Текст книги "Неандертальцы"

Андрей Егоров
Неандертальцы

Предприниматель Иван Куницын в офис своего друга Матвея Пташука заходил через день. Он очень любил бывать у него именно в рабочие часы. В уютном кабинетике, где отделка красного дерева соседствовала с интерьером карельской березы, сидя в кожаных креслах, изготовленных по индивидуальному заказу, под дорогой коньячок, привезенный из самого Парижа, они обсуждали самые актуальные вопросы. Чаще всего – автомобили и женщин, реже – бизнес и политику.

На этот раз Куницын был перевозбужден сверх меры. При входе в офис хлопнул по плечу приземистого низкорослого охранника (тот рыкнул в ответ нечто нечленораздельное и недовольное) и пронесся по офисному коридору грузным облаком в серых штанах и пиджаке. В руках бизнесмен сжимал какую-то книжечку в цветастой обложке.

Пташуку о визите друга успели доложить по коммутатору. К моменту появления «облака в штанах» он выставил на стол фужеры, откупорил и разлил коньяк.

Куницын впорхнул в кабинет, прикрыл за собой дверь и привычно растекся в кресле возле массивного мраморного стола, происхождением – журнального, но по судьбе – банкетного, после чего хлопнул на его поверхность книжечку.

– Что это? – скосив глаза, с тоской поинтересовался Пташук. Читать он не любил – а новости предпочитал узнавать от своего сотрудника – специалиста по медийной сфере, и из телевизионных новостей. На одной из стен висел огромный плазменный экран. Обычно он работал в постоянном режиме – показывал владельцу шикарного кабинета не только новости, но и ток-шоу, и сериалы. У бизнесмена Пташука был крайне ненасыщенный график, дела шли по накатанной. Но сейчас, по случаю дружеского визита, телевизор был выключен.

– Это фантастика! – поведал Куницын, лучезарно улыбаясь.

– Фантастика? – Пташук еще больше приуныл. Он презирал фантазии литераторов, считал их просто бредом, порождением больного ума. Литература должна отражать реальную жизнь, считал Пташук. А лучше, чтобы ее и вовсе не было – ведь есть журналистика, этого вполне достаточно.

– Знаю-знаю, что не читаешь ничего кроме финансовых отчетов. Но это… только послушай. У секретарши забрал. Она читала с таким интересом, что я было решил – это порнушка. Оказалось, альтернативная история. Говорит – сейчас все это читают.

– Идиоты! – буркнул Пташук.

– Нет, нет, очень интересно, правда. Начал читать – и так втянулся, не мог остановиться. Автор с фантазией.

– С фантазией?! Ну и о чем это?

– Говорю же тебе, альтернативная история. Представляешь, он пишет, будто все гоминиды на Земле, кроме человека, давным-давно вымерли. И остался только один разумный вид – хомо сапиенс. То есть мы с тобой, и все нам подобные. А рабухов нет.

– Что за странная белиберда? – Пташук нервно усмехнулся, поднес к носу фужер с коньяком, втянул аромат. – Если на Земле остались только хомо сапиенс, – пробормотал он, – кто, скажи на милость, тогда будет заниматься физической работой?!

– Автор предлагает ответ на этот вопрос, – Куницын выдержал паузу, интригуя собеседника. – Люди! – выкрикнул он. – Только представь. И рабочие, и охранники, и крестьяне на полях – все люди… Уму непостижимо! – Предприниматель одним глотком выкушал коньяк и закусил лимончиком. Сморщился от удовольствия. И без того горящие глазки его заблестели еще ярче на одутловатом лице.

– Мда, – выдавил Пташук. – Редкостный бред. Давно я не слышал подобной хиромантии.

– Погоди, это еще не все, – выдохнул Куницын. – Он пишет, что последние рабухи вымерли двадцать четыре тысячи лет назад, и будто бы археологи нашли затем череп одного из рабухов в Германии в ущелье Неандерталь. И только после этой находки они поняли, что помимо людей на Земле жили еще и рабухи. Причем, жили одновременно с ними. Поскольку череп рабуха они нашли в Неандертале, то и назвали рабухов в честь этого ущелья – неандертальцами.

– Неудачное название, язык сломаешь, – отметил Пташук с неудовольствием. Он помрачнел еще больше.

– А еще он пишет, будто это неан-дер-тальцы, действит

...

конец ознакомительного фрагмента