Текст книги "Завещание волка"

– Хорошо, – на удивление быстро решила вопрос девушка. – Представитель экологической организации будет ждать вас сегодня в десять часов вечера в кафе «Золотая форель», не доезжая трех километров до поселка Лесогорское.

Связь оборвалась. Некоторое время Алхаз еще держал трубку в руке, переводя заискивающий взгляд с Кирилла на Фрола, словно хотел спросить: «Ну, как? Я все правильно сказал? Теперь вы меня отпустите?»

– Где? – спросил Фрол, обрывая телефонные провода.

– Кафе «Золотая форель» под Лесогорским, – ответил Кирилл и взглянул на Алхаза. – Что за баба с тобой говорила?

Тот прижал ладони к груди и покрутил головой.

– Клянусь, первый раз ее голос слышу! Я встречался только с монголом.

– Сообщница, – уверенно сказал Фрол, ударяя ладонью по телефону. Случайно у него это получилось или нет, но телефон жалобно звякнул и развалился на куски. – Ну, хватит париться!

Он первым вышел из будки. В его движениях угадывалось неудержимое желание покончить с этим делом и отметить победу в ресторане.

Кирилл вернулся к эвакуатору и опустил Ваху на землю.

– Не спал, суслик? – строго спросил у него Фрол. – Нет? Это очень важно для чистоты эксперимента. Давай-ка в машину! И побыстрее, а то у меня мало времени.

Кирилл думал о том, что только что услышал. Монгол, представившийся представителем экологической организации. Девушка, бодро ведущая переговоры… Кто эти люди? Зачем он им нужен?

– Ну, что ты задумался? – спросил Фрол, хлопая Кирилла по плечу. – В «Гаване» когда-нибудь был?.. Э-э, дружище, ты много потерял! Предлагаю немедленно залить это позорное белое пятно в твоей жизни красным вином.

– Я поеду в Лесогорское, – ответил Кирилл.

– Что?! – с возмущением произнес Фрол. – Ты даже думать об этом не смей! Этим дерьмом пусть занимается милиция. А ты бизнесмен! Элита экономического расцвета! Локомотив производственного роста!

– Нет, Фрол, – тверже повторил Кирилл. – Милиция мне не поможет. А я хочу понять, что случилось.

Фрол сделал вид, что не услышал этих слов. Срывая раздражение на Вахе, он пинком затолкал его в «Мерседес» и заблокировал дверцы. Затем вставил трубку газового баллона в шланг и открутил вентиль. Раздалось шипение. Ваха заволновался, вскочил с сиденья, прижался лицом к стеклу. Потом начал слабеть и глупо хихикать. Его ладони оставили мокрые следы на стекле. Теряя сознание, Ваха повалился на пол между сиденьями.

– Готовь второго на спецобработку! – крикнул Фрол, воинственно размахивая баллоном.

– Второй поедет со мной кушать форель, – ответил Кирилл и хлопнул Алхаза ладонью по спине, выбив облачко пыли.

– Эх, Кирилл, Кирилл, – вздохнул Фрол. Он посмотрел через стекло на спящего Ваху и спрыгнул с платформы.

– Ты, наверное, опять рассчитываешь на мою помощь? – спросил он, подойдя к Кириллу.

Кирилл крепко пожал его руку.

– Спасибо. Теперь я сам справлюсь.

– Ну смотри, – с заметным облегчением ответил Фрол и кинул на ладонь Кирилла связку ключей от «Мерседеса». Потом вытащил из-за пояса трофейный пистолет, размахнулся и зашвырнул его на крышу навеса.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
МАГАЗИН «ДЕТСКИЙ МИР». ЗА ЧАС ДО ЗАКРЫТИЯ

Линчо нарочно не взял с собой Юлю. Она бы смотрела на него как на ненормального. Еще неделю назад он бы даже вскользь не подумал о том, как переводчица воспринимает его поведение. А теперь он все чаще смотрел на себя ее глазами. Во всяком случае, ему хотелось чаще попадать в поле ее зрения. Теперь он не мог позволить себе выйти утром из номера небритым, в грязной или мятой рубашке. Он старался говорить с Юлей так, как говорят друг с другом герои бразильских сериалов, и прикусывал себе язык, если с него нечаянно соскальзывал какое-нибудь скверное слово.

В «Детском мире» Линчо в самом деле напоминал ненормального. Сидя на корточках, он надувал резиновых дельфинов. Выбор был богатый, но большинство игрушек висели на витрине в сдутом состоянии, напоминая обыкновенные черно-белые тряпки. Чтобы определить, насколько игрушка похожа на настоящего дельфина и можно ли в ней спрятать человека, Линчо пришлось надувать всех дельфинов подряд.

Занятие это только на первый взгляд казалось простым. Уже после первого дельфина у Линчо стала кружиться голова. Когда он начал надувать второго, лицо его сделалось таким красным, будто он целый час пролежал лицом в тарелке с кетчупом. Устав стоять, он сел на пол под прилавком и положил больную ногу на надутого дельфина. Не выпуская из зубов клапана, он со свистом дул в него. Его щеки при этом напоминали большие красные помидоры, а глаза – шарики для тенниса. Через пятнадцать минут этой каторжной работы Линчо стало казаться, что он накачивает игрушку своей жизнью. Продавщица, которая с напряженным лицом поглядывала на странного покупателя, на всякий случай отошла подальше, и вскоре к ней присоединились коллеги из других отделов, проявляя сочувствие и моральную поддержку.

Когда, медленно раздуваясь, на Линчо глянула тупая морда касатки, он выплюнул клапан и едва не заплакал от жалости к себе. Пузырясь и брызгая слюной, клапан стал издавать какой-то неземной булькающий свист.

– Оh God!! – простонал Линчо. – Кiller whale! [2]2
  О господи! Это касатка!


[Закрыть]

Продавщица, разобрав только слово «киллер», на всякий случай вызвала охрану. Трое охранников заняли удобные позиции и взяли подозрительный объект под наблюдение. Линчо тем временем надул четвертого дельфина. Этот показался ему наиболее подходящим. Сначала Линчо крутил его в руках, внимательно рассматривая то с близкого, то с дальнего расстояния. Потом стал пробовать на прочность краску и, наконец, примерил его к себе. Он помнил, что Вацура был на целую голову его выше, потому приходилось делать поправку на рост.

Охранники сначала вели себя спокойно. Но, как только Линчо положил дельфина на пол и, сняв туфли, попытался лечь на него, словно на даму, они стали сжимать кольцо окружения. К несчастью, пробки в клапанах были закреплены слабо, и от чрезмерного давления вылетели. Хрюкая, воздух с радостью стал вырываться наружу. Дельфин быстро худел и покрывался морщинами.

Линчо повалился на пол и издал страшное мистическое ругательство племени майя. Торопясь, он схватил усыхающего на глазах дельфина, перевернулся на спину и положил его на себя. Выровнял хвост по кончикам пальцев ног, прижал мягкий нос, усеянный тряпичными зубами, к своему лицу и взвыл от досады. Дельфин точь-в-точь совпал с его ростом, а значит, он был слишком коротким для Вацуры.

А у охранников уже не осталось никаких сомнений. Они кинулись на Линчо, отобрали у него игрушку и заломили ему руки.

– Ты ошибся, парень! – крикнул ему один из охранников, радуясь тому, что наконец можно проявить себя в настоящей работе и уже не бояться сокращения штата. – Ты не в тот магазин зашел! Это «Детский мир», а не «Мир развлечений»!

Линчо слабо упирался, крутил головой и не мог понять, что он такого натворил. Его тащили в служебное помещение. Взрослые и дети, стоящие у прилавков, презрительно смотрели на него. Подростки злорадно показывали на него пальцем.

– Отмочалим его по полной программе, – предложил один из охранников, – а потом сдадим в милицию.

– You have not the right! – завопил Линчо на скверном английском. – I the citizen of Colombia! [3]3
  Вы не имеете права! Я гражданин Колумбии!


[Закрыть]

Но никто из охранников его не понял. Парни лишь дружно усмехнулись и с еще большим усердием принялись выполнять свой долг. И даже в этот грустный миг Линчо не пожалел о том, что не пригласил с собой Юлю. Как бы он смотрел ей в глаза после такого позора?

В дверях служебного помещения Линчо застрял, как пробка в бутылке. Он широко расставил ноги и раскинул руки. Охранники кряхтели, давали друг другу советы, но сдвинуть с места Линчо не могли.

– Может, мы его только отмочалим, – предложил один из них. – Что мы милиции скажем?

– Что задержан за попытку изнасиловать дельфина, – ответил ему второй – неторопливый, немногословный, а потому производящий впечатление мудрого человека.

– Причем в извращенной форме, – добавил другой, который такого впечатления не производил.

«Наверное, они решили, будто я что-нибудь украл», – подумал Линчо и, сунув руки в карманы, вывернул их. В руке он сжимал лишь несколько мятых долларов.

– Взятку хочет дать! – звонко завопил самый молодой охранник.

Его коллеги немедленно зашикали на него и стали озираться. Воспользовавшись их замешательством, Линчо кинул купюры вверх, тотчас вырвался и, припадая на ногу, побежал к выходу. Охранники, за исключением самого молодого, немедленно упали на пол и принялись тщательно подбирать вещественные доказательства. Номинал у купюр был небольшой, зато их было много, и эта кропотливая работа потребовала некоторого времени. А самый молодой побежал вдогонку за Линчо. Желание проявить служебное рвение было у него столь велико, что он набрал слишком большую скорость и в дверях столкнулся с мальчиком на роликах. Мальчик, резко изменив вектор движения, наехал на стол, за которым девушка предлагала для дегустации молочные коктейли. Стаканчики с коктейлями посыпались со стола на девушку, которая к этому времени уже лежала на полу. Перелетев через нее, мальчик упал на надувного дельфина. Раздался оглушительный хлопок, и дельфину начисто оторвало хвост.

Словом, картина была вполне драматической.

Линчо тем временем добежал до набережной. Убедившись, что его никто не преследует, он остановился и отдышался. Настроение у него было скверное. Операция по доставке Вацуры в Колумбию рушилась. Затея с дельфинами оказалась неудачной. Но самое плохое заключалось в том, что от нее уже нельзя было отказаться. В Колумбии Августино мог подделать любые документы: будь то официальный запрос экологической организации на доставку с черноморского побережья двух дельфинов или, скажем, обращение ведущих ученых Амазонского института флоры и фауны к правительству России с просьбой разрешить вывоз дойной коровы. Но здесь, в России, переиграть легенду уже было невозможно. Линчо и Мэнгри могли быть только экологами, покупающими дельфинов.

На пляже было много людей. Линчо медленно шел вдоль парапета, рассматривая лежащих на гальке людей. Захочешь поваляться – не сразу найдешь, куда упасть. Как эти люди любят море! Они радуются каждому клочку пляжа. Кому не хватило тени, закрепили простыни на палках и сунули под них головы. Кто-то поставил шезлонг в прибое. Дети пищат, визжат и плачут. Общий восторг! А в Колумбии этого моря – хоть залейся. От Тумако до Хурадо без малого тысяча километров пустынных пляжей. Но никто там на песочке не валяется.

Линчо вдруг представил Юлю, лежащую на пустынном пляже, и у него заныло сердце от тоски. Если бы ему удалось выполнить задание Августино, он бы получил много денег. И обязательно пригласил бы Юлю отдохнуть в какой-нибудь роскошный испанский отель. Он купил бы ей самое дорогое и красивое платье – красное, как его рубашка. И они гуляли бы вечерами по набережной, а прохожие оборачивались бы им вслед и говорили: «Какая необычная и интересная пара!»

Он настолько живо нарисовал в своем воображении эту картину, так вжился в нее, что сразу же расхотел жить по-другому. Остановившись, он сунул руку в карман, достал последнюю сигарету из мятой пачки и закурил. Проклятый Мэнгри! Все из-за него! Облокотившись на парапет, Линчо смотрел на внушительных размеров женщину, которую два загорелых инструктора заталкивали в комбинезон для подводного плавания… Линчо вспомнил, как познакомился с двумя такими же загорелыми олухами с рынка. Они как назло до сих пор не могут справиться с Вацурой. Снова требуют денег, говорят, что потратились на машины. Все получается из рук вон плохо! Хоть кидайся в ноги Вацуре и умоляй его добровольно поехать в Колумбию. Только черта с два он поедет.

Женщина, отважившаяся на подводное погружение, кое-как застегнула на себе молнию. Комбинезон на ней буквально гудел от напряжения. Один из инструкторов принялся закреплять на ее, так сказать, талии ремень со свинцовыми брусками. Другой скептически морщился. Осмотрев женщину со всех сторон, он что-то сказал на ухо своему напарнику. Тот кивнул и принес еще один ремень.

«Акваланг! – вдруг с необычайной ясностью подумал Линчо. – Как же я раньше не догадался! Это же так просто!»

Линчо захотелось действовать немедленно. Он вскинул руку и посмотрел на часы. Вечером он встречается с олухами в кафе «Золотая форель». Юлю надо взять с собой обязательно. Наивная девушка до сих пор уверена, что он и Мэнгри занимаются отловом дельфинов. Пусть так думает всегда. Линчо очень хотелось, чтобы у Юли остались о нем только хорошие воспоминания. И сегодня он постарается свести общение с олухами до минимума. Линчо передаст им деньги и поставит жесткие временные рамки. А Мэнгри надо оставить в гостинице под любым предлогом. Он при Юле ведет себя просто хамски, вдобавок цепляется к молодым парням.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ЛЕСНАЯ ДОРОГА У КАФЕ «ЗОЛОТАЯ ФОРЕЛЬ»

Кафе представляло собой крепкую избу из черного мореного дуба с высокой треугольной крышей. Ее огораживал плетень из орешника, на который кверху днищем были посажены пузатые глиняные кувшины. Гирлянды из лампочек, развешенные на деревьях, ярко освещали и дворик с соломенными зонтиками, и автостоянку с несколькими легковушками.

Кирилл проехал мимо кафе и остановился на обочине за ближайшим поворотом.

– Слушай меня внимательно, – сказал он Алхазу. – Ты сделаешь то, что должен был сделать. Не суетись, не дрожи и не заикайся. Возьмешь у него деньги и заверишь его, что доставишь меня в самое ближайшее время…

Встречная машина ослепила их дальним светом фар. Алхаз боязливо прикрыл лицо рукой.

– Больше с ним ни о чем не говори, – продолжил Кирилл. – Выйди на улицу и жди меня. Я отдам тебе ключи от «мерса». И можешь катиться на все четыре стороны.

Алхаз недоверчиво взглянул на Вацуру.

– Понял?

– Понял, какой разговор.

– И последнее предупреждение: увижу, что продолжаете следить за мной, – жестоко накажу.

– Без базара, командир, – криво усмехнулся Алхаз. – Прости, бес попутал.

– Все, иди!

Алхаз вышел из машины и поплелся по обочине в сторону кафе. «Надо было заставить его куртку от пыли почистить, – подумал Кирилл. – А то еще, чего доброго, не пустят его в приличное общество».

Он дождался, когда Алхаз скроется за плетнем, развернулся и на малом ходу подкатил к автостоянке. Не торопясь, припарковался под мощной веткой бука, куда не проникал свет лампочек, и вышел из машины.

На небе сияла полная луна. Ночной лес был тихим, словно все его обитатели притаились в темноте, выжидая чего-то. Оттуда тянуло прохладой и запахом сочной и свежей листвы. Кирилл приближался к кафе, глядя на маленькие окошки с овальным верхом и цветными стеклами. «Это безрассудство», – подумал он. Сегодня он уже едва не был наказан за легкомыслие. Если бы Фрол вовремя не подоспел, спать бы Кириллу богатырским сном до сего часа. А где бы он проснулся – одному богу известно. И снова он лезет на рожон, даже не удосужившись как-нибудь подстраховаться. Доверился Алхазу! Кто такой Алхаз? Друг? Старый знакомый? Хороший парень? Ни то, ни другое, ни третье. Этому рыночному торгашу пообещали десять тысяч баксов за Кирилла. Да за такие бабки он в таракана превратится и в половой щели спрячется. А Кирилл, как ручной горный баран, идет на место встречи, прямо в ручки своим заказчикам. Ни пистолета в кармане, ни Фрола с бицепсами за спиной. Храбрый, самоуверенный, как ниндзя. А кто знает, что на уме у этого монгола? Может, он собирается принести Кирилла в жертву, вырвать из него печенку и изжарить ее под луковым соусом?

Странно. Здравый разум предупреждал, угрожал, но Кирилл страха не чувствовал. Интуиция – коварная штука. Тем не менее он к ней прислушивался. Настоящая опасность ощущается уже при приближении к ней. Опасный, сильный, умный заказчик нанял бы таких профессиональных костоломов, которые выкрали бы Кирилла вместе с атлетическим залом, вместе с Фролом и штангами. А на этих немытых торгашей смотреть жалко! Им яблоки с прилавков тырить, а не людей похищать. Значит, и заказчик не искушен в подобных делах. Что ж, судьба пока терпит, пока позволяет испытывать себя.

Кирилл подошел к крыльцу. Над обитой медью дверью висела чугунная рыба. Внутри нее горел красный огонек, и свет полосками выбивался через жабры. Рядом тихо журчал родник. Вода вытекала из каменной львиной пасти. Над источником медными буквами была выложена надпись: «СИЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ».

Вдруг дверь кафе распахнулась. Из сумрачного зала, вынося с собой запахи табака, алкоголя и еды, вышли две раскрасневшиеся девицы.

– Ой, такой молодой человек пришел, а мы, как санитары природы, всякую шваль цепляем, – произнесла одна из девушек.

Вторая хотела что-то сказать, но смогла лишь икнуть и глубокомысленно помахать пальцем у лица Кирилла. Прежде чем Кирилл понял, почему первая девушка назвала себя санитаром природы, дверь снова распахнулась, и из нее вышел Алхаз. Его голова была явно занята девушками, и потому встреча с Кириллом едва не повергла его в шок.

– Я… – протянул он, и глаза его забегали, как две мухи, закрытые в банке.

– Что я?! – Кирилл схватил его за воротник и оттащил ближе к кустам.

– Девушки, подождите! – с отчаянием крикнул Алхаз и наконец перевел взгляд на Кирилла. – Я все сделал, богом клянусь!

– Ты встретился с ним?

– Да! Он дал мне баксы, и я пошел. А о чем еще говорить? Ведь ты сказал, чтобы коротко…

– Покажи баксы!

– Вот! – сказал Алхаз и охотно вытащил из куртки пять стодолларовых купюр.

– Где он сидит?

– За самым дальним столиком, почти рядом со сценой. Он в красной рубашке, волосы распущенные, вьющиеся. Почти до плеч.

– Один?

– Нет, с девушкой. Она переводила… Эй, хорошие мои, я уже иду! – крикнул он удаляющейся парочке.

Кирилл закрыл ладонью рот Алхаза и огляделся по сторонам.

– Не ори, как на рынке…

Алхаз, кивая и прикладывая руки к груди, стал пятиться. Потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и снова подошел.

– Прошу прощения, – сказал он. – Ключики хорошо бы назад получить.

Кирилл кинул ему связку.

– Ключики, – проворчал он. – Все равно раньше утра о своем друге не вспомнишь…

И решительно рванул на себя дверь.

Обыкновенный гибрид бара, кафе и закусочной, каких на побережье пруд пруди. Потолок – тяжелый и темный. Повсюду висели и качались железные рыбы со светящимися глазами. Зал был заполнен на треть. На сцене сидел волосатый, бородатый и худой, как Христос, бард. Он негромко бренчал на гитаре и шепеляво пел. Не останавливаясь, Кирилл направился к стойке. Черноволосого монгола в красной рубашке, сидящего за крайним столиком, он уже приметил. Только, кажется, это вовсе не монгол…

– Что желаете? – спросил бармен.

– Минералки.

– И все?

– Если я что-нибудь захочу, – ответил Кирилл, – то тебе первому скажу об этом.

Он взял в руки стакан с пузырящейся водой, повернулся на крутящемся стульчике и уставился на зреловозрастную даму, которая влюбленными влажными глазами смотрела на барда. Она то ли тихо подпевала ему, то ли шептала слова любви.

Все, прошло минут пять. За это время интерес к свежему посетителю кафе даже у самой скучающей публики уже должен угаснуть. Кирилл снова повернулся к стойке, поставил пустой стакан и мельком взглянул на крайний столик. Нет, этот парень в красной рубашке не проявлял никакого любопытства к Кириллу. Водрузив локти на стол, он о чем-то с жаром рассказывал сидящей напротив него девушке и при этом энергично шевелил кистями и пальцами, будто девушка была глухой и понимала только язык жестов.

Кирилл стал наблюдать за ними. Никакой это не монгол, а чистейшей воды индеец. Южноамериканский индеец. Кирилл мог дать голову на отсечение, что не ошибся. Не зря шесть лет назад сельву вдоль и поперек истоптал. А вот девушка, судя по джинсовому костюму, сшитому где-нибудь в пригороде Сайгона, и по милым, прямо-таки родным чертам лица, видела Южную Америку лишь по телевизору и дальше Краснодарского края не выезжала. Значит, все-таки Южная Америка дала о себе знать?

– Ты угостишь меня шампанским?

Кирилл повернул голову. Рядом присела девушка в настолько коротком платье, что его вполне можно было принять за футболку, надетую на голое тело. Девушка крутилась на стульчике и красила губы помадой. Уставшее лицо покрывал матовый слой пудры. Светлая прядь налипла на лоб.

Кирилл положил деньги на прилавок. Бармен поставил перед девушкой бокал с шампанским.

– Ты один или с подругой? – спросила девушка, соломинкой изгоняя из шампанского пузыри. – Меня, между прочим, зовут Маша.

– Давай потанцуем? – предложил Кирилл.

– Ты просто лапочка! – улыбнулась Маша и поцеловала воздух.

Она едва передвигала ноги то ли от усталости, то ли от чрезмерной дозы алкоголя. Высокие каблуки ее не держали, ноги подворачивались, и девушка методично проседала, как если бы шла по снежному насту, проваливаясь в снег. Наконец ее терпение лопнуло, она скинула туфли и стала танцевать босиком. Впрочем, едва заметное покачивание на одном месте трудно было назвать танцем. Но танец Кирилла не интересовал вообще. Теперь он мог ненавязчиво рассматривать индейца и его спутницу с близкого расстояния.

«Знакомо мне его лицо или нет? – думал он. – Мы когда-нибудь встречались?» Ему тяжело было думать о Южной Америке. Лучше бы его пытались похитить представители какой-нибудь другой страны… Он придерживал Машу, поворачивал ее из стороны в сторону, кидая внимательные взгляды на крайний столик. Девушка, кажется, засыпала на его плече… Кому он мог понадобиться? Для чего? Со смертью Валери, дочери колумбийского наркобарона, все связи с кокаиновыми королями были разорваны. Кирилл с ненавистью изгонял из головы мысли о Южной Америке. Но изредка, с невыносимой болью и тоской, он вспоминал о своей дочери Клементине. Где она? С кем? Кто ее воспитывает? И вот вдруг – этот странный, необъяснимый случай: на побережье появился хромой индеец со смазливой девчонкой, которым зачем-то понадобился он, Кирилл Вацура.

– Как мне все это надоело! – прошептала Маша и подняла взгляд на Кирилла

– Что – все?

– То, чем я занимаюсь.

– А чем ты занимаешься?

– Ты прикидываешься или в самом деле не понимаешь?

Они были единственной танцующей парой в кафе, потому как под блюз очень трудно танцевать. Но их пример оказался заразительным для индейца. Он поднялся из-за стола и протянул руку своей девушке. Та отрицательно покачала головой. Индеец настаивал. Девушка снова вежливо отказала и посмотрела на часы. Странные сообщники! Они вели себя не как злодеи, а как малознакомые люди, случайно повстречавшиеся здесь.

В душу Кирилла закралось сомнение. А не обманул ли его Алхаз? Может, он указал на первого попавшегося ему мужика в красной рубашке?.. Но вот девушка все-таки согласилась на танец. Индеец взял ее за обе руки, начал двигаться, заставляя и ее наклоняться влево-вправо, влево-вправо. Какой-то нелепый танец. А индеец не думал ни о чем, не видел ничего, кроме девушки. Стоял на одном месте и качался из стороны в сторону. Но вот его повело, он сделал шаг, и Кирилл сразу заметил его хромоту. Нет, таких совпадений не бывает. Алхаз сказал правду.

Теперь в зале танцевали две пары. Кирилла начал охватывать азарт. Он аккуратно повел уставшую от своей непутевой жизни напарницу ближе к сцене. Прошла минута, вторая, и Кирилл оказался рядом с индейцем. Пусть индеец узнает его, пусть раскроет рот от удивления. У Кирилла хватит сил, чтобы вытряхнуть из него признание. Конечно, не обойдется без мордобоя, битой посуды, перевернутых столов, но истина стоит того… Кирилл уже не просто смотрел на индейца. Он прожигал его своим взглядом. Индеец что-то тихо ворковал своей подруге, медленно приближаясь к ее лицу, к ее губам, а подруга уже не знала, как еще вывернуть шею, чтобы сохранить целомудренную дистанцию и не видеть страстных черных глаз.

Так могло продолжаться до бесконечности! Кирилл круто повернулся на каблуках и довольно сильно ударил индейца локтем. Все, конфликт неизбежен! Индеец больше не сможет притворяться, что не видит Кирилла.

– Sorry! – неожиданно миролюбиво произнес индеец, глянув на Кирилла пустым взглядом, в котором не было даже намека на то, что он его узнал. Поклонился Кириллу и снова повернулся к объекту своего обожания.

Чепуха какая-то! Этого не может быть.

– Ты такой неуклюжий, – тихо прошептала Кириллу на ухо любительница беспорядочных половых связей. – Милашка…

Неужели индеец в самом деле не узнал Вацуру? Впрочем, а что здесь удивительного? Если он намерен похитить человека, который изображен на мутной фотографии шестилетней давности, то Кирилл хоть все ноги отдавит ему – тот все равно не узнает, а будет приветливо улыбаться и говорить «sorry». А его целомудренная подруга вообще не замечала Кирилла. В ее движениях уже было заметно скрытое раздражение. Она явно не хотела танцевать. Индеец что-то сказал ей. На этот раз Кирилл отчетливо уловил тот самый, бередящий душу кастильский диалект испанского, присущий уроженцам Латинской Америки. Сомнений быть не могло. О себе неожиданно напомнили старые враги.

Блюз был бесконечным, и у напарницы хромого кончилось терпение. Она вежливо отстранила его от себя, что-то сказала и направилась к выходу. Ее сумочка из потертой джинсовой ткани, украшенная кожаной бахромой, осталась висеть на спинке стула.

Обессилевшая путана продолжала «танцевать», опустив голову на плечо Кириллу. Индеец сел за свой столик. Лицо его было несчастным. Он придвинул к себе блюдо с виноградом, оторвал от ветки одну ягоду, но есть передумал и кинул ее в блюдо. Откинулся на спинку стула и стал смотреть на блюзмена.

– Нам пора, – сказал Кирилл.

– Да? Что? – спросила Маша, хлопая глазами и оглядываясь по сторонам. – Куда пора?

– На улицу.

Она кивнула и пошла по залу, подбирая свои туфли.

Кирилл вышел на крыльцо и тотчас увидел девушку индейца. Она стояла у родника, набирала воду в ладони и прижимала их к лицу. Едва не споткнувшись на пороге, из кафе вышла Маша. Кирилл едва успел закрыть ей рукой рот и, взяв под руку, быстро завел за угол.

– Приперлась, – сказал он с фальшивой озабоченностью.

– Кто?

– Да жена моя!

Маша почувствовала себя в знакомой атмосфере адюльтера, наполненной авантюризмом и скандалами.

– Спокойно! – шепнула она и прижала свою ладонь к груди Кирилла. – Без паники! Сейчас мы спрячемся!

Она уже хотела взять инициативу в свои руки, но Кирилл остановил ее порыв. Заглянув за угол и убедившись, что девушка все еще приходит в себя у родника, он сказал:

– Боюсь, она сейчас заметит мою машину.

– Это хуже, – произнесла Маша и задумалась, вспоминая уроки своего богатого опыта. – Жену надо отвлечь, а машину перегнать на другое место.

– Правильно! – согласился Кирилл. – Сможешь вывести мою благоверную за плетень и разговорить?

– Обижаешь, милашка! – криво ухмыльнулась Маша. – Все будет шито-крыто… А зачем за плетень? Может, лучше в дамскую комнату?

– Сделай, как я сказал.

– Без проблем!

Она кокетливым движением поправила прическу, подула вверх, чтобы распушить челку, проверила, на месте ли бретельки платья, и танцующей походкой пошла к роднику. Кирилл быстро пересек дворик, сел в джип, выехал на шоссе, там развернулся, включил дальний свет фар и стал ждать, когда на обочине появятся обе девушки.

Конечно, он собирался совершить не самый благородный поступок в своей жизни. Вместо того чтобы накатить на индейца, он начал с более слабого звена. Но вовсе не страх заставил его так поступить. Кирилл не хотел раньше времени раскрывать свои карты. Индеец его не узнал. Это было огромной удачей. Чем дольше Кирилл сможет продержаться в тени, тем легче ему будет вникнуть во все нюансы это странной игры в кошки-мышки.

А вот и девушки! Маша шла чуть впереди, о чем-то бурно говорила и размахивала руками. В походке подруги индейца чувствовалась некоторая настороженность. Она опустила руки в карманы куртки и поглядела по сторонам.

Кирилл выключил свет фар и медленно тронулся вперед. Девушки остановились на обочине в свете фонаря. Маша достала из сумочки сигареты. Вспыхнул огонек зажигалки. Машина приближалась. Маша не могла видеть Кирилла, и она не знала, что это его джип. Профессиональнае привычка заставила ее поставить одну ногу на камень, неестественно выгнуться, демонстрируя бюст, и чуть приподнять край платья. Улыбаясь, Кирилл принял правее, остановился и быстро вышел из машины.

Узнав его, Маша на мгновение потеряла дар речи. Кирилл распахнул дверцу и приблизился к девушкам.

– Привет! – сказал он.

– Привет, – протяжно ответила Маша и пожала плечами – что за странный клиент, который сам себя выдал жене?

Ни слова не говоря, Кирилл резким движением обхватил подругу индейца и затолкал ее в салон. Она с опозданием крикнула, попыталась его ударить, но Кирилл уже захлопнул дверцу. Пока девушка на ощупь отыскивала рычажок, чтобы открыть ее, Кирилл успел сесть за руль и заблокировать замки.

– Не кричи! – сказал он, резко срываясь с места.

– Отпусти меня!! Кто ты такой?! – кричала девушка, с отчаянной храбростью пытаясь залепить Кириллу пощечину.

– Да прекрати махать руками! Не то мы свалимся в кювет!

– Останови машину! Я сейчас выбью стекло!

– Успокойся! Я не сделаю тебе ничего плохого!

– Я никуда не хочу с тобой ехать! Ты ошибся! Вторую девчонку хватать надо было!

– Я не ошибся! И не остановлюсь, пока ты не замолчишь!

Она все-таки замолчала, пригладила волосы и, нервничая, принялась заплетать косичку. Кирилл сбавил скорость. Вокруг было совершенно темно. По обе стороны от дороги поднимался черный лес. Кроны деревьев почти полностью закрывали небо, оставив лишь узкую полосу, похожую на звездную реку.

– Как тебя зовут? – спросил он. Девушка не ответила и отвернулась. Он понял, что она не скажет ему ни слова до тех пор, пока он не объяснит ей свой поступок.

– Вот моя визитка, – сказал он, положив на панель перед девушкой картонный квадратик.

Она лишь искоса взглянула на визитку и снова отвернулась к окну.

– Зачем я вам нужен? – спросил он.

Девушка снисходительно покосилась на Кирилла.

– Кто? Ты? – уточнила она. – Ты мне не нужен.

– А твоему другу?

Она рассмеялась и отрицательно покачала головой.

– Ему, по-моему, тоже. У него с ориентацией все в порядке.

Кирилл вдруг резко нажал на педаль тормоза и крепко сжал руку девушки.

– Не прикидывайся идиоткой! – крикнул он. – Ваша охота закончилась! Теперь наступила моя очередь! Я знаю, что вы наняли двух торгашей с рынка, чтобы они похитили меня!

– Что ты на меня орешь?! – не менее громко крикнула девушка. – Я не понимаю, о каких торгашах ты говоришь! Ты меня с кем-то путаешь! Я переводчица! Учусь на факультете иностранных языков и прохожу практику в «Альфатуре»! Что тебе от меня надо?