Текст книги "Вкус боли. Том второй"

Вкус боли
Том второй
Андрей Казаков

© Андрей Казаков, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зачин

Перед Вами, читатель, жёстко-хлёсткая, натуралистическая экспрессия современности в миниатюрах; демонстрация нашего мира таким, каков он есть. Это кич с применением гротеска, экстравагантности, аллегорий и прочих крикливых и шутовских штучек, исходя из того, что вся наша жизнь – цирковой балаган по сути, в котором взрослые-актёры и есть самые настоящие дети.

Сочинение, написано в постсоветский, почти 30-летний период и состоит из двух томов. Первый том издан ранее и состоит из одного основного раздела с одноимённым названием. Это второй том сочинения и в нём три разных раздела.

В раздел «Зоохория» включены стихи о небе, земле и воде; об очеловеченных животных, птицах, насекомых и растениях, через состояние или поведение которых раскрывается воздействие на них мира людей.

Раздел «Политфенька» включает в себя особенности жизни разных социальных групп людей в перестроечные 90-е годы прошлого столетия, а также некоторые советы и рекомендации автора по сохранению человеческого облика в любых условиях.

Стихомассаж «Русская парилка» раскрывает читателю людскую интимную правду, такую же жгуче-откровенную, как сама русская парилка.

Книга содержит множество ярких, экстравагантных авторских иллюстраций, отражающих суть написанного. Ведь читать и смотреть значительно интереснее, чем просто читать.

Зоохория

Есть место на Земле, где я один

среди лесов и солнечной погоды

рисую лучшую из всех своих картин

в любой день жизни и в любое время года

К эпиграфу

Обнажённая правда

 
Вся правда – в дереве без листьев,
когда весной обнажено,
оно готовится под птицей
надеть зелёное ярмо.
Затем под солнцем превратиться
в сухое, ржавое пятно.
И снова обнажённой правды
заснеженное панно.
 

Замануха

 
Оранжевое облако небо украшает;
оранжевое облако вечер веселИт!
Зачем же нам
с оранжевым-то облаком
печалиться?
Но вот оно исчезло
и больше не бОдрит…
 

Замануха

Закономерность

 
Птица тревожно на меня смотрела
и навсегда из гнезда улетела.
Из пяти яиц малахитово-призрачный глаз
превратился в соломенно-мёртвый экстаз.
Лучшее бывает лишь раз
и всегда без прикрас.
В скорлупе морозное забвенье.
 

Начало конца

 
Древесных тел уродливые пальцы
через зрачок в голубизне
всё что-то шарятся при мне.
Земля в разломанном стекле
стволы собою окружает
и зелень свежая взрастает
в моей натруженной ноге
из полутьмы, из полусмерти —
источник жизни, он же – смерти.
 

Отдых

 
Дождь степом выбивает детство на стекле
и отражает дни его в гудке
стремительно идущего экспресса.
И груши грудь топорщится в листве,
и ветви краснощёких яблонь
с волненьем тянутся ко мне,
сидящему устало в кресле.
 

Отдых

Лесная прогулка

 
Купаюсь в изумрудных волнах леса.
Вокруг неслыханная тишина.
Шумиха городов осталась где-то
вдали,
освободив меня.
К чему тот дальний мир,
безумный,
где нет совсем
идей добра?
А мир,
который изумрудный,
ждёт молча своего конца.
 

Лесная прогулка

Происшествие

 
Белобокая сорока
краем веера-крыла
снегом сыплет на меня.
Усмехнулась борода,
бликом линз зажглись глаза.
Жизнь вышла из угла.
 

Оживляж

Мы рождены в прекрасных позах.

Нелепо ёжиться в морозах!

 
Во всём господствует сезонность,
а я люблю тепло рассвета.
Мне мама снова шьёт карманы,
куда я прячу своё лето.
В один карман набью букашек,
в другой – цветных камней из речки,
а в маленький карман рубашки
воткну лесных цветов букетик.
Возьму свисток, надую губы
и холод лопнет от натуги!
Земля умоется ручьями
и мы чуть-чуть добрее станем.
 

Оживляж

Самоутверждение

 
Жемчужная пыльца
в деревьях клочья вьёт,
спешит в безудержное лето.
Её широкий воздух размахнёт
в дорожных лужах и в безветрие.
И хрупкий стебель
сквозь асфальтовый вердикт
встаёт над миром, как столетие.
 

Щука выручит!

 
Как надоела спешная жизнь:
стрессы, заботы и бремя.
Сдохнуть пора бы —
так тоже нельзя.
Это отдельная тема.
Что же придумать,
как изменить
жизнь свою спозаранку?
Надо умыться,
лодку надуть
и попытаться
снова
словить
шуструю
щуку-травянку!
 

Щука выручит!

Приземлённость

 
Лежу лицом в седые облака,
растрёпанные ветрами;
гляжу в бездонность бытия,
навеянную снами.
А на Земле – дешёвый мир,
козявками набитый.
Не призрачный, а явный пир,
смертью перекрытый.
 

Отличие

 
Как иногда устало ползает пчела
в безвыходной прозрачности стекла,
так постоянно не хватает нам
воздушности открытого пространства.
Ведь мы, в отличье от пчелы,
живём бескрайностью души.
 

Процесс

 
На малахитовом клочке земли,
под перламутром высоты
моя душа в себя влюбляет
твои незримые пути.
 

Процесс

Свидетель

 
Чёрные собаки лают в сизой мгле,
думают при этом только о себе.
Морда в морду смотрит через щели глаз
и дуга рефлексов брызжет пеной в нас.
 

Знамение

 
Мне голубь вдруг в лицо ударил!
Что за ошибочный полёт?
А может он мою судьбу исправил
и по-другому выразить не мог?
Заметив мимику сомнений
в закрытом стёклами лице,
решился стать стрелой порыва
в затасканном апрельском дне?
Как будто бы заслон ошибке
поставил кровью на крыле.
 

Бессмысленность

 
Между снегом и дождём
стоит тополь дураком:
твердь пробил своим стволом
в месте чуждом и пустом.
И теперь скрипит гнездом
вороньЯ.
И поделОм!
 

Таинство

 
Я предпочту всем городам на свете
спокойную лесную благодать
и ей, как женщине в постели,
готов весь дух мужской отдать.
Зеркальным утром снова встать;
встать на колени перед думой:
взойдёт ли лист из-под земли,
где я взошёл
и, может, вы?
Но знать об этом смогут раньше
трескучие и бойкие дрозды,
а я увижу лишь кусты,
в которые войдут листы —
те первые,
что так мне непонятны,
а, всё-таки,
особенно приятны.
 

Укрытие

 
Кисти рябины согнули куст
грузом красных, спелых ягод,
а где-то рядом бродит хруст
моих шагов,
но мир не сладок.
Да, лес на миг укрыл меня
от липких щупалец людишек,
но ягода его горька
и он меня почти не слышит.
Я возвышаюсь горбылём
на стоге скошенного сена.
Закрыл глаза и вижу в нём
грибы родительского среза.
 

Любознательность

 
На затылке у меня
бродит медная пчела —
заблудилася в разломах
земляного хрусталя
и упала ненароком
в волосистые леса.
Я руками не махался —
продолжал свой жизни путь.
А попутчица познала
вероятной смерти круг.
 

Небывальщина

 
Я надышаться не могу покоем сна.
В нём торжествует моё собственное Я.
И мир фантазий в тему дня,
и строчки моего стиха,
в которых льётся жизнь моя,
как быстротечная река.
Потом обрыв
реальным междометием
и снова
выдумка-река.
 

Небывальщина

Отражение

 
Я знаю, как растут деревья
сквозь хрипы сонные листвы.
И если жизнь надоела —
ты вечности у них проси.
Стволы парят кисейным прахом
истлевших тел земной коры
и видят мир души и света
поверх разумной головы.
 

Сиреневые гроздья

 
Сиреневые гроздья,
как гроздья винограда,
в туманном облаке созвездия цветов
даруют запахи невидимого рая,
надеждой наполняя жизнь вновь.
Рождённые из глиняного ада,
останков брошенных веков,
цвести весной не забывая,
вселяют ароматы в кровь.
Невесты на выданье, в белом
изяществом красят рассвет,
как мраморно-светлые стелы,
кричат: «Не забудьте нас, нет!».
Как белые церкви в нагретом
сердечным поверьем дыму;
как чайки, поднявшись на крылья,
на том, на лесном берегу.
 

Ночное пение

 
Весенней порой крылом наделённые
поют даже ночью любовь инстинктивную.
Бисерно-чёрными глазками хлопают,
клювами как-то растерянно щёлкают.
Бархат травы вожделенной нарвут,
ворохом гнёзда по лесу навьют —
лес ведь для живности всякой – приют.
В нём лишь людишки чинят беспредел —
рубят, строгают, сжигают без мер.
А в завершенье – уложат себя
в гроб с ещё свежей сосны-янтаря.
 

Ночное пение

Природная стыдливость

 
Все наши пакости земные
природа робко прикрывает.
Ей это видеть больно, стыдно —
она дождём всю пыль смывает.
Но снова закопчёны зори
и надо б в чём-то усомниться,
а деньги сами в руки лезут
и ими вся страна гордится.
Забыто, что мы и откуда;
из грязи в князи путь короток.
Весной деревья женщин чище,
бросая цвет на грязь помоек.
 

Малиновая красота

 
Вкушаю ягоду фантазий
на тему завтрашнего дня.
С высоких стеблей и в пупЫрках
она тревожится в меня.
Огнём зарделась на закате
теплом согретая роса
и в рот ложится горделиво
малиновая красота.
 

Малиновая красота

Ценность

 
Жизнь мотылька в заснеженной пыли,
как результат вселенского прогресса,
заслуживает больше похвалы,
чем ядовитые дымы и кровохарканье души
в плену безжалостного стресса.
 

Лесные грёзы

 
Коренья сочные травы
жуют корявые стволы,
а под стволами создан дом
трудолюбивым муравьём.
Иду за солнечным лучом
и в светотень кладу шаги.
А по краям растут пучком
большие белые грибы.
Я продираюсь сквозь запрет
кустарников, цветов и мхов
и знаю,
что обратных нет
путей
из царства юных снов.
Молочно-утренний туман
и очертания стволов;
наивной шалости обман
цветущих лилий
на сказочном болоте грёз
лесов,
которые любил,
которые в себе творил.
 

Лесные грёзы

Сиюминутное

 
Пробираюсь сквозь болото,
втыкая ноги в густую жижу.
Как похоже оно на то,
что каждодневно перед собою вижу.
А вдали
свет озёр, радуга дождей,
холод звёзд, чернота ночей —
Вечность.
И в ней поступь моя —
скоротечность.
 

Земля

 
Как хорошо работать на земле,
которая принадлежит тебе;
обнять руками чёрный бархат,
разглаженный в гряде,
и чувствовать волну змеистого ствола
в кусках живого янтаря.
 

Невостребованность

 
Как чёрный жемчуг,
огрАнённый Осами,
ирга в лазурной синеве
встречает день,
ещё не скошенный,
ветрами снежными во мгле.
Склонились кисти над дорогою
в надежде собранными быть,
но в их судьбе уже помечено
морозом сломленными стыть.
Ну а пока ирга раскинулась
растраченною красотой
и пряным запахом надвинулась
на летний дождик грозовой.
 

Урок любви

 
Поля раскинулись широко,
а вкруг их золотых стогов
стоят леса, как занавес высокий —
за ним живёт страна грибов.
Я собираю их в корзину;
плодовых тел не перечесть.
Как хорошо под рюмку водки
солёный рыжик с хрустом съесть;
супец наваристый из белых;
жарёху в масле из маслят.
И надобно любить природу
учить с грибов
своих ребят.
Урок познанья солнца в травах;
грибных лучей над головой
позволит лучше разобраться
им в этой жизни суетнОй.
 

Лес в октябре

 
Я ощущаю себя сквозь леса,
приподнимаясь над ними в небо.
Сам для себя отыскиваю чудеса,
оглядываясь вправо-влево.
Осенний лист кружит свой вальс;
прощальный, перед смертью.
И изумрудные сердца
под златом быстро меркнут.
Земля готовится познать
морозных рук мученье
и защищает свою стать
моим благословеньем.
Тревогой солнце в октябре
наполнено до края.
Ведь скоро быть кругом Зиме
до следующего мая.
 

Лес в октябре

Созданы природой

 
Разные собаки попадаются:
длинноногие и криволапые.
Обнюхивать собой весь мир
пытаются
высокогормональные.
Красивы сучки, да и кобели,
ласкающие нас пульсирующим
взглядом.
И с возрастом всё более
собаки мне по нраву.
 

Созданы природой

Проекция

 
Колючий лес,
как банная шершавая мочалка;
как обувная щётка
с кремом на ворсУ
(вид с высоты).
На самолётах не летаю:
для правды – дорого.
Я это подсмотрел со стороны,
через реку.
 

Экспромт

 
Солнце бордовой пуговицей
садится в болотную лужицу.
Такое огромно-жаркое
в такую мелко-зловонную.
Зелёная гадина-смрадина
его поглотила полностью.
PS. Проекция зрения встроена
на плоскости горизонта
и каждый видит желаемое
в зависимости от экспромта.
 

Белый танец

 
Белизна в мозаичной зелени
на фоне голубой небесной высоты
чешуйками цветов прикрыла поле
от нагло-чёрной наготы.
Пусть свадебный наряд
блистает в солнце;
пусть он трепещет на ветру!
Ведь через два дня град покончит
с чудесным видом праздника в быту.
 

ПОходя

 
На газоне стоит бутылка;
бутылка, лишённая пробки;
бутылка уже без пива,
а рядом сидит воробей.
Он сыт тополиным пухом
и громко кричит о главном.
А рядом стоит бутылка;
бутылка пустая при том.
А может ведь быть по-иному:
стоит на газоне бутылка
весной под раскидистым солнцем,
а в ней – ещё целый и гордый
когда-то живой воробей.
А вот ещё дубль-картинка:
несётся по воздуху мОлча
пустая пивная бутылка,
а в ветвях холодных теплИтся
ещё живой воробей.
 

Правила тополей

 
Тополиный пух, как грудь
с семенем-сосцом по центру свода.
Паутиной-кружевом укрыта жуть
вырастаемого из него дракона.
Рвётся с корнем на ветру
его мощная зелёная крона,
взламывая города ветвями в грозу,
превращая в прах утраченного дома.
 

Ночное-речное

 
Слиток золота в вечерней высоте
ярко светит на меня сквозь дырки на кусте.
А я в упор разглядываю угли
бордовые, оранжево-красные.
Воздух дрожит и плавится маслом;
катится в жар с бронзовой рыбы,
только что вынутой из серебряной стужи.
* * *
В хрустале – перчЁная роса:
два бокала на два жадных рта.
С двойником достанем мы звезду;
окунём в солёную слюну;
выдохнем весь воздух сгоряча
и поцарствуем аж целых три часа.
 

Выбор темы

 
Лучшие темы жизни —
ветер в поле
или накаты волны с морских берегов —
открытая вечность,
доступные дали
с запахом ещё свежих миров.
Кто-то с этого срисовал картины;
кто-то за деньги купил
блеск скалистых холмов;
кто-то любовью забрызгал женщин,
привезённых из пыльных городов.
Агрессия мозга ускоряется в теле.
Скоро это будет видно на деле.
Поэтому вырезайте крест на теле;
хотя бы во сне летайте в небе.
И ждите.
Сама придёт, возьмёт и больше не вернёт.
 

На грани

Яблоньки

 
Кучерявые яблоньки стоят вдоль дорожки.
В свои двадцать как маленькие —
ведь сосну не догнать.
Прогрызли корнями гранита откосы,
чтобы жизнь свою у ветров отстоять.
 

На грани

 
Мозаика из камешков на дне ручья зимой;
мозаика из камешков – не хочется домой.
Заснеженными льдинками завьюжены леса,
но не боится холода живая ткань ручья.
Зависла в снежной вечности журчащая струя —
бытиём овеществлённая текучая судьба.
 

Сезонность запахов

 
Заблудшая вьюга бьёт в темя упруго
и в печке горит уголёк.
Зима выжидает, своё собирает
и шапкой съезжает на лоб.
А лето-жаркОе ещё не готово
и мясом гуляет в зловонных хлевах.
Зимой-то свеж воздух – он очень морозный.
Занюхаем холод носками в печах!
 

Шаг в бессмертие

 
Все существа стремятся к свету,
но в свете смерть заключена.
Свет обжигает жёлтой смертью
и вновь – зелёная трава.
А в ней любовь яйцом трепещет
и сушит крылья на лету.
Как я хочу своим бессмертием
войти в зелёную траву.
 

Метаморфозы

 
Чёрная тряпка в тополе вертится,
словно ворон кидает крылья.
В иллюзиях – птица гордая;
в реалиях – мусорная стихия.
Я выследил это,
как человек-чудотворец.
Грязь превратил в птицу,
словно почистил колодец.
 

Пильщик

 
Лучезарное небо
пеньем птиц богатеет.
Молодые берёзки
на пригорке стоят.
Пильщик бензопилой
их тела поимеет.
Сладкий сок, словно кровь,
будет брызгать в ногах.
 

Ожидание отсутствующего

 
Дымкой сотканный воздух,
золочёный листвою,
поздней осенью млеет
в ожидании зимы.
Скоро снег бело-наглый
налетит окаЯнно
и задёрнет террасы
пряно-летней травы.
Мы укроемся мраком
чёрно-серого плюша
и застынем прожилкой
на карте Земли.
В ожидании новой,
очень далёкой,
согревающей кости
летней жары.
 

Ожидание отсутствующего

Берёзовое мясо

 
Кто-то любит финики и мясо кенгуру.
Кто-то воблу с пивом и спелую хурму,
устрицы, маслины, оливковое масло,
а мне всего милее берёзовое мясо.
Захвачу ртом воздух и водочки хрусталь.
Выберу берёзу, смотрящую на даль.
Ствол срублю под корень, сочный и большой.
Вылижу губами, чтоб легче в печь вошёл.
 

Причудливые тени

 
Чёрные шляпы висят на деревьях.
С тучей сливаются.
Но даже не тучи.
Жизнь гнездится в них.
Вся как на нервах.
А сбоку похожи на мусора кучи.
Тёмная местность чернит расстояние.
Вещи полезные меркнут в дожде.
Чёрные краски полнят мироздание.
Пятнами сохнут в корявом кусте.
 

Веснорождение

 
Зима лопнула пузом морозным,
воды льются в забытый простор.
И Природа отёчная мажет грязью
наш небольшой кругозор.
В грязи ведь тоже много хорошего —
заставляет чистить от звезды до звезды
икры ног, как поступь прошлого,
как признаки засохшей суеты.
 

Каменный пейзаж

 
Актинолитовое солнце
на бирюзовой высоте
чёрноопаловый хребет
гелиотропною травою
украсило
в аквамариновой дыре…
Сегодня лучше здесь,
а завтра – на луне.
 

В мире иллюзий

 
Весенние облака,
туманно-розовые с поволОкой,
смотрят на меня свысокА одним боком.
Я решаюсь им стих сочинить
и пытаюсь их без тебя любить.
Но, открыв глаза через пару строк,
замечаю лишь рыжеватый смог.
 

В мире иллюзий

Воспоминания об Иртыше

Моё первое стихотворение из юности

 
Вот это жизнь!
И к чёрту тленье,
покуда есть огонь в крови,
покуда нет конца горенью,
покуда нет конца любви!
 
 
Вот наступил тот долгожданный день,
когда я смог свободно, без забот,
закинуть за плечо свой старенький рюкзак
и двинуться вперёд!
Вперёд туда, где мыслей лёт свободный,
где чувств горит огонь неугомонный,
где ритм жизни есть,
где всё начистоту…
Где есть любовь… не только к Иртышу,
но и к тайге, таинственной и дикой,
манящей путника своею новизной;
ко тьме ночной,
спокойной, терпкой от трав душистых,
но и к костру, зовущему тебя в часы досуга
подумать о прошедшем дне,
и к той тройной ухе
из свеженькой стерлядки…
О, как люблю!
Мои воспоминанья сладки
о нашей маленькой палатке,
дававшей отдых нам в вечерние часы.
Какую рыбку лавливали мы,
вставая с каплей утренней росы!
Лишь с наступленьем темноты
бросали удочки свои,
спешили к лагерю…
Вот это был улов!
Кричит дежурный:
«Стол готов!».
Минувший день —
вот он каков!
Настала ночь,
Природа задремала,
но ненадолго.
Снова солнце встало!
И новый день торжественно идёт.
Он лучше прежнего пройдёт!
И позже в сновидениях нагрянет,
как в первый раз, всю душу всколыхнёт…
 

Пограничная зона

 
Апрельский туман клубится впотьмах,
пряча в берёзах смутное время.
Жизнь льётся дождём
в больших городах,
словно природы бремя.
Как хорошо отделиться на миг
ватной стеной от людей и железа.
Сок берёзовый хочется пить
из янтарного среза.
 

Правда сорняков

 
На аллее известного парка
лопухи широко ветвЯтся.
Им важно представить имя,
по которому их в мире знают.
Сорнякам все пути открыты.
А безмерные их желания
позволяют признать цинизм
пустого им подражания.
 

Бегство

 
Сквозь тину леса продираюсь я.
Зачем, куда – не ведаю об этом.
Меня преследует галиматья
людских больных мозгов.
В них веры больше нету.
Умоюсь каплями росы;
отведаю пригоршню сочных ягод;
листом укрою голову во сне
и буду целовать земли прохладу.
Мне надоела шумность городов;
искусственность любовных начинаний
и разрушительности селевый поток,
обвитый денежной гирляндой.
 

Бегство

Главные итоги

 
Пребывая в соловьино-хрустальном воздухе
майских лесных вечеров,
наполняюсь смыслом жизни бренной.
Что ещё можно озаглавить словом «комфорт»
в нашем кратком времени тленном?
Куст черники хрустит под ногой;
дятла дробь на сосне высокой.
Как смородиной пахнет дом,
а горячие печи – берёзой!
Вот жена накрывает наш стол:
и грибочки, и овощи в масле.
И наливочку тонкой струёй
льёт в бокал, запотевший от счастья.
Мирно тикают жизни часы
в распустившихся красках природы.
Жаль, что этого знать не даёт
шик современной моды.
P.S.Вот главное,
что сохранили годы
на распростёртых в будущность руках.
Пусть снова поднимается туман
сквозь утренние зори.
Пусть снова расцветает яблоневый сад!
 

Слияние

 
Я сливаюсь с природой.
Я есть она.
Энергетичен, как гроза,
дождём весенним умывая
лицо Земли, лицо страны.
Её отметины – грибы,
растущие в начале мая,
рыжеколючие ежи,
вороны на сосне янтарной,
дробь дятла,
соловьи в ночи.
И водка в хрустале прохладном,
да с клюквинкой на дне мечты.
Я и они. Они и мы.
Печалью тронутая радость;
богатством меченая грусть;
великая безбашенная рьяность
берёзо-малахитовая Русь.
 

Слияние

Взаимная любовь

 
На мохнатой лесной поляне
восседаю в тумане хмуром,
управляя во время гуляния
интересом своим сутулым.
А богатства лесов несметны:
всюду зреют пряные травы;
в них, как клиторы, ягоды скрыты;
пахнут пальцы грибной приправой.
Я хочу быть полезен лесу
и дарю теплоту части тела,
чувствуя кожей
завершение важного дела.
 

Пейзажи смерти

 
Зима – природы красота
сквозь трещины растерзанной планеты.
Напудренные снегом деревА
и чёрные кустарников скелеты.
ГорбОм торчащая земля,
где хрипом отдаётся в небеса
венозная синюшная петля
неубранных дорог из-под меня.
Зияющие язвы льда
и чёрно-белые одежды торжества,
наброшенные смертью на поля,
в которых заживо хороним мы себя.
Ведь кровь в шагреневом снегу
уже не греет…
 

Пейзажи смерти

Natura sapiens

 
Пёстрая лента событий,
вкусная сущность вещей,
запахи новых открытий
собраны в жизни людей.
Зло окрашено в чёрный;
добро всех явлений красней;
деревом пахнет раздумье;
женщина – влажностью в ней.
Праздником веет повсюду
в траурном веере дней.
Только всё это – причуды
химически сложных цепей.
 

Natura Sapiens

Из фитосексологии

 
Люблю траву,
как женщину,
весной.
Люблю потрогать
стебельки младые
и семя,
уронив в ладонь,
посеять
в россыпи земные.
Простое чудо сотворю,
украсив землю
зеленью приятной.
Шедевр оценю потом
и вытопчу
с любовью необъятной.
 

Из фитосексологии

Источник вдохновения

 
Глоток хорошего вина
и запрокинутая голова —
вот мой источник вдохновения
под музыкой лесного шелестения
в кошмарах солнечного дня.
 

Лето размытое

 
Жёлто-зелёное, белое, красное —
всё плывёт в радуге пасмурных дней.
Что ещё сделать в лето ненастное?
В солнце ступить, чтоб лучи набекрень?!
Сердце под рёбрами бьётся отчаянно.
Хочет узнать приговор побыстрей.
Я его жулькаю в себе неприкаянно,
словно бабёнку средь добрых гостей.