Электронная библиотека » Андрей Кудин » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 23 июня 2022, 11:00


Автор книги: Андрей Кудин


Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Андрей Павлович Кудин
Византийско-русский синтез в каменных храмах Киева (конец Х – ХІ в.)

© Кудин А.П., 2017

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2017

Предисловие

Древнерусское церковное зодчество, деревянное и каменное, – историческая колыбель отечественной архитектуры. Первые рубленые церкви появились на Руси еще до крещения ее князем Владимиром. Так, деревянная христианская церковь в Киеве занесена в летопись 882 года. Чуть позже, параллельно с рублеными, в русских городах и селах стали возводиться храмы из белого камня и красного кирпича. Благодаря своей уникальности, мастерству их создателей древнерусские церкви вошли в мировую архитектуру как прекрасный образец национального искусства. С приходом в государство Российское европейских мастеров русское зодчество, в том числе и религиозное, становится мировым архитектурным наследием. В проектировании храмов находят свое отражение все архитектурные стили, над их возведением в России работают не только отечественные, но и крупнейшие иностранные зодчие. Говорят, что архитектура – это душа народа, воплощенная в камне. К Древней Руси это относится с некоторой поправкой. Долгие годы ее языческие молельни, крепости, терема, избы строились из дерева. Но после принятия христианства Русь испытала сильное влияние Византии, которая в тот исторический период была одним из самых культурно развитых государств мира. Византия и христианство привнесли на Русь новый строительный опыт. Отсутствие собственной традиции каменной архитектуры и собственных мастеров обусловило тот факт, что строительство в Киеве оказалось полностью в руках приезжих греческих зодчих. И тем не менее абсолютного совпадения византийских и киевских построек даже в этот период не наблюдается. В дальнейшем здания, возведенные в Киеве, послужили базой для появления собственной архитектурной традиции.

Однако Русь не просто копировала чужие образцы и безоглядно заимствовала их, а применяла к своим культурным традициям и дошедшему из глубины веков народному опыту и представлениям о прекрасном. Поэтому уже в памятниках культуры начальной поры христианства на Руси мы усматриваем русский стиль, глубокую духовную переработку заимствований.

Внимательное изучение «своего» и «чужого» в древнерусской архитектуре, мозаике, фреске, иконописи ясно показывает, что влияния имели характерную особенность: они принимались избирательно. Открытость и синтетичность древнерусской культуры, ее опора на народные истоки и народное восприятие привели к тому, что в мировой истории называют феноменом русской культуры.

Суть и происхождение этого феномена тревожили умы исследователей памятников церковного зодчества с момента зарождения отечественной историко-архитектурной науки. Мнения высказывались самые полярные – от характеристики архитектуры Киевской Руси как «провинциально-византийской» до взглядов, согласно которым византийское влияние на нее минимально. Сегодня эти крайние точки зрения удалось привести к общему знаменателю, но тем не менее и в настоящее время эта дискуссия не потеряла свою актуальность. В книге А. П. Кудина «Византийско-русский синтез в каменных храмах Киева (конец Х – ХІ в.)» дана детальная оценка значения византийских и собственно русских культурных традиций, во взаимодействии сформировавших своеобразную и неповторимую русскую культуру. Автор сосредоточен на изучении храмовой архитектуры и живописи эпохи становления христианства на Руси.

В центре внимания исследователя храмы Киева, датированные концом Х – ХІ в., также здесь представлены данные по истории храмов, описаны тип, архитектурные формы, декоративные элементы, материал, конструкции, приведены планы памятников, их графические реконструкции. Цветная вклейка удачно иллюстрирует сохранившиеся фрагменты древних сооружений и их современный облик. Автор книги провел большую исследовательскую работу по анализу достижений архитектуры прошлого, сформировавшей наше настоящее. Вместе с тем сегодня в России новые храмы приходится строить, преодолевая почти вековой культурно-исторический разрыв между духовными идеалами прошлого и мировоззрением наших современников. Так, в 1988 году родилась идея строительства храма Живоначальной Троицы в память великого праздника – 1000-летия Крещения Руси.

Но задуманное пришлось отложить, все силы и средства были брошены на воссоздание храма Христа Спасителя.

И только после его завершения вспомнили проект 12-летней давности. При этом за основу приняли проект в византийском стиле, оказавшем большое влияние на развитие русского церковного зодчества. 19 мая 2004 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил великое освящение храма в честь Троицы Живоначальной и отслужил первую Божественную литургию. Таким образом, был перекинут мостик из прошлого в будущее. И эта культурная преемственность формирует нас как нацию, имеющую историческую память и глубокие духовные традиции.

Убежден, что эта увлекательная книга будет полезна как узким специалистам, так и всем читателям, заинтересованным в изучении своих национальных корней, своей истории и культуры.


Председатель правления Фонда поддержки

строительства храмов Москвы

Митрополит Рязанский и Михайловский Марк

Введение

один из наиболее острых вопросов истории древнерусской архитектуры домонгольского периода – о роли в ее развитии византийского влияния. Отдельные исследователи выстраивали общую концепцию развития зодчества Древней Руси в зависимости от того, как они отвечали на этот вопрос. Поэтому вполне естественно, что с первых же шагов отечественной историко-архитектурной науки тема влияния византийского искусства концентрировала на себе пристальное внимание. По словам одного из ее основоположников, известного зодчего, реставратора, археолога, теоретика и историка отечественного искусства XIX в. Н. В. Султанова, «из всех европейских государств Россия является единственным, которое имеет свою архитектуру, но не имеет ее истории»[1]1
  Цит. по: Раппопорт П. А. Зодчество Древней Руси. Л., 1986. С. 10.


[Закрыть]
. При этом для исследователей XIX в. «византийский вопрос» решался достаточно просто: «древнейшие памятники древнерусского монументального зодчества строили греки, следовательно, на раннем этапе русская архитектура была провинциально-византийской, а несколько позже на нее стало оказывать влияние также и романское зодчество»[2]2
  Раппопорт П. А. О роли византийского влияния в развитии древнерусской архитектуры // Византийский временник. Т. 45. М., 1984. С. 185.


[Закрыть]
.

Однако подобный взгляд мог продержаться, лишь пока сами памятники византийского и древнерусского зодчества были плохо исследованы. Постепенно их изучение, по замечанию выдающегося археолога и историка архитектуры П. А. Раппопорта, «совершенно неопровержимо показало, что памятники древнерусской архитектуры даже древнейшего периода далеко не идентичны синхронным им византийским памятникам»[3]3
  Раппопорт П. А. О роли византийского влияния в развитии древнерусской архитектуры. С. 185.


[Закрыть]
. Естественным образом это привело к появлению совершенно противоположного взгляда, согласно которому роль византийского влияния на развитие древнерусской архитектуры была минимальной. Выдвигалось предположение о том, что превалирующее значение для ее развития имели древние традиции русского деревянного зодчества. В частности, Н. В. Султанов в своем докладе на V Археологическом съезде 1881 г. говорил, что «в каменном церковном зодчестве повторялись приемы деревянной архитектуры»[4]4
  Султанов Н. В. Русские шатровые церкви и их соотношение к грузино-армянским пирамидальным покрытиям // Труды V Археологического съезда (Тифлис, 1881). М., 1887. С. 237.


[Закрыть]
.

Эта концепция вновь возобладала в научной среде в 40–50-е гг. XX в. Даже авторитетный исследователь памятников церковной архитектуры периода Киевской Руси М. К. Каргер, давший резкую и справедливую критику подобных положений, всё же подытожил свои выводы относительно генезиса форм Софийского собора в Киеве достаточно неожиданным образом: «Едва ли можно сомневаться в том, что именно под воздействием русского деревянного зодчества и сформировался художественный образ киевского собора, столь необычный для византийской архитектуры»[5]5
  Каргер М. К. Древний Киев. Т. II. М. – Л., 1961. С. 252.


[Закрыть]
.

В настоящее время обе крайние точки зрения о роли византийской традиции в развитии древнерусской архитектуры полностью отвергнуты. В научной литературе господствует отвечающий фактам объективный подход. Констатируется, что «византийская архитектура сыграла огромную роль в становлении русского монументального зодчества, хотя под влиянием местных условий даже наиболее ранние каменно-кирпичные здания Киевской Руси уже существенно отличались от византийских. В дальнейшем же пути развития русской и византийской архитектуры всё более расходились, что привело в середине – второй половине XII в. к полной переработке византийских форм на Руси»[6]6
  Раппопорт П. А. О роли византийского влияния в развитии древнерусской архитектуры. С. 185.


[Закрыть]
.

Эти положения, историческая достоверность которых не вызывает сомнений, можно найти в работах исследователей как советского периода – В. Н. Лазарева, Н. Н. Воронина, П. А. Раппопорта, А. И. Комеча, Г. К. Вагнера и др., так и современных. Однако подчеркнем, что ни у кого из исследователей не стояла задача специального рассмотрения данной проблемы, о чем справедливо отмечал еще в 1984 г. П. А. Раппопорт. Он указывал на то, что никто «и не пытался свести воедино все накопившиеся факты с тем, чтобы дать полный ответ на продолжающий оставаться острым вопрос о роли византийского влияния на развитие древнерусской архитектуры»[7]7
  Раппопорт П. А. О роли византийского влияния в развитии древнерусской архитектуры. С. 185–186.


[Закрыть]
. Данное замечание остается в силе и сегодня. Немаловажное значение имеет и масштабность задачи. В связи с этим считаем, что изучение византийского влияния в архитектуре каменных храмов Киева конца Х – ХI в., в период, часто именуемый в научной литературе «эпохой империи Рюриковичей»[8]8
  Греков Б. Д. Киевская Русь. Л., 1953. С. 283.


[Закрыть]
, остается до сих пор актуальным.

Насколько исследована проблема на сегодняшний день? К началу XVIII столетия, в период петровских преобразований, в Российской империи предпринимаются энергичные меры, стимулирующие развитие отечественной науки. По замечанию известного русского археолога Н. В. Покровского, «начиная со времен Петра I мы видим ряд правительственных мероприятий, направленных в эту сторону (т. е. сохранения и исследования памятников старины. – А. К.); они повторялись в продолжение всего XVIII в.»[9]9
  Покровский Н. В. О мерах к сохранению памятников церковной старины // Христианское чтение. СПб., 1906. № 4. С. 481.


[Закрыть]
. В значительной мере деятельность по изучению памятников церковного зодчества определило учреждение Петром I в 1724 г. Академии наук. В соответствии с Генеральным регламентом, в 1720-е гг. в России были впервые начаты систематические работы по инструментально-картографической съемке страны. Руководство ими возглавил русский ученый и государственный деятель И. К. Кирилов. Собираемые материалы он использовал при составлении книги «Цветущее состояние Всероссийского государства» (СПб., 1727), ставшей первым экономико-географическим описанием Российской империи. Данный труд И. К. Кириллова можно считать и первым систематическим описанием архитектурных памятников церковного зодчества Русской Православной Церкви.

Выдающееся место в исследовании памятников церковного зодчества 1-й половины XVIII в. принадлежит В. Н. Татищеву, лично занимавшемуся изучением древнерусской архитектуры Киева, Владимира и Новгорода, что нашло отражение в таких его трудах, как «История Российская» (М., 1768–1784) и «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской» (СПб., 1793). Сведения о древнерусских архитектурных сооружениях постепенно получили широкое распространение.

В 1760 г. М. В. Ломоносов предлагает организовать исследование памятников церковного зодчества в древних городах Руси – Киеве, Чернигове, Новгороде, Пскове, Владимире, Суздале, Москве, Твери, Рязани, Смоленске, Переяславле-Залесском и Ростове Великом – и подает об этом «представление» в Академию наук. Однако предложение М. В. Ломоносова остается без внимания.

К концу XVIII столетия в научном обществе интерес к древнерусской архитектуре возрастает. Но особую заинтересованность вызывают сохранившиеся сооружения, а поскольку это были главным образом памятники культуры XVI–XVII вв., то естественно, что домонгольскому периоду уделяется гораздо меньше внимания.

Древнейший период развития русского зодчества для архитекторов и историков этого времени, по существу, был представлен несколькими сооружениями – Успенским собором Киево-Печерской лавры, Киевской Софией, Новгородской Софией, Черниговским Спасским собором, храмами во Владимире.

В 1791 г. опубликован труд Киевского митрополита (1783–1796) Самуила (Миславского) «Историческое описание Киевопечерския лавры», неоднократно затем переиздававшийся. Это не только первое систематизированное описание Киево-Печерской лавры, издание включает в себя и другие разделы, касающиеся церковных древностей Киева. Митрополит Самуил дает очень подробную их характеристику с указанием дат поновлений, ремонтов, перестроек и т. п. В частности, относительно Успенского собора – «Великой Лаврской церкви» – митрополит пишет следующее: «Сия великолепнейшая и достопамятнейшая церковь и монастырь… во время нашествия на Киев татарскаго хана Батыя, разорены, и всего благолепия обнажены. Он… все имение церковное и монастырское похитил… верхи церковные… до самых окон сломать повелел, оставив одне только развалины. Пребывала оная церковь в таком жалостном положении 200, а по повествованию других 233 года.

1470 года благоверным князем Киевским и Слуцким Симеоном Александровичем Олельковичем обновлена и освящена при архимандрите Иоанне. Но и сего украшения разновремянно, по причине нападения татар и других неприятелей, лишалась, но тщанием настоятелей и подаянием благодетелей возобновляема была»[10]10
  [Самуил (Миславский), митр.]. Краткое историческое описание Киевопечерския лавры. К., 1795. С. 16–18.


[Закрыть]
.

Постепенно ценность памятников древней церковной архитектуры именно как памятников завоевывает признание. Некоторые исследователи уже прямо формулируют для себя задачу изучения развития древнерусской архитектуры. В 1809–1810 гг. состоялось «ученое путешествие по России» археолога и историка К. М. Бороздина и сопровождавших его А. И. Ермолаева, рисовальщика Д. И. Иванова и архитектора П. С. Максютина. Это была первая попытка целенаправленного изучения памятников древнерусского зодчества. Результатом путешествия стали альбомы рисунков и чертежей древних культовых зданий (в том числе рисунок руин киевской Десятинной церкви, обмерные чертежи Софии Киевской, черниговских Спасского и Елецкого соборов, церкви Георгия в Старой Ладоге), а также планов посещенных городов. К сожалению, альбомы эти не были опубликованы и даже сведения о них проникли в научную литературу только в конце XIX в. С 1846 г. начали выходить в свет выпуски первого в России издания, специально посвященного древнерусским архитектурным сооружениям, – «Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества»[11]11
  Репринтное издание в трех томах вышло в издательстве «Альфарет» (СПб., 2008).


[Закрыть]
.

Этот научный труд был претворен в жизнь московским археологом А. А. Мартыновым в тесном сотрудничестве с знатоком русских древностей И. М. Снегиревым. По оценке современного российского историка архитектуры Е. И. Кириченко, «ими совместно были осуществлены издания, составившие эпоху в изучении русских древностей и русской архитектуры»[12]12
  Кириченко Е. И. «Памятники древнего русского зодчества…» Ф. Ф. Рихтера в контексте русской культуры середины XIX в. // Забытый зодчий Ф. Ф. Рихтер. К 190-летию со дня рождения. Труды Государственного исторического музея. Вып. 117. М., 2000. С. 42.


[Закрыть]
.

В 1850 г. одновременно в шести выпусках выходит книга основоположника научной реставрации в России Ф. Ф. Рихтера «Памятники древнего русского зодчества, снятые с натуры и представленные в планах, фасадах и разрезах замечательнейшими деталями каменной высечки и живописи». Здесь произведения древнерусской архитектуры зафиксированы уже не в рисунках, а в документальных чертежах. Согласно Е. И. Кириченко, труд Ф. Ф. Рихтера «органично вписывается в культурную ситуацию середины XIX в. и еще более определенно – 1850-х гг. Он представляет широко распространенный в 1840–1850-е гг. тип историко-археологических изданий типа увражей»[13]13
  Там же. С. 43–44.


[Закрыть]
, т. е. снабжен богатым изобразительным материалом, представляющим виды, чертежи и обмеры древних зданий, но, в отличие от других подобных произведений, труд Рихтера рассматривали как главное пособие архитекторам, проектирующим в русском стиле. К этому же периоду относится деятельность киевского археолога, историка, краеведа Н. М. Сементовского.

Сам он о себе свидетельствовал: «С 1851 г. я непрерывно занимаюсь изучением г. Киева во всех его научных отношениях. С того года, в продолжение 25-ти лет, издано мною 5 раз (1852, 1863, 1864, 1871 и 1876 г.) его описание, исправляемое при каждом новом выходе, по замечаниям достойных критиков, дополняемое собственными исследованиями и указаниями компетентных лиц в познании киевских древностей»[14]14
  Сементовский Н. Киев, его святыни, древности, достопамятности и сведения, необходимые для его почитателей и путешественников. К., 1900. С. V.


[Закрыть]
.

Еще более интенсивное развитие историко-архитектурной науки начинается с 70-х гг. XIX в. При этом заметно повышается и научный уровень исследований. Важную роль в деле изучения памятников древнего зодчества сыграли археологические съезды. В то время под археологическим изучением понимались не столько археологические раскопки зданий, сколько их детальное архитектурное изучение. В 1871 г. выходят в свет «Труды I Археологического съезда», где публикуется целый ряд статей по церковным домонгольским постройкам.

Вскоре появляется обстоятельная работа Н. А. Артлебена «Древности Суздальско-Владимирской области, сохранившиеся в памятниках зодчества в пределах Владимирской губернии» (Владимир, 1880), в которой дается обзор 11 памятников Владимиро-Суздальского княжества XII–XIII вв. На III Археологическом съезде, проходившем в Киеве в 1874 г., особое внимание уделяется памятникам Киевской земли. В издании «Христианских древностей» (СПб., 1875) под редакцией В. М. Прохорова, а затем в статьях протоиерея П. Лебединцева и П. А. Лошкарева рассмотрены все сохранившиеся древние архитектурные сооружения Киева и даже сделаны попытки дать некоторые обобщения. В архитектурных журналах всё чаще стали появляться статьи и информация об исследовании древних храмовых зданий.

Внимание к памятникам древнерусского зодчества определялось не одними только научными целями, но и практическими нуждами. Они заключались в необходимости реставрировать древние храмы, используемые по их прямому назначению. В 70–80-е гг. XIX в. это часто было связано и с попытками создания нового, современного национального стиля церковной русской архитектуры. Академические вопросы истории архитектуры приобрели актуальность и остроту еще и потому, что оказались тесно связанными с перипетиями идеологической борьбы славянофилов и западников. В конце столетия дискуссия о самобытности древнерусского зодчества несколько утихла, но непосредственная связь изучения архитектурных сооружений прошлого с нуждами современного строительства оставалась непоколебленной.

В 1895 г. Российская академия художеств начинает издавать серию книг «Памятники древнего русского зодчества» – плод исследований академика архитектуры В. В. Суслова. Здесь публикуются описания, чертежи, обмеры и изображения главным образом сооружений XVI–XVII вв., а храмовые здания домонгольской эпохи составляют очень незначительную часть. Как и прежде, в издание включаются только полностью сохранившиеся постройки и совершенно не учитываются памятники, открытые раскопками. Между тем уже ко 2-й половине XIX в. было осуществлено несколько достаточно серьезных археологических раскрытий остатков храмов домонгольского времени. Раскопки вели большей частью местные краеведы, но иногда работали и специалисты, в частности А. В. Прахов во Владимире-Волынском.

К концу XIX в. некоторые исследователи впервые поставили перед собой задачу не просто давать описание памятников или характеризовать различные архитектурные школы, а вырабатывать общий взгляд, по выражению В. В. Суслова, «на ход искусства, на его, так сказать, внутреннюю жизнь»[15]15
  Суслов В. В. Материалы к истории древней новгородско-псковской архитектуры. СПб., 1883. С. 3.


[Закрыть]
. Первым это попытался осуществить академик А. М. Павлинов в своем труде «История русской архитектуры» (М., 1894).

В этот период попытки объяснения особенностей памятников русской архитектуры привели некоторых ученых к созданию так называемой концепции заимствований, согласно которой русское храмовое зодчество (а в некоторых случаях и другие виды церковного искусства) рассматривалось как некий конгломерат заимствованных извне элементов. Такая точка зрения приводила к выводу о несамостоятельности и вторичности русской архитектуры. Одним из наиболее ярких приверженцев концепции заимствований был известный меценат и государственный деятель XIХ в. С. Г. Строганов.

Ответом на концепцию заимствований явилась теория самобытности русской архитектуры, наиболее полно сформулированная в трудах знаменитого русского археолога и историка, одного из создателей и первого руководителя Государственного исторического музея в Москве И. Е. Забелина, в частности в книге «Русское искусство. Черты самобытности в русском зодчестве» (М., 1900), оказавшейся наиболее содержательным и программным сочинением для науки о древнерусской архитектуре 2-й половины XIX в. Исследования И. Е. Забелина касались главным образом эпох Киевской Руси (Х – ХІІІ вв.) и становления Московского государства (XIV–XVII вв.). Само появление оценки русского храмового зодчества как исключительно самобытного архитектурного явления связано с именем директора Московского дворцового архитектурного училища, а впоследствии одного из энтузиастов-инициаторов появления в России первого архитектурного общества – Московского – М. Д. Быковским. Развивая взгляды М. Д. Быковского, И. Е. Забелин взял за основу своей концепции признание за народом самостоятельной роли в истории. Он видел большую роль традиций. Важным аргументом для доказательства самобытного характера древнерусской архитектуры И. Е. Забелин полагал тот факт, что формы каменной архитектуры Средневековой Руси являлись вторичными по отношению к деревянным. Он первым из исследователей усмотрел зависимость между формами зодчества и особенностями быта и общественного уклада, народной жизни, эстетических предпочтений и вкусов, а также природно-климатических и строительно-технических факторов, и это явилось новым словом в науке о русской архитектуре. Ускорение темпов развития историко-архитектурной науки сопровождалось ростом научного уровня исследований. К началу XX в. были проведены такие серьезные работы, как реставрация и восстановление первоначальных форм церкви Спаса Нередицы в Новгороде (XII в.).

Их автор П. П. Покрышкин – основоположник научного метода исследований и реставрации архитектурных памятников – произвел детальные исследования еще целого ряда древних памятников, в частности Васильевской церкви в Овруче (XII в.), храма Спаса на Берестове в Киеве (конец XI – начало XII в.) и др., причем в большинстве случаев эти исследования сопровождались раскопками. Следует отметить тщательно разработанную методику детальных обмеров древних памятников, впервые осуществленную П. П. Покрышкиным в натуре.

Первоклассные по методике раскопки древних построек, в том числе участка фундаментов Десятинной церкви (X в.), провел Д. В. Милеев. Все эти работы производились уже как чисто научные исследования.

С 1910 г. начала издаваться 16-томная «История русского искусства» И. Э. Грабаря, в первом томе которой, помимо общего введения, изложена история русской архитектуры от древнейших времен до расцвета архитектуры Московской Руси. В написании разделов кроме самого И. Э. Грабаря принимали участие Г. Г. Павлуцкий, А. В. Щусев, В. А. Покровский. Подготовленная на высоком для своего времени научном уровне и прекрасно изданная «История русского искусства» как бы подвела итоги изучения древнерусского зодчества в дореволюционный период.

В послереволюционные годы характер изучения древнерусского церковного зодчества существенно меняется. Гораздо больше внимания стало уделяться общим проблемам развития архитектуры. Прежде исследователи даже в самых серьезных трудах, как правило, не пытались установить характер изменения архитектурного стиля, ограничиваясь изложением фактической стороны дела, т. е. описанием построек и в лучшем случае определением культурных влияний. Обстоятельные исследования памятников Киева, Чернигова, Полоцка, Смоленска 1920–1930-х гг. принадлежат И. В. Моргилевскому, Н. И. Брунову, И. М. Хозерову и др. В этот период впервые делаются попытки разобраться в закономерностях развития архитектурных форм.

На смену архитекторам приходят искусствоведы. Их исследования, и в первую очередь труды А. И. Некрасова и Н. И. Брунова, значительно продвинули вперед разработку основных проблем истории древнерусского зодчества. Благодаря новому подходу к памятникам, начали слагаться общие представления о формировании зодчества как единого художественного явления. К сожалению, искусствоведческий анализ на этом этапе еще оторван от конкретного исследования материальной и конструктивной основы сооружений и порой приводит к созданию отвлеченных, искусственных схем развития архитектуры. На эту опасность с тревогой указывали архитекторы – историки архитектуры, в частности Н. Б. Бакланов, И. Б. Михаловский, Г. И. Котов и др.

Со 2-й половины 1930-х гг. наблюдается заметное оживление археологических исследований памятников древнерусского зодчества. Раскопки М. К. Каргера в Киеве и Н. Н. Воронина в Боголюбове послужили началом нового этапа в изучении храмовой архитектуры домонгольской Руси. Однако в полной мере эта работа развернулась только после окончания Великой Отечественной войны.

Задача широкого и планомерного археологического раскрытия памятников древнерусского зодчества была поставлена уже на I Всесоюзном археологическом совещании, состоявшемся в Москве в 1945 г. В последующие годы архитектурно-археологическая деятельность получила чрезвычайно широкий размах. Раскопки памятников зодчества X–XIII вв. стали проводиться в крупных древнерусских городах. Значительное увеличение количества вводимых в научный оборот построек позволило рассматривать развитие архитектуры различных районов Древней Руси уже исходя из познания не единичных примеров, а целых серий памятников, что дало возможность опираться если не на массовый, то, во всяком случае, на достаточно обширный материал. Ведущая роль в исследовании домонгольского периода истории русской архитектуры перешла к археологам. Однако, по замечанию П. А. Раппопорта, «археологические раскопки могут вводить в научный оборот только нижние части древних зданий. Чтобы яснее представить первоначальный облик памятников, необходимо, очевидно, сопоставлять археологические данные с исследованием сохранившихся построек»[16]16
  Раппопорт П. А. Зодчество Древней Руси. С. 75.


[Закрыть]
. Работы такого рода, выполняемые архитекторами-реставраторами, получили во 2-й половине ХХ в. значительное развитие.

Консервация и реставрация древних сооружений обязательно сопровождались детальным изучением и по возможности реконструкцией первоначального облика. Эти реконструкции обычно выполнялись лишь графически, но в нескольких случаях восстановление было исполнено и в натуре: Пятницкая церковь в Чернигове и Петропавловская в Смоленске (П. Д. Барановский), Борисоглебская церковь в Чернигове (Н. В. Холостенко), Пятницкая и Спасо-Нередицкая церкви в Новгороде (Г. М. Штендер). Между архитекторами-реставраторами и археологами установился самый тесный контакт. Важнейшим вкладом, внесенным археологами в изучение истории архитектуры в ХХ в., является исторический подход. История древнерусской архитектуры стала рассматриваться как неотъемлемый элемент истории культуры, в неразрывной связи с социально-экономической и политической историей Руси, становлением литературы и других видов искусства. Такой подход позволил понять многие стороны в развитии зодчества, ранее совершенно не привлекавшие внимания исследователей.

Н. Н. Воронин одним из первых указал на то, что в раскрытии смысла архитектурного образа основополагающее значение имеют параллельное изучение современной данному памятнику (или группе памятников) литературы и как можно более полное привлечение всех сведений об исторической обстановке, в которой возникло данное архитектурное произведение. Он отмечал, что «исследователь обязан по возможности полно и точно осознать уровень понятий и характер представлений человека изучаемого времени и от этих данных подходить к анализу идейного содержания каждого памятника. Он обязан по возможности приблизиться к современным представлениям и уровню понятий, отнюдь не навязывая человеку давно минувшей эпохи своих эмоций и взглядов. Именно этот путь конкретно-исторического анализа обеспечивает раскрытие объективного содержания данного памятника или их группы»[17]17
  Воронин Н. Н. Архитектурный памятник как исторический источник (Заметки к постановке вопроса) // Советская археология. Т. XIX. М., 1954. С. 55.


[Закрыть]
.

Вместе с тем, однако, стало ясно, что чисто исторический подход не может дать целостное представление о ходе развития архитектуры. Для раскрытия общей картины истории древнерусского зодчества совершенно необходимо продолжение и углубление искусствоведческого анализа памятников.

В настоящее время всё более четко вырисовывается тенденция к комплексному изучению истории древнерусского зодчества. При таком подходе исследователей в равной степени интересуют как художественные, так и конструктивные решения, как идеологическая основа произведений архитектуры, так и изменение типов и форм сооружений. До конца ХХ в. эти вопросы рассматривались обычно в отрыве друг от друга, что не позволяло представить цельную картину развития архитектуры. Между тем изучение древнего зодчества необходимо проводить во всем многообразии его связей и проявлений, в неразрывном сочетании собственно архитектурного аспекта с археологическим и историко-художественным. Примером такого рода исследований могут служить труды М. А. Ильина, Н. Н. Воронина, В. Н. Лазарева, А. И. Комеча, Г. К. Вагнера, П. А. Раппопорта. Несмотря на то что проблема византийского влияния на каменное зодчество Киева конца Х – XI в. так или иначе представлена в научной литературе, она не являлась предметом самостоятельного исследования. Нет отдельных работ, посвященных данной проблематике. Цель настоящего издания – дать общую оценку роли византийских традиций храмовой архитектуры, а также самобытных русских черт в каменном церковном строительстве Киева периода конца Х – XI в. Сочетание при рассмотрении данной тематики регионального принципа (Византия и Русь) с хронологическим (в истории Византии это конец правления Македонской династии (867–1057) и начало новой – династии Комнинов; в истории Руси – это расцвет «империи Рюриковичей») позволило автору, не нарушая хронологической последовательности, дать цельное представление о главных особенностях развития храмовой архитектуры Византии и Руси.

Сложность изучения древнейшего периода русской церковной архитектуры в целом связана прежде всего со скудостью источников, так как количество сохранившихся памятников невелико. По замечанию П. А. Раппопорта, «на всей территории, некогда входившей в состав Древней Руси, имеется всего около 30 целиком сохранившихся памятников зодчества домонгольского периода, т. е. относящихся ко времени от конца X в. до середины XIII в. Если даже к этому добавить те постройки, которые сохранились лишь частично, и те, которые погибли в сравнительно недавнее время, то и тогда общее количество памятников не достигнет 60»[18]18
  Раппопорт П. А. Зодчество Древней Руси. С. 15.


[Закрыть]
. Говоря более конкретно, речь может идти о рассмотрении следующих памятников каменного храмового зодчества Киева конца Х – XI в. (в хронологической последовательности), известных на сегодняшнее время:


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации