Текст книги "Душа не знает времени"

Андрей Кудин
Душа не знает времени

© Кудин А.П., 2022

© Издательство «У Никитских ворот», 2022

От автора

Мудрецы твердят, что человеку время от времени нужно смотреть на себя со стороны, другими глазами. Я бы сказал – глазами других людей. Именно это со мной и происходит, ведь рядом со мной теперь вы, мои уважаемые читатели.

Я принялся рифмовать строчки еще пятиклассником. Мне так интересней было открывать для себя мир и людей. Писал в стол, ради собственного удовольствия. О публикациях даже не думал, поскольку был уверен, что, кроме самых близких, это никого не взволнует и не затронет. Так и разрасталось в ящиках письменного стола мое «собрание сочинений», пока я был занят куда более важными, как мне тогда казалось, вещами. Занимался наукой, проводил серьезные исследования, выпускал по результатам монографии. Время от времени меня заносило в область нон-фикшн, и тогда на свет появлялись книги о загадках истории. А стихи между тем терпеливо ждали своего часа.

И дождались, во что мне до сих пор трудно поверить. Своим первым поэтическим сборником я обязан друзьям и близким. Они убедили меня: скопившееся в столе необходимо выпустить на волю, к людям, которым мои стихи будут интересны не меньше, чем им. Но как выбрать из этих «закромов» самое-самое для первой книги? Более непростого выбора в жизни поэта, наверное, не бывает. Сборник «Где та гавань, тихая навеки» рождался трудно и долго. Каждое стихотворение будило сонм сомнений: нужно ли? важно ли? стоит ли?

Если бы не постоянное деятельное участие моей группы поддержки, эта книга, наверное, так никогда бы и не увидела свет. И я бы никогда не узнал, что мои стихи действительно нужны людям. Друзья оказались правы.

С новой книгой вышло и легче, и сложнее. Легче потому, что я мысленно видел вас, мои читатели, и знал: мне есть еще чем с вами поделиться. Я очень хотел, чтобы наш с вами разговор по душам продолжился. Тем более что не одной лирикой жив поэт Андрей Кудин. На злобу дня мне тоже есть что сказать. Но диалог возможен только при обоюдном интересе. А вдруг ваш уже исчерпан? И снова пришлось самому себе отвечать на вечный вопрос – включать или не включать. И вот книга сложилась, состоялась. Вы держите ее в руках. Как она отзовется в ваших сердцах?..

Вам я желаю приятного чтения, а себе – терпения, чтобы дождаться ваших откликов.

Искренне ваш,

Андрей Кудин

Всем, без кого я себя не представляю, – моей семье

Спасибо памяти

* * *

 
Душа не знает времени
И любит, как впервой,
Хрустящие колени
Ей не доставят боль.
 
 
В глазах туман усталости,
Душе все нипочем,
Ей хочется жить в шалости,
Кататься калачом.
 
 
Душа стремится к вечности,
А тело ждет закат,
Несправедливость, кажется,
Но Господа догмат.
 
 
Зачем же тело тленное?
С ним мучайся, живи,
Стареет ведь вселенная
В моей живой груди.
 
 
Страдает в каждой клеточке
Мой личностный апломб,
На свет иду по ниточке
Из этих катакомб.
 
 
А Высь молчит степенная,
Вопросы тонут в мгле,
И тайны недоступные
Скрываются во тьме.
 

* * *

 
Спасибо памяти за долгое терпение,
За все плохое, павшее в забвение,
Благодарю за радость и друзей,
Хранимых ею, памятью моей.
 
 
Спасибо памяти за знания, за веру,
За звания, за опыт и карьеру,
Благодарю за стыд и за грехи,
За то, что помню детские стихи.
 
 
Спасибо памяти за мать и за отца,
За брата малого, крикливого мальца,
Благодарю, что искренне люблю
Всех тех, о ком я Господа молю.
 
 
Спасибо памяти за совесть и за честь,
За то, что ненавидит месть и лесть,
Благодарю ее за точность и учтивость,
За знанье тайн, покой и молчаливость.
 

* * *

 
Я оглянусь на лет пятнадцать-двадцать,
Когда сосед дразнил меня шпаной,
Когда родители, нас допоздна
                                             заждавшись,
Кричали нам: «Пора уже домой!»
 
 
А звезды с неба ярко так светили,
Что были ви́дны яблоки в садах,
Которые легко мы обносили
У тех, кто с нами как-то не в ладах.
 
 
Ну а зимой снежками мы бросали
В окно друзей, кто раньше нас лег спать,
И нас порой родители ловили,
Чтоб этики уроки преподать.
 
 
Играли мы в лапту, играли в фанты,
Мечтали клад гурьбою отыскать,
Но вот беда: когда мы повзрослели,
То каждый стал по-своему играть.
 
 
И вот теперь все граждане, гражданки,
И свой теперь у каждого удел,
Но все ж порой летят в колеса палки
От тех, кто нашей дружбы не хотел.
 
 
Широкий клеш и кеды были в моде,
В футболках все одеты как один,
Ходили так мы при любой погоде,
И был наш общий вид неизменим.
 
 
Приходят дни, проходят и уходят,
И в зеркале не лучший образ мой,
Но лучшие друзья из жизни не исчезнут,
Они навек, всегда, везде со мной.
 
 
И так же, друг, волнуют твои письма,
Когда конверт вскрываю, чтоб
                                                  прочесть,
Я вижу, ты совсем не изменился,
Такая ж воля и такая ж честь.
 
 
Ты прав, что всем уже нам не собраться
На старом месте, сидя у костра,
Увы, с работой приходится считаться,
Теперь своя у каждого стезя.
 

* * *

 
Я сквозь память свою посмотрю
                                на прошедшие годы,
Постою, оглянусь, за спиной
                                     из друзей никого,
Переулком знакомым идут
                         лишь за мной пешеходы,
И по стеклам окон текут слезы,
                                         видать, от того.
 
 
Прикурю, затянусь, хоть курить я давно
                                              уже бросил.
Растворит дым табачный предательской
                                               горечи ком,
Река жизни носила меня в моей лодке
                                                  без весел,
Но я верил в удачу и в Бога – конечно,
                                                     тайком.
 
 
Меня грела любовь и питала мне
                                             душу и тело,
Без нее и без веры в моих венах бы
                                         высохла кровь.
Жаль, что юность моя от меня
                                     навсегда улетела,
Приподняв на прощанье мне
                                ранее ровную бровь.
 

* * *

 
Я на виски́ смотрю седые
Моих сокурсников – друзей,
Глаза лишь только озорные
На лицах, словно из камней.
 
 
Исчезли джинсы и футболки,
Для респектабельных людей
Теперь костюмы и заколки
От лучших брендов наших дней.
 
 
Исчезло все, что нас роднило:
Общага, книги, факультет…
И время каждому вручило
Своих проблем цветной букет.
 
 
И вышла жизнь за рамки планов,
А кто-то вовсе не пожил,
На поле жизненных изъянов
Лихую голову сложил.
 
 
Наверно, тост сказать мне надо,
Да вот не знаю, что сказать,
На сердце горькая досада
Опять не даст ночами спать.
 

* * *

 
Я вспоминаю друзей лица,
Которых не суметь забыть,
Не перед всеми смог склониться,
Чтоб в путь последний проводить.
 
 
Я вспоминаю и жалею,
Что всю страну не охватить,
Я только помнить лишь сумею
И имена в уме твердить.
 
 
По миру души разбросало —
Уже, конечно, навсегда.
Немало с неба звезд упало,
Берут свое, увы, года.
 

* * *

 
У жизни нет черновика
И дней пустых в запасе,
У жизни много чего нет
За пазухой в припасе.
 
 
Остановись, послушай,
Как смерть в затылок дышит,
Имеющий лишь ум
Дыханье то услышит.
 
 
К концу приходит кто-то
Задолго до конца,
А кто-то не уходит
Без зла́того венца.
 
 
И каждый Новый год
Все снова повторится,
И выбор за тобой —
Журавль или синица.
 

* * *

 
Я думал в детстве, что когда я подрасту,
То буду маме помогать деньгами,
Отцу, конечно, помогать в быту,
Но все осталось только лишь мечтами.
 
 
Я вырос быстро, матушка ушла,
За ней отец зачем-то поспешил,
Мои надежды жизнь сожгла дотла,
И я все это с болью пережил.
 
 
Своими планами я Бога насмешил,
Жизнь потекла не так, как мне мечталось,
Наверно, зря я время торопил,
Теперь жалеть об этом лишь осталось.
 

* * *

 
Проходят дни, качаясь и сутулясь,
Поочередно кланяются мне,
А вон последний – там, на горизонте,
И пот холодный хлынул по спине.
 
 
Смеркается, и тишина прохладой
Щеки коснулась хладною рукой,
И в чаще леса филин засмеялся,
Швырнув смятение в душевный
                                                мой покой.
 
 
Очнулся, горизонт проверил:
Не день, то ель качнулась вдалеке,
Не зря я жизнь своей судьбе доверил,
Что ж, спать пойду с душою налегке.
 

* * *

 
Восстал от сна, а душе вяло
Не от теней чужих сонмо́в,
На сердце с неба грусть упала,
Лишив меня спокойных снов.
 
 
Но я не гнусь, ведь проку мало.
Наверно, небу тяжело,
Оно от просьб людей устало
И мне на сердце прилегло.
 
 
Пускай судьба опять ломает,
В одном прошу: не убивай,
Господь по силам попускает,
Я устою, лишь не предай.
 

* * *

 
Не вижу Царствия извне,
Не знаю, как там благочинно,
Пока хожу я по земле
И жизнь веду вполне невинно.
 
 
Я свежий воздух пью в избытке,
Цвету, как гиацинт в саду,
И наслаждаюсь негой утром,
Беспечно глядя в высоту.
 
 
О том, что все предрешено,
Не думаю, пытаюсь верить,
Что я бессмертен, все равно
Мне это не дано проверить.
 
 
Не знаю, как мои друзья,
Я не готов, не понял целей.
Ищу спасенья в новизне
Своих сумбурных отношений.
 
 
Вдруг чья-то новая душа
Разрушит тленное сознанье
И отодвинет миг конца
В моем коротком мироздании.
 

* * *

 
Вот и порвана нить между душами,
Твое имя – на сердце печать,
Сердце – кладбище с мертвыми
                                                чувствами,
Не спеши лишь меня проклинать.
 
 
Я вдыхаю твой запах из памяти,
Он по-прежнему чист и пьянит,
Я учусь мудрой жизненной грамоте,
Только путь в никуда мой лежит.
 
 
На безлюдной дороге той жизненной
Указатели все не туда,
И грехов на плечах груз пожизненный
Не дает мне свернуть никуда.
 
 
Скоро ль кончится путь этот
                                         скорбный мой,
Чтоб увидеть в конце тупика,
Как поставит специально подобранной
Пулей точку чужая рука.
 

* * *

 
Если хочешь, умру для тебя,
Ибо смысла я в жизни не вижу,
Расцветет без обмана весна,
Аист радостный сядет на крышу.
 
 
Ведь у аиста дом здесь родной,
Хоть и дети давно улетели,
Прилетает с женою весной
Слушать птичьи веселые трели.
 
 
Жаль, что я улететь не могу.
Кто в деревне родился – наказан,
По утрам лишь молитву шепчу,
Что прочесть пред работой обязан.
 
 
Мне так хочется воли, до боли,
Денег друг присылает в конверте,
Предо мною открытое поле,
Зона жизни, и риска, и смерти.
 

* * *

 
Все будет так, как скажет вещий сон,
Приснится дева, иль старик горбатый,
Или соседка и сосед богатый,
Мне лишь понять его бы без препон.
 
 
Я здесь или не здесь, который час,
Беспомощны сомнамбул пиктограммы,
В моем мозгу потоки, этограммы,
Летящий поезд, я в нем лечу сейчас.
 
 
А впереди нет рельс и крутой склон,
И ты стояла и рукой махала.
Остановись, ведь жить осталось мало,
А я спешил и думал: где же Он?
 
 
Но ты кричала, что встретишь поутру,
Просила донести пронзающее бремя,
И наплевать на трудность, и на время,
И на себя, коль больше не приду.
 
 
И жизни той, загробной не познав,
Я не исправил людям черной кармы,
В итоге, лишь о счастье помечтав,
Себе на сердце я залечиваю раны.
 

* * *

 
Все краше торт от года к году,
Все ярче пламя от свечей,
Аиду в радость и угоду,
Все меньше остается дней.
 
 
Какая цель рожденья все же,
Вопрос открыт и по сей миг,
Я не один в раздумьях схожих,
Но откровенья не постиг.
 
 
Открытье сделать или подвиг,
Или спасти кого-нибудь,
Или принять хотя бы постриг,
Но не герой я ни чуть-чуть.
 
 
Все громче речи, поздравленья,
Все больше важных «адресов»,
А мне сидеть бы есть варенье
И не томиться от тосто́в.
 

* * *

 
Забуду прошлые невзгоды,
Ведь жизнь была не одним днем,
Встречались в жизни идиоты,
Но счастье было бытием.
 
 
Душой приемлю оптимизм,
И мне по смыслу он понятен,
Но не приемлю пессимизм,
Исход его невероятен.
 

* * *

 
Мысли стучатся в висок,
Их слышит любой позвонок,
Думы несет кровоток,
Нервы свивая в клубок.
 
 
Устала височная кость
От мыслей тяжелых, как гроздь,
Я знаю, что я здесь лишь гость,
И жжет бесполезная злость.
 
 
С души омерзевший нарост
Сорвал бы и вбил туда гвоздь
С табличкой «Меня не будить».
Я сплю, опротивело жить!
 

* * *

 
Через растрещины губ,
Глубже и ближе к душе,
Под гул зазывающих труб
Пробьется любовь к анаше.
 
 
Потом постучится в висок
Сладкий призыв сатаны,
Сомнений отбросить клубок,
Уйти в бесконечные сны.
 
 
И грех тот уже не отпустит
К святым и прекрасным высотам,
Лишь клен молчаливо распустит
Листву над таким идиотом.
 

* * *

 
Незнанья мрак, проклятые догадки
С умом сошлись в своей неравной
                                                     схватке,
Злость тайная оскаливает зубы,
Надменная ухмылка растягивает губы.
 
 
Убитых мыслей брошенные трупы,
Несбывшихся желаний пепел с ними
                                                        вкупе.
И дым табачный качает луч в окне,
Бутылка водки утром на столе.
 

* * *

 
Окна, как книги на полках, закрыты,
Смотришь на них и не можешь читать,
В окнах за стеклами тайны сокрыты,
Вот и не нужно их каждому знать.
 
 
Я по ночам из них пазлы слагаю
Из клеточек ярких и ровных рядов
И людям из клеточек этих желаю
Мира под крышей и сладостных снов.
 

* * *

 
Ненужный врач мне другом за столом,
Моя жена с моей мечтой подруги,
Еще бы не было в кругу людей, о ком
Не стыдно б слово молвить на досуге.
 
 
А так – увы, размеренный баланс
Добра и зла узором на ладони,
И на душе разложенный пасьянс
Из мести, совести, бессилия и воли.
 
 
Да, я когда-то Богу присягнул,
Когда крещеным был в Святой купели,
Я верящих в меня не обманул,
За это ангелы мне дифирамбы пели.
 
 
Но зло есть зло, исчадие сатаны
Не усмирить призывными словами,
И только силой, данной с Высоты,
Его я выкорчую и залатаю раны.
 

* * *

 
Ну где ты, журавушка, или синица,
Или другая царица жар-птица,
Москва велика, поди ж не станица,
А паспорт скучает, пустует страница.
 
 
Ну где ты живешь, правда-сказка,
Мечту превращаешь ведь в ложь,
Во снах за причудливой маской
Ты шепчешь: «Меня не найдешь».
 
 
И странные птицы мелькают,
И снится проклятья печать,
И вены на лбу набухают,
И хочется в небо кричать.
 

* * *

 
На лице усталом счастье
Светит новою Луной,
Видно, кто-то, но нечасто,
Не проходит стороной.
 
 
Кому лебедь там со щукой,
А кому и вилы в бок,
Ну а ей, с подругой-скукой,
В горло горестный комок.
 
 
Но надеется и верит,
Что изменится судьба.
Много счастья жизнь отмерит —
Мужа, деток и добра.
 

* * *

 
Среди несданной стеклотары
Я попрощаюсь с тем, что будет,
Вином залью души пожары,
Оно и сердце мне остудит.
 
 
Не только сердце, но и ум
Мне охладит хмельной напиток
И растворит собою шум
От надоевших нервных пыток.
 
 
Я из Грааля пью вино,
Как молоком себя питая,
И на моей груди змея —
Всего лишь в жизни запятая.
 

* * *

 
Сильный человек нескучен,
Но только внешне это так,
А в душе – как пружина скручен,
Как описывал Пастернак.
 
 
Беспричинной бывает скука,
Радости только нет без причин,
Душа человека – философская штука,
Радость рождает серотонин.
 
 
Так будьте сильнее уныния,
Уныние – грех, коль не врут,
Хранит ваш покой ваша скиния,
В которой и пряник, и кнут.
 

* * *

 
Ум урезонивает жизнь,
Ее задор, ее веселье,
Ты с ним сначала разберись,
Чтобы не мучило похмелье.
 
 
Наш опыт – цепи для прогресса,
В делах царит консерватизм,
Чтоб исключить в душе эксцессы,
Убей в себе антагонизм.
 
 
И так вперед за новым светом,
Что знания в себе несут,
И удивишься сам ответам,
Что простотою потрясут.
 

* * *

 
Там запах старости
                           среди вещей ненужных,
Скрипящий патефон, охрипший
                                                    баритон,
И память лет наивно-добродушных,
И сутками молчащий телефон.
 
 
Она ушла, он вслед за ней,
И кошка с грустными глазами,
Жаль, бесполезен труд врачей,
Когда приходит смерть за нами.
 
 
Все знают миф о вечной жизни,
Все знают суд, и рай, и ад,
Но песнь о прошлом в яркой тризне,
Жаль, не вернет людей назад.
 

* * *

 
Хочу залить нектаром свою душу,
Загар любви на тело нанести,
И мыслей сад, в своих чертогах Рая,
Скосив сорняк, в порядок привести.
 
 
Устав от дел, готовлюсь к искушеньям —
От нежности томиться каждый час,
И зелье пить мне вовсе неизвестных,
Но, как всегда, красивых женских глаз.
 
 
И не было б конца такому счастью,
Я б никогда не думал о беде…
Когда бы знал, как полюбить глаза те
На близком очень, но чужом лице.
 
 
Взгляд пристальный любовью не согреет,
И губы страстно снова будут лгать,
Растает миг короткого блаженства,
И я один останусь умирать…
 

* * *

 
Я был пьян и писал на меловых листах,
Своей кровью забрызгав обшлаги,
И душа, отражаясь в ночных зеркалах,
Диктовала мне новые саги.
 
 
Я был пьян, но писал,
                                и кричали страницы,
Наполняя слезами бокалы,
И тянули вниз веки упрямо ресницы,
Запрещая смотреть на астралы.
 
 
Сигареты и пальцы горели огнем,
Освещая мне место под строки,
И Луну пришпандорил Бог
                                         к небу гвоздем,
Чтобы мне не мешала от скуки.
 
 
И манил небосвод темно-синей дырой,
Проложив в высоту Млечный Путь,
Я, наверное, звездочкой сплошь золотой
Тоже буду мерцать там чуть-чуть.
 

* * *

 
Эзотерическая снится река жизни,
Там столько хлама, что конца и края нет,
Проснулся, мысли вянут в укоризне,
И дождь плюет на мой авторитет.
 
 
Фонарь белеет за окошком сонным,
Ночь отогнав в пределы естества,
И капли точат звуком монотонным
Остатки камня и былого торжества.
 
 
А сердце сжалось жертвою покорной,
Готово душу бросить на глазах,
Застыла совесть Золушкой придворной,
И стынут слезы на моих щеках.
 

* * *

 
Я вечности принадлежу
В своем пространстве иллюзорном,
Я здесь живу, я здесь пишу,
В осколке мира смехотворном.
 
 
И часто мозг мой наизнанку,
Рождает миру ерунду,
Для слов красивую огранку,
Бывает, долго не найду.
 

* * *

 
Я настоящим начал жить —
Наверно, зрелость на пороге,
Все меньше тех, с кем рад дружить,
Кого готов пустить в чертоги.
 
 
Привычный образ жизни тешит,
Уже не рвусь я к новизне,
И кто-то на ухо мне шепчет,
Чтоб Христу кланялся везде.
 
 
И я крещусь знаменьем светлым,
Простил бы даже я врагов,
Но не уверен, что Бог спросит
По полной с этих подлецов.
 

* * *

 
Я всем за любовь заплатил
Сторицей невозвратной,
И я понимаю, что опия дым
Минутой бывает приятной.
 
 
Но вновь из штанов достаю кошелек,
Считаю купюры с хрустом.
Берите все, кто любить меня смог,
И те, кто притворствовал просто.
 
 
Не жалко мне денег за нежную ложь,
За имитацию страсти,
Главное – сразу узнаешь, кто вошь,
А также другие напасти.
 
 
Что тут поделаешь, мир давно пуст.
Душа у людей очерствела,
Не трогает сердце минутная грусть,
И мысли давно вне удела.
 
 
А мне так подавно уже все равно,
Давно погасил все кредиты
Вперед лет примерно на минимум сто,
И с каждой душою мы квиты.
 
 
Любовь, уже понял, увы, не куплю,
Лишь мама одна так любила,
И Солнцу спасибо еще моему
За то, что мне ровно светило.
 

* * *

 
Я жаркий лед, я рай и ад,
Я шаг вперед и два назад.
Я смерть и жизнь, я унисон,
Я твой кошмар и нежный сон.
Я истина и я же ложь,
Я в жаркий день прохладный дождь.
Я крик в прозрачной тишине,
Я здесь и там, и я нигде.
Я здравый смысл и бред всего,
Я все, что есть, и ничего…
 

* * *

 
Кто придет ко мне,
Кто придет не во сне,
Кто придет наяву,
Скажет: давай помогу.
Всем, чем смогу.
 
 
Кто откроет дверь,
Когда будет метель,
Кто, когда будут дожди,
Скажет: входи,
На пороге не жди.
 
 
Кто прямо в глаза
Скажет все до конца,
Кто, не срываясь на крик,
Скажет спокойно:
Надо, старик.
 
 
И я помогу, всем, чем смогу,
И я помогу, чем не смогу.
Верю, дружба жива
В мире добра и зла.
Такие дела.
 

Земля и небо берегут

* * *

 
Я понимаю Солнца взгляд,
И Солнце тоже понимает,
Дает мне бодрости заряд,
Меня энергией питает.
 
 
Я понимаю взгляд Луны,
И Луна тоже понимает
Мои заботы и мечты —
И мне, наверно, помогает.
 
 
Я понимаю звезд свечение,
И звезды тоже понимают
Мое безмолвное общение
И на вопросы отвечают.
 
 
Земля и небо берегут
Меня от всяческих злосчастий,
По жизни бережно ведут,
Храня от злости и пристрастий.
 

* * *

 
Проснусь с утра, откину шторы,
Вдохну холодную волну
И, с глаз убрав ночные шоры,
Все сны беспечно упраздню.
 
 
В окне качаются березы,
А сосны кронами звенят,
И утро затирает грезы,
Что приходили невпопад.
 
 
В дали пустой и бесконечной,
Куда течет с холмов река,
Живет любовь с мечтой беспечной,
Их не видать издалека.
 
 
Они поют псалмы дуэтом,
Маня меня за горизонт,
И счастье зыбким силуэтом
Стоит над ними как архонт.
 
 
Наверно, там, в дали холодной,
Мне б подарили целый мир,
Но жизнь с судьбою благородной
Не променяю я на пир.
 

* * *

 
Белилом выкрашено небо,
И ангелов на нем не видно,
А может, вера есть плацебо,
Тогда душе моей обидно.
 
 
На темном небе крылом белым
Подали б знак, чтоб я увидел,
А так ведь маюсь умом зрелым:
А вдруг я чем-то их обидел?
 
 
Зачем такая маскировка,
Понять бы дали, что и как,
А так закрылись драпировкой —
Не от меня, но от зевак.
 

* * *

 
За окном фонарь в железной лапе
В отраженье темного стекла:
То ли я в смешной дурацкой шляпе,
То ль в окне кривляется судьба.
 
 
Тень, от тела брошенная на пол,
Головой уперлася в порог
И взирает молча и брезгливо
На немытый у двери сапог.
 

* * *

 
Мне думать лень,
И в легких воздух спертый,
А со стены глядит упрямо тень,
И не идет давно будильник мертвый.
 
 
Мысль не спешит,
Ночь долго будет длиться,
У фонаря мошка́ гурьбой кружи́т,
И лунный свет залить жилье грозится.
 
 
Река не спит,
Злит звезды, их криво отражая,
Пустую кость пес старый сторожит,
И я раз в тысячный все это наблюдаю.
 
 
Глаза натер привычный мне пейзаж,
Но каждый раз все кажется другим,
Как старый непутевый вернисаж,
Где я брожу среди картин один.
 

* * *

 
Шарик – луна, город в окне,
Стекла потеют от холода,
В доме светло, ярко вполне,
И я не страдаю от голода.
 
 
Книга в руке, чай на столе,
Гляжу сквозь окно в город,
Бокал божоле, на блюдце суфле,
На ветках воро́ны спорят.
 
 
В русле судьбы жизнь тихо течет,
Куда ей теперь торопиться,
Бывает, конечно, теченьем несет,
Но главное – не суетиться.
 
 
Пойду послоняюсь в ночной тишине,
Пусть фонари успокоят
Летящие мысли куда-то вовне,
Что по ночам беспокоят.
 
 
Постою покурю, прохладу вдохну,
Которая ум отрезвляет,
А после вернусь и крепко усну,
Пусть меня сон забавляет.
 

* * *

 
Город гасит свои жемчуга,
Что гирляндами вдоль мостовой,
Моя тень отошла от окна
И вернулась, наверно, домой.
 
 
Вот и утро пришло в забытье,
На столе недопитый бокал,
И печенье в разбитой ладье,
Бахус ночью меня навещал.
 
 
Не хочу говорить ничего
И мечтать не хочу ни о чем,
Пробужденный трамвайным звонком,
К горлу катится приторный ком.
 
 
Снова зимнее утро в своем неглиже
С сединою из грязных берез,
Неприкрытая грусть у меня на душе
И тревожная радость от слез.
 

* * *

 
Зола, дотлевая, в камине не греет,
Взглядом моим беспрестанно владеет,
А снег за окном кружи́тся, не чает,
Что скоро в ручьи превратится, растает.
 
 
Камин засыпает без дыма и чада,
И жизнь протекает в ладу, все как надо,
Дрова, догорев, превратились в золу,
И я превращусь, а пока что посплю.
 

* * *

 
Барабанит дождь за окном,
Город ночной в слезах,
Мысль в голове бьется птенцом,
Душу сковал страх.
 
 
Под шапкой туч не уснуть,
Хоть бы кто позвонил в ночи,
Снова кружу свой путь,
Сжигая на нем стихи.
 
 
Кофе не греет душу,
Дюваль не радует слух,
Боже, выключи скуку,
Не то разорву себя в пух.
 
 
Выльется слово в блокнот,
Дальше снова гнетет тоска,
Закрывается дверь в потолок,
Но, может, спасет весна.
 

* * *

 
Небо, звезды, фонари.
Я под ними, с жизнью в ссоре.
Ты в мое лицо смотри.
Видишь, сколь в морщинах горя?
 
 
Что ж так хочется в кабак,
Повод нужен, так ведь, что ли?
Ну а как его найдешь,
Если с жизнью в вечном споре?
 
 
Постоял, искурил пачку.
Спрятал от жены заначку.
И опять пошел домой,
Каждый день так, друг родной!
 

* * *

 
Беременные, как паруса,
Плывут в роддом устало,
Счастьем горят глаза,
Их радости мира мало.
 
 
С лодочками на руках
Обратно плывут в обитель,
Где свою жизнь начнут
Строитель или учитель.
 
 
Ночи и дни напролет
Мамы любовь свою дарят
Доченькам и сыновьям,
А после, бывает, страдают.
 
 
До боли в душе им обидно —
Оттого, что из гнезд улетают,
Оттого, что с огнем не найдешь,
Оттого, что мам забывают.
 

* * *

 
Дождь пошел, в горах свежо,
Я грусть свою не скрою,
Как было, мама, хорошо,
Когда я был с тобою.
 
 
Ты только верь, что я вернусь,
Пройдет разлуки время,
В твое окно я постучусь
И стану перед дверью.
 
 
По склону вниз течет вода,
Прости, что я не рядом,
Я верю, мили и года
Не станут нам преградой.
 

* * *

 
На море спустился сизый туман,
Унылый и мягкий, как вата,
В клочьях прохладных Левиафан
Восстал из подводного ада.
 
 
Умный и сильный – бесцельное зло,
Он только лишь Бога боится,
Блестит чешуя, как цветное стекло,
На дне ему что-то не спится.
 
 
Мне смотрит в лицо, изучает черты,
Дивится, что нет в них испуга,
Глаза безразличны, черны и пусты,
А все оттого, что нет друга.
 
 
Так долго смотрел, а после уплыл,
Тоскливо взглянув напоследок,
Светящийся свет океан сохранил
В причудливой форме виньеток.
 

* * *

 
Смотрю на высокие небо и горы
И чувствую я их своими родными,
Улочки узкие, как коридоры,
Текут ручейками кривыми.
 
 
Здесь нет суеты под
                                пылающим солнцем,
И птицы лениво кружатся,
Дворики смотрятся, каждый, колодцем,
И волны лазурью лучатся.
 
 
Навеки забыты беда и ненастье,
А крыши – как красные гривы,
Под ними живет там, наверное, счастье,
Поэтому люди счастливы.
 
 
Вершины и реки чаруют собою,
Душе не бывает здесь больно,
Кавказ удивляет вином и едою,
Встречает гостей хлебосольно.
 
 
А танцы и песни задором пылают,
И люди собой восхищают,
Здоровья, достатка и мира желают,
Открытостью душ удивляют.
 
 
Я вас уважаю и всем вам желаю,
Чтоб счастливо жили, друг друга любили,
Я вас обожаю и всех обнимаю,
Пусть горы хранят вас,
                               как предков хранили.
 

* * *

 
Над ликами крыш
       и океанами луж,
Над магистралями
       суетящихся душ
Летит порыв ветра
       под крылом белой ракеты.
Летит, не смотря на
       компас куда-то,
И исчезает из взгляда
       оптического аппарата.
Лавирует смело,
       за пределы городского тела,
С четким знанием
       своего дела.
Маленький самолет,
       за штурвалом его – бумажный пилот.
 

Автор – Егор Кудин

* * *

 
Ребенком быть в душе, и в чудо верить,
И в мире жить с собой и в простоте,
Такое счастье словом не измерить,
Жаль, все конечно в нашем бытие.
 
 
Тепло, и август стекла в окнах греет,
Рябина, явно соку перебрав,
Огнем бордовым ярко пламенея,
Меня под крону тянет за рукав.
 

* * *

 
Промозглый вечер заползает в душу,
А я нечаянно смешался с листопадом.
Улыбка под ногами тонет в луже
В последний раз, мне большего не надо.
 
 
Оранжевые выкидыши клена
В моей руке, еще почти живые,
Хочу согреть, но в мыслях все солено,
А дождь стучит в глаза мои слепые.
 
 
Мой пульс продрог, я, кажется,
                                               простужен.
И сердцу я не нужен, оно молчит,
Я раньше времени открыл его для
                                                       стужи,
Оно во льдах, мертво, но все ж болит…
 

* * *

 
Когда под снегом спит природа,
Я думаю о долгой жизни:
Как в длительном анабиозе,
Подснежник ждет весенний выстрел!
 
 
Все спит вокруг, и мне не грустно,
Баюкаюсь с природой вместе…
Медведь в берлоге повернулся
И дальше смотрит сон о лете.
 
 
Мне хорошо, мой плед – пушистый.
А снег летит волшебной сказкой…
Горячий мятный чай душистый,
В медовых сотах лета искры…
 
 
Все нежится… душа ликует!
Ей хорошо, что все красиво…
Вот этот миг зовется чудом,
И жизнь как будто бы застыла.
 
 
Здесь праотцы веками жили,
Куда же нам спешить отсюда?
Есть все для счастья под ногами,
Бери и наслаждайся чудом!
 
 
Но снег растает по весне,
Подснежники прострелят небо,
Мечты вернутся не ко мне,
И я взгрустну, что верил слепо.
 

* * *

 
Скоро растает снег,
Крыши просохнут от влаги,
И снова родится стих
На белой, как сахар, бумаге.
 
 
Только несладким он будет,
Лести и так хватает,
Может, кого разбудит,
Кто на ходу засыпает.
 
 
Отовсюду сочится капель,
Я так же, как снег, таю,
Инея падает гжель,
Я душу в снегу растворяю.
 
 
Я водою уйду в эту землю,
Жизнь деревьев собою питая,
Философию мира приемля,
Годы жизни на ноль умножаю.
 

* * *

 
Там за окном горит звезда,
Мне, попадая светом в душу,
Так полениться иногда
Приятно у камина в стужу.
 
 
В сугроб свалился диск Луны,
Поземка меж камней застыла,
И я не чувствую вины за все,
Что раньше в жизни было.
 
 
Вход стережет мой пес Адам,
Собака Ева с ним, в подмогу,
Покрылся инеем седан,
Все хорошо, и слава богу.