Текст книги "Вся правда об Украинской повстанческой армии (УПА)"

Необходимость решения этих задач вытекала из обстановки в районе дислокации отряда. «После прихода в район Рокитно (юго-восточнее Рокитно), – пишет Ян Налепка, – наблюдал усиленное действие украинских националистов против партизан и польского населения, в особенности их активные действия распространялись против мелких партизанских групп (диверсионные группы, разведки) и, наоборот, не наблюдал с их стороны никаких действий против немцев. Немцы также не принимали никаких мер к ним, села, в которых находились украинские националисты, немцы не жгли (Карпиловка, Дерть, Кисоричи), жители этих сел в Рокитно привозили продовольствие для немцев, а также не оказывали никакого сопротивления, когда немцы в этих местах собирали хлеб и скот. Во время нахождения в этих местах я пытался наладить агентурную разведку, но в Рокитно это проделать было невозможно, так как нужно было проходить через места, где находились националисты, и связные, которые мной посылались, ловились националистами»[162]162
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 234.


[Закрыть].

Для установления контактов с бандеровцами офицер пишет им письмо, на которое вскоре он получил устный ответ из местного штаба националистов: если партизаны вернут им скот и людей, которых захватили, тогда они начнут с нами переговоры… Затем был второй устный ответ от них: если уберете у себя, т. е. у партизан, сначала всех евреев, тогда будем с вами вести переговоры[163]163
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 234.


[Закрыть].

После непродолжительных переговоров встреча все же состоялась.

«Переговоры мною велись с представителем центрального штаба УПА… – продолжает Ян Налепка. – Я ему сказал, что они слабые в борьбе против красных и немцев и их жертвы являются бесцельными. Он ответил: “Мы, украинцы, без свободной Украины жить не можем и не хотим, будем воевать до последней капли крови, или свободную Украину завоюем, или честно погибнем. Мы пытались дипломатическим путем в Москве добиться свободной Украины, но когда наших вождей арестовали и убили, мы взялись за оружие, чтобы им добиться свободной Украины. Мы не слабы, мы мобилизовали весь украинский народ под оружие, наша УПА теперь достаточно сильна, кроме этого, у нас в УПА имеются узбеки, казаки, французы и даже чехословаки, правда, их немного, но из них составлен национальный легион». Обращаясь ко мне, он сказал: «Ваша обязанность также перейти к нам со своим отрядом, увеличить ряды чехословацкого легиона и принять над ним командование, чтобы помочь освободить свой народ от немецкого рабства и одновременно обеспечить от большевистской небезопасности». После этого он стал объяснять, какой опасностью является большевизм для нашего народа. Я пытался снова перейти на разговор о прекращении борьбы с партизанами, но он продолжал меня агитировать. Увидев бесцельность дальнейших переговоров, я решил уехать. На мои попытки уехать он ответил: «Вы обратно не поедете, останетесь у нас, напишите своим людям записку, чтобы пришли за Вами, и Вы их будете здесь ожидать». Я пытался из этого положения выбраться, но ничего не помогало. Почувствовав, что я пленен, решил применить другие меры для выхода из создавшегося положения, решил пойти на обман. …На его агитирование о переходе отряда со мной в УПА я ответил согласием и договорился о всех подробностях перехода»[164]164
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 235–237.


[Закрыть].

Как видно из документа, командиру чехословацкого партизанского отряда было сделано предложение, от которого он «не смог отказаться». Может быть, бандеровцы и другим «интернационалистам» делали предложения подобным образом?

«В числе партизанских отрядов УПА, – гласит мельниковский документ, – нашлись также отдельные отряды, сформированные из разных военнопленных: узбеков, чувашей и т. д., которые использовали первый подходящий случай, чтобы перейти на сторону большевистских партизан» (приложение 2)[165]165
  Сообщение заместителя начальника УББ НКВД Украинской ССР А. Ф. Задоя начальнику ГУББ НКВД СССР А. М. Леонтьеву текста документа «мельниковского» провода ОУН, обвиняющего «бандеровский» провод ОУН в вооруженном выступлении на Волыни // НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н. И., Кокурин А. И. М., 2008. С. 328–332.


[Закрыть].

Как результат, уже в конце 1943 г. «было прекращено формирование национальных отрядов в составе УПА, поскольку их существование облегчало советским спецслужбам внедрение своей агентуры. Обращения к представителям других народов теперь призывали не вступать в УПА, а создавать собственные национально-освободительные организации, – со ссылкой на распоряжение по редактированию листовок от 12.07.1944 г. пишет Александр Стасюк. – Уже сформированные отряды рекомендовалось не привлекать к участию в выполнении боевых задач и содержать в изоляции от других национальных отрядов»[166]166
  Стасюк О. Видавничо-пропагандивна дiяльнiсть ОУН (1941–1953 рр.). Львiв, 2006. С. 179.


[Закрыть].

Инструкция руководителя СБ ОУН(б) от 15 января 1944 г. предлагала: «Прекратить ведение агитации в чужих подразделениях (шуцманы, казаки, добровольные отряды нацменов, военнопленные красноармейцы, красные партизаны, немцы, венгры, красноармейцы) с целью их перехода на сторону УПА. Тех, кто перейдет самостоятельно, не включать в отряды УПА. Держать их отдельно от подразделений, не раскрывать связей. Особое внимание обратить на перебежчиков – одиночек и малые группы…

Всех передавать в органы СБ для проверки (обязательно)»[167]167
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 360.


[Закрыть]. Обязательно! Какое уж тут доверие? Какое братство по оружию?

Тем, кто остался в рядах УПА, националисты грозили смертью. «За допущенные преступления: а) измену, б) дезертирство, самовольное оставление повстанческих рядов, в) уныние, деморализацию, г) пьянство: распитие водки, самогона и других спиртов, д) подрыв авторитета командиров и УПА – наказаны будут смертной казнью», – гласит приказ по УПА относительно укрепления дисциплины от 1 декабря 1943 г.[168]168
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 296.


[Закрыть]

Вне сомнения, национальные подразделения в рядах УПА были лишь случайными попутчиками бандеровцев, и к моменту освобождения Западной Украины Красной А рмией они прекратили свое существование.

Как обстояло дело с интернационализацией УПА в период с 1944 по 1956 г.? Из воспоминаний участника националистического подполья Романа Маца «Крутыми тропами к свободе»[169]169
  Мац Р. Крутыми тропами к свободе. Львов, 2006.


[Закрыть] мы узнаем «правду, соответствующую украинским историческим реалиям», о массовом переходе военнослужащих Красной Армии, сотрудников НКВД на сторону Украинской повстанческой армии. Мемуары малолетнего националиста Романа Маца содержат следующие откровения: «Среди слушателей было много бойцов и старшин из восточных земель, особенно из частей Красной Армии и из отделов НКВД. Все они в разное время и по разным причинам приняли решение бороться за Украину в рядах УПА»[170]170
  Мац Р. Крутыми тропами к свободе. Львов, 2006. С. 37.


[Закрыть].

Могло ли такое быть? Единственный правдоподобный вариант – Роман Мац наблюдал выходцев из западных областей Украины, призванных в ряды Красной Армии и дезертировавших. Уклонение от мобилизации и дезертирство среди выходцев из западных областей Украины носили массовый характер. Только в Ровенской области было задержано 37677 дезертиров из Красной Армии, а также тех, кто уклонялся от мобилизации[171]171
  Вовк О. Короткий нарис дiяльностi УПА та її запiлля на ПЗУЗ i в прилеглих регiонах у 1943–1946 рр. // Український визвольний рух: науковий збiрник № 8. Львiв, 2006. С. 205.


[Закрыть]. Упоминания о таких случаях достаточно часто можно встретить в архивных документах[172]172
  НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н. И., Кокурин А. И. М., 2008. С. 427–428.


[Закрыть]. Например, в «Докладной записке о бандпроявлениях в Каменец-Подольской области за зимний период времени 1944/45 гг.» говорится: «9.2.1945 г. Полонским РО НКВД была задержана и разоружена бандгруппа в количестве 7 человек… Все служили в Красной Армии, откуда дезертировали и пробирались на территорию Тернопольской области»[173]173
  Сергiйчук В. Український здвиг: Подiлля. 1939–1955. Київ, 2005. С. 194.


[Закрыть].

Все они местные жители! Среди них нет русских, восточных украинцев, о которых далее повествует Роман Мац: «Советская власть старалась не переправлять украинских бойцов Красной Армии через районы, где воевала УПА, потому что многие из них, особенно из восточных областей Украины, с радостью выбирали борьбу в УПА…»[174]174
  Мац Р. Крутыми тропами к свободе. Львов, 2006. С. 77.


[Закрыть]

Опровергая автора мемуаров, напомним, что, согласно указаниям руководителей националистического движения (1945 г.), членами ОУН(б) не могли быть «лица, бежавшие из тюрем, пересыльных пунктов, Красной Армии… инвалиды Красной Армии» и др.[175]175
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 370.


[Закрыть]

«…Ни один “восточник” (украинцы из восточных областей. – А. К.) не может состоять в СБ (Службе безопасности. – А. К.) или на другом ответственном посту», – это уже цитата из инструкции ОУН(б) от 1944 г.

Под подозрение, согласно сообщению об агентурной работе НКВД и НКГБ от 24 декабря 1944 г., также попадали:

«3. Продажный элемент (спекулянты, проститутки и т. д.).

4. Морально неустойчивый элемент, который не выдерживает морального и физического террора. Например, арестованные НКВД за участие в революционной борьбе во время немецкой оккупации, к которым подходят просто: “сотрудничество с НКВД или расстрел”, угрожают репрессиями, ссылкой семей и т. д.

5. Сотрудников администрации, [глав] и секретарей сельсоветов, учителей пугают отправкой на фронт или каторжными работами.

6. Священников и церковную администрацию.

7. Неместный элемент, завербованный агентурой, который ведет разведку среди населения под видом беглецов с каторжных работ в Донбассе, из Красной Армии, торговцев, нищих и т. д.»[176]176
  Дзюбан О. Документ про агентурну роботу спецслужб СРСР проти українського визвольного руху // Український визвольний рух: науковий збiрник № 1. Львiв, 2003. С. 17.


[Закрыть].

Для чего Роман Мац рассказывает небылицы о «восточниках», которые с радостью выбирали борьбу в УПА? Сегодня, как и вчера, перед современными украинскими националистами остро стоит проблема сближения запада и востока Украины. «Мы, чтобы добыть Восток в 1941 г., направили туда много людей, которые за это заплатили жизнью. Сегодня эти украинцы здесь. Мы должны помнить, что, завоевывая Восток, делаем большую часть революционной работы. Без Востока Украинского государства нам не создать. Поэтому: “Лицом к Востоку!”» – читаем в инструкции провода ОУН(б) от 12 но ября 1945 г.[177]177
  Стасюк О. Видання ОУН(б) пiслявоєнного перiоду: тематичний огляд публiкацiй // Український визвольний рух: науковий збiрник № 6. Львiв, 2006. С. 163.


[Закрыть]

Эту проблему в среде украинских националистов впервые поднял Дмитро Маевский («П. Дума») в брошюре «Лицом к народу» (1942 г.). Выделяя такие негативные черты «восточников», как полная или частичная денационализация, анархизм, тяготение к московской культуре и непонимание Запада, публицист определял основной задачей националистического подполья в восточных украинских землях «оторвать разрубленные украинские массы от московско-большевистских берегов, завоевать их души, разорвать единство Украины с Москвой и повести массы к собственным берегам, к родной идее. Коротко: повернуть их лицом к родине»[178]178
  Дума П. Лицем до народу // Науково-довiдкова бiблiотека центрального державного архiву України.


[Закрыть].

Оторвать не удалось. В 1950 г. перед пропагандистским аппаратом ОУН(б) вновь была поставлена задача: «Бороться за сближение между западными и восточными украинцами, особенно среди молодежи, призывать в печатной и устной пропаганде к ликвидации отчуждения, которое сегодня существует между двумя частями одного народа»[179]179
  Стасюк О. Видання ОУН(б) пiслявоєнного перiоду: тематичний огляд публiкацiй // Український визвольний рух: науковий збiрник № 6. Львiв, 2006. С. 163.


[Закрыть].

Отчуждение существовало и по-прежнему существует. Своей остроты эта проблема не теряет и спустя шестьдесят лет. «К сожалению, нынешние парламентарии и политики вспоминают про эту проблему лишь тогда, когда враждебные Украине силы используют ее как разменную карту в своей далеко не честной политической игре, – переживает Александр Стасюк. – Государственной программы, которая бы предусматривала консолидацию населения разных регионов Украины, сегодня не существует, и именно этим объясняется разница в культурных и политических взглядах восточных и западных украинцев, которая не только не уменьшается, а даже углубляется»[180]180
  Стасюк О. Видання ОУН(б) пiслявоєнного перiоду: тематичний огляд публiкацiй // Український визвольний рух: науковий збiрник № 6. Львiв, 2006. С. 163–164.


[Закрыть].

Что ждало инородцев в УПА? Ответить на этот вопрос поможет директива ОУН(б) «По вопросу отношения к парашютистам, которые выбрасываются в тылу Красной Армии», найденная 14 мая 1945 г. среди документов убитого в Каменка-Бугском районе Львовской области подрайонного проводника ОУН(б) Березняка Антона (кличка – «Артем»)[181]181
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 357–358.


[Закрыть].

В документе говорится: «Приказываю – всевозможных парашютов немедленно вылавливать. Оружие, подрывные вещества, связь, радиоаппараты, техническое оборудование, фотоаппараты, печати, документы, парашюты, деньги забирать, а их самих доставлять в органы СБ.

Виновных в умышленной агентурной работе публично уничтожать и разъяснять людям, за что уничтожены, наших включать в УПА или боевки как обычных стрелков с правом аванса.

Намеченных к уничтожению можно под острым надзором использовать как инструкторов-минеров. Как одних, так и других нельзя использовать на той территории, где они были, а также на родной территории.

Если на той или другой территории будут появляться чужие национальные парашютные подразделения (власовцы, немцы), то последних по возможности обезоружить и уничтожить. В каждом случае нельзя входить с ними в позитивные взаимоотношения, вести с ними переговоры или заключать договора».

Документ делит «парашютов» на чужих и своих. Первые – «национальные парашютные подразделения (власовцы, немцы)». Вторые – диверсионные и разведывательные группы, выбрасываемые абвером на базы УПА.

Бандеровцы тесно сотрудничали с фашистами и после освобождения западных областей Красной Армией. В архивных документах достаточно часто встречаются упоминания о наличии в отрядах УПА германских военнослужащих, о выброске грузов и диверсионно-разведывательных групп, состоящих из немцев, на базы украинских националистов.

В качестве опровержения данного утверждения западноукраинские историки приводят воспоминания С. Бандеры о его отказе подписать соглашение с немцами о взаимной борьбе с Красной Армией[182]182
  Сватко Я. Життя на гранi двох свiтiв. Львов, 2006. С. 27.


[Закрыть]. Но отсутствие документа не мешало сторонникам С. Бандеры оказывать фашистам посильную помощь вплоть до окончания Великой Отечественной войны.

«По показаниям задержанного бандита Жук Дмитрия, в районе села Малая Вишенка, Ивано-Франковского района, совершали посадку немецкие самолеты, которые доставляли боеприпасы и продовольствие для банд УПА. Установлено, в составе многих банд УПА находятся вооруженные немцы, принимающие участие во всех действиях этих банд», – читаем в информации заведующего орготделом Львовского обкома КП(б)У И. Богородченко от 9 ноября 1944 г.[183]183
  Информация зав. орготделом Львовского обкома КП(б)У И. Богородченко о действиях украинско-немецких националистов на территории Львовской области от 9 ноября 1944 г. // Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 241.


[Закрыть]

«В селе Ордув находится член областного провода ОУН “Ромко” и двадцать человек немецких парашютистов…» – свидетельствует еще один документ[184]184
  Донесение начальника управления НКВД по Львовской области Грушко начальнику управления внутренних войск НКВД Украинского округа Яхимовичу от 30 ноября 1944 г. // Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 250.


[Закрыть].

Обратим внимание, что большинство упоминаний о наличии немцев в отрядах УПА относятся к осени 1944 г. – началу зимы 1945 г. Позже их нет, как не было и раньше. Оно и понятно. Немцы к концу войны – союзники бесполезные! Но ведь в документе разговор идет и о власовцах. Их легко можно было привлечь на свою сторону, расширяя ряды бойцов движения. Власовцам деваться некуда. Они, не задумываясь, уйдут в горы. Зачем их уничтожать? Причина – маниакальная подозрительность и недоверие к чужакам.

Вторые – группы парашютистов, выбрасываемые немцами на костры отрядов УПА, в свой состав включали выходцев из западных областей, «людей обманутых или же насильно мобилизованных украинских патриотов»[185]185
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 357.


[Закрыть].

Если следовать логике документа «По вопросу отношения к парашютистам», получается следующее: если галичанин пошел на сотрудничество с немцами с ведома ОУН, его включат в УПА с правом аванса, если же уличат в «умышленной агентурной работе» (а какой еще она может быть?), публично уничтожат. Отметим особый цинизм автора документа: «Намеченных к уничтожению, – приказывает “Орлик”, – можно под острым надзором использовать как инструкторов-минеров».

Но о какой, собственно, «умышленной агентурной работе» велась речь? По данным НКГБ УССР, немецкие разведорганы уже с конца октября 1944 г. активно использовали участников ОУН(б) и УПА для заброски в советский тыл «для связи с действующим оуновским подпольем и бандформированиями УПА, а также проведения диверсий и терактов, создания новых банд и активизации саботажа мероприятий, проводимых органами советской власти».

По данным ориентировки НКГБ УССР № 2117/С за подписью заместителя народного комиссара госбезопасности УССР П. Г. Дроздецкого, «перебрасываемые на советскую территорию бандиты предварительно обучаются в специально созданной школе в г. Кракове – так называемом “украинском штабе” полковника Морковского. Последний связан с немецким фронтовым штабом, по заданию которого организует диверсионно-террористическую деятельность на территории СССР.

Перед выброской в наш тыл террористы и диверсанты снабжаются оружием, взрывчатыми веществами, деньгами, продуктами, различными фиктивными документами и подпольными техническими средствами»[186]186
  Органы Государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том V (в двух книгах, книга 2). М., 2007. С. 496–497.


[Закрыть].

Информация о такой группе, например, содержится в докладе от 2 марта 1945 г. наркома внутренних дел Украинской ССР B. C. Рясного наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии о задержании во Львовской области группы парашютистов, прошедших обучение в немецкой разведывательной школе.

«25 февраля с.г. в 22 часа с вражеского самолета Ю-88 на территории Городокского района Львовской области выброшены 4 вражеских парашютиста, которые 26 февраля в 9 часов задержаны: старший группы – Рудых, 1918 г. рождения, уроженец Каменец-Подольской области, украинец, с незаконченным высшим образованием, бывший сержант Красной Армии; Мостовой, 1918 г. рождения, уроженец Киевской области, украинец; Корнейчук, 1925 г. рождения, уроженец Винницкой области, украинец; Кабута, 1918 г. рождения, уроженец Станиславской области, украинец, служил в Красной Армии рядовым… На допросе задержанные парашютисты показали, что все они в декабре – январе 1944–1945 гг. прошли обучение в немецкой разведывательной школе в Германии, после окончания которой 25 февраля с самолета были выброшены в наш тыл с заданием: собрать данные об экономическом и политическом состоянии СССР, а также о состоянии оуновского движения и банд УПА»[187]187
  НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н. И., Кокурин А. И. М., 2008. С. 461–462.


[Закрыть].

Не об этих ли «обманутых патриотах», получивших соответствующий «вышкол», ведется речь в ориентировках НКВД-НКГБ УССР?

Но даже этим «подготовленным кадрам» ОУН-УПА руководители Службы безпеки не доверяли. Как и высшие руководители ОУН(б), «они оценивали людей, с которыми общались, исключительно с точки зрения знания ими украинского языка»[188]188
  Косик В. Спецоперацiї НКВД-КГБ проти ОУН. Львiв, 2009. С.147.


[Закрыть] и места рождения.

Еще точнее, они не доверяли никому. «Реорганизация освободительного движения и действия СБ (“чистка”) привели к “исключению” (выводу, ликвидации) из его рядов многих участников, например тех, кто присоединились к нему ради самосбережения (не желающие служить в КА, работать в Донбассе)»[189]189
  Вовк О. Короткий нарис дiяльностi УПА та її запiлля на ПЗУЗ i в прилеглих регiонах у 1943–1946 рр. // Український визвольний рух: науковий збiрник № 8. Львiв, 2006. С. 213.


[Закрыть]. «С 1 января по 1 октября 1945 г. в ПЗК “Москва” СБ казнило (за неполными данными) 889 подозреваемых в связях с НКВД. В объединении “Хмельницкий” на 1 декабря 1945 г. по этим же причинам было ликвидировано 248 человек»[190]190
  Вовк О. Короткий нарис дiяльностi УПА та її запiлля на ПЗУЗ i в прилеглих регiонах у 1943–1946 рр. // Український визвольний рух: науковий збiрник № 8. Львiв, 2006. С. 213.


[Закрыть].

«Приказывается приступить к суровой ликвидации всех враждебных нам элементов, сексотов, резидентов (конфидентов) всяких национальностей, будь это украинцы, сексоты или поляки, или все пленные восточники, – гласит оунов ский документ, датированный 13 марта 1944 г. – В частности – приказывается ликвидировать всех восточников на нашей территории. Все восточники, если они не являются агентами-разведчиками, то с прибытием большевиков перейдут на их сторону с данными про нас материалами. Обращаю внимание, что восточников, находящихся в рядах ОУН, не ликвидировать, пусть они копают землянки (краивки) и прячутся. […]

Этот приказ издало Главное руководство ОУН. Издано дня 6 марта 1944 года»[191]191
  Письмо неустановленного члена ОУН о необходимости следовать приказу ОУН от 6 марта 1944 г. о ликвидации всех враждебных элементов и подготовке к большевистской оккупации от 13 марта 1944 г. // Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Т. 2: 1944–1945 / Под ред. А. Н. Артизова. М., 2012. С. 100.


[Закрыть].

В удавку СБистов чуть было не попала помощница и одновременно любовница члена Украинского главного освободительного совета, краевого проводника пропаганды ОУН(б) Михаила Дяченко («Марка Боєслава») – Ольга Чемерыс («Днипрова»). Причина – ее родиной была Черкасская область. На допросах в НКВД она показала: «…в июне, июле 1945 г. ей запретили работать в подполье в связи с проведением чисток и проверок кадров (именно тогда СБ ОУН вела активную борьбу и искала в подполье агентов-внутренников МГБ, причем прежде всего подозревала украинцев – выходцев из восточных земель)»[192]192
  Iщук О. Життя та доля Михайла Дяченка – «Марка Боєслава». Львiв, 2010. С. 38.


[Закрыть].

«…В одном районе Верба УПА задушила свыше 1000 душ националистического актива и сознательных украинцев. Террор, как способ господства, исключительно и всесильно царил в рядах УПА. За просьбу отпуска из УПА часто карали удушением… Не странно, что дезертирство из УПА – дело неслыханное, принимая во внимание ее повстанческий характер, выросло до необычных размеров, за что бандеровцы, очевидно, опять расстреливали», – утверждает мельниковский документ[193]193
  Сообщение заместителя начальника УББ НКВД Украинской ССР А. Ф. Задоя начальнику ГУББ НКВД СССР А. М. Леонтьеву текста документа «мельниковского» провода ОУН, обвиняющего «бандеровский» провод ОУН в вооруженном выступлении на Волыни от 20 декабря 1945 г. // НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н. И., Кокурин А. И. М., 2008. С. 331.


[Закрыть].

Бей своих, чтоб чужие боялись. Этот принцип националисты активно воплощали в жизнь. Вот лишь один пример, взятый из оуновского документа «Вести с мест»: «21.Х.1945 г. рафаловская боивка под видом большевиков вошла в г. Рафаловку. Руководитель района “Нечай” с тремя казаками зашел в госпиталь, где лежал раненый казак “Вовк”. Найдя его, повстанцы хотели его забрать с собой. “Вовк” не согласился. Говорил, что когда вылечится, то убежит. Тогда “Нечай” достал пистолет и застрелил его прямо в кровати…»[194]194
  Сергiйчук В. Український здвиг: Волинь. 1939–1955. Київ, 2005. С. 572.


[Закрыть]

Борьба с мнимыми большевистскими «агентами» зашла настолько далеко, что отдельным руководителям ОУН(б) приходилось издавать приказы о прекращении массового террора[195]195
  Приказ провода края «Одесса» членам ОУН и отделам УПА о прекращении массового террора от 5 декабря 1945 г. // Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Т. 2: 1944–1945 / Под ред. А. Н. Артизова. М., 2012. С. 820–821.


[Закрыть]. Такой приказ 5 декабря 1945 г. издал провод края «Одесса».

«Всем известно о создавшемся взаимном недоверии между ОУН-УПА и населением, а также между членами организации и повстанцами.

Все население целиком подозревалось в сотрудничестве с большевиками. Не абсурд ли это? Говорят, зачем ездить в город? Кто возил в тюрьму передачу арестованным, купил в городе соли, бежал из тюрьмы, армии или места работы, ездил к врачу и т. п., почти всегда подвергались “проверке”.

Массовая чистка организации, отделов УПА при помощи методов следствия третьей степени станка вызывали ужас. Это производилось по приказам и инструкциям так называемого провода-инспектората.

Подобная постановка “политико-революционной” работы привела почти к полной ликвидации организации и отделов УПА, а также к пассивному, а нередко и враждебному отношению населения края “Запад” к революционной борьбе.

Этот способ “политико-революционной” работы вызвал вполне оправданное беспокойство и сопротивление среди населения, членов организации и повстанцев.

В связи с этим поясняю:

1. Провод края “Одесса” еще в апреле сего года не одобрял стремлений так называемого провода-инспектората (читать ликвидаторов), которые отражались в его приказах и инструкциях, не выполнял политически неоправданных приказов и считал себя ответственным только перед центральным проводом ОУН.

2. Приблизительно в начале ноября сего года ликвидаторы уничтожили политического референта краевого провода славной памяти друга “Архипа” за то, что он критиковал работу так называемого провода-инспектората, высказывался о ней, как крайне враждебной работе.

3. В конце ноября сего года члены краевого провода в оценке практических стремлений так называемого проводаинспектората разделились на две группы:

а) Командиры: “Олекса”, “Василь” и “Сотник” – изменили свои убеждения и включились в ликвидаторскую работу, которой руководили люди так называемого проводаинспектората. […]

Во избежание излишних жертв и направления в нужное русло революционно-политической борьбы.

Приказываю:

[…]

4. Всем членам и проводам ОУН и отделам УПА и в дальнейшем исполнять возложенные обязанности и отдельные задания.

5. Не выполнять приказов так называемого проводаинспектората и командиров: “Олекса”, “Василя” и “Сотника” (читай § 3). Главное – не являться на встречи и не передавать организационного имущества и финансов»[196]196
  Приказ провода края «Одесса» членам ОУН и отделам УПА о прекращении массового террора от 5 декабря 1945 г. // Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны. Т. 2: 1944–1945 / Под ред. А. Н. Артизова. М., 2012. С. 820–821.


[Закрыть].

Сотрудники Службы безопасности ОУН(б) не доверяли своим, практикуя «усиленную слежку за всеми участниками подполья». Такие указания содержатся в «Инструкции по работе Службы безопасности» от октября 1947 г.[197]197
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 588.


[Закрыть] и в других документах[198]198
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 366.


[Закрыть]. Не было у бандеровцев и доверия к населению. Об этом прямо говорится в «Инструкции по конспирации» от 1947 г.[199]199
  Сергiйчук В. Український здвиг: Прикарпаття. 1939–1955. Київ, 2005. С. 588.


[Закрыть] Атмосферой тотального недоверия активно пользовались сотрудники органов НКВД и НКГБ. Они практиковали вызовы для бесед местных жителей из числа кулаков, торговцев, подозреваемых в связях с бандитами[200]200
  Сергiйчук В. Український здвиг: Подiлля. 1939–1955. Київ, 2005. С. 252–254.


[Закрыть]. Участь последних легко предсказуема.

Судьбы галичан, попавших под подозрение, трагичны. Что уж тут говорить о мифическом бандеровском «интернационале»: русских, евреях, «восточниках»… «Бей москаля, жида, ляха, кацапа и немца» – не просто лозунг. Это руководство к действию!