Текст книги "Утренний хоббит"

Глава шестая
Гениальный план и привет из Фельдена

Было очень тепло, а правому боку – даже откровенно жарко. Рядом что-то потрескивало – очень приятно и бесконечно успокаивающе.

«Это же костёр!», – понял Томас и неуклюже заворочался, пытаясь встать.

– Милый, пожалуйста, лежи спокойно! – взмолился знакомый голос. – Глотни-ка сидра! Только, ради Бога, осторожнее, не дёргайся, чтобы не пролить случайно…. Готов?

Губ коснулось что-то твёрдое, в рот полилась тоненькая струйка волшебного напитка. Он судорожно глотал, чувствуя, как по всему телу побежали тёплые ласковые мурашки, а кончики пальцев рук и ног нестерпимо закололо.

– Пей, милый! – просил нежный девичий голосок. – Ещё, любимый, сделай пару глотков…

Отдышавшись, Томас спросил, с трудом шевеля непривычно толстыми губами:

– Почему меня связали?

– У тебя, командир, был припадок, – ответил другой знакомый голос, ломкий и хриплый, принадлежавший подростку. – Всех припадочных связывают. Причём, очень плотно, чтобы они себе ничего не разбили и не попортили, трясясь и катаясь по земле. Были, знаешь ли, прецеденты. Удариться виском о камень – дело нехитрое.

– А зачем на глаза намотали повязку?

– Нет никакой повязки! Это просто у тебя так – во время припадка – физиономия так распухла. Чрезмерно выпуклые щёки векам разомкнуться не дают…

Постепенно голова заполнилась разумными мыслями, и Томас вспомнил всё…. Всё? Нет, конечно же, только кое-что, основные положения и постулаты, так сказать.

«Меня зовут – Томас Утренник», – он начал старательно собирать отдельные мысли в единое целое. – «Я – хоббит из посёлка Землеройска. Вместе с Котом и Мари направляюсь на холм Заверть, где должен передать Серому магу шкатулку от следопыта Олмера. Мари – девушка, которую я люблю…. Так, с этим понятно. Что было дальше? Потом я решился на эксперимент: отказался от ежедневного приёма лечебного сидра. Зачем? Чтобы вспомнить…. Вспомнить, что было со мной в Другом мире. Вспомнил? В том то и дело, что да! А потом начался припадок, и я снова всё позабыл. Следовательно, эксперимент завершился полным провалом…».

Постепенно опухоль сошла, и глаза приоткрылись: маленький уютный костерок, озабоченные лица Мари и Кота.

– Развязывайте, бродяги! – вымученно улыбнулся Томас. – Я уже в себе, не буду кусаться и биться о камни головой…. Развязывайте!

Когда руки, ноги, а также и всё туловище в целом были освобождены от верёвок, он с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам.

Вокруг царствовала глубокая ночь, дул прохладный северный ветер, сзади угрюмо шумела высокая стена камышей.

– Это что же, самая граница Комариных Топей? – спросил Томас.

– Ты мечтал увидеть что-то другое? – вопросом на вопрос ответил Кот. – Мы с тобой, припадочным, часа два с половиной провозились. Пока спеленали в кокон, пока ножом разжали зубы, накапали сидра в рот, то, да сё…. Потом змеи стали ползать повсюду…

– Змеи?

– И здоровенные при том! Когда появилась первая и оглушительно зашипела, я, честно признаюсь, сразу в сторону отбежал метров на двадцать-тридцать…. А вот твоя, командир, обожаемая невеста не дрогнула и проявила истинные чудеса храбрости.

– Мари?

– Да ничего такого, дорогой, обычное дело, – слегка покраснев, засмущалась девушка. – Сам увидишь, эти дуры из камышей выползают через каждые полчаса, как будто по расписанию.

Томас с удивлением оглядел свою одежду и обувь:

– Это ещё что такое, а?

Штанины, а также рукава рубашки и камзола треснули по швам, сапоги же превратились в натуральные лохмотья без подошв.

– Припадок, – невозмутимо пожал плечами Кот. – Когда он входит в пиковую фазу, то руки и ноги заболевшей персоны распухают до невероятных размеров…. Ничего, начальник, тебе не впервой шагать босиком. А у Мари имеются нитки и иголка…

Со стороны камышей раздалось громкое шипение, сопровождаемое ритмичным перестуком.

– К нам в гости пожаловала очередная красавица, – внешне спокойно сообщила Мари, демонстративно неторопливо доставая из кармана пращу и увесистый камень. – Одного только не понимаю: зачем же так шуметь? Я – на их месте – подползала бы совершенно бесшумно, а набрасывалась бы – внезапно…. Думают испугать? Размечтались! Вот дуры-то, право слово…

Из камышей – в сопровождении шипения и треска – показались два жёлто-оранжевых круглых глаза. В отблесках костра мелькнуло длинное и толстое, светло-серое тело, покрытое изысканными тёмно-коричневыми узорами. Массивная же голова гигантской змеи была воинственно приподнята почти на полутораметровую высоту.

Мари резко взмахнула правой рукой, раздался глухой шлепок, змея болезненно и обиженно охнула, жёлто-оранжевые глаза тут же потухли, треск-шипение начал постепенно удаляться.

– Самый первый раз было очень страшно! – призналась девушка. – Даже думала, что описаюсь…. Но не бросать же тебя, любимый, бесчувственного и связанного? С второй-то я уже справилась без всяких сомнений, словно бы с назойливой навозной мухой.

Благодарно поцеловав невесту в упругую щёку, Томас попросил:

– Дайте мне, братцы, чего-нибудь поесть. Да, побольше! Аппетит неожиданно прорезался – прямо волчий…

– Это очень хорошо! – довольно пошевелил усами Кот. – Значит, гадкий приступ позорно отступил и вернётся уже нескоро…. Если, конечно, исправно глотать чудодейственный сидр.

– А потом, герой задрипанный, мы поговорим по душам! – грозно пообещала Мари. – Когда ты наешься…

Томас ел долго и сосредоточенно: слегка подсохший хлеб с жёлтым маслом и очень сладким черничным вареньем, сыр, буженину, галеты, вяленые эльфийские яблоки…

Наконец, он, чуть слышно рыгнув, благостно отодвинулся от скатерти и довольно пробормотал:

– Спасибо, дорогая, всё было очень вкусно.

– Оставь благодарность при себе, идиот недоделанный! – презрительно заявила Мари, и принялась сыпать вопросами: – Что ты скрываешь от нас? Почему решился на такое? Сколько времени прошло с тех пор?

– С каких ещё пор?

– Не валяй дурака! – прикрикнула девушка. – С тех самых, как ты последний раз – до начала приступа – пил сидр! Я уже осмотрела твою флягу, она гораздо тяжелее, чем моя, да и кошачья…. Ну, так в чём дело?

Он подробно рассказал о своих сомнениях, о смутных воспоминаниях, и о том, что если не пить заветного напитка, то эти воспоминания становятся всё более чёткими, складываясь в единую картинку.

– Я просто хотел вспомнить всё – до самого конца! – покаялся Томас. – Надоели все эти загадки и странности….

– И как? Получилось?

– Вспомнил, причём, всё! А потом начался припадок…. И я снова всё забыл…. Жалко – до безумия!

– До безумия? Ты был в одном шаге от смерти! – разозлилась, блестя слезинками на ресницах, Мари. – Никогда больше не делай так! Слышишь!?

После двух-трёх минут молчания Кот задумчиво произнёс:

– Знаете, соратники, а ведь и меня тоже иногда мучают странные воспоминания. Например, иногда я почти уверен, что когда-то меня звали Отто, и я жил в стране, которая называлась очень странно – Австрия…. Бесконечные поля, нарезанные на зелёные и жёлтые квадраты, чёрно-белые упитанные коровы, пасущиеся на горных лугах, усеянных яркими цветами. Бурные реки, наполненные хрустальной водой, высокие горы, покрытые нетающими снегами, лыжи…. Вы знаете, что такое – горные лыжи? Это такие доски с загнутыми и заострёнными носами…. Мне часто снится, как я несусь на них по склону горы. Только снежная пыль – во все стороны!

– Угомонись, усатый! – посоветовала Мари. – Слово «лыжи» мне тоже знакомо…. Хотя, я их даже во сне не видела. Зато мне часто – почти каждую ночь – снится очень красивый город Вена, где я жила когда-то….

– Тебя тогда звали – Мари Бер?

– Может быть, – печально согласилась девушка, – Может быть, и так…

Снова установилась чуткая тишина, разбавленная только уютным треском костра да далёкими птичьими вскриками. Через некоторое время Кот вдумчиво уточнил:

– Командир, а как оно всё было? Ну, по времени…. Ты же без сидра обходился без малого четверо суток. Когда проявились первые симптомы, предупреждающие о приближении приступа?

– Ранним утром, когда мы только готовились к форсированию Комариных Топей. В голове зашумело, в ушах защёлкало.

– То есть, примерно за десять-двенадцать часов до начала приступа?

– Получается, что где-то так…

– А воспоминания, они – когда начались? – не отставал Кот. – До этих щелчков в ушах, после?

– Знаешь, что-то стало в голове смутно мелькать ещё за сутки до щелчков, но настоящие, развёрнутые воспоминания пришли потом, когда Комариные Топи уже практически были пройдены. То есть, за считанные часы до начала приступа…

– А потом ты забыл всё: и то, что вспомнил до щелчков, и то, что после? – подключилась Мари.

– Да, и то, и то…

Девушка, подбросив в пламя костра сухую коряжину, взволнованно заходила вокруг костра, бормоча что-то себе под нос.

– Круги нарезает! Знать, думает! – принялся острить неугомонный Кот. – Сейчас, наверное, придумает конгениальное решение, способное всё – раз и навсегда – расставить по своим местам…

Вскоре Мари присела на корточки и, внимательно посмотрев Томасу в глаза, высказала интересную гипотезу:

– Получается, что если хоббит, а, может быть, и какое-нибудь другое разумное существо, проживающее в Средиземье, перестаёт употреблять волшебный напиток Фергюса, то данное существо – на вторые сутки после этого – начинают одолевать воспоминания о Другом мире…. Далее, рано или поздно, под страхом смерти, этому существу всё же приходится выпить сидра. Причём, одним двумя глотками тут не отделаться, смерть не дремлет…. После этого все воспоминания снова забываются напрочь. Стираются, так сказать…. А, если существо будет делиться своими воспоминания – с другими существами? Вдруг, сидр стирает только «собственные» воспоминания, а чужие не трогает?

– Ты имеешь в виду, что если…

– Вот именно! Воспоминаниями надо делиться друг с другом! Если бы ты не молчал – как речная рыба – а рассказывал бы нам с Котом всё, что вчера и позавчера приходило тебе в голову, мы могли бы всё это запомнить…. Понимаешь? Это же были твои воспоминания, а не наши….

Теперь уже Кот забегал вокруг костра, дёргая себя за усы.

– Круги нарезает! – мстительно усмехнулась Мари. – Знать, скоро выдаст конгениальную идею!

Кот резко остановился, задумчиво прищурился на жёлто-алое пламя костра и выдал:

– Чур, я следующий!

– Следующий – куда? – уточнил Томас.

– Следующий – за воспоминаниями! То есть, теперь я откажусь от сидра! Понимаете? Буду ловить – в невидимом эфире – воспоминания о Другом мире и делится ими с вами…. А как почувствую разные шумы в голове и щелчки в ушах, так тут же прекращу сеанс. Ну, может быть, и не сразу, а через час-полтора…. Как тебе план, командир?

– Надо подумать…

– Что тут думать? – возмутилась Мари. – Это реальный шанс восстановить, совместными усилиями, личную память каждого…. Мне уже надоело мучиться всякими загадками! Вот, к примеру, я родилась на Медвежьих Холмах…. А где – эти холмы? Где мои родители? Кто научил меня играть на рояле? Как я провела своё детство? О чём мечтала? Короче говоря, я полностью поддерживаю кошачью идею! А, может, милый, мы с Котом одновременно начнём эксперимент?

– Не стоит так рисковать, – поморщился Томас. – Вдруг – у обоих подопытных кроликов – приступ начнётся одновременно? Один здоровый может и не успеть на помощь…. Ладно, попробуем. Кстати, приближается рассвет. Пора собираться в дорогу.

Перед тем, как тронуться в путь, Томас и Мари, понятливо переглянувшись, глотнули волшебного эликсира Фергюса. Кот же только нежно погладил ладонью свою флягу и пафосно заявил:

– Рискую своей бесценной жизнью – ради науки! Вернее, ради великой и непреложной Истины!

– А в моей фляжке не так много сидра осталось, пол-литра, не больше, – обеспокоено констатировал Томас.

– Полтора литра ушло на борьбу с приступом, – объяснила Мари. – Немного ещё разлили в самом начале, когда ты не хотел разжимать зубы. Ничего, раз мы одна команда, значит, и сидр общий…. А на Заверти мы встретим Серого мага. Он-то обязательно поможет!

– Кстати, о вашем Сером маге. Расскажите о нём, я же новичок в этих местах, тем более – поражённый коварной амнезией. Кто он, собственно? Чем славен? Друг он, или враг?

– Конечно же, друг! – заволновалась Мари. – Он добрый, отвечает на все вопросы. Те же Олмер и Фергюс, они не разговорчивые, только большие мастера приказы отдавать, да делать ехидные замечания…. А Серый маг, он вежливый и исключительно внимательный. Всегда выслушает, всё досконально разъяснит, словно бы разложит по полочкам, совет даст.

– Такой вот добрый и безупречный гений Средиземья! – недоверчиво усмехнулся Томас. – Рыцарь без страха и упрёка.

– Зачем же ёрничать? Он, действительно, хороший и славный! Глаза добрые и искренние, грубого слова не скажет никогда. Подбадривает, обещает, что всё будет хорошо…

– Знаем мы таких добрых и славных дядюшек, которые спешат понравиться молодым и симпатичным девушкам! Сладкие речи, похотливые глазёнки…. Он своим старческим ручонкам, часом, воли-то не давал?

– Да что ты такое говоришь, хоббитанщина ревнивая?! За своими руками лучше смотри! Фантазёр выискался на мою голову…. Серый маг, он мужчина серьёзный и положительный. Он – волшебник, чудеса умеет совершать…. Или – творить?

– Эти новогодние свечи?

– И свечи, и фейерверки. Ещё он может из рукавов плаща выпускать белых и рябых голубей.

– А из круглой шляпы за уши доставать зайцев?

– Да, зайчиков! Смешных таких…. А ты откуда знаешь? Жаль только, что Серый маг редко появляется, дел важных, наверное, у него много…

– За прошлый месяц он появлялся в Пригорье, действительно, не часто, – подтвердил Кот. – Побудет сутки-другие, пообщается с разношерстным народом и исчезнет куда-то…. Мне один знакомый гном рассказывал, что Серый маг летает на ковре-самолёте. Или, на чём-то аналогичном…

Километра через два с половиной – от места ночёвки – болотистая местность закончилась, начался густой осиновый подлесок, оказавшийся, впрочем, узкой трёхсотметровой полосой, разграничивающей Комариные Топи и бескрайние поля, заросшие светло-фиолетовым чертополохом и тёмно-зелёной лебедой.

Томас осторожно выглянул из-за толстой осины: поля, действительно, были бескрайними, а на востоке – через серую туманную дымку – хорошо просматривалась далёкая цепь светло-коричневых холмов.

– Тот крайний, самый высокий, с конической лысой коричневой вершиной, и есть – искомая Заверть, – важно изрёк Кот. – Мне про Заверть один знакомый орк – с собачьими ушами, понятное дело – рассказывал, что на её склонах живёт нежить, обожающая пить кровь глупых девственниц…

– Каким же ты без чудодейственного сидра становишься говорливым, это что-то с чем-то! – чуть испуганно прыснула Мари. – И словами сыплешь умными: – «Аналогичное», «коническая вершина»…. Смотрите, ребята! Вон же мелькает наезженная дорога! До неё отсюда – километра три с половиной. И ведёт она в сторону Заверти. К закату, конечно же, не дойдём, придётся заночевать…

– Не годится! – нахмурился Томас. – Сама же говорила, что Чёрные Всадники обожают наезженные дороги…. Оно нам надо? Пойдём в обход, а, именно, по осиновой лесополосе…. Пройдём на юго-восток километров тридцать пять, может, и сорок, встанем на ночёвку. От того места – до вашей хвалёной Заверти – уже можно будет дойти за световой день.

Шагать по густому осиннику не доставляло особого удовольствия: высокие кочки и не менее высокие муравейники, разнообразный бурелом, густая паутина, лезущая в глаза…. Время от времени в высокой траве мелькали чёрные гибкие тела лесных гадюк, из-под ног, громко хлопая крыльями, вылетали жирные рябчики и куропатки, чёрно-белые сороки стрекотали оглушительно и тревожно.

– Если мы кого-то и интересуем, то наш путь чётко отмечен этой какофонией звуков, – печалился Кот на дневном привале. – А ещё запасы продовольствия катастрофически уменьшаются. Буженины и масла больше нет, хлеб плесневеет. И рыбных ручьёв, как назло, не наблюдается поблизости…

– Не грусти, мой кошачий брат! – скупо улыбнулась Мари. – Здесь очень много съедобных грибов…. Видишь, красные шляпки – и тут и там? Вечером я обязательно заделаю такое грибное рагу – пальчики оближешь! За неимением когтей…. Хоббиты, они большие мастера касательно хитрых грибных блюд.

Своё обещание Мари сдержала с лихвой: на ужин – кроме тривиального грибного супа – было предложено: шляпки подосиновиков тушёные с местными съедобными корешками и разнотравьем, жаренные «под уголёк», запечённые в углях костра, наспех замаринованные в корневых выделениях хоббитанской ольхи…

– Ну, морда кошачья, заметил что-либо необычного и странного в окружающем нас мире? – небрежно поинтересовалась девушка по окончанию ужина.

– Совершенно ничего! – Кот довольно откинулся назад, предварительно пристроив пушистый хвост на сторону. – Чувство полного довольства, не более того…

– Раз так, то на отдых тебе отводится ровно пятнадцать минут. Потом изволь встать и перемыть всю посуду…. Подопытные кролики не освобождаются от повседневных обязанностей.

В этот раз – по жребию – Томасу выпало дежурить возле ночного костра последним. Он сидел, прислонившись спиной к тёплому стволу толстой сосны, и лениво думал о превратностях жизни. Костёр был жарким, поэтому он снял сюртук и повесил его на нижнюю ветку ближайшей осины. Приближался рассвет, ночной мрак постепенно сменился светло-сиреневым утренним сумраком.

Внезапно, со стороны чертополоховых полей послышался странный грохот-гул. Томас торопливо поднялся на ноги и вышел к краю лесополосы. Где-то вдали, километрах в пяти-шести от их ночного бивуака, обнаружилось тёмное неясное пятно, от которого и исходил, ежесекундно усиливаясь, гул-грохот.

«Может, это едет…, э-э-э, как там его? Бульдозер?» – подумалось некстати. – «А что такое – «бульдозер»? Надо буде Кота спросить. Вдруг, к нему уже вернулась память?».

Кот оказался лёгок на помине: выбрался из палатки, со вкусом потянулся, тихонько мяукнув пару раз, подошёл к краю лесополосы.

– Что такое – бульдозер? – спросил Томас.

– Не знаю! – честно признался Кот. – Пока не знаю. Вертится что-то такое…. Нет, пока не вспомнить. Но я буду стараться!

– А что это за точка? Ну, от которой исходит противный гул?

На востоке взошло светло-жёлтое печальное солнце. Кот, приставив ладонь правой руки «козырьком» к глазам, несколько минут внимательно вглядывался вдаль, после чего объявил:

– Это стадо мамонтов! Жили, командир, такие животные несколько тысяч лет тому назад. А потом все вымерли…

– Почему?

– Гигантский метеорит неожиданно упал из космоса на Землю. После этого резко сменился температурный режим, вот все крупные животные и вымерли…. Выжили только крысы, змеи, тараканы и прочие гады.

– Откуда ты это знаешь?

– Сам не понимаю! – покаянно помотал головой Кот. – Мысли – сами по себе – лезут в голову…. Я здесь абсолютно не при чём! Сидра не пил, вот они и лезут, не спрашивая у меня разрешения…. Кстати, я вот тут случайно вспомнил, что тебя, командир, в Другом мире звали – Моргенштерном…

Вскоре Томас и сам смог разглядеть необычных животных – высоких, плотных, покрытых густой шерстью: два клыкастых самцы были тёмно-коричневые, более мелкие самки, общим количеством шесть штук, светло-рыжими.

– Пойду, разбужу Мари, – решил предусмотрительный Кот. – Такое впечатление, что эти монстры направляются непосредственно к нашему лагерю.

Понаблюдав ещё минутку за быстро приближающимся стадом, Томас скептически пробормотал:

– Да, очень похоже, что данные твари направляются – сломя голову – именно к нам. Целенаправленно так бегут, морды слоноподобные…

Он, торопясь, подошёл к лагерю, где вовсю кипела работа: Мари и Кот ловко сложили палатку и заканчивали паковать в вещмешки прочие вещи и посуду.

– Молодцы! – похвалил подчинённых Томас. – Срочно уходим! Мамонты приближаются…

Они быстрым шагом пошли на северо-восток, старательно лавируя между разноцветными осинами. Сзади уже вовсю трещало и гудело.

– Деревья падают! – тяжело дыша, на ходу известила Мари. – Не дай Бог, побегут следом за нами…

Впрочем, шум-грохот вскоре стих.

– Стадо ушло прямиком в Комариные Топи! – доложил Кот. – Командир, давай остановимся и чуток передохнём. Куда теперь-то спешить? Опасность миновала…. Я кушать хочу!

– Привал! – объявил Томас и в этот момент обнаружил, что его торс прикрыт только тёмно-зелёной хоббитанской рубахой, а сюртук в спешке был успешно забыт в ночном лагере.

– Может, и Бог с ним? – неуверенно промямлил Кот. – Сейчас тепло. Как-то мне совсем не хочется возвращаться…. Больно уж бивни здоровенные у этих…. У мамонтов.

– Придётся идти назад, – неохотно возразил Томас. – Во внутреннем кармане сюртука лежит шкатулка Олмера, предназначенная для Серого мага…

На месте ночного лагеря образовалась просека шириной метров десять-двенадцать: поваленные и раздробленные на части стволы деревьев, круглые следы ног мамонтов, наполненные мутной водой.

– Да, внушает! – высказался Кот. – Такие ребятишки затопчут кого угодно, имени и прозвища не спрашивая…

Сюртук, вернее, то, что от него осталось, обнаружился под корневищем толстенной осины, разломанной напополам. А рядом с ним лежала шкатулка Олмера – с отломанной крышкой. Под черничным кустиком обнаружился и раздавленный в лепёшку чёрно-красный цилиндрик, когда-то являвшийся «мозгом» мерзкого вурдалака.

Томас нагнулся и достал из открытой шкатулки маленький кружок, вырезанный из совершенно незнакомого материала.

– Пластмасса! – с важным видом изрёк Кот. – Материал такой, изобретённый в двадцатом веке…

На одной стороне кружка была выдавлена цифра «100», на другой красовался всадник с копьём наперевес, чуть ниже копыт лошади размещалась надпись: – «Казино Фельдена, Австрия».

Вернее, про надпись это Кот объяснил, а для Томаса и Мари буквы оказались совершенно незнакомыми.