Текст книги "«Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема!"

Глава 3
Еврейские заступники

Тела их в могиле, но дух не исчез,

Бессмертен ослиный дух их!

Умильно смотрят они с небес

На внуков своих длинноухих.

Г. Гейне

Этот человек родился в 1784 году в Италии, в городе Ливорно. Семья его вела свое происхождение из городка Монтефиоре провинции Асколи-Пичено, отсюда и фамилия. А в Италию предки Монтефиоре приехали из Испании и вели дела с Англией.

В середине XVIII века Моисей Вита Монтефиоре обосновался в Лондоне. Четвертый из его сыновей, Мозес, родился в Италии случайно: семья приехала туда на время. Семья жила не богато, чтила религиозные традиции.

Кстати! В эпоху войн с Наполеоном, в 1809 году, двадцатипятилетний предприниматель добровольцем идет в Национальную гвардию. Ее ряды он покидает спустя четыре года в чине капитана. Приверженность еврейству не мешала Монтефиоре быть и английским патриотом.

Талантливый коммерсант, Мозес Монтефиоре собственным трудом и талантом сделал карьеру в оптовой торговле, потом на бирже. Он – основатель банкирского дома «Братья Монтефиоре» (вместе с родным братом Авраамом), начинатель страхования жизни. В те времена это была совершенно новая идея, и в 1824 году возникло первое английское страховое общество «Альянс», страховавшее жизнь. Владельцы и руководители – Монтефиоре и Натан Ротшильд. Два англо-еврея.

Общество приобрело большую популярность, Монтефиоре стал страховым монополистом не только в Англии, но и во всей Европе, отделения его фирмы появились в Берлине, Риме, Петербурге и других европейских столицах.

Еще одно нововведение: освещение улиц газом. Компания по газовому освещению, «Империал», с 1826 года становится европейским монополистом. Это делает Монтефиоре и очень известным, и очень богатым человеком.

Пока речь идет о частной карьере дельца. Привлекательной карьере, потому что сделанное Монтефиоре полезно для многих. Но и только.

Нет ничего потрясающего и в том, что верующий иудей Мозес Монтефиоре несколько раз ездил в Палестину: в 1827, 1838, 1843 годах. Сионисты часто пытаются представить Монтефиоре своим предшественником, но это далеко от истины.

Благочестивый еврей, он мечтает посетить Святую Землю. Встречают его с большим энтузиазмом, Монтефиоре помогает и живущим в Палестине евреям, и желающим туда переселиться.

Монтефиоре арендует землю для еврейских поселений, под Яффой закладывает плантацию цитрусовых и учит евреев сельскохозяйственным работам. В Иерусалиме он открывает аптеку и клинику, возводит и оснащает привезенным из Лондона печатным станком типографию, оборудует новую ткацкую фабрику, строит ветряную мельницу, которую так и назовут: «Мельница Монтефиоре». В Иерусалиме он строит еврейские кварталы вне еще средневекового Старого города. В 1843 году Монтефиоре направляет в Иерусалим первого дипломированного врача в Палестине, доктора Ш. Френкеля.

Но никаких идей массового переселения в Палестину у Монтефиоре не было, Палестина для него важна как религиозный центр иудаизма. Он подумывал о создании современного водоснабжения Иерусалима, о прокладке железной дороги Иерусалим – Яффа, но постепенно отступился от этих планов.

Мозес Монтефиоре прославился не своими поездками в Палестину и свои титулы получил не за газовое освещение городов. Монтефиоре прославился как защитник евреев во всем мире. Было ли от чего защищать? К сожалению, да!

Пользуясь огромным влиянием в аристократических кругах, Монтефиоре начинает борьбу за равноправие евреев. Под влияние его необыкновенной личности попадают герцог Норфолк и лорд Бекслей, его другом является Маколей. Именно эти трое принялись энергично отстаивать права евреев.

Финансист и филантроп добивается права евреев быть избранными в парламент и назначаться на общественные должности без принятия присяги «по истинно христианской вере».

Многие детали этого мерзкого дела до сих пор почти неизвестны. Вроде бы была одна служанка в доме итальянских евреев Мортаров. И призналась она на исповеди, что привязалась к маленькому, двухлетнему Эдгару и, когда он тяжело заболел, тайно крестила его.

Исповедник же нарушил тайну исповеди и помчался прямиком в Рим. Тут же Папа Римский лично велел отнять ребенка у родителей и воспитать его христианином. Я ж говорю, мерзкая история, и многое в ней непонятно.

В ночь на 23 июня 1858 года в дом Мортаров вломился отряд папских солдат со швейцарским офицером-наемником во главе. Они арестовали шестилетнего Эдгара и увели. Родители долгое время не поднимали шума, считая: произошло какое-то недоразумение, ребенка им скоро вернут. А когда стало ясно – не вернут, обратились в прессу, а еврейские общины Италии запросили свое правительство и попросили Мозеса Монтефиоре быть посредником.

Но Монтефиоре не допустили лицезреть Папу. Дело решено раз и навсегда: христианина Эдгара Мортара не отдадут его сомнительным родителям. И не отдали. Парень вырос в монастыре, постригся в монахи и сделался миссионером. В еврейских кварталах он появлялся специально, чтобы устраивать скандалы.

История хорошо объясняет, почему вся Британия поддерживала Монтефиоре. Еврей Монтефиоре выступал как представитель британского общества, который нес в родную ему Италию знамя Прогресса. Сам Папа понимал, что дело его не правое… Не случайно же Папа Пий IX заявил как-то Мортаре: «Я приобрел тебя, сын мой, для церкви, но за очень высокую плату».

У них, в Италии, такие вот нравы. А у «нас это невозможно».

В 1861 году на острове Корфу православные греки устраивают погром. Монтефиоре выступает в защиту евреев, а православный митрополит острова вынужден издать пасторское послание о недопустимости преследования иноверцев.

В 1867 году в Румынии прокатилась волна погромов. Не желавших креститься евреев топили в Дунае. Монтефиоре тут же отправляется в Румынию, а по дороге встречается с императором Франции Наполеоном III. Заручившись еще и этой поддержкой, Монтефиоре буквально заставляет румынского князя Карла I дать письменное обещание, что он прекратит религиозные волнения. Власти даже отпустили на свободу местного талмудиста, главного раввина Бухареста Меера-Лейбуша Кемпнера-Малбима. Правда, с условием, что Монтефиоре увезет его за границу.

Уехать вообще приходится побыстрее: демонстрации местных антисемитов в любую секунду могут превратиться в погром. Что видят во всем этом англичане? Что посланец цивилизованной Британии наводит порядки в дикой Румынии. И положа руку на сердце, так ли уж сильно они не правы?

Репутацию Монтефиоре поддерживала и готовность помогать не одним евреям. В 1860 году друзы в Сирии напали на христиан. Монтефиоре тут же создал «Англо-Сирийский фонд помощи пострадавшим».

Был он и большим сторонником отмены рабства в английских колониях. Чтобы осуществить освобождение, Монтефиоре дает английскому правительству денежный заем, чтобы рабовладельцы получили компенсации.

В 1836 году Монтефиоре, первый из евреев, входит в попечительский совет Королевского общества. В 1837 году Монтефиоре избирают шерифом Лондона и графства Мидлсекс. Принять эту более чем почетную должность банкир согласился при условии, что по субботам и еврейским праздникам он будет свободен от исполнения своих обязанностей. «Мои обязанности по отношению к Богу и мое уважение к нашей святой вере я ставлю выше всяких других обязанностей», – заявил он. Став шерифом, Монтефиоре фактически упраздняет смертную казнь. Не в его власти отменить ее, однако в его шерифстве все прошения об отмене смертного приговора удовлетворяются.

Однажды, когда министр отменил такое его решение, шериф обратился за поддержкой к королеве Виктории, и та пошла ему навстречу, подчеркивая, что делает это из глубочайшего уважения к нему. Мало того, она возводит Монтефиоре в рыцарское звание. В 1846 году королева жалует ему титул баронета, а в 1847-м он избирается шерифом графства Кент. Так что в Румынию и Италию является не частное лицо, еврейский банкир Монтефиоре. Приезжает британский аристократ.

Монтефиоре – посланец передовой Британии в диких странах, Монтефиоре – посланец Прогресса. Это особенно видно в защите им евреев мусульманского мира.

…1840 год выдался «урожайный»: сразу два обвинения евреев в людоедстве.

В убийстве и поедании греков, в использовании крови младенцев для приготовления мацы евреев обвиняли еще во времена Манефона. Православные общины Османской империи верили в «кровавый навет» и охотно обвиняли евреев – как в сирийском Халебе-Алеппо в 1810 году, в Антакье в 1826-м. Но мусульманские власти им не особенно верили.

Все начало меняться, когда султан Абдул-Меджид объявил о либеральных реформах. Центральная власть ослабела, христиане усилились…

17 февраля 1840 года мальчик из греческой православной семьи на острове Родос не вернулся домой с прогулки. Несколько дней его искали, христиане были уверены: убили евреи, чтобы добавить в мацу кровь. Несколько раз христиане врывались в еврейский квартал и искали там мальчика.

Через несколько дней две греческие женщины «вспомнили», что видели пропавшего мальчика, идущего по направлению к городу Родос вместе с четырьмя евреями. Одного из них они «узнали»: Злиаким Стамболи. Конечно, это «чистая случайность», но именно этот человек вместе со своим родственником Элиасом Калимати вывозил с Родоса губку, работал на лондонского бизнесмена Джоэля Дэвиса, имел приличные доходы и был серьезным конкурентом европейских консулов.

Стамболи арестовали и для начала дали 500 ударов палками по пяткам. Раздробили кости стоп. 23 февраля, в присутствии губернатора, судьи-кади, греческого архиепископа и европейских консулов, Стамболи опять «допросили». По сообщениям родосских евреев, он был «закован в цепи и подвергнут страшной пытке раскаленным железом, а на груди его лежал очень тяжелый камень – он был буквально полутрупом».

В конце концов Стамболи «заговорил»: «признался» в ритуальном убийстве и оговорил других евреев. Этих тоже арестовали и пытали. В конце концов уже шестеро евреев были обвинены в преступлении и подвергнуты пыткам. Главного раввина Якова Исраэля тоже арестовали «на всякий случай». Консулы и местные христиане настойчиво расспрашивали его: правда ли евреи практикуют ритуальные убийства?

Консулы же настояли, чтобы еврейский квартал блокировали: чтобы чудовищные преступники не скрыли следов преступления. Почему-то блокада выразилась больше в перебоях с поставками продовольствия и воды. А местные христиане пытались подбросить в гетто труп христианина.

Мусульмане не были злобны к евреям. Один из мелких чиновников даже поставлял в гетто хлеб. По настоянию британского консула его били палками и уволили со службы. Что характерно – ведь формально целью блокады было вовсе не морить евреев голодом, а помешать им спрятать вещественные доказательства.

Кади в конце концов признал доказательства вины евреев неубедительными. Губернатор колебался, на него давили консулы-христиане. Через 12 дней он все же снял осаду по прямому приказу из Стамбула.

Евреи облегченно вздохнули… Но тут пришло известие, что в Дамаске евреи признались в ритуальном убийстве капуцина, монаха отца Томаса и его мусульманского слуги Ибрагима.

Греки «громко плакали, что справедливость не восторжествовала, и требовали ареста раввина и лидеров общины… Для обеспечения спокойствия… было решено подвергнуть их тюремному заключению».

Мусульманские власти арестовали уже восемь евреев, в их числе главного раввина и Давида Мизрахи. Их подвешивали на крюках к потолку в присутствии европейских консулов. Консулы были убеждены или по крайней мере демонстрировали убежденность в виновности евреев в ритуальном убийстве. На допросе главного раввина британский консул Дж. Г. Уилкинсон заявил о решения кади: «Что может значить для нас судебное решение муллы после того, что произошло в Дамаске? Ведь это ясно доказывает, что, согласно Талмуду, требуется христианская кровь для приготовления пасхальной пищи». Консулы присутствовали также во время пыток и нисколько против них не возражали (цивилизаторы, блин!).

Когда главный раввин с крюка закричит, обращаясь к австрийскому вице-консулу, тот ответит: «Что, раввин? О чем ты тут жалуешься? Ты же еще не сдох?»

Мизрахи потерял сознание через шесть часов пыток. Раввина держали двое суток, пока у него не начались кровоизлияния. Тем не менее он не «сознался», и через несколько дней обоих выпустили… Искалеченными. Остальные шесть евреев оставались в тюрьме до начала апреля, но хоть здоровые.

Что же случилось в Дамаске?

5 февраля 1840 года исчезли настоятель капуцинского монастыря патер Томас и его слуга мусульманин Ибрагим Амара. Местные христиане тут же обвинили евреев Дамаска в ритуальном убийстве с целью получения крови для мацы. Губернатор и французский консул стали активно поддерживать это обвинение. Обвиненных евреев пытали так, что некоторые из них сознались в двойном убийстве. Эти показания, конечно же, рассматривались как неопровержимое доказательство вины.

Хорошо, что ситуация с евреями Дамаска быстро стала известна еврейским общинам Европы.

Блокаду иудерии на острове Родос ввели еще и для того, чтобы о происходящем не стало известно в Европе (что косвенно работает на версию материальной заинтересованности консулов; понимали, сукины дети, что никто их мерзких измышлений не поддержит).

Несмотря на блокаду, богомерзким жидам удалось передать письмо единоверцам в Стамбул. 27 марта лидеры этой самой большой и богатой еврейской общины всей Османской империи передали письмо семье Ротшильда в Вене с просьбой помочь и евреям Родоса, и евреям Дамаска.

Глава фамильного банка Ротшильдов в Вене, Соломон Мейер фон Ротшильд, финансировал государство и двор австрийского императора и давал деньги канцлеру К.В.Л. фон Меттерниху.

«Понятно! – горько усмехнется иной читатель. – Вот она, причина, по которой евреи всегда могут рассчитывать на заступничество! Ясное дело, у них есть влиятельные богачи!»

Погоди, дорогой читатель, не спеши…

Во-первых, кто мешал людям других народов становиться настолько же богатыми? Так что не надо завидовать.

Во-вторых, евреев ДЕЙСТВИТЕЛЬНО облыжно обвиняли в совершении страшных преступлений. Их ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пытали и запугивали.

Противодействие таким обвинениям и таким действиям, освобождение жертв произвола, адекватное наказание виновников – элементарные требования справедливости.

В-третьих, чистая правда – похожие гнусности совершались не только по отношению к евреям. Евреям удалось эффективнее других народов бороться с феодальным маразмом, чем другим, – благодаря богатству и силе.

Но какой вывод следует сделать? Что со стороны евреев было нехорошо бороться за свои права или что остальным народам неплохо бы перенимать их опыт борьбы со злом?

И кстати: с КАКОГО ВРЕМЕНИ евреи смогли противостоять жестокости и несправедливости мира христиан? Евреев убивали, пытали и грабили на протяжении веков. Подумаешь, попытка нескольких мерзавцев устранить конкурентов! Изгоняя сотни тысяч евреев из Испании и превращая другие сотни тысяч в «анусим», им нанесли несравненно больший ущерб. Точно так же уже в XIX веке у итальянской семьи отняли сына, а нескольких евреев утопили в Дунае за то, что они не хотели креститься. Евреям потребовались высокопоставленные заступники именно потому, что было от чего защищаться.

Эту защиту христианский мир справедливо считал делом чести, результатом того самого социального Прогресса, которым он в XIX веке гордился. То, что сходило с рук веками в самом центре европейской цивилизации, в гораздо меньших масштабах стали повторять на периферии цивилизованного мира. И Европа выступила против остатков варварства.

10 апреля канцлер Меттерних отправил инструкции австрийскому послу в Стамбуле Бартоломею фон Штурмеру и консулу в Александрии: «Обвинение в предумышленном убийстве христиан по причине кровавой жажды в период еврейской пасхи является абсурдным по своей сути…»

Посол фон Штурмер заверял Меттерниха, что «не было никакого преследования еврейского населения, по крайней мере, со стороны (турецких) властей».

В Великобритании 21 апреля собрали Совет депутатов британских евреев для обсуждения случаев кровавого навета. Было решено обратиться к британскому, австрийскому и французскому правительствам с просьбой ходатайства перед османскими властями и прекращения преследований.

Резолюция, осуждающая ритуальные убийства, была дважды опубликована в 35 британских журналах, в наиболее значительных газетах. Давайте отметим, что писали и публиковали эти статьи, как правило, вовсе не евреи.

30 апреля выбранная Советом делегация во главе с Монтефиоре встретилась с государственным секретарем по иностранным делам лордом Пальмерстоном. Лорд (не еврей) назвал кровавый навет клеветой, и… по слухам, лорд с простотой военного человека употребил еще кое-какие выражения, на бумаге не воспроизводимые. Пальмерстон пообещал, что «британское правительство примет самые решительные меры, чтобы остановить насилия».

В депеше от 5 мая он поручил британскому послу в Стамбуле лорду Понсонби связаться с османским правительством по поводу дела Родоса «официально и письменно» и «провести немедленное и жесткое расследование участия в этих зверствах христиан и европейских консулов».

Консулы сопротивлялись, аки львы, но в европейских дипломатических кругах Стамбула стало понятно: преследование евреев Османской империи придется прекратить. Это понял даже фон Штурмер, только что пытавшийся доказывать, что все было правильно. Даже посол Франции Эдуар Понтойс, правительство которого поддерживало французских консулов в Дамаске и на Родосе, которые поддерживали и чуть ли не сами фабриковали обвинения. Даже австрийский консул, желавший подвешенному на крюк раввину побыстрее издохнуть. Попались, голубчики, и хотели только одного: побыстрее вылезти из ямы, которую копали евреям, а сами в нее угодили.

Правительство Турции назначило официальную комиссию, которая расспросила свидетелей со стороны греческой и еврейской общин. В середине мая были освобождены шесть еще сидящих в тюрьме евреев с острова Родос. 21 мая мусульманский суд официально их освободил.

У родосских православных христиан это вызвало приступ ненависти. Сразу поднялась новая волна насилия, было много случаев нападений на евреев и их убиения. Среди погромщиков были сыновья британского и греческого консулов. Когда евреи пришли к губернатору с жалобой, он (сказав, что действует по просьбе европейских консулов) велел дать жалобщикам по 400 и 500 ударов палками по пяткам. И велел арестовать еще пятерых евреев.

С 26 мая в Стамбуле начал заседать и заседал два месяца специальный Трибунал, расследовавший события. Заслушали консулов, делегации евреев и греков Родоса, кади, официальные власти. Консулы настаивали на виновности евреев. Кади утверждал, что «дело, по существу, является результатом ненависти и было раздуто при непосредственном участии английского и австрийского консулов». Посол Британии настаивал на освещении того, как консулы и губернатор Родоса участвовали в пытках евреев.

21 июля был оглашен вердикт. В деле между «греческим населением Родоса, истцом, и еврейским населением, ответчиком», было постановлено: оправдать.

Во второй части было постановлено сместить Юсуф Паша с должности губернатора Родоса, так как он «допустил против евреев действия, недопустимые законом во всех случаях и, в частности, запрещенные прокламацией султана от 3 ноября».

Посол Британии поблагодарил комиссию как «проявившую справедливость в деле Родоса» и назвал вердикт «знаком законности и гуманности».

Отмечу: никто никогда не принес извинения людям, которых увечили и избивали, и не выплатил им никакой компенсации.

А пока дипломаты разбирались, Мозес Монтефиоре ехал в Дамаск на яхте, предоставленной ему лично королевой Викторией. Дело мгновенно приостанавливают. В июле 1840 года делегация, возглавляемая Монтефиоре, едет в Египет и обращается к правителю Египта Мухаммеду Али с просьбой: переслать дело в Александрию, для дальнейшего рассмотрения, или передать его независимым европейским судьям.

Просьба отклонена: ни Мухаммед Али, ни французская сторона не были заинтересованы в беспристрастном расследовании Дамасского дела. Монтефиоре полагает, что главное – немедленно выручить евреев, без всякой вины томящихся в тюрьмах Дамаска. Правительство Мухаммеда Али согласно их освободить «за отсутствием состава преступления», но не хочет никаких общих юридических постановлений о невиновности евреев или формального осуждения кровавого навета. Приказ об освобождении был подписан 28 августа 1840 года. Получив его, Монтефиоре направляется в Дамаск, а затем в Стамбул.

15 октября 1840 года в столице Османской империи он, с помощью посла лорда Понсонби, встретился с Мустафой Рашид Пашой, а потом с самим султаном. Он просил правительство Османской империи издать декрет, формально осуждающий кровавый навет, аналогично изданному в свое время указу Сулеймана I Великолепного, и таким образом поставить точку над обоими делами, в Дамаске и на Родосе.

Вечером 28 октября Монтефиоре имел аудиенцию с султаном в его дворце. В своем дневнике Монтефиоре писал, что по дороге во дворец улицы были заполнены приветствовавшими его евреями, а их дома освещены огнями. На аудиенции Монтефиоре поблагодарил султана за его участие в деле Родоса. В свою очередь, султан заверил гостей, что их просьба будет удовлетворена.

7 ноября султан издает знаменитый «Фирман 1840 года» и выдает Монтефиоре, а его копия была послана главному раввину Турции («хахам-баши»). По поводу судебного рассмотрения дела Родоса в декрете было сказано, что «результат тщательного изучения еврейской веры и их религиозных книг показал, что обвинения против евреев являются абсолютной клеветой. Еврейская нация должна иметь те же привилегии, что и остальные многочисленные нации, входящие в состав наших подданных. Еврейской нации должна быть гарантирована защита».

Тем временем капуцинский орден якобы находит останки патера Томаса, из-за убийства которого и разгорелось Дамасское дело. «Святые отцы» устанавливают памятник «мученику, умерщвленному евреями», Монтефиоре незамедлительно отправляется к Папе Римскому с требованием уничтожить эту надпись на памятнике. А там говорят, что могут это сделать… Но за плату. Пусть даст денег Ордену капуцинов! Монтефиоре отказывается платить, заявляя, что «не платил денег за права евреев на Востоке, не намерен платить их и в Риме».

После этой истории для евреев всего мира Монтефиоре предстает живой легендой. Королева Виктория дарит ему право на герб: за «постоянные стремления прийти на помощь своим преследуемым братьям».

Разумеется, еще не раз возникали такие же обвинения. В 1847 году в Дамаске евреев опять обвинили в похищении христианского мальчика. Опять, как и в 1840 году, главным подстрекателем стал французский консул: он активно советовал дамасской администрации «принять против евреев самые жесткие меры». Монтефиоре отправляется в Париж, добивается встречи с королем Луи-Филиппом. Король велит консулу немедленно прекратить безобразия, а премьер-министр Гизо от имени французского правительства выражает сожаление по поводу поведения своего консула. Он официально заявляет, что обвинение евреев в употреблении христианской крови является ложью и клеветой.

В 1863 году, теперь в Марокко, евреев обвиняют в ритуальном убийстве испанца. Еще до прибытия в эту страну Монтефиоре обращается к испанскому правительству: он просит приостановить казнь уже осужденных людей. В Марокко он доказывает невиновность мнимых убийц, добивается их освобождения.

У марокканского султана Монтефиоре просит, от имени и английских, и местных евреев, издать такой же эдикт, который издавал османский султан. Эдикт подписан, и на обратном пути из Марокко Монтефиоре встречается с королевой Изабеллой Испанской в Мадриде и с императором Наполеоном III в Париже. Он показывает им эдикт султана и просит помочь Марокко в осуществлении эдикта на практике.

Наполеон III выслушал Монтефиоре стоя.

В Лондоне королева Виктория публично выразила ему свое восхищение. От имени Лондона его приветствует лорд-мэр, Монтефиоре получает более двух тысяч благодарственных посланий из ряда других городов.

Вся эта слава адресуется очень немолодому человеку. В 1883 году Монтефиоре справил 100-летний юбилей. В этот день его посетили и лично поздравили королева Виктория, принц Уэльский, будущий король Эдуард VII. 28 июля 1885 года великий человек скончался. За его гробом шли и евреи, и христиане.