Текст книги "Странная кража"

Андрей Курков
Странная кража

1

Осень в город пришла внезапно, 21 октября. Она могла прийти и раньше, но так уж случилось: то ли раньше у мэрии не было денег на осень, то ли были другие объективные причины. Во всяком случае, именно 21 октября утром в город заехали грузовики с закарпатскими номерами и стали рассыпать по тротуарам желтые осенние листья.

Из дому я вышел как раз после того, как мимо проехала листорассыпочная машина. Вышел и побрел медленно по тротуару, наслаждаясь звуком хрустящих под моими ногами листьев. Осень!

При этих радостных мыслях мой взгляд обежал округу и задержался на мгновение на рядах толстых и тонких пеньков, аккуратно стоящих по центру земляных «лунок» в асфальте. Прошлая зима оказалась непривычно холодной, и горожане потихоньку спилили все уличные деревья. Только рабочим станкозавода холод принес настоящую радость – всю зиму они в три смены клепали печи-буржуйки для замерзающего населения. И жестянщикам повезло. Многие жестянщики даже специально переехали на несколько месяцев в Киев, сняли квартиры в самом центре и при этом неплохо заработали. Гнули жестяные трубы для вывода дыма за окна. По вечерам, перед ранним зимним закатом, дети любовались на столбики дыма, поднимающиеся из обрезков труб, торчащих из окон.

Прогноз на эту зиму тоже был невеселый, но пока только-только началась осень и под ногами хрустела яркая закарпатская листва. А я шел в кафе «Свиточ» на Большую Житомирскую, куда пригласил меня сегодня утром по телефону старый знакомый, бывший бард и любитель-гитарист, а ныне – депутат горсовета и председатель какой-то «горсоветской» комиссии.

Прохладный ветер подгонял меня, и я, вместо того чтобы идти быстрее, просто поднял воротник теплой черной куртки.

Серега, увидев меня, приподнялся из-за стола, словно подумал, что я его не узнаю. Я кивнул в ответ. Проходя мимо стойки бара, заказал чашечку кофе и присел рядом с Серегой. Вид у него был то ли помятый, то ли болезненный. И взгляд его казался потерянным, словно он действительно потерял что-то важное.

– Ну что там у тебя? – спросил я. – Выкладывай!

– Ты только пообещай не смеяться, – попросил он и оглянулся мельком на двух девушек, сидевших за соседним столиком.

– Ну, обещаю.

После минутной паузы, во время которой Серега рассматривал сбоку свою кофейную чашку, уже пустую, с кофейным илом на дне, он наконец вздохнул и решительно поднял взгляд на меня.

– Знаешь, у меня украли сперму…

Я чуть не подавился смехом, закрыл себе рот ладонью и только через пару минут взял себя в руки.

– Вот видишь, – укоризненно проговорил Серега. – Я знал, знал, что так будет…

– Что украдут?

– Да нет, что рассмеешься… Я понимаю, как это звучит.

– А зачем ты мне это рассказываешь?

– У тебя же телефон не менялся? – спросил Серега. – Тот же – 445-55-44?

– Да.

– Запоминающийся номер… Я его из «Экспресс-объявы» переписал, и только потом понял, что это твой номер. Ты же давал объявление об услугах частного детектива?

– Давал, но это уже давненько было.

– Но что-то ведь ты делал в этом духе? Кто-то же звонил тебе?

Я вздохнул. У меня не было особого желания рассказывать о своем опыте частного детектива. Все мои достижения ограничивались двумя слежками за женщинами и синяком под глазом, полученным, как потом выяснилось, по ошибке. Вкратце я рассказал об этих своих недолгих похождениях, но Серегу мой рассказ неожиданно возбудил.

– Слушай, это то, что мне надо. Надо последить за женщиной! Точно!

– Так что ты хочешь? Вернуть украденную сперму?

– Да на фиг она мне нужна? Что я с ней делать буду?

– Я ничего не понимаю! – честно признался я. – Давай или ты все расскажешь подробно и человеческим языком, или попьем кофейку и разбежимся. Кстати, где мой кофе?

Я посмотрел на стойку бара и увидел там одиноко стоящую белую чашечку.

Это действительно был мой кофе, только уже остывший. И бармен на мой недовольный взгляд объяснил, что официантов у него нет, а кричать он не может, потому что и так простужен.

Бог с ним, думал я, потом возьму горячий…

– Понимаешь, у меня любовница есть, актриса в Театре драмы и комедии, сама она армянка. Ну и вот недавно засиделись мы у меня. Потом залежались. Сам понимаешь. Я после этого «плащик» снял и на пол бросил.

– Какой «плащик»? – спросил я.

– Ну, это она так нежно презервативы называет. Короче, сходил в ванную, вернулся и под ноги смотрю, чтоб не наступить на него. А его нет! Сама она лежит на диване как ни в чем не бывало. Глаза закрыла. Притворяется, что кайфует.

– А почему ты думаешь, что притворяется?

– Ты знаешь, когда кайфуют, то никуда не спешат! А она уже через две минуты: «Мне пора, у меня еще встреча в городе». И оделась за тридцать секунд – я в армии так быстро одеться не мог. Понимаешь?

– А дальше что было?

– Дальше она пошла в ванную, а я быстро комнату осмотрел и нашел «плащик» на стуле под ее блузкой. При этом узлом завязанный, чтобы сперма не вылилась.

– И что ты сделал?

– Я его под диван бросил. Она, когда из ванны вернулась, попросила меня на кухне чаю заварить. Сам понимаешь, чтобы я ничего не заметил. Я уже потом, после двухминутного чаепития, когда она уже убежала, под диван заглянул. Представляешь? Его там уже не было…

– Надо было его сразу выбросить! – сказал я задумчиво.

– Да кто же знал, что она под диван полезет!

История озадачила меня по-настоящему. Я бы еще понял, если бы украли деньги или документы, но сперму?

– Так как? – спросил Серега, глядя на меня с надеждой.

– Слушай, а зачем она ей? – вырвалось у меня.

– Я ведь для этого тебя и позвал! Я тебе ее адрес дам, фотография у меня тоже есть. Узнай, в чем тут дело, а то мне как-то неспокойно.

В этот момент меня словно кипятком ошпарило. Возникло ощущение, словно кто-то дышит в затылок. Я оглянулся и уперся взглядом в глаза мужика лет сорока в синей китайской куртке. Он сидел прямо за моей спиной, развернув стул в сторону от стола. В руке держал свернутую трубочкой газету. Видимо, он не ожидал от меня резкого поворота и теперь ерзал, принимая срочное решение. В конце концов он молча передвинул стул снова к столику и развернулся ко мне боком.

Я перевел взгляд на Серегу. Лицо его было бледным.

– Возьму еще кофе, – сказал он, заикаясь. – Тебе тоже взять?

– Мне лучше чаю, – попросил я. – Кофе мне на нервы действует.

– Хорошо.

Пока Серега общался с барменом, я пару раз глянул на этого мужичка, который все еще сидел за моей спиной. Неужели за Серегой следят? Интересно, во что это он вляпался? Тут, похоже, дело было не в сперме, а в чем-то другом. Но рассказ об украденной сперме, несмотря на всю абсурдность ситуации, был похож на правду.

В кафе мы посидели с Серегой еще с полчаса. Потом стали собираться, и тут мужик нас опередил, чуть ли не выбежал на улицу.

– Слушай, за тобой случайно не следят? – спросил я.

– Было дело по ошибке, месяц назад. С соседом по дому перепутали и два дня меня изучали. Но потом, видимо, поняли, что ошиблись…

– И что сделали? Извинились?

– Нет, соседа грохнули взрывчаткой вместе с его джипом, а меня оставили в покое.

– А ты мужика, который за мной сидел, раньше видел?

– А я и не посмотрел, кто там за тобой сидел, – пожал плечами Серега.

Перед расставанием он сунул мне конверт, в котором уже дома я нашел фотографию пышноволосой актрисы-армянки и ее визитку с домашним адресом.

2

Около девяти я подъехал на своем стареньком «москвиче» к ее дому и заглушил мотор. Я уже знал, что репетиция в театре начинается в одиннадцать, отсюда до театра можно было доехать минут за двадцать – тридцать, а это значило, что она могла бы еще час-полтора сидеть дома и смотреть в окно. На это серое осеннее небо, на листья, рассыпанные на тротуарах.

Приготовившись к длительному ожиданию, я закупил десяток свежих газет и уже подумывал, с какой бы из них начать чтение, как вдруг из парадного вышла она. Вышла в элегантном сером плаще с сумочкой мышиного цвета, на ногах – черные полуботиночки. Посмотрела на небо. Потом вокруг. И пошла по улице в сторону троллейбусной остановки. Я подождал, пока она дойдет до остановки и сядет в троллейбус. Потом только выехал на улицу.

Перед каждой остановкой приходилось притормаживать и смотреть – не вышла ли она. Это мне уже начинало действовать на нервы. Троллейбус ехал в сторону центра, а там, в центре, притормаживать вот так будет совсем неудобно. Конечно, можно каждый раз включать «аварийку», но так я могу вызвать ненужный интерес гаишников.

В конце концов актриса вышла возле метро «Университет» и пошла к боковому входу в Ботанический сад.

Свой «москвич» я втиснул между «мерсом» и «ауди» на стоянке у кафе «Бон-бон».

– Ты что, мужик! – искренне удивляясь, крикнул мне парень с бэйджем парковщика.

– Я заплачу! – пообещал я, закрывая дверцу машины на ключ.

Парень-парковщик смотрел на меня широко раскрытыми хохочущими глазами. Но в его поведении не было угрозы.

– Ну, ты даешь! – сказал он громко напоследок и мотнул головой.

А я побежал к бульвару Шевченко, боясь, что моя «клиентка» уже исчезла из поля зрения.

На этот раз мне повезло. Она стояла в арке прохода к Ботаническому саду и явно кого-то ожидала. Я тем временем остановился у киоска с пирожными, купил себе трубочку с кремом и наблюдал через бульвар за своей подопечной.

Минуты через три к ней подошел высокий парень в длинном черном пальто и твидовой кепке. Они поцеловались и неспешно направились к воротам ботсада. Я опустил недоеденное пирожное в урну и побежал к переходу. Нагнал их у самых ворот. Входные билеты покупал парень. По-русски он говорил с заметным акцентом. Когда я, купив себе входной, медленно обогнал их, идущих по аллее, то услышал, что разговаривают они по-немецки. Тут уж руки у меня опустились. Из иностранных языков я знал только польский письменный – тренировался когда-то на польских детективах – а посему, даже если бы удалось подслушать, о чем они говорят, то понять смысл я уже не смог бы.

Актриса прогулялась с немцем до задних ворот ботсада. Издалека они были похожи на любовников, имеющих друг к другу чисто физиологический интерес. Ни в их жестах, ни в мимике не было видно тепла, эмоций. Было только понятно, что знакомы они хорошо и что эта встреча состоялась просто ради поддержания отношений. Уже через полчаса парень посмотрел на часы, поцеловал актрису в щечку и ушел. Актриса присела на скамеечку, достала из сумки блокнот, записала что-то.

Я тоже присел на скамейку чуть поодаль. Рядом со мной сидела молодая мама. Перед ней в коляске мирно спал хорошо укутанный малыш. Наверное, со стороны можно было бы подумать, что я – отец этого ребенка.

Мимо прошли два вооруженных пистолетами садовника, и я тут же обратил внимание на то, что здесь, в ботсаду, на аллеях не было листьев. Зато деревья все были на месте. Правда, мне было бы трудно представить себе, насколько сильно должен замерзнуть человек, чтобы полезть за дровами в хорошо охраняемый ботанический сад.

Тем временем я продолжал наблюдать за армянкой и заметил, как она вдруг встрепенулась, полезла снова в сумку и достала пейджер. Прочитала сообщение и тут же заспешила к выходу.

Выдерживая дистанцию, я снова направился за ней. Время приближалось к одиннадцати. Ей бы уже пора было на репетицию, но шла она совсем в другую сторону. Выйдя на улицу Толстого, повернула налево. Там остановилась и оглянулась по сторонам.

Буквально через минуту рядом с ней, прямо под знаком «Остановка запрещена», тормознула черная «ауди» с затемненными стеклами. Актриса села в машину.

Я переписал номер машины – «КА9998А», и тут же меня прошибла неприятная д

...

конец ознакомительного фрагмента