Текст книги "Вкус вампира"

…Казалось, я говорю в никуда. Удивительное ощущение. Моя маленькая двухкомнатная квартирка полна народу, все пришли именно ко мне, никто не ошибся адресом, никто не перебивает, все молчат, тем не менее… Похоже, всем и каждому абсолютно всё равно, что я там пытаюсь до них донести. Троица молодых камикадзе в рядочек лежит на полу, связаны как тортики, с кляпами во рту. Раненого мы перебинтовали, вампиром ему не стать, а общая слабость пройдёт недели через две при усиленном питании и хорошем сне. Сабрина досыта наелась дней на пять вперёд. Многие ошибочно полагают, будто бы вампиры должны пить кровь ежедневно и уж никак не останавливаться на полпути. Совершенно нелепый бред, не выдерживающий никакой научной критики. Сколько литров крови в человеке?! А сколько её может поместиться в желудке одного вампира? Вот и проведите несложные математические вычисления…

Моя подруга после всех дел мирно задремала прямо за кухонным столом. Охотница до сих пор не могла прийти в себя, на вопросы не отвечала и пребывала в состоянии маловразумительной прострации. Вроде бы её кто-то сильно обидел или даже предал – налицо полное крушение идеалов…

– Ева… – Я деликатно тронул её за плечо и… едва успел отдёрнуть руку. Крепкие, молодые зубы цапнули пустоту в считанных сантиметрах от моего запястья.

– Не прикасайся ко мне, жалкий раб вампиров!

– Чуть тише, а? Если Сабрина услышит такое, то всё поймёт неправильно и убьёт нас обоих.

– А мне плевать, что она подумает! После того, что я здесь видела, после… как она тут кровь… тьфу! Я вас всех ненавижу!!!

– Ну, от ненависти до любви один шаг… – философски хмыкнул я, хотя в душе шевельнулось что-то колюче-острое.

Меня давно нельзя задеть – ни оскорблениями, ни плевком в душу. За много лет полуреального существования чувство стыда притупляется первым. Храбрость подменяется рассудочностью, вспыльчивость – долготерпением, любовь – логикой, а импульсивность – целесообразностью. Я не говорю, плохо это или хорошо, это – данность…

– Ты знаешь их?

– Я не буду отвечать на твои вопросы!

– Ты уже ответила. Вы проходили подготовку вместе в каком-нибудь полуподвале, тренируясь на тряпичных манекенах. Скорее всего, даже не знали друг друга по именам, у всех были боевые прозвища или порядковые номера.

Она закусила губу и уставилась на меня суженными от ярости глазами. Не надо быть большим психологом, чтобы понять – каждое моё слово било как гвоздь и каждое было правдой!

– Мне не о чем тебя спрашивать, за все эти годы охотники на вампиров изменились не больше, чем их кровавые жертвы. Методы – да, но люди – нет! История циклична. Тем не менее я хотел бы, чтобы ты задала один вопрос сама себе: почему они хотели тебя убить?

– Они… меня никто не хотел убивать!

– Ты лжёшь. И, поверь, ложь никого не красит, а у Пиноккио от неё ещё и нос вырастал…

Охотница невольно вздрогнула и так по-детски скосила глаза на кончик носа, что я едва не улыбнулся. Просто давно забыл, как и зачем это делается…

– Они думали, что если я в плену, то, наверное, уже укушена и… тоже стала вампиром. Ну, или скоро им стану… тогда, пока не поздно, лучше…

– Вас так учили?! Хм… прими мои извинения, это многое объясняет. Конвенцию по правам нечеловеческих меньшинств вам не зачитывали?

– А что, ты хочешь сказать, что у вампиров могут быть какие-то там права?! – снова завелась она, а я услышал, как Сабрина открыла глаза. Именно услышал, мне не надо было ради этого оборачиваться, тем более что она, кажется, не спешила включаться в разговор.

– Права есть даже у животных, а ведь каждый вампир был хоть когда-нибудь человеком. Поверь, мало кто становится нежитью по своей воле.

– Всё равно, если бы такая тварь укусила меня, я бы сама вонзила себе осиновый кол в сердце!

– Так вы там всерьёз уверены, что от одного случайного укуса люди сразу становятся вампирами?! – На меня неожиданно напал менторский тон. Потом мне стало даже неудобно, но в тот момент мой лекторский пыл был воистину неостановим… – Дитя моё, мы ведь живём не в диком средневековье с его дремучими нравами. Вампиры давно контролируют собственную численность, у них есть своя статистика, принятие на учёт, снятие с учёта и ряд серьёзных международных соглашений. Нарушаемых, впрочем, всё той же Африкой и иногда Южной Кореей… Сабрина несёт большую ответственность, если в результате её недосмотра на свет появится новый вампир.

– Вампиры едят людей!

– Крайне в редких случаях! Но они не могут иначе, их цель – пропитание, в то время как сами люди убивают себе подобных ради забавы.

– Блестяще, Дэн… – Моя подруга наконец соизволила включиться в беседу, матово-багровый отсвет мягко сверкнул из-под ресниц. – Поцелуй меня!

– Сабрина?..

– Я так хочу, милый, всего один поцелуй.

– Ты никогда не ограничиваешься одним…

– Отлично, иди ко мне и возьми меня здесь и сейчас!

Ева смотрела на меня так, словно я был последним оплотом нравственности на этом свете. В принципе никаких причин для отказа не было, и в иное время я бы с радостью принял столь естественное и открытое предложение, но не сегодня…

На секунду мне показалось, что рыжеволосая охотница как-то сковывает меня и избавиться от этого ощущения можно, только убив её. Но я не любил убивать. И потом, где-то глубоко в подсознании дрогнуло некое подобие давно забытого чувства, то ли стыда, то ли…

В комнате брызнули стекла! Я рванулся туда, едва не угодив под пулю… В мои окна стреляли! Крикнув Сабрине, чтобы легла на пол, я прижался спиной к надёжному дубовому шкафу и терпеливо ждал, пока неизвестный снайпер дырявил мои солнцезащитные портьеры. После седьмого выстрела наступила тишина. Хорошо, на улице хмарь и в дырочки не бьёт солнце. Я, пошарив по углам, подобрал с пола три мягкие серебряные пули, сунул в карман, остальные искать не стал. Лично мне серебро не причиняет вреда, но если бы на его пути стала Сабрина…

– Дэн, так ты поцелуешь меня или нет?! – раздалось из кухни.

Я промолчал, медленно пытаясь найти достаточно аргументированный довод. Приличный, доходчивый и, желательно, без специфически мужских выражений… Ничего подходящего на ум не приходило.

– Эй, а вы… ты там, вообще, живой? – робко протиснулся растерянный голосок охотницы.

Короткий всплеск пощёчины. Сабрина по-прежнему не терпит, чтобы её перебивали. Мгновение – и… моя подруга рухнула в комнату, гулко треснувшись лбом об пол!

– Эта… стерва поставила мне подножку… – с плохо скрываемым уважением протянула она. Я меланхолично поскрёб подбородок… Похоже, мне ещё придётся хлебнуть горя с этими красотками, они явно друг друга стоят.

Протянув руку Сабрине, я помог ей подняться, одно из золотых колец, отягощавших её уши, было смято в оригинальный эллипс.

– Я её убью, – неизвестно кому пообещала она. – Ты не возражаешь?

– Увы, я уже говорил, что девушка нужна мне живой. Хочешь отпить у неё крови – пожалуйста, но убивать не надо. Во всяком случае, пока…

– Дэн, твоё благородство тебя погубит.

– Радость моя, ты же знаешь, я давно отказался от благородного происхождения.

– Зануда!

– Тогда поцелуй меня…

Минут на пять движение пространства остановилось. Губы Сабрины, прохладные и жгучие одновременно, впитали в себя весь мир, и казалось, нет такой силы, что заставила бы меня забыть эту невероятную женщину. По крайней мере, она единственная, кто столько лет был мне предан и верен, принимая меня таким, какой я есть…

– О чём ты думаешь?!

– Прости…

– Ты целуешь меня, а думаешь неизвестно о чём!

– Нам надо уходить. – Я сунул руку в карман и выгреб сплющенные серебряные пули.

Лицо моей возлюбленной приняло отвращённо-брезгливое выражение.

– Это Гончие! Только они используют запрещённое оружие, все прочие предпочитают традиционные методы охоты.

– Вроде засады в лифте с арбалетом?

– Я была слишком увлечена тобой, иначе этой рыжей первокласснице никогда бы не застать меня врасплох.

Это правда, вампиры обладают более тонким и натренированным обонянием. Их нюх подобен собачьему, а уж за десять шагов почуять охотника, обвешанного чесноком и потного от возбуждения, не представляло труда даже мне. Хотя я, в отличие от других, больше полагаюсь на слух…

– Там нет яркого солнца, если я прикрою тебя зонтом, сумеешь дойти до машины?

– Ха! Иногда мне удаётся пройтись даже в полуденную жару. Астрахань – демократичный город, и я, как восточная девушка, часто выхожу днём в мусульманской одежде. Чадра, перчатки, плотный платок и длинное платье – что ещё нужно обаятельной современной вамп?!

Сабрина не любила, когда я называл её вампиршей, вампиреллой или вампирессой. Короткое и отточенное слово «вамп», похожее на удар в спину или насильно взятый поцелуй, предельно точно обрисовывало всю её сущность. Она была живой опасностью, ножом с обоюдоострой рукоятью, и количество выпитой крови никак не соизмерялось с уймой разбитых ею сердец. Она шла по жизни чуть высокомерной, танцующей походкой, с блуждающей улыбкой на губах, полная нечеловеческого презрения к этому миру, и… с такой хрустальной душой, что о её существовании знали очень немногие… И те, узнав, жили недолго. Но эта женщина меня любила…

На сборы ушло минут десять, я взял только паспорт, деньги и пару книг. Там, куда мы отправлялись, есть всё необходимое, даже на тот невероятный случай, если нам придётся месяц сидеть в осаде. В сущности, подобное бегство не было из ряда вон выходящим событием, если не можешь победить – беги. Главное, выиграть время и выжить, а уж разобраться с тем, кто тебя гнал, можно будет и позже. Вернее, не можно, а нужно…

* * *

– Дэн!

– Иду, иду! – Я развязал последний узел на запястьях охотницы и положил перед ней ключи. – Будешь уходить, пожалуйста, запри дверь на оба замка. Соседи напротив – очень милые пенсионеры, ключи оставь им. Молодые люди придут в себя через пару часов. Надеюсь, они не в обиде? Пусть отпразднуют сегодня свой день рождения: побывать в когтях Сабрины и остаться в живых – это более чем повод выпить. Ну, вроде всё… Спасибо, что зашла. Больше не заходи.

– Но… ты ведь не вампир?!

– Вампир.

– Ну, я хотела сказать, ты… не настоящий вампир.

– Настоящий. Просто вы таких ещё не проходили. Прощай. Посуду не мой.

– Почему? – сразу надулась она, видимо, как раз таки и собиралась.

– Я тебе не доверяю, ещё разобьёшь чего-нибудь…

Ева подняла на меня зелёные глаза и робко, даже чуть виновато улыбнулась. Можно подумать, я сказал что-то смешное… Уже выходя из квартиры, бросил прощальный взгляд назад, моя гостья и пленница стояла, опершись о кресло, едва ли не помахивая нам вслед. Мы с Сабриной чинно спустились по лестнице. Пользоваться лифтом было слишком рискованно.

Её автомобиль смирно стоял у детской площадки, я слышал о шести попытках его угона, и все кончились печально. Моя подруга не гнушается использовать «грязные штучки», в последний раз угонщики получили электрический разряд такой силы, что до сих пор искрят в сырую погоду. Уровень солнечной активности был достаточно низким, мы легко пробежали необходимые десять метров, и счастливая Сабрина плюхнулась на переднее сиденье тёмно-вишнёвого любимца. Я знал, что ей нравился этот цвет, как она говорила, «запёкшейся королевской крови»… Нам предстояла полуторачасовая поездка за город, если не пойдёт дождь, доберёмся без осложнений.

– За нами следят.

– Неужели «хвост»?

– Да, кто-то в детстве не наигрался в шпионов. – Я сел рядом справа и скосил глаза в зеркальце бокового обзора. Четвёрка решительных ребят (три парня и девушка) размашистым шагом двигалась в нашу сторону. Головы у всех бритые, кожанки военного образца, камуфляжные штаны и высокие ботинки со шнуровкой. Если бы не осиновые колья в руках, их можно было бы принять за группу ретивых скинхедов. Но в нашем волжском городке этой профашистской группировки просто нет, а если бы и была, так не вооружалась бы палками…

– Поехали. Я не хочу, чтобы мне поцарапали машину. – Сабрина повернула ключ зажигания.

Я тоже не имел ни малейшего желания ввязываться в новую драку, тем паче что запасы энергии мне надо восстанавливать гораздо чаще, чем рядовому вампиру. Молодых и красивых женщин на горизонте не наблюдалось, а я предпочитал пользоваться именно их услугами. Хотя это, наверное, неподходящее определение… Я не делал женщинам ничего плохого, я – влюблял их в себя. Физическая близость давала столько силы, что можно было использовать её недели три при разумной экономии. Но, поверьте, даже романтичная платоническая любовь – на уровне томных взглядов и полуулыбок – насыщала такой пламенной энергией, что не передать словами! Я всегда презирал альфонсов, тянущих из влюблённых дурочек деньги. Я забирал нечто более ценное – их чувства, их страсть, их нежность, но и отдавал соответственно…

Мы успели отъехать всего на несколько метров, когда моя подруга мягко нажала на тормоза.

– Посмотри, твоя гостья, похоже, пытается их остановить.

Действительно, наперерез догоняющим из подъезда выбежала Ева. Она что-то быстро докладывала одному из парней, тыча пальцем в сторону моего балкона. Неожиданно парень резко ударил её кулаком в живот. Рыжая охотница упала на колени, бритоголовая девушка с размаху добавила ей ботинком в лицо… Я недоумённо повернулся к Сабрине, в её глазах застыло ледяное презрение.

– Подонки… – Тёмно-вишнёвый «феррари» дал задний ход.

– Тебе это надо? – уточнил я.

– Нет, – равнодушно бросила она, врезаясь багажником в увлечённых избиением молодцов.

Двоим, прямо скажем, не повезло… Когда я вышел из машины, то первой мыслью было гуманное желание добить несчастных из жалости. Потом решил, что страдания возвышают душу… У ребят ещё всё впереди, сейчас делают очень хорошие инвалидные коляски. Две отчаянные бабульки побежали вызывать «скорую помощь» и милицию. Девица, злобно шипя, оттаскивала в сторону третьего парня – он всего лишь сломал ногу.

Я присел на корточки, склонившись над скорчившейся Евой:

– Встать можешь?

Она с трудом кивнула и, приподнявшись на локте, сплюнула кровь на асфальт. Да, били её недолго, но жестоко. Женщины обычно такого не заслуживают, даже за чрезмерно ужасные преступления. Достойнее просто убить, но не калечить вот так, на потеху самым низменным вкусам… Я мягко подхватил её на руки, легко поднял и, поддерживая, помог устроиться на заднем сиденье. Краем глаза уловил еле заметную тень слева, не оборачиваясь, ударил ногой назад. Занесённый над моей головой кол с глухим стуком брякнулся наземь, а бритоголовая без звука отлетела в песочницу. Я принёс ей свои извинения, но, возможно, она их попросту не расслышала, по уши зарывшись в детские куличики…

– Никогда больше не бей женщин! – сурово потребовала Сабрина. – По крайней мере при мне…

– Тебя это возбуждает?

– Естественно!

Я пожал плечами и, усевшись поудобнее, накинул ремень безопасности: со стороны ближайшего перекрёстка уже доносились торопливые завывания милицейской сирены. Машина взяла с места так плавно, словно в прошлой жизни была балериной. Мы свернули между домами и выехали на Звёздную. Своеобразное название улицы подтверждалось тем, что на ней традиционно селились все хоть сколько-нибудь значимые поэты и художники города. Многих я знал лично, четверо из них были вампирами, остальные не придавали этому значения, даже если знали…

– Дэн, у тебя есть платок? Тогда передай, пожалуйста, нашей девочке.

– Нашей девочке? – без тени удивления переспросил я, просто мне показалось, что у Сабрины не всё в порядке с дикцией… или с головой.

– Пусть вытрет кровь. Я, конечно, сыта, но облизываться от одного запаха уже устала!

Охотница выхватила у меня свеженький платок, в одну минуту превратив его в мокрый багрово-грязный комок.

– Можешь не возвращать! Оставь себе на память, – вовремя предупредил я. – Да и благодарить нас не надо…

– Я и не собиралась…

– А зря, – притормаживая на светофоре, отметила моя подруга, – вежливость – высшее проявление человеколюбия! Дэн, если не затруднит, опусти окно и скажи тому уроду слева, что, если он ещё раз попробует меня подрезать, я ему, козлу…

Иногда Сабрина говорит такие вещи, что я краснею. По-моему, она делает это специально – прилив крови к щекам вампиры находят очень сексуальным, доходя едва ли не до экстаза…

Ева, примолкнув, сидела сзади. Ни слёз, ни тихой истерики, ни жажды мщения в глазах. На какую-то долю секунды мне даже показалось, что она тайком подсматривает в зеркальце водителя – не слишком ли её портят синяки. Я никогда не понимал женщин, да это и не требуется – достаточно просто принимать их такими, какие они есть. Это здорово сберегает нервы мужчине, живущему уже две сотни лет…

– Куда мы едем?

– За железнодорожный переезд, через Три Протоки, у стоянки сверни налево, там вдоль насыпи, дальше – я буду показывать по ходу.

– Хорошо, где высадим девочку?

– Где тебе удобнее выйти? – повернулся я. Охотница молчала, глядя на меня совершенно пустыми глазами. Я помахал пальцем у неё перед носом, дабы убедиться, что реагирует, и уточнил вопрос: – Куда нам тебя подвезти, чтобы ты побыстрее добралась домой к папе и маме?

– Я не… – на мгновение закашлялась она и, постучав себе кулаком в грудь, хрипло продолжила: – Я из другого города и никого здесь не знаю. Мне некуда идти.

– Притормози, пожалуйста, – попросил я. Сабрина поставила машину у обочины, и мы оба крепко задумались. Со стороны, наверное, наши реплики казались абсолютно лишёнными смысла…

– Всё это чрезмерно случайно, а в последние годы я стал очень ценить уют и уединение.

– У неё хорошая кровь.

– Ты говоришь так, словно еда для тебя главное.

– В конце концов, мы могли бы использовать её вместе.

– Раньше тебя не привлекало трио, ты готова делиться мной?

– Я не об этом! У неё есть энергия и харизма…

– Исключено, при нас двоих она не продержится и недели!

– Никто не вечен! Это всего лишь человек, а они быстро плодятся…

– Ну, не знаю… надо попробовать. Капрал встретит нас с распростёртыми объятиями, но присутствие посторонней девушки…

– Он не любит женщин?

– Наоборот…

– И как он их любит?

– Иначе, чем ты.

– Тогда я хочу посмотреть.

Дальнейший спор уже не имел смысла. Если Сабрина что-то вбила себе в голову, то исполнит задуманное, чего бы ей это ни стоило. Поэтому она торжествующе кивнула, а я пожал плечами в знак признания поражения.

– Хорошо, поедешь с нами, но по дороге расскажешь всё о тех людях, что привезли тебя в наш город.

– А когда вы всё узнаете, то убьёте меня? – напряжённо сощурилась рыжая жертва всех, кому не лень. Другой бы на моём месте демонически расхохотался: чего спрашивать, ты и так практически мертва! Но я не злораден по природе…

– Скорее всего, да… – …и честен в большинстве случаев до патологии.

– Я из Сибири, маленький город Тында, так называемая столица Байкало-Амурской магистрали. Хорошо училась в школе, занималась гандболом и стреляла в тире. Потом меня заметили такие в белых накидках…

– Адепты?

– Вот-вот! Ну, пригласили в отряд, там было собеседование и даже экзамены. Я прошла, нам платили… вернее, обещали приличную зарплату. Два месяца активной подготовки: теория, вампироведение, демонология, стрельба, рукопашный бой… Первое практическое задание здесь, в Астрахани. Инструктор говорил, что этот город буквально кишит вампирами. Нас встретили вчера вечером на вокзале, куда-то отвезли, накормили и сразу отправили на… вас. Дом, квартира, план Охоты – всё было подготовлено заранее. Я должна была в одиночку убить вампира. Вот её, это вроде зачёта, для получения лицензии… Остальные осуществляли функции группы поддержки, у каждого была своя задача. О том, что с ней такой… кто лишает энергии, нас не предупреждали. Мы с ребятами вообще увидели друг друга только перед непосредственным выходом на задание.

– Кто стрелял в окно?

– Не знаю, о снайперах нам ничего не говорили. – Она перевела дыхание и, величественно зажмурившись, еле слышно закончила: – Можете меня убить.

– Можем, можем… – автоматически откликнулась Сабрина, прогревая мотор. – Так как ты говоришь, направо от стоянки или налево?

– Налево, – кивнул я. – Дальше будут дачи, я покажу нужный участок.

– Вы… так свободно рассуждаете о вашем тайном убежище потому, что я сейчас умру?

– Нет, просто до сих пор никому не удавалось нас предать, – беззаботно откликнулась моя подруга.

– Почему? – Ева открыла один глаз.

– Не успевали…

* * *

Дом стоял на отшибе у реки. До воды шагов десять, тут пролегал один из многочисленных рукавов Волги. Южная дельта дробит великую реку на сотни больших и маленьких проток. В идеале все имеют какие-то имена, но названия именно вот этой я не знал. Узкая, метров пятнадцать, и глубокая, в два человеческих роста, противоположный берег зарос камышом, но вода настолько чистая, что у соседей цветут лотосы. Хотя, как я уже упоминал, домик отдалённый, до ближайших соседей пешком минут двадцать…

– Ну и дыра… Надеюсь, нас не будут долго искать, больше двух дней я здесь не выдержу.

– Это хорошее место для того, чтобы предаться размышлениям, – задумчиво предложил я. – Внутри есть всё необходимое.

– Ты хочешь сказать, что всё необходимое здесь есть, а мы будем предаваться размышлениям так, будто больше предаться уже нечему?! – фыркнула Сабрина.

На мгновение мне показалось, что Еву несколько передёрнуло. У разных людей разное мнение о границах дозволенного, но почему-то никто не хочет понять, что вампиры в эти границы традиционно не вписываются. Увы, для вампиров мир не окрашен всем радужным спектром человеческого счастья, им доступны лишь два наслаждения – любовь и кровь! Второе – более популярно, первое – даровано лишь избранным. Это не так сложно и противоречиво, как кажется на первый взгляд. Вампиризм по сути своей чертовски сексуален!

Некто в чёрном крадётся в постель к невинной девушке в белом, он обольщает, одурманивает её, и вот… Первая кровь как первое причастие, знак чистоты и непорочности в её первую и последнюю брачную ночь. Кто-нибудь слышал, чтобы вампир рвал свою жертву на куски и сидел, выгрызая костный мозг, весь обляпанный кровью?! Кто-нибудь читал о вампире, насилующем девушек, упивающемся садизмом или хотя бы поднявшем руку на существо слабого пола?! Пусть их душа черна, а в сердце нет места святости, пусть их всех ждёт осиновый кол и вечное проклятие, но… Поэтизировать можно долго, и в конце концов всё равно придёшь к выводу, что всему этому нет оправдания. Почему же мне порой так больно смотреть в глаза Сабрине, словно заточенную уверенность осины я ощущаю именно в своих руках…

– Дэн, ключи у тебя?

– Дверь не заперта, этот дом в замке не нуждается.

– Почему? – раздалось за нашими спинами. Интересно, как она ухитрилась дожить до своих лет с таким неуёмным любопытством? Мы ведь, по идее, два беспринципных кровавых вампира, а она обманутая, всеми преданная, избитая дурочка из зачуханного северного городка и…

– Ну почему?

– Сабрина, ей положено нас бояться или нет?

– Тебя боюсь только я! И то не тебя, а за тебя. Потому что люблю, а ты вечно лезешь вершить разные глупости. Пусть подождёт до вечера, после девяти я её укушу, и она всю ночь глаз не сомкнёт от ужаса.

– Тогда она будет за нами подсматривать.

– Упс, тоже верно… а что делать?

Пока мы так препирались, Ева прошмыгнула вперёд и взялась за ручку двери. Лучше бы она этого не делала, но, увы, свою голову не приставишь. Прямо из облупленных досок двери по локоть высунулась мужская рука, ловко сцапав охотницу за запястье. Как она визжала-а-а… А вырвавшись и плюхнувшись задом на порог – ещё громче! Женщины всегда загадочны… Ведь если разобраться, то чего визжать, раз вырвалась?! Так нет! Начинающая убийца вампиров надрывалась так, словно впервые в жизни видела привидение…

– Стоять! Смирна-а-а! Кто позволил?! Кому тут е…ма, в п…ма, за у…ма, под них у…ма и ё…ма, а?!

Прямо из закрытой двери, уперев руки в бока, с самым суровым выражением на лице выплыл наш Капрал. Обычное, я бы даже сказал, вполне заурядное привидение… Призрачный камуфляж, грудь в боевых орденах, берет сдвинут на брови, а вместо левой руки – пустой рукав, пришпиленный к плечу.

– Повторяю, специально для баб-с! Какого ты тут ё…ма, по хе…ма, уе…ма на территории вверенной мне части?!

Охотница заткнулась. Мат вообще в большинстве случаев действует на женщин отрезвляюще. Видимо, какая-то языческая магия в нём всё ещё сохранилась… Хотя я передаю слова Капрала абсолютно верно, без стыдливых отточий и купюр. Просто, как заядлый матерщинник, он в пылу беседы частенько «проглатывал» буквы, оставляя лишь начало и общий смысл ругательного слова.

– Привет, Енот! Это со мной.

– Дэн?! Друган, кого я вижу, мочи пять! – Привидение широко улыбнулось и с размаху «хлопнуло» ладонью о мою ладонь. На деле беззвучно пролетело сквозь неё, не оставив даже ощущения соприкосновения.

– Позволь представить тебе Сабрину. Я о ней много рассказывал. – Моя подруга приветливо кивнула, чуть приподняв тёмные очки. – А это – Сергей Енот, бывший пограничник, майор, участник трёх-четырех вооружённых конфликтов, геройски погибший во время боевых действий в Чечне.

– Я был кадровым офицером, дамы, но друзья называли меня просто Капрал. – Смахнув пылинку с призрачных наград, он повёл бровью. – Я не имел привычки прятаться за спины своих ребят, как некоторые ш…ма, в по…ма их всех, ох…ма и… Ой! прошу прощения… вырвалось!

– Говорящи-и-й… – придушенно выдала Ева. Бешеный стук её сердца свидетельствовал о том, что сибиряки и вправду отличаются завидным здоровьем – какую-нибудь фэнствующую москвичку давно бы уже хватил удар.

– Дэн, это что?!

– Отдаю должное твоей проницательности, Капрал, это что-то!

– Но ведь она же по…ма её, к на…ма, по пере…ма…

– Девушка? – подсказал я.

Лицо майора Енота из бледно-серого стало грязновато-розовым.

– Да разуй глаза, она – охотница! Гончая, век их на…ма, в ко…ма, по пи…ма, скопом!

– Как он догадался? – поразилась Сабрина.

– Запах чеснока, псевдовоенная униформа, защитные амулеты на запястье и надпись «Смерть вампирам!» на брючном ремне.

Вообще-то я мог бы перечислить ещё с десяток явных и малозаметных признаков, но зачем? И так понятно, что если ты живёшь за счёт энергии слабого пола, то просто обязан замечать любые детали их экипировки. В деле охмурения женщин – мелочей нет…

– Я – пленница! – вмешалась в разговор обсуждаемая особа.

Мы трое, повернув головы, смерили её взглядом так, словно видели впервые.

– Милочка, Дэн уже говорил, ты абсолютно свободна! Никто тебя не держит, иди куда хочешь, ты вовсе не…

– Нет, я – пленница! – Упёртая девица, видимо, начиталась фантастических романов и никак не хотела поверить, что из «сказки» можно просто уйти. – Нас учили любую опасность встречать лицом! К Смерти невежливо поворачиваться задом…

– Может не так понять? – уточнил я, а Сабрина почему-то оскалила на меня зубы.

Енот, он же Капрал, поправил видавший виды беретик и сизым облачком подкатился к охотнице:

– Молодца! Хвалю! Так держать, у…ма, с за…ма, подружка! Позволишь одинокому офицеру пригласить тебя на романтический ужин?

– О, е…ма! – храбро ответила Ева. Девчонка разом выросла в наших глазах…

Чуть притомившийся «феррари» мы поставили за забором, поближе к реке. Как в коммерциализированное время строятся приличные и недорогие дачи? Покупается сносный деревянный домик, обкладывается кирпичом, покрывается шифером – и перед вами новенький коттедж. В нашем случае всё было с диаметрально противоположной точностью. Внешне дом выглядел ветхим, полуразвалившимся сараем в один этаж плюс мансарда и флигель. На деле вы бы только ахнули, шагнув внутрь. Просторный холл, за ним две большие комнаты: гостиная и спальня. Ремонт я оплачивал лично, хотя дача мне не принадлежала. Ею владело очень милое семейство оборотней – цирковые артисты Яраловы, муж с женой и две дочки. Вечно на гастролях, к тому же на лето они обычно уезжали к дальним родственникам в Словению, так что домик был в моём полном распоряжении.

– Какая прелесть!

– Какой кошмар! – едва ли не одновременно выдохнули девушки, по разным причинам вытаращив глаза. Сабрина благодарно прижалась ко мне круглым плечиком, восхищённо оглядывая коричнево-серые стены, чёрное ковровое покрытие, тёмно-синий потолок, декоративную паутину по углам, множество разноцветных свечей и резную мебель работы местных гробовщиков.

– Почему ты никогда раньше не привозил меня сюда?

– До ремонта здесь нечего было делать, а потом, разве нам было плохо в моей квартире…

– Не спорь со мной! – Ладонь Сабрины взлетела к моей щеке, задержалась, чуть коснувшись кончиками пальцев, и игриво царапнула ноготками мочку уха. – Покажи, какая тут спальня, и я прощу тебя до самого вечера.

Охотница, глянув на нас, старательно сделала вид, будто её мутит от таких отношений. Наверное, их учили, что всё человеческое нам чуждо…

– Налево туалет и ванная, – предложил я.

– Премного благодарна, – сдержанно козырнула она, словно в американской армии приложив руку к «пустой голове», и развернулась так резко, как будто двигалась на шарнирах. Видимо, в числе прочих дисциплин ребятам преподавали и строевую подготовку. Это плохо… Я хочу сказать, это значит, что из них воспитывают не отдельных охотников на вампиров, а целую армию серийных убийц. Строгая униформа, печатающий шаг, оловянные глаза и жёсткие параграфы устава в неокрепшей девичьей душе… Охотник – профессия одиночная, он живёт сам по себе и убивает избранно. Армия различий не делает, там любят глобальные зачистки.

– Дэн, а куда девался Капрал?

– Прихорашивается и занимает выжидательную позицию в ванной, – подумав, ответил я.

– Он будет её пугать? – не догадалась Сабрина.

– Нет, он будет за ней подсматривать.

– Извращенец!

– Нормальное привидение, – заступился я. – Сама посуди, ну какие у него ещё радости в жизни? Только посочувствовать…

– Тогда пусть заглянет в ванную, когда там буду я, – милостиво разрешила моя подруга. – Его ждёт совершенно незабываемое зрелище! И потом, у меня грудь на два размера больше, чем у неё…

Из стены под канделябром на миг вылезло блаженное лицо Енота. Глаза косые, улыбка идиотская, язык счастливо свесился до подбородка. Похоже, он слышал предложение Сабрины. Предложение из тех, от которых НЕЛЬЗЯ отказаться…

* * *

Ужин прошёл без эксцессов. Я успешно дозвонился в Координационный центр и получил разрешение на встречу с Бегемотом. В принципе к нему можно было зайти и так, но хоть иногда следовало соблюдать некую субординацию. Будучи одним из верховных демонов Ада, он не страдал излишним высокомерием. Когда прочие томили посетителей в коридорах по нескольку лет, мой покровитель настаивал лишь на непременных взятках. И то весьма символических – какое-нибудь свеженькое издание популярно-новомодной религии. Сущая мелочь, если вдуматься… Хаббардом его уже не удивишь, но у меня на полке стояли два рекламных сборника школы «Рейки». Не религия в чистом виде, но как пропуск вполне годится, поверьте…