся и ждал старта и прыжка в гиперпространство. Снова им предстоял долгий полет в неизвестное.

Но на этот раз все произошло несколько по-другому. Тревис заметил, что этот старт оказался не такой тяжелый. Может, он просто начал привыкать? Он не потерял сознание, не испытал толчков. И услышал удивленный голос Ренфри:

– Мы не вошли в гиперпространство. Что происходит?

Все собрались у экрана. Догадка Ренфри подтвердилась. На экране не разливалась сплошная чернота, как всегда в гиперпространстве. Они видели постепенно уменьшавшийся шар пустынной планеты, поверхность ее по мере удаления меняла цвет.

– Должно быть, направляемся к другой планете той же системы, – сказал Эш. Часы шли, и эта догадка начала подтверждаться. Корабль приближался к третьей планете неведомого солнца.

– Неужели посетим все? – с оттенком прежнего легкомыслия спросил Росс. – Зачем? Развозка молока?

Прошли три дня, четыре. Они ели пищу чужаков, беспокойно бродили по кораблю, не способные интересоваться ничем, кроме изображения на экране в рубке управления. На шестой день послышался сигнал, предупреждающий о посадке.

На экране их очередная цель казалась яркой сине-зеленой, с оранжево-красными пятнами. Невозможно было оторваться от этих контрастных цветов. Земляне бросили жребий, кому достанутся три кресла в рубке, четвертый должен был спуститься вниз и лечь на койку. И вот Тревис лежал один, ничего не видя, в самом сердце вибрирующего шара, размышляя, что готовит им будущее.

На этот раз корабль сел днем. Апач освободился от ремней, ощущая вернувшуюся силу тяжести, и поднялся по лестнице, чтобы тоже взглянуть на новый мир.

– Нет!..

И здесь в небо уходили разрушенные башни, такие же, как в порту заправки, но было здесь и еще что-то. На фоне безоблачного розового неба купол молочного цвета, поднимавшийся мягкими линиями, которые переходили в хрупкие морозные кружева. Невозможно было представить себе, что это искусственное сооружение.

Рваные кружева… Разглядывая это сооружение, Тревис видел разрывы, нарушавшее общее совершенство. Но несмотря на них, сооружение фантастически красиво – пена, свет, игра радужных оттенков цвета.

Сооружение поднималось из темной листвы с голубоватым оттенком, не похожей на земную зелень.

Ветви лениво двигались на ветру, временами среди них мелькали пятна других цветов. Плоды? Цветы?

Ренфри оторвал их от этой сцены, казавшейся нереальной.

– Смотрите!

Он стоял перед главным щитом управления, вцепившись в спинку кресла, так что мышцы вздулись на руках. Щит ожил. Они видели игру огоньков и раньше, говорившую о готовности вооружения. Но здесь что-то другое. Среди рядов кнопок и рычажков вспыхнуло множество огней. И там, где они загорались, поворачивался рычаг или углублялась кнопка. Потом вспыхнули еще огоньки. Открылась крышка, и из углубления под ней появился небольшой, в форме монеты, кусочек красного металла; он со звоном упал на пол.

Ренфри ожил, нырнул, чтобы схватить его. Он держал кружочек в руках словно огромную драгоценность.

– Последняя остановка! – он повернулся лицом к остальным, в глазах его горело возбуждение. – Это домашний порт! И у меня в руках указатель курса!

Другого объяснения увиденному у них не было. Путешествие, запрограммированное умирающим, завершилось. В маленькой металлической пуговице, которую сжал в кулаке Ренфри, скрывалась тайна их прибытия – но и возвращения тоже. И если они когда-нибудь вернутся на Землю, то только решив загадку этого диска.

Но глаза Тревиса снова устремились на экран. Мягкий ветерок раскачивал цветущие ветви возле молочной башни на фоне розового неба. И близкое будущее казалось более интересным, чем отдаленное.

Может быть, и Эш испытывал то же. Потому что старший агент во времени направился к внутренней лестнице. Он остановился у колодца, оглянулся через плечо и просто сказал:

– Ну что ж, выходим.

Глава 12

Может быть, когда-то здесь и лежало широкое посадочное поле. Теперь же все заросло. Корабль при посадке сломал множество растений, от них исходил свежий острый запах.

Земляне не надевали шлемы: в этом не было необходимости. Их приветствовал солнечный свет, не теплее, чем в начале лета в полосе умеренного климата на Земле. Мягкий ветер, шевеливший листву, не нес с собой песок.

Теперь перед ними открылся лучший вид, чем на экране, и они заметили и другие разрывы в зелени. Молочное здание фантастической формы было окружено другими строениями, такими же необычными и не похожими на него, как не похож пустынный мир на это царство растительности. Тускло-красные массивные строго геометрические блоки не могли быть созданы тем же архитектором – возможно, это даже другая раса и другой век.

А дальше стояли другие здания, с острыми, как ножи, фронтонами, с узкими окнами в серых стенах. На заостренных крышах из какого-то тусклого материала росли кусты, даже небольшие деревья. И опять – никакого сходства с волшебным куполом или массивными блоками.

– Почему?… – Росс медленно поворачивал голову, разглядывая эти абсолютно не похожие друг на друга сооружения. Все высокие, гораздо выше шара, и у всех нижние этажи скрыты растительностью.

Тревис вспомнил прошлое, казавшееся нереальным после того, что случилось позже. На его планете тоже есть места, где миниатюрная деревня зулусов располагается рядом со швейцарским замком и вигвамом апачей.

– Музей? – он высказал единственное пришедшее ему в голову объяснение.

Лицо Эша побледнело под загаром. Он восхищенно переводил взгляд от одного здания на другое.

– Или столица, где каждое посольство построено в своем стиле.

– А теперь все это мертво, – добавил Тревис. И правда. Все покинуто, как в порту заправки.

– Столица галактической империи. Как много можно здесь узнать!

Сокровищница… – Эш возбужденно дышал. – Здесь сокровища тысяч миров.

– Кто об этом узнает? – спросил Росс. – Но это не значит, что мне тоже не хочется взглянуть.

Тревис застыл. Что-то шевельнулось в массе спутанной растительности там, где садившийся корабль сбил несколько деревьев, похожих на папоротники, и множество связанных с ними лиан. Апач смотрел, как вздрагивают ветви. Что-то живое приближалось к ним с расстояния примерно в сто ярдов, и его продвижение обозначали эти вздрагивающие ветви. И судя по этим движением, существо достаточно большое.

Может, невидимое существо ранено упавшим деревом? И теперь умирает?

Тревис прислушался, стараясь уловить что-нибудь, кроме шелеста листьев. Но если существо ранено, оно не жаловалось. Животное? Или – что-то еще? Такое же чуждое, как обитатели дюн, не животное, но в то же время и не человек?

– Его пока не видно, – прошептал Росс. – Не может быть слишком ранено, движется быстро.

– Можно считать, что этот мир не так пуст, каким кажется с первого взгляда, – суховато заключил Эш. – А эти?

«Эти» появились в пустом пространстве, образованном посадкой корабля.

Они хлопали прозрачными крыльями, оставаясь в воздухе; их внимание явно привлекал корабль.

Что это? Птицы? Насекомые? Летучие млекопитающие? Тревис легко поверил бы, что четыре небольших существа – странная комбинация всего этого. Длинные узкие крылья, призматические и почти прозрачные, напоминали крылья насекомых. Но на теле имелись три конечности, две меньшие впереди заканчивались каждая тремя изогнутыми пальцами, Третья, более крупная, сзади и вооружена внушительными когтями. Голова сидела прямо на плечах, никакой шеи не было видно, голова круглая, впереди крючковатый клюв, а глаза – четыре глаза – торчали на коротких стебельках, два впереди и два сзади. И треугольные тела покрывала шерсть светло-голубого морозного цвета.

Медленно, спокойной молчаливой процессией они приближались к кораблю.

Второй в ряду нарушил строй, спустился к поверхности. Там он вцепился когтями в сломанную ветвь, сложил крылья на спине, как земная бабочка.

Два последних в линии дважды пролетели перед открытым люком, потом взлетели в небо, поднялись над вершинами деревьев. Но самый первый продолжал приближаться, пока не повис, работая крыльями, чтобы сохранить высоту, непосредственно перед входом в корабль.

Невозможно было прочесть выражение этих ярко-синих глаз на стебельках. Но никто из землян не испытал ни отвращения, ни тревоги, как при встрече с ночными обитателями дюн. Этот летун не внушал никакой опасности, он не агрессивен.

Ренфри первым выразил общее отношение к этому существу.

– Забавный маленький попрошайка. Хотел бы взглянуть на него поближе.

Если остальные здесь такие же, нам нечего бояться.

Существо забавно, все заинтересовались им. Росс щелкнул пальцами и приветственно протянул руку.

– Сюда, парень, – позвал он.

Голубые глаза на стебельках шевельнулись, существо забило крыльями и приблизилось клюку. Но не настолько, чтобы земляне могли коснуться его.

Надолго повисло в воздухе. Потом со стремительным биением крыльев, в вспышке радужных цветов устремилось вверх, а другое, то, что сидело внизу, тут же присоединилось к нему. И через несколько секунд они исчезли, словно их никогда и не было.

– Думаете, они разумны? – Росс разочарованно смотрел вслед улетевшим.

– Я знаю не больше тебя, – ответил Эш. – Ренфри, – обратился он к технику, – лента с курсом у тебя есть. Сможешь снова зарядить ее?

– Не знаю. Хорошо бы иметь руководство… ну, хотя бы какой-то указатель. Не сможете отыскать что-нибудь?

– Почему вы так торопитесь улететь, шеф? Мы только прилетели, и мне кажется, неплохо было бы провести тут отпуск, – Росс взглянул на молочный купол, игравший бликами под лучами солнца.

– Именно поэтому, – негромко ответил Эш. – Тут слишком много искушений.

Тревис понял его. Эша, должно быть, неудержимо притягивают эти здания, скрывающиеся в них знания. Отлет начнет откладываться, этот мир и его тайны станут все привлекательнее. Тревис испытывал те же чувства, может, чуть слабее. Нужно бороться с этим желанием погрузиться в зеленые джунгли, прорубить тропу к молочному куполу, углубиться в чудеса этого мира.

Эш испытывает сильное искушение. И именно поэтому борется с ним.

Считает, что если займется исследованиями, остановиться не сможет. А Ренфри как раз предлагает предлог для этого, говоря, что ему нужно найти руководство или указатель.

Но час спустя трое покинули корабль. На дежурстве остался Ренфри. С помощью бластеров, настроенных на минимум, агенты прорубили тропу в растительности. Тревис подобрал цветок. Пять широких лепестков, желобчатых, слегка сморщенных на вершине, желтый цвет ближе к центру сменяется оранжевым. У него на ладони лепестки зашевелились, начали закрываться, и вскоре в руке у него оказался не цветок, а бутон. Тревис не смог выбросить цветок. Слишком привлекательны были его цвет и аромат. Он сунул цветок в дырку на поясе; как только он убрал ладонь, цветок снова раскрылся. Он не тускнел и не провисал, несмотря на короткий стебелек.

Выйдя из-под прямых лучей солнца, земляне обнаружили, что воздух прохладный, влажный, насыщенный запахами изобильной растительности. Запахи не были неприятны, напротив, они слишком хороши. Острые запахи смешивались с приятными ароматами; пахло также влажной землей.

– Фью! – Росс помахал ладонью перед носом, как будто обмахивался. Парфюмерная фабрика, вот это что! Я словно погрузился в тонну розовых лепестков!

Эш, казалось, утратил свою обычную серьезность.

– С добавкой гвоздики, – согласился он. – И еще, мне кажется, – он принюхался и чихнул, – немного мускатного ореха.

Тревис старался дышать поверхностно. Несколько минут назад ему нравились эти ароматы. Но теперь ему захотелось подышать ветром, насыщенным шалфеем и сосной. Тут запахи слишком густы и изобильны, они липнут к телу.

У подножия молочного купола джунгли становились реже. А само здание поднималось гораздо выше, чем казалось с корабля. Земляне обошли купол в поисках входа. Должен же он где-то существовать, если только все обитатели купола не крылатые. Странно, в стенах имелось множество окон, много открытых балконов, и только первый этаж был совершенно лишен отверстий. Он состоял из панелей, закрепленных в резных рамах и чередующихся с плотными блоками молочного материала. На каждой панели сверкала мозаика, но никакого различимого рисунка, только переливы цветов.

Земляне прорубали путь сквозь кустарник и дошли до конца стены.

Здание большое, занимает площадь целого земного квартала. За углом они наконец обнаружили вход, начало извивающейся рампы. Вход доходил почтило верха первого этажа и был открыт – резная арка. Края входа обрамляли застывшие кружева, кое-где потрескавшиеся.

Они остановились. Кроме вздохов ветра, шелеста листвы, жужжания каких-то невидимых мелких обитателей джунглей, начинавшихся прямо у основания рампы, ничего не было слышно – тишина забытья.

Эш шагнул на рампу, мягкие подошвы его обуви не издавали ни малейшего звука. Он словно неохотно поднимался по некрутому подъему – как будто на самом деле не хотел узнать, что находится внутри.

Тревис и Росс шли за ним. В изгибах рампы застряли опавшие листья, они постоянно влетали в открытый вход. Земляне прошелестели по ним и оказались в головокружительно высоком зале. Он уходил все вверх и вверх, и когда они попытались проследить за подъемом его стен, у них закружилась голова. И все это огромное пространство накрывал молочный купол. Сквозь него кое-где пробивался солнечный свет, отбрасывая радужные блики на стены и рампу, которая продолжала извиваться вдоль стен, предоставляя доступ к каждому кружевному уровню.

Тут не было яркости наружной мозаики. Цвета мягкие, тусклые: фиолетовый, зеленый, тускло-розовый, желтый…

– …сорок восемь, сорок девять, пятьдесят! По крайней мере пятьдесят дверей вдоль рампы, – Росс говорил негромко, но к ним донеслось причудливое эхо его шепота. – С какой начнем? – он заговорил громче, бросая вызов этой неподвижности и этому эху.

Эш отошел от них, пересек зал и протянул руки к нише. Они торопливо пошли за ним и увидели, что он держит в руках статуэтку, вырезанную Из тускло-фиолетового камня. Как и синие летуны, статуэтка чем-то поразительно напоминала знакомые живые существа и в то же время была абсолютно чуждой.

– Человек? – спросил Росс. – Животное?

– Тотем? Бог? – добавил Тревис из своего запаса знаний и опыта.

– Все или ничего из этого, – заключил Эш. – Но это произведение искусства.

Это поняли все, хотя изображение и удивило их. Существо стояло на двух тонких задних конечностях, которые заканчивались узкими, широко расставленными пальцами с когтями. Стройное тело, с тонкой талией и хорошо развитыми плечами, было довольно близко к человеческому по общим очертаниям, две руки протянуты так, словно существо собирается прыгать в пространство. Но при таком прыжке у него больше шансов выжить, чем утех, кто его рассматривает, передавая из рук в руки. От рук отходят кожистые крылья, они прикреплены к бокам, примерно так же, как у земных летучих мышей.

Голова меньше всего похожа на человеческую, на взгляд агентов во времени она была даже уродлива. Резко заостренные уши, слишком большие, особенно по сравнению с узким маленьким лицом. Глаза глубоко погружены, над ними нависают мощные костные бугры, нос – просто вертикальный разрез над ртом, под ним остатки губ отведены и обнажают мощные клыки.

На ощупь фиолетовый камень казался гладким и прохладным, и когда Тревис подставил его под луч, падавший с купола, статуэтка засверкала, словно драгоценная. Тщательная подробная разработка фигурки противоречила абстрактности мозаики на внешних стенах и больше походила на резьбу купола и двери.

Росс провел пальцем внутри ниши, где стояла статуэтка. Пыль посыпалась на пол. Сколько времени никто не трогал это крылатое изображение?

Эш нес статуэтку. Они не стали подниматься по рампе, а свернули в первую же открытую дверь на уровне поверхности. За дверью оказалось пустое помещение, свет в него падал сквозь высокие прорези в стенах. Пошли дальше. Еще множество пустых помещений, ни следа тех, кто здесь жил конечно, если это жилое, а не общественное здание. Как будто жильцы, уходя, очистили его, забыв только маленькую статуэтку в зале.

Выйдя из последней пустой комнаты. Росс вздохнул и прислонился к стене.

– Не знаю, как вы, – провозгласил он, – но я достаточно наглотался пыли. Да и завтрак был давно. Перерыв на кофе – если бы у нас был кофе очень вовремя.

Кофе у них не было, но они прихватили с собой с корабля контейнеры с пеной. И вот, сидя рядом на рампе, они по очереди отпивали пены и заедали «хлебными» лепешками.

– Хорошо бы раздобыть свежей пищи, – задумчиво проговорил Тревис.

Однообразная диета из корабельных запасов насыщала, но не доставляла удовольствия. Тревис представил себе шипящий бифштекс и все, что обычно сопровождало его на ферме.

– Может, какое-нибудь копытное – там, – руки Росса были заняты, и потому он подбородком указал на путаницу зелени, видную с рампы. – Можно поохотиться…

– Можно? – Тревис оживленно повернулся к Эшу.

Но старшего агента это предложение не обрадовало.

– Я не стал бы убивать, пока не знаю, кого убиваю.

Сначала Тревис не понял, потом до него дошло значение этого неопределенного заявления. Откуда им знать, что их добыча – не разумна!

Здешний эквивалент человека? Но все равно ему хочется бифштекс, это желание грызет его.

– Будем подниматься? – Росс встал. – Тут работы на целый день. Но я сказал бы, что шкаф очистили.

– Может быть, – Эш потрогал статуэтку. – Можно быстро осмотреть первый этаж большого красного здания к северу.

Сквозь густые заросли кустов, травы, деревьев и лиан агенты пробились к красному зданию монолитической архитектуры. Здесь они снова увидели открытую дверь, на этот раз узкую, как оконные прорези, словно препятствующую всякому входу.

– Я бы сказал, что парень, который здесь жил, не любил соседей, заметил Росс. – Из этого здания получилась бы отличная крепость. А тот купол слишком открыт.

– Разные народы… – Тревис немного опередил остальных, задержавшись на мгновение, прежде чем шагнуть через порог. И сразу застыл.

– Тревога! – его бластер уже был готов к стрельбе.

Перед ним оказался просторный зал, как и в здании под куполом. Но если тот был чистый и пустой, то здесь совсем по-другому.

Зал разрезало на части множество перегородок высотой в шесть-семь футов, они образовывали помещения странной причудливой формы, и из одного помещения невозможно было заглянуть в другие. Но не это остановило Тревиса, а запах.

Чем-то похожий на зловоние ночного существа. Запах логова, которым пользуются очень долго. Запах разложения, чуждой плоти, запах увядшей и гниющей растительности, отбросов. Кто-то использует это место для жилья.

Торопливость чуждого охотника выдала его. Из тени донесся низкий горловой хрип, как урчание кота, застигнувшего ничего не подозревающую добычу.

Тревис мгновенно развернулся. Он увидел согнутую фигуру на верху одной их перегородок и понял, что она готова броситься на него. И нажал на спуск бластера.

Нападающий был поражен в воздухе. Ужасный вопль гнева и боли отразился от множества стен. Лапа с мощными когтями коснулась тела Тревиса ниже талии, и он отлетел в глубь, в темноту. И в этот момент появившиеся Росс и Эш направили свои бластеры на прыгающее рычащее существо, которое готово было вторично прыгнуть на Тревиса.

Существо обладало поразительной жизненной силой. Только когда на нем скрестились лучи всех трех бластеров, оно затихло. Тревис потрясенно поднялся. Он знал, что если бы не это предупреждение за доли секунды, он был бы мертв – или так искалечен, что молил бы о смерти.

Он захромал к выходу, нога онемела от сильного удара. Но ощупав рукой ткань костюма, он нашел ее неповрежденной, и как будто бы он не ранен.

– Оно добралось до тебя? – Эш отвел его руки, чтобы взглянуть на тело. Тревис, все еще потрясенный, поморщился при прикосновении пальцев Эша.

– Только синяк. Что это?

Росс осторожно осматривал останки.

– После наших бластеров можно только гадать. Но это внезапная смерть на шести лапах – и никакого преувеличения.

И правда, бластеры оставили мало материала для исследования. Существо шестилапое, мохнатое, это хищник, примерно восьми футов в длину, с пропорционального размера когтями и клыками.

– Местная разновидность саблезубого тигра, – заметил Росс.

Эш кивнул.

– Предлагаю начать стратегическое отступление. Может, они тоже ночные жители, но я не хотел бы встретиться с таким в джунглях.