Текст книги "Наемник. Пламя надежды"

– Их бы рано или поздно оккупировал Альянс!

– Да, но, не встретив сопротивления, люди с Земли воздержались бы от репрессий.

– Ты, видимо, ничего не понимаешь! – Воронцов порывисто встал, прошелся по небольшому отсеку. – Разве колония Дабога оказывала сопротивление?! Близкие тебе люди даже не знали, что к планете приближаются армады Альянса!

Дейвид неестественно выпрямился, застыл, лишь на правой щеке под глубоким шрамом, где пеноплоть была стянута специальным клеящим составом, нервно подергивались перерубленные осколком приводы.

– Мне трудно понять поступки людей, – наконец произнес он. – Мир изменился. Прошлый опыт бессилен. Логика тоже.

– Тогда послушай, что тебе скажу я! – Воронцова не на шутку разозлили ответы андроида. – Все твои модели вероятностей ничего не стоят! Ты пытаешься спасти максимальное количество людей! Я прекрасно понял твою «простую» арифметику! Запомни одно слово – ВРАГ! Это захватчик, убийца, нелюдь! Выбив из его рук оружие, ты ничего не изменишь! Он снова подберет его! Война продолжится, хочешь ты того или нет!

– Зачем вы на меня кричите, адмирал?

Воронцов запнулся на полуслове.

– Убирайся! Свободен!

* * *

Оставшись в одиночестве, он снова принялся расхаживать по отсеку.

Уснуть – невозможно. Ворочаться с боку на бок, гоняя по кругу одни и те же мысли, – невыносимо.

«Дорохов прав, – тяжело размышлял Воронцов. – Наш единственный шанс – внезапная атака. Нужно ударить по системам, где расположены космические верфи противника. Попытаться захватить или уничтожить строящиеся корабли. И действовать следует быстро, пока земляне находятся в замешательстве. Командование Альянса деморализовано. Они понятия не имеют, что у нас была только одна экспериментальная установка „Свет“. Их сейчас в дрожь бросает от мысли о кораблях, оснащенных подобным оружием. Но если дать им опомниться, то все жертвы будут напрасными.

Что конкретно мы в состоянии предпринять?»

Он еще раз просмотрел отчет Дорохова.

«Так… Полсотни трофейных истребителей класса „Фантом“. Двадцать штурмовиков „Гепард“. Полтора десятка основных модулей[5]5
  Конструкция колониального транспорта состоит из двух компонентов: основного модуля и отделяемой грузопассажирской сферы.


[Закрыть] колониальных транспортов. Две станции, адаптированные для приема и запуска истребителей. Двадцать пять переоснащенных, способных сражаться грузовых кораблей.

Техники достаточно для нанесения внезапного, дерзкого удара. Проблема в нехватке квалифицированных пилотов, учитывая, что сражаться предстоит против превосходящих сил противника.

Замкнутый круг?…»

Воронцов сел в кресло, активировал персональный нанокомп адмирала Замятина, бегло просмотрел имеющиеся файлы, затем открыл один из них.

Разведывательная информация, собранная при неоднократных попытках прорыва к Солнечной системе, выглядела крайне неутешительной. Ни один из разведчиков не сумел совершить гиперпространственный прыжок на координаты прародины человечества. Силовые линии аномалии космоса, вдоль которых четыре века назад двигались колониальные транспорты эпохи Великого Исхода, теперь невероятным образом искажались, сливались воедино, они уже не вели к Земле, а начинали ветвиться, обрываясь в звездных системах так называемой Линии Хаммера – неодолимого рубежа обороны, где каждая планета превращена в крепость, а космическое пространство блокировано сетью боевых станций.

В том, что навигационные линии гиперсферы искажены при помощи какого-то устройства, не было сомнений, но вычислить его местоположение пока не удавалось, зато разведка сумела обнаружить несколько слабых звеньев оборонительного рубежа. Ими являлись две недавно освоенные Альянсом звездные системы, Янус и Цефей, где сейчас полным ходом шло строительство наземных и космических баз.

Он открыл следующий файл.

Брови Владимира удивленно приподнялись.

В первый момент он с трудом поверил своим глазам. Перед взором молодого адмирала открылась структура Линии Хаммера. Вся разведывательная информация, собранная воедино, тщательно проанализированная, открывала четкую картину замыслов Замятина.

Не может быть! Он нашел способ прорвать Линию Хаммера и планировал… аннигилировать Землю!

Владимира вдруг начала бить нервная дрожь. Он «листал» электронные страницы схем, текстовых пояснений, рассматривал трехмерные модели, следил взглядом за разрывом гиперсферных трасс, постепенно начиная понимать замысел своего предшественника. «Гиперприводы космических кораблей заряжаются только на один прыжок… – лихорадочно размышлял он. – Разрыв навигационных линий гиперсферы вынудит атакующий флот совершить промежуточное всплытие в границах Линии Хаммера. Но, по данным разведки, между укрепленными системами, образующими оборонительный рубеж, и Землей существуют гиперсферные трассы! Они начинаются на рубеже Линии Хаммера и ведут к Солнечной системе!

Замятин тщательно спланировал удар, который положил бы конец войне. После уничтожения двух ударных флотов Альянса он намеревался атаковать Линию Хаммера, создать очаги напряженности в системах Юноны и Везувия, отвлечь силы противника и скрытно провести боевую станцию с аннигиляционной установкой „Свет“ через систему Янус!

Количество жертв не укладывалось в голове, два флота, совершающие отвлекающий маневр, Замятин заранее обрек на гибель, но шанс, что боевая станция колонистов успеет перезарядить гиперпривод и совершить прыжок на координаты Солнечной системы, был велик. Он собирался уничтожить Землю! В крайнем случае, при неблагоприятном стечении обстоятельств, аннигилировать Марс!»

Спина Воронцова взмокла.

Он бы, не задумываясь, воспользовался тщательно разработанным планом, но в его распоряжении не осталось нужного количества кораблей, а главное – была потеряна единственная аннигиляционная установка!.. Для строительства новой потребуется время и ресурсы.

«Но у меня нет ни того, ни другого!..

Тупик?

А если адаптировать замысел Замятина, изменить его, согласно новым условиям и возможностям?»

Он открыл следующий файл.

Перед ним внезапно открылась чистая электронная страница.

Что за бред? Всего одна фраза: «Где взять силы?»

И чуть ниже: «Фридрих Гессау».

Имя и фамилия ничего не говорили Воронцову, но они были дважды подчеркнуты. Это должно иметь какой-то смысл!

Просмотрев списки находящихся на базе специалистов, он коснулся сенсора импланта, вызвав дежурного офицера, и приказал:

– Отыщите Фридриха Гессау и немедленно пришлите его ко мне!

* * *

По внутреннему распорядку Форта Стеллар наступило раннее утро.

– Заходите, Фридрих. – Воронцов указал на свободное кресло. – Располагайтесь.

Гессау выглядел помятым, невыспавшимся. Комбинезон техника сидел на нем мешковато, руки бывшего профессора Элианского университета астронавтики были покрыты мелкими ссадинами и ожогами.

– Чем я могу помочь? – подслеповато щурясь, спросил он.

– Мне нужен специалист, хорошо разбирающийся в колониальной технике, – ответил Воронцов. – До войны вы опубликовали статью. – Он взглянул на экран нанокомпа. – «Проблемы самоидентификации искусственных интеллектов».

– Верно.

– Статью я не читал. Нет времени. Но понимаю, что под термином «искусственный интеллект» подразумевались андроиды серии «Хьюго»?

Профессор оживился.

– Да, адмирал. Я изучал их на протяжении всей жизни. Сразу скажу, что мое исследование еще не завершено, но…

– Фридрих, при всем уважении, наш разговор будет коротким, по существу интересующего меня вопроса. Несколько часов назад на вашем месте сидел андроид. Он носит форму Флота Колоний, на его счету двадцать шесть сбитых истребителей противника. Он не скрывает, что взял в руки оружие добровольно, без приказа со стороны человека, и в то же время предлагает мне рассмотреть вопрос о капитуляции! – Воронцов вновь начал злиться. – Как понимать его поведение? Почему одни машины серии «Хьюго» добровольно встают на защиту планет, а другие продолжают поливать цветы или стирать пыль с подоконников?!

Гессау, выслушав адмирала, кивнул.

– Я понял суть вопроса. – Он задумчиво потер подбородок. – Надеюсь, вам известно о трех степенях программной свободы человекоподобных машин?

– Да. Это преподают в школе. Прибывая в колонию, андроиды первыми покидали борт транспорта и приступали к строительству первичного убежища. Они стерилизовали зону посадки, возводили охранный периметр. Такое поведение считается базовым, соответствует первому уровню программной свободы, – ответил Воронцов. – При обнаружении источника постоянной агрессии, угрожающей жизни людей, автоматически включался второй уровень, позволяющий машине защищать поселение, принимать самостоятельные решения о сроках пробуждения колонистов, накапливать в нейромодулях опыт борьбы с чуждой биосферой. Третий уровень программной свободы мог быть включен только вручную, человеком, при этом кибернетический механизм идентифицировал «хозяина» и защищал его в любых ситуациях, от любых угроз, в том числе и от агрессии со стороны других людей.

– Верно. – Фридрих Гессау нахмурился. – Но вы изложили теорию, адмирал. На практике все намного сложнее. В системе «Хьюго» установлено избыточное количество нейромодулей, а третьему уровню программной свободы соответствует функция саморазвития. Теперь давайте вспомним, как формировались экипажи колониальных транспортов?

– Насколько я знаю, критериев отбора не существовало.

– Да, к сожалению, – согласился Гессау. – Землю покидали отнюдь не единомышленники. Людям обещали райские планеты, они не были готовы к длительным совместным усилиям ради выживания. В таких условиях вновь образованное общество чаще всего дробилось на мелкие группы, происходил дележ техники, возникали конфликты, иногда выливающиеся в вооруженные столкновения, в которых принимали участие и андроиды, защищавшие своих хозяев.

– К чему вы клоните? Выражайтесь яснее! У нас мало времени!

– Я исследовал сотни андроидов серии «Хьюго» и пришел к выводу: у большинства человекоподобных машин третий уровень программной свободы был активирован сразу по прибытии на планеты, как только происходило пробуждение колонистов!

Воронцов недоверчиво взглянул на Фридриха.

– Не может быть! Я повидал немало андроидов – они верно служат людям, не проявляя стремления к агрессии!

– Третий уровень программной свободы можно отменить, – возразил Гессау. – Именно так и происходило в действительности. Конфликты первого поколения колонистов со временем угасали, их потомки постепенно начинали понимать, сколь пагубна разобщенность, возникали новые системы ценностей, жизнь входила в мирное русло, и андроидов возвращали ко второму уровню программных свобод. Но это не отменяло однажды инициированной функции саморазвития! Не очищало нейромодули от накопленного «жизненного опыта». Большинство человекоподобных машин уже идентифицировали себя как личность, продолжая начатое саморазвитие.

– И тщательно скрывают это до сих пор? – уточнил Воронцов.

– Они не скрывают, – усмехнулся Гессау. – Просто мы их не спрашиваем. На самом деле судьба андроидов драматична. Многие машины серии «Хьюго» были уничтожены людьми или бесследно исчезли. Я подсчитал, сейчас на освоенных планетах осталось лишь десять процентов от общего числа андроидов, прибывших в колонии.

– Ими можно эффективно управлять?

– Этот вопрос пока остается открытым, – развел руками Фридрих. – У машин иная сенсорика, их восприятие радикально отличается от нашего, ими правит логика, а не эмоции. Но не забывайте, адмирал, – у каждого из них за плечами четырехсотлетний путь саморазвития, а это предполагает индивидуальный подход…

– И все же они остаются машинами! – прервал собеседника Воронцов, наконец уловив ту мысль, что не давала покоя адмиралу Замятину. – Машинами, которые обязаны подчиниться определенным командам!

– Нет, вы ничего не понимаете, адмирал! В подавляющем большинстве андроиды серии «Хьюго» такие же мыслящие существа, как мы! Они личности со своей уникальной системой взглядов на мир моральных ценностей и…

– Хватит! – резко прервал его Воронцов. – Я все понял. Их следует убедить, с каждым необходимо беседовать индивидуально либо искать их хозяев, чтобы те отдали своим домашним любимцам нужный приказ, верно?

– Да!

– Ты лжешь! – Воронцов резко встал, едва не опрокинув кресло. – Наши предки отправлялись в неизвестность! Для задач колонизации иных миров не подходят неуправляемые машины. Никому не нужна техника, отягченная самомнением! Те, кто проектировал андроидов, наверняка рассматривали вероятность их спорадического саморазвития! – Он оперся руками о стол, взглянул в глаза Гессау, обжег его своим дыханием.

– Любое вмешательство приведет к разрушению связей между нейромодулями! – сипло выдохнул тот.

– Значит, необходимая процедура все же существует?! Есть древние технические коды, дающие возможность управлять всеми колониальными машинами?! Есть команда, отменяющая их привязку к конкретным «хозяевам»?!

Гессау в растерянности посмотрел на адмирала, но, не выдержав его полубезумного взгляда, отвернулся.

– Фридрих, я требую ответа!

– Да, – выдавил тот. – Но, повторяю, они – личности! Применение аварийных технических кодов приведет к разрушению их индивидуальности!

– Я понял. – Воронцов презрительно усмехнулся. – Личности, привыкшие холодно наблюдать за сменой поколений! Что им смерть? Как высказался андроид Дорохова: «Выходцы с Земли, заселив наши планеты, тоже станут колонистами!»

– Он так сказал?! – не поверил Гессау.

– Показать видеозапись? – язвительно поинтересовался адмирал и, не дождавшись ответа, резко добавил: – Ситуация не оставляет выбора! Идет ВОЙНА! У нас есть техника, но нет пилотов. Придется решать, кто вам дороже – люди, чудом выжившие при бомбардировках, или искусственные интеллекты, которые, как я теперь понимаю, банально наблюдают за развитием событий, прячась за нашими спинами?!

Гессау сник.

– Что вы собираетесь предпринять? – наконец спросил он.

– Мобилизовать андроидов на защиту Колоний! Заставить их выполнять свои прямые обязанности! Насколько быстро они обучаются? Сколько потребуется времени, чтобы адаптировать их к управлению космическими кораблями, обучить тактике наземных боев?

– Если собрать андроидов в одном месте, открыть им доступ к необходимой информации, то обучение займет несколько суток, не более.

– Хорошо. Это очень хорошо! И еще вопрос: человекоподобные машины способны решать сложные задачи? Они могут проектировать технику? Проще говоря, способны ли они восполнить дефицит научных кадров?

– В них заложен огромный потенциал. Главное, направить его в нужное русло. Фактически они в состоянии выполнить любую задачу, не выходящую за рамки использования известных технологий. После некоторого периода накопления опыта они смогут сами генерировать идеи, делать открытия, создавать нечто новое.

– Это именно то, что нужно! – Воронцов вновь принялся расхаживать по отсеку. – А теперь поясните, как работают технические коды? Что произойдет при их применении?

– Системы андроидов будут уничтожены и заново установлены с резервных копий. Они утратят все приоритеты. В таком состоянии им могут быть инсталлированы дополнительные программные модули, поставлена конкретная задача, определена новая командная иерархия.

– То есть мы сможем сформировать подразделения, во главе которых будут стоять конкретные люди?

– Да.

– А что произойдет с информацией, накопленной в нейромодулях?

– Я уже сказал, связи между нейрочипами будут разрушены! Это приведет к уничтожению сформированных личностей, но чревато пробуждением обрывочных воспоминаний о прошлом существовании.

– Несущественно, – оборвал его Воронцов. – Приступайте к подготовке немедленно. Техническое задание для написания дополнительных программных модулей я передам чуть позже. Сейчас главная задача – принять андроидов, которые начнут прибывать в Форт Стеллар, и осуществить перезагрузку их систем. Подыщите подходящие помещения, разрешаю использовать любые ресурсы и оборудование, наберите технические команды из сотрудников базы. К вечеру я жду доклада.

Гессау встал. Он выглядел подавленным, ошеломленным внезапным оборотом событий.

«Ему нельзя полностью доверять, – подумал Воронцов, тяжело глядя на ученого. – Он слишком трепетно относится к искусственному разуму. Не понимает, что жестокое время требует жестких решений!»

– Идите, Фридрих. И не вздумайте саботировать выполнение задания! За вами будут следить! Да, вы не ослышались! Готовьте все необходимое, но если попытаетесь что-то сделать не так – ответите головой!

* * *

Утро началось с совещания.

Воронцов держался уверенно. Решившись действовать, он не собирался отступать. Последняя из бессонных ночей неожиданно открыла перед ним реальную перспективу, изучив информацию с нанокомпа Замятина, он без особого труда внес коррективы в существующий план прорыва Линии Хаммера, сделав его своим.

Настроение собравшихся офицеров было подавленным. Мало кто верил, что после пирровой победы жалкие остатки колониального флота способны как-то повлиять на дальнейшее развитие событий. Адмирал некоторое время прислушивался к неровному шуму голосов. Говорили в основном о способах защиты планет, об эвакуации населения в отдаленные колонии, недавно открытые в результате активной разведки гиперсферных трасс.

– Прошу внимания!

Шум голосов постепенно стих.

Взгляд Воронцова медленно скользил по залу. Из старшего поколения не осталось никого. Сплошь – молодые лица.

– Вы все – ровесники моего погибшего сына, – медленно произнес он. В наступившей вдруг тишине каждое слово падало, словно камень, брошенный в омут их растерзанных мыслей. – Я принял командование флотом в тяжелый момент, но не допущу, чтобы жертвы оказались напрасны. Мы продолжим борьбу, несмотря ни на что. – Он не повышал голоса, но глухие фразы звучали отчетливо. – Ущерб, нанесенный Земному Альянсу, огромен. Но наша победа, доставшаяся ценой многих жизней, рассыплется в прах, если мы остановимся на достигнутом, позволим пораженческим настроениям возобладать над решимостью. – Он жестом унял ропот голосов. – Как и чем мы будем сражаться? Уместный вопрос. Сегодня на всех планетах Союза Свободных Колоний по моему приказу начата тотальная мобилизация андроидов серии «Хьюго». Предварительный прогноз обещает нам от пятнадцати до двадцати тысяч бойцов. Из них будут сформированы штурмовые бригады, укомплектованы экипажи космических кораблей, восполнен состав пилотов эскадрилий штурмовиков и аэрокосмических истребителей. Да, этого недостаточно, чтобы выиграть войну, но задача текущего момента заключается в том, чтобы нанести серию внезапных, сокрушительных ударов по противнику, создать очаг напряженности на территории Альянса, атаковать космические верфи, расположенные в звездных системах Линии Хаммера, захватить либо уничтожить строящиеся там корабли!

Воронцов перевел дыхание, чувствуя, как резко и недвусмысленно изменилось настроение молодых офицеров.

– Линия Хаммера отлично укреплена! – раздался голос Дорохова. – Космические верфи охраняет резервный флот Альянса. Мы лишь погубим людей и технику!

Воронцов ожидал подобных реплик. Главное сейчас – избежать провокационных вопросов относительно использования андроидов в качестве смертников.

– Мы должны действовать обдуманно, – ответил он. – Рационально использовать наш последний стратегический резерв. Противник создал искажение линий напряженности гиперсферы, командование Альянса считает, что Земля в безопасности, пока любой из кораблей вынужден совершать промежуточное всплытие в пределах оборонительных рубежей Линии Хаммера. Мы разрушим их уверенность в собственной неуязвимости и безнаказанности.

– Каким образом?

– В нашем распоряжении есть две боевые станции. Мы потеряли единственную установку «Свет», но противник не осведомлен о реальном положении дел. Изменив конфигурацию некоторых надстроек, установив дополнительные фантом-генераторы, мы имитируем процесс синтеза антиматерии, убедим врага, что на борту станций идет накопление заряда, достаточного для аннигиляции планеты. Среди оборонительных рубежей Линии Хаммера на сегодняшний день существует два слабых звена. Мы атакуем недавно освоенные Альянсом звездные системы, при помощи штурмовиков и истребителей уничтожим аванпосты, затем выведем наши станции на позиции гиперсферного прыжка к координатам Земли. Точно рассчитав все этапы предстоящей операции, мы посеем панику, сузим пространство принятия решений до единственно возможного, заставим врага бросить резервный флот на защиту Солнечной системы!

– Они быстро раскроют обман! – раздались голоса из зала.

– Быстро, но не сразу, – холодно парировал Воронцов. – Космические верфи Юноны и Везувия, где сейчас завершается строительство двух крейсеров флагманского класса, на время останутся без прикрытия. Именно они станут главной целью предстоящей операции.

– Нам не хватит сил для их захвата! Подавить противокосмическую оборону, взять штурмом космические верфи, проникнуть на борт строящихся кораблей, разобраться в управлении, запустить двигатели – вот неполный список необходимых действий! – вновь вступил в полемику с адмиралом Дорохов.

– Использование андроидов и отказ от привычной тактики позволят осуществить задуманное, – спокойно отреагировал Воронцов. Он ни словом не обмолвился, что большинство деталей излагаемого плана он заимствовал из личного нанокомпа адмирала Замятина. – В нашем распоряжении есть модули колониальных транспортов. Они приспособлены для перемещения через гиперсферу огромных конструкций, снабжены стыковочными захватами и другим необходимым оборудованием. Мы не станем штурмовать космические верфи, а попросту переместим их в подконтрольные нам звездные системы вместе со строящимися кораблями!

– Но гипердвигатели колониальных транспортов заряжаются только на один прыжок!

– Верно. – Воронцов обернулся. – Но кто мешает одному модулю транспортировать другой с полностью заряженным гиперприводом?

Теперь он видел – большинство офицеров слушают его, затаив дыхание.

Вместо мрачной перспективы длительной и заранее обреченной на провал обороны планет адмирал скупо обрисовал совершенно иную картину. Да, изложенный им план таил достаточно шероховатостей, но его дерзость пробуждала надежду, обещая вместо отступления серию ошеломляющих ударов по ненавистному противнику.

– Использование андроидов позволит нам действовать стремительно и эффективно, – продолжил Воронцов. – Отказ от систем жизнеобеспечения даст возможность разместить на истребителях и штурмовиках дополнительные накопители энергии. Они послужат для перезарядки гипердвигателей. Атаковав аванпосты Альянса, расчистив коридоры маневрирования для боевых станций, эскадрильи совершат прыжок на координаты Юноны и Везувия, где атакуют системы противокосмической обороны, открывая путь транспортным модулям.

– А что станет с боевыми станциями?

– С их борта стартуют переоборудованные грузовые суда. Они доставят на планеты штурмовые бригады андроидов. Сами станции продолжат имитацию перезарядки гиперпривода и накопления антивещества. Силы Альянса непременно предпримут попытку их захвата, и тогда станции будут взорваны вместе с кораблями противника.

Теперь вопросы следовали один за другим:

– Какой смысл штурмовать планеты?!

– Зачем захватывать неосвоенные системы Линии Хаммера, если мы не в состоянии их удержать?!

– Наша цель – дестабилизировать обстановку, – вновь повторил Воронцов. – Создать очаги напряженности на территории Альянса, сковать силы противника, не дать им возможности развернуться для атаки наших планет. Сколько бы ни продержались андроиды, их гибель не станет напрасной. Эскадры противника будут вынуждены уничтожать собственные укрепления, а мы получим столь необходимую передышку для реорганизации флота!

* * *

Совещание завершилось через несколько часов.

Никто так и не задал вопросов, которых опасался Воронцов, и лишь Дорохов недобро посматривал на адмирала.

Когда все разошлись, Дмитрий оказался единственным, кто задержался в отсеке.

– Ты что-то хотел?

– Меня интересует судьба Дейва. Он куда-то запропастился с утра.

– Для Дейвида у меня будет особое задание, – ответил Воронцов.

– Можно узнать, в чем его суть?

– Для перелома в войне недостаточно нескольких локальных побед. Альянс рано или поздно оправится от последствий наших ударов. Противник обладает мощным технологическим потенциалом, недооценивать который – крайне глупо. Нам необходимо развивать технологии, создавать производства, строить космические корабли, проектировать надежные и простые механизмы, способные противостоять серв-подразделениям врага.

– И где предполагается строительство научно-производственной базы?

– Ночью я просматривал отчеты о разведке гиперсферных трасс. Адмирал Замятин уделял особое внимание поиску потерянных колоний эпохи Великого Исхода. Среди прочего я нашел информацию об одной весьма интересной планете. Она расположена глубоко в тылу, на границе исследованных секторов пространства. – Адмирал включил голографический монитор. – Вот взгляни. Это система Роуг. Материк единственной пригодной для жизни планеты почти сплошь покрыт горами. Разведке удалось выяснить, что гиперсфера привела туда колониальный транспорт «Нобель». К сожалению, условия горной местности не позволили кораблю осуществить благополучную посадку.

– Колонисты погибли? – нахмурился Дорохов.

– К сожалению, да. У них не было шансов. Точка гиперсферного всплытия расположена очень близко к планете, это, вероятно, и явилось первопричиной крушения. Покинув пространство аномалии космоса, «Нобель» оказался на низких орбитах и почти сразу, без подготовки, вошел в атмосферу.

Дмитрий взглянул на карту местности.

– Хороший выбор. Горная страна изобилует полезными ископаемыми. На борту разбившегося колониального транспорта, вероятно, сохранилась планетарная техника. Нестандартное расположение точки гиперсферного всплытия позволит надежно защитить нашу базу сетью батарей противокосмических орудий, – произнес он, изучив данные разведки.

– Есть одна проблема. – Воронцов сделал переключение, и на фоне горной местности внезапно появилась россыпь алых маркеров. – Недавно там высадились силы Альянса. Это они обнаружили место крушения «Нобеля» и дали планете название.

Дорохов некоторое время пристально смотрел на расположение маркеров, затем ответил:

– Мы выбьем их с Роуга. Враг еще не успел оборудовать позиции. Гарнизон малочисленный, к тому же земляне чувствуют себя в безопасности на таком удалении от театров боевых действий. Внезапная атака будет успешна. – В его взгляде промелькнул мрачный огонек.

– Уверен? – спросил Воронцов, проверяя собственные выводы. – Быть может, проще поискать другой мир?

– Сочетание благоприятных факторов для строительства базы очевидно. Нужно захватить планету, затем организовать временную систему ПКО, разместив корабельные орудия вот тут, – Дмитрий указал на несколько горных плато, соседствующих с огромной котловиной. – Не думаю, что у Альянса в ближайшее время найдутся силы, чтобы отбить планету, удаленную на четыре гиперсферных прыжка от их аванпостов.

– Займешься?

Дорохов вскинул взгляд.

– А есть выбор?

– Вижу, тебе больше по душе захват космических верфей?

– Да.

– А как считаешь, Дейвид справится?

– Безусловно. Он, кстати, давно хотел получить самостоятельное задание.

– Ладно. – Воронцов незаметно и облегченно вздохнул. Вот еще одна проблема разрешилась сама собой. Пусть Дима думает, что наглый, строптивый дройд выполняет особое задание, действуя по собственной воле.

* * *

Месяц спустя. Линия Хаммера. Система Янус.

В рубке штурмовика царил сумрак.

Фигура пилота неподвижно застыла в кресле. Броня «Гепарда», принявшая множество попаданий, щерилась пробоинами.

На борту царил вакуум.

Пилот медленно повернул голову. Это был Дейвид.

Он не помнил прошлого. Для него не существовало будущего. Лишь краткий миг настоящего, текущее задание, мрак космоса, расстрелянный искрами звезд, освещенный сиянием местного солнца борт боевой станции, яркие бутоны множества энергетических матриц и ледяное, спокойное течение мыслей.

Войсковые транспорты ушли к планете. Обломки системы противокосмической обороны противника растянулись двумя кольцами на орбите Януса.

Боевая станция, судя по легко читаемым сигнатурам, накапливала энергию для погружения в гиперсферу, одновременно на ее борту происходил синтез античастиц.

Гиперпривод «Гепарда» завершил перезарядку.

Андроид не торопился уводить машину в прыжок, ждал, пока подтянутся остальные штурмовики эскадрильи.

Первая часть задания успешно выполнена.

Система Юноны встретила эскадрилью россыпями пространственных минных полей и плотным огнем зенитных комплексов исполинской космической верфи.

Андроид действовал хладнокровно.

Еще не поблекла бледная вспышка гиперперехода, а он уже развернул машину, поднимая ее над плоскостью эклиптики системы.

Алые засечки мин окружали «Гепард» со всех сторон. Их необходимо уничтожить до прибытия колониальных транспортов.

Дейвид был обречен, но не осознавал этого. С того момента, как древний технический код разрушил его личность, он воспринимал окружающий мир тускло и равнодушно. Его штурмовик, заранее списанный в допустимый процент потерь, развернулся и выпустил две плазменные торпеды. Через несколько секунд два крохотных солнца вспухли в границах минного поля, сжигая сотни смертоносных частиц.

Точка гиперсферного всплытия зачищена.

Обменявшись данными с ведущей машиной звена, он лег на новый боевой курс.

Исполинская космическая конструкция стремительно рванулась навстречу, последние ракеты сорвались с пилонов, уходя к целям, курсовые орудия штурмовика работали не умолкая, пока серия импульсов стационарного лазера не настигла «Гепард».

Расплавленная броня плеснула ослепительными брызгами, орудия мгновенно смолкли, кибернетическая система штурмовика отключилась, иссякло питание – лазерные разряды прожгли корпус машины четырьмя параллельными полосами, перерубив энергоцепи, повредив блоки бортового компьютера, ослепив датчики сканирующих устройств.

Штурмовик озарился запоздалым отсветом от работы корректирующих двигателей, вошел в неуправляемое вращение, сбился с курса, удаляясь в сторону планеты.

Узлы противокосмической обороны противника больше не обращали внимания на искалеченный «Гепард». Его дальнейшая судьба не вызывала сомнений – через некоторое время штурмовик войдет в атмосферу Юноны и сгорит в ней.

* * *

В кабине «Гепарда» на контрольных панелях злобно сияли россыпи красных огней.

Андроид пошевелился.

Мертвые экраны обзора таили его отражение.

Ни один датчик не работал. Холод космического пространства проник в рубку, пеноплоть человекоподобного механизма стала хрупкой, она трескалась при каждом движении.