Текст книги "Тень Земли"

Андрей Ливадный
Тень Земли

© Ливадный А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Пролог

Под куполом суспензорной защиты никогда не наступает темнота. Неяркий свет струится отовсюду. Днем он приобретает лазурный оттенок, а ночью становится зеленоватым, таинственным, слегка мерцающим.

Глеб Сергеевич Стужин подошел к окну.

Уже отгорел закат, угасли сполохи в толще силового поля, лишь со стороны строительных площадок и планетарного дока космической верфи, где проходил переоснащение крейсер «Тень Земли», то и дело прорывались зарницы.

Он долго смотрел на строящийся город, затем обернулся.

Рассудок привычно и непринужденно скользил по грани двух пространств: реального и цифрового. Доклады, отчеты поступали ежеминутно, поток информации, требующей его внимания, не иссякал с окончанием рабочего дня.

Большинство сообщений вызывали у Глеба Сергеевича спокойное, уверенное чувство полного контроля над ситуацией, хорошо и вовремя проделанной работы, но некоторые откровенно раздражали, вливали в душу яд сомнений, напоминая о зреющих, словно нарыв, противоречиях между жителями анклава и тиберианцами.

А ведь сегодня – особенный день.

Минуло ровно десять лет с момента, когда отгремел последний бой.

И как назло, утром, за завтраком, его сын – девятилетний Илья, в котором Глеб Сергеевич души не чаял, – вдруг заявил, что мечтает стать тиберианцем!

Что за чушь?! Он же еще ребенок! А их учитель истории – тоже хорош, надо же додуматься: устроил детям экскурсию на боевой крейсер, будто нет ничего более важного и примечательного!

Стужин машинально взглянул на кибстек. Таймер, установленный десять лет назад, отсчитывал последние секунды уходящего дня.

0:00

Все. Теперь они уже не вернутся. Никогда.

А нервы все же сдали. Неконтролируемая вспышка воспоминаний рванула сознание в прошлое: он ощутил себя вжимающимся в простенок, подле исклеванного пулями оконного проема. Снаружи, под прикрытием радиоактивного пепельного тумана, перегруппировывались скелхи – биологические роботы, ударная сила цивилизации Омни. Искусственные бойцы, не знающие ни страха, ни милосердия.

В автомате – последние восемнадцать патронов. Нет ни будущего, ни надежды – ничего.

Это будет помниться до конца жизни, вновь и вновь возвращаться в ночных кошмарах.

Шипящий выкрик на улице. Серые тени, поднявшиеся в атаку. А в небе – волдыри багрянца, рвущие свинцовый полог облаков. Тогда он еще не знал, что это не очередная волна скелхов, а штурмовые носители с борта крейсера «Тень Земли».

«Тиберианцы». Слово каталось в мыслях, скрипело на зубах.

Они появились в последнюю минуту, ударили, словно длань Провидения. От них Стужин узнал, что Омни уничтожены. В тот день он выставил таймер на личном нанокомпе, зная: срок эксплуатации скелхов равняется десяти годам.

И вот их время вышло. По всем раскладам, последние из биороботов вымерли, оставшись без хозяев, без целей существования. Глеб судорожно выдохнул, отгоняя навязчивые воспоминания, но вместо ожидаемой радости в душе и мыслях плескалось неугасшее раздражение. Он машинально вытер выступившие на лбу градины пота.

Хватит! Всему есть предел! Утренняя выходка Ильи переполнила чашу терпения. Я должен решить назревающую проблему, раз и навсегда!

Отвечая на яркие, эмоционально окрашенные мысли, автоматически сработал вживленный модуль технологической телепатии. Стужин внутренне сжался, но не отменил вызов.

– Привет, Глеб, – раздался знакомый голос старого тиберианца.

– Нам надо встретиться, – стараясь, чтобы не дрогнул голос, произнес Стужин. – Лично. Сейчас.

– Хорошо. Ты в администрации? Я подъеду.

– Жду.

* * *

– Зачем звал? – Казимир Торн, пожав руку Глеба, вопросительно приподнял бровь. – Дня тебе мало?

– Хочу поговорить начистоту, – ответил Стужин, жестом предлагая прогуляться пешком.

– Ну, давай попробуем. – Пожилой тиберианец, чуть прихрамывая, свернул в сторону ближайшей аллеи. Она вела к границе защитного периметра.

– Почему не ляжешь на регенерацию? – не зная с чего начать, спросил Глеб Сергеевич. – Ногу-то давно мог бы восстановить.

– Привык к кибернетическому протезу. Да и стар я уже для таких процедур, – буркнул в ответ Казимир. – Глеб, ты не ходи вокруг да около. Говори прямо, что стряслось?

– А сам не понимаешь?! – вмиг сорвался Стужин. Выходит, полночь ничего не изменила? Душа по-прежнему изнывала в мыслях о грядущем.

Глеб не хотел повторения своей судьбы для сына, для всех, кто сейчас был счастлив, имея возможность жить, не думая о войне, не вспоминая о ней. Но стремления тиберианцев нацелены в космос! Они готовят крейсер к дальнему галактическому походу. Разве в сложившейся ситуации можно придумать шаг более опрометчивый и рискованный?

«Нас – горстка, – фанатично твердил про себя Стужин. – Две тысячи семьсот тридцать пять человек, – вот и все Человечество».

Мысли, тревоги – о них. А злоба – она от бессилия.

– Прошло десять лет, – с трудом подавив эмоции, вслух произнес Глеб Сергеевич. – Все, Казимир! Черта пройдена! Твои опасения и предсказания не оправдались!

Торн лишь молча покачал головой в ответ запальчивым высказываниям друга, ставшего непримиримым оппонентом.

Стужин по-своему истолковал скупой жест тиберианца, вспылил:

– Да пойми же ты, жизнь только начала налаживаться! – Он вдруг резко остановился, неожиданно схватил Казимира за грудки, выдохнул в лицо: – Скажи, зачем?! Зачем ты сбиваешь с толка детей, подростков?! Что еще за «система рейтингов»?! Какие еще «испытания»?! Хочешь вырастить из них солдат?! Задурить головы?! Мало тебе ресурсов, отданных на модернизацию крейсера?! Хотите отправиться в космос?! Навстречу погибели?! Ну так не держит никто!

– Слюной на меня не брызгай! – Казимир с силой оттолкнул Глеба. – Вдохни глубоко и успокойся!

– Да спокоен я!

– Не похоже. Пошли, что застыл?

– Куда? – Аллея, на которой разыгралась эта сцена, упиралась в периметр суспензорного поля.

Торн не ответил, пошел навстречу зеленоватому сиянию, мысленным приказом активировал нанобы. «Умные» нановолокна, из которых изготавливалась одежда, отреагировали мгновенно, сформировали элементы защитной экипировки, похожей на эластичный, но легкий, не стесняющий движения скафандр, с мягким шлемом и устройством фильтрации воздуха в виде дыхательной маски.

Волей-неволей, а Глебу пришлось последовать за ним, и вскоре очертания города потонули в зеленоватой дымке.

Над испепеленной ядерными ударами Землей кружила ночь.

Благодаря многолетней работе станции боевого терраформирования класса «Эдем» небо постепенно очистилось от непроницаемого полога облачности, но панорама, открывшаяся взгляду, по-прежнему оставалась мрачной. Лунный свет и бесчисленные россыпи звезд лишь обостряли восприятие

Вокруг, куда ни глянь, высились опаленные остовы небоскребов, уступами карабкающиеся ввысь. На немногих сохранившихся дорогах виднелись зловещие контуры боевых машин – они патрулировали местность под управлением тиберианцев.

– Вот настоящая реальность, Глеб, – глухо произнес Казимир. – А это, – он обернулся, жестом указав на сияние купола суспензорной защиты, – всего лишь клочок созданной тобой Утопии. Выстоит ли она, оставаясь беззащитной?

– Не шантажируй меня!

– И не собирался. Задал простой вопрос, на который у тебя нет ответа. Надеешься на «авось»? На милость судьбы? – Торн криво усмехнулся. – Хочешь, чтобы я снял периметр? Поднял «Тень Земли» в космос? Увел тиберианцев, дабы не смущать никого «опасными идеями»?

Глеб смертельно побледнел. Как минимум раз в сутки на подступах к городу происходили короткие схватки. После проигранной людьми войны на планете осталось бесчисленное количество реликтовой техники, давно вышедшей из-под контроля.

– Я хочу мира и возрождения! Понимаешь?! Зачем нам космические программы? Многие тиберианцы выразили желание навсегда остаться на Земле! – запальчиво напомнил он. – В смешанных семьях родились дети!

– И заметь, я никого не пытался удержать в рядах экипажа, – глядя в темную даль, невозмутимо ответил Торн. – Не сходи с ума, Глеб. Однобокое развитие ведет в тупик, к гибели. Ты говоришь, нас мало? Недавно вернулись разведывательные корабли, отправленные мной к периферии Солнечной системы. На орбите Юпитера обнаружены пустующие криогенные платформы. Есть мнение, что колония Альбиона была не единственной. Выжить могли многие. Их надо искать. Кроме того, скелхи на допросах упоминали о планете, где Омни создали небольшое человеческое поселение. Только мужчины. Они воевали на стороне «Владык космоса» а в награду получали клонированных младенцев…[1]1
  Подробнее о колонии Джорга и судьбе последнего резерва с борта криогенных платформ в изданной ранее повести «Бремя Воина».


[Закрыть]

– Да, я в курсе, – сухо ответил Стужин.

Казимир долго, пристально смотрел на звезды.

– Мы должны вновь выйти в глубокий космос, исследовать ближайшие звездные системы, понять, в каком окружении находимся. Искать выжившие анклавы людей. – Он сделал еще одну попытку убедить Стужина: – Пойми, Глеб, если новые поколения вырастут под куполом суспензорной защиты, в тепличных условиях создаваемой тобой утопии, то мы заведомо проиграем.

– Тиберианцы вольны поступать как решили! У тебя некомплект экипажа? Но я ведь знаю, крейсер адаптирован под управление искусственными интеллектами! – воскликнул Стужин.

– Это плохая идея, – отрезал Казимир.

– Да, но иных вариантов у тебя не будет! – Эмоции окончательно утопили здравый смысл. – Я так тебе скажу: угрозы больше нет! Вокруг Земли на сотни световых лет мертвый, выжженный скелхами космос! И я не позволю тебе изуродовать психику целого поколения, понял?! Не позволю!

– Интересно как? – сухо спросил тиберианец.

– Завтра я подниму вопрос о едином пути развития! У города должен остаться только один руководитель! Так больше не может продолжаться!

– Выборы? – Кривая усмешка исказила черты тиберианца.

– Да! И я их выиграю! Войны и крови было достаточно! Это понимает каждый. Я спрошу у родителей, какой судьбы они хотят своим детям. Ну? Почему замолчал?

– Время покажет, кто из нас прав. – Торн уже понял: разговаривать с Глебом, убеждать его в чем-то – пустая трата времени. Но эта Земля стала для него не просто пристанищем, относительно спокойной гаванью, куда на время зашел крейсер после смертельно опасного, вычерпавшего все ресурсы прыжка между Вселенными. Нет. Он незаметно врос в нее корнями. Здесь родился его внук.

Мог ли он сейчас взять ситуацию под свой контроль?

Безусловно. При помощи силы.

Казимир не первый день наблюдал за развитием кризиса отношений между уроженцами Земли и тиберианцами, видел наметившийся раскол, понимал истоки и последствия возникшей проблемы. Так что решение уже созрело. И оно было тяжелым.

Глава 1. Земля. Пятнадцать лет спустя. Дикие территории. В двухстах километрах от города.

Ночь выдалась теплой и тихой.

В небе сияли знакомые узоры созвездий, перечеркнутые искрящимся знаком бесконечности.

Стемнело быстро, но Илья Стужин не замедлил шаг, уверенно поднимаясь по склону холма. Старая, уже порядком заросшая дорога, проложенная много лет назад одним из планетопреобразующих роботизированных комплексов, вела в нужном ему направлении.

Молодой человек выглядел усталым. Его легкая, запыленная, кое-где испачканная едким соком растений экипировка носила следы многочисленных ремонтов. По мере восхождения растительность начала редеть, и он снял дыхательную маску, намереваясь заменить фильтры, как только отыщется подходящее место для привала. Теперь Илья полагался лишь на метаболический имплант, но зато ощутил прохладу: ласковый ночной ветерок коснулся лица.

Дорога петляла, огибая крупные, выступающие из-под земли глыбы желтоватого стеклобетона, а вскоре привела его на обширный выступ, обрамленный невысокими руинами.

Он подошел к краю обрыва. Внизу лежал пройденный путь. Рельеф был сложным. В расположении холмов, оврагов и сереющих во тьме утесов взгляд машинально выделял характерные для мегаполиса структуры.

Да, пятьдесят лет назад тут возвышался один из крупнейших центров урбанизации Земли, уничтоженный во время войны с фокарсианами.

Расширитель сознания сформировал перед мысленным взором Ильи Стужина гибридную модель местности. Кое-где на фон зеленоватых контуров полуразрушенных зданий накладывались всплески сложных нитевидных структур. Так человеческий рассудок визуализировал сигнатуры – энергетические матрицы живых существ, а также подключенных к источникам питания устройств различных типов и предназначений. Некоторые энергетические отпечатки принадлежали автономным кибернетическим механизмам – последние выделялись наиболее четко за счет работы встроенных мини-реакторов.

Пристальное сканирование не выявило в ближайших окрестностях чего-то потенциально опасного или примечательного, разве что возвышающиеся неподалеку руины комплекса орбитальных гравилифтов ненадолго привлекли внимание, но интерес к ним быстро угас: подъем на высоту пятисот метров, где располагалась единственная уцелевшая лепестковая платформа, в планы Ильи не входил.

Личная наносеть автоматически суммировала данные, поступающие от датчиков имплантов, записывая непрерывный файл сканирования, и Илья воспользовался мысленным интерфейсом управления, чтобы просмотреть результат. Мало ли что могло ускользнуть от внимания?

Активные навигационные маркеры обнаружить не удалось, значит, поблизости нет ни археологических экспедиций, ни мобильных групп тиберианцев. За день он отыскал, обследовал и нанес на карту места дислокации двух довоенных роботизированных комплексов: один отвечал за коммунальные системы разрушенного мегаквартала, второй когда-то обслуживал транспортные коммуникации. Оба находились в коме энергосберегающего режима. Находка невыдающаяся, но полезная.

«Так, а что у нас с заражением?» – Он привычно переключился между группами датчиков.

Индикаторы уровня загрязнений подрагивали в желтой зоне, лишь столбик биологической опасности временами подкрашивало оранжевым.

«Сойдет», – рассудил он, выбрал место для отдыха, присел. Ноги гудели. Еще бы. Километров двадцать пять отмахал за день.

Илья сделал несколько экономных глотков воды из фляги. Ужин пришлось ограничить приемом пищевой капсулы – охотиться и готовить еду ему определенно не хотелось, пройденный отрезок маршрута вымотал до предела моральной и физической усталости. Приходилось постоянно оставаться начеку, сказывалось близкое соседство сети старых военных баз. Техника там совсем «одичала». Сервы, что встречались на пути, вели себя крайне агрессивно из-за недавней неудачной попытки взлома их командной сети.

* * *

Звезды над головой сияли ярко, призывно. Безоблачное небо выглядело бездонным.

Илья расположился на отдых у основания невысокой иззубренной стены, на относительно чистом пятачке, лишенном растительности. После полного опасностей знойного дня спартанские условия для ночлега воспринимались как благо, хотя многие жители современной Земли сочли бы их ужасными, неприемлемыми.

Он лишь пожал плечами в ответ проскользнувшим раздраженным мыслям. Недавняя ссора с отцом не давала покоя, как бы он ни пытался махнуть на нее рукой, забыть.

Яркая точка появилась у горизонта, поднялась невысоко, двигаясь быстро, изредка теряясь за холмами. По параметрам орбиты Стужин безошибочно определил: это станция боевого терраформирования «Эдем».

Илья с детства мечтал о путешествиях к далеким мирам, исследовании космоса. Он хотел соприкоснуться с тайнами исчезнувших цивилизаций, увидеть иные солнечные системы, но не каждый может стать членом экипажа крейсера «Тень Земли». Подобное право нужно заслужить, раскрыть свои способности, отточить навыки выживания, доказать пригодность к участию в дальнем космическом походе, чем он, собственно, и занимался, совмещая тренировки с полезными изысканиями.

Над руинами мегаквартала, похожего на небольшой горный хребет, показался красноватый краешек полной луны. Ее восход был стремителен, не прошло и нескольких минут, как Стужин увидел лик ночного светила, спрятанный под вуалью облака серебристых пылинок. Так выглядели обломки тысяч космических кораблей, оставшихся после вторжения фокарсиан и битвы за Землю.

Где-то там сейчас Герда – юная, амбициозная, желанная. Пестует искусственные интеллекты.

По лицу молодого человека, стирая напряженное выражение, скользнула легкая мечтательная улыбка. Да, он был романтиком. В отличие от большинства сверстников, редко покидающих современный город, Илья избрал трудный путь, пошел наперекор воле отца, покинул созданную им утопию, но ни о чем не жалел, проявляя завидное упорство в достижении поставленной цели. Есть лишь два способа войти в состав основного экипажа крейсера. Либо ты родился тиберианцем, либо должен стать им – мысли теперь текли спокойно, расширитель сознания и связанные с ним датчики перешли в фоновый режим, не мешая человеку, не вторгаясь в его внутренний мир, но забирая часть ресурсов организма.

Сами по себе импланты – всего лишь узкоспециализированные устройства. Да и объединяющая их личная наносеть, построенная на базе колонии микромашин, не делает из человека сверхсущество. Требуются годы упорных, рискованных и изнурительных тренировок, чтобы рассудок адаптировался к несвойственным способам восприятия окружающего мира, получил возможность мгновенно распознавать сигнатуры, брать под контроль прямого управления кибернетические механизмы, как современные, так и реликтовые, сохранившиеся еще со времен войны…

…Едва уловимый шорох прервал размышления, мгновенно привлек внимание, хотя внешне Илья оставался невозмутимым, расслабленным. На его лице не дрогнул ни один мускул, взгляд не метнулся по сторонам, лишь пальцы правой руки, привычно осязающие волокончатый приклад стрелкового комплекса, слегка сжались.

Мгновенное сканирование не выявило конкретного источника угрозы, но в глубине диких, неисследованных территорий опасности подстерегают на каждом шагу. После битвы за Землю родная планета, испепеленная ядерными ударами, надолго превратилась в радиоактивную пустошь. Люди вернулись в Солнечную систему лишь три десятилетия назад, однако, как выяснилось, фокарсиане – насекомоподобные существа, чьи технологии основаны на генной инженерии, – не только выжили среди руин человеческих городов, но и сумели организовать небольшие очаговые поселения.

Об их истинной численности можно лишь догадываться. Большинство регионов планеты до сих пор не изучены, а неожиданный сбой в процессах терраформирования многократно усложнил повторную колонизацию прародины.

Мысли промелькнули как фон. Внимание Ильи сосредоточилось на двух направлениях, откуда, как он полагал, могла исходить опасность.

Распределение ресурсов нейросети между несколькими потоками приема и обработки данных – задача нелегкая, доступная далеко не каждому, но Стужин овладел этим навыком в совершенстве.

Тихо и пусто по сфере сканирования. Он сформировал вокруг себя цифровое пространство, воспринимая каждую эманацию энергий, но внятного ответа так и не получил, словно настороживший его шорох и вторящее ему интуитивное предчувствие близкой опасности – лишь следствие усталости, и не более того.

Ветерок окончательно стих, красновато-призрачный лунный свет лег на землю неровными полосами, между которыми в тени руин гнездилась тьма.

Древовидные лианы карабкались ввысь, густо оплетая полуразрушенные остовы высотных зданий. Их молодые побеги тянулись друг к другу, стремясь образовать сплошной многоуровневый, непроницаемый полог.

Кое-где плетистым растениям удавалось перекинуться на соседние постройки, образуя живописные висячие мосты. Илья по личному опыту знал, что за плотной завесой листвы внутри зданий царит влажный, липнущий испариной к телу сумрак – идеальная среда обитания для фокарсиан.

Их генетически сконструированные бойцы – ашанги – крайне опасны. Они выносливы, стремительны, да к тому же далеко не глупы. Быстро учатся, используя любую возможность повысить свою боевую эффективность. За примерами далеко ходить не надо. Природным вооружением разумных насекомых являются так называемые бионические автоматы. Они представляют собой ряды дыхательных трубок, расположенных под защитой подвижных хитиновых покровов, и выстреливают тонкие, отравленные токсином иглы. Так вот, когда люди вернулись на Землю и приступили к процессам терраформирования, первые стычки с фокарсианами показали, что иглы не пробивают тяжелую броню тиберианцев. В ту пору казалось, что полное истребление чужих – лишь вопрос ближайшего времени, но ашанги быстро наловчились использовать трофейное оружие, восстановив тем самым паритет сил…

Импланты вошли в форсированный режим. Анализ данных не прекращался ни на миг. Стужин не верил обманчивой тишине и оказался прав: расширитель сознания вылепил из тьмы нечеткие, размытые силуэты.

«О, фрайг!..» – Илья невольно вздрогнул, различив с десяток крадущихся фигур. Его мысленный взор скользнул выше и дальше, обнаружив еще две многочисленные группы противника.

Ашанги двигались будто тени, используя обычную тактику: они окружали человека, чтобы нанести неожиданный смертельный удар с выгодной для себя позиции. Из-за кажущейся медлительности движений их способность к мимикрии возрастала в разы.

Настоящие призраки, которых не заметишь вплоть до рокового момента!

Одинокое облако закрыло луну. Мгновенно сгустилась тьма. Где-то неподалеку раздался протяжный заунывный вой: стая диких собак вышла на ночную охоту, своим появлением окончательно смахнув вкрадчивые, едва уловимые звуки, издаваемые фокарсианами, но Илья уже зафиксировал цели и четко удерживал их в поле цифрового восприятия.

Метаболический имплант и усилитель рефлексов (его Стужин установил с дальним прицелом, собираясь стать пилотом) вслед за расширителем сознания вошли в форсированный режим. Единственным источником энергии для всех типов вживленных кибернетических модулей являлся организм человека. На доли секунд пришло резкое головокружение, но это нормально, рассудок быстро прояснился, теперь четкость восприятия стала кристальной, а вот ситуация оставалась отчаянной.

Не все фокарсиане спускались по сплетениям лиан. Четверо затаились на верхних этажах ближайших полуразрушенных зданий.

Снайперы. Причем с трофейным оружием!

Враг явно перестраховывался. Недавно тиберианцы совершили рейд, серьезно потрепали насекомых, выжгли полтора десятка их поселений, уничтожили с полсотни инкубаторов. При этом они выманивали ашангов из зарослей, используя модернизированных андроидов в качестве наживки. Те изображали одиноких путников, а затем поспешно ретировались – так удалось значительно уменьшить число противников, прежде чем началась зачистка густо заросших мутировавшей растительностью руин.

Насекомые усвоили болезненный урок и теперь не спешили. Если человек один, то ему уже нипочем не вырваться, ну а если это очередная ловушка, то снайперы на господствующих «высотках» да группы боевых особей, затаившихся чуть ниже, подле удобных растительных спусков, отыграются за недавние поражения.

В общем, влип Илья капитально. Вовремя не распознал приближающейся угрозы, устраиваясь на ночлег, не выпустил МаРЗы, экономя ресурс разведывательных зондов. Короче, расслабился!..

А кольцо уже замкнулось. Сейчас по сфере сканирования пестрело с полсотни маркеров, и их количество продолжало прирастать!

При таком неравенстве сил открытая площадка не давала Илье никаких преимуществ. Оборонять позицию бессмысленно. Надо прорываться, но куда? До ближайших густо оплетенных растительностью зданий метров сто вверх по склону. Вступить в переговоры? Попытаться снять снайперов? Варианты приходили на ум и отпадали один за другим. Вообще-то ашанги некоммуникабельны. «Снайперов-то снять успею, – лихорадочно соображал он, – но остальные фокарсиане мигом рванут в атаку. С таким количеством бойцов не справлюсь, тут и моделировать ситуацию нечего…»

Сердце билось все чаще.

Остается лишь один путь: рывком к обрыву и вниз по отвесной стене. Такого они наверняка не ждут. Избранное направление прикрыто слабо. На пути лишь пятеро ашангов, да еще два снайпера держат под прицелом вставший на ребро, трещиноватый фрагмент перекрытия городского уровня, рухнувший еще при орбитальных ударах. До края образованного им обрыва метров тридцать. Да, это единственный вариант. Сбросить фантом-генераторы, отвлечь внимание, выиграть несколько секунд, а там, внизу, уже посмотрим, кто кого…

* * *

Ашанги умеют быть осторожными и скрытными, но, атакуя, они полностью меняются. Стремительные, неумолимые, бесстрашные, эти твари, генетически ориентированные на убийство, не знают ни страха, ни пощады.

Илья наблюдал за их приближением, ничем не выдавая готовности к схватке. Напротив, он вел себя нарочито беспечно: вновь отцепил от пояса флягу, при этом незаметно, как бы невзначай, уронил в пыль капсулу с микроустройствами. Убедившись, что те активировались, он сделал глоток воды.

Первый из фокарсиан уже находился метрах в двадцати пяти от него.

В горле мгновенно пересохло. Хотелось пить еще.

«Им нужен пленный. Иначе бы давно застрелили». – Илья задавил эмоции, пристегнул флягу к поясу, уселся поудобнее, делая вид, что собирается вздремнуть.

Ашанги неплохо изучили людей. Расслабленные движения жертвы не вызвали у них подозрений.

Стрелковый комплекс «Гроза» Стужин положил на колени. Вполне естественно для путешественника, оказавшегося в глубине диких территорий.

Расширитель сознания вышел на пик быстродействия. Сейчас Илья волевым усилием задействовал и контролировал порядка семидесяти процентов ресурса собственного мозга, превысив безопасный для психики порог.

Науке хорошо известно, на что способен человек в ситуациях смертельной опасности. Миллиарды лет эволюции заложили в нас дремлющие способности к кратковременному проявлению недюжинной силы и скорости реакции, несвойственной в повседневной жизни остроты восприятия. Многие пережившие подобное состояние сохраняют устойчивое воспоминание об эффекте субъективного «замедления времени».

Корпорация «Генотип» шагнула дальше, разработав боевые метаболические комплексы, подключив их к расширителю сознания через центральную нервную систему человека. В теории форсированный режим работы имплантов полностью контролируем, но на практике лишь немногие способны поддерживать его осознанно, особенно в течение длительного времени.

Илья еще не поднаторел в экстремальном использовании своих потенциальных возможностей. Непроизвольная дрожь рванула ознобом, испариной; выброс метаболитов оказался слишком мощным, энергия мгновенно переполнила мышцы, требуя разрядить ее в немедленном действии, но для работы системы неявного прицеливания нужен холодный рассудок и твердая рука…

Фокарсиане ринулись в атаку.

На пути ашангов внезапно взметнулась стена разрывов. Пять микроскопических устройств, успев переместиться на заданные позиции, разорвались, выкосив опасно приблизившихся тварей. Сипло резанули две очереди, вслед им сработали фантом-генераторы. При правильных настройках они легко вводили в заблуждение фокарсианских бойцов, чье восприятие смещено в инфракрасный диапазон.

Под прикрытием ложных целей Илья ринулся к обрыву. Двоих снайперов он снял, а оставшиеся ему пока не угрожали. Выжившие ашанги замешкались: внезапное появление десятка «людей» привело их к мысли о засаде – недавние события заставляли так думать, и они мгновенно рассредоточились по доступным укрытиям, в то время как Стужин достиг края рухнувшего перекрытия, зацепил карабин троса за кусок ржавой арматуры и уже спускался по отвесной растрескавшейся стеклобетонной стене.

Пятьдесят метров вниз, отталкиваясь ногами, едва придерживая устройство скольжения, которое начало дымиться на последних мгновеньях стремительного спуска, и сразу же – рывок, освободивший фиксаторы карабина.

Тихий гул механизма экипировки, автоматически сматывающего трос, резанул по натянутым нервам, но его заглушили иные звуки: дробный перестук выстрелов, разрозненные разрывы – сигнатуры маскирующих устройств гасли одна за другой, еще немного – и ашанги поймут, как жестко их провел человек.

Илья бегом припустил к ближайшим руинам, где фоновое тепло, обилие металла и густая растительность надежно скроют его от обнаружения, заскочил в полуразрушенное здание, сгоряча отмахнулся от хищной разновидности лиан, потянувшихся к нему из тьмы, и вжался в простенок подле просевшего, перекосившегося дверного проема, напряженно внимая показаниям имплантов.

В неярком лунном свете на краю обрыва появились фокарсиане.

«Преследовать не станут». Эмоции захлестнули вихрем, сердце билось часто, дыхание рвалось.

«Надо выходить из форс-режима… Долго не продержусь, опыта мало, да и незачем…» Последняя мысль вдруг резко поблекла, словно выцвела: он заметил, что ашанги один за другим начали стремительно спускаться вниз!

«Вот же привязались, твари!» – Илья не выдержал и открыл огонь из гущи растений, целясь по показаниям датчиков.

Султанчики белесой пыли вырвало из отвесной стены. Трое фокарсиан полетели вниз, четверо успешно продолжали спуск, наверху показались новые силуэты бойцов, вдруг издалека ударили снайперы с двух «высоток», используя крупнокалиберные импульсные системы вооружений.

Стену над головой пробило навылет. Лианы, подбиравшиеся сзади, отпрянули, помещение наполнилось едкой гарью. Стеклобетон, испаренный попаданием, превратился в частички сажи. Илью контузило, на миг погасло сознание, он пошатнулся, но устоял на ногах.

«Фрайг!..»

Сзади обвал, тупик. Впереди враг. В стороны от входа уводят глубокие извилистые овраги, петляющие между оплывшими холмами руин. Неподалеку протекает речушка, в низинах сыро, изредка в старых воронках попадаются озера темной затхлой воды. Местность Илья изучил неплохо и, к своей досаде, понимал: надежных укрытий тут нет, а единственный заметный издалека ориентир – комплекс орбитального лифта.

«Там, кстати… и держать оборону удобно!..» После полученной контузии мутью накатывала дурнота, подташнивало, окружающие предметы внезапно теряли четкость очертаний. «Только не тормози… двигай… направо…» – постегивал себя Стужин, страшась вновь потерять сознание.

Выскочив наружу, он едва не столкнулся с ашангом, рефлекторно полоснул очередью, еще один фокарсианин атаковал его сбоку – стремительная тень метнулась наперерез, сбила с ног, сипло ударил «бионик», но ничего, экипировка выдержала, да и иглы прыснули неточно, лишь одна задела вскользь, оставив едкий, разящий токсином грязновато-зеленый след на легкой композитной броне.