Текст книги "Развеселый. Зеленоглазая"

Глава 3

Мелисса, сидя на бревне под стеной форта, рассматривала пергамент с наброском, который сделал один из братьев плотников. Автор же, наклонившись, стоял рядом поясняя:

– Да, я предлагаю сделать основание башен в пятнадцать локтей вверх из камня, а на них сверху поставить сруб.

– Ты смотрел, где можно взять подходящие валуны?

– Да, ближе к перевалу есть лощина со следами старого оползня. Там достаточно камней для двух башен. Это примерно пол дня пути туда-обратно.

– Хорошо, пока войска в округе, надо успеть навозить валуны.

– Веселай скоро появится – весть пришла, заготовим валуны, а там и с ним это обсудим, и решим окончательно.

Мелисса кивнула на прощание и быстрым шагом направилась к госпитальной избе. Раненых заметно прибавилось. Бои, сперва за перевал, а потом и дальше в горах, были затяжными и тяжелыми. Стражам каравана удалось выбить огорков из баррикады неподалеку от форта и продвинуться дальше. Но там снова наткнулись на препятствие. И снова бои, осложнявшиеся тем, что припасы надо было подвозить издалека, а раненых отправлять большими группами и под охраной. Обозы эти подвергались непрерывным атакам. С соседних трактов поступали похожие сигналы, из атакующих к большому плоскогорью еще не вышел никто.

Заметив Мелиссу, Оксана улыбнулась, кивнула.

– Мне нужно пополнить запас трав и материалов, тот, что был, почти израсходован.

Ведунья пристально смотрела в глаза пустыннице

– Я послала в город сообщение поставщику и переговорила с королевским офицером связи. Оба обещали в течении недели что-либо сделать, – ответила Мелисса.

– Неделя – это долго, – покачала головой Оксана. Очень! Может не хватить кому надо, тут дело такое – жизни на кону. Завтра по утру схожу в лес, после дождей, знатно зеленки повылазило, уверена, пригляжу чего.

– Опасно, Оксана. Черноухие часто крутятся возле форта.

– Возьму кого-нибудь с собой.

– Ты уверена, что это надо так срочно?

– Да, я должна это сделать, – кивнула Оксана.

Угольно-черные и серые глаза встретились, побуравили друг друга, повисла пауза.

Мелисса кивнула.

– Понимаю, заморочки ведуньи – долг тебя в лес гонит.

– Именно! – улыбнулась Оксана. – Мы обязаны сделать все возможное для раненых и так далее, не взирая на… и тому подобное. Тем более, что из разговоров с новенькими в лазарете я узнала, что готовится решающий штурм и бросок к торговой крепости. Тяжелых будет еще больше. Я должна быть не пустая.

– Хорошо, но возьми с собой охрану – я поговорю с офицером.

– Мелисса, спасибо, но я большая девочка, сама с ним поговорю.

– Отлично, договорились – улыбнулась пустынница и направилась на стену. Двое часовых и один наблюдатель приветствовали ее.

– Что видно?

– Тишина. Вон только повозки с бревнами возвращаются.

– Завтра пойдут несколько телег за камнями.

К вечеру в форту, как обычно внезапно, объявился Баюн.

Наведался к Оксане, рассказал запиской о братьях, дал обработать рану. После этого отправился к Мелиссе, поблагодарил за сохранность вещей. Хитро улыбнулся на приглашение остаться. Написал, что переночует, это точно, а там видно будет. Поел и завалился спать.

В ночи пришла весть: два обоза – один с ранеными, другой с воинским припасом, атакованы в горах. Пограничники и добровольцы спешно оседлали коней и растворились в ночи. На стенах форта увеличили число караульных. Баюн также куда-то исчез. Когда, наконец, все стихло, Мелисса уснула, как только голова коснулась подушки. Спала крепко и не слышала, как под утро вернулись пограничники, как скрипели телеги с ранеными. Много их было – много! И ведунья, обработав раны и дав краткие распоряжения помощницам, надела платье с узорным знаком «Ведунья» на спине и груди, повязала тесьму на лоб.

– К полудню вернусь, – сказала часовому у ворот и направила коня в сторону скрытых в предрассветной мгле деревьев.

Мелисса улыбалась. Во сне она видела мужа, ласковый шепот, объятия, поцелуй, дыхание на щеке и шее, прикосновения к волосам. «Не хочу просыпаться, не хочу!» – криком кричала Мелисса во сне.

– Ну ты и сонька, – тихий шепот на ухо и знакомое покусывание мочки. Сладкое пробуждение и объятия мужа. Уткнувшись лицом в грудь Ушатая и слушая прерывисто нежный, иногда бессвязный шепот, Мелисса не стесняясь плакала.

– Ну что ты, что случилось, девочка моя?

– Я очень долго скучала, – и снова всхлип и поцелуй.

Так незаметно в разговорах, ворковании и прочем прошло больше часа.

Горди меж тем умывшись и позавтракав с дороги, наведалась в госпиталь. Огляделась ничего не трогая, просто смотрела, слушала, сходила за свежей водой. Раненые начали просыпаться, многие требовали внимания.

Немного озадаченная, обратилась с вопросами к девушкам, что мелькали в помещении, те ответили, но не прояснили толком ничего. Подумав, решительно отправилась с этим вопросом к офицеру-пограничнику. Тот еще спал после ночного боя и сопровождения обозов. И не сразу понял, что от него так настойчиво требует столь юная особа.

– Куда делась ведунья? – в третий раз спрашивала Горди у хлопающего спросонья глазами молодого человека.

– Там! – махнул он в сторону госпитальной избы и попытался перевернуться на другой бок.

– Нет ее там.

– Рано утром была, когда раненых привезли.

Горди икнула с досады.

– От кот-кашалот. НЕТ ТАМ ее! Я час там торчала, куда ее дели? Повязки менять надо!

Слово «час» вывело офицера из сонного тумана.

– Сейчас буду, – буркнул он.

Горди закрыла дверь и нетерпеливо переминаясь ждала на крыльце. Две минуты спустя появился офицер, умылся колодезной водой, что была налита в лоханку на улице. Растерся основательно.

Этот молодой человек, назначенный в форт недавно после легкого ранения, рассматривал с удивлением юную особу, одетую вроде как охотник, но с интересными и вольными элементами.

– А вы, собственно, кто?

– Конечно, я – огорок-лазутчик, секреты тут выведываю, – ответила травница и показала язык симпатичному, в общем-то, офицеру.

– Н-да? – тот немного придирчиво окинул девушку взглядом. – Волосатость и кривобокость добавить, и не отличить. Может, в темницу тебя?

– А может сперва ведунью найдем, а потом уже и об моем отдыхе подумаем? Но, если серьезно, я травница, ну и охотница, Горделива, часто живу тут.

В госпитальной избе подтвердили слова девушки. Уже часа два как не видели ведунью. Офицер поджал губы, кровать Оксаны стояла заправленной, двух сумок, что висели на стене, не было.

И коня ее так же не оказалось. Пошли к воротам. Поговорили со стражниками, те только заступили на дежурство и ничего не знали.

Прошли в избу-казарму, разбудили солдата, что был в предрассветном карауле. Тот подтвердил:

– Да, уехала она за час до смены караула. В сторону леса. Сказала, что вернется до обеда, эээ… и, да, уехала одна.

Выйдя на улицу, офицер витиевато-фольклорно и от души выругался.

– Что стряслось? – спросила Мелисса, которая появилась за секунду до этого на пороге своей избы.

По-новому уложенные волосы и цепочка жемчуга на шее подчеркивали ее радость.

Горделива сердечно поздоровалась со смуглянкой.

– Ведунья поехала в лес, давно, как пояснил офицер. Он выглядел очень озабоченным. Одна поехала.

За спиной у Мелиссы показался Ушатай.

Минут через десять небольшой отряд пограничников, сколоченный офицером, выехал из ворот.

Ушатай подпоясался, надел кольчугу, шлем, также присоединился к отряду.

Горди осталась в госпитале.

Выехав за ворота, разделились на несколько групп. Начали прочесывать округу. Довольно быстро напали на след, оставленный лошадью. По нему, двигаясь выше, в чащу через час вышли на поляну. На ее краю, в тени куста, в разорванном платье и в синяках, со связанными за спиной руками и кляпом во рту, не шевелясь, лежала Оксана.

Ушатай склонился над телом. Костяшки пальцев сбиты, поцарапанное лицо, одна половина которого заплывала большим кровоподтеком.

– Вроде дышит. Ударили по голове ее – и крепко.

Трое пограничников споро соорудили носилки. Осторожно подняли и понесли в сторону форта. Платье разъезжалось, открывая ссадины и синяки на теле. Офицер накинул на девушку плащ.

Ушатай и несколько пограничников остались в лесу. И теперь охотник ходил кругами по поляне, по ее краю, что-то высматривал.

– Огорков десять следили за ведуньей. А вот тут, в кустах, кто-то стоял, недолго, и привлек их внимание, да так, что они бросили девушку и занялись им.

Посмотрел на обрезки веревки, которыми была связана Ведунья, уточнил:

– Вернее, оставили на потом, и стали преследовать новую цель.

Глава 4

Марина проснулась рано, небо еще только начинало сереть, в голове крутились, будоража остатки сна, озеро, вода и фигуры. Сидя на спальнике, тряхнула головой, разогнала морок.

Искоса поглядывая на гладь озера, умылась. Развела костер – захотелось чаю. Проснулся Веселай, потянулся, разминаясь.

– Ты что-то рано сегодня, Марина. Что не спится-то?

– Да вот, – Марина запустила в даль озера блинчик камнем.

– Мысли разные из воды лезут – будоражат.

Показала язык водной глади, кивнула, будто на что-то решаясь

– Отвернись! – сбросила одежду. И, боясь потерять чувство азарта, быстро с визгом бросилась в воду. Нырнула, проплыла, зорко всматривалась, не появится ли кто в воде. Не появился!

Выбралась на берег торжествующе улыбаясь: преодолела, переборола утренние страхи. Да и вода отлично смыла остатки сна и расслабленности.

За чаем, обжигаясь и жуя размоченный сухарь, молвила:

– Я пораньше поеду, надо коня перековать, да и к гильдейским ремесленникам-снабженцам заглянуть, как договаривались. Ты не скучай, после обеда буду.

Перекинула мешок, закрепила, уехала.

В этом году в пограничные провинции вместе с теплом и зеленью пришла тревога не близкой, но все же войны. Не понятно было, к чему это приведет. И в землях, которые издревле процветали за счет торговли и снабжения королевства самобытными вещами из других земель и стран, замер немой вопрос. Пока это был не страх перед будущем, это был вопрос – а как же такое могло приключиться-то? Вроде мудрые правители и сильные гильдии. Орден «Наблюдающих» не дремлет. А тут на тебе. Крепость торговая в осаде, форты пограничные сожжены, караваны разграблены. Что ж дальше-то?

«Шапками закидаем» – царила мысль в головах многих. Но что это будут за шапки, с чем? И не прилетят ли они обратно? Этот вопрос задавали не многие. Их высмеивали, но… В общем, народ потихоньку ворчал.

Найдя кузницу, охотница показала немолодому уже кузнецу коня.

– К обеду сделаю.

Закинув мешок за спину, Марина отправилась дальше пешком, еще вчера она присмотрела избу с ножницами на вывеске. Вот туда-то она и направилась в первую очередь.

Отворила дверь после приглашения. Огляделась, заметив некоторое удивление на лицах мастериц, достала из заплечного мешка сверток с платьем, развернула.

– Вот, подогнать по фигуре и отгладить.

Портниха, что постарше, повертела сверток, оглядывая наряд Марины.

– Года три как справила?

– Да, а что? Оно новое. Не надевала практически.

– Фасон устарел. Ну да это не мое дело. А что не надевала, это и понятно. В брюках, чай, сподручнее по лесам шастать-то.

– Не без этого, – Марина заметно нервничала под цепким взглядом портнихи.

– Надевай, поглядим, что оно и как.

И Марина второй день подряд, давно такого не было, влезла в платье.

Портниха обошла девушку, прикидывала что-то, делала отметки.

– Снимай, мне все понятно. Работы тут немного. Через час будет готово.

И с немного полегчавшим мешком за плечами Марина отправилась в лагерь гвардейцев наместника, благо, расстояния в этом городке были небольшие.

Шатры и палатки, коновязи и телеги с припасами, людской гвалт и ржание коней, хохот у котлов с варевом (время завтрака) и патрули.

Издалека заметила шатер со знакомым флажком – стоял несколько на отшибе. Пара коней у коновязи и несколько крытых повозок.

Рядом палатка поменьше в тех же цветах гильдии.

Прошла внутрь шатра, поздоровалась с пожилым интендантом.

Достала из-за пазухи список, зачитала его.

Выслушав перечень, хозяин припасов покачал головой.

– Знатно повоевали.

– Не без этого, – улыбнулась Марина в ответ. – Долго ждать?

– Да нет, минут через пятнадцать соберу заказ.

– Отлично, вот деньги, собери все, а я после обеда заберу это и вчерашний заказ Веселая. Лошадь у кузнеца гостит, а мне несподручно все это на себе таскать. Перекусить тут где можно?

– В лагере негде, тут только для гвардейцев. В деревне – харчевня.

– Ее знаю, спасибо, – кивнула Марина.

Скоротала время в харчевне и побродила по окрестным улочкам. В поисках абы чего да мало ли заглянула в несколько торговых лавок на площади.

Когда время подошло, снова наведалась к портнихе, та, как и обещала, уже закончила.

Протянула Марине платье, показала, что и как сделала.

Практически не заметно.

Но когда Марина надела платье, результат был нагляден.

Грудь и талия сидели как влитые. С непривычки немного давило, это да, но оно того стоило, наверное, стала выглядеть выразительнее, нежели в рубашке и штанах.

– Полюбуйся, вон зеркало, – швея улыбнулась, кивнула в угол.

– Все как надо, все на местах и кое-что на виду или подчеркнуто.

Охотница, глядя в зеркало, подмигнула отражению, покрутилась спиной и боками, расплатившись и упаковав рубашку с брюками в мешок, отправилась восвояси.

Стоя на пороге, невольно вздохнула полной грудью, да, необычные ощущения. Поймала на себе взгляд пекаря, что стоял напротив, подмигнула ему, и пошла вдоль улицы, невольно покачивая бедрами. Рассмеялась и размашисто зашагала в харчевню, у нее был как минимум час до визита к кузнецу.

Устроившись в углу, заказала кружку кваса. Отхлебнула, необычно было видеть ложбинку в вырезе платья и голые по локоть руки.

Снова внутренне улыбнулась. Эффект был, и это ясно давали понять заинтересованные взгляды посетителей. Несколько гвардейцев сидели за двумя сдвинутыми столами, да пара выздоравливающих после ранений караванщиков, недалеко от нее, за крайним столиком.

Гвардейцы были немного разгоряченные. И совсем не тихо что-то обсуждали.

– Сидим в этой дыре – ни семей, ни развлечений. Гильдейские-то ни хрена не умеют воевать. Им бы только граблями, да вилами стога ворошить.

Марину привлек голос одного из гвардейцев, сидящего к ней боком.

– Из-за этих неумех, да прочего пограничного народа, загнали нас к черту на куличики. Наша бы воля, огорки вообще б не высовывались из своих нор.

– Точно говоришь, – отозвался другой.

– Гильдейские снюхались поди с ними. Страховые да сохранные получат и через месяцок-другой отправятся пузо греть на печах, да девок своих на природе мять.

– Эй, рыжая, что-то я тебя тут раньше не видел. Тоже в горы собралась или спустилась?

«Огонек» огляделась, кроме нее в харчевне не было женщин, а тем более рыжих.

Настроение было отличным и девушка решила пока не откликаться, авось говоривший переменит тему и направление мысли.

– Молчишь, значит, ходишь. Сколько заплатить, что б со мной до полянки пошла? Медяка хватит?

Марина, улыбаясь, откинувшись на стуле смотрела на говорившего.

– Послушай, красавец-негораздок, тебя родители никогда не просили убежать из дома? Иль ты здесь именно по этой причине?

– Что ты сказала, караванная потаскуха? – и гвардеец начал медленно подниматься из-за стола.

Марина же при этом перестала улыбаться.

Время катилось к обеду, когда Веселая нашел прискакавший верхом на коне подросток.

– Там это, там вашу подружку, ну, рыжую с татуировкой, стража наместника в сарай поволокла.

Охотник не седлая вскочил на коня и помчал вслед за пареньком. Тот привел к постоялому двору, рядом с которым сгрудились с десяток стражников. Борода и двое охотников, один в годах, коренастый с бритым ровно наполовину черепом, и вихрастый паренек в простых штанах и короткой жилетке. Недалеко от них двое легко раненых караванщиков, что-то доказывали офицеру стражи наместника, который хмуро поглядывал на все это, стоя на крыльце постоялого двора. Выслушал, задумался. Заметив резко остановившегося и слетевшего с коня Веселая, спросил:

– А вы кто?

Веселай представился.

– Девушка с татуировкой на лице охотится вместе со мной.

– На моих гвардейцев?

– Нет, это точно в наши планы не входило!

– А что входило? – немного раздраженно поинтересовался офицер.

Трения с гильдейским людом никак не улыбались ему, но и лица потерять перед своими подчиненными он не мог.

– По поручению короля и под руководством герцога Свирида сопровождали его и принцессу Василину в важном деле. В данный момент ждем наместника, дабы закончить нашу миссию, передав ему личное послание герцога и принцессы!

– Ну и отлично, – облегченно вздохнул офицер. – Раз вы птицы столь важные, то пускай наместник с вами и разбирается. Тем более будет он здесь часа через два.

– Да больше дел у него нет! Только смотреть на опухшую солдатскую морду, – ухмыльнулся Борода.

Офицер слышал это, исподлобья смотрел на охотников и солдат.

Взвешивал про себя все за и против. Если Веселай не врет, держать взаперти важного гонца, да еще и по свидетельствам очевидцев не зачинщика, небезопасно для карьеры, ну, и не совсем правильно по духу закона.

– Ладно, – наконец решил он. – Девушку отпускаем, но наместнику я доложу о случившемся, и пускай будет так, как он рассудит.

Сарай при харчевне открыли. Оттуда вышла немного взъерошенная и нахохленная Марина. Веселай не поверил глазам, девушка была в платье, и, надо отдать должное, даже теперь оно сидело превосходно и формы поддерживало отлично.

– День добрый, – улыбнулась она, приветствуя Бороду. – Вы откуда здесь?

Борода также улыбаясь пояснил:

– В лазарет поступил первый раненый гвардеец. Я уж думал, он прыщ расковырял, любопытно стало, решил взглянуть, это ж событие: гвардеец в лазарете с ранением, а не на параде или в кабаке.

Гвардейцы при этих словах заворчали, но присутствие офицера и зевак не способствовали развитию ссоры.

– Ну, вот я и пошел подивиться такому событию, и что ж я увидел? Это был точно не прыщ, то была роспись по дереву или скалкой по тесту. Морда лица у него сизая и шибко опухшая. Ты чем его так, Огонек? Вроде руки не сбиты.

– Кружкой из-под кваса, а потом стулом по голове, – нехотя призналась охотница. И, обращаясь к офицер:

– Ну, я свободна?

Тот кивнул.

– На усмотрение наместника, он решит, что с вами делать.

– Тогда все, закрыли тему, мне коня надобно забирать, и припас выкуплен.

– Ну, пойдем, – Веселай взял у девушки мешок. Марине явно было неуютно находиться в центре внимания двух десятков человек, что собрались на улице.

Идя вдоль улицы, она заметила улыбку Веселая.

– Ну что ты все лыбишься, а? – недовольно буркнула она.

– Да вспомнил полет цветка. Ты себе не изменяешь, доставляешь глиняные изделия к головам окружающих с завидной точностью и постоянством. Огонек, я тебе подарю деревянную чашку для метания. Она все ж легче и не расколется, надеюсь, от частого применения.

Марина остановилась посреди пыльной улицы и со словами «сударь, вы так щедры» присела в реверансе, сверкнув улыбкой и декольте.

– А ты, вот ты мне скажи, Огонек, платье-то к чему?

– С тобой повелась, гм… теснее. И оказалось, что ты с королевским двором шашни водишь, я и решила вот потренироваться, вдруг пригодится. А что, не нравится? – стрельнула глазами.

– Отчего же? Очень даже… все хорошо, а местами – так просто замечательно!

– Рада. Вон кузница, дошли!

Поглядев работу, остались довольны, расплатилась.

– Припас в шатре сейчас заберем или..?

– После наместника, судя по всему, он скоро будет.

– Пойдем поедим, обед уже давно!

Глава 5

Ушатай и четверо пограничников шли по следу. Солнце уже клонилось к закату, когда отпечатки стали более отчетливыми, местами появилась кровь. Наткнулись на первого убитого огорка – черноухий, матерый. Убит выстрелом с уступа. Стрела под углом торчала из глазницы. Стрела охотника, припас стандартный.

– В форте появлялись охотники? – спросил пустынник.

Пограничник кивнул.

– Да – Борода с братом и Баюн.

Ушатай покачал головой.

– Баюн был вчера, потом собрался и ушел. Братьев же давно не было видно.

Судя по всему, огорки сели на хвост Баюну. След уводил вверх по склону, там начинались валуны, каменные россыпи, а кое-где расщелины и пещеры.

Судя по всему, преследуемый стремился добраться до одной из них.

Успеет ли? – вот вопрос. Далеко впереди послышался свист, шипение и взрыв, а через мгновение – вскрики.

Осторожно, прячась за валунами, пограничники и охотник начали подъем. Ушатай знаком остановил движение отряда. Пошел впереди.

Показал знаком – «идите за мной, но смотрите под ноги».

Выглянул из-за очередного валуна, заметил двух огорков, спрятавшихся дальше по склону и целившихся в кого-то из арбалетов.

Пустынник чуть переместился, улучшая позицию.

Краем глаза отмечал, как пограничники занимают позиции. Прицелился. Выстрел. Второй. Обе цели со стрелами в шеях уткнулись в каменную россыпь. Справа по склону метнулась тень. Пограничник вскинул лук, выстрелил, но промахнулся. Их заметили, и не зная сколько человек, огорки обстреляли валуны и откатились.

После десяти минут напряженного ожидания пустынник снова начал движение. Пригибаясь, меняя направление и припадая к земле, Ушатай и пограничники обнаружили несколько старых, установленных еще до дождя и испорченных водой, ловушек. За валуном, недалеко от входа в пещеру (оставалось пробежать метров десять), лицом вниз лежало тело.

Перевернув его, пограничники признали в нем Баюна. Не дышит.

К перевязанной старой ране добавились еще три свежие.

– Двигался сюда в надежде на старые сюрпризы. Высказал вслух догадку один из пограничников. Да, не все сработали.

Кроме убитых Ушатаем, нашли еще два тела, одному оторвало ногу, и он истек кровью, второй, сбитый выстрелом, оступился, слетел в расщелину и сломал спину.

Пограничники молча собрались вокруг тела охотника.

– Надо забрать его к форту, чтобы огорки не глумились, они шибко злы на него.