Текст книги "Ночь богонгов и двадцать три пули"

Неуклонно приближался вечер. Установилось полное безветрие. Нежно-малиновое солнышко зависло рядом (в пяти-семи собственных диаметрах), с изломанной линией горизонта. В ободранных кустах акации о чём-то оживлённо ворковали бойкие австралийские свистуны. Полная идиллия и самая натуральная пастораль, короче говоря.

Путешественники не только ускорились, но – уже ближе к долгожданному финишу – решили слегка отклониться от прежнего маршрута. Грунтовая дорога в этом месте, огибая невысокий холмик, делала широкую петлю. Вот, данный холм и решено было форсировать, дабы спрямить путь.

* * *

Перевалив через вершину, они начали спуск.

– Впереди горит яркий огонь, – остановившись, сообщил Свенн. – У землян принято во время загородных пикников разжигать так называемые – «костры». Очередная туземная особенность.

– У землян? – засомневалась Ари. – Не знаю, не знаю…. Возле костра наблюдаю мужчину и женщину. Вернее, светленького юношу и рыженькую девушку. Это, скорее всего, мирране. Я, если честно, лиц всех наших спутников так и не запомнила…. Одеты в земную одежду? Значит, тоже ходили на обзорную экскурсию. Только в другой населённый пункт. Например, в Форт Томпсон. Там и костры научились разводить…

Глава восьмая
Тайная Вечеря

Австралия, город Канберра, кабинет Окружного прокурора Тима Ричардса.

День прошёл в бестолковой и муторной суете. Осмотр места преступления. Ленивое переругивание с равнодушными экспертами-криминалистами. Общение со штатными информаторами. Посещение полицейского морга. Визиты в разномастные архивы. Встречи с коллегами из дружественных параллельных контор. Игра в прятки с вездесущими журналистами и приставучими репортёрами. Рутинной работы, короче говоря, хватило на всех. Только успевай вертеться и крутиться, переезжая с объекта на объект…

В двадцать один тридцать сотрудники следственной бригады встретились возле главного входа в здание Окружной прокуратуры.

– Молодцы, на этот раз обошлись без опозданий, – скупо похвалил подчинённых Смок. – До начала совещания остаётся полчаса. Предлагаю перекурить, посплетничать и обменяться новостями. То бишь, похвастаться друг перед другом конкретными результатами, нарытыми в течение прошедшего дня.

Они перекурили, посплетничали и обменялись. А, вот, хвастаться было практически нечем. Так, сплошная ерунда. Никаких реальных подвижек.

– Ладно, пошли, – резюмировал Эрнандес. – Пройдёмся по пышному начальственному ковру. Получим очередную незаслуженную головомойку. Глядишь, дело и сдвинется с мёртвой точки. Диалектика сыскной деятельности…. Чего это, Макс, ты так смешно передёрнул плечами? Замёрз?

– Действительно, к ночи слегка похолодало, – неохотно подтвердил инспектор Смит. – Северный ветерок поддувает. По ночному небу ползут рваные низкие тучи. Не удивлюсь, если завтра с утра зарядит дождик. И, вообще…

– Что ты имеешь в виду, старина?

– Неуютно здесь как-то. Звенящая тревожная тишина. Серо-жёлтые уличные фонари. Ветер гонит по тротуарам обрывки каких-то бумаг и прочий бытовой мусор. В помпезном здании Областной прокуратуры почти все окна тёмные. Только одно единственное – на третьем этаже – тускло светит-подмигивает из-за неплотно задёрнутых штор.

– Да ты, брат, философ.

– А то. Профессия, так сказать, обязывает.

– Всё, заканчиваем трепаться, – мельком бросив взгляд на циферблат наручных часов, помрачнел Смок. – Уже без пяти десять. Работаем ластами и шевелим помидорами. Работаем и шевелим…

Детективы, предъявив на вахте служебные удостоверения сонному охраннику, прошли внутрь здания.

По позднему времени была включена только каждая пятая лампочка.

– Режим бережливой экономии, – с непонятными интонациями в голосе пробормотал Макс. – Оно и понятно. Мировой финансовый кризис во всей красе, будь он неладен…

Полутёмный холл. Мраморная маршевая лестница. Узкий и бесконечно-длинный коридор третьего этажа. Полное безлюдье. Громкий перестук шагов, разносимый задумчивым эхом, как казалось, по всем этажам, нишам и закоулкам.

– Странные ощущения, – шёпотом призналась Танго. – Словно следуем не на обычное рабочее совещание (пусть и экстренное), а на самую натуральную Тайную Вечерю…

* * *

По правую руку от Тима Ричардса, Окружного прокурора «Южной Канберры», на стандартном офисном стуле располагался худенький и тщедушный мужчинка – обладатель унылой и на удивление бледной физиономии.

«Здорово похож на городскую вечно-голодную крысу», – непроизвольно отметил Эрнандес. – «Тот ещё субчик. Скользкий и непонятный. Мистер Крыс. С такими белёсыми типами надо держать ухо востро…».

– Извольте, господа и дамы, доложить о достигнутых успехах, – Окружной прокурор «Южной Канберры» был откровенно мрачен, а в его крохотных поросячьих глазках вовсю плескалась ехидная желчь. – Что вам удалось накопать за прошедшие сутки? То бишь, за последние двадцать четыре часа?

– Всё докладывать? Развёрнуто? – на всякий случай уточнил педантичный Макс Смит. – Начиная от Адама?

– Какого ещё Адама? – непонимающе набычился Ричардс. – Нашли нового свидетеля? Фамилия? Национальность? Профессия? А, кажется, понял…. Шутки изволим шутить? Какой-то странный юмор у вас, инспектор. Не австралийский. Вы, часом, не шпион?

– Дык, э-э-э…. Кха-кха! – закашлялся Макс.

– Успокойтесь, Смит, – язвительно улыбнувшись, велел прокурор. – Я просто мило, без всякой задней мысли, пошутил. Всё докладывайте. С самого начала. От старины Адама. Пусть мистер Зайчонски, представитель нашего славного Министерства, послушает…. Что, в горле першит? Ну-ну, бывает. Тогда пусть ваш непосредственный начальник обрисует сложившуюся картинку. Подробно и развёрнуто. Ничего не пропуская.

– Может, предоставим слово представительнице слабого пола? – состроив невинную гримасу, предложил Смок. – У девушек излагать суть проблемы получается гораздо лучше и доходчивей. Особенно у молоденьких и симпатичных.

Тим Ричардс рассерженно сдвинул мохнатые брови к переносице и, с трудом сдержавшись от начальственного рыка, разрешающе махнул пухлой ладошкой.

– Спасибо за комплимент, – окинув Смока испепеляющим взглядом, промямлила Танго. – Приступаю, – заговорщицки подмигнула бледному министерскому работнику. – Кем был покойный индивид? Трудно сказать однозначно. Достаточно пожилой дядечка, уже «за шестьдесят». Официально, по паспорту, его звали – «Диего Орлан». Родился в небольшом аргентинском поселении – «Круппендорф». Потом вместе с семьёй перебрался в Парагвай. А оттуда в Чили. Потом его следы теряются. На момент смерти, кроме чилийского, имел канадский паспорт. Переселился в Канберру восемь с половиной месяцев тому назад. Был богат, раз смог позволить себе купить старинный особнячок, расположенный в престижном районе города. Обладал достаточно импозантной и приметной внешностью. Этакий патентованный аристократ – прямой, как пламя свечи, аккуратная седая бородка, смуглое лицо, длинные пегие волосы, зачёсанные назад, всегда был одет по последней парижской моде. Хлыщ прилизанный, короче говоря. Отсюда и прозвище – «Граф»…. Почему он попал в сферу интересов криминальной полиции «Южной Канберры»? Конечно же, из-за устойчивых связей с австралийскими анархистами и правыми ультра. Та ещё публика – непредсказуемая, бесшабашная, ненадёжная и крайне беспокойная. А господин Орлан был неоднократно замечен на их шумных сборищах, что, согласитесь, весьма подозрительно…. Потом поступила (от надёжного и проверенного агента), информация о том, что Граф, проживая несколько лет назад в Мехико, активно приторговывал оружием. Причём, в достаточно серьёзных объёмах. Американские автоматические винтовки. Русские автоматы китайской сборки. Бельгийские и израильские многозарядные пистолеты. Немецкие гранатомёты и миномёты. Боеприпасы в широком ассортименте. Мы нагрянули к Графу с обыском…

– Стоп-стоп! – прервал доклад Зайчонски. – Нагрянули с обыском к иностранному подданному? Надеюсь, имея на руках безупречно-оформленный ордер?

– Естественно. За кого вы нас принимаете? За разбойников с большой дороги?

– Пока ещё не знаю – за кого…. Мистер Ричардс.

– Да, слушаю.

– Это вы подписали ордер на обыск в доме Диего Орлана?

– Я, – потупился Окружной прокурор. – Мне не доложили, что данный тип является иностранным гражданином…

– Моя вина, – почесав в затылке, сознался Смок. – Информатор про данный факт не упомянул, а я, голова садовая, прошляпил. Мол, раз подозреваемый владеет престижным особняком, находящимся почти в центре Канберры, значит, априори, он является австралийцем…. Осознаю. Каюсь. Искуплю. Исправлюсь.

– Априори! – мерзко усмехнувшись, передразнил представитель Министерства. – Ну, и детективы пошли. Образованные не в меру. Словечек умных где-то нахватались…

– Это является тяжёлой провинностью? Признаком профнепригодности? Мне подать рапорт о незамедлительной отставке?

– Молчать!

В кабинете поселилась напряжённая тишина.

Секунд через тридцать-сорок Танго, прерывая затянувшуюся паузу, поинтересовалась:

– Мне можно продолжать? Спасибо большое. Итак…. В подвале старинного особняка мы обнаружили восемнадцать солидных фанерных ящиков – пустых, но с заводскими этикетками, свежими масляными пятнами и характерными следами оружейного солидола. Но этого – по неизвестной причине – оказалось недостаточным для получения ордера на арест фигуранта…

– Несущественный момент, – торопливо перебил Окружной прокурор. – Покидал ли Диего Орлан – за последние восемь месяцев – пределы Австралии? Если да, то какие страны он посещал?

– Китай, Великобританию и США.

– Великобритания – Лондон?

– Нет, Белфаст.

– Чёрт побери! Нам только наглых североирландских сепаратистов не хватало для полного счастья…. А США, надеюсь, Нью-Йорк?

– Нет,Анкоридж, столица штата Аляски.

– Это мне ни о чём не говорит.

– И всё же, сэр! – решила проявить упрямство Танго. – Я по поводу так и не выданного ордера на арест…

– Несущественный момент, – вмешался Зайчонски. – Что у вас с отработкой «русского следа»?

«Ага, теперь генеральная линия Министерства понятна», – мысленно сплюнул Эрнандес. – «Убитый был иностранным подданным. Возможен скандал в прессе. Даже международный. Наверху посовещались, подумали и решили, что всё надо списать на вездесущую и безжалостную русскую мафию. Что же, всё весьма логично. Весьма. Обыватели непременно поверят…».

Танго смущённо передёрнула плечами и многозначительно посмотрела на Макса, мол: – «Давай, напарник, подключайся! Заканчивай сачковать и увиливать. Думал молчком отсидеться? Извини, родной, но не получится…».

– Отрабатываем, – коротко откашлявшись, невозмутимо известил инспектор Смит. – Вернее, уже отработали. Русских в Канберре проживает не так и много. Дипломаты, работники торгпредства, студенты, несколько эмигрантских семей.

– И каковы результаты?

– Ничего подозрительного и криминального не обнаружено.

– Чёрт знает что! – тоненьким фальцетом заверещал «мистер Крыс». – Совсем разучились работать! Разленились! Мышей совсем не ловите! Не там ищите…. Впрочем, в Канберре с русскими, действительно, не густо. Столица. Бюрократы. Моря нет. Сюда и туристы практически не заглядывают. Надо срочно расширять территорию расследования и направить – без промедления – опытных сотрудников в крупные приморские города, где проживает много русских.

– Непременно направим, – радостно закивав головой, пообещал Окружной прокурор. – На днях. То есть, завтра-послезавтра. Инспектор Смит проследует в Сидней, инспектор Танго – в Мельбурн. А Хавьер Эрнандес отправится…

Смок принялся многозначительно подмигивать обоими глазами сразу, мол: – «Имею некий многообещающий след, но при министерском бледном грызуне не хочу говорить…».

– Куда он отправится, я решу чуть позже, – громко сглотнув слюну, закончил фразу Ричардсон. – В зависимости от…. От реалий завтрашнего дня. Надо немного подождать.

– В Сидней? – неожиданно улыбнулся Макс. – Хорошо, проследую. Причём, с удовольствием и радостью…. А чем конкретно надо будет там заниматься?

– Внимательно изучать досье на всех подозрительных русских. И на эмигрантов, и на представителей крупного бизнеса, и на российских туристов, попавших в поле зрения тамошней полиции. Общаться с информаторами. Проводить стандартные оперативные мероприятия. Искать, короче говоря, веские доказательства причастности подлой русской мафии к зверскому убийству Диего Орлана, законопослушного и уважаемого канадско-чилийского гражданина…

* * *

Детективы вышли из здания Прокуратуры. На улице было тёмно, душно и жарко.

– Лето началось, – неловко смахнув со лба крохотную капельку пота, известила Танго.

– Это точно. Лето, – вздохнув, подтвердил Смок. – Что думаешь по делу Орлана?

– Ничего не думаю. Кто-то убил международного торговца оружием. Правильно сделал. Туда ему и дорога.

– А кто, пардон, убил?

– У нас с напарницей, по крайней мере, наличествует непререкаемое алиби, – неуклюже пошутил Макс. – Куча уважаемого народа подтвердит, что во время стрельбы на подземной парковке супермаркета мы находились в полицейском офисе.

– Это верно, – нервно хихикнула Танго. – Алиби…. Пропавшее оружие? Не думаю, что его удастся найти.

– Почему? – прикуривая, защёлкал зажигалкой Эрнандес. – Уверена?

– Внутренний голос подсказывает. А он, как показывает практика, ошибается крайне редко. Что дальше? Разбегаемся в разные стороны?

– Разбегаемся, – согласился Макс. – Удачи тебе, пигалица. Кстати. Если ты перекрасишься в блондинку, то станешь похожа на…

– На молоденькую Мерлин Монро?

– Точно. На неё.

– Я знаю. Покедова, орлы австралийские. Бог даст – свидимся…

Глава девятая
Странная встреча

Австралия, граница штатов Квинсленда и Нового Южного Уэльса, пятнадцать километров от городка Бёрнса.

– Они остановились, – негромко пробормотала Алина. – Видимо, не ожидали нас здесь увидеть …. Посмотри, как странно ведут себя москиты. Образовали над незнакомцами чёткую полусферу с радиусом в два-три метра. Плотную такую. Странно. У нас-то они так и шастают туда-сюда. Реагируют, конечно, на «антикомариный» спрей. Но вяло. Сперва жадно ткнутся в щёку, а только потом, испугавшись, улетают…. Почему такая разница?

– Штатовские туристы, – предположил Хосе. – Разжились в своей навороченной Америке эмульсией нового поколения. Вот, и весь секрет. Будем надеяться, что беззаботные путешественники не обратят на нас внимания и пойдут своей дорогой.

– Почему – будем надеяться?

– Потому, что нам они не нужны.

– Не хочешь делиться виски? – насмешливо прищурилась Аль. – Какой же ты жадина. Не ожидала, право слово.

– Я совсем не это имел в виду, – слегка покраснел юноша. – Просто…. С ними же придётся общаться. Болтать о всяких пустяках. То бишь, бездарно терять время, – многозначительно посмотрел в сторону палатки. – Вместо того, чтобы…м-м-м…

– О чём мычишь-то, Родригес? Хотя, я, кажется, догадываюсь, что у тебя на уме.

– Правильно догадываешься. Сообразительная…. Вот же, невезуха. Туристы, посовещавшись, направляются к костру. Мы, кстати, виски так и не попробовали.

– Сейчас и попробуем. За знакомство с америкашками. Пластиковых стаканчиков, слава Богу, в достатке.

– Восемь наберётся?

– Зачем так много?

– Четыре – для виски. Ещё четыре для апельсинового сока. Мне старшие ребята рассказывали, что виски надо разбавлять водой. Или же запивать. Иначе, мол, можно нечаянно сжечь горло. Доставай стаканчики…

* * *

Туристы, тем временем, подошли к костру.

– Привет, ребята! – поздоровался на мирранском языке Свенн. – Куда ходили? Что наблюдали познавательного и интересного?

– Э-э-э…

– Почему молчим?

– Они, надо понимать, решили соблюдать инструкции по-взрослому, – понимающе хмыкнув, предположила Ари. – Ведь высокочтимая Линда Спрай строго-настрого внушала, мол: – «Запрещается, находясь за пределами Защитного Купола, общаться между собой на каком бы то ни было языке Системы…».

– Строгие инструкции, конечно, надо соблюдать, – покаянно вздохнув, Свенн послушно перешёл на английский язык: – Мы же с вами, перводорожники, ещё не знакомы?

– Нет, не довелось пока, – оценивающе посмотрев на собеседника, подтвердила рыженькая веснушчатая девица. – А надо ли?

– Я – Ариса, – предпочла вмешаться в разговор Ари. – Этот беспокойный и не в меру болтливый молодой человек – Свенн. Мой жених. Молодая поросль знаменитых Брюсов.

– Очень приятно. Я – Алина. Она же – Аль. Этот слегка медлительный и скучноватый юноша – Хосе, мой будущий муж. Предлагаю, господа туристы, выпить за наше знакомство. Разбирайте стаканчики, не стесняйтесь.

– Напиток тутошних аборигенов? – заинтересовался Свенн. – Мне, кстати, очень понравилось здешнее сливовое вино.

– Вино у нас, действительно, очень хорошее, – согласилась Аль. – Его изготавливают по старинным аргентинским рецептам. Хотя, скорее всего, истинные корни этого вина – итальянские…. «Белая лошадь» – напиток австралийских аборигенов? Шутка такая, американская и позитивная насквозь? Ладно, мы оценили…. Ну, вздрогнули?

Все четверо пробовали виски в первый раз, поэтому и реакция последовала соответствующая: девушки надсадно закашлялись, а юноши принялись брезгливо отплёвываться.

– Мать его, заразу дешёвую! – не сдержавшись, выдохнула Алина по-русски. – Пойло гадкое и отвратное. Так его и растак…. Где мой сок?

– Держи, подруга, – любезно протягивая пластиковый стаканчик, ответил Свенн на том же языке, после чего незлобиво пожурил: – Нехорошо ругаться такими нецензурными словами. Некультурно.

– Фу, кажется, отпустило…. Спасибо. И за сок, и за дружеский совет…. Подожди. Получается, что ты – русский? А откуда родом, если не секрет?

– Что значит – «русский»?

– У тебя идеальный русский язык. Природный.

– Язык, как язык. Я, вообще, юноша способный.

– Ну-ну, заливать он мне будет. Юморист доморощенный, блин, выискался.

– Не вижу повода для удивления. Мы же все, после прохождения соответствующей процедуры, являемся полиглотами…

– Извините, но мне надо срочно переговорить с женихом, – озабоченно нахмурившись, сообщила по-английски Ариса. – Ночь приближается. Солнце приготовилось опуститься за горизонт. Необходимо определиться с дальнейшими планами…. Свенн, за мной!

* * *

Незваные гости отошли от костра метров на двадцать-тридцать в сторону.

– Что тебе сказал этот шустрый паренёк? – состроив ревниво-подозрительную гримасу, поинтересовался Хосе.

– Да, в общем-то, ничего особенного, – задумчиво протянула Аль. – Попросил не ругаться…

– Ничего особенного? Почему же ты такая…м-м-м, обеспокоенная?

– Понимаешь, этот Свенн…. Он говорил со мной на чистейшем русском языке. Но, вместе с тем…. Не знаю, как объяснить. Чувствуется в этом симпатичном молодом человеке нечто…э-э-э, чужое. Вернее, неправильное…

– Чувствуется на уровне подсознания?

– Наверное, на уровне природного женского инстинкта, – мимолётно улыбнулась Алина. – Что это птицы так раскричались в эвкалиптовых зарослях?

– Может, к перемене погоды. Не знаю…. А по мне, так совершенно обыкновенные ребята, – легкомысленно передёрнул плечами Хосе. – Приезжие, понятное дело.

– Девица, судя по глазам, тоже владеет русским языком.

– Значит, мы имеем дело с молоденькими российскими шпионами, коварно засланными в мирную Австралию?

– Не думаю. Шпионы, наоборот, должны тщательно скрывать свою истинную национальность. Хотя, есть у меня одна мысль…

– Давай, юная фантазёрка, делись своей гениальной догадкой.

– Смеяться не будешь?

– Не буду. Честное слово.

– Ладно, слушай, – вздохнула Аль. – Вполне возможно, что эти туристы не простые, а, так сказать, межзвёздные…. Что ещё за дурацкие ухмылки? Ты же, морда немецко-чилийская, обещал не хихикать.

– Больше не повторится, – зная обидчивый нрав подруги, торопливо пообещал Хосе. – Извини…. Значит, пару минут назад мы беседовали с самыми натуральными инопланетянами? То есть, выпивали с ними за знакомство?

– Что здесь такого? Голливудских фантастических фильмов никогда не смотрел?

– Доводилось, конечно…. А что у тебя с доказательствами этой нестандартной версии? Или, хотя бы, со стройными логическими построениями?

– Имеются построения. Имеются…. Во-первых, куда-то пропала овальная поляна, запруда на ручье, часть поля с сахарной свёклой и некоторые другие детали ландшафта. В том числе, и круглый пруд, преобразовавшийся неделю назад в твёрдую тёмно-коричневую площадку, на которой – по моему частному мнению – очень удобно приземляться НЛО. Может, поляна с площадкой потому и исчезли из вида, что там «плюхнулся» инопланетный звездолёт? Типа – опустился и тут же выставил какие-то хитрые защитные поля?

– Продолжай, я слушаю.

– Во-вторых, по телеку утром говорили о «летающей тарелке», несколько суток назад заснятой университетскими астрономами в небе над Квинслендом. В-третьих, каким образом в этом странном месте, на ночь глядя, могли объявиться иностранные туристы? Говорящие как на правильном английском, так и на идеальном русском языках? Откуда они здесь взялись, а? Зачем? В-четвёртых, почему эти ребята одеты так странно? То есть, по моде прошлого века? Сейчас варёные джинсы никто и не носит. Тем более, такого смешного покроя…. Делаю далеко-идущие выводы. В центре Австралии совершил мягкую посадку межпланетный корабль с инопланетянами. Совершил и тут же предусмотрительно спрятался за неким Щитом непонятной природы. Любопытные туристы разбились на пары и, предварительно переодевшись в земную одежду (устаревшую, то есть, оставшуюся ещё со Времён последнего визита на нашу планету), отправились на обзорно-ознакомительную экскурсию.

– С чего ты решила, что пар было несколько?

– Когда Ариса и Свенн подошли к костру, то попытались заговорить с нами на каком-то неизвестном, очень певучем языке, богатом на гласные звуки. А чуть позже перешли на английский. Почему?

– Не знаю, – чистосердечно признался Хосе. – Может, просто валяли дурака?

– И ничего подобного. Они приняли нас за своих! Мол, колер волос подходящий, фигуры. А потом, поняв, что их не понимают, перешли на один из земных языков. То есть, на английский, наиболее широко распространённый в Австралии. Чуть позже я произнесла несколько русских фраз, и Свенн мне автоматически ответил. Типа – все инопланетяне, посещающие Землю, являются законченными полиглотами, и им совершенно всё равно – на каком конкретном языке говорить…

– Фантазёрка ты у меня, каких поискать. Впрочем, это совершенно-бесполезное занятие. Всё равно не найдёшь.

– Мы можем легко проверить мои смелые предположения, – заверила Алина.

– Как, если не секрет?

– Предложим ребятишкам следующую услугу, мол: – «Ночевать здесь небезопасно. Могут неожиданно появиться голодные и злые собаки динго. Мы собираемся вернуться в Бёрнс. Готовы и вас проводить. То есть, подвести…». Если они согласятся, то, значит, действительно, являются мирными земными туристами.

– А как же быть с этим? – Хосе огорчённо махнул рукой в сторону палатки. – Всё отменяется?

– Внесём в ночную программу некоторые изменения. Свернём лагерь. Котелок с «том-ямом»? Похлебаем по-быстрому, а остатки выплеснем под кустик бузины, мыши и ёжики доедят. Дошагаем, освещая дорогу карманным фонариком, до грузовичка. Добросим туристов до ближайшего городского мотеля. Потом доедем до моего коттеджа. Посидим, отварим сарделек с макаронами, выпьем виски, потом…э-э-э, поцелуемся немного…. А утром я тебя доброшу до Круппендорфа. Не до самых ворот, конечно. Высажу примерно в километре от них. Чтобы лишний раз не нервировать твоих уважаемых родственников, озабоченных «чистотой крови»…. Как тебе такой план?

– В принципе нормальный…. А если странные чудики откажутся ехать в Бёрнс? Мол: – «Хотим полюбоваться на ночные природные ландшафты Австралии»?

– Значит, они – настоящие инопланетяне, без дураков. Хотят вернуться к своей «летающей тарелке». Ждут, когда защитные силовые поля откроют проход к исчезнувшей поляне.

– Хорошо. Допустим, что ты, веснушчатая придумщица, права. На короткое время допустим, понятное дело. Кстати, а лесные птицы по-прежнему трещат и успокаиваться, по всей видимости, не собираются…. Итак, странные гости отказываются проследовать в Бёрнс. Наши дальнейшие действия?

– Тогда мы объявим, мол: – «Передумали возвращаться. Останемся на этом месте до самого рассвета…».

– А дальше?

– Будем сидеть у костра, кушать супчик, пить виски и болтать – о всяких разностях – с межзвёздными туристами. Когда ещё удастся плотно пообщаться с представителями инопланетной цивилизации?

Раздалась тихая мелодичная трель.

– Да, мам, слушаю, – нажала на зелёную кнопку мобильника Аль. – У меня всё хорошо и даже замечательно. Что делаю? Телевизор смотрю. Там опять рассказывают про дурацкие НЛО, якобы замеченные в небе над нашим штатом…. Что говоришь? И я так думаю. Несусветная чушь это и бред свинячий…. Что? Да, всё помню. Номер два и три. Отбой…

* * *

Они отошли от костра метров на двадцать-тридцать в сторону.

– Я уже всё понял, – заверил Свенн.

– Что конкретно?

– Симпатичные ребята, с которыми мы только что познакомились, являются местными жителями.

– Ты, юный лорд Брюс, неисправим, – неодобрительно покачала головой Ари. – Бесконечная наивность, щедро перемешанная с безграничной доверчивостью.

– Что не так на этот раз? Ничего не понимаю.

– Это не земляне, а «системщики».

– Представители одной из спецслужб Системы? – нервно икнув, уточнил Свенн.

– Они самые. Надеюсь, ты не забыл, что Система неустанно, уже на протяжении многих миллионов лет, борется за «чистоту рядов»? Мол, все неблагонадёжные и неправильные индивидуумы подлежат безусловному «изъятию»?

– Не забыл, конечно…. Но мы-то здесь причём?

– Притом. Нарушения строгих инструкций, допущенные при посещении периферийных планет, являются грубейшим проступком. Практически преступлением. Как выявляются эти нарушения? Естественно, с помощью элементарных провокаций. Кто осуществляет упомянутые провокации? Старательные сотрудники спецслужб Системы, понятное дело. Сиречь, «системщики». Посещение таинственного и подозрительного объекта К-145 без действенного присмотра со стороны спецслужб? Нонсенс. Полностью исключено. Всё, надеюсь, ясно?

– Ну, более или менее…

– Зачем ты, олух белобрысый, начал общаться с незнакомцами на мирранском языке? – медовым голосом спросила Ариса. – А как ты, недотёпа, отвечал на вопросы коварной веснушчатой «системщицы»?

– Как я отвечал?

– По дурацки! То есть, неоднозначно…. Что нам категорически запрещено при общении с землянами?

– Много чего, – задумался Свенн. – М-м-м…. Главное, нельзя даже намекать, что мы являемся выходцами с другой планеты.

– Вот! Я ты что сделал?

– Не помню.

– Принялся занудно бубнить про некую стандартную процедуру, пройдя через которую, мы все превратились в полиглотов. Понимаешь? Мы все…. Кто такие эти – «мы все»? Как прикажешь понимать и трактовать эту неосторожную фразу? А если бы я тебя не остановила? Что бы ты ещё наболтал?

– Не знаю, честное слово. Извини…

– Извини? Думаешь, что дело сведётся к строгому выговору и к десяти-пятнадцати штрафным баллам? – окончательно разозлилась Ари. – Совсем ничего не понимаешь?

– Поясни, пожалуйста.

– Твой отец, заслуженный лорд Брюс, занимает в иерархии Системы далеко не последнее место. Он вхож в кабинеты ко многим министрам и другим чиновникам высшего ранга. Время от времени выступает в Парламенте. Регулярно принимает участие в работе различных Правительственных комиссий и комитетов. Следовательно, что?

– Что?

– Следовательно, у него, наверняка, имеются могущественные враги, которые будут просто счастливы, если любимый сыночек упомянутого лорда (на самом деле – низкого плебея, потомка выходцев с провинциального объекта К-10), вляпается в неприятную историю и будет, в конечном итоге, «изъят». Этот факт поставит на политической карьере всех Брюсов большой, жирный и вечный крест. Теперь, надеюсь, проникся?

– Проникся, – загрустил Свенн. – Что же нам теперь делать?

– Попытаемся обмануть хитрых «системщиков», – ободряюще подмигнула Ариса. – Ты, ведь, знакомился в Системной Паутине с информацией, посвящённой Земле? Знаешь, какие страны-государства существуют сейчас на этой не рациональной планете?

– Кое-что знаю…. Стоп. В кустах кто-то возится и шебуршится. И в тех, и в дальних.

– Наверное, здешние мелкие грызуны. Не отвлекайся, пожалуйста. Итак. В недавнем разговоре промелькнули фразы про «американские шутки» и про «русский язык». Что думаешь по этому поводу? Надо же как-то выкручиваться. То есть, старательно отрабатывать-выполнять инструкции, полученные от Линды Спрай. Мол: – «Мы находимся вне зоны Купола. Поэтому – для всех, без единого исключения – являемся землянами. Более того, ничего не слышали ни про планету Мирру, ни про межзвёздную Систему в целом…». Это наш единственный шанс хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию.

– Исправим, – повеселел Свен. – Объясню, что мой отец был американцем, а матушка, наоборот, россиянкой. Подробности? Извините, но не в силах говорить на эту тему. Мол: – «Являюсь горьким сиротой и не хочу углубляться в тягостные воспоминания…». Врать не хорошо? Полностью согласен с этим утверждением. Но для пользы общего дела – изредка – можно. Рациональная целесообразность, не более того…

Со стороны костра долетела негромкая мелодичная трель.

– Кто-то вышел с «системщиками» на связь, – насторожилась Ари. – Линда Спрай? Это, как раз, не страшно. А если у них установлен прямой контакт с Системой? Доложатся, представив всё сугубо в чёрных тонах, получат приказ на срочное «изъятие», и всё. Поминай, как звали…. Ага, кажется, разговор завершён. Возвращаемся, не теряя времени, к костру. Ведём себя непринуждённо и раскованно. Стараемся держать нить разговора в своих руках. То есть, сыпем вопросами. А потом уточняем. Снова сыпем. Вновь уточняем…. Встречные вопросы? Тут, милый, тебе и карты в руки. У кого из нас двоих язык без костей? Вот, и отдувайся. Только, будь так добр, обтекаемо так отдувайся, осторожно. Старательно и вдумчиво обходя скользкие темы и острые углы. Как то: космос, звёзды, созвездия, инопланетные цивилизации, межпланетные перелёты и так далее.…Понимаешь, мы не можем при посторонних открывать «дверку» в Куполе. Строжайше запрещено.

– Даже ночью?

– Темноту прорежет тёмно-синий прямоугольник. Нельзя. Надо дождаться момента, когда мы останемся одни. Кем бы – на самом деле – не были бы эти Хосе и Алина. Инструкции. Всё, пошли. И не разговаривай, пожалуйста, больше на русском языке. А ещё опасайся неожиданных каверз и заковыристых провокаций. «Системщики», они горазды на всякие скользкие штуковины…

* * *

Солнце окончательно скрылось за горизонтом. Багровый закат догорел – скорбно и печально – буквально за полминуты. Звёзды и Луна трусливо спрятались в рваных слоистых облаках. Вокруг установилась вязкая и пугающая чернота. А, вот, о полной тишине и речи не было. Из эвкалиптовых зарослей доносились – практически без пауз – тревожные птичьи голоса. В кустах, неравномерно разбросанных по склону холма, кто-то тоненько и взволнованно попискивал.