Текст книги "Сделай, что сможешь. Новые горизонты"

Андрей Васильевич Лео
Сделай, что сможешь. Новые горизонты

© Андрей Лео, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

День сегодня обещает быть жарким. Я открыл окно и выглянул во двор. Солнце только-только взошло. Налетевший утренний ветерок растрепал волосы. Э-эх… захотелось потянуться до хруста в позвоночнике. А жить-то хо-ро-шо!!!

Как же я благодарен судьбе за то, что она перенесла моё сознание из начала века двадцать первого в середину века девятнадцатого. Да, конечно, жаль того, что оставлено в прошлом-будущем. Не узнать мне теперь, как там дети и внуки дальше жили. Но… эта действительность для меня всё же значительно интереснее. К тому же я снова молод и могу «написать» свою судьбу заново, постаравшись избежать многих ошибок из той жизни. И кто знает, может, и будущее России я смогу изменить к лучшему, а то начало двадцатого века сложилось для неё слишком уж мрачно и безрадостно.

Со стороны четырёхэтажки, возводимой рядом с усадьбой, раздаются бодрые команды – строители приступают к работе ещё затемно, иначе до зимы не успеть. Бросил туда взгляд. Медленно, но верно поднимаются стены за частоколом опорных столбов. Память сразу решила подпортить впечатление от прекрасного утра, напомнив о нерешённых вопросах с трубами отопления. Послал её подальше, чтоб не мешала любоваться началом нового дня.

На крыльцо выбежал Мухтар, сел и стал по-хозяйски осматривать подведомственную территорию. Через минуту следом выкатилась парочка меховых комков и напала на его мотающийся из стороны в сторону хвост. Щенки – вот кому без забот живётся. Лопают они до отвала и стремительно растут, развлекаются по мере сил и возможностей и купаются во всеобщем внимании.

Правда, «приёмные родители» вроде бы взялись за их воспитание, причём забавно так: у каждого сосунка свой наставник образовался. Коза Феря единственную девчонку натаскивает, постаревший, но всё ещё остающийся в силе Мухтар – пацана поумнее, а молодому Иртышу достался пентюх, на него похожий, постоянно возле конуры шастает, а бывает, и спит там. При этом в характере самого Иртыша произошли заметные изменения к лучшему. Он уже не смотрится таким дурнем, как раньше. Не-ет… что вы, что вы! Нынче он солидный пёс, обучающий молодое поколение навыкам охраны двора, и всё то, что недавно Мухтар с Ферей ему с трудом вдалбливали, этот оболтус выдаёт за свои собственные «боевые» наработки.

О, и Софья Марковна вышла, порядок среди женского персонала наводит. За ежедневными хлопотами старается скрыть свою тревогу. В последнее время ей можно лишь посочувствовать. Её возлюбленный, граф Ростовцев, побыл у нас в Красноярске три дня, взбаламутил всем жизнь и вместе со своим напарником, поручиком Вяземским, умчался в сторону китайской границы. Что делать, служба есть служба, а наша красавица теперь снова ждёт и переживает за суженого.

В голове опять пронеслись воспоминания. Скованная атмосфера первого вечера с офицерами в нашем доме, молчаливые Софа и граф, ничего не понимающие соседи и я, как тамада на свадьбе, старающийся красноречием скрасить столь неловкую ситуацию. Хорошо хоть потом поручик подключился с рассказами о столичной жизни.

А эта странная беседа с графом на следующий день. Не поленился ведь он с Вяземским приехать ко мне в мастерскую. Осмотрели господа военные наше с Потапом Владимировичем производство, а затем:

– Александр, я прошу у вас руки Софьи Марковны.

В первую минуту я просто стоял и хлопал глазами, всё пытаясь сообразить, с какого бодуна Ростовцев ко мне-то с такой дурацкой просьбой обращается. Это Софа мой опекун, а не я её.

– Простите, граф, я не совсем понимаю причину, по которой вы просите руки уважаемой Софьи Марковны у меня.

– Это желание Софи… извините, Софьи Марковны. Вы – старший мужчина в доме.

Охренеть! Софи, значит. У нашей старшей крыша от любовной эйфории поехала, однозначно. Ну, Софочка, я тебе дома устрою разбор полётов. Тоже мне старшего мужчину нашла! Издевательство, в натуре, и надо мной, и над графом. А ребята стоят хмурые, напряжённо ждут ответа. Могу их понять: приходится просить какого-то молокососа о долгожданном единении двух любящих сердец. Вдруг откажет, что тогда?

М-да… Сразу ясно, нечто дружеское вроде «да забирайте вы эту Кемску волость»<sup>[1]1
  Фраза из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». – Здесь и далее прим. авт.


[Закрыть]</sup> тут не прокатит. Постарался подойти к ответу со стороны политической:

– Граф, я надеюсь, вы осознаёте, что на этот брак вам предстоит получить разрешение его императорского величества?

– Безусловно. И поверьте, задержки с разрешением не предвидится.

Ага, выходит, есть у него козырь в рукаве при разговоре с царём. Отлично, а то я опасался, что Софе уготована жизнь внебрачной сожительницы.

– Думаю, вы представляете и реакцию петербургского beau monde’a<sup>[2]2
  Beau monde (фр.) – бомонд.


[Закрыть]</sup>. Que dira le monde?<sup>[3]3
  Que dira le monde? (фр.) – Что скажет общество?


[Закрыть]</sup>

Ох, как гордо он вскинул подбородок!

– В этом вопросе меня мало заботит реакция высшего света.

Хм… уважаю… Ответ настоящего мужчины. Тогда флаг тебе в руки, граф, я обеими руками за ваше совместное будущее. Только вот…

– Приятно это слышать. Вижу, Софья Марковна будет под надёжной защитой. И я, конечно же, с удовольствием пожелаю вам счастья, но…

Слегка расслабившиеся лица вновь хмурятся.

– Я также знаю, что послезавтра вам выступать в дорогу, и кто знает, какие опасности могут на ней поджидать. Не лучше ли заняться решением этого вопроса после вашего возвращения?

Граф понимающе кивнул, соглашаясь.

– Могу ли я надеяться на освобождение Софьи Марковны от любых обязательств к ноябрю?

Во, блин, спросил! Какие у неё имеются обязательства? Или он считает, «старший мужчина в доме» эксплуатирует её в роли заведующей косметсалоном?

– Что вы имеете в виду?

– В первую очередь опекунство – я полагаю, трудностей со сменой опекуна у вас не возникнет. А во-вторых, работу в салоне, разумеется.

– С опекунством проблем не будет, а по работе поговорите с самой Софьей Марковной. Салон – её собственность.

Ха… какие лица у них ошарашенные. Да, ребята, Софа – человек не бедный и вполне самостоятельный. И я ей сегодня точно головомойку устрою, выставила меня перед людьми, понимаешь ли, тираном каким-то.

На обед, по приглашению Валерия Яковлевича, пошли к соседям. По сути, звали лишь офицеров, а мы с Софой и Машулей и так последние два месяца там обедаем. Дома-то негде: гостиная оккупирована женским дворянским табором, а остальные подходящие помещения заняты постоянно увеличивающимся персоналом салона, им тоже где-то питаться надо. На этот раз Софа с графом за столом выглядели живее всех живых, оба шутили без умолку, но свой маленький секрет не выдавали. Естественно, я тоже не стал заострять на нём внимание.

Потом мы всей компанией перебрались к нам в усадьбу. Я имел неосторожность заглянуть в гостиную и тут же был «наказан» дамским обществом на пять песен. Присутствие свежих, да ещё и столичных, кавалеров слегка смягчило мою участь, но полностью от «наказания» не избавило. В общем, на пару с поручиком мы выдали полноценный концерт. Если судить по его сверкающим глазам и растопорщенным усам, ему это было в радость. К ужину заявилось высокое начальство в лице самого губернатора Енисейской губернии, с супругой, и пожурило графа за то, что он не приехал к ним на обед. Пришлось для погашения конфликта выставлять спиртное и закуски. Вечерок пролетел незаметно.

А на следующий день ко мне перед обедом примчался всклокоченный поручик, просить руки старшего косметолога Светланы. Хотелось воскликнуть, как тот волк из мультика: «Шо, опять?!» Чёрт возьми, эти-то когда состыковаться умудрились?! Утром видел Светика, ничто не предвещало свадебного переполоха. На мой вопрос, какого хрена снова у меня разрешения спрашивают, ответ был тот же: я старший мужчина в доме. Твою же меть! Ну, девушки, это уже слишком. У неё есть мать. Вот и вперёд, к ней на поклон.

Что? Света в этом вопросе жаждет именно моего веского слова? И Софья Марковна с ней согласна? Я им что, свадебный генерал? Так, поручик, дама вам предварительное согласие дала? Прекрасно! Теперь пусть помучается, мой ответ вы услышите по возвращении из похода. Всё! No comments!<sup>[4]4
  No comments (англ.) – Без комментариев.


[Закрыть]</sup> Достали! И не надо тут усами шевелить. Вы знакомы всего два дня, считайте это проверкой ваших отношений.

Бурная отповедь не помешала бравому офицеру вечером наслаждаться жизнью как ни в чём не бывало, но смотрел он в этот раз только на нашего работничка. Ох, Света, Светочка, Светуля! Когда ж ты столичного гостя окрутить успела?

Прощание с залётными господами вышло несколько смазанное: заскочили ребята рано утром, поклонились дамам – и по коням, в путь-дорогу. Софа провожала своего ненаглядного с улыбкой Моны Лизы, Светлана – с красными глазами, а я, пожимая руки путешественников, пожелал каждому скорейшего возвращения. Если они быстро не вернутся, мне от женских слёз небо с овчинку покажется.

Грустить об ушедших в поход вояках времени у меня особо не было. Сразу после их отъезда пошли отборочные состязания для новых кандидатов в отряд «бизонов». Бизонами я последнее время стал называть ребят, которых решил подготовить к роли своих будущих охранников. Как-никак обещал я им, что посмотрю на тех, кого они там сами зимой тренировали, нужно исполнять обещанное.

Народа пришло аж двадцать девять человек, возрастом от четырнадцати до восемнадцати лет. Из них пятеро вообще не занимались ни под чьим руководством, просто решили счастья попытать. Кулачными бойцами себя возомнили, не иначе. Посмотрел я на это «воинство», погонял их. М-да… не бизоны, а слонопотамы какие-то. До уровня мною тренируемых никто не дотягивает. Или я уже придираться начинаю? Ай, ладно, собирался брать двоих, а возьму семерых – надо расширять банду моих обалдуев. Через год, глядишь, смогу организовать отряд охраны… хм… и нападения.

А неделю спустя с Абаканского железоделательного завода прибыла первая партия заказанного металла, и дел в мастерской резко прибавилось. Я решил рискнуть прибылью и уговорил напарника взять в обучение ещё семерых парней из новых бизонов, работы у нас всем хватит.

Мастеров, умеющих хорошо проводить склёпку металлических листов, следует готовить заранее. Когда начнём строить железные суда, опытных работников будет постоянно не хватать.

Заодно я счёл необходимым подкорректировать распорядок трудового дня, а то уж больно раздражают местные обеденные перерывы – по два часа. Ведь почти все работяги питаются дома, а народ тут обстоятельный: пока дойдут, пока руки помоют, потом неторопливо поедят. В результате минимум час светлого времени пропадает без толку.

Не-е, пора менять старые традиции. Предложил напарнику оборудовать заводскую столовую, он, почесав бороду, согласился, но организацию этого процесса взвалил на мои плечи. Ну да кто бы сомневался, инициатива, как всегда, наказуема. Эх… нет в жизни счастья! А что делать? Хочется тебе, Сашок, большого, нормально функционирующего предприятия, вот и рули. Здесь лишь ты знаешь, каким оно должно быть.

Наконец-то получил разрешение на поиск и разработку россыпных месторождений золота, ну и заодно всего остального полезного, что в земле лежит. Три месяца его дожидался. Ха, но даже не рассчитывал на такой быстрый ответ, слишком сложно сейчас с этим вопросом дела обстоят. Да-а, порадовали бюрократы горного ведомства. Видать, действительно мне в этой жизни кто-то на небесах помогает. Пора становиться золотопромышленником, о-ой пора-а! А то деньги нужны. Много денег.

Намечал следующей весной организовать первую экспедицию, но случай изменил планы. С некоторых пор я каждую неделю выделяю вечерок на ознакомление с библиотекой купца Кузнецова, правда стараюсь ограничивать себя только технической литературой, статистикой, а также законодательством Российской империи, остальное изучать просто некогда.

И как-то вечером, уже прощаясь с купцом, столкнулся я в прихожей с худощавым пожилым человеком, в очках и в мундире горного инженера. Пётр Иванович представил нас друг другу. Оказалось, гость из-за болезни пропустил выход геологоразведочной партии, которой должен был руководить, и теперь, оклемавшись, пытается подыскать хоть какую-нибудь работу на лето. К его глубокому сожалению, у Кузнецова вакантных мест не нашлось.

И тут у меня мелькнула мысль: вот шанс начать кардинально улучшать своё материальное благосостояние уже этим летом. А почему бы и нет? Софа этого болезного товарища основательно подлечит, а дальше ему прямая дорога вперёд, за синей птицей и моим золотом. Дождавшись ухода просителя, поинтересовался у купца, что за человек к нему заходил и можно ли ему доверять, а получив положительную характеристику, спросил:

– Пётр Иванович, как вы посмотрите на моё предложение Нестору Андреевичу поработать на меня?

– Буду очень рад, если сговоритесь. Хотя… нынешний сезон вы уже упустили. Экспедиции за золотом загодя снаряжать надобно. С осени.

– По словам Нестора Андреевича, у него всё готово, люди ждут.

– Так-то оно так. Но… времени на длительные поиски не осталось. Он и сможет-то лишь по Минусинскому или Ачинскому краю походить, а там уж почти и нет неисследованных земель. Значит, экспедиция заранее обречена на неуспех, и вы впустую потратите свои деньги.

Э-э, нет, долгих изысканий тут не предвидится. У меня все не обнаруженные на данный момент крупные золотые россыпи на карту аккуратно нанесены, и описание их составлено, недаром же я старательно изучал расположение уже открытых на сегодняшний день приисков Енисейской губернии и «насиловал» память, вспоминая координаты будущих богатых месторождений. Так что Нестор Андреевич не наугад в тайгу поедет, а по чётко выверенному мною маршруту.

– Всё же рискну.

– Ваше право. Я предупредил.

Кстати, не так и много денег ушло на закупку продуктов и организацию отправки поисковой партии – там всего-то пять человек. Больше сил и времени потребовалось на разъяснение целей экспедиции её руководителю. Нестор Андреевич крайне недоверчиво отнёсся к якобы добытым мною у «знающих людей» сведениям. Еле убедил его действовать по представленному плану. Надеюсь, хоть что-нибудь он до зимы найдёт.

Большой неожиданностью стало желание устроиться в мастерскую уральского чубатого казачка, не так давно повалявшего меня в пыли. Интересно, это он таким образом решил в состав бизонов попасть? Немного подумал, рассматривая его, и решил спросить прямо:

– Ты именно в мастерской работать хочешь?

– А что?

– Да не… ничего. Если намерен здесь специальность получить, отговаривать не стану. Просто я хотел предложить тебе заняться более знакомым делом.

– Эт каким же?

– Мне пора свою охранную команду организовывать, чтоб делам моим никто не смог палки в колёса совать. Возьмусь ставить всё на новый, европейский лад. Платить буду хорошо, но и трудиться охранникам придётся не меньше, чем рабочим в мастерской, и спрос с них, разумеется, пойдёт особый.

– Команду желаете набрать из тех парней, что обучаете?

– И из них тоже. Но там лишь половина для серьёзных дел годится, да и тех ещё учить и учить.

– А ещё из кого?

– Нужны люди вроде тебя – молодые, но уже понюхавшие пороху.

– Таких нынче много.

– Может, и много, да не все сгодятся.

Он задумчиво покивал головой.

– И что делать, кого охранять?

– Усадьбу и всех, кто в ней проживает. В дальнейшем количество охраняемых объектов увеличится, но это дело будущего. Кроме усадьбы, ещё одной твоей обязанностью станет учёба.

– Чего?

– Да-да, учёба. Не удивляйся. Ты должен уметь и читать, и писать, и считать. Прекрасно драться, владеть холодным оружием и стрелять из всего, что стреляет. Вот этому и начнёшь учиться под моим руководством.

Та-ак… глазки у парня загорелись. Похоже, рыбка заглотила наживку. Куём железо, пока горячо. Расписал в ярких красках перспективы жизни, возможности увидеть новые города и страны. Не забыл и про опасности упомянуть, хотя они казака уже почти не интересовали. Эх-х… молодо-зелено! О сложностях и опасностях как раз в первую очередь узнавать следует.

– Я согласен.

– Хорошо. Но сначала нужно пройти собеседование. Расскажешь мне и моему опекуну, Софье Марковне, о своей жизни, о том, как воевал, о своих мечтах и чаяниях. Потом мы с тобой подпишем контракт на пять лет, где будут прописаны твои обязанности по отношению к нам и наши обязательства по отношению к тебе. И лишь после этого приступишь к работе.

Принимать на место, по сути, начальника службы безопасности незнакомого человека, конечно, не совсем разумно, но… других кандидатур на эту должность рядом не наблюдается. Мне ведь подручный довольно молодой требуется, легко обучаемый, неженатый, не закостеневший в своих представлениях о жизни. Желательно не обременённый родственниками и, главное, достаточно умный. Из бизонов, к сожалению, никто не подходит, слишком они молоды. Даже из самого сообразительного – Гришки Сурикова – я командира лишь года через два воспитаю, не раньше.

Так что я решил тогда: информация, накопанная Федькой об уральском казачке, для начала меня вполне устраивает, а на собеседовании Софа всю его подноготную от и до проверит. Она, кстати, очень ответственно подошла к этому делу и «поиздевалась» над чубатым по полной. Прошла все пункты, намеченные мною: не был, не состоял, не привлекался, родственников за границей не имеет, в связях, порочащих себя, не замечен. В общем, хорошего парня мы наняли, с обычной для казака этого времени судьбой.

В результате у меня появился первый охранник. Первый полноценный солдат моей будущей армии. Есть теперь с кем летом на равных заниматься, а то Михаила Лукича граф опять с собой к китайцам «в гости» забрал.

О, а вот и чубатый во двор выглянул! Лёгок на помине. Значит, пора на тренировку идти.

***

– Ты, Бутенко, смотрю, за прошедший год отлично стрелять стал. Сам с револьвером освоился иль кто помог?

– Так знакомец ваш, Ляксандр Патрушев, поспособствовал, вашбродь. Признаюсь, знатно учит.

– Вот новость! И давно ли?

– Зимой взялись.

– По добру ли? Аль за плату?

– Взаимно способствуем, вашбродь. Он мне – с револьвером, я ему – с саблей.

– О как! Мишель, ты слышал? Патрушев-то нашего вахмистра стрелять научил.

– Слышу. Михаил Лукич, а саблю он освоил так же хорошо, как ты револьвер?

– Похуже будет, ваше высокоблагородие. Парнишка он способный, но вам ли не знать: это дело навыка требует.

– Но за жизнь-то свою постоять уже может?

– То да! Рука у него твёрдая, хоть и молод ящо. У нас в красноярской сотне новики и за два года, случается, хуже сию науку осваивают.

– Ясно. Ты, выходит, часто с ним общаешься?

– Бывает, поболе трёх раз за седмицу.

– Пожалуй, и о салоне Софьи Марковны многое знаешь?

– А то как же!

– Пётр, – граф повернулся к поручику, – у нас там ещё пара бутылок хлебного вина с отъезда оставалась, а срочных дел в ближайшее время не предвидится.

– Понял, – с улыбкой кивнул поручик.

Через два часа

– И ты считаешь, Александр во всём слушается Софью Марковну?

– Да то я, конечно, понимаю вашу тревогу по сердешному делу. Ляксандр Владимирович – юноша сурьёзный, дела споро ведёт, и у него не забалуешь. Но вот о чём бы я хотел вам сказать, так это о его почтении к уважаемой Софье Марковне. И каждый у нас о том знает. Она как мать яму. Всегда даёт пареньку мужской характер показать, но чуть что не по ей, – хорунжий для ясности хлопнул ладонью по столу, – и всем сразу видно, кто на дому главный. Ляксандр лишь голову склоняет и слушает.

– Как мать, говоришь? – Граф задумчиво посмотрел на вахмистра.

– Так то ж видно. И он к ней со всем почтением. У нас и родные-то некоторые без лада в дому живут, а у них, вишь, и чужие, да как родня.

– Мишель, кажется, ты слишком тревожишься о Софье, – встрял в разговор поручик.

– Мне всё же непонятно, почему и она, и Светлана так желали разрешения на брак от Александра.

– Тут, ваше высокоблагородие, верно, и я могу подсказать.

– Говори.

– В салоне ейном все девки манеру хозяйки в пример берут, а Ляксандра Владимировича шибко уважают. Он хошь и молод, а поручкаться с ним при встрече многие желают. Сам Кузнецов Пётр Иванович, наш купец наипервейший, его привечает. А у Светланы-то отец год уж как на Ангаре сгинул, братья мал мала меньше, других родственников нет. И хотела она, стало быть, чтоб мужчина за неё порукой был, ведь в доме его живёт и работает.

– Откуда это ты о родне Светланы знаешь?

– Да у нас, почитай, все обо всех всё знают, к тому ж её семейство рядом проживает. И Софья Марковна, я смекаю, женщина, конечно, сурьёзная и в летах, а неудобно ей было без благословения близких на замужество решиться. Значится, этаким способом она как бы традиции блюла. Ляксандр-то ей не откажет, не-ет.

– Конечно, она ведь опекун, – вставил поручик.

– Вот именно – опекун, и опеку эту она с себя снимать не желает. Ни в отношении Александра, ни в отношении Марии.

– Так и возьми их всех в Петербург.

***

После завтрака я велел запрягать коляску – надо опять в администрацию наведаться, две недели уже не могу документы на угольный рудник оформить. Местная бюрократия просто на корню гробит все ростки предпринимательской деятельности. И задержка тут даже не в желании каждого чиновника получить взятку, а в их неспособности оперативно реагировать на запросы людей, открывающих новое дело. Ну очень долго раздумывают и соображают, «нужно ли это городу» и «как бы чего плохого не вышло». Обычные-то дела рассматривают довольно быстро (не больше месяца), а всё новое, незнакомое – у-у-у… Прекрасно понимая, что к нам сейчас благоволит высокое начальство, я с ужасом представляю, как же в такой обстановке выкручиваются простые обыватели, не имеющие покровителей.

Так… на обратном пути не помешает на рынок заглянуть, оценить ход работ по установке павильона. В этом году губернская администрация дала добро на организацию первой в истории Красноярска ярмарки. Мы с Потапом Владимировичем и Софой обсудили новость и решили устроить совместный выставочный павильончик – мастерская amp;салон. Городское начальство эту идею поддержало, место на рынке выделило, для них ведь чем больше товаров на ярмарке будет выставлено, тем лучше. Ну а для нас дополнительная реклама продукции.

Ха, чубатый охранник опять мышей не ловит. Новенькая помощница кухарки, конечно, девчонка фигуристая, но и о деле помнить необходимо. Взял небольшой камушек и с силой запустил его парню в спину. Да-а, болезненная процедура, но так уж устроен человек, через боль до него некоторые вещи быстрее доходят.

Поманил озирающегося казачка пальцем.

– Василий, запомни: каждый раз, когда ты будешь чрезмерно отвлекаться от своих непосредственных обязанностей, тебе в спину или в задницу может прилететь такое вот напоминание. И со временем размер камней станет увеличиваться. Вижу, злишься на меня. Напрасно. Поверь, в будущем моя наука убережёт тебя от многих неприятностей, например от прилетевшего ножа или даже пули. Если бы ты, подавая дрова Анфисе, одним глазом и за двором присматривал, такого конфуза не случилось бы.

Чубатая голова мотнулась, соглашаясь.

– Спасибо за науку, Александр Владимирович.

Я усмехнулся:

– Да пожалуйста, лишь бы впрок пошло.

Он тоже улыбнулся. Кривенько и нерадостно. Ничего-ничего, воспитаю я из тебя настоящего зубра. Куда ты, на фиг, с подводной лодки денешься!

– Ладно, я уезжаю, Софья Марковна по делам за город отбудет, остаёшься в усадьбе за старшего.

Во-о… взгляд сразу стал озабоченным. Ответственность проснулась. Ну может же, когда захочет! Солдат Ерофеев, принятый не так давно на должность конюха и кучера, пока мы болтали, вывел коляску, быстро взобрался на козлы и замер в ожидании окончания нашего разговора. А ловко он со своей деревянной ногой управляется, не хуже других скачет. Прижился инвалид. Нормальный мужик оказался и работу свою знает. На конюшне у него всегда порядок, с лошадками любовь и взаимопонимание, а с дворником Семёнычем они за месяц успели стать приятелями не разлей вода.

В городской управе порадовали: наконец-то оформлены все бумаги на добычу угля. И тут же озадачили: прежде чем использовать его в качестве горючего материала, придётся приглашать комиссию для оценки «силы выхода искр с печной трубы». Перестраховываются чиновнички – а ну как от местного угля много искр будет через трубу вылетать? Так и до пожара недалеко, а пожар в почти деревянном городе – это страшная сила. Тут с мерами противопожарной безопасности не шутят. Всякое использование огня строго регламентировано: летом дома отапливать нельзя, готовить еду разрешается осторожно (при слабой растопке) или в летних кухнях во дворе, а регулярная прочистка работающих печных труб стоит у полиции на жёстком контроле. Даже курить на улице нельзя и на чердак собственного дома с открытой зажжённой свечой подниматься не разрешается.

Блин, а где ж мне теперь рабочих на угольную шахту найти? Лето, все свободные мужики разбежались кто куда, на заработки. Основная масса горожан, способная держать лопату и кайло, ушла на золотодобывающие прииски, многие на Енисей подались, рыбу ловить да баржи с товаром проводить. А некоторые, что интересно, официально записанные городскими мещанами, занялись сельским хозяйством. Они так и говорят: «По крестьянству мы, хоть в городу живём». И оторвать мужиков от дел, в которые они уже впряглись, почти невозможно. Для постройки двух зданий мы с Панкратом Алексеевичем народ загодя нанимали, и то сейчас, через два месяца после начала укладки фундамента, приходится подростков на допработы привлекать. Слишком масштабное строительство затеяли, не учли всего.

Думал, с приходом тёплых деньков количество проблем уменьшится. Ага… фигушки! Всё как всегда: решишь одну задачку – сразу вырисовывается другая. Довели до ума обжиг кирпичей, и стала ощущаться нехватка хороших каменщиков. Поставили на поток производство косметики, а половина дам с наступлением лета разъехалась по загородным дачам. И если излишки мыла и шампуней купцы с удовольствием разбирают, то изготовление кремов мы вынуждены приостанавливать – срок годности у них маленький, быстро портятся.

Эх-х… Так иногда хочется махнуть на хозяйственные заморочки рукой и послать все дела подальше! Пойти на речку с удочкой и проторчать там с недельку. Куда я рвусь? Чего мне не хватает? Устроился вроде прекрасно. За полтора года разбогател, дом построил, работу по сердцу нашёл, друзьями и знакомствами обзавёлся. Кажется, наслаждайся жизнью да радуйся! Не-ет, всё лезу из кожи вон, стремлюсь в дальние дали, будто меня что-то изнутри подзуживает и подталкивает. А зачем стремлюсь? Зачем? Вот вопрос…

Не пора ли осмыслить планы на будущее? Наметить цели. Ну… хотя бы примерные. Не производственные, а… по жизни, что ли. Кем бы я хотел видеть себя в старости? Российским олигарх-хреном? Миллиардером-пофигистом? Наипервейшим министром? Или серым кардиналом при дворе его величества? А может, самому величеством стать? В какой-нибудь бананово-лимонной Лилипутии.

Ха, Сашок, а не махнуть ли тебе просто на Гавайские острова? Бери Машку под мышку, и вперёд. Ты ведь не бывал на Гавайях. Представь: солнце, море, золотой песочек, а на нём красивые девушки танцуют хулу и зазывающе на тебя посматривают. Станешь в своё удовольствие доски для сёрфинга строгать и… детишек. Научишься рассекать крутую волну с туземцами. Как в раю жить будешь. А на склоне лет в окружении огромного потомства начнёшь сказки о будущем рассказывать, веселя внуков и правнуков.

Вот только… что с памятью делать? Не даст она спать спокойно. Да и с друзьями, здесь обретёнными, расставаться неохота. М-да, видимо, мысли о беззаботной жизни придётся оставить. Там, откуда я свалился, было проще: жил для себя, для родных, для друзей и надеялся на лучшее. Память не давила на совесть жестоким прессом послезнания. А тут…

Как Верещагин в фильме «Белое солнце пустыни» говорил: «За державу обидно». Очень верная мысль, хорошо отражающая моё отношение к истории отечества. От масштабности неприятностей, выпавших на долю России, порой оторопь берёт. Ни одному другому государству на планете Земля столько «чудес» не перепадало. Хочется исправить многое. Но как?

Я не страдаю юношеским максимализмом и не смотрю на мир сквозь розовые очки, поэтому прекрасно понимаю: изменить историю очень трудно. ОЧЕНЬ! И, даже изменив что-то, можно в конце концов прийти совершенно не к тем результатам, которые ожидал. При этом неважно, нашёптываешь ли ты царю планы гениальных преобразований империи, или застраиваешь её всю фабриками и заводами, – итог может быть такой же, как и в реальности, из которой я сюда переместился, а то и хуже.

В жизни государства, какое бы оно ни было, всегда имеется много сдерживающих факторов, борющихся с любыми изменениями существующих порядков, и самый главный из них – это то, что большинство людей предпочитает стабильную жизнь, без потрясений и катаклизмов. Революционный лозунг «Верхи не могут править по-новому, низы не желают жить по-старому» по своей сути упрощение, не отражающее истинного положения вещей. Всё, к сожалению… хм… или к счастью, намного сложнее. Чтоб в одна тысяча девятьсот семнадцатом году царизм канул в Лету, всему миру пришлось постараться – и внутри страны, и за её границами. Много лет царь Николай II откровенно тупил, и все, кому не лень было, «лодку» раскачивали. А результат? Думаю, никто не ожидал увидеть того, что получилось. Даже коммунисты.

Отсюда следует: если хочешь добиться задуманного, любое преобразование готовь комплексно – и сверху, и снизу, и сбоку, и, коли уж на то пошло, сзади. То есть нужно искать рычаги воздействия и на царя, и на промышленников, и на интеллигенцию, и на крестьянство, и уж тем более на революционеров. О… и не забывать контролировать действия иностранных государств.

Честно говоря, задача для одного человека просто непосильная. Нужны единомышленники. Сплочённая команда.

Мои размышления о светлом будущем были прерваны самым неожиданным образом. Во дворе нашей усадьбы, не успел я даже с брички сойти, ко мне в ноги кинулась зарёванная Ольга – девушка из первого набора косметологов, проживающая у родителей. Она сегодня перед обедом домой отпросилась, и там её «обрадовали» скорой свадьбой, но не с тем, с кем намечалось ранее. Ванька Капышев, парнишка из бизонов, давно ей знаки внимания оказывал. Неделю назад вроде срослось у них всё. Парень и с отцом её договорился, тот уж добро на засылку сватов дал, только вмешался дед, глава рода, – другого жениха нашёл, побогаче, но, по словам Ольги, противного и нелюбого.

Да-а, ситуация неприятная, но я-то тут чем помочь могу? Это Софу надо просить повлиять на дедулю, она быстро настроит его должным образом. И тут выясняется, что её-то как раз дома и нет, уехала за город для организации сбора полезных трав и до сих пор не возвращалась. Вернётся лишь к ночи, а сваты после обеда нагрянут. Ударят они с дедом по рукам, и возврата назад уже не будет. Чёрт, плохо дело. Пойти поговорить? Так, боюсь, меня никто и слушать не станет – молод ещё. Ольга белугой ревёт и молит о заступничестве. Во девку прижало-то! Что ж за женишка ей там такого противного подобрали?