Текст книги "История дикой планеты"

– Глупый пылесос!

Палец пульсировал.

«Однако, – подумал Эол, – что первично: боль или падение камня?» «Точнее, спонтанный приступ боли спровоцировал видение падения камня мне на ногу, или этот случайно упавший булыжник вызвал боль? Хм. Все же, сначала открылась рана, а затем сработал закон Притягивания визуализации к реальности. Отсюда и появившийся камень, упавший на ногу», – рассуждал Эол, паря над столом. – «Или сначала визуализируемый осколок свалился на ногу и, запустив закон Притягивания, теперь наоборот, реальности к визуализации, вызвал боль. Нет, тут все не так просто. Здесь задействованы мои болевые ощущения в пальце, чего не должно быть в нормальном эксперименте с визуализацией, значит, это побочный эффект воссозданной реальности. К тому же, это визуализация прошлого планеты. Да. Но все же…»

Он стал вспоминать историю науки о визуализации: вначале был открыт закон Притягивания реальности к визуализации – иными словами, чем реалистичнее воссоздавался мысленный образ какого-либо предмета, действия или даже целого мира, тем быстрее сама реальность стремилась воплотить в себе воображаемое явление. То есть, если долго визуализировать что-то, то это обязательно появится в жизни. Но это процесс медленный и ненадежный. Он не принес практической ценности и был благополучно забыт. Но такое знание дало толчок к открытию закона Притягивания уже визуализации к реальности, заключающийся в воссоздании реальности из визуализации ее образа, при этом фантомное тело экспериментатора фактически переносится в визуализируемую вселенную в ее действительном воплощении. Оба эти явления развились в науку изучения далекого космоса…

Перемотанному пальцу стало тепло и сыро: кровь проступила сквозь бинт, и первые капли уже полетели на отполированный стол. Замигала еле заметная надпись на стене: «Точечное загрязнение».

Эол нажал кнопку отмены действия антигравитации и плавно опустился на металлическую поверхность: поработать больше не получится. Да и для первого раза достаточно. Надо только еще немного посидеть с цифрами, полностью рассчитать кривую света и… Эол встал и заковылял к двери: позже можно будет проверить старые проекты.

– Ничего страшного, Мисси, не случилось, – начал он, едва только щелкнул замок, – Просто бинт ослаб, и рана вновь начала кровоточить…

– Я уже думала… Мяу! Стучу-стучу, а он молчит!.. Доктор Вернц уже весь перенервничал!.. А у тебя закрыто! Эол, ты почему закрылся!?

На ближайшей стенке появилось лицо в очках.

– Извините, доктор, – Эол поклонился и повернулся к Мисси. – Мой кабинет звуконепроницаем, ты что, не помнишь? Я же сказал, что работаю.

– Но почему? А случись что? Вот как сейчас!..

Между ног протиснулся пылесос.

– Принеси бинт, Мисси. Доктор, еще раз извините, все в порядке.

Лицо в очках кивнуло и исчезло. Тут же дом взорвался кошачьей музыкой.

– Тишина! – выпалил Эол и поковылял к дивану.

Звук разом стих, но через секунду послышалось пение Мисси:

– Мур-мур-мур-мур-мур-миау-мр-р-р-ми-мау.

– Мисси! Помолчи, пожалуйста!

– Как скажешь, милок, – она появилась в дверях, стоя на задних лапах и виляя хвостом.

Палец тотчас перестал болеть. На ее теле белела коротенькая маечка и крахмальная волнистая юбочка с бордовой каймой, а на голове аккуратненькая шапочка медсестры с жирным красным крестом. В руках она держала аптечку и огромный, словно насос, шприц. «И когда она успела переодеться?» – подумал Эол.

– Будет немного бо-бо, котик, – сказала Мисси и принялась развязывать бинт.

– Что!? К-к… – он поперхнулся.

– Ну-ну… Мр-р-р. Ты же мужчина!

– Но…

– Сидите смирно, больной, или придется сделать укольчик, – она сверкнула глазами, а хвост нервно вздрогнул.

Эол вздохнул и откинулся на спинку дивана: эта кошка все равно сделает по-своему, иначе опять вызовет доктора.

– Ну, вот и молодец. Что тут у нас?.. Ап!..

Резкая боль обожгла палец. Он загорелся, пульсируя волнами жара, и разразился потоком теплой жидкости. Эол чувствовал, как кровь полилась на пол.

– Все-все-все… Все уже позади. Сейчас перебинтуем, и будешь как новенький. Смотри, что ты наделал… – обернулась она к пылесосу, уже заляпанному сверху кровью, но все так же бодро воюющему с точечным загрязнением. – Убирай теперь. Ну… вот… и… все.

Эол осмотрел аккуратную повязку и улыбнулся:

– Спасибо, Мисси.

– Мур-р-р?.. – кошечка повела ушами и наклонила голову.

– Да!.. Хороший… костюм.

– Тебе нравится? – она закружилась, демонстрируя себя со всех сторон.

– Да. Да-да!.. Очень!..

– Тут не висит? – Мисси повернулась задом.

– Нет. Все сидит как надо.

– Мур-мур-мур-мур-мур-миау-мр-р-р-ми-мау-ми-и-мяу… – она вышла, пританцовывая и размахивая огромным шприцем.

«Бурому точно понравится», – улыбнулся Эол, провожая ее взглядом. Он сполз со спинки и растянулся на диване, сунув под голову руку.

Может, позвонить Анни?.. А что сказать? «Привет, Анни! Как дела!?» Нет. «Здравствуй, Анни. Я рад снова видеть тебя…» М-м… Нет. Может, «Анни!? Не ожидал! Прошу прощения. Я работал и случайно сказал «аннигиляция» и система неправильно поняла… но я рад такой случайной встрече…». Нет. Как-то… по-детски… Анни… Анни…

Перед глазами появилась она. Эол был мастером визуализации, и сейчас они улыбались друг другу гораздо смелее и откровеннее, чем недавно в кафе. Анни была красива по меркам любого из представителей разумной жизни по простой причине – в ее лице и теле были полная симметрия и гармония: большие зеленые глаза, маленький носик, небольшой ротик с наливными губками, грудь, талия, бедра. «Не обошлось без корректировки ДНК при зачатии», – подумал Эол. Но, надо отдать должное ее родителям, они не сотворили из Анни копию какой-нибудь популярной в то время звезды. Она не была похожа на однотипных высоченных белокурых ровесниц с широкими плечами, тогда, кажется, была популярна спортсменка-воительница Гром из реалити шоу «Драконы Конделунии», искусно молотящая всех подряд, и Анни не пришлось менять имя и внешность. Хотя, кто знает?.. Но ее взгляд… Его нельзя было вывести в лаборатории. Он делал из Эола голого мальчика на центральной площади, медузу на берегу, истукана; и в тоже время смельчака, отчаянного исследователя далеких планет, героя!

А может, просто: «Анни, я хочу…». Она смущенно поправила черные вьющиеся волосы, опустила глаза и прильнула к нему…

– Анни… – проговорил Эол мечтательно.

Стена покрылась рябью, и через мгновение появилось слегка удивленное женское личико. Большие зеленые глаза улыбнулись:

– Эол?..

Он подскочил. Руки забегали по дивану, стараясь угнаться за беспокойным взглядом:

– Я… Я работал… и случайно сказал «аннигилировать» и… вот… – уши налились горячим соком. Что я несу?

– Что же ты собрался аннигилировать? – она засмеялась и заложила за ухо прядь коротких ровных волос смоляного цвета.

– Нет-нет. Ничего. Это я так… думал.

– Что у тебя с ногой?

– Какой ногой!? Ах, это. Стукнулся случайно.

– С нашей работой – это серьезная травма, – сказала девушка. – Тебя в визуализации за палец еще никто не кусал?

– Нет-нет. Все в порядке, только упал камень… – Эол принялся рассматривать свой новый бинт.

Анни звонко расхохоталась:

– Пока не перестанет болеть – еще и не такое будет. Вообще-то это сильно мешает работать и создает помехи в реальности визуализации, так что не спеши делать отчеты о кровожадности обитателей своей планеты.

– На той планете еще и жизни-то нет… только очень кровожадные камни, – он улыбнулся. – Я изучал первоначальный макет… Вот и все…

Эол замолчал, уставившись в пол. Анни тоже что-то теребила в руках.

Пауза затягивалась. Эол это чувствовал. Все, теперь он уже ни за что не сможет посмотреть на нее. Надо прощаться. Еще мгновение и он просто отключит систему…

– Ну, ладно, – сказала Анни. – Пока. Звони еще.

– Да-да. Конечно…

Она исчезла. Эол плюхнулся на диван. Обхватил горящие уши и улыбнулся: сработал закон Притягивания реальности к визуализации. «Надо быть осторожнее с образами… Но… Все не так плохо! Они поговорили! Пусть и не очень. но они больше узнают друг о друге, общаются, делятся новостями. Вот… ногу повредил. Она поинтересовалась моим самочувствием. Пошутила про работу… Опять работа… Хотелось сказать, какая у нее красивая прическа… У нее новая прическа! А я даже не заметил этого»… Эол провел ладонью по лысине: «Может, и мне сделать прическу?..».

Серой тенью прошмыгнул Ролл.

– Ролл, малыш, дай-ка я тебя… – донеслось из кухни. – Мяу-у, ми-иу…

Что-то звонко разбилось, послышалась возня, клацанье когтей по полу, смех, шипение и тяжелое дыхание.

Эол закрыл дверь кабинета и все стихло. Он запустил голографию набора аминокислот и долго всматривался в медленно вращающиеся в воздухе модели. Затем сменил их на изображения простейших белков, перешел к спиралям ДНК и РНК, хромосомам и закончил простейшими клетками.

Не то чтобы это надо было каждый раз делать: Эол прекрасно знал и уже тысячу раз их визуализировал, но он хотел настроиться на работу.

Сейчас ему предстояло отправиться на давно изучаемую планету Е07 или «Рыжик», как называл ее Эол. Планета находилась в соседней галактике и вращалась вокруг небольшой звезды.

Вбив координаты и запустив эмулятор вселенной, ученый лег на стол.

Он не стал тратить время на полет и в одно мгновение оказался в нужном месте. Планета Е07 висела совсем рядом как огромный баскетбольный мяч.

– Привет, Рыжик, – сказал Эол и стал медленно спускаться к краю наступающей на планету темноты.

Скорость тут уже была лишней. Надо полностью погрузиться в визуализацию, стать частью этой планеты, пусть и нереальной, фантомной, но чувство присутствия должно быть максимальным, граничащим с реальным пребыванием на враждебной планете в ее реальном времени.

Эол почувствовал притяжение. Стала припекать в спину звезда. Дыхание затруднилось и походило на питье ледяного жидкого пластика. «Достаточно», – подумал он и окружил себя подобием прозрачного податливого скафандра. Тотчас стало легче дышать. А мир вокруг прямо затрещал враждебностью, словно злясь на человека, который закрылся в уютную скорлупу от его невероятной силы. Эол погрузился в лиловые облака углекислого газа, на секунду ускорился, чтобы поскорее пройти мутный кисель, и притормозил почти возле самой земли. Плавно опустился рядом с кипящим источником и осмотрелся.

Неподалеку огромная скала выходила из земли, словно нос корабля, вздымающегося над бушующим океаном. За ней начиналось рыжее озеро, куда медленно тек ручей. Эол пошел пешком к водоему. Нет, он мог и подлететь, но хотелось просто пройтись. Под ногами хрустела пенистая лава, из земли вырывались струйки пара, в каждой лужице шипели, клокотали пузырьки газа. Планета жила.

Ученый взобрался на самый пик скалы и уселся, свесив ноги. Вдали ярко-красная звезда заканчивала свой бег по горизонту. Еще чуть-чуть и она нырнет в рыжее озеро. Красота!

Надо работать. Эол спрыгнул на край рыжего озера. Возле самой земли замедлился, но не коснулся ногами поверхности, а стал стремительно уменьшаться в размерах. Мир вокруг, наоборот, взорвался всеохватывающим ростом. Камни под ногами превратились в горы, закрыв горизонт. Песчинки, пыль – все росло и бурлило. Наконец мир превратился в полупрозрачный туман, с вибрирующими комочками материи. Под ногами они находились на одинаковых расстояниях друг от друга и старались придерживаться своих мест в причудливой решетке. Некоторые структуры, словно осколки, летали в воздухе, ударялись друг о друга и разлетались как бильярдные шары. Все пространство вокруг было заполнено различными сгустками и двигалось, при этом невероятно быстро дрожа.

Эол стал всматриваться в пролетающие скопления в надежде увидеть знакомые формы. «Как будто все составляющие молекул жизни на месте и прослеживается кое-какое сходство с нужным порядком, но процесс не стабилен», – подумал он и визуализировал молекулы аминокислот. Все вокруг словно по сигналу заметалось, запрыгало, и сгустки стали копировать созданные фантомы Эола. Миру словно скомандовали принять нужную форму, и он незамедлительно, со скоростью лесного пожара стал распространять строй молекул.

– Хорошо. Уже гораздо быстрее. А если сразу так?..

Эол увеличился в размерах, завернул спирали ДНК и воспроизвел молекулы РНК. Мир, как будто вспоминая прошлый урок, заколебался, но ненадолго и выдал завитки молекул.

– Молодец, Рыжик! А это тебе знакомо?

Он увеличился еще и воссоздал простейшую живую клетку. На этот раз мир стал неуверенно, с опаской соединять молекулы, формировать связи, но только до того момента, пока не воспроизвел первую модель клетки. Все вновь загорелось стремлением к копированию, мгновенно последовав примеру, и уже сотни самостоятельных живых клеток окружали Эола.

– И последнее… Нет. Догадайся сам, Рыжик… Ну… Ну?.. Молодец!..

Одна клетка вздулась, напряглась и разделилась надвое. Остальные, следуя ее примеру, взорвались диким желанием размножаться.

Эол увеличился и уже с достаточной высоты смотрел, как несколькими волнами распространяется, словно зараза, жизнь.

– Ну, дальше без меня, – он приобрел свой нормальный размер.

«Даже если эти клетки не выживут, а скорее всего так и будет, они оставят память о себе, о возможности соединяться и принимать устойчивые формы, способные самовоспроизводиться и развиваться в нечто большее – в разумную жизнь», – думал Эол, вглядываясь в горизонт.

Звезда уже почти полностью утонула в озере, раскрасив его кровавокрасным цветом. Зловещие черные тени поползли из щелей и закутков, словно армия тьмы. Струи пара горели красным огнем, будто причудливые деревья в адском лесу.

– Пока, Рыжик! Как-нибудь проверю, что у тебя получается, – сказал Эол и взлетел, плавно ускоряясь, пока пространство вокруг не замелькало. Вскоре он замедлился и подлетел к голубой планете, называемой «Домом».

Быстро написав отчет, Эол открыл дверь кабинета.

В общей комнате на диване сидел огромный пес Рок – давний друг и сосед. Черная лоснящаяся шерсть покрывала все мускулистое тело собаки, только на морде и ногах виднелись коричневые пятна. Маленькие черные глазки пристально всматривались в изображение на стене. Острые уши были направленны туда же. Взгляд выражал полную солидарность с говорившим со стены толстым лохматым псом. Одно ухо быстро повернулось к Эолу и тут же заняло прежнее место.

– Привет, – буркнул пес и побарабанил коротким хвостом по дивану.

«Вы должны сказать, что вас возмущает невежество некоторых людей…» – громогласно заявил лохматый пес со стены.

– Что говорят? – Эол сел рядом.

«Разве слова на золотых табличках, выгравированные самим богом, не являются доказательством истины, в них заключенной?..»

– Новое послание от Пророка…

«Я призываю вас сказать «Нет» лжи псевдоученых, которые отрицают божественную суть вселенной. Если вы слышите речи о том, что разум главенствует над всем – это ложь. Вы должны прямо сказать тому глупцу, который так думает – ты лжец!..»

– Рок, тебе все это не кажется чушью? – Эол скривился, будто в надкушенном яблоке увидел жирного червяка. – Мало того, вредоносной чушью.

«Если вы не примете бога – дьявольские аномалии поглотят вас и ваших детей. Они появляются потому, что вы отрекаетесь от меня – великого Пророка!»

– Ну, может, он и слегка перегибает, но в его словах есть доля правды. Вот что такое эти аномалии? – Рок повернулся.

– Пока мы не знаем, но…

– Может, это все-таки дьявольские проделки? – сказал пес и, выждав паузу, повернулся к Пророку.

«Сатана ужу проделал дыры в нашем мире. Аномалии растут и вскоре охватят всю планету, если вы, грешники, не примете меня как Спасителя!»

– Не стоит всему неизвестному сразу приписывать божественное или дьявольское начало – это присуще первобытным существам, но никак не разумным индивидам в эпоху развития науки, – медленно проговорил Эол.

– И все же, вы не знаете, что это, а он – посланник бога и знает точно! – Рок показал на стену. – Бог открывается не всем, а только тем, кто принимает его, – говорит Пророк, и я верю ему.

Лохматый пес на стене сложил лапы в молитвенном жесте, вытянул морду к небу и, закрыв глаза, тихо завыл.

– Надо не верить, а изучать. Наука – это безжалостный хлыст для бога, который нещадно гонит любое божество прочь с освещенной пониманием территории вселенной в темные, пока еще лишенные описательных законов уголки мироздания.

Рок скривил морду и издал губами лошадиный звук:

– Пр-пр-пр-пр-р-р…

– Я имею в виду, что наука забирает у религии неизвестное, которому всякие пророки приписывают божественную суть. В древности первобытные существа не знали, как образуется гром и молния, и логичным для них умозаключением было отнести эти природные явления к проявлению высших сил. Сейчас – аномалии. Они находятся в области неизвестного, и Пророк, приписывая их проделкам сказочного сатаны, пытается запугать и тем самым покорить умы простых обывателей. В древние времена у религии была просто громадная власть над умами. В ее пользовании были небеса, космос и земные недра, боль, страх и любовь, даже сны принадлежали религии. С тех пор прошло много времени, и наука загнала некогда могущественного бога в рамки древнего фольклора, сказок и притч. А этот Пророк воскрешает истлевший труп божества.

– Бог вечен!

– Не более чем любой из нескольких тысяч известных истории богов, полностью вымерших, перекочевавших в легенды, сменивших имена и превратившихся в сувениры для туристов. Вот у Пророка какой бог?

– Бог один. Имена разные, но бог – один!

– Разным именам богов поклонялись по-разному: одним на алтарь подносили бьющиеся сердца, другим кровь, третьим танцы, четвертым молитвы и так далее. Одни почитали целомудрие, а другие оргии. Одни пугали и наказывали, другие утешали и защищали. А если это все нужно одному богу, то все религиозные ритуалы теряют какой-либо смысл. Точнее: делай что хочешь – богу все подходит и воскрешенный Пророком всевышний не исключение, – сказал ученый.

– Все те, кто поклонялся ложным богам, просто заблуждались…

– Заметь, миллиарды людей на протяжении тысячелетий правления огромного количества различных богов заблуждались, и только горстка псов удостоилась праведного знания? Ты понимаешь, что все последователи вымерших религий считали, что они служители истинной веры?

Рок только фыркнул в ответ.

– Почитай историю развития религий и последствия ее внедрения в массы, Рок, – Эол развернулся на звук мягких шагов.

В комнату вошел Ролл с бутербродом в лапах. На макушке кота красовался модный полосатый колпак, похожий на длинный носок, туго натянутый на голову и свесившийся налево. Расположение болтающегося кончика в молодежной кошачьей среде означало настроение его владельца.

– О!.. Ролл, будь добр. Ты сейчас как раз изучаешь историю. Выскажи свое мнение о Пророке.

«Собаки – это избранные существа! Им послано откровение! Через меня говорит сам Создатель!..» – громогласно объявил Пророк.

– Бред! – Ролл состроил идиотскую рожицу и пальцем сбил кончик колпака на лоб, что означало: «Вы все глупы, один я все понимаю правильно». – Это даже обсуждать – бред! Мур-р… – добавил он и скрылся в своей комнате.

«Совет Свободных надо очистить от сатанистов, его должны возглавить собаки. Они – избранные существа!..»

– А это уже интересно!.. – Эол поднял брови.

На экране появилась упитанная короткостриженая обезьяна в строгом костюме:

«В мире переполох! Сам Создатель Вселенной послал нам Пророка для борьбы с сатанистами! Что мы будем делать? Что ответит Совет Свободных? – с каждым заявлением длиннорукий диктор менял позу, поворачиваясь к аудитории то левым, то правым боком, при этом театрально взмахивая кистью, как бы посылая информацию зрителю. – А теперь о других новостях. Как вы уже знаете, множество травоядных представителей разумной жизни продолжают забастовку. Они не довольны политикой Совета Свободных. Основное требование парнокопытных – это прекратить использовать их мясо в пищу после естественной смерти. Как вам такое?.. Ну и конечно ущемление прав крыс на свободу волеизлияния о месте жительства со стороны воинствующих котов-сатанистов не может остаться без внимания и помощи от Совета Свободных… или они давно забыли свои обязанности?.. Или они заключили договор с дьяволом?..»

– Коты-сатанисты!? – Эол посмотрел на Рока.

Пес пожал плечами.

– Это уже прямое разжигание межвидовой ненависти! Зачем ты смотришь эти новости? – спросил Эол.

Рок сдвинул брови и посмотрел, словно не понимая вопроса:

– Я хочу быть в курсе всех событий.

– А тебе не приходила мысль об однобокости таких «новостей», что ты получаешь отредактированную, отшлифованную, измененную в угоду воинствующей религиозной группе, напичканную вставками и двойным смыслом информацию, далекую от реальности?

«Будь ты хоть пес, крыса или корова, но ты должен знать правду…» – заявила обезьяна.

– Это самый популярный собачий канал. И зачем им врать мне?

– Может, затем, что им выгодна твоя реакция? – спросил ученый.

– Не знаю. Мне просто нравится и все, – пожал плечами Рок.

– Почему бы тебе не смотреть хоть иногда Свободный канал?

– Мне нет дела до лживых каналов.

– Лживых!? Но… там ведь даже нет комментатора? Там ты будешь смотреть на реальные события, – Эол поднял брови, – без редактуры и подтекста. Ты увидишь все своими глазами и сделаешь вывод сам.

– Зачем делать вывод самому, если можно послушать грамотный пересказ событий?

– Рок, еще раз объясню. Ты видишь и слушаешь специально подготовленную, выверенную пропаганду с вложенным, завуалированным смыслом…

– Это и есть новости! – отрезал пес.

– К тому же тут делают акцент на принадлежности зрителя к негласной коалиции между псами, крысами и травоядными, созданной виртуально и не имеющей ничего общего с реальностью. Всех остальных же, включая Совет Свободных, делают врагами, обвиняя в бездействии и называя сатанистами – с детства знакомым понятием, слышанным в сказках, притчах и песенках. Выражение кот-сатанист мгновенно формирует его отрицательный образ, посредством вспыхнувшей негативной эмоции, связанной со словом «сатанист». Это как красная тряпка для быка.

Рок взглянул на Эола непонимающим взглядом.

– Эм… – ученый скривился. – Тебя используют, как… извини, туалет, который еще и платит посетителям за это.

Опять появился лохматый оратор.

«Псы, я несу вам слово божье!.. Я – Пророк! И кто отречется от меня – тот попадет в лапы сатаны!..»

Из-за маленькой дверцы появился Ролл. Колпак на голове был откинут назад, что означало: «Я занят, горд собой и не намерен с вами общаться». Но Эол все же повернулся к нему:

– Ролл, кто самый муркисский кот?

– Я конечно! – он остановился и поднял колпак торчком. – Мур-р-р, ладно, кот Валентайно, браво ему! – он откинул колпак направо: «Я в хорошем настроении и не прочь повеселиться» и, подпрыгивая, поскакал на кухню.

– Вот видишь, Рок. У каждого есть свой возрастной, интеллектуально-уместный, внутривидовой кумир. И как ты заметил, у Ролла – это кот-певец, у Мисси э-э… не знаю, а у тебя – пес Пророк…

– Пророк мне не кумир. Я не полностью разделяю его взгляды и со многим не согласен, но он популярен среди собак – это правда. А я предан действующим властям, долгу, присяге и мой кумир – пес Кордон из «Белых клыков!»

– Ты же знаешь, что «Белые клыки» верны Совету Свободных?

– Конечно, знаю.

– Тогда зачем ты смотришь это?

Рок промолчал.

Ролл широко улыбнулся, выпучил глаза и закрутил колпак жгутом: «Вы несете чушь, мой мозг заворачивается».

– Я хочу посмотреть заявления Совета Свободных о Пророке, – сказал Эол. – Не возражаешь, Рок?

– Гав!

– Хорошо. Свободный канал. Пророк.

На стене появился лысый мужчина в комбинезоне как у Эола, стоящий за трибуной с веером микрофонов.

«За последнее время участились поступления и трансляции видеозаписей пса-Пророка, проповедующего новую религию и призывающего к беспорядкам. Совет Свободных надеется на сознательность всех свободных видов млекопитающих и их осведомленность в религиозных вопросах, так же рекомендует не поддаваться панике впечатлительным гражданам и помнить о нравственных идеалах нашего общества…»

Ладно, Рок, не увлекайся, – сказал Эол, ткнул пса в плечо и пошел на кухню.