Текст книги "Последний герцог"

– Не стоит, – эхом отозвался Пирс.

– Макхэм не имел другого выбора, кроме как остаться с герцогиней и воспитывать законного наследника. Но он помнил о Каре и сыне, регулярно высылал им деньги, – анонимно, конечно, – и молил Бога, чтобы они получили их,

– Бог не услышал его молитв, – мрачно вставил Пирс. Холлингсби невозмутимо продолжал:

– Когда герцог получил известие о смерти Кары, он решил, что должен сделать больше… Пирс взорвался: – Больше, чем что? Он позволил ей умереть от туберкулеза в работном доме, обрек меня на жизнь в аду. Что еще он мог сделать?

– Он начал посещать работный дом, – не моргнув глазом, продолжил Холлингсби. – В письме не указывается, под каким предлогом он это делал, но об истинной причине его визитов не знал никто.

– Зачем?

– Чтобы увидеть своего сына. – Поверенный поднял глаза. – Вас. – Как трогательно! Наверное, глядя на'меня, он утирал слезы умиления, вместо того чтобы вытащить меня из этой тюрьмы.

– Он не мог этого сделать. Если бы… – Если бы он это сделал, все узнали бы, что герцог прижил бастарда, – невозмутимо подсказал ему Пирс, – что очень огорчило бы герцогиню и поставило под сомнение положение его законного наследника? Это вы хотели сказать, Холлингсби?

– Именно это.

Пирс впился глазами в лицо поверенного:

– А если бы с его сыном не произошло несчастья, этот разговор не состоялся бы?

Холлингсби покачал головой:

– Герцог говорил мне, что в любом случае поставил бы вас в известность о вашем происхождений,

– Какой прекрасный человек! Я бесконечно счастлив при мысли, что в моих жилах течет голубая кровь. Что еще вы должны сообщить мне, прежде чем я уйду отсюда и постараюсь выкинуть все это из головы?

– Сэр! – Холлингсби тоже встал. – Поверьте, я прекрасно понимаю потрясение, которое вы пережили. Понимаю даже ваш гнев, но вы, должно быть, не до конца осознаете то, что я говорю вам. Вы являетесь единственным оставшимся в живых сыном герцога, и его титул должен перейти к вам.

– Независимо от моего желания? Нет, Холлингсби, я отказываюсь от этой высокой чести. Поверенный в удивлении моргнул:

– Вы хотя бы отдаете себе отчет, от чего вы отказываетесь? Огромное поместье, земли, богатство герцога, его связи.

– А мне плевать на все это.

– Но предсмертное желание герцога…

– Желание герцога?! – вспыхнул Пирс. – А как насчет желаний моей матери, моих собственных желаний, черт подери! Он обрек нас на жизнь в этой преисподней, не спрашивая о наших желаниях, а теперь, когда моя мать в могиле, он соизволил признать меня своим сыном. Теперь, когда он и сам уже умер и никакой скандал ему не грозит, я должен с гордостью принять его титул только потому, что он пожелал этого? – Пирс в гневе пнул кресло. – Мое желание – чтобы этот негодяй вечно горел в аду, и если справедливость действительно существует, то оно уже исполнилось. Всего хорошего, Холлингсби!

– Это еще не все, – сказал адвокат невозмутимо. Пирс обернулся:

– Еще один бастард?

– Я не закончил перечень условий, о которых говорил.

– Какие еще условия? Я отказываюсь от титула.

– Пожалуйста, успокойтесь, мистер Торнтон. Мой долг состоит в том, чтобы передать вам волю умершего. Право выбора, естественно, Остается за вами.

Пирс несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, вернулся и сел.

– Хорошо, Холлингсби, я выслушаю до конца этот бред.

– Спасибо. – Перевернув страницу, поверенный поправил очки. – В приложении к завещанию оговаривается следующее: прежде чем вступить в полное, законное и окончательное владение всем наследством, вам надлежит выполнить два условия. Первое: вы должны не только признать себя герцогом Макхэмом, но в течение двух лет вы

обязаны заботиться о слугах, вести все дела с надлежащим

усердием.

– Понятно. А второе условие?

– Второе. За этот срок вы обязаны жениться и произвести на свет законного наследника.

– Иными словами, это не должен быть ублюдок вроде меня? – уточнил Пирс.

– Совершенно верно.

– Скажите-ка мне, Холлингсби, – спросил Пирс насмешливо, – что, если моя герцогиня окажется такой же неплодовитой, как жена Фрэнсиса Эшфорда? Или, например, она окажется вовсе бесплодной? А что, если, упаси Господь, она родит дочь вместо сына? Как быть, черт подери, если я сам буду неспособен произвести наследника? Вы ведь знаете, такое бывает. Как тогда?

– Герцог предусмотрел и эту возможность. Во время моего последнего визита к нему он вручил мне запечатанный конверт, который я храню в сейфе. Он подлежит вскрытию спустя два года после того, как вы признаете себя герцогом Макхэмом со всеми вытекающими из этого последствиями и если по истечении этого срока у вас все еще не будет наследника.

– А если я полностью выполню условия?

– Тогда вы становитесь полноправным наследником.

– Предусмотрительный у меня папочка, не правда ли?

– И последнее. На время испытательного двухлетнего срока вам полагается еженедельное содержание в размере десяти тысяч фунтов.

– Какая щедрость!

– По истечении двухлетнего периода с соблюдением всех условий вы вольны либо вернуться к прежней жизни, либо остаться герцогом, но в любом случае вы становитесь обладателем всех средств покойного герцога, а ваш сын наследует титул герцога Макхэма.

– Счастливый парень.

– Весьма, – согласился Холлингсби, тактично игнорируя сарказм Пирса.

– Каково же состояние?

– Простите?

– Хотелось бы поточнер узнать, чего была лишена моя мать.

– Приблизительно около двадцати миллионов фунтов.

– Черт! – Пирс обхватил голову руками. – Если бы негодяй был жив, я убил бы его своими руками!

– Вероятно, после того, что вы услышали, вы измените свое решение?

– Нет! – Пирс вскочил и направился к двери. – Разорвите это проклятое завещание в клочья! Я не возьму ни единого шиллинга из рук убийцы моей матери!

– Подумайте о…

– Слишком поздно! Уже тридцать лет как поздно!

Глава 7

Пирс потерял всякое представление о том, сколько времени прошло с того момента, как он выбежал из конторы Холлингсби, нанял кеб и стал бесцельно кружить по узким улочкам Лондона. Остановившись только на минуточку, чтобы купить бутылку виски, он забился в самый угол экипажа.

Подумать только, он – герцог, ну разве что не король, К черту, к черту Макхэма, к черту его титул и его трижды проклятые деньги!

Сделав глоток виски, Пирс постарался успокоиться. Итак, герцог Макхэм – его отец. Ну что же, асе совпадает: рассказы матери, необъяснимые визиты герцога в работный дом. В конце концов, почему он так разволновался? Ведь он знал, что его отец знатный человек. Да, но теперь он узнал, кто именно это был – Фрэнсис Эшфорд. И мгновенно в памяти всплыли черты лица этого человека.' Черт, да он и похож на него как две капли воды. Ну и что? Дьявольщина! Как этот негодяй вообще осмелился требовать, чтобы он наследовал его имя?

Внезапно размышления Пирса прервали крики, доносившиеся со стороны Риджент-стрит. Пирс увидел подростка лет двенадцати, мчавшегося по улице и сжимающего в руке нечто, похожее на кошелек, а метрах в двадцати позади него солидного полного джентльмена, который размахивал руками и громко кричал, призывая на помощь полисмена,

Сразу оценив ситуацию, Пирс усмехнулся. Черта с два они его поймают, если. конечно, парень знает о тупике. Ожидания не обманули Пирса. Добежав до конца улицы, парнишка свернул направо и нырнул в тупичок настолько узкий, что далеко не всякий подросток мог бы туда проскользнуть. Тупичок оканчивался невысокой стеной, перемахнуть через которую не составляло труда. Когда кеб поравнялся с этим местом, Пирс увидел любопытную картину: джентльмен и несколько зевак стояли перед входом в тупичок и громко призывали воришку выйти, уверенные в том, что он в ловушке.

«Наверняка ловкач уже на Ковент-стрит в полной безопасности и пересчитывает свою добычу», – подумал Пирс, вспоминая о тех временах, когда он сам был карманником. Он откинулся на сиденье и попытался вспомнить, сколько раз он сам с бьющимся от страха сердцем ускользал в этот тупичок, спасаясь от преследователей. Десять? Пятнадцать? Может быть… А может быть, и больше. Сколько раз.он брел по Ковент-Гарден, собирая объедки, сколько раз он засыпал на Кавендиш-стрит около вентиляционных решеток холодной зимой. Господи, да как он вообще выжил? Грязный, голодный, никому не нужный подросток. Где они теперь, друзья его тяжелото детства? Если кто-нибудь из них и жив, то наверняка где-нибудь в колониях, на каторге. Да, он должен быть благодарен судьбе.

Суровые британские законы только для бедных, богатые живут по своим законам – это он понял еще в детстве. Но, черт подери, теперь-то как раз он богат, он герцог. Кто посмеет возразить, если он станет не в меру оригинальным – начнет тратить свои деньги на бедных? Двадцать миллионов, двадцать миллионов фунтов стерлингов – это не шутка. Да на эти деньги все работные дома можно превратить в университеты. Господи, он, должно быть, обезумел, когда отказался от них. Гнев и гордость? Но какое дело до его гнева и гордости тысячам людей, которым он мог бы помочь, и очень скоро? В конце концов, что он теряет? Да ровным счетом ничего. А вот приобрести и соответственно дать он может очень много. Будучи герцогом Макхэмом, он может беспрепятственно входить в самые богатые дома Лондона, а по ночам в эти же самые дома может входить Тин Кэп и опустошать сейфы аристократов. А как интересно было бы посмотреть в лицо Трэгмора, называющего его «ваша светлость»! И что от него требуется? Называть себя герцогом Макхэмом и присматривать за слугами – невелика забота, с этим он справится без труда. Вот только второе условие… Пирс нахмурился. Он должен жениться, а его двойная жизнь требовала полной свободы. Никто не должен даже догадываться, кто такой Тин Кэп. Так ли уж легко это будет скрыть от своей жены? От человека, который будет все время рядом, от человека, который должен будет родить ему ребенка? Мгновенно, как вспышка, в мозгу пронеслось: Дафна! Дафна – его жена, герцогиня, мать его ребенка. Теплое, нежное чувство разлилось по всему телу. Ну конечно, Дафна, а кто же еще? Вот только… Согласится ли она? Дафна молода, наивна, как ребенок. Без всякого сомнения, она неравнодушна к нему, но понимает ли она, насколько это серьезно? Как она отнесется к предложению стать его женой? А Трэгмор? Как отнесется он? Улыбка исчезла с лица Пирса. Без всякого сомнения, негодяй будет в бешенстве. Пирс сжал кулаки и громко выругался. Ксбмен со страхом оглянулся;

– Что-нибудь не так, сэр?

– Нет, нет, все нормально. Где мы сейчас?

Страх на лице кебмена сменился удивлением.

– Недалеко от Пиккадилли, сэр.

– Знаешь, где находится контора Холлингсби?

– Конечно, сэр.

– Поехали туда, и поживее.

– Мистер Холлингсби очень занят, – Тщедушный клерк попытался загородить проход.

Как смерч, ворвался Пирс в кабинет Холлингсби и плюхнулся в кресло.

– Не вините вашего клерка, сэр. Мне нужно было увидеть вас немедленно.

– Вижу. – Холлингсби поднял упавшие на пол очки и стал протирать их. – – Оставьте нас одних, Картер, – кивнул он клерку.

– Слушаюсь, сэр. – Клерк с опаской покосился на Пирса и закрыл дверь. – Не ожидал увидеть вас снова, мистер Торнтон. – Холлингеби водрузил очки на нос. – По крайней мере так скоро.

– У меня есть несколько вопросов, – начал Пирс без вступления. – – Вы упомянули о том, что я должен вести финансовые дела герцога на протяжении двух лет. Вопрос

первый: откуда он знал, что я способен заниматься такого рода делами?

Холлингеби ответил без малейшей запинки:

– Герцог Маюсэм наблюдал за вашей жизнью, разумеется, анонимно. Он знал, что вы удачно играете на бирже и умеете выгодно поместить свои сбережения.

– Весьма польщен. Вопрос второй; кто должен следить за соблюдением условий завещания?

Холлингеби встал и торжественно поклонился:

– Я являюсь душеприказчиком покойного герцога.

– Интуиция подсказывает мне, – улыбнулся Торнтон, – что нам обоим это будет весьма приятно.

– Насколько я понял, вы изменили свое решение, мистер Торнтон?

– Да.

– Могу я знать – почему?

– Слишком много причин, чтобы их объяснить, .но некоторые из них вы поймете сами, и очень скоро. – Пирс

загадочно улыбнулся. – Могу я попросить вас об одном одолжении?

– Если это не противоречит…

– Успокойтесь, мистер Холлингеби, оно ни в чем не противоречит закону и вашей совести. Я хотел бы сам объявить о том, что стал герцогом. Не могли бы вы мне сказать, когда будет ближайшая вечеринка, где соберутся сливки высшего общества?

– Послезавтра у графа Гентри состоится грандиозный бал.

– Жаль, что у меня нет приглашения. – Пирс вопросительно взглянул на Холлингеби, Адвокат понимающе улыбнулся:

– Я могу представить вас как своего знакомого, мистер… Извините, ваша светлость.

– Вы полагаете, этого будет достаточно?

– Вполне, особенно когда Гентри узнает, кого я привел.

Глава 8

– Мы будем на балу два часа, не больше, – сказал маркиз Трэгмор, когда экипаж повернул на покрытую гравием аллею, ведущую к поместью графа Гентри. – Мне не до развлечений. К сожалению, я уже дал согласие на участие в охоте на лис, которая состоится завтра. Потом обед и – сразу домой. Что же касается сегодняшнего бала. то мы пробудем на нем ровно столько, сколько потребуется, чтобы не нарушать приличий. – и ни минутой больше. Все понятно?

– Конечно, Хардвик, – поспешно согласилась Элизабет.

– Я думаю, мы могли бы вообще отказаться от бала, сославшись на недавнее ограбление, – подала голос Дафна.-Граф отнесется с пониманием…

– Черта с два! Графа волнуют только свои заботы! К тому же он сам был ограблен всего две недели тому назад. Разница в том, что над его шеей не висит петля, как над моей. – А что случилось?

– Ничего, черт возьми! Не твоего ума дело!.. И вот еще что, – добавил он немного погодя, – постарайся быть повежливее с молодыми людьми, которые соизволят проявить к тебе внимание.

– Ты намерен выдать меня замуж, папа? – Дафна вопросительно посмотрела на отца.

– Плевать мне на твое замужество! Мне нужно срочно занять крупную сумму денег. Понятно?

Дафна испуганно кивнула. Больше они не проронили ни слова, пока экипаж не подкатил к воротам.

Вышколенный слуга помог им выйти из кареты.

– Маркиз Трэгмор! – громко объявил дворецкий. Граф Гентри сразу устремился к ним.

– Рад приветствовать вас, Трэгмор, а также вашу несравненную супругу и очаровательную дочь, – засуетился он.

– Благодарю вас, Гентри. Вот уже неделя, как мы с нетерпением ждем вашего бала, – ответил Трэгмор напыщенно.

Гентри галантно поцеловал руки дамам.

– Леди Трэгмор, леди Дафна, мой дом полностью в вашем распоряжении. Ваши комнаты уже готовы. Слуги отнесут туда ваши вещи. Вам не о чем беспокоиться.

Элизабет улыбнулась:

– Вы очень радушный хозяин, граф. – Она обернулась к Дафне: – Пойдем, дорогая, поздороваемся с дамами.

– Кстати, Трэгмор, – Гентри взял маркиза под руку, – у меня есть новость, которая, как мне кажется, заинтересует вас.

– Что-нибудь новое об этом бандите? – Трэгмор насторожился.

– Нет. О бандите, к сожалению, ничего нового не известно. Моя новость имеет непосредственное отношение к герцогу Макхэму.

– Макхэм?! Давно не слышал о нем. Неужели он наконец-то прервал свое затворничество?

– Хм… Можно сказать и так. Он умер.

– • Умер? – Трэгмор остановился. – Когда?

– Ровно неделю назад. О подробностях ничего не известно. Он умер так же, как и жил в последние годы. – в полном одиночестве.

– Печально слышать это. ведь Макхэм не имел наследников. С его смертью древний род прервался.

– Совершенно верно. Одно имя чего стоит! Кстати, – Гентри понизил голос, – я не далее как два дня назад видел вашу дочь.

– Дафну? Где?

– Я видел, как она разговаривала в саду с приходским священником. Признаться, я был очень удивлен, Насколько помню, вы запретили ей общаться с этим Дон Кихотом в сутане. – Он нагнулся к Трэгмору и прошептал; – Мне кажется, вы должны серьезно поговорить об этом с Дафной. Очень скверно, когда дочь проявляет неповиновение.

Трэгмор не ответил. Он резко повернулся и устремился к Дафне.

– Пойдем. – Пальцы отца сжали руку дочери. Дафна невольно вздрогнула, когда увидела, как он взбешен – Хардвик, что случилось? – встревоженно спросила Элизабет.

– Не вмешивайся, Элизабет, – оборвал он. – Мне нужно поговорить кое о чем с дочерью сейчас же. – Он сверкнул глазами: – Пойдем!

– Конечно, конечно, папа. – Руки девушки дрожали, когда она подобрала платье, едва поспевая за маркизом.

– Ты снова встречалась с викарием? – закричал он, едва закрылась дверь – Сколько раз я запрещал тебе это и сколько раз ты не слушалась?

Сердце у Дафны стучало так, что ей казалось: еще немного, и оно выскочит из груди.

– Но… но я зашла всего на пару минут, папа.

– Лгунья! – Трэгмор изо всех сил ударил ее по лицу, Удар был так силен, что Дафна не удержалась на ногах

и упала на диван.

– Но я не лгу, папа! – вскрикнула Дафна, прикрыв ладонью пылающую щеку. – Я зашла всего на несколько минут.

– Но и этого я тебе не позволял! Вставай, вставай сейчас же! Я научу тебя слушаться отца!

– Нет, папа, нет! – Дафна забилась в угол дивана, тщетно пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы успокоить Трэгмора.

Осторожный стук в дверь прервал безобразную сцену.

– Трэгмор, вы здесь? – Гентри осторожно просунул голову в дверь.

– Мы как раз беседовали с дочерью, Гентри. Граф понимающе кивнул:

– Прошу извинить, что прервал вас, но… Только что прибыл Холлингсби и привел с собой интересного знакомого. Поверенный утверждает, что у него есть для нас важное сообщение. Он просил всех собраться в зале.

– Хорошо, иду. – Подойдя к двери, он обернулся к Дафне: – Мы еще не кончили, Дафна, продолжим нашу беседу дома. Клянусь Богом, я с тебя всю шкуру спущу. – Только сейчас он заметил пылающую щеку Дафны. – Ступай в свою комнату и не показывай носа оттуда, пока мы не уедем. – Дверь с треском захлопнулась.

Прошло немало времени, прежде чем Дафна смогла полностью прийти в себя. Поблагодарив Бога за то, что он дал ей передышку, она медленно встала и направилась в свою комнату. Больше всего на свете ей хотелось сейчас остаться одной. Пройдя в холл, она убедилась, что он пуст. Вероятно, все гости собрались в зале, чтобы услышать сенсационное сообщение. Со вздохом облегчения она уже направилась в крыло, где располагались комнаты для гостей, как вдруг заметила Холлингсби, а рядом с ним хорошо знакомую статную фигуру. Боже! Пирс Торнтон! В первую минуту она решила, что глаза обманывают ее. Этого просто не может быть! Каким образом Пирс Торнтон, человек низкого происхождения, к тому же ненавидящий аристократов, мог оказаться в доме графа Гентри среди самых представительных членов общества, да еще в сопровождении Холлингсби? Значит, это он должен сделать свое сенсационное сообщение? Все это настолько поразило и заинтересовало Дафну, что она, преодолев страх перед отцом, прикрыв пылающую щеку рукой, потихонечку пробралась через холл и остановилась перед входом в зал. Она сразу услышала знакомый громкий голос:

– Мое почтение, Трэгмор! Очень рад вас видеть.

– Торнтон?! Так вы и есть тот самый знакомый Холлингсби?

– Совершенно верно. Но только на сегодня. В дальнейшем я надеюсь, что приглашения будут присылаться прямо ко мне в замок.

– Какой замок? Что вы несете?

– Сейчас поймете. – Пирс усмехнулся. Воспользовавшись тем, что все гости повернулись к Пирсу и Холлингсби, Дафна проскользнула в угол зала.

– Мистер Холлингсби оказал мне любезность и пригласил сюда, чтобы я смог сообщить весьма занятную новость. – Тихий ропот прокатился среди собравшихся. – Большинство из вас, вероятно, уже знает, что герцог Макхэм умер. – Пирс окинул лица собравшихся долгим испытующим взглядом. – Так вот, господа, перед вами стоит его законный наследник, новоявленный герцог Макхэм.

Гробовое молчание воцарилось на несколько минут. Потом оно сменилось возгласами удивления и даже негодования.

– Это совершенная правда, – поспешно подтвердил Холлингсби. – Я в качестве официального поверенного покойного герцога подтверждаю, что мистер Торнтон… его светлость является единственным оставшимся в живых сыном герцога.

Секундное замешательство прошло, и люди окружили Пирса, стремясь поскорее поздравить его. Воспользовавшись суматохой, Дафна выскочила из зала и направилась к своей комнате. Но скоро она замедлила шаги. Что ей делать сейчас в комнате одной? Спать? Но после всего того, что случилось с ней, после этого сообщения вряд ли ей удастся заснуть. Дафна увидела дверь в сад и направилась туда. В саду не было ни души. Как раз то, что нужно. Она присела на скамью и предалась размышлениям.

– Вот вы где! Я обыскал весь дом.

Дафна вскрикнула, увидев знакомую фигуру среди деревьев.

– Мне и в голову не пришло бы, что вы ищете меня, мистер Торнтоп… извините, ваша светлость.

– Значит, вы слышали новость? Мне показалось, что я видел вас в уголке зала.

– Да, я слышала. – Дафна потупила взор.

– Должно быть, у вас много вопросов ко мне? Дафна промолчала.

– Ну же, я слушаю.

.Дафна подняла на него глаза, полные слез:

– Я… я даже не знаю, с чего начать.

– Ну же, смелее. – Пирс приблизился к ней и хотел обнять ее, но заметил красное пятно на девичьей щеке, которое ясно говорило о своем происхождении. На секунду Пирс окаменел. Потом он резко повернулся к дому; – Скотина! Я убью его.

– Нет, Пирс, нет! – вцепилась в него Дафна. – Не надо, ради Бога, не надо!

Пирс остановился, повернулся к ней и нежно прижал к себе.

– Успокойтесь, милая, я с вами. Вам больше ничего не грозит.

Дафна прильнула к нему, всхлипывая, как ребенок. Наконец она понемногу успокоилась и подняла глаза.

. – Пирс, как получилось… Как вы могли стать герцогом?

– Это похоже на обвинение, а не на поздравление, – усмехнулся Пирс.

– Но вы же говорили, что презираете знать. – Она пристально всмотрелась в его глаза. – Я вижу, вы презираете ее и сейчас. Как и зачем вы оказались здесь? И почему вы солгали мне?

– Дафна, милая, я никогда не лгал вам. Все, что я говорил, было правдой. Я вырос на улице. Я – незаконнорожденный. До вчерашнего дня я понятия не имел о том, кто мой отец.

– Разве он не сказал вам? – Глаза Дафны расширились.

– Нет. Он не счел нужным сообщить мне об этом сам, предоставив все Холлингсби. Моему отцу не было дела до нас с матерью, пока он был жив. Но теперь, когда он умер, необходимо кому-то передать в наследство свое драгоценное имя. Для этого сгодится даже позабытый бастард.

– Прошу вас, никогда не называйте себя так. – Она нежно погладила Пирса по голове.

– Я обманул вас только в одном, – печально продолжал он, – я не сказал о том, что ненавижу вашего отца, ненавижу настолько, что готов убить его.

– Вы хотели убить его еще до того, как заметили это? – Она показала на щеку. – Но почему?

– Это старая история, очень старая.

– Отец знал, что вы сын Макхэма?

– Не думаю. По крайней мере судя по тому, как он позеленел при моем сообщении.

– Ну а теперь вы сказали мне всю правду?

– Да. – Пирс крепко прижал к себе Дафну. – Дафна, милая, если бы вы знали, как мне хочется обнять вас и укрыть от всего мира!

– Мне тоже этого хочется, – смущенно призналась она. Их губы слились в поцелуе. Руки Дафны обвили его шею, он обнял ее за талию.

– Ах, Пирс-.. – Дафна закрыла глаза, тело ее обмякло. – Верьте мне, Дафна, верьте мне всегда, – прошептал он, нежно теребя ее волосы.

– Я верю вам бог знает почему. Ведь я почти не знаю вас. Но верю.

– Вы знаете не так уж мало.

– Что же я знаю, кроме того, что у вас запутанное происхождение? Я хочу знать, кто вы на самом деле, Пирс Торнтон.

– Кроме того, что я герцог?

– Не смейтесь надо мной.

– Никогда, – заверил он, глядя девушке в Глаза. – Ваши волосы светятся в лунном свете, как жемчуг.

– Вы пытаетесь уйти or моего вопроса.

– Вы уверены, что хотите узнать всю правду, какой бы она ни была?

– Да, Пирс, я хочу знать о вас все.

– Хорошо. Я родился и вырос в работном доме, но сбежал оттуда, когда мне было двенадцать лет, уверенный, что улицы Лондона будут не так ужасны, как жизнь в этом аду. Но я ошибался.-Два года я спал где придется, собирал объедки около таверн и воровал кошельки. Особенно тяжело было зимой. – Пирс замолк. – Но судьба была милостива ко мне, я выжил. И не только выжил – мне уда-лось разбогатеть.

– Вы достойны благосклонности судьбы, Пире, вы такой мужественный, такой сильный.

– Не делайте из меня героя, я был обыкновенным вором.

– Но ведь вы были ребенком, вы воровали только для того, чтобы выжить.

– Я наслаждаюсь каждый раз, когда мне удается проучить какого-нибудь богача.

– Что? Что вы сказали? Пирс на секунду замялся:

– Я игрок, можно сказать, даже мошенник, потому что полагаюсь не только на удачу, что, по мнению многих, не лучше воровства.

– Я догадалась об этом еще на скачках. – Дафна улыбнулась.

– Я стал играть вскоре после того, как оказался на улице и обнаружил, что мне чертовски везет.

– Благодаря интуиции, о которой вы говорили? Пирс загадочно улыбнулся:

– Не только. Ну как, я вас испугал?

– Ничуть. Наоборот, я завидую силе вашего характера. Хотела бы я обладать таким же!

– Дафна! Вы даже не подозреваете, какими достоинствами обладаете. – Он нежно погладил ее по лицу,

– И все равно я хотела бы многому научиться у вас. Пирс склонился над ней и нежно поцеловал.

– Ну вот, я уже начал учить вас. Глаза Дафны затуманились.

– Вы… вы похожи на пламя. Я… я даже немного боюсь, что вы обожжете меня,

– Дафна, милая! Клянусь всем, что у меня есть в этой жизни: я никогда не причиню вам боль. – Пирс крепко прижал ее к себе.

– Скажите, Пирс, за что вы ненавидите моего отца?

– Дафна, вы сказали, что верите мне. Вы узнаете правду, но в свое время. Поверьте мне, я и так сказал вам гораздо больше, чем…

– Чем другой женщине?

– Чем кому бы то ни было.

Слуги распахнули окна в зале для танцев, и в сад выплеснулась чудесная музыка. Дафна вздрогнула.

– Я должна идти. Папа думает, что я в своей комнате,

где и должна находиться до тех пор, пока мы не уедем домой.

Пирс нехотя согласился:

– Хорошо, идите. Боюсь, что, если маркиз не обнаружит вас на месте, он бросится искать вас, и тогда… Я могу не сдержаться, Дафна.

– Пирс!

– Хорошо, хорошо, идите, Дафна.

– Но вы обещаете мне?

– Да, обещаю. Все будет хорошо, не беспокойтесь. Дафна поднялась на цыпочки и поцеловала его:

– Я буду молиться за вас. – Она почувствовала, как напряглось тело Пирса.

Что вы сказали?

Что я буду молиться за вас.

А если я скажу, что не верю в молитвы?

Тогда я скажу, что, к счастью для вас, я в них верю,