Текст книги "Раб"

Глава 2

Он вгляделся в темноту. Справа обозначилось движение и к балкону начало приближаться серое пятно.

– Мы тут всё время ходим. Тут до дома короче и трава. Потому ты шагов и не услыхал. Так ты дашь закурить?

Серое пятно вошло в пространство, освещённое светом, падающим из окна номера, и на Андрея с любопытством уставились два чёрных искрящихся глаза.

Ей было не больше шестнадцати. Высокая, поджарая, стройная, она походила на голодную чёрную кошку. Чёрные средней длины прямые волосы, скуластое обтянутое смуглой от загара кожей лицо. Прямой нос. Густые брови. Полная верхняя губа выдавалась вперёд. Серого цвета линялая сорочка с короткими выше локтей рукавами, застёгнутая всего на две пуговицы. В районе ещё детской груди обозначились бугорки сосков. Узкие с длинными пальцами ладони сверкали белизной на фоне загорелых с тыльной стороны кистей. Шорты из обрезанных под самый лобок джинсов обтягивали узкие мальчишеские бёдра. Крепкий плоский живот с маленьким пупком и обозначившимися квадратами мышц. Сухие длинные ноги. Из резиновых сланцев виднелись длинные, с крашенными красным лаком ногтями, пальцы.

Андрей протянул ей пачку сквозь прутья решётки.

– Можно три, я не одна.

Подтверждая её слова, из темноты неслышно выплыли ещё две тени. Два мальчика, оба младше её лет на пять и много ниже ростом. Стриженные наголо. Такие же смуглые и худые, они рассматривали светящееся окно, балкон и решётку чёрными цыганскими глазами, и медленно поворачивали головы по сторонам, похожие на котят, которые только, что попали в незнакомую комнату. Одеты они были одинаково в линялые шорты и серые футболки, с изображёнными на груди птицами.

– Бери три. Это им? – Андрей кивнул в сторону мальчиков. – Не рано?

– Не-е, нормально. Они уже давно курят. – Она вытащила из пачки пять сигарет и все положила в нагрудный карман сорочки. За тем протянула к балкону тонкую руку. – Дай твою докурю?

Андрей улыбнулся и снова протянул ей пачку.

– Возьми целую.

– Спасибо. – Она прикурила и жадно глубоко затянулась, выпустив облако синего дыма. – А ты не жмот. Откуда?

– С Камчатки.

– Шишка?

– Ну, вроде того. – Андрей снова улыбнулся.

– Командировка?

– Да.

– Агнессу уже трахнул? – Она звонко хихикнула, глядя на него. Видимо лицо Андрея, стало смешным от удивления и смущения. – Да вижу, что трахнул. Её тут для этого и держат. – Она снова хихикнула и глубоко затянулась. – Да ладно не парься. Трахнул и молодец. Ладно, бывай. Идти нужно. Я ещё загляну.

И они скрылись в темноте, будто и не было их вовсе.

Андрей докурил и ушёл с балкона, закрыв за собой дверь. Завалившись на кровать, он открыл книгу. Но перед глазами сразу выросла фигурка девушки. Её искрящиеся глаза, бугорки сосков, узкие бёдра и сухие длинные ноги, плоский живот. Её звонкий голос повторил: «Агнессу уже трахнул?», и Андрей почувствовал, как его грудь наполнилась теплом, будто её накачали горячим паром.

Она появилась через два дня. На этот раз на ней был тёмно-синий топ с какой-то белой надписью на груди и чёрные леггинсы, длиной чуть ниже колен. На ногах всё те же сланцы.

– Закурить дашь?

– Держи. – Андрей протянул ей пачку сквозь прутья. – Оставь себе всю.

– Спасибо. – Она засунула пачку сзади за пояс. Когда она оттянула резинку леггинсов, Андрей понял, что на ней нет трусиков. Она проследила его взгляд и улыбнулась, зажав сигарету зубами. – Нравится?

Её вопрос снова вогнал Андрея в краску. Она хихикнула. И подошла вплотную к решётке балкона, что бы прикурить от протянутой Андреем зажигалки. Её лицо осветилось на миг и глаза сверкнули чёрными бриллиантами.

– Чё молчишь? Онемел?

– А, что говорить? – Андрея слегка разозлило то, что какая-то пигалица смущает его своими прямыми вопросами.

– Ну как, что? Я те нравлюсь?

Андрей выпустил облако дыма и ответил:

– Конечно. – При этом в горле у него запершило. Андрей закашлялся, а она снова хихикнула.

– Ну, так пригласил бы в гости. У тя выпить есть?

– Есть.

– Что пьёшь?

– Коньяк.

– Много бабок?

– Хватает.

– Ну, так что?

– Ты о чём?

– Ну, на счёт «в гости».

– Прямо щас?

– А чё тянуть?

– Да я не знаю, – Андрей оглянулся по сторонам. – А пустят тебя сюда?

– Конечно, нет. Но ты ведь хочешь, что бы я зашла?

Андрей всмотрелся в её глаза, потом осмотрел её сверху вниз и обратно. Её соски под топом заметно напряглись и проявились двумя маленькими бугорками.

– Всё-то ты знаешь. – Он отбросил в сторону сигарету. – Может, и как войти знаешь?

– Есессно. Дай руку.

Андрей протянул руку. Она отбросила окурок и ухватилась за неё своей длинной и узкой кистью. Ладонь Андрея как будто попала в маленький стальной капканьчик. Потом она оперлась ногой в балконную плиту и, подтянувшись, оказалась лицом к лицу с Андреем. Она осторожно просунула голову между прутьев, стараясь не задеть их ушами.

– Если пролезла голова, то всё остальное тоже пролезет. – Повернувшись боком, она легко проскользнула между прутьями решётки и оказалась на балконе. – Закрывай, – продышала она ему в лицо и шмыгнула в номер.

Когда Андрей вошёл, она уже лежала поперёк кровати, подложив руки под голову. Её топ задрался, и грудь на половину показалась из-под него. Её почти чёрные соски были тверды и слегка сморщились. Резинка леггинсов сползла вниз (а может это она сама её спустила), обнажив гладкий белый верх лобка. Она повертела головой по сторонам, осматривая номер, и не глядя на Андрея сказала:

– Тащи коньяк сюда. Будем пить, и смотреть видик. Порнуха есть?

– Зачем тебе порнуха?

– А ты разве не любишь смотреть, когда трахаются?

– А ты любишь?

– По настроению. Сегодня настроение есть.

– Тебя как зовут?

– Марина. А вообще все зовут меня Мара. А тебя.

– Андрей.

– Ага. Ну, так, что…?

Ничего не ответив, Андрей прошёл на кухню и достал из холодильника только начатую бутылку «Белый Аист» и прокричал ей из кухни:

– Ты выбери сама, что посмотреть, а я пока закусить соображу.

– Давай, – услыхал он в ответ.

Сердце Андрея колотилось. Он и подумать не мог, что так всё обернётся. Девочка хороша. Да какая там девочка. При ближайшем рассмотрении, Андрей заметил, что девочкой она только казалась. В темноте её ещё можно было принять за старшеклассницу, но когда он взглянул на неё при свете, то понял, что перед ним молодая, но уже давно сформировавшаяся женщина. Особенно поражал её взгляд. Даже во взгляде Агнессы было меньше женского, чем в этих чёрных глазах нимфетки.

Когда Андрей вкатил столик в спальню, она уже сидела перед включенным телевизором и перебирала диски с фильмами. Её топ и леггинсы лежали рядом на покрывале, а она надела одну из сорочек Андрея, закатив рукава и застегнув всего две средние пуговицы. Андрей спокойно мог рассмотреть её грудь и ноги до самого живота.

– Ты тут время не теряла.

– А чё тянуть. Наливай.

Андрей взялся за бутылку и тут до его слуха донёсся скрежет ключа, проворачивающегося в замочной скважине входной двери номера.

Через секунду дверь в номер распахнулась и у входа в спальню возникла Агнесса Серафимовна. На ней был длинный до колен белый халат, её щёки и шею покрывал румянец. Она сверкала сощуренными как у рыси глазами и сжимала пальцы в маленькие пухлые кулачки.

– Вы, что это себе позволяете, Андрей Викторович?!

Андрей замер и потерял дар речи. Такого он не ожидал и потому молчал, раскрыв рот и округлив глаза. Бутылка коньяка так и замерла в его руке, наклоненная к рюмке.

За спиной Агнессы Серафимовны появилось лицо вахтёрши. Привставала на цыпочки, та пыталась заглянуть в номер, через плечо своей начальницы.

– То, что вы, Андрей Викторович, занимаете важный пост, не даёт вам права нарушать распорядок работы гостиницы. У нас тут приличное заведение, а не публичный дом, в котором можно пьянствовать и развлекаться с малолетними шлюхами. – Агнесса Серафимовна сделала особо сильное ударение на слове «шлюхами».

– Сама ты сука старая! – услыхал Андрей голос из-за спины.

– Что?! – Агнесса Серафимовна перевела сверкающий взгляд на Мару и впилась в неё глазами. – А ну пошла вон отсюда, нимфоманка, шлюха подзаборная, а то щас милицию вызову.

– Да сама ты проститутка. Только и знаешь, что за бабки да поблажки давать. Жирная корова. – Мара вскочила и встала в полный рост на кровати. Она демонстративно расстегнула пуговицы сорочки и сбросила её, оставшись стоять абсолютно голой.

В номере наступила гробовая тишина. Агнесса Серафимовна и вахтёрша замерли с открытыми ртами, опешив от такой наглости. У Андрея кровь прихлынула к голове и не только, от вида этого, будто отлитого из бронзы без единой жиринки и складочки тела.

Хихикая, Мара натянула одежду. Проходя мимо, она подмигнула Андрею, хихикнула ещё раз и, оттолкнув Агнессу Серафимовну, скрылась за дверью.

Агнесса Серафимовна стояла подбоченившись и хватала воздух ртом как рыба.

– Хамка! – Гавкнула вслед вахтёрша и, ожидая похвалы, заглянула в глаза начальнице.

Та, так и не произнеся ни слова, медленно развернулась всем корпусом к Андрею. Теперь её лицо пылало. Губы она поджала, но глаза, у неё сделались тусклыми и усталыми. Она вздохнула и начала уже спокойным тоном:

– Вы конечно меня извините, но так нельзя, Андрей Викторович. Я всё понимаю: напряжённая работа, нервы. Но… – она, наконец, разжала кулачки и её плечи сразу опали. – Но нельзя же быть столь неосмотрительным. Ведь это же не понять, что.

Андрей сдвинул брови. Возбуждение начало медленно перерастать в раздражение. Эта, Мара была права на все сто, старая шлюха, читает ему мораль.

Между тем Агнесса Серафимовна продолжала:

– Вы знаете, с кем связались, Андрей Викторович? Это же местная малолетняя проститутка. Её тут все знают. Там семейка – один другого хлеще. Оторви и выбрось. Ещё мне тут вшей и триппера не хватало.

Внутри у Андрея всё закипело. И не потому, что Агнесса набросилась на эту девушку и гадко отозвалась о ней. Его бесило, что в его личную жизнь бесцеремонно вторгаются. Он, взрослый человек, не может себе позволить то, чего хочет. Он медленно поставил бутылку на столик и сунул руки в карманы.

– А ну вон из моего номера. О-обе-е. – Андрей говорил спокойно и чуть медленнее, чем обычно. Агнесса Серафимовна замолчала и выпучила глаза. Румянец мгновенно сошёл с её щёк. Вахтёрша спряталась за её спину. Андрей сделал шаг, приближаясь к Агнессе Серафимовне, и протянул вперёд руку. Она попятилась. Вахтёрша открыла рот и чуть присела как курица, которая вот-вот снесёт яйцо. – А вы, – Андрей обратился к вахтёрше и сделал ещё шаг, – отдайте мне второй ключ и уходите, пока я вас не вышвырнул силой.

Не закрывая рта, вахтёрша протянула Андрею ключ дрожащей рукой и вылетела в коридор. Агнесса Серафимовна продолжая пятиться простонала:

– Вы…, вы… – Так и не сказав того, что хотела, она спиной вперёд вышла из номера, и Андрей бабахнул дверью у неё перед носом.

Внутри всё клокотало, как в доменной печи. Он швырнул второй ключ на кровать, хлебнул прямо из горлышка коньяку и рванул балконную дверь. Вечерний воздух освежил и остудил его пыл. Андрей закурил и несколько раз жадно и зло затянулся. Раздражение улеглась кое-как, но сердце всё колотило. Из темноты до него донёсся тихий голос:

– Это я, милый. Слушай и не перебивай. Завтра суббота. Первая электричка отъезжает в шесть. Возьми билет до бухты и садись. Я тебя там сама найду. Бери только паспорт и деньги. Возьмём в прокате палатку и остальное и будем два дня жить у моря. До завтра. – Тихо шаркнули и затихли шаги.

– Погоди. Эй. – Но ему никто не ответил.

Всю ночь он ворочался и, то погружался в тяжёлый сон, то просыпался. Снилась всякая белиберда. От сигарет першило в горле. Не помогла уснуть и хорошая доза коньяка. Его бесило, что этой суке Агнессе, всё-таки удалось нагадить ему.

Когда на часах высветилось 04:25, Андрей сбросил одеяло и направился в душ. Завтракать не стал, только выпил большую кружку крепкого кофе и съел ломтик сыра. Одевшись, он бесшумно вышел в коридор и замкнул дверь номера ключом. Ковровая дорожка глушила шаги. Вахтёрша спала сидя за столом, положив щекастую голову на руки. Её губы оттопырились и сочились слюной. Андрей спустился по ступенькам к входной двери. Дверь была заперта, но ключ торчал из замочной скважины. Андрей отпер дверь, сдвинул засов и вышел в утренний туман. Затем, подумав, вернулся, положил оба ключа перед не прекращающей храпеть вахтёршей и покинул гостиницу.

Глава 3

Перрон был забит дачниками. Первая электричка отходила в 06:00. Купив билет, Андрей несколько раз прошёлся по перрону. Он внимательно осматривался, постоянно натыкаясь на бесконечные вёдра, сумки, тачки, лопаты, грабли, но её нигде не заметил. «Ладно» – решил он. – «Доеду до ближайшей остановки, и если не объявится – сойду и вернусь».

Подошёл состав, и двери с шипением разъехались в стороны. Народ повалил в вагоны. Каждый старался занять место получше. Андрей не торопился. Он продолжал ходить вдоль состава в надежде увидеть её. Но объявили отправление, и Андрей поднялся в ближайший вагон.

Зашипело. Лязгнуло металлом.

Завыли двигатели. Вагон поплыл, набирая скорость, и вскоре уже нёсся, огибая город и покачивая вагонами. Прогрохотали по мосту. Строения кончились. За окном замелькали только деревья, между стволами которых посверкивала узенькая речушка.

Не прошло и пятнадцати минут, как прибыли на следующую станцию. Девушка так и не объявилась. Андрей постоял в тамбуре и вернулся в вагон. «Хорошо. Раз так – доеду до бухты, а там посмотрим».

Снова заскрипели рессоры. Колёса стучали по редким стыкам. Андрей смотрел в окно и мыслями возвращался во вчерашний день. «Эта шлюха, Агнесса Серафимовна, наверняка получила указание директора. Потому и перестала ходить, а сама выжидала, когда он допустит оплошность. Да какая оплошность?». – Он знал из рассказов коллег, что в этих гостиницах ещё и не такое вытворяли и ничего. Всё, как говориться, оплачено и схвачено. Персонал гостиниц, что бы ни случилось, молча выполнял свои обязанности, за что и получал свои дивиденды. А тут – «…малолетку привёл! Одно слово сука. Хорошо ещё не додумалась милицию вызвать». – В памяти всплыл образ Агнессы Серафимовны. Андрей скрипнул зубами и сжал кулаки.

Сухие тёплые ладони с длинными тонкими пальцами легли на глаза. Она зашептала в самое ухо:

– Тихо, милый. Не поворачивайся и слушай. Меня тут пол поезда знают. Доедем до бухты, обойди вокзал слева и встань за трансформаторной будкой. Я сама подойду.

Её губы мягко коснулись его шеи, от чего по телу пробежали мурашки. Она отняла ладони от его лица. Сердце забилось подобно зажатой в ладони птице. Он оглянулся, но поблизости уже никого не было.

Дорогу до бухты он почти не запомнил. В окне электрички, как в раме картины, на фоне мелькающей растительности стояла она. Андрей жадно всматривался в её глаза, рассматривал её ноги, крепкий живот, соски и…

Выйдя из вагона, Андрей закурил, и двинулся по перрону, обходя вокзал слева. За углом он заметил трансформаторную будку синего цвета. За ней, белела стена туалета с большими чётными буквами «М» и «Ж». Андрей встал за будкой и курил. Вокруг никого. Всюду деревья да заросли полыни. Из-за деревьев доносился слабый шум прибоя. Пахло морем. На перроне галдели, покидающие вагоны дачники. Свистнул электровоз. Наконец справа, Андрей услыхал звук торопливо приближающихся шагов и частое дыхание.

На ней была камуфлированная, застёгнутая под горло куртка и черные, плотно прилегающие джинсы. На ногах лёгкие ботинки тоже чёрного цвета. Не говоря ни слова, она повисла на плечах Андрея и впилась в его губы долгим поцелуем. Она так сильно прижалась к нему, что он чувствовал каждый бугорок её тела. Он обхватил её руками за спину. Прижал к себе. Низ живота стал твёрдым. Почувствовав это, она отстранилась и посмотрела Андрею в глаза. Смуглая кожа её лица стала пунцовой. Глаза горели. Грудь поднималась высоко и она шумно с присвистом дышала. При этом она крепко до боли вцепилась в его шею, тонкими как когти пальцами.

– Ещё немого, милый, – произнесла она отдышавшись. – Сейчас переходи по виадуку на другую сторону. Там на площади возьми частника до бухты. Скажи, пусть подъедет к рынку. Я там сяду. Пока, милый. – Андрей притянул её к себе, но она ловко выскользнула из его объятий и исчезла за деревьями.

У края круглой площади, Андрей заметил белую, обшарпанную Тойоту Марк-2, с тонированными стёклами. Рядом на скамейке зевал бомбила – судя по наружности кавказец, одетый в линялые синие шорты до колен, белую тенниску и сланцы. На орлином носу – тёмные очки.

– До бухты поедем?

– Поедем дарагой. Ты один?

– Нет. Притормози у рынка сестра подсядет.

– Понял дарагой. Пятихатка с тебя.

– Идёт.

Андрей уселся на заднее сидение, и Марк рванул с места.

Рынок оказался в квартале от площади. Она юркнула в открытую Андреем дверь и прижалась к нему, озираясь по сторонам.

– Всё хорошо?

– Да, милый.

Не обращая на них внимания, бомбила врубил транзистор:

– Русское радио – всё будет хорошо!

Тойота летела по трассе, шурша шинами. Скорость была приличной, но водитель вёл автомобиль уверенно. Мимо пролетали мелкие строения, небольшие рощицы, попадались открытые, заросшие только редкой травой места. А за всем этим, серебряным зеркалом блестело море, скрываясь далеко за горизонтом, в белой дымке.

Вот и бухта. Получив бабки, бомбила хлопнул дверью и укатил обратно. Они остались вдвоём у края дороги. Ниже трассы раскинулись бесконечные белые Приморские пляжи.

– Где прокат? – Андрею не терпелось закончить с бытом.

– Сначала вправо, на турбазу. Там магазин. Нужно затариться продуктами и вином. – Она игриво качнула головой. – Ты любишь вино?

– Предпочитаю покрепче.

– Там хорошее вино. Молдавское. Есть и коньяк.

– Пошли.

«Затарившись», всё сложили в рюкзак, купленный здесь же, и двинулись к пункту проката.

– Возьми двухместную палатку, два надувных матраса, два спальника, котелок, чайник, чашки, кружки, ложки. Я подожду тебя вон там. – Она указала пальцем на скалы, возвышавшиеся в ста метрах за пунктом проката.

Пункт проката – обыкновенный двадцати футовый контейнер, выкрашенный в оранжевый цвет, был увенчан Российским флагом. Обтрепавшийся и линялый, флаг трепыхался на ржавом пятиметровом флагштоке. В дверях полная, пенсионного возраста женщина, в шортах из серой плащёвки и широкой как парус футболке. На голове кепка-капитанка, белая, с чёрным козырьком и золотистым якорем. На мозолистых стопах ничего. Шлёпая по полу босыми ногами, она сносила к дверям всё, что перечислял ей Андрей.

– Паспорт останется у меня, пока всё не вернёте.

– Хорошо. – Андрей достал бумажник. – Сколько с меня.

– Оплата по окончании срока проката. Ваш срок до шести вечера. Не задерживайтесь.

– Да-да.

Андрей спрятал бумажник, взвалил всё на плечи и потащился к скале.

Пляж был пуст. Туристический сезон ещё не начался. Она вышла ему на встречу и поцеловала в щёку.

– Всё хорошо, милый?

– Да. Куда идём?

– Идём за скалы. Там камни – вода прозрачная, есть родник и ни души.

Долго взбирались по ступенькам, терпеливо вырубленным кем-то прямо в скале. Когда поднялись, в лицо ударил морской ветер. Внизу раскинулась небольшая каменистая бухточка, густо заросшая по периметру деревьями. Откуда-то сверху в море стекал ручеёк. Где-то выше слышался гул двигателей проносившихся автомобилей. Наверное, трасса.

Спустились вниз.

– Туда. – Она указала, где лучше поставить палатку и сняла с себя куртку и джинсы. Под курткой, уже знакомый Андрею красный топик. Подумав, она скинула и его, оставшись только в узких, завязывающихся на бёдрах трусиках от красного купальника. Скользнув босыми стопами по валунам, она толкнулась от камня сухими стройными ногами и иглой вошла в воду. Долго не показывалась над водой. Наконец, вынырнула, отфыркиваясь и закричала.

– Бросай всё, иди ко мне. Потом вместе расставим. – При этом она подняла руку над водой и что-то бросила на берег. К ногам Андрея с брызгами шлёпнулись её красные трусики.

Андрей бросился к воде, снимая на ходу одежду, а она смотрела на него, не отрываясь, и её лицо медленно становилось пунцовым.

– Снимай всё, милый, будем закаляться.

Пресытившиеся и измождённые, они выбрались на берег и тут же растянулись на горячих камнях. Она лежала на спине, широко раскинув ноги и руки и тяжело дышала. Солнце начало припекать спину Андрея. Он почувствовал, как она перебирает тонкими пальцами его ещё мокрые волосы.

– Я хочу есть, милый.

Не одеваясь, они уселись вдвоём на одном матрасе и начали жадно поглощать всё, что попадалось под руку. Утолив первый голод, выпили вина. Пили прямо из горлышка и за один раз прикончили целую бутылку. Часы показывали половину второго дня.

Андрей, было, дёрнулся ставить палатку, но она предложила немного вздремнуть. Надули второй матрас, сдвинули оба матраса и улеглись. Она обняла его рукой, положила голову на его плечо и закинула на него ногу, изогнувшись как кошка. Её горячее тело плотно прижалось, и он вновь почувствовал возбуждение. Она тут же оседлала его как дикая неутомимая наездница, и всё началось сначала.

Палатку установили уже на закате. Потом долго смотрели, как огромное красное солнце тонуло в чёрной воде. Волны переливались мириадами красных вспышек, пока их не поглотила фиолетовая мгла.

Потом Андрей развёл костёр. В котле забулькала гречка с тушёнкой. Закипел чай. Она сидела, положив голову на его плечо, и смотрела на огонь, не произнося ни слова. Андрей тоже молчал.

Он чувствовал, что влюбился в это юркое, черноглазое создание и никак не мог решить, что же теперь делать дальше. В голове возникали разные мысли. Он готов был жениться на ней хоть сейчас, но восемнадцать ей исполнялось только через два года.

Тем временем подошла каша, и они жадно набросились на неё. Она достала вторую бутылку вина, но оставила не откупоренной.

– Тебе хорошо со мной, милый?

– Мне ещё ни с кем так хорошо не было. И если бы не твои шестнадцать…

– То, что? – Она прекратила жевать и посмотрела ему в газа. – Женился бы на мне?

– Да. Женился бы.

– Она громко расхохоталась, откидывая голову назад.

– Я серьёзно.

– Да нет. Я просто представила рожу моего папочки.

– А ты?

– Что? – Её лицо сделалось строгим. – Что я?

– Ты бы пошла за меня?

– Ты, что, серьёзно, милый? – Она подняла брови.

– Серьёзно.

– И готов ждать два года? – Она вновь расхохоталась. Только на этот раз как то зло, с хрипом в горле.

– Да. Так, что?

– Ты хочешь, что бы я ответила тебе?

– Да. Хочу.

Она широко открыла глаза, поглотив ими всё вокруг, и Андрей увидел, как в зрачках, пляшут языки пламени костра. Потом она приблизилась и прильнула губами к его губам. Она вновь до боли сжала его шею и изогнулась, прижимаясь к нему тазом. Оторвавшись, она продышала ему в лицо:

– За тебя бы я пошла, милый.

Андрей попытался обхватить её руками, но угадав, она отпрыгнула и вновь захохотала.

– Хочу вина. – Андрей взялся за бутылку. – Я сама открою. А ты, милый занеси всё в палатку.

Андрей уложил на дно палатки матрасы, расстелив сверху спальные мешки. Он бросил взгляд на подвешенный к стенке палатки телефон – 23:45. Уже совсем стемнело. Она вползла минут через пять. В одной руке откупоренная бутылка и две кружки, в другой – пакет с остатками фруктов. Она уселась напротив него, сложив ноги по-турецки. Одежду они так и не надевали. Она налила вино в кружку и протянула ему. В темноте её глаза сверкали как две звезды. Потом она налила вина себе.

– За тебя, милый.

– За нас. – Андрей поднял кружку и осушил её залпом.

Потом снова была любовь. Потом сон тяжёлой плитой навалился на него. Проваливаясь в темноту, он чувствовал на плече тепло её щеки.

Потом перед глазами поплыли картинки.

Он нёс её на руках, спускаясь по ступенькам ЗАГСа. Она в белом. Ветер развивает фату. Ступени лестницы усыпаны кроваво-красными лепестками роз. Вокруг никого. Только плотной стеной стелется туман. Он окружает их. Обволакивает белой пеленой. Андрей смотрит под ноги. Его глаза расширяются от ужаса. Лепестки превращаются в хлопья крови. Он видит край белого платья, волочащегося по ступеням. Кровь впитываясь, быстро поднимается вверх по белой ткани. Он поднимает глаза. Она смотрит на него и вместо глаз он видит две чёрные дыры. Всё скрывает мгла.