Текст книги "Нравы времени"

«Любой из нас убит быть может —…»

 
Любой из нас убит быть может —
         Солдат иль генерал,
Смерть равно каждого тревожит —
         И тех, кто смерть избрал.
 
 
Хочу быть воином-солдатом —
         Уже им был я раз,
Ругался, правда, больно матом,
         Раз выполнив приказ.
 
 
Служить, как феникс, лишь России
         Не каждому дано;
Служить в покое иль в стихии —
         В ней так заведено.
 
 
Избрали вечные служенья
         Солдат и генерал.
Сложилось так: без сожаленья
         Я в службе смерть избрал.
 

«Ты помнишь всё, но лишь забыл…»

 
Ты помнишь всё, но лишь забыл
Одно-единственное счастье,
Когда её одну любил
В годину холода-ненастья.
 
 
Не помнишь: годы или миг
Любил, страдал ты безответно;
Несчастье, к счастью, вдруг постиг —
Ему служил столь беззаветно.
 
 
Но помнишь время – лишь оно
Способно чувства успокоить…
Конечно, всем любить дано,
Но счастье нужно удостоить.
 

Небо

 
В России не всегда бывает
Ночное небо звёздно-лунным,
Где мгла безликая пугает
Молчаньем, звуком многострунным.
 
 
Как часто к небу я ночному
Свой взор смиренно поднимаю,
Тяну я руки как к родному —
Простор небесный обнимаю.
 
 
Во мне душа – частица неба!
Оно всегда бывает разно:
Спокойно, грозно иль свирепо,
Но уж никак не безобразно.
 

Сирота

 
Что так, девочка родная,
         Горестно грустишь?
Отчего ты, так страдая,
         Терпишь и молчишь?
 
 
Сколько нужно силы-воли,
         Чтоб такою быть?
В безутешной скорби-доле
         Нужно просто жить.
 
 
Как тебе, скажи, живётся?
         Только не молчи.
Знаю, сердце болью бьётся —
         Болью прокричи.
 
 
Силы нет, чтоб крикнуть даже, —
         Вместе помолчим.
Неизменная, всё та же —
         Вместе мы грустим.
 
 
Сколько грусти в ясном взгляде —
         Сколько счастья в нём!
Вместе в траурном обряде
         Счастье обретём.
 
 
Что так, девочка родная,
         Смотришь на меня?
Ты давно мне не чужая:
         Ближе, чем родня.
 

«Увы! Но мир не идеальный…»

 
Увы! Но мир не идеальный,
Хотя он создан быть таким.
Вот только человек нахальный
Явился быть ещё другим.
 
 
Явился алчным и нещадным
(Не каждый человек такой),
Явился он и быть всеядным —
Питаться мясом и травой.
 
 
Не каждый человек нахальный —
Явился быть ещё другим…
Увы! Но мир не идеальный,
Хотя задуман быть таким.
 

«Когда на Землю Небо упадёт…»

 
Когда на Землю Небо упадёт,
Тогда другое станет мирозданье.
И Сын Отца на землю вновь сойдёт
В последний раз – второго созиданья,
А первое разрушится, с тем знанье
Великое уже на нет сойдёт.
Когда другое станет мирозданье,
Тогда на Землю Небо упадёт.
 

«Придёт Спаситель – старец юный…»

 
Придёт Спаситель – старец юный
(И не младенец, как Христос)
Не в ясный день, не в сумрак лунный, —
Придёт когда Он? Вот вопрос!
 
 
Его не ждать всем миром нужно:
В Него поверьте как в себя,
С открытым сердцем – не бездушно,
И даже больше: возлюбя!
 
 
Тогда Спаситель неизбежно
Придёт-сойдёт уже ко всем —
И каждый истинно прилежно
В Него уверует совсем.
 
 
Придёт-сойдёт не с тем, чтоб строго
Карать всех-всякого судом,
Но чтобы каждый долго, много
Страдать мог и платить добром.
 

«Горит свеча – огонь живой…»

 
Горит свеча – огонь живой!
Электролампы свет холодный
Всегда безжизненно-пустой,
А свет огня, огонь природный,
Во мне сжигает норов злой.
 
 
Пишу я добрые стихи,
Когда во мне тепло природы,
Быть может, несколько плохи…
Прочтут в них люди (иль народы?)
Мои все тайные грехи.
 
 
Грехи судимы уж душой,
Мой разум мысленно свободный…
Всегда безжизненно-пустой
Электролампы свет холодный…
Горит свеча – огонь живой!
 

Вечный странник

 
Вечный странник – человек,
Если ищет он, конечно,
Даже если неуспешно, —
Ищет истину в свой век.
 
 
Вечным странником бывать
Удаётся единицам —
Только этим скорбным лицам
Зло даётся обуздать.
 
 
В вечном страннике мирских
Нет хлопот-забот, быть может,
Но его всегда тревожит
То, что боль живёт в других.
 
 
Много таковых людей…
Только… только вечный странник,
Как поэт, небес избранник…
Ходит по земле он всей.
 

«Как алчен, жаден безгранично…»

 
Как алчен, жаден безгранично
Порой в России коммерсант.
На всех он смотрит безразлично,
Меж всеми ходит точно франт.
 
 
Улыбкой хитрой уверяет,
Что щедро тратит на добро.
Меж тем он золото скупает,
В подачках тратит серебро.
 
 
Воздвигнув золотую гору
В подвале банка мировом
(Куда едва ль пробраться вору),
Не хочет знать он о другом.
 
 
Но будет сотрясенье мира —
И рухнет банк в какой-то миг.
Не станет золота-кумира,
Которым ты себя воздвиг.
 

Кавказу

 
Даже звучными словами
Звуки гор не передать,
А напевными стихами
Не умею я слагать.
 
 
Лучше снова в горы юга
Я поеду – на Кавказ!
Где иначе плачет вьюга —
Слушать стану сотый раз.
 
 
Может быть, тогда словами
Звуки гор я передам —
И напевными стихами
Долг Кавказу я воздам.
 

«Не всё так славно в нашем государстве —…»

 
Не всё так славно в нашем государстве —
         И далеко не славно всё,
Но некогда и думать о бунтарстве:
         Довольно много дел ещё.
 
 
Как много их, и славных, и великих,
         Чтоб с ними выразить себя…
Как много сил у тех, у буйно-диких,
         Что губят всё, круша-рубя.
 
 
Не всё так славно в нашем государстве,
         Но Родина у нас одна.
Ведь некогда и думать о бунтарстве,
         Когда великая она!
 

«Зимний вечер. Лютый холод…»

 
Зимний вечер. Лютый холод
         Грудь дыханьем жжёт.
Ухажёр, красив и молод,
         Деве юной лжёт:
 
 
«Я люблю тебя сердечно,
         Как никто другой,
Буду, знай, любить я вечно,
         С нежной добротой!..»
 
 
Зимний вечер. Холод студит
         Пылкие слова…
Дева юная рассудит…
         Будет ли права?
 
 
А пока она влюблённо
         Слушает его —
Сердце девы воспалённо,
         Нежно до чего…
 
 
Зимний вечер. Жгучий холод
         Не помеха им…
Сам когда-то был я молод,
         Девами любим.
 
 
А теперь воспоминанье
         Студит грудь мою,
Первое любви признанье
         Я в себе таю.
 

«Свершит ли чудо чародей…»

 
Свершит ли чудо чародей?
Всевышний дар ему волшебный
Внушил; источник – дух врачебный,
Что исцеляет нрав людей.
 
 
Какое чудо – нужным быть!
О счастье – быть необходимым!
Волшебным чудом быть любимым.
Единым счастьем дорожить.
 
 
Творить от имени Творца
Даётся избранным единым,
Ходить Пророком по долинам —
Дарить часть чуда без конца.
 
 
Творить добро для всех людей —
Великий труд, до истощенья…
Нельзя ли жить без вдохновенья?
Поэт – не меньше чародей!
 

«Указал Господь тебе…»

 
Указал Господь тебе,
Кто любви твоей достоин,
Чтобы мог быть успокоен
Счастьем… Но в его судьбе
Ты осталась безучастной,
Потому сама несчастной
Сталась… Господи, прости!
Дай ей счастья обрести,
Чтобы я был успокоен
В старости, в своей душе…
Указал Господь уже,
Кто любви твоей достоин.
 

Ночь. Не спится

 
Ночь. Не спится. В голове
Мысли носятся, как черти,
И в пространной круговерти,
В событийной всей канве,
Нет конца им – нет им смерти.
 
 
Ночь. Не спится. Но слова
Не ложатся на бумагу.
Лень мне встать и сделать шагу.
Событийная канва
Изложить желает сагу.
 
 
Ночь. Не спится. Так впотьмах
Усмирились понемногу
Мысли-черти… Слава Богу!..
Сон. Несу в своих руках
Необъятную тревогу.
 

Изба-избушка

 
Изба-избушка кособоко
Стоит как сказочная быль.
Чертёнок-бес давно, без срока
Живёт там, подметая пыль.
 
 
Там суматоха бытовая,
Как в каждом омуте, что тих.
Живёт старуха там презлая.
Единый лад там на двоих.
 
 
На лад – и это как-то странно —
Всё получается во вред,
Привычно меж делами бранно
Они несут какой-то бред.
 
 
Изба та, что давно кривая,
Стоит одна и в стороне,
Прохожих в гости созывая…
В неё войти охота мне.
 
 
Как мудро ветхое преданье!
Люблю я сказочную быль!
О! детское воспоминанье…
Я вспомнил живо… Вспомнил ты ль?
 
 
Не нужно помнить зло и ссоры
Различных трений бытовых:
Сердечные порой укоры
Столь рано старят молодых.
 
 
Тогда, как в старой той избушке,
В вас будет всякий-разный сор
И – уподоблено старушке,
Чертёнку-бесу – много ссор.
 

Снежный ветер

 
Снежный ветер заметает
Путь-дорогу – длинный путь,
Снежный ветер завывает —
В сердце нарастает жуть.
 
 
Но дорога мне известна:
Сколько раз ходил по ней,
Где встречались повсеместно
Мне следы судьбы моей.
 
 
Тайным следом путь-дорога
Вьётся, уползая вдаль,
Где смиренная тревога
Нежит светлую печаль.
 
 
Сонный ветер завывает,
Только вот бы не заснуть.
Снежный ветер заметает
Путь-дорогу – жизни путь.
 

«Живя вдвоём, мы одиноко…»

 
Живя вдвоём, мы одиноко
Страдаем, радуемся, с тем
И любим, и порой жестоко
Так ненавидимы… И кем?
 
 
А тем, кого мы любим нежно.
И нежности благодаря
Жестокой ревностью небрежно
Друг друга губим… Любим зря?
 
 
Но мы, любимые друг другом,
Лишь в одиночестве порой
Других находим – и с испугом
Спешим связаться вновь с судьбой…
 
 
Так вновь вдвоём мы одиноко
Страдаем, радуемся… но
Любовь, что явлена без срока,
Всё учит жить… Так быть должно!
 

К пророку

 
Восстань, пророк, из тесной глубины,
Взойди на свет, где жизнь бурлит игриво;
Явись в народ из тайной тишины
Пусть даже с гневом, но не молчаливо.
 
 
Людей всех возмути, грозя бедой,
Живым огнём любви и состраданья.
Веди народы миром за собой:
Ведь нет пути иного созиданья.
 
 
Учи людей (и каждого, и всех)
Своим примером с добрым побужденьем.
Лишай народы праздности потех,
Чтоб стала жизнь одна на всех волненьем.
 
 
Но каждый пусть решает для себя,
Каким и с кем идти путём свободным,
С кем быть, иль ненавидя, иль любя,
И стать кому избранником народным.
 

«Красавица и умница… К тому же…»

 
Красавица и умница… К тому же
Мечтает о достойном, верном муже.
Вот только будущим мужьям, увы,
Нет дела до женитьбы: головы
Своей никто терять совсем не хочет.
Да вот судьба – то плачет, то хохочет —
И смеха ради сводит двух в одно —
За тем, чтоб третьему быть суждено, —
Страдать и плакать… Скорбь всегда прекрасна!
Красавица и умница, напрасно
Искать того, кого, быть может, нет…
Счастливо-светлой будь, как Божий свет!
Тогда тебя желанная награда
Найдёт сама – чудесная отрада!
А может быть, гожусь тебе в мужья,
Красавица и умница, уж я?..
 

Не хвались

 
Не хвались женой красивой
В злое время: красота —
Ходовой товар… Ревнивый
Прячет молча неспроста
В разговорах на досуге
Красоту свою – жену.
Он ревниво видит в друге
Не врага, но сатану…
Не хвались женой красивой:
Красота – товар в цене,
Ибо случай зло-шутливый
Развратит её вполне.
 

Высь

 
На фоне мглы кромешной
И звёзды, и луна —
И там, мой друг сердечный,
Сплошная тишина.
 
 
Присядем на дорожку:
Туда высокий путь.
Пойдём мы понемножку —
Дойдём когда-нибудь…
 
 
Сидим вдвоём мы рядом
И слышим тишину,
И смотрим грустным взглядом
На звёзды и луну.
 
 
Увы, луна немая,
А звёзды шепчут нам:
Чудесна жизнь земная!
Земного счастья вам!
 

Образ

 
К чему в стихах всё образно лукавить?
Изящный образ скользок, как змея.
Читать стихи всех явно не заставить…
И в прозе есть кривая колея.
 
 
В поэзии и прозе равнозначно,
Читая, видишь образную ложь.
Не каждый образ выдуман удачно,
Что как извивистый и острый нож.
 
 
Изящный образ, даже стихотворный,
Как часто… часто неподдельно лжив,
И в нём же дух какой-то благотворный,
В котором сам поэт-прозаик жив.
 

В жизни

 
Грустный смех – что радость в горе,
В жизни всё наоборот.
Жизнь смиряется в раздоре,
Набирая оборот.
 
 
В оборотах круговерти
Кто сбавляет резко ход,
Тот в глаза смеётся смерти;
Та – в ответ: какой урод!
 
 
Так случается вдруг вскоре
В жизни резкий поворот…
Грустный смех иль радость в горе —
В жизни всё наоборот.
 

Берёза

 
На бледное и длинное худое тело
Весна надела сарафан, что с бахромой
Из листьев молодых – и каждый лист резной,
Но сквозь наряд оно стыдилось и белело.
 
 
Как дева русская, что боль пережила,
Чудесна прелестью всей женственной и тайной,
Полна весёлостью живой необычайной!..
Одушевлённы ли её любви дела?
 
 
Бесстыдный ветер обнимал берёзы тело —
Какая странная любовь у них двоих…
В пылу любовник вольный осенью притих —
И, вновь обмануто, стыдясь, оно бледнело.
 

Бессмертный полк

 
Бессмертный полк шагает по стране,
Но не парадным, а народным строем, —
Идёт-шагает в скорбной тишине
Единым и взволнованным покоем.
 
 
Вы вечно молоды в одном строю,
Солдаты, офицеры, генералы, —
И вы, оставив молодость в бою,
Матросы, капитаны, адмиралы.
 
 
Портреты их по улицам страны
Несут потомки высшей славы – внуки:
Хранители истории войны
Идут, восставших будто взяв за руки.
 
 
Живые и погибшие в один,
Объединившись, строй огромный встали.
Россия, как духовный исполин,
Окрепла вновь. Враги того ли ждали?..
 
 
В душе народной, где-то в глубине,
Звучит, как гимн, трагическая лира…
Бессмертный полк шагает по стране —
И та страна – гарант свободы, мира!
 

Посох

 
Возьми ты в руки посох Божий
И в путь-дорогу отправляйся,
В дождливый день иль в день погожий
Трудом от лени избавляйся.
 
 
В пути держись за посох прочный:
Тебе послужит он опорой,
Чтоб в грязь не пасть: в грязи порочной
Валяться с утренней Авророй.
 
 
Так посох станет – что змеёю,
Другою поведёт дорогой,
Где ты сравняешься с землёю —
Иль станет жизнь твоя убогой.
 
 
Упав, с извивами дорога
Откроется, ползти устанешь;
В руках змею, что недотрога,
Держать боязненно ты станешь…
 
 
Возьми ты в руки посох Божий
И в путь-дорогу отправляйся.
Идя ты по земле, прохожий,
Трудом от лени избавляйся.
 

Где-то

 
Юный дождь в начале лета
Где-то в стороне идёт.
Влажный ветер бродит где-то —
Ищет он меня, зовёт.
 
 
Я же птицей с ветром в поле
Разгуляться буду рад,
Чтобы где-то мне (на воле!)
Залететь в цветущий сад.
 
 
Юный дождь, весьма холодный,
Крылья мне отяжелит.
Ветер, не всегда свободный,
Мой полёт он приземлит.
 
 
Влажный ветер бродит где-то —
Ищет он меня, зовёт.
Юный дождь в начале лета
Где-то в стороне идёт.
 

«Россия – не простор огромный…»

 
Россия – не простор огромный,
А космос, время, Божий быт!
Где каждый деятельно-скромный —
За добрыми делами скрыт.
 
 
В глубоком находясь пространстве,
Лишён он всех земных забот,
И в вечном траурном убранстве
Вне времени средь нас живёт.
 
 
И, не покорен Божьей воле,
Испорчен нами русский быт,
Не где-нибудь, а дома, в школе,
Где Божий весь закон изжит.
 
 
Не зная времени, в России
Живём порою наугад.
Авось вновь буйные стихии
Поставят быт на новый лад.
 

«Сто путей – одна дорога…»

 
Сто путей – одна дорога;
Странные они, пути!
Я – на сердце боль-тревога —
Не решусь, куда идти.
 
 
Слава Богу, есть тропинка,
Я один иду по ней,
Где мне каждая травинка
Шепчет: ну, ступай смелей!
 
 
С каждым шагом приближаюсь…
Только долго мне идти.
Выбрал путь – ничуть не каюсь!
Что сидеть как взаперти?
 
 
Сто путей – одна дорога.
Как змея, тропинка-даль…
Вера в Бога – всем подмога.
Расставайтесь с тем, что жаль.
 

«Слышишь, как малышка звонко…»

 
Слышишь, как малышка звонко
         Плачет?.. Нет – смеётся!..
Рвётся там, где слишком тонко…
         Сердце мамы бьётся.
 
 
Два единых – два волненья:
         Сердце и малышка!
Рвутся нити в два мгновенья —
         Ведь любовь как вспышка?
 
 
Чтобы крепло там, где тонко,
         Быть любимым нужно…
Плачь, малышка, смейся звонко:
         Без тебя так скучно!
 

В городке

 
Где-то в тихом городке
Громко музыку играют…
Уж на влажном ветерке
Листья вальсом опадают.
 
 
Что-то грустно… но печаль
Мне с улыбкой изъясняет,
Что не всё… не всё столь жаль,
Что утратой грудь стесняет.
 
 
Чем-то грустный городок
Мне по сердцу дорог больно —
Дай мне только жизни срок:
Буду счастлив я довольно?
 
 
Кто-то призраком меня
Водит за руку повсюду:
Я брожу-живу полдня
В городке, где мало люду.
 
 
Я, как дерева листок,
Уж от ветки отрываюсь —
Невесомо, как пушок,
Я как будто вдаль спускаюсь.
 
 
Так на влажном ветерке
Листья вальсом опадают…
Где-то в шумном городке
Тихо музыку играют.
 

Безумство

 
И белые, и чёрные одежды
Устал носить? Их тяжело носить?..
Теперь ты носишь пёстрые надежды —
Ведь в них легко и весело ходить.
 
 
С ума сходи в счастливом наважденье!
В каком-то сумасшествии-бреду
Бездумно говори и о волненье.
Безумный дар даётся на беду!
 
 
Беда твоя – и это ниспосланье —
Уметь в несчастье счастье обретать.
Непонятым себя на поруганье
Отдай – но и не думай осуждать.
 
 
Так пусть живут и хамы, и невежды.
Ну кто такой ты, чтобы их судить?..
Итак, ты носишь пёстрые надежды —
Как в них легко и весело ходить!
 

Улыбка

 
На небе улыбка кривая —
То месяц лежит на боку
В выси, что порой озорная,
Забавная лишь чудаку.
 
 
Представьте себе, что улыбка
С небес на лицо к вам сошла…
Но счастье непрочно и зыбко…
Чудесные неба дела!
 
 
Чудак – как ребёнок прелестный!
Наверх не смотрите всерьёз.
Немногим он счастьем известный —
Чудак тот, счастливый до слёз.
 

У окна

 
Осень. Ночь – пространство мрака.
Только слышен шум дождя.
Лает изредка собака.
Кто спешит, ко мне ль идя?
 
 
Впрочем, дело до того ли?
Я хочу сорваться вдаль.
Что от той мне будет воли?
Только больше станет жаль.
 
 
Ну и ладно!.. Сколько можно
Где-то в облаках летать?
Осень. Ночь. И всё ж тревожно.
Уж не лучше ли лечь спать?..
 

Как странно

 
Как странно, множество всего
В России может повториться.
Как мало разного того
В повторной буре сохранится.
 
 
Не помня своего родства,
Гордимся прошлым; наши предки
(Быть может, громкие слова) —
Точь-в-точь как нынешние детки.
 
 
Преемственность веков-времён
И неразрывность поколений
Умножит славных дел, имён,
Средь них родится новый гений:
 
 
Иль полководец, иль поэт —
Они в России равнозначны!
Их лица через массу лет,
Как странно, станутся ли мрачны?..
 

«Хищные люди опасно хитры —…»

 
Хищные люди опасно хитры —
Это не то, что ужасные звери:
Можно укрыться от них, где есть двери,
Но от людей таковых – до поры.
 
 
Эти же люди, как хищные птицы,
Даже летают повсюду, везде.
Нет им свободы и воли нигде —
Не запереть их в сырые темницы.
 
 
Хищникам жертва-добыча нужна —
Это их средство и цель выживанья.
Сытая хищная тварь голодна.
Боже! Укрой меня от растерзанья.
 

В пути

 
Ночь, луна. Зима, мороз.
           Дышится легко.
В теле дрожь: озноб-невроз.
           Еду далеко.
 
 
Мысли, чувства. Даль, простор.
           Одиноко мне.
Чей-то вижу ясный взор
           В небе-глубине.
 
 
Мысль: что будет впереди?
           Нервная боязнь,
Оттого-то и в груди
           Радость-неприязнь.
 
 
Клином вбит во мне вопрос
           Больно глубоко.
Ночь, луна. Зима, мороз.
           Дышится легко.
 

«Из года в год, из века в век…»

 
Из года в год, из века в век
Плетётся время произвольно.
Спешит всё время человек,
Живя во многом недовольно.
 
 
Так в каждодневной суете
Теряет он своё значенье,
Так где-то в некой пустоте
Он видит призрака виденье.
 
 
И это призрак бытия…
Мертвеющую вижу прозу,
И в прозаичной жизни я
Читаю явную угрозу.
 
 
Поэзии грозит беда:
Стать мёртвой, как язык латинский, —
И вот (предвижу ли?) тогда
Язык распространится свинский.
 
 
Рассудок нравственных калек
Не раз проявится несносно…
Из года в год, из века в век
Плетётся время судьбоносно.
 

Портрет луны

 
Луна меняет много раз
Свой облик на кругу годичном.
То полнолицым, то безличным
Её проявится анфас.
 
 
То профиль, левый или правый,
Как неоформленный портрет.
Открытый девственный секрет
В её портрете – что лукавый.
 
 
Во тьму, не отрывая глаз,
Глядишь влюблённым, непривычным:
Свой облик на кругу годичном
Луна меняет много раз.
 

Весна

 
И вновь весна. Дыханье юга
Холодным ветром принесло,
Но где-то рядом зрела вьюга —
Зимы отчаянное зло.
 
 
А вместе с тем уже заметно
Как будто стлался тёплый снег.
Ручьёв весёлых повсеместно
Был слышан беспрерывный бег.
 
 
И вот не стало снега вскоре —
Умолкли звучные ручьи.
Какие утренние зори!
Свистели славно соловьи!
 
 
Весна – поэзия и проза!
В ней крылся видимый обман:
Теплу холодная угроза
Ещё была из тёплых стран.
 

Поэзия

 
Любя и тишину с уединеньем,
И нервный труд с весёлым вдохновеньем,
Невольно обретаю вновь и вновь
В усталой жизни вольную любовь.
Но и с любовью чудо происходит:
Уныние счастливое наводит —
Ведь ждёт меня любовница одна,
Хотя несчастно ветрена она.
Как часто я её ловлю мечтами:
Её поймать возможно ли руками?
Удача улыбается и мне:
Люблю бывать я с ней наедине.
Но ты (увы!), читатель мой сердечный,
Бываешь равнодушный и беспечный,
Быть может, потому едва ль тебе
Её поймать: ты раб в своей судьбе.
Люблю я тишину с уединеньем
И нервный труд с весёлым вдохновеньем,
Где ждёт меня любовница одна,
Хотя и дико ветрена она.
 

Впереди

 
Отвернись: не смотри на дорогу,
По которой проделан твой путь;
Впереди по дороге тревогу
Ты развеешь свою как-нибудь.
 
 
Не смотри на дорогу со страхом:
Впереди интересное ждёт,
А иначе, как в прошлом, всё прахом
Непременно куда-то пойдёт.
 
 
Впереди по дороге за посох
Без боязни, но крепко держись.
В неожиданных разных вопросах
Не теряйся: всмотрись-таки ввысь.
 
 
Одолеешь дорогу большую,
Безоглядно и с верой идя;
Превозможешь усталость любую
Впереди, лишь молитву твердя.
 

«С открытой дверью мне живётся…»

 
С открытой дверью мне живётся,
В себе же распахнул окно;
Во мне сквозняк, и сердце жмётся:
К теплу приучено оно.
 
 
В себе замкнуться – это значит,
Что сам закрылся от всего,
И узником оно заплачет,
Не видя света своего.
 
 
Однако сердце добрым делом
Вполне возможно обогреть,
Лишь в этом действии умелом
Себя никак не запереть.
 

«Куда идти, когда нет ног…»

 
Куда идти, когда нет ног?
Куда мне плыть, когда нет рук?
Куда лететь?.. Когда бы мог
И жить, и чувствовать без мук.
 
 
Но я ещё мечтать хочу,
На то есть разум и душа.
И я иду, плыву, лечу,
Меж тем в неведенье спеша.
 
 
Итак, я мыслями живу;
Итак, меня живят мечты.
В попутчики себе зову
Предметы жизни красоты.
 

«Ты меня заставила однажды…»

 
Ты меня заставила однажды
Вновь поверить в первую любовь.
Как хотел познать её из жажды!
Только мне в любви не прекословь.
 
 
В ней ещё я плохо разбираюсь…
Первую агонию любви
Пережил отрадно – и нуждаюсь
В счастье, что рождает пыл в крови.
 
 
Но как нежно, страстно-осторожно
Пыл любви и жажду передать,
Так, чтоб сердцу сделалось тревожно?..
Есть своя в тревогах благодать!
 
 
Знаешь ли, как весело мне дважды
Обмануться – и влюбиться вновь!
Ты меня заставила однажды
Вновь поверить в первую любовь.