Текст книги "Букет из преисподней"

Глава 5

Итоговое совещание, назначенное на вечер, было перенесено Давлетовым на следующий день. Это позволяло Аркадову, после содержательной беседы с Маринистом, привести в порядок материалы дела и наметить новый вектор поиска. Особое внимание он уделил детализации схем студенческого городка и прилегающей к нему территории. Однако чисто логически – выверенной линии не просматривалось. Альтернативными были две точки проявления, в любой из них аноним мог оказаться чисто случайно. В настоящий момент просматривались лишь общие характеристики.

Информация к облику анонима:

Молодой человек в возрасте от 14 до 25 лет. Рост чуть выше среднего. Возможно, проживает в районе студенческого городка; обучался или обучается в одном из учебных заведений с техническим уклоном; наличие связей в районе негативных проявлений или находился в местах учинения надписей случайно.

Наклонности: наглядно-оформительская деятельность на уровне молодежных общественных организаций.

Мотивы поступка: месть за отчисление из учебного заведения, самоутверждение среди сверстников, неадекватная реакция на жизненные проблемы, в том числе личного характера.

Социально политическая направленность: негативное отношение к общественно-политическому строю.

Знаком с лицами, увлекающимися фашистской атрибутикой или т. н. «панками». Может состоять на учете в милиции. Не исключено психическое заболевание.

Таким образом Андрею предстояла объемная и до боли знакомая проверочная работа. Ситуация могла измениться в любую минуту и проработанный накануне материал резко сузить или расширить круг подозреваемых.

План дополнительных мероприятий был утвержден. Аркадов понимал, что вскоре основная тяжесть работы ляжет на его плечи, но он был благодарен коллегам, которые постарались в полном объеме собрать базовый материал. В наличии имелись готовые к обработке списки учащихся, отчисленных из учебных заведений, имевших конфликты с преподавателями, состоящих на учете в ИДН и психоневрологическом диспансере.

Завершая совещание, Давлетов протянул папку с документами Аркадову:

– Возьмите материалы опроса водителей троллейбусов. Это может стать источником дополнительной информации.

Неожиданно ожил телефон внутренней связи. После краткого разговора Давлетов жестом попросил Андрея задержаться.

– Есть неплохие новости, – сказал он более бодрым, чем обычно голосом. – Сейчас звонил руководитель оперативно-технического подразделения. Они подготовили материалы по результатам исследования красителя, который использовал аноним. Оказалось, что он содержит вещества, входящие в состав так называемого стеклографа, предназначенного для графических работ на стеклянных поверхностях. Далее выяснили, что наборы таких цветных стержней имеются в учебных заведениях, а также в свободной продаже. Для начала, думаю, совсем неплохо. Как думаешь, Андрей? Впрочем, поговорим об этом позже. Да… чуть не забыл, тебя ждут в Совете ветеранов.

Несмотря на занятость, Андрей всегда помнил о поручениях, связанных с подготовкой к празднованию Дня Победы. В данный момент он терялся в догадках о цели приглашения. Зайдя в кабинет, увидел, что идет заседание Совета, и его приглашение было отнюдь не случайным.

– Андрей Петрович, проходите и присаживайтесь, – председатель Совета приветливо взмахнул рукой. – Мы очень довольны вашей постоянной помощью, но у нас имеется другой вопрос, скорее просьба, которую озвучит наш старейший ветеран, участник Отечественной войны Виктор Николаевич.

Аркадов повернулся к этому уважаемому человеку, который, несмотря на преклонный возраст, отличался необычной энергией и ясностью ума.

– Андрей Петрович, – обратился он к Андрею. – Нам стало известно о крайне негативных проявлениях в городе. Я думаю, что эта идеологическая диверсия оскорбляет в первую очередь нас, участников войны. Поэтому, несмотря на ваши служебные обязанности по розыску, мы, ветераны, лично просим сделать все возможное для установления личности этого негодяя.

Аркадову, не очень готовому к такому обращению, стало неловко, и он смог только произнести:

– Мы делаем все возможное, поверьте…

Выходя из кабинета, Андрей не столько услышал, сколько почувствовал последние слова ветерана: «Найди его, сынок!..»

Близился вечер. Андрей заглянул в кабинет к Мерканову, где ребята заваривали «общественный» чай.

– Присоединиться можно?

– Что, тяжеловато? Думаете, поможет наша счастливая посуда? – с некоторой иронией спросил Сафронов, протягивая Андрею пакетик с чаем. – Но, с другой стороны, кто знает. Традиция нередко выручает.

Отхлебнув горячего чая и не дожидаясь лишних вопросов, Андрей подробно рассказал о недавней встрече с ветеранами управления. В кабинете неожиданно повисла непривычная тишина. Реакция коллег тронула Андрея до глубины души и, поблагодарив за сочувствие, он устало вернулся к себе.

Глава 6

Разработка почерка анонима подходила к завершению.

Аркадов всегда уделял этому процессу особое внимание. Уже на этом этапе он пытался разгадать особенности своего заочного противника. Графика любого письма таила для него особую магию, которая притягивала, волновала и затягивала в водоворот неизвестности, но при этом обладала скрытой информацией, понятной только специалисту.

Очередной день прошел насыщенно, однако реальные результаты пока не просматривались. Аркадов закрыл дверь кабинета и уже собирался провернуть ключ, но внезапно раздался требовательный звонок телефона.

Дежурный по управлению доложил, что позвонили из опорного пункта милиции и сообщили, что во время патрулирования один из дружинников в тамбуре при входе в женское общежитие технологического техникума обнаружил нарисованные свастики, имеющие сходство с теми, которые проходили по ориентировке. Руководству управления доложено, машина ждет внизу.

Аркадов быстро взглянул на схему студгородка и постарался определить местонахождение указанного здания. Следуя по коридору, он заглянул в кабинет, где Кравцов изучал приказы, и тихо отдал команду:

– Подъем! Главному хранителю вещдоков две минуты на сборы. Жду внизу. У нас новое проявление. Система, кажется, сработала!

Дорога была знакома. Уже темнело, многие окна общежития уютно светились в полумраке подступающей ночи.

«По-другому, наверное, и не должно быть у девчонок», – подумал Андрей.

Его радовало, что руководителей, желающих «приобщиться к процессу пресечения», в данный момент не было и это позволяло незаметно и спокойно зафиксировать рисунки.

Аркадов негромко дал команду Кравцову получить данные на дежурных у входа в общежитие и график их работы.

– Изучите сейчас все вопросы, которые смогут помочь хотя бы примерно определить время исполнения надписей, – добавил он, хорошо понимая сложность этой задачи.

Кравцов подозвал укрывшегося за углом здания дружинника. А Андрея не покидало чувство, что он что-то упускает. Это мешало сосредоточиться. Это «что-то» находилось рядом, совсем близко и должно было быть существенным для просчета складывающейся ситуации с проявлениями…

Поясняя подходы к общежитию, сотрудник милиции указал ряд направлений, и в этот момент Аркадов боковым зрением увидел то, что не давало ему покоя – стоящее недалеко и скрывающееся в сумерках уходящего дня здание столовой, на котором была обнаружена первая надпись. Итак, он имел уже три точки проявления неизвестного художника, две из которых были рядом… Совсем рядом…

Давлетов внимательно рассматривал схему района, потом, обведя пальцем участок, спросил:

– Андрей, вы считаете, что здесь необходимо усилить наблюдение? Сразу предупреждаю, что на наружку не рассчитывайте. Будет только дежурная группа, действующая по вашей команде… Составьте график дежурства наших сотрудников и подключите коллег из других подразделений. Как с осмотром территории?

– Пока никаких надписей известным нам стеклографом мы не обнаружили, – вздохнул Аркадов.

– А внутри помещений?

– Негласный осмотр зданий, прилегающих к общежитию, был проведен. Мы отработали все пути движения в этом районе, в том числе и за столовой. Увы… проходная зона. Из той информации, которой мы на данный момент владеем, можно предположить об устойчивом, если не о маниакальном интересе анонима к данному участку городка. Поэтому я планирую усилить проверочные мероприятия на всех объектах, имеющих отношение к технологическому техникуму.

– Согласен, – кивнул Давлетов, сворачивая схему. – Но не прозевайте момент. Все может произойти очень быстро. И на всякий случай еще раз проведите тщательный инструктаж. Как говорится, «повторение – мать учения».

Глава 7

Кравцов, делая отметки в списках проверяемых лиц, повернулся к Аркадову:

– Андрей Петрович, я думаю в своем отчетном реферате особо выделить роль системных мер в оперативных мероприятиях.

– Это вы об обнаруженных надписях внутри технологического техникума? Да, в последнее время нам немного везет. Жаль, что их успели уничтожить.

– Я проводил опрос и мне точно сообщили, что две свастики выполнены в полном объеме, а надпись латинскими буквами не закончена. Наверное, что-то ему помешало. Но это на четвертом этаже. На втором аноним изобразил только две свастики без надписей.

– С вашей справкой я ознакомился. Меня интересует вопрос: как он вообще рискнул это сделать при таком скоплении людей, да еще на двух этажах? Правда, есть занятия в вечернюю смену, но все равно очень небезопасно… У вас точно указано количество букв, которые он успел написать?

– Как инструктировали. Попросил даже нарисовать, как все это выглядело. Извините, а это тоже важно?

– Посмотрим… – подмигнул Аркадов, протягивая Кравцову листок ватмана, на котором были крупно нарисованы копии всех обнаруженных свастик с изображением в них множества красных стрелок в местах соединения штрихов и легких изгибов. – Запомните указанные особенности начертания знаков, чувствую, что это может скоро пригодиться.

– Но это же не почерк!

– Это покруче почерка. Чаще всего индивидуальность прослеживается именно в таких «произведениях», но это отдельный разговор, а сейчас пора идти на совещание к начальнику отделения.

Павел Скворцов недавно возглавлял одно из «боевых» подразделений отдела, но быстро вошел в курс руководящей работы, сделав ее менее заорганизованной и бумаготворческой. Вот и сейчас он, выслушав краткую информацию о подготовке к работе в техникуме, задал ряд уточняющих вопросов. Отвечая на них, Аркадов отметил, что списки учащихся подготовлены. Чтобы сократить объем работы, проанализированы учебные расписания и выбраны те группы, которые могли передвигаться по одной из трех лестниц, расположенной рядом с обнаруженными свастиками. Далее он уточнил:

– Вряд ли мы получим напрямую информацию о разыскиваемом. Действует он вызывающе, но, думаю, совсем не глуп, чтобы легко засветиться. Полагаю, в ходе опроса нужно выяснить, кто видел надписи и, главное, в какое время? Если определим хотя бы день или вечер, это будет большой шаг вперед.

– Чисто технически это будет несложно, – уверенно сказал Скворцов.

– Раньше мы тоже так думали. – Андрей развернул подробную схему лестничного пролета. – Но после того, как я неоднократно прошел по всему маршруту, отметил удивительную особенность. На двух этажах свастики изображены рядом с лестницей, но как бы спрятаны за углом. Кроме этого, произошло их некоторое «размытие» декоративной решеткой. В результате они сразу не бросаются в глаза, особенно при быстром спуске или подъеме, что характерно для энергичных молодых людей. Мы создали похожую ситуацию и провели консультации с офтальмологами и психологами, которые подсказали, при каком боковом зрении практически невозможно обнаружение надписей. Аноним удивительно тонко все продумал. Просто уникум… Естественно, он не мог не знать, что будет тщательное разбирательство. Поэтому, вопреки традиции, мы планируем работать открыто, от имени инспекции по делам несовершеннолетних.

– Неплохо… Слуховой контроль предусмотрен? – спросил Скворцов.

– Да, все вопросы с ОТО отработаны, в том числе запасные варианты.

– Ну, при таком объеме работы, могу пожелать только удачи. Как ваш стажер?

– Я им доволен, энтузиазма и любопытства хоть отбавляй, – ответил Аркадов и незаметно подмигнул Кравцову.

Заканчивая совещание, Скворцов предупредил:

– Не забывайте о текущей работе! И помните мой любимый лозунг: «Бумага стерпит все, дело – никогда!»

Глава 8

Алексей Горбачев, входивший в группу по опросу учащихся, вошел в класс, где закончил работу Аркадов.

– Докладываю, пока ничего существенного нет, – тяжело вздохнул Алексей.

– И у меня по линии ОТО нулевой результат… Проголодался на нервной почве. Пойдем в столовую. Надо подкрепиться, скоро опрашивать вахтеров. Кстати, ты не забыл включить в список дежуривших вечером студентов? – поспешно складывая документы, спросил Андрей.

– Без вопросов. Мне сообщили, что накануне и в день обнаружения свастик дежурили две девушки, которые помогали проверять кабинеты и закрывать их. Внешне очень небезопасные создания, – улыбнулся Горбачев.

– Увы, не только в тихом, но и в красивом омуте черти водятся… Я займусь ими сам, а пока скорее в пищеблок, – настойчиво произнес Андрей и решительно направился к двери.

Действительно, как и предупреждал Горбачев, дежурившие вечером девушки оказались очень симпатичными первокурсницами. Особенно выделялась обаятельная Елена Белкина, которая спокойно реагировала на беседу. Как и ее подруги, она ничего подозрительного не заметила ни во время учебы, ни в период дежурства.

Тогда Андрей поставил вопрос по-другому:

– Кто из сотрудников техникума мог посетить учебный корпус поздно вечером?

Это дало неожиданный результат. Более разговорчивая Марина, слегка поморщив носик и смахнув челку волос со лба, сообщила:

– Пока Лена ходила проверять кабинеты на втором и третьем этажах, около восьми вечера в техникум приходил Иван, работающий у нас лаборантом. Он поднялся по лестнице и вскоре вернулся с магнитофоном.

«Елена и могла спугнуть анонима, если им был лаборант», – быстро прикинул Аркадов.

– Вы не помните, по какой лестнице он поднимался? – спросил он.

– Ближайшей от центрального входа, – ответила Марина и с любопытством посмотрела на Андрея, который кивком головы показал Алексею, какие шаги необходимо срочно предпринять.

Аркадов поблагодарил девушек, но настоятельно попросил сохранить в тайне состоявшийся разговор. Он оставил им служебный телефон, на случай если еще что-нибудь вспомнят, и стал терпеливо ожидать Алексея, который незаметно вышел из класса.

Через несколько минут дверь распахнулась, и улыбающийся Горбачев вошел прямо-таки танцующей походкой. На одном дыхании он сообщил:

– Лаборантская комната расположена на втором этаже и выход из нее находится строго напротив места, где были обнаружены две свастики.

– Ты как Шлиман после открытия Трои. Но не забывай про знаменитого коня… – задумчиво произнес Аркадов. – Многое сейчас слишком гладко сходится, особенно после длительного отсутствия результатов. Проверка расставит все на свои места, и есть над чем крепко подумать. Знаешь, Алексей, у меня не выходит из головы та чрезмерная поспешность, с которой Марина сообщила о лаборанте. Боюсь, что до конечного результата нам еще далековато, хотя истина, возможно, бродит где-то рядом, бродит и беззвучно подсмеивается над нашими поисками во тьме.

Глава 9

На оперативное совещание была приглашена основная группа, работающая по розыску.

– Я надеюсь, что в техникуме действуем осторожно? – начал разговор Давлетов. – Не забывайте о специфике контингента и больше привлекайте педагогов. Я ознакомился с последними материалами дела. – Посмотрев на Аркадова, он, с легким чувством удовлетворения дал команду: – Возьмите в активную проверку установленного лаборанта. Даю вам два дня для сбора данных, необходимых для предварительного вывода о возможной причастности его к негативным проявлениям. Срочное задание на установку по месту жительства и наружку я уже подписал.

После небольшой паузы он добавил:

– В любом случае выход на него чрезвычайно важен. Насколько я понял, даже если лаборант не «Чужой», он реально может знать время появления на стене свастик напротив своего кабинета. Напоминаю: поиск по другим направлениям вести активно! А в понедельник приглашаю на совещание по итогам работы за месяц.

Андрей подошел к схеме и стал пристально рассматривать знакомые очертания зданий, разноцветные дорожки движения студентов в городке и другие, понятные только ему значки, говорящие о ходе розыска.

От размышлений его отвлек стук в дверь.

– Не помешаю? – как всегда вежливо спросил Кравцов.

– Заходите. Как поется в одной знаменитой песне: «Молодым везде у нас дорога…»

– «Старикам везде у нас почет…» – завершил Игорь. – Извините, но там такое продолжение… Я принес первые характеризующие материалы на лаборанта. У вас какие-то проблемы?

– Нет… Пытаюсь построить логические цепочки из имеющегося на сегодня материала. Пока все очень проблематично. Логика самих проявлений крайне непонятна. Если на остановке и на стене столовой прослеживается их демонстративный характер, то в общежитии техникума – скрытый. Для чего или для кого это предназначено? Да и вообще: что это – идеологическая диверсия, социальный протест, самоутверждение или одна из разновидностей заболевания? По времени прослеживаются вечерние варианты, но они не позволяют сузить круг подозреваемых…

– Проходные места прогулок? – спросил Игорь.

– Главное, что их может посещать молодежь, не имеющая прямого отношения к учебному процессу. Я думаю, что если удастся установить хотя бы достаточно точное время исполнения надписей в техникуме, мы сможем говорить об информационном прорыве в деле.

– Вы думаете, что лаборант не причастен к надписям? – спросил Кравцов.

– Я думаю, что мы успеем поймать анонима к концу вашей практики, – понимающе улыбнулся Андрей. – А теперь по «чайковскому»! Где мой счастливый бокал?

Глава 10

Материалы по лаборанту были готовы в установленные сроки, и их выводы позволяли сделать устойчивое заключение о его личности. Аркадов срочно доложил о них Давлетову, отметив, что данных, которые говорили бы о его связях с «панками» или другими негативными группами молодежи, не выявлено. По своим личным качествам, гражданской позиции, конфликтности, навыкам владения печатным шрифтом лаборант не подпадал под облик разыскиваемого лица. Подробно обсудив ситуацию с руководителем, Аркадов обосновал официальную встречу с подозреваемым у него в лаборатории.

Дверь открыл невысокого роста молодой человек с взъерошенными волосами, держащий в руках полотенце и небольшую колбу.

Аркадов уже хорошо знал внутреннюю обстановку лаборатории, но его цепкий взгляд скорее по привычке, чем с желанием обнаружить что-то новое, прошелся по стеллажам.

– Вы, наверное, новый педагог? – лаборант вопросительно посмотрел на вошедшего.

– Вы почти угадали, но в большей степени я – воспитатель, – усмехнулся Аркадов, доставая удостоверение.

Лаборант не скрывал, что ожидал этого разговора с представителем правоохранительных органов. Действительно, в тот день, который выдался очень напряженным, он, Иван, неоднократно бывал в своей лаборатории. Вечером его вызвали в общежитие, где проживали девушки, и попросили принести магнитофон для репетиции, который хранился у него в техникуме.

– Приходил в общежитие я дважды, – продолжил Иван, – но ничего подозрительного не заметил. Только уходя последний раз из лаборатории, боковым зрением, в полумраке, увидел напротив кабинета какие-то рисунки. Это были две свастики, нарисованные чем-то черным. Я очень удивился, так как раньше такого у нас никогда не бывало. Хотел затереть, но очень спешил и только недавно узнал, что милиция опрашивала студентов. Вот в принципе и все, что мне известно.

– Постарайтесь максимально точно вспомнить, когда могли появиться свастики. Это очень важно. В первое посещение вы их видели?

– Нет, их не было… Это точно.

– Но вы сказали, что был полумрак, – пытался уточнить Аркадов.

– В том-то и дело, что в то время везде еще горел свет, так как в некоторых классах шли занятия.

– Припомните, который был час? – Андрей приготовил записную книжку.

– Я не смотрел на часы…

– Ничего страшного, сейчас просчитаем, – он подвинул к Ивану листок бумаги. – Мы точно знаем, что во второй раз вы пришли около двадцати часов. Теперь в обратном порядке перечисляйте, куда ходили и сколько времени потратили. Не забудьте про дорогу, надеюсь, что не на самолете летали.

Через несколько минут Аркадов удовлетворенно обвел кружком заветные цифры. По всем раскладам, свастики были нарисованы в период между 18.55 и 20.00 часами.

Это была большая удача. «Как и беда, удача не приходит одна», – подумал Андрей и задал еще один, как он посчитал, дежурный вопрос:

– Я понимаю, что здание большое, но не встречался ли посторонний человек по пути вашего движения? Или кто-то вел себя необычно? Надеюсь, своих студентов вы знаете?

– Можно подумать? – Иван почесал свой взъерошенный затылок. – Нет, никого я не видел, кроме вахтера на входе и дежурившей девушки. Занятия почти закончились и было необычно тихо… Да-да, именно тихо, поэтому я услышал голос какой-то другой девушки, разговаривающей с кем-то. Он раздавался выше второго этажа на лестничной площадке. В принципе ничего особенного здесь нет, но вы просили рассказать все очень подробно.

– Вы поступили совершенно правильно, и мы благодарны вам. Надеюсь, разговор останется между нами… И последний на сегодня вопрос: смогли бы узнать голос той девушки?

– Думаю, что смогу, – уверенно ответил Иван.

У Аркадова уже созрел новый план, и он попросил лаборанта быть на работе последующие два-три дня.

Спустившись вниз, Андрей подошел к ожидавшему его Кравцову и попросил к концу дня получить подробное расписание групп, занимающихся в вечернюю смену, и отдельно занятий, которые в ближайшие два дня будут посещать дежурившие тем вечером девушки. Он лишь махнул рукой в ответ на вопросительный взгляд коллеги и быстро направился в кабинет директора техникума.

Иван добросовестно помогал преподавателю вести урок.

После постановки опыта педагогом проводился экспресс-опрос учащихся. Никто не обращал внимания на лаборанта, который, занимаясь своим делом, внимательно вслушивался в голоса отвечающих девушек. Звук упавшей колбы прозвучал неожиданно, но не нарушил ход учебного процесса. Иван извинился, собрал осколки прибора и попросил разрешения покинуть класс. Он старался не поднимать головы, чтобы никто не заметил блеск в его глазах.