Текст книги "Саманта"

Глава 5

– Бал у Олмака, – выдохнула Сэмми. Глаза ее сияли – Наконец-то.

Девушка едва расслышала, когда объявили ее имя и имя тетушки Гертруды, так была поглощена созерцанием знаменитого зала для танцев, по которому в ожидании начала бала прохаживались самые знаменитые леди Англии в роскошных туалетах, сшитых по последней моде.

Бал у Олмака. Сколько мучительно-прекрасных вечеров провела она, наблюдая за тем, как наряжается для бала Александрина, мечтая о том времени, когда и сама сможет выезжать вместе со своей невесткой. Как много времени она потратила на препирательства с Дрэйком, который твердо решил не разрешать сестре выезжать в свет вплоть до того дня, когда ей исполнится восемнадцать лет!

И вот наконец первый бал Саманты!

– Тетушка Герти, я так счастлива! – пылко прошептала девушка.

– Ах, дорогая моя, – глухая тетушка озабоченно показала рукой на горло. – Я начинаю терять голову: совершенно забыла предупредить тебя, – она наклонилась к самому ушку Саманты, – еду здесь подают ужасную, и тебе следовало хорошо поужинать перед балом.

Все это тетушка сказала из лучших побуждений, и сказала, как ей казалось, шепотом, но две дамы-патронессы бала тем не менее, нахмурившись, повернулись к приглашенным.

– Тетушка, я сказала «счастлива», а не «голодна», – взмолилась Саманта, стараясь, чтобы пение скрипки не заглушило ее робкий голос Одновременно с этим она посылала извиняющиеся улыбки известной леди Джерси. Влиятельная матрона, поколебавшись секунду, смягчилась, подкупленная очарованием юности, и, благодушно качнув головой, проплыла мимо.

– Дорогая, я очень рада, что ослышалась, – снова зашептала тетушка и потрепала Сэмми по плечу, – потому что у тебя в любом случае не будет возможности подкрепиться. – И она блеснула глазами в сторону центра зала, по которому сразу три джентльмена спешили к ним с намерением пригласить Саманту. – Твой первый бал обещает быть восхитительным!

– Если я вспомню, как надо переставлять ноги, – едва сдерживая дыхание, прошептала Саманта.

Очевидно, моторная память не отказала девушке, потому что несколько последующих часов она провела безостановочно кружась по залу, оделяя своим вниманием по очереди разговорчивого маркиза Катерли, дерзко-настойчивого графа Тадума и очаровательного виконта Андерса. Едва Саманта успевала вернуться к тетушке после одного танца, как ее тут же приглашали на следующий.

Первый бал принес ей головокружительный успех. А она… она чувствовала себя несчастной. Где же он, сокрушалась девушка, беззащитно выглядывая из-за плеча лорда Андерса. Почему он не приехал на бал? Она так расстроилась, что нечаянно наступила на ногу Андерсу, и он поморщился.

– Прошу прощения, сэр, – пролепетала девушка. – Я весьма неуклюжа.

– Ерунда, – подбодрил ее партнер и мягко улыбнулся. – Вы танцуете превосходно, вы просто оступились.

– Вы очень добры, сэр.

– А вы очень красивы. Надеюсь, вы не сочтете мой комплимент за дерзость.

Саманта опустила глаза, не зная, как следует реагировать на такую неприкрытую лесть.

– Кажется, пришла моя очередь извиняться, – прошептал Андерс. – Но я вовсе не желал смутить вас. Вы прелестны, это правда. Скажите, когда состоялось ваше представление двору? Не могу припомнить, чтобы слышал об этом… так же как о бале, который должны были дать в вашу честь…

– Это потому… что никакого бала не было. Что касается представления двору, то все было совсем не так волнующе, как обычно бывает. Просто время неудачное… – Поймав вопросительный взгляд Андерса, Сэмми улыбнулась: – Жена моего брата должна вот-вот разрешиться от бремени. У них с Дрейком появится второй ребенок. Ни она, ни брат не смогли приехать в Лондон, чтобы принять участие в сезоне, поэтому пышных торжеств в мою честь не было. Вместо этого Дрэйк представил меня королевской семье во время личной аудиенции, а затем оставил на попечение тетушки Гертруды.

– Так, значит, сегодня ваш первый в жизни бал? – восторженно спросил Андерс.

– Да, это так.

– Какое счастье! Значит, я не упустил ни одной возможности пройтись с вами в танце!

– Нет, милорд, вы ничего не упустили, но если учесть то, какую боль я вам только что причинила, то вряд ли вы захотите… – У Сэмми перехватило дыхание, и она устремила взор округлившихся глаз в дверной проем. Она узнала даже раньше, чем объявили его имя.

Затянутый в черный вечерний фрак, с безупречно повязанным белоснежным галстуком, Ремингтон оглядывал присутствующих на балу у Олмака так же дерзко, как обитателей пивнушки Бойда.

Саманта задрожала.

– Вы устали, мисс? – озабоченно спросил Андерс.

– Что? Ах да! Наверное. Я не привыкла к такому бурному веселью. Ведь это мой первый бал.

«Что это я болтаю», – подумала Саманта, но не успела ответить себе на вопрос.

– Ну конечно, позвольте я отведу вас к тетушке, – предложил кавалер.

– Спасибо. Думаю, что так будет лучше. Может быть, когда я немного отдохну…

Доставленная к тетушке Герти в целости и сохранности, Сэмми выругала себя за то, что ведет себя как простофиля. Она надеялась, что Ремингтон ее пригласит. Она молила Небо, чтобы он ее пригласил. И вот он здесь, а она ведет себя как школьница, снедаемая любовью.

Все несчастья оттого, что она и есть влюбленная школьница, сокрушалась девушка. «Запомни, – внушала себе Саманта, – веди себя как взрослая, опытная светская женщина».

– Привет, чертенок!

Густой, хрипловатый голос Ремингтона перевернул все ее нутро, несчастное сердечко было готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Девушка повернула раскрасневшееся лицо в сторону прославленного морского капитана.

– Добрый вечер, сэр.

Внимательные серые глаза лениво скользнули по ее лицу и фигуре, дерзко ощупали каждый сантиметр ее тела от перевитых ниткой жемчуга вьющихся локонов до самого низа пышной юбки атласного платья с глубоким вырезом. Когда глаза их снова встретились, Саманта зарделась, прочитав во взгляде своего рыцаря искреннее восхищение.

– От одного взгляда на вас, леди Саманта, перехватывает дыхание, – промурлыкал Ремингтон, целуя ей руку, затянутую в перчатку.

– Вы насмехаетесь надо мной…

– Ни в коем случае, – покачал головой Ремингтон и тут же поймал на себе внимательный взгляд пожилой женщины, стоявшей за спиной Саманты. – А вы, должно быть, леди Гертруда. Весьма рад знакомству с вами. Ваша внучатая племянница отзывалась о вас в весьма восторженных выражениях. – И, обворожительно улыбаясь, Рем сделал низкий поклон.

– Тетушка Герти, познакомьтесь, это граф Гришэм, – на всякий случай пояснила Саманта. – Это тот самый великодушный джентльмен, который спас меня и Смитти от шторма и исправил брак в нашей карете.

– Неужели, Саманта! – побледнела глуховатая старушка. – Какая нелепость! Несмотря на то что ты так молода, ты должна понимать, что посторонний джентльмен – великодушный или не очень – не должен устраивать твой брак! Твой брат поручил мне устраивать твое будущее!

Сэмми вспыхнула.

– Герцог сделал правильный выбор, леди Гертруда, – изрек Ремингтон, сдерживая улыбку. – Я уверен, он не мог выбрать более бдительного и проницательного опекуна.

– Ну да… конечно, не мог… спасибо, лорд Гришэм, – тетушка Герти совсем растаяла от похвалы. Музыканты заиграли вальс.

– Вы позволите мне пригласить на танец леди Саманту? – вежливо, как того требовала светская учтивость, спросил Ремингтон, обращаясь к тетушке Герти.

– Ну конечно, лорд Гришэм. – Польщенная вниманием, старушка сама возложила руку своей внучки на элегантно согнутый локоть кавалера. – Как бы я хотела, чтобы все джентльмены были такими же воспитанными, как вы, – растрогалась она.

Надежды и гордость вскипали в душе маленькой Саманты, когда она шествовала в центр танцевального зала под руку с известной всей стране личностью. Впервые за все время их недолгого знакомства лорду Гришэму выпала возможность увидеть в ней не забавную девочку-подростка, а прелестную молодую женщину. Правда, тетушка Герти чуть все не испортила. Саманте хотелось провалиться в преисподнюю, когда зашел разговор о поиске жениха для нее.

– Дорогая, не могли бы вы взглянуть на меня? – промурлыкал Гришэм, начиная танец.

– Нет, я не могу. – Взгляд Сэмми был устремлен на пуговицы его жилета.

– Почему же?

– Я не сомневаюсь, что вы сами знаете ответ на свой вопрос. Вы же присутствовали при этом ужасном разговоре с моей тетушкой.

Рем прищелкнул языком:

– Вряд ли стоит называть его ужасным. Вы же заблаговременно предупредили меня, что тетушка Герти глуховата, следовательно, я был ко всему подготовлен. К чему я не был готов, так это к тому, что увижу вас такой!

Забыв о смущении, Саманта вздернула кверху подбородок:

– Интересно, какой?

– А-а! Вы все-таки можете отвести взгляд от моего жилета! Неужели я настолько уродлив, что вы боитесь взглянуть на меня?!

– Вы прекрасно знаете, сэр, что вы греховно красивы!

– А вы изысканно прекрасны, моя милая!

Девушка вспыхнула. Что же – огонь его глаз, жар слов или прикосновений – так обожгло ее? А может, смертельным для нее было соединение всех этих качеств в одном человеке?

– Вам не жарко?

– Хм-м…

Ремингтон провел тыльной стороны руки по пылающей щеке девушки:

– Не хотите ли пуншу?

– Спасибо. Я уже пила.

– Может быть, вы хотите, чтобы я сопроводил вас к тетушке Герти для получения дальнейших наставлений?

– Нет, не хочу. И вообще… перестаньте меня поддразнивать. Это нервирует меня.

– Ну хорошо.

Ремингтон подхватил Саманту, и они оказались в дальнем углу танцевального зала.

– Итак, вы не хотите пить, вы не хотите присоединиться к своей тетке, и вы не разрешаете мне дразнить вас. Романов, чтобы развлечь вас, я с собой не прихватил, так что единственное, что я могу предложить вам, – это оставить на несколько минут это неистовое веселье. Не хотите ли просто пройтись по дворцу?

– С удовольствием, – не задумываясь согласилась Саманта.

– Позвольте, я предупрежу вашу тетушку.

– Ни за что. – Оглянувшись, девушка заметила, что леди Гертруда беседует со вдовствующей герцогиней Арвельской. – Тетушка не будет возражать. Полагаю, что она и не заметит моего недолгого отсутствия.

Ремингтон прищелкнул языком и вывел девушку из зала в вестибюль, откуда они прошествовали в маленькую, уютную, слабо освещенную комнату.

– Как вам здесь нравится?

– Замечательно. – После того как Ремингтон закрыл за собой дверь, все предметы предстали перед девушкой словно в туманной дымке Единственное, что она могла разглядеть хорошо, так это то, что они остались наедине.

– Итак, леди Саманта, вам нравится ваш первый бал? Сердце девушки затрепетало.

– Очень.

– Я рад. – Ремингтон намотал выбившуюся из прически прядку девичьих волос себе на палец. – А в этой комнате вам не слишком свежо?

– Нет. – Саманта сделала шаг навстречу графу, полагая, что именно так должна вести себя героиня романов, оставшись наедине с мужчиной. – Не думаю, что мне требуется смена декораций.

Нечто зыбкое, неуловимое мелькнуло в его глазах.

– Неужели?

Палец Ремингтона выскользнул из завитка волос, он снова провел ладонью по ее щеке и соскользнул на шею.

– Тогда… что же вам требуется? Саманта задрожала:

– Я..

– Саманта… – Ремингтон заключил ее лицо в свои ладони, – это то… это то, что ты хочешь?

Не отдавая себе отчета в своих действиях, девушка прикрыла глаза и вся подалась к нему.

«Будет ли это так же прекрасно, как я себе это представляла?» – успела Саманта задать себе вопрос, прежде чем их губы слились в поцелуе. То, что она почувствовала, превзошло все ожидания.

Губы Ремингтона то медленно захватывали, то отпускали ее губы, скользили по ним и возвращались в исходную точку, чтобы повторить ласку. Это был еще не поцелуй, а лишь нежнейшая прелюдия к нему.

Но весьма скоро Саманте этого показалось недостаточно. Она крепко взяла партнера за лацканы фрака и приподнялась на цыпочки, чтобы вкусить прелесть настоящего поцелуя. Граф поцеловал ее по-настоящему крепко, но тотчас же отпрянул назад.

– Не делайте этого, чертенок, – прошелестел он ей в губы.

– Но я хочу этого, – пролепетала девушка в надежде снова испытать неведомое ранее блаженство.

Ремингтон медлил. Она почти физически чувствовала, что он не знает, как поступить.

– Но я хочу этого, – повторила девушка, заползая пальцами под жилет Ремингтона. – Пожалуйста.

Тело Гришэма напряглось, правда Сэмми не поняла, от удивления или от удовольствия. Он склонил голову, бережно обнял девушку и мягко захватил губами ее губы.

У Саманты едва не подкосились ноги – так ей было хорошо. Она все глубже проползала пальцами ему под рубашку.

– Так лучше? – осведомился блестящий флотский капитан.

– Лучше, но недостаточно.

И Ремингтон вновь принялся за дело.

– Что же мне делать с тобой, чертенок? – Он приподнял рукой ее густые блестящие волосы, и они водопадом скатились с ладони. – Твоя искренность потрясает меня. Скажите мне, моя доверчивая леди Саманта, на чьей совести будет то, что дело не доведено до конца, на моей или вашей?

– Но ведь его можно доделать, не правда ли? Его должно доделать.

– Должно? – Он слегка куснул девушку за нижнюю губу. – Не думаете ли вы, что одного урока за одну ночь достаточно?

Саманта почувствовала, что возлюбленный ускользает от нее. Но она не могла ему этого позволить.

– Ремингтон… пожалуйста… – Она обвила руками его шею, прильнула к нему и подняла умоляющие глаза. – Пожалуйста… поцелуйте меня.

Была ее мольба услышана или Ремингтон руководствовался какими-то другими соображениями, Саманта так никогда и не узнала, да это и не особенно ее беспокоило. Она жила чувствами. А чувствовала она, как любимый крепко прижал ее к своей груди и утешал ее долгим, глубоким поцелуем, от которого все внутри у нее то сворачивалось, то натягивалось, как тетива. В ней проснулось вожделение, желание, дотоле не изведанное ею. Она и сама плохо понимала, что с ней происходит, но, что бы это ни было, только ее возлюбленный мог ей помочь.

– Ремингтон…

Она слегка отвела назад голову, чтобы попросить его о следующей порции удовольствия, но получила желаемое раньше, чем произнесла первое слово. Ремингтон скользнул языком в ее алчущий рот и долго кружил там, обходя один за другим все бугорки, нащупывая точки, которые страстно откликались на каждое его прикосновение, и наконец он прикоснулся к кончику ее языка.

Сэмми издала какой-то странный звук, в голове у нее, казалось, разом вспыхнуло множество ярких огоньков. Она с упоением исполняла танец языка, стараясь подражать каждому движению Ремингтона, потом, желая дать ему возможность испытать то же наслаждение, Саманта скользнула своим языком в глубину его рта.

Все тело Ремингтона содрогнулось. И пока Саманта проводила языком по его небу, он сильно и нежно прижимался к ее губам, а потом стал помогать ей, всасывая ее прелестный язык все глубже и глубже. Он целовал ее с неистовым желанием, сила которого ошеломила его самого даже больше, чем девушку.

Внезапно Рем отстранился.

– Черт возьми! – Он сделал глубокий вдох и отпустил Саманту. Взгляд его был полон осуждения и потрясения. – Я не верю ни себе, ни происходящему!

Сэмми едва не упала. Она старалась удержать равновесие и не могла понять, что ей следует делать и говорить. Было совершенно ясно, что ее кавалер пришел в ярость. Очевидно, он проклинает ее за то, что она заставила его целовать себя.

– Прошу прощения… – прошептала Саманта. – Я не собиралась…

Ремингтон резко вскинул голову:

– Это вы просите прощения? – Голос его стал мягче. – Вам не за что корить себя, чертенок. Это моя вина. Я не имел права потерять контроль над собой. Сам не понимаю, как это случилось. – Он взял ее руки, по-прежнему затянутые в узкие перчатки. – Простите меня.

– Простить вас? – Саманта округлила глаза. – Нет.

– Нет?

– Конечно нет. Это ведь я хотела, чтобы вы меня поцеловали. Я ни о чем другом и не мечтала с того самого времени, как встретила вас… По правде говоря, я мечтала об этом еще до встречи с вами. И это было восхитительно. Даже лучше, чем я предполагала.

В комнате было сумрачно, и Саманта не могла разглядеть выражения лица Ремингтона.

– Ну что ж… тогда мне остается только порадоваться тому, что я не обманул ваших ожиданий, прелестная романтичная барышня. – Где-то недалеко послышались приближающиеся голоса смеющихся людей. Рем приподнял голову и прислушался, как зверь, чующий опасность. – Нам лучше вернуться в танцевальный зал. Боюсь, что тетушка начнет вас разыскивать, а мне бы не хотелось, чтобы молва связала ваше имя с моим.

– Ах да, ведь у вас репутация греховодника. – Сэмми откинула волосы назад. Ах, как бы ей хотелось прочитать его мысли! Понравилось ли ему целоваться с ней, или он по-прежнему будет над ней насмехаться?!

Саманта подошла к двери, но открывать не стала, всеми силами стараясь оттянуть момент расставания.

– Знаете ли вы, прелестное создание, что силой своего воображения вы сделали романтического героя из всем известного распутника?

Молчание.

Узкая полоска света, пробивающегося из двери, легла на лицо Ремингтона, и у Саманты заныло сердце: она получила ответ на свой вопрос. Лорд Гришэм испытывал вовсе не удовольствие, на что она надеялась, он вовсе не насмехался над ней, чего она опасалась, – он испытывал чувство вины и глубокого сожаления.

– Ремингтон…

– Ступайте в танцевальный зал, чертенок, – настаивал Ремингтон. Он подошел к двери, осторожно выглянул в коридор и слегка подтолкнул Сэмми. – Я последую за вами через несколько минут. Скажите своей тетушке, что у вас немного закружилась голова и вы вышли на свежий воздух. Одна.

Поколебавшись, Саманта покорилась воле возлюбленного.

Девушка всеми силами старалась скрыть разочарование, но это у нее получалось плохо. Находясь в передней, Ремингтон видел выражение муки на лице прелестной девушки, и с каждой минутой чувство вины, испытываемое им, нарастало. Каковы бы ни были мотивы его поведения, они не меняли и не оправдывали того, что происходило в реальности, – он манипулировал ею, использовал ее в своих целях.

Или нет?

Ремингтон выругался и сжал кулаки. Как он мог потерять контроль над собой?! Почему он вел себя как несмышленый школьник, который растекся от невинного поцелуя? Черт возьми!

Нет, чувства нельзя брать в расчет! У него есть задание, и он должен его выполнить. С помощью Саманты он мог проникнуть в мир людей, среди которых мог оказаться и потенциальный преступник. Ремингтон разработал простой и эффективный план, выполнение которого не должно было нанести девушке существенного вреда. Он собирался подкормить ее слепую влюбленность невинным флиртом: всего несколько целомудренных поцелуев и долгие часы задушевных бесед, во время которых он и намеревался выудить из нее информацию, полезную для дела. Сегодня выдался великолепный случай начать легкие любовные отношения: первый бал Саманты.

Она была поразительно привлекательной в атласном платье цвета свежей зелени, которое слегка взрослило ее, что было ее заветной мечтой. Едва она увидела его, лицо ее ожило и заиграло, чувства бушевали в ней и, как в зеркале, отражались на ее чистом лице: она была несказанно рада, когда увидела его в дверном проеме; она нервничала, когда они разговаривали; она была унижена неловким замечанием тетушки.

Едва Ремингтон понял, как она огорчена их расставанием, его первым порывом было броситься к ней, утешить ее. Подобное отношение к женщинам вовсе не было свойственно ему, но, принимая во внимание молодость, неопытность и невинность Саманты, он допускал, что желание защитить ее было бы естественным для любого мужчины.

Но как объяснить странное волнение, которое охватило его во время танца с девушкой, страсть поцелуя?

Прогуливаясь перед входом в танцевальный зал. Ремингтон пытался подвергнуть свои чувства бесстрастному анализу. Физическое удовольствие было освежающим бальзамом для тела и необходимым убежищем для усталого ума. А с тех пор как он стал служить королевской власти в качестве тайного агента, пылкость и страсть стали для него самым эффективным способом получения необходимых сведений.

Ремингтон умело пользовался своим мужским обаянием и репутацией светского волокиты Всем было хорошо известно, что граф Гришэм никогда не повторяется в своих любовных симпатиях, часто меняя партнерш, и это позволяло ему, не вызывая подозрений и не причиняя вреда ничьему благополучию, порхать с цветка на цветок, собирая нужную военному ведомству информацию. Ни его нравственность, ни образ мыслей, ни работа нисколько не страдали от этого.

До настоящего момента.

С того момента когда он прижал Саманту к груди, сорвал с ее губ медовый поцелуй, что-то внутри его надломилось и чувства, против которых, как ему казалось, у него был иммунитет еще со времен службы на флоте, водопадом хлынули в сердце. А может, ему так казалось.

Саманта Баретт оказалась препятствием на его пути. А он привык разрушать все, что мешает ему. Было необходимо только одно: четкий, конструктивный план. Вдохнув в себя дым сигары, Рем принялся разрабатывать план.

Несмотря на то, что его влекло к Саманте и сама она была увлечена им и что правильнее было бы порвать с ней все отношения, Ремингтон не мог этого сделать. Особенно сейчас, когда она могла помочь ему как бы изнутри увидеть всю производственно-коммерческую ситуацию, которая сложилась на верфи ее брата. С другой стороны, флиртуя с Самантой, он мог причинить боль ей и подвергнуть себя опасности влюбиться по-настоящему.

Неделя. Только неделю он мог позволить себе ухаживать за девушкой.

Семь дней он проведет, тесно общаясь с леди Самантой. Этого вполне достаточно, чтобы узнать все, что она знает, и недостаточно, чтобы разбить ее бедное сердечко. В течение недели он сможет сдерживать чувства, которые бушуют в его сердце.

Рассудив так, Рем целеустремленно направился в танцевальный зал: надо продолжать работу.

– Это говорит только о том, что очень часто мы путаем репутацию человека со сплетнями о нем, – громко объявила тетушка Гертруда. – Вдовствующая герцогиня Арвельская рассказывала всякую чепуху о лорде Гришэме, вроде того, что он безнравственный распутник. Послушай ее, так весь свет только и говорит, что о его неразборчивости в связях. Она имела дерзость бранить меня за то, что я позволила тебе танцевать с ним. Ну и ну! – Тетушка Герти фыркнула. – Но я ей объяснила, что граф вел себя как настоящий джентльмен… как по отношению ко мне, так и по отношению к тебе.

Саманта деревянно кивала в ответ, думая о том, что она вот-вот разрыдается.

– Да, кстати, – продолжала ворковать старушка, – на какое-то время я выпустила лорда Гришэма из виду. Неужели он уехал?

– Не знаю, тетушка Герти.

– Леди Саманта, как вы себя чувствуете? – С обеспокоенным видом к дамам приближался виконт Андерс.

– Не беспокойтесь, сэр… что может со мной случиться, – Невпопад отвечала девушка, поправляя складки атласного платья.

– Во время последнего танца вы выглядели бледной и расстроенной. Я только хотел убедиться, что вы вполне пришли в себя. Я искал вас по всему залу… Я уже стал беспокоиться.

– Это очень мило с вашей стороны, сэр, – принялась рассыпаться в благодарностях Саманта. – Я и в самом деле вышла из зала… на некоторое время… чтобы подышать свежим воздухом… Теперь я чувствую себя значительно лучше.

Виконт облегченно вздохнул:

– Я очень рад. Если представится случай, могу ли я рассчитывать на еще один танец с вами?

– А вот и наш дорогой граф! – как нельзя более некстати воскликнула тетушка Герти, указывая рукой на арочный проем, служивший входом в танцевальный зал. – Должно быть, он тоже выходил подышать свежим воздухом.

Андерс проследил глазами, куда указывала тетушка, и, заметив лорда Гришэма, вопросительно взглянул на Саманту.

Сэмми вспыхнула. Она избегала встречаться глазами с виконтом, чувствуя за собой вину. Секунды молчания уходили одна за другой, образуя вечность. Наконец Андерс откашлялся и, запинаясь, произнес:

– Танец уже начался, мисс Баретт. Каково ваше решение относительно этого танца?

– Я согласна, сэр, – вымолвила девушка и позволила спутнику провести ее в центр зала. Она всеми силами старалась не замечать никого вокруг, хотя прекрасно видела, что за нею неотступно следят глаза Ремингтона. Ей казалось, что он смотрит на нее с жалостью и раскаянием. Более того, ей уже стало казаться, что по залу поползли сплетни о ее распущенности и вызывающем поведении, о том, что вмешательство в ее жизнь графа Гришэма сделало ее падшей женщиной…

А что бы сказал он, если бы узнал, что, несмотря на все это, она мечтала снова очутиться в его объятиях и почувствовать на губах вкус его поцелуя?.. Исполнится ли его взор холодным порицанием, как это произошло в пивной, или потеплеет, согреваемый чувством юмора, как это произошло в доме тетушки Герти, когда она решила хватить бренди? А впрочем… ей все равно…

– Если вам снова станет жарко и захочется на воздух, я буду счастлив сопровождать вас, – говорил в это время Андерс. – Вам не следует одной прогуливаться по дворцу.

– Большое спасибо. Я обязательно обращусь к вам, – вежливо ответила Саманта, ища глазами Ремингтона, которого нигде не было видно.

– И что же… вы потерялись?

– Простите, я не расслышала, – извинилась Саманта.

– Вы вышли из танцевального зала на воздух и не могли найти обратной дороги? – Виконт милостиво указывал ей путь отступления. Он не упрекал, он защищал ее.

– Нет, сэр, – ответила девушка, всеми силами стараясь говорить правду, – по пути в зал я зашла в крошечную гостиную и привела себя в порядок.

– Я понял. А она что… была свободна? Может быть, ему все известно?

– Да, свободна… когда я туда вошла. – Саманта готова была сама себя наказать.

– Дамам следует быть очень осторожными. Далеко не все присутствующие обладают честью и достоинством джентльмена – Андерс пристально вглядывался ей в лицо. – Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы был уверен, что, когда в следующий раз вам захочется покинуть танцевальную комнату, вы обратитесь ко мне.

– С удовольствием, сэр, – выдавила из себя Сэмми и замолчала.

Несмотря на все внутренние запреты, она снова искала глазами Ремингтона. Наконец она нашла его, но лучше бы этого не случилось.

Прислонившись к стене. Ремингтон был поглощен интимной беседой с такой сногсшибательной женщиной, какой Саманте не доводилось видеть никогда.

Долго ли она сможет выдержать?

– Вы же знаете, что вы намного привлекательнее ее.

– Простите? – в который уж раз не расслышала своего собеседника Саманта.

Андерс бросил взгляд туда, куда только что всматривалась девушка.

– Леди Шелтен не может сравниться в красоте с вами. Сэмми едва не рассмеялась вслух.

– Сэр, вам следует носить очки!

– Уверяю вас, вы ошибаетесь.

Тон, коим были произнесены последние слова, напомнил Саманте о том, что ее реплика была грубой и не достойной истинной леди.

– Простите меня, я допустила невероятную грубость. Это потому, что я чувствую себя не в своей тарелке по соседству с такой блестящей дамой.

– Саманта, поверьте мне, вам нечему завидовать. Девушка была огорошена.

– Почему же? Кто эта дама?

– Я не могу назвать ее именем, которого она заслуживает. Это слово не предназначено для ушей девушки.

– Ах вот оно что… – вспыхнула Саманта.

– А вы становитесь как-то по-особенному очаровательны, когда краснеете, – мило улыбнулся виконт.

– Сэр…

– Стефен.

– Стефен, – повторила Саманта, гадая, к чему может привести столь близкое знакомство. По взглядам, которые она ловила на себе, девушка поняла, что многие дамы были бы рады тому вниманию, которое ей оказывает молодой виконт. К несчастью, она оставалась холодна: он ведь не был ее героем.

Внезапно до ее уха донесся довольно громкий смех, и, обернувшись, Саманта увидела, что Ремингтон, обняв даму за плечи, хохочет вместе с ней. Сомнения не было: эту парочку связывают близкие отношения.

– Сэр… Стефен… скажите все-таки… кто эта леди Шелтен? Мне кажется, я уже слышала это имя.

– Не сомневаюсь. Припомните-ка прошлый сезон, когда старейший представитель семьи, маркиз Шелтен, поверг свет в изумление, едва не сокрушив Ньюмаркет.

– Неужели?! – Глаза у Сэмми стали величиной с блюдце. – А что… леди Шелтен… приходится маркизу родственницей? Она его внучка? Нет, в этом случае она бы не обладала таким титулом…

– Она его жена.

– Жена? – Сэмми едва не вывернула себе шею, разглядывая обворожительную женщину с волосами цвета льна. – Это невозможно! Она не выглядит старше двадцати пяти!

– Все правильно. А лорду Шелтену под семьдесят, но он несметно богат!

– Не сомневаюсь. Где же сам маркиз?

– Дома. Ему все время нездоровится.

– И она осмеливается… – не договорив, Сэмми прикрыла рот ладонью.

– Да, осмеливается. – Андерс взял Сэмми под локоток и закружил ее в танце. – От вас веет освежающей наивностью, моя дорогая. Вы редкое сокровище.

Дорогая, позвольте мне дать вам совет… Слова Ремингтона звучали в ушах Саманты так явственно, будто он произносил их, склонившись к ее ушку. Вы собираетесь открыть свой первый сезон. Десятки мужчин постараются завладеть вашей рукой и сердцем… и еще чем-нибудь, чем смогут поживиться, пока будут волочиться за вами. Я бы советовал вам слегка умерить вашу искренность… потому что, если вы обнажите свое сердце перед всем светом, вы не сможете защитить себя от негодяев, которыми кишит высшее общество.

Господи! За время пребывания в Лондоне она увидела больше неверности, чем за всю свою жизнь.

Музыка смолкла. Сэмми сделала реверанс:

– Вы позволите?

– Ну конечно, – с поклоном вымолвил виконт. Сэмми подобрала пышные юбки и начала пробираться сквозь толпу, плохо понимая, куда направляется, зная только, что ей нужно побыть одной. Неожиданно кто-то крепко взял ее за локоть:

– Саманта! Куда это вы так решительно направились? Голос принадлежал Ремингтону.

– Я… Ну уж… – Это уж чересчур. Саманта всеми силами старалась сдержаться, но чувствовала, что слезы подступают к глазам.

– С вами все в порядке? Бедняжка покачала головой:

– Простите… Я неважно себя чувствую. Позвольте мне пройти… – И она сделала безуспешную попытку проскочить мимо графа.

Ремингтон не отпускал ее.

– Кто-то сказал или сделал вам что-либо дурное?

– Нет! – всхлипнула девушка. – Моя честь не задета, лорд Гришэм! Позвольте мне пройти!

– Я отвезу вас домой.

– Неужели вы сможете прервать столь любезную вашему сердцу беседу? Я не смогу себе этого простить! – Саманта сама себя не узнавала: неужели это она исторгала горькие, гневные слова?

Ремингтон покраснел.

– Ах вот вы где! – пропела леди Шелтен, проплывая мимо отважного капитана и одаривая его чарующей улыбкой, одновременно оценивающе глядя на Саманту.

– Кларисса, позвольте представить вам леди Саманту Баретт, – сквозь зубы процедил Ремингтон. – Саманта, это маркиза Шелтен.