Текст книги "Несвятая троица"

Андрей Двинский
Несвятая троица

© Андрей Двинский, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Автор выражает огромную благодарность Наташе Загорской за помощь в создании женских персонажей, а также родным и друзьям за поддержку.

Люди только тогда станут по-настоящему свободными, когда смогут без страха посмотреть в глаза и стеху и шоду. До тех пор, пока мы будем отводить взгляд, мы будем рабами…

Из выступления протектора Мадри перед слушателями Захранского университета

Пролог

Герцог Дингер, первый заместитель Властелина, Империя Зах, город Захран, резиденция Властелина, 17-го изока, чуть позже 11 утра

Дингер сидел на стуле, глядя сквозь большую желтоватую линзу. Стеклянный диск не был артефактом, он просто помогал лучше видеть потоки, оплетавшие костяную рукоять маленького золотого кинжала. Псинергия[1]1
  Псинергия – астральные конечности видящего, с помощью которых он управляет магическими потоками.


[Закрыть] Дингера была почти синей, с большими изогнутыми когтями. Щупальца хищно шевелились в разноцветном клубке: красные, синие, зеленые и желтые нити разной толщины, подчиняясь им, причудливо вливались друг в друга, образуя сложную схему. Наконец работа была закончена. Схема уплотнилась и втянулась внутрь рукояти. Кинжал засветился красным, потом желтым, потом вспыхнул ярко-зеленым пламенем, которое погасло спустя секунду. Дингер оторвал взгляд от линзы и взял кинжал прямо из воздуха. Рукоять из слоновой кости приятно грела ладонь. Герцог вложил клинок в золотые ножны, причудливо украшенные ограненными камнями, сочетавшимися по цвету с рукояткой. Вздохнул, вытер вспотевший лоб носовым платком и дважды дернул за витой золоченый шнур, свисающий над столом.

Дверь в комнату чуть слышно отворилась. В проем шагнул человек в темно-синем камзоле с медальоном мастера потоков и низко поклонился герцогу, положив правую руку на эфес эспадрона, висевшего на поясе. Дингер небрежно бросил кинжал на стол.

– Возьми, Стил. Передай его леди Ми, скажи, что этот подарок… Хм… дополнение к гонорару за последнюю услугу.

– Да, милорд.

– Скажи, что тебе велено передать ей нечто наедине. Когда она отпустит прислугу, сообщишь, что я буду ждать ее у себя в одиннадцать вечера и она должна прийти так, чтобы этого никто не видел. Попроси, чтобы кинжал всегда был при ней – скажи, что это моя личная, – выделил голосом Дингер, – просьба.

– Да, милорд. Следует ли активировать защиту от прослушивания при этом разговоре?

– Нет, ни в коем случае! – Герцог покачал головой.

Стил подошел и, осторожно взяв кинжал со стола, положил его в поясную сумку.

В комнате был полумрак, но света от единственного окна хватало, чтобы рассмотреть несколько шкафов с фолиантами и оружие, развешанное на стенах. На одной из стен висела картина – единственная в этой комнате. Полотно изображало подписание Хартии. Трое крылатых стехов и столько же рогатых шодов сидели за полукруглым столом. Перед ними стояли протектор Мадри и два его спутника. Художник великолепно передал снисходительное выражение лиц стехов и высокомерие шодов. Мадри был мрачен и тверд, а его спутники застыли в льстивом полупоклоне. На картине была еще одна фигура: некий тип в плаще и капюшоне, лица его не было видно. Он стоял сбоку, возле окна и наблюдал за церемонией подписания.

Кроме стола с желтоватой линзой, стоявшего посередине помещения, в комнате был еще один, рядом с окном. На нем стояла большая резная шкатулка и лежало несколько книг. Герцог Дингер был одет в темно-красный бархатный камзол. Восьмиконечная звезда властителя потоков была приколота к левому отвороту, на правом, более широком отливала серебром руна «захр», обозначающая ранг первого заместителя Властелина. Больше у герцога украшений не было, если не считать инкрустированного золотом кинжала и несколько разноцветных цилиндров на поясе. Видящий без сомнения опознал бы артефакты-накопители, хранящие энергию, собранную из окружающего мира.

Дингер поднялся со стула и, заложив руки за спину, подошел к картине. С минуту он изучал ее, потом повернулся к Стилу.

– Его величество утром встречался с послом шодов?

– Да, милорд.

– Было что-то необычное?

– Посол был расстроен отказом его величества снизить пошлины на пшеницу. Он попросил подумать еще.

– Однако это наглость – просить Властелина пересмотреть свое решение, – Дингер хищно улыбнулся.

– Да, милорд. – Стил был невозмутим.

– Как отреагировал его величество?

– Он повысил голос, милорд. Сказал, что у него хватает дел, о которых необходимо думать. Шод молча поклонился и вышел.

– Не дождавшись разрешения удалиться?

– Да, милорд.

– Это переходит все границы, – усмехнулся Дингер, снова разглядывая картину и теперь – с заметным удовлетворением.

– Да, милорд.

– Именно после ухода посла его величество приказал готовить заседание Ассамблеи?

– Да, милорд.

– Хорошо. Это все, Стил.

– Да, милорд. – Стил поклонился и тихо вышел.

Через секунду в ту же дверь вошел еще один человек в сером камзоле и остановился на пороге, склонив голову. Он был существенно старше Стила.

– Да, Криг?

– Милорд, прибыл гонец от лорда Граста.

– Ага, – Дингер снова удовлетворенно улыбнулся. – Пусть войдет.

Секретарь вышел, а в проеме возник монах в черном плаще, украшенном четырехцветным орнаментом. Войдя в комнату, он безмолвно поклонился и снял капюшон. Гонец оказался лыс, обладал большим орлиным носом и впалыми глазами.

– Слушаю тебя, Орг, – герцог остановился посредине кабинета, впившись взглядом в вошедшего.

– Ваше сиятельство, мы нашли храм. Как вы и предполагали, в лесах Эртазании, недалеко от адостанской границы. Храм Ирима, – вытянулся гонец, не отходя от двери.

– Так-так… Разве в пророчестве что-то сказано об Ириме? – поднял бровь Дингер.

– Сказано, что один из пришлых будет служить мертвому разуму.

– Я немедленно высылаю туда группу «Марж». От вас, – герцог вытянул указательный палец в сторону Орга, – мне нужен проводник.

– Я буду проводником, ваше сиятельство.

– Прекрасно, – герцог подошел к столу и дернул за шнур. Снова вошел секретарь.

– Криг, свяжись с Ворумом. Проводником пойдет Орг. Я жду результат.

– Да, милорд, – Криг и Орг поклонились и вышли.

Дингер третий раз подошел к картине и тихонько произнес с удовлетворением:

– Положения Хартии несколько устарели, господа…

Часть первая. Прибытие

Хочешь жить – будь готов к неожиданностям.

Джеральд Даррелл

Андрей Беркутов. Директор фирмы «НовПроТех».

Румыния, Бухарест и окрестности.

14 апреля, вечер

Мне с самого начала не хотелось ехать в эту командировку. Но тут желание – дело десятое, ибо я, как директор, не мог себе позволить чего-то не делать. Фирма-то моя, заказчиков искать надо, а на российском рынке сейчас наступило нехорошее затишье. А эта выставка в Брашове – очень и очень полезное мероприятие. Жаль, что европейцы так стремятся интегрировать страны типа Румынии в свою инфраструктуру, приятнее было бы съездить на выставку в Кёльн или в Париж. Впрочем, здесь я раньше не был, и было интересно посмотреть, как тут люди живут.

Ира плохо перенесла полет и сейчас всячески пыталась удержать обед в желудке. Даже с нежно-зеленым лицом она была симпатичной: рыжие, немного вьющиеся волосы до плеч, большие голубые глаза и маленький, чуть курносый носик, посыпанный веснушками, которые сейчас выделялись особенно ярко. По офису она любила дефилировать в мини, и мы все могли оценить красоту ее длинных, несмотря на невысокий рост, ног. Не работай мы в одной фирме, я бы, может, и подкатил к ней… Однако – нафиг! Во-первых, было подобное уже, после чего я зарекся крутить романы с подчиненными, еще и с замужними – потом себе дороже выйдет. А во-вторых, я последнее время вообще стараюсь держаться подальше от женщин и мыслей о них. Недавний развод и все, что ему предшествовало, начисто отбили желание заводить серьезные отношения. Максимум, что я себе позволял – это девочку на ночь без обязательств, а еще лучше за деньги. Зато как бизнес пошел!

Вадик запихивал наши чемоданы в багажник такси. Я, на пальцах договорившись с водителем (английского он почти не знал, русского и подавно), пытался сообразить, на сколько лей он надул нас, предложив довезти до вокзала. И прикидывал, нужно ли будет еще менять евро на местные леи, чтобы купить билеты до Брашова.

– А город красивый, – пробормотала Ира.

– Город как город, – Вадик потянулся к ноуту. – Мрачный!

– Как ты можешь глазеть в экран во время движения? – простонала сзади девушка, и я обернулся посмотреть, не вытошнит ли ее прямо на спинку моего сиденья. Впрочем, ее лицо уже немного покрылось румянцем, видимо, полегчало. На всякий случай я обратился к водителю:

– Can I open the window? – и показал, чего от него хочу. Он кивнул, я покрутил ручку на двери «дачии», чтоб Ирина почувствовала дуновение воздуха.

– Спасибо, шеф, – тихонько пролепетала она, пытаясь сунуть голову между моим подголовником и стойкой, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

– Может, все-таки сядешь вперед?

– Нет, я уж лучше здесь.

Я не настаивал. Тем более что уже приехали. Расплатившись с водителем, мы покатили свои чемоданы к зданию вокзала. Ага, вот и кассы. Взаимопонимание с кассиром нашлось быстро. Купив билеты второго класса, я сэкономил полсотни евро – тоже деньги… Вадик с Ириной переглянулись, а я невесело усмехнулся. Вот блин, все любят путешествовать за счет фирмы бизнес-классом. А где стоит денежный станок, никто не подскажет.

– Не переживайте, второй класс в европейских поездах ненамного хуже первого, а кондиционер нам пока не нужен, – хмыкнул я. Весна в Румынии выдалась нежаркой, градусов восемнадцать тепла всего, по ощущениям.

Найти поезд оказалось нетрудно, мы забрались в вагон и без проблем отыскали наши места. Небольшое купе, чистенькое и достаточно просторное. Ира села к окну по ходу движения, Вадик разместился напротив, закинув наши чемоданы на верхние полки. Только гитару оставил на сиденье.

Песни под гитару я любил еще с армии и Ирину игру слушал с удовольствием. Тонкие пальчики на струнах и приятный голос. За тот год, что она работала у нас, ни одна вечеринка на фирме не обходилась без ее песен. Этакая романтика юности, сразу чувствуешь себя моложе, кровь начинает бурлить. Приятно.

– Сколько нам ехать? – спросила девушка, глядя, как отъезжает вокзал.

– Около четырех часов, если не ошибаюсь, – ответил я, вешая пиджак и усаживаясь на сиденье. – Как раз успеем послушать твой репертуар.

Ира посмотрела в зеркальце, скорчила ему рожу, потом разулась, залезла с ногами на сиденье и взяла гитару. Потренькала немного, подкрутив колки. Закрыла глаза и, смешно наклонив голову, заиграла. Мелодия была грустной, приятной.

 
Сквозь тревожные сумерки дым сигарет, Отражается в зеркале нервное пламя свечи.
Я сижу за столом, на столе – пистолет.
Я играю в игру для сильных мужчин.
 

Голос у нее был приятный, чистый, может немного низковатый, на мой вкус. Однако, когда нужно было взять ноту повыше, девушка делала это смело и получалось у нее хорошо. Я совершенно не разбираюсь в музыке, но мне всегда нравилось, как она поет.

 
Я, увы, не знаю, насколько
Все это было всерьез.
Твоя тень, к сожалению, не может ответить
Мне на это несложный вопрос.
 

Песня такая… За душу берет. Даже Вадик отвлекся от своего ноута и уставился на девушку. Та сделала еще один проигрыш и продолжила:

 
Кто мы, незнакомцы из разных миров?
Или, может быть, мы – случайные жертвы стихийных
порывов?
Знаешь, как это сложно – нажать на спуск?
Этот мир так хорош за секунду до взрыва[2]2
  «Русская рулетка», стихи Елены Войнаровской, группа «Fleur».


[Закрыть].
 

Взяла последний аккорд, и гитара замолчала. Мы с Вадиком переглянулись и нестройно захлопали.

– Здорово! Просто не могу выразить словами свое восхищение, – потянуло меня на высокопарность. Покопавшись в портфеле, я извлек маленький походный набор, состоявший из фляжки и нескольких маленьких рюмочек.

Ира раскраснелась, цвет ее лица наконец приобрел естественный оттенок. Мы с Вадиком выпили по рюмочке, девушка продолжила перебирать струны, а я уставился в окно, глядя на проплывающую мимо румынскую природу. Некстати нахлынули грустные мысли. Кто я есть и чего в этой жизни добился в свои, без малого, тридцать шесть? Ну да, бизнес. Квартира в Москве, не в самом последнем районе. Катаюсь на «лексусе». Сын есть, правда живет он отдельно, с моей бывшей. Если посмотреть со стороны, меня, пожалуй, можно считать успешным и состоявшимся человеком. Тогда что ж такая тоска временами накатывает?

Девушка закончила еще одну композицию, а я разлил по второй и спрятал фляжку. Хватит, а то, заливая грусть, можно и до «тагила» добраться…

– Ириша, а повеселее что-нибудь сыграешь?

– Запросто, – улыбнулась она, собираясь продолжить, и тут ярчайшая вспышка залила белым светом купе. Не успев подумать, я грохнулся на пол, по пути стягивая за собой Иру и Вадима. Рефлексы, вбитые еще в армии, не подвели и, как выяснилось позднее, спасли нам жизнь. Два тела несколько неуклюже упали рядом со мной, и я крепко ударился обо что-то головой.

Полковник Ворум, командир спецгруппы «Марж».

Эртазания, окрестности храма Ирима, 17-го изока, поздний вечер

Портал открылся. Поток ветра, хлынувший из проема, обдал запахом цветущего леса. Группа видящих, которую на сленге безопасников называли «открывашками», первой десантировалась в кусты на той стороне, и спустя мгновение, там раздался взрыв. За ними, по очереди пробегая мимо полковника, в заросли нырнули остальные бойцы подразделения, держа в руках взведенные арбалеты с разрывными болтами. Подождав некоторое время, через светящуюся полосу перешагнул Орг, за ним последовал капитан Ирвиг. Полковник зашел последним и закрыл портал. Капитан немедленно активировал анти-портальную защиту и подбросил вверх большую осветительную схему. Над небольшой поляной повис яркий бледно-желтый шар.

Храм представлял собой двухэтажный деревянный дом, обнесенный оградой из близко стоящих невысоких кольев. Ворота были уже взорваны, бойцы спецгруппы хозяйничали внутри. Орг, не заходя на территорию, внимательно осматривался по сторонам.

Строение находилось на опушке леса и стояло на небольшой скальной платформе, которая на западе заканчивалась обрывом. Собственно, храм находился почти на краю. С другой стороны, на расстоянии полквара[3]3
  Квар – местная мера длины, около 150 метров.


[Закрыть] от ограды, начинался фирковый лес. Был поздний вечер, солнце зашло, Лиск еще не встал, а растущий серп Тижла, как всегда в конце весны, висел в зените.

– Могут уйти в лес, – оглядываясь проговорил Орг.

– Это вряд ли, – хмыкнул капитан. – Они только должны были появиться. Местности не знают, так что догоним.

Орг пожал плечами, и в этот момент прозвонил колокольчик вызова.

– Говорит сержант Порг, – пробормотал говоритель. – Терр капитан, вы должны это видеть.

– Да, – капитан повернулся к полковнику. Тот кивнул. Ирвиг быстрым шагом двинулся к воротам. Что-то щелкнуло в голове у Ворума, даже не предчувствие, а некая неуютность… Он машинально коснулся пояса и активировал схему полной защиты.

– Терр полковник, – пробормотал говоритель полковника голосом Ирвига. – Здесь сложное заклинание примерно семидесятого уровня. Мощность где-то под две сотни единиц. И оно уже активировано. Какой-то портал или маяк. Работает на желтых потоках. Схлопнется через хвилы[4]4
  Хвила – местная мера времени, чуть длиннее минуты.


[Закрыть] полторы. Похоже на дело рук наблюдателей.

– Взяли всех?

– Видящий, который активировал его, сильно сопротивлялся, поэтому убит, терр. Шесть пленных жрецов и двое видящих взяты живыми. Но все вроде местные.

– Странно. Артефакты наблюдателей?

– Ничего нет, терр. Совсем. Все проверили.

– Уходим. Отводи людей. Посмотрим издалека.

Полковник кивнул монаху, и они быстрым шагом направились к лесу. Спустя секунду за ними из ворот устремились бойцы, ведя связанных путами пленных. И тут громыхнуло. Взрыв буквально разорвал изнутри здание храма. Ворума бросило вперед и ударило об землю. Чьи-то ноги перелетели через него, отдельно от тела.

Защита сработала, и он поблагодарил Витту[5]5
  Витта – богиня, защищающая живых существ от опасностей, невзгод и козней других богов.


[Закрыть] за предупреждение. Что-то тяжелое упало сверху, раздался второй взрыв. Полковник вжался в землю и закрыл голову руками. Черт бы побрал этого Ирвига с его антипортальной защитой. Нет, чтобы поставить что-то попроще, так он выбрал самый злобный вариант, когда вся энергия телепортации высвобождается в виде взрыва. А тут – две сотни единиц. Это вам не хлопушка на День славы Мадри.

Взрывы закончились. Полковник еще полежал несколько секунд, затем поднялся, отряхнул одежду и огляделся. От храма мало что осталось. Остатки здания как будто прихлопнули сверху чем-то тяжелым, и оно сложилось как карточный домик. Занялся пожар. Рядом лежали бойцы, кто-то в виде фрагментов. Но кто-то шевелился. Ворум достал говоритель и активировал микропортал для связи на дальние расстояния.

– База, это «Марж». У нас взрыв в две сотни единиц, нужна помощь.

– «Марж», вас понял. Помощь сейчас будет. Дайте маяк.

Полковник снял с пояса артефакт портального маяка и активировал его.

Спустя час Ворум мрачным взглядом рассматривал построившихся в шеренгу живых бойцов группы «Марж». Ирвиг погиб, из двух десятков в живых остались только восемь – видящие, успевшие включить контур полной защиты. Двоих пленных жрецов и одного видящего удалось откачать, и сейчас с ними работали допросники. Однако толку было мало: самое главное – пришлых и артефактов наблюдателей найдено не было. При этом погибло больше половины группы. К полковнику подошел капитан службы безопасности империи Сог, прибывший вместе со спасателями и допросниками герцога Граста.

– Какие будут приказания, терр полковник? – Сог не желал брать на себя ответственность ни за один шаг в этой, явно проваленной операции.

– Останетесь тут ночевать. Завтра отправите допросников в окрестные деревни, вдруг кто из местных видел жрецов в желтых одеждах или незнакомцев.

– Здесь граница недалеко, терр.

– Знаю, – повысил голос Ворум. – Границей я сам займусь. Пусть допросники еще покопаются на пожарище и все обыщут в окрестностях.

– Да, терр.

– Не задерживайтесь здесь, организуйте все, потом отправляйтесь в столицу, вероятно, лорд Дингер захочет поговорить с вами.

– Слушаюсь, терр.

Подошел Орг. Берг[6]6
  Берг – бог, ответственный за наказание грешников.


[Закрыть] его побери, и умудрился же выжить!

– Думаю, Орг, Дингер захочет видеть и вас. Причем немедленно.

– Разумеется, полковник, – опустив «терр», ответил тот. Ничего удивительного, возможно, и «полковником» называть Ворума уже не следовало. Лорд Дингер не любит неудачников.

Вадим Третьяков. Непонятно где, ночь

Это теракт, мелькнула моя первая мысль, когда я открыл глаза и вспомнил последние события. Вокруг было темно и тихо. Пахло поездом, гарью и машинным маслом. Я пошевелился, проверил наличие и работоспособность конечностей – руки и ноги вроде как на месте и двигаются. Тело все болело, раскаленная игла будто бы впилась в затылок и стреляла в левый висок, но я жив! Это ужасно радовало. Я начал ощупывать пространство вокруг себя, наткнулся на что-то мягкое и теплое… Так, это чья-то босая нога. Что еще есть? Стекла, черт, кажется, порезался… Какая-то твердая доска сбоку… Ага, это стол. Только он как-то странно стоит… Это вроде чемодан. Ну-ка подключим свои аналитические способности. Это явно поезд, наше купе и, похоже, вагон лежит на боку. По-моему, мой левый бок и правая нога – два сплошных синяка… Стоп, нога… Я нащупал босую ногу и попытался прощупать ее выше… Джинсы, рубашка… Ага, это Ирка, пожалуй. Лицо мокрое… Я попробовал принять вертикальное положение и приподнять девушку. Получилось и то и другое, правда я стукнулся головой о… Обо что? Пожалуй, это было то, на чем мы раньше сидели.

– Ирка… Ты меня слышишь? – Я легонько погладил ее по щеке… Черт, рука липкая… Неужели кровь? Не шевелится и молчит… Где Беркут? Нащупав в кармане зажигалку, я щелкнул колесиком. С третьего раза получилось. Да-а, картинка… В купе был полный разгром. Иркино лицо и вправду было залито кровью. Оглядевшись, я нашел Беркута, он лежал за полкой, на которой были наши вещи – теперь полка росла из пола. Я дотянулся до него и похлопал его по щекам. Он сразу открыл глаза.

– Жив?

– Жив… – Он сглотнул, приподнялся и стукнулся головой о стол. – Твою дивизию! Где мы?

– По-моему – в купе. Ирка в крови и без сознания. – Меня начало трясти, раньше в таких переделках бывать не приходилось.

Беркут огляделся и поморщился.

– Окно здесь, рядом со столом. Надо выбираться.

Я поднес зажигалку к окну – стекла не было. Но почему темно? Неужели ночь? Тогда почему до сих пор нет спасателей? Поезд отошел от вокзала в семь часов вечера, до темноты оставалось часа три, не меньше. В Румынии не торопятся спасать людей? Вроде Европа…

– Выбирайся в окно, я попробую Иру вытащить. Примешь ее с той стороны.

Н-да… Ничто так не просветляет мозги как толковое указание. Я высунулся в окно и попытался увидеть землю. Вообще интересно – если купе лежит на боку, значит наш вагон… Стоит как столб? Я попробовал посветить… Есть. Метрах в двух-трех…

– Андрюха, земля метрах в двух-трех под нами.

– Бл… – Раздалось ворчание, потом женский стон. Легкий шлепок, потом опять стон и тихий голос:

– А? Что? Где я? Андрей Иванович? Что случилось?

– Тссс, не кричи. Все вопросы позже. Надо выбираться. До земли пару метров, надо прыгать. Вадик, прыгай вниз, будешь Иру принимать.

– Я не понимаю, – в голосе Иры послышались истерические нотки. – Где мы? Что…

– Ира! Мы. Попали. В аварию, – внятно и четко, как ребенку, проговорил Беркут. – Сейчас надо выбираться. Держи меня за руку и двигайся за мной.

Я еще раз огляделся.

– Зажигалку оставить?

– Нет, забирай. Подсветишь место приземления.

Я прыгнул. Земля сильно стукнула меня по ногам. Зажигалка потухла. Я снова ее зажег и поднял руку вверх.

– Мы прыгаем, – донеслось сверху, и Ира с Беркутом оказались рядом, я едва успел отойти в сторону.

Все огляделись по сторонам. На свежем воздухе не было так темно. Полумрак был подсвечен заревом близкого пожара откуда-то сверху. Вагон, словно колонна, стоял на каменистой проплешине, рядом росли какие-то кусты. Пахло гарью, нигролом, какой-то гадостью и немного лесом. Было очень-очень тихо, только сверху, доносилось потрескивание горящего дерева.

– Странно, – Беркут огляделся по сторонам, достал из кармана мобильник и посмотрел на монитор. – И зоны нет…

– Что делать будем?

Андрей пожал плечами. Ира опустилась на землю и обхватила колени, вся дрожа. Я посмотрел на вагон, пытаясь понять, насколько высоко он заканчивается и не упадет ли. На небе виднелись звезды и какой-то странный зеленоватый серп луны в самом зените.

– До рассвета останемся здесь, – принял решение Беркут. – Утром решим, что делать. Сейчас все равно ни хрена не видно.

– А вдруг в вагоне еще кто выжил? – спросил я.

– Аууу, – Андрей громко повыл. – Есть кто живой?

Мы прислушались. Никто не отозвался.

– В темноте туда не полезем, – решил он. – Все себе переломаем. Давай-ка костер разведем, – он кивнул на кусты. – Тут наверняка есть из чего.

Я обернулся к вагону, пытаясь сообразить можно ли достать оттуда одеяла, как вдруг стало немного светлее. Ира тихонько всхлипнула. Я медленно обернулся и окаменел… Над пригорком, отсвечивая оранжевым светом, быстро вставала огромная вторая… луна.

Андрей Беркутов. Неизвестно где, утро

Проснулся я как-то сразу. Сел и некоторое время пытался привести мысли в порядок, оглядываясь по сторонам. Это оказалось не так просто – не каждый день попадаешь на другую планету. Основной вопрос – что делать? – постоянно вертелся у меня в голове, а вот ответа на него я пока придумать не мог. Ладно, сделаем то, что необходимо в данный момент, там посмотрим…

Огромная оранжевая луна ушла за гору. Восток начал светлеть (ведь если там солнце встает – значит, восток?). Я выбрался из-под одеяла и осмотрелся. Небольшая поляна, покрытая, на первый взгляд, вполне земной травой. Какие-то кусты, дальше деревья, с восточной стороны, метрах в тридцати над нами, нависал утес… Один-единственный вагон, изрядно помятый, поставленный на попа, оперся на несколько высоких деревьев, похожих на сосны. Звезды начали бледнеть и исчезать, темно-синее небо медленно становилось голубым. Зеленоватый серп малой луны по-прежнему висел почти в зените. Занятно… Если бы не эти луны, можно было бы сказать, что мы на земле. Ночью было тепло, чем не румынская весна?

Вчера вечером, после катастрофы невероятно раскалывалась голова. Мы все-таки отыскали в вагоне несколько одеял, хотелось закутаться в них и завалиться спать. Но не тут-то было. Ира потребовала найти воды, потом какое-то время вертелась, везде ей мерещились то жуки, то змеи, то светящиеся в темноте глаза. Мне пришлось разжечь костер и, засыпая, отвечать на дурацкие Иркины вопросы. В конце концов, я рыкнул на нее, заставил хлебнуть из моей фляжки, и она затихла. Я некоторое время изображал из себя часового, но потом все же отключился.

Теперь предстояло решить, как быть дальше. Мои коллеги тихо сопели, прижавшись друг к другу. Я пока решил их не будить, а осмотреться по сторонам. Хотелось пить, и кое-что противоположное. Медленно обойдя поляну на предмет опасностей и не заметив таковых, я попытался понять, где другие вагоны? Кроме нашего, ни одного не наблюдалось. Тем не менее… Наверху над поляной нависала скала: у меня возникло впечатление, что наш вагон грохнулся как раз оттуда. Может остальные там?

Когда мы искали одеяла, я никого не заметил в вагоне, но стоило поискать тщательнее – вдруг все-таки выжил кто-то еще? Впрочем, помнится, когда мы садились в поезд в Бухаресте, вагон был практически пуст.

Облегчившись, я побродил по окрестностям. Нашел небольшой ручеек, на запах и вкус вода как вода. Умылся. Больше ничего не привлекло моего внимания – обычный лес в горной долине. Деревья были странными, но такими же они мне казались и в Крыму, когда я первый раз туда приехал. Катастрофа случилась минут через сорок после того, как мы выехали из Бухареста. Гор еще не было. Впрочем, и так понятно, что мы не в Румынии…

Кто-то зашевелился на поляне. Проснулись, братцы-кролики…

Вадик сел на одеялах, растирая виски и глаза, примерно тем же занималась и Ирина. Как и я, спали они в одежде, и видок у них был не краше моего.

– Доброе утро… Если оно доброе.

Вадик что-то буркнул, поднялся и поспешил в ближайшие кусты. Ира, сидя в одеялах, пыталась открыть глаза. Ранку чуть повыше виска я ей вчера заклеил пластырем из найденной аптечки. Практично, но не очень удачно с точки зрения эстетики. Взглянув на меня, она отыскала у себя зеркальце и осмотрела свою физиономию.

– Боже мой… – пробормотала девушка, потыкав пальцем в пластырь.

– Главное – жива, – ответил я, усмехнувшись. – Доброе утро.

– Доброе? – прорычала она, оглядевшись по сторонам. – Здесь где-то можно умыться?

– Можно… Мне показалось, что пора брать на себя командование, иначе коллектив расклеится и сделать что-либо путное будет сложно. Побурчав, во мне проснулся давно дремлющий сержант разведроты войск дяди Васи. – Значит так. Десять минут на приведение себя в порядок, потом мозговой штурм – обсуждаем ситуацию и принимаемся за решение проблем. Женский туалет – в тех кустах, – я показал себе за спину. – А там течет ручей, в нем можно умыться. Но воду из него пить не надо, хрен знает, какие бактерии там живут.

– Может, у меня что-то со зрением, но туалета я там не вижу, – пробурчала Ира, резвенько поковыляв в указанном направлении. Спустя минуту появился Вадим.

– Мы где?

Я почувствовал, что начинаю тихонько звереть.

– В Караганде! Не нарывайся на другую рифму! Откуда я знаю, блин. Думаешь, пока вы тут дрыхли, я отыскал компьютер с местным гугль-мапом? Собери одеяла в кучу. Сейчас все обсудим.

Вернулась Ира, села на одеяло, обняв колени и устремив на меня взгляд, выражение которого я затруднился расшифровать.

– Что делать будем?

Вадик тоже сел.

– Все чувствуют себя хорошо? – поинтересовался я. – Есть какие-либо болячки, неприятные ощущения?

– Просто прекрасно, – хмыкнула Ира. Но посмотрев на выражение моего лица, чуть сбавила тон: – Все в порядке… Немного голова болит. Ногу порезала вчера, но не критично.

– У меня что-то с глазами, – пробурчал Вадим. – Какие-то полосы разноцветные… А так вроде все о’кей.

– С глазами? – Я подошел к нему и взглянул в его зрачки. Вроде одинаковые. – Головой не бился?

– А черт его знает, чем я вчера бился… – Хмыкнул он, пожав плечами. – Не знаю. Вроде нет.

– Ладно, пока живой, там видно будет, – успокоил я его. – Вводная такая – мы явно не на Земле. Про луны сами знаете, второе – на моих часах сейчас почти восемь утра. В Румынии в это время солнце уже должно встать, а оно еще за горизонтом, – я кивнул на скалу. – Какие мысли, предложения?

Ребята задумались.

– Я домой хочу, – вдруг сказала Ира. Посмотрев на ее лицо, я понял, что она сейчас заревет.

– Отставить сырость! – рыкнул я. – Домой все хотят. Высказывания по делу!

– Надо обыскать вагон на предмет трупов и полезных вещей, – пробурчал Вадик, проводя ладонью перед глазами. – Поискать другие вагоны. Потом забраться повыше, осмотреть окрестности.

– Придумать, что поесть, и поискать воду для питья, – Ира, похоже, взяла себя в руки. – А если не найдем, из ручья накипятить.

– Хорошо. Еще?

– Надо понять, где мы находимся, – продолжил Вадим. – Прикинуть, что или кто нам может угрожать. Есть ли здесь люди, животные… А вообще – все очень похоже на Землю.

– А может, это все-таки Земля? А это была не луна, а какой-то аппарат?

Вадик хмыкнул.

– Этот аппарат всю ночь висел в небе… И второй тоже – вон, до сих пор…

– Да нет, это не Земля, – констатировал я. – Тут все… немного другое.

– Н-да, – проговорил Вадик, разглядывая причудливую травинку у себя в руке и недовольно морщась.

– Еще мысли есть?

Ребята синхронно покачали головами.

– Хорошо. Подведем итог. Сейчас осматриваем вагон, ищем людей и полезные вещи. Затем забираемся на гору, ищем остальной состав. Внимательно смотрим вокруг. Особое внимание уделяем воде, пропитанию. Все время думаем о возможной опасности. – Заметив странное выражение в глазах коллег, пояснил: – Прошу прощения за жесткость и командный тон, но ситуация весьма нестандартная… Поэтому временно объявляю чрезвычайное положение, ввожу авторитаризм и беру командование на себя. Нам надо выжить и разобраться, можно ли попасть домой. Не терять друг друга из поля зрения больше чем на пять минут. Если кто-то куда-то хочет отойти – обязательно сообщить остальным. Вопросы?

– Нет таких, шеф, – Вадик пожал плечами. Ира явно хотела что-то спросить, но, посмотрев на мое лицо, покачала головой.

– Тогда за дело!

Вадим Третьяков, неизвестно где, позднее утро

Все было очень-очень странно. Я любил фантастику и в свое время зачитывался взахлеб книгами про путешествия на другую планету. Кроме фантастики увлекался и разной научно-популярной литературой. Моих знаний вполне хватало, чтобы оценить невероятность события.