Текст книги "Не герой"
Автор книги: Андрей Максимушкин
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Это наши, – прохрипел казак, опуская ладонь на автомат Виктора Николаевича.
– Не сообразил, – сказал старый водник.
– Ничего, все правильно сделал. В следующий раз это могут оказаться узкоглазые. Мразь копченая. – Ждан добавил пару горячих пожеланий в адрес кайсаков. Знаменитый русский мат в этом мире был, судя по этим высказываниям, куда богаче и изощренней.
Бронемашины разошлись в стороны и сбавили скорость. Пулеметы в башнях повернулись к спрятавшимся за укрытием людям. Пришлось поднять автоматы и помахать ими. Стандартный язык жестов – «не стреляйте».
– Пошли, нечего разлеживаться, – Ждан пихнул речника в бок и напялил на голову кепи.
Разумная предосторожность – стандартный фасон головных уборов пограничных казаков различишь издали, его не спутать с высокими кепи кайсаков, напоминающими недоброй памяти форменные головные уборы вермахта.
– Кто такие? – спросил подошедший казак.
Он держал на изготовку «Дорн», а трое бойцов приотстали на сотню шагов, подстраховывали командира.
– Своих не узнаешь? – приосанился Ждан. – Забыл, как трактир на Пятницкой разносили?
– Мало ли я трактиров разнес? А если ты такой разумный, так, может, Слово знаешь?
– Я слов много знаю. Знаю, что тебя называют Нечесой, а рода ты Косолапых, десятским тебя только этой весной подняли, до этого старшим казаком ходил.
– Руки в гору. Разговорчивый какой. Откуда идешь? И что за посадский с тобой?
– Жданом меня кличут, Багрянцевым. Иду с товарищами от Жуковой заставы.
– Так бы и сказал.
– Неужели после того трактира не помнишь? Хорошо тогда гульнули.
– Не помню. А это ваши бродяги за кустами залегли? – Нечеса махнул рукой, показывая за спину Ждана и дяди Вити.
– Наши.
Вскоре к собеседникам присоединился Гнат. Провальцы уже знали, что их знакомец числился на заставе десятским и был самым старшим в отряде. Десятский был подобен сержанту или командиру отделения в мире провальцев. Синие прямоугольники на петлицах и правой стороне груди. Старший казак носил синие квадратики и был равен ефрейтору или младшему сержанту.
Пока казаки вели разговор друг с другом, на командном пункте заставы разобрались с ситуацией. Рация в ухе Нечесы ожила. Командовавший заставой полковник Невер Серебряный потребовал срочно грузить провальцев в бронеходы и возвращаться домой. Бронемашины не были рассчитаны на такое количество пассажиров, пришлось ужиматься и втискиваться. В тесноте, да не в обиде.
Путешественников забрали вовремя. Когда бронеходы подъезжали к мосту через Вятку, по рации пришло предупреждение: кайсацкие маневренные группы подтягиваются к Власовой заставе. Глазокрылы обнаружили колонну бронетехники на старой дороге. Передовые казачьи дозоры вступили в перестрелку с вражескими разведывательными отрядами.
Десятский Нечеса доставил провальцев прямо к командному пункту заставы у подножия высокого холма на правом берегу Вятки. Сама застава располагалась чуть в стороне, в низине между холмами. Гостей уже ждали. Четверо казаков подскочили к бронеходам, помогли провальцам выползти из тесных, не рассчитанных на такую ораву машин и отвели вниз, в подземный бункер.
– Не хило устроились, – пробурчал Петро, заглядевшись на облицованные гранитом пол и стены коридора.
– Застава надежная, это Жукову уже дважды заново отстраивали, – сопровождавший провальцев казак понял слова Петра по-своему, – а наша застава уже два штурма выдержала, и третий переживем.
Перед массивной бронированной дверью в конце коридора казак остановился. Его миссия была выполнена. Сказано: довести до командного пункта, он и довел.
– Рад приветствовать, – высокий жилистый длиннорукий казак с сединой на висках оторвался от электронного планшета и вяло махнул вошедшим рукой.
Двое сидевших у противоположной стены младших командиров молча кивнули и закрыли глаза. По лицам казаков видно было, что в последние дни им пришлось забыть о сне. Связист даже не повернул головы, продолжая следить за мониторами. Все, что происходило за его спиной и не представляло опасности, было ему ненужно и неважно.
– Десятский Гнат Богатырев, имею честь приветствовать тебя, полковник. Со мной четверо казаков Жуковой заставы и двенадцать человек провальцев.
– Присаживайтесь, – полковник показал на стулья у стола и приставленную к стене скамью.
– Благодарствуем, – негромко проговорил Владмир. – Можем ли мы чем-то помочь тебе и твоим людям? – в этом мире обращения на вы не существовало, даже к царствующей особе обращались на ты.
– Храбрец. Только по сторонам огляделся, а уже в драку лезет, – одобрительно кивнул Невер Серебряный и неожиданно поинтересовался: – Давно ели?
– Сегодня утром. Нам девушек оставить в безопасном месте, и можем на передовую. Если не устраиваем, будем раненых выносить, снаряды подносить, окопы копать.
За спиной Володи послышался ропот. Не всем его спутникам понравилась инициатива лидера.
– Это что? Мы не солдаты. Мы даже не граждане Вендии! – возмутился Петро.
Толчок кулаком в бок заставил его заткнуться. Виктор Николаевич бесцеремонно отпихнул шумного студентика за спины товарищей.
– Мы одни не останемся, – вдруг заявила Лиза. – Если на фронт, так и нам дело найдется. Раны перевязывать умеем.
– Не будем спешить, – рассудительно сказал Димон. – Сначала командира послушаем.
– Порядка нет, – усмехнулся полковник Серебряный, – а парни бойкие.
– Моих людей оставите? А я уж возьму двоих-троих желторотиков, – сказал Гнат.
Казак одобрительно отнесся к инициативе Владмира, готов был поддержать, заступиться перед воеводой.
– Я рад всех оставить. Людей на заставе мало, враг тучей валит. Но у меня приказ. – Невер Серебряный глубоко вздохнул, помолчал немного и добавил: – Гнат, ты сам знаешь, всех провальцев доставлять в Свияжск, и незамедлительно.
– Мы можем не суметь выполнить приказ. Отправим запрос. Дадим людям отдых. Пока в городе разберутся, перепишутся с учеными и земельной управой, время пройдет. Мы уже не сможем вывезти парней. Придется драться. Поездов у тебя нет?
– Поездов у меня нет. Всех своих посадских отправил за Волгу. Но и поспешать не торопясь не могу. Тысяцкий весточку дал, требует незамедлительно вывозить.
– Скор тысяцкий, – пробурчал Гнат.
Видно было, что многоопытному десятскому позволялось немного больше, чем простому казаку, даже спорить с командиром. Впрочем, полковник Серебряный пока не был прямым командиром Гната Богатырева, только старшим по званию.
– Зван, срочно найди мне грузовой самоход, – повернулся полковник к связисту. – Чтоб через пять минут был у ворот КП.
Связист молча кивнул и защелкал клавишами приборов. Видимо, он же исполнял обязанности интенданта и штабного офицера.
За спиной вновь прибывших открылась дверь, и в помещение вошел еще один казак. Коротко поприветствовав присутствующих, он сел рядом со связистом, надел шлем с гарнитурой и впился взглядом в экраны.
– Что там? – спросил Невер Серебряный.
– Кайсаки подтягивают броню и пушки. Готовятся атаковать.
– Передай первой батарее раскладку целей. Беспокоящий огонь. Второй откатываться на запасные позиции.
– Копченые полезут через Викину отмель. Берега пологие, можно наладить огневое прикрытие. У нас на берегу только легкие группы. Два десятка с пулеметными самоходами.
– Перебрасывай сотню Каркуши и зенитчиков. Одну батарею. Зениток у нас много. Каркуша, поднимай людей, тебе в заслон на Викиной отмели, – полковник бесцеремонно пихнул спящего в кресле казака.
– Будет. – Сотник спокойно поднялся на ноги, кивнул командиру и зашагал к выходу.
– Звиняй, Гнат, – командир повернулся к гостям, – но и тебе придется с провальцами ехать. Дорога опасна, можно нарваться на кайсацкий дозор. Своих ни одного воина выделить не могу, прости, десятский.
– Слушаюсь, – боец помрачнел.
Тяжелый приказ. Гнат разумом понимал, что Невер Серебряный прав, а душа рвалась в бой. Владмир с трудом подавил вздох разочарования. Получается, с ними таскаются, как с ценным грузом, выделяют охрану, в разгар боя перед вражеской атакой находят машину и отсылают в тыл. Было в этом что-то унизительное, будто речь не о взрослых людях, а о малых детях.
Машина подкатила к воротам командного пункта. Полковник Невер Серебряный еще раз попрощался с казаками и провальцами, пожелал удачного прорыва в Свияжск. Посетовал, что не может выделить глазокрыл, просветить дорогу и ближайшие окрестности. Дескать, у самого почти не осталось, проклятые кайсаки сбивают все, что появляется над их позициями.
Володя стиснул протянутую ему жесткую ладонь воеводы. Кроме него, такой чести удостоились только Гнат и Виктор Николаевич, Серебряный признал в них старших отряда. Жаль, только познакомишься с хорошим, сильным, достойным и порядочным человеком, как приходится уезжать, и не знаешь: вернешься ли? А если вернешься, застанешь ли случайного знакомого?
Места в кузове хватило всем. Скамеек не было, сидеть пришлось на рюкзаках и мешках, поджав под себя ноги и ухватившись рукой за борт. Водитель резво взял с места. Тяжелый трехосный «ВАЗ» прогрохотал мимо блокпоста и вырвался на трассу. За дорогой в этом районе немного следили, пусть не ремонтировали, даже пальцем о палец не ударили, чтоб заделать трещины и подсыпать песок под просевшие плиты, но зато регулярно вырубали прущие сквозь щели и дыры полотна побеги.
Как пояснил Торбой, все грузы доставляются чугункой, а дорогой пользуются только казачьи патрули и немногочисленные поселенцы, народ еще тот, лесные бирюки, медведи косолапые. Они вполне способны прихлопнуть одинокого путника на дороге и одновременно считают себя обязанными накормить и приютить любого, кто сможет добраться до их порога. Такие люди. Правда им не писана, живут по старым обычаям времен князя Ингоря Великого.
Несмотря на трещины в бетоне и расползающиеся плиты, машина резво бежала по дороге, за полчаса отмахали верст тридцать. Ехать быстрее по такому покрытию можно только на танке – у танка колеса не оторвет. Разговоров почти не вели, люди сидели насупившись, мрачные, нахохлившиеся, как промокшие вороны. Было отчего – за спиной прощальным оркестром гремела канонада. Власова застава принимала бой.
Через полчаса пути машина напоролась на мину. Громыхнуло, и грузовик вильнул к обочине. Под задним колесом хлопнул еще один взрыв, чуть было не опрокинув машину. Визг тормозов, скрежет железа, грохот взрывов, дикий мат и вопли пассажиров – наконец все закончилось. Автомобиль съехал в канаву, капот и кабина разбиты, кузов перекошен.
Спустившиеся на землю ребята помогли водителю выбраться из кабины. Повезло, никто не пострадал. Обошлись ссадинами и ушибами. Заряд мины был слишком маленьким, взрывами оторвало колеса, но пробить кузов и кабину взрывная волна не смогла. Осколки прошли мимо людей.
– Прокатились! – хмыкнул Гнат. – Придется идти пехом.
– Стоп! Всем стоять! – заорал Юрий.
Казак показывал пальцем на антенную мину – небольшую металлическую коробочку с торчащими во все стороны тонкими усиками антенн. Видимо, над дорогой прошел кайсацкий самолет и сыпанул партию мин. Так, на всякий случай. Никто и помыслить не мог, что первыми на минное поле напорются беженцы.
Бродяга
Пешие переходы и ночевки под открытым небом позволили Васе быстро войти в форму. Тренированный организм приспосабливался к новым условиям. Всего три дня, а руки и ноги окрепли, дневной переход уже не требовал напряжения всех сил. К вечеру молодой человек выбирал подходящее место для ночлега, раскладывал костер и отправлялся на охоту. Сил оставалось достаточно, а леса вокруг кишели живностью. Правда, первые опыты были неудачны, не удавалось подобраться к оленю или лосю на дистанцию уверенного выстрела.
На третий вечер Васёк совсем рядом с лагерем встретил молодого оленя. Тот увлеченно объедал листья клена и не почуял приближения человека. Студент спокойно поднял автомат, сдвинул предохранитель, навел прицел и дал короткую очередь. Олень подпрыгнул, рухнул наземь, попытался подняться, но еще один прицельный выстрел в голову успокоил его навеки.
Хорошо! Пять патронов – и гора мяса. Свежего, парного мяса.
Разделывая оленя, Васёк еще раз убедился в собственной неумелости и неприспособленности к жизни в лесу. Тяжелое это дело. Пока шкуру снимал, семь потов сошло. Нож оказался маленьким и неудобным. Потроха оленя воняли, при неудачном взмахе ножом студента заливало кровью.
Отдохнув и посмотрев на творение рук своих, Вася обтерся травой. В крови измазался, на штаны натекло. Вонять будет. И мяса слишком много. Одному это не съесть и не закоптить. Соли нет, о технологии копчения мяса студент имел самые общие представления. Пришлось отрезать килограммов десять мяса с ляжек и вырезать лопатку, а остальное бросить.
Зато за ужином свежее, прожаренное на прутьях, сочное мясо вознаградило молодого человека за все страдания. Ужин вышел королевский. Оказывается, хороший шашлык делается вообще без маринадов и приправ. И пусть мясо немного жестковато, соли нет, от жаркого попахивает, но свежий воздух, ароматы сосновой смолы и цветов, накопившаяся за день усталость служат самой лучшей приправой к пище.
Наевшись до отвала, молодой человек посмотрел мутным сонным взглядом на оставшиеся куски мяса. Лицо парня расплылось в благодушной улыбке. В желудке приятная тяжесть, тянет в сон. Костер прогорает, над углями вьется дымок. Пришлось плеснуть в лицо немного воды, стряхнуть с себя сонную одурь, подкинуть в огонь дров и насаживать мясо на освободившиеся вертела.
Только когда все было пережарено, завернуто в пакет и повешено на дерево рядом с сумкой, Василий позволил себе заснуть.
Разбудил его волчий вой. Высокий протяжный звук подействовал как ударная доза кофе с энергетиком. Парень подхватил автомат и щелкнул предохранителем. Вокруг расстилалась кромешная мгла. Глухая ночь. Звезд не видно. С вечера по небу плыли облака. Костер прогорел, только несколько угольков светилось красным.
В кустах что-то закопошилось. Парень вскочил на ноги и прижался спиной к дереву. Постепенно глаза привыкли к темноте. Твою мать! В лесу шла веселая волчья пирушка. Брошенная туша оленя привлекла к себе семейство серых хищников. Наевшись, звери затеяли игры, прям как собаки на выгуле. Сытый волк человека не тронет, даже спящего обойдет, но заснуть, когда между деревьями мелькают серые тени, за кустами поблескивают глаза и слышится шорох травы под лапами, невозможно. Это только с большого бодуна или смертельно уставши, после пары бессонных суток. В противном случае глаза сами открываются.
Рассвет Вася встретил, сидя под деревом. Да, ночка была тяжелой. Заснуть так и не удалось. Есть не хотелось. Зато лесные шорохи, сонное добродушное ворчание волков воспринимались не так, как ночью. Солнечный свет разгоняет все страхи. Василий с чувством выматерился, протер глаза, взвалил на плечо сумку и побрел в сторону берега.
На высоком яру над рекой вздымались деревья. Молодой человек бросил сумку в тени граба, развалился на земле и заснул.
На этот раз никто и ничто не помешало ему выспаться. Поднялся он только к обеду. Васёк, сладко позевывая, подобрал свой скарб и пошел искать спуск к воде. Если верить карте, до устья Вятки осталось около пяти километров. Пора думать, как переправляться через речку.
Идти вдоль Вятки до Власовой заставы Василий не собирался. Нечего там делать. Попадешь в ощетинившееся стволами осиное гнездо, под военное положение. Враз забреют, обуют в сапоги и пошлют отбивать Пустоши у кайсаков. Разбираться не будут: провалец ты или местный беженец. Лучше дойти до цивилизованных мест, залечь на дно, натурализоваться, а потом уже постепенно выбиваться в люди.
На середине спуска Василий заметил выплывший из-за изгиба реки корабль. Военный катер. Один из тех, что приняли бой на переправах у Жуковой заставы. Точно, он! Корабль медленно ползет по середине реки. Над кормой вьется сизый дымок, мотор надсадно ревет, аж на берегу слышно. Корабль идет с креном на правый борт. Досталось ему. Далеко, видно плохо, но, кажется, в борту зияют рваные дыры пробоин.
Катер прошел мимо притаившегося за кустами Василия. Праздношатающихся на палубе не видно, только три казака застыли у орудия, и еще один стоит за щитом кормовой пулеметной установки. На противоположном берегу видно мельтешение. По полю скачет конный патруль. Следуют за катером, но приближаться к берегу опасаются.
Катер катером, проблемы речников Васи не касаются, а разъезд на том берегу – вот это проблема. Приходится сидеть за кустами и выжидать, пока все не скроются из глаз. Парень спустился к воде, только когда убедился, что округа абсолютно пустынна.
Речная водичка приятно холодила лицо и руки. На мгновение мелькнула шальная мысль искупаться. Нет, не время, опасно слишком. Голый человек в воде совершенно беззащитен. Пока выберется на берег и добежит до оружия, его десять раз можно подстрелить и пять раз взять в плен. Ограничимся умыванием. Заодно можно поискать родники и пополнить запас воды. Василий старался не допускать того, чтоб баллон пустел более чем наполовину.
У воды хорошо. Прохладно. По берегу легко идти. Шелест волн, порхающие над водой стрекозы расслабляют, навевают приятные мысли. Жаль, приходится возвращаться в лес. Вид проскакавшего вслед за катером патруля яснее ясного говорил, что не время расслабляться. А впереди, всего в полукилометре, очередной овраг и устье небольшой речушки.
Василий пошел на компромисс с самим собой: до оврага шел берегом, а перейдя речку вброд, нашел пологий подъем. Взобравшись наверх, он сразу же заметил стоявшую в тени деревьев на краю поля в километре от берега машину. Кайсаки и сюда добрались. Неудивительно в общем-то. Набег дерзкий, большими силами, при поддержке бронетехники и артиллерии.
Василий не спешил взбираться на обрыв. Он огляделся, поднял глаза к небу. Это его и спасло. Над краем леса плыл глазокрыл. За последние дни студент успел забыть, что в этом мире большой популярностью пользуются беспилотные разведчики. Делать было нечего. Пришлось спускаться на дно оврага, к ручью, и прятаться в густых зарослях ивняка.
Только на закате студент покинул свое убежище. Проклятие, из-за этих уродских кайсаков пришлось сидеть в настоящем комарином царстве. Воздух так и гудел. И костер не разжечь: сыро, дров нет, под ногами болотина чавкает, и дым далеко виден. Да еще вокруг целая орда ужей шныряет. Один попытался обвиться вокруг Васиной ноги, пришлось его отпихнуть носком ботинка. Воздух гудит, а ивняк шипит – мерзопакостное местечко.
Василий хотел было вернуться к месту своей предыдущей ночевки, но передумал. Прошел лесом вдоль Вятки. Нашел светлую, излучающую дурманящий аромат лесного разнотравья поляну, там и расположился на ночлег.
Следующий день был посвящен переправе через Вятку. Пришлось подняться километров на десять вверх по реке, чтобы найти открытое место со слабым течением. В качестве плавсредства использовалась прибитая течением к берегу коряга. Тяжелая бандура, Василий запыхался, пока сталкивал ее с мели. Затем привязал к коряге сумку, взял в руки заранее сломанный и очищенный от веток длинный древесный ствол и отчалил.
Переправа заняла полчаса от силы. За это время коряга прошла метров двести вниз по течению. На фарватере, уже вблизи противоположного берега, жердь не доставала до дна. Пришлось положиться на волю течения и в меру сил грести руками.
На противоположном берегу Василий нырнул в заросшую ельником ложбину между двумя холмами и продолжил свой путь. Еще десять километров – и очередная переправа через лесную речушку. Судя по карте, называется этот водный поток Кашавой. Переправляться пришлось вброд. При этом Василий чуть было не ушел с головой в подвернувшуюся яму. Повезло, автомат держал в руке и успел поднять повыше. Не намочил.
За Кашавой пришлось срочно искать подходящий лог, разводить костер и сушиться. Идти по лесу в мокрой одежде и хлюпающей обуви удовольствие на любителя. Зато, можно сказать, начало положено, треть пути пройдена. Самая опасная треть. Дальше будет легче.
Сквозь потрескивание костра и гудение мошкары донесся приглушенный расстоянием грохот взрыва. Затем еще и еще. Где-то началась нешуточная канонада. Василий покрутил головой, пытаясь определить направление. Бесполезно, гул шел со всех сторон разом. Вскоре к нему добавился новый звук. Низкое гудение. Звук приближался, шел сверху. Над лесом прошла четверка реактивных самолетов. Невысоко, километра три примерно. Студент напрасно щурил глаза, старясь разглядеть опознавательные знаки. Не видно. Слишком мелкие детали. Василий не мог даже определить тип самолетов. Истребители, штурмовики, фронтовые бомбардировщики, разведчики – фиг их поймешь.
Канонада стихла так же внезапно, как и началась. Зато вскоре на востоке затрещали автоматные очереди. Драка шла рядом. Может быть, даже на берегу Кашавы. Василий спешно натянул на себя подсыхающую одежду, покидал в сумку припасы. Лезть на рожон, в пасть кайсакам, он не собирался. Быстренько глянуть на карту – и бегом вглубь леса, придерживаясь направления вдоль Кашавы. Если карта не врет, у первого же притока надо поворачивать налево и так до холмов, с которых приток и берет свое начало.
Через час пути Вася вышел к просеке. Странно, на карте этой дороги нет. А между тем просека широкая и наезженная. Грунт под ногами утрамбован сотнями колес, ни травинки не растет. Только колея на колее. Перебегая через открытое пространство, Васёк заметил вынырнувший из-за поворота броневик. Над головой засвистели пули. Длинная тягучая очередь рубанула по кустам и деревьям, на голову молодого человека посыпались листья, ветки, кора.
Васёк бежит сквозь лес, не разбирая дороги. Спасение в скорости. За спиной гремят автоматные очереди. Бьют навскидку, по кустам. Надеются заставить дичь остановиться и принять бой. Хобот вам по самые гланды! Не дождетесь!
Минут через пятнадцать парень сбавляет скорость. Погоня идет по пятам. Слышится треск веток. Стрельба прекратилась. Надеются взять живым. Доносится громкое конское ржание. От этого звука Васька бросает в пот. Бегом!!! Парень перепрыгивает через лесной завал, ломится напрямик через кусты, перелетает через глубокую промоину с ручьем на дне. Быстрее!!!
Погоня расходится в стороны. Шум слышен и справа, и слева. Конница!!! Молодой человек и не думал, что в этом проклятом мире наряду с автоматическим оружием, танками, самолетами, рациями и монорельсовыми путями сохранится такой раритет, как регулярная кавалерия. И ведь по лесу скачут!
Впереди появляется спасительный овраг. Вася скатывается на дно, отпрыгивает от настигающей его лавины песка и земли, бежит по наваленному на дне хаосу древесных стволов. Чудом удерживается на скользкой подгнившей древесине. Падать нельзя. Падение – это смерть. Только вперед.
Противоположный берег оврага краснеет перед глазами стеной обрыва. Высоко. Молодой человек осматривается. Замечает склонившийся над оврагом куст орешника. Одна ветка свесилась вниз. Подпрыгнуть, ухватиться за ветку и подтянуться. Отчаяние придает силы. Если бы не погоня, Василий никогда в жизни не смог бы проделать такой трюк.
Вася отползает от кромки оврага. Как хорошо! Вставать не хочется. Надо! А вот и преследователи. К оврагу выезжают двое конных. Кайсаки переговариваются между собой, показывают пальцами на овраг, на что-то, лежащее на дне. Черт! Прямо на упавшем стволе стоит баллон с водой. И не свалился, не укатился под завал. Какая досада!
Через овраг они не полезут, поедут в обход. Догонят. Лес старый, подлесок редкий, конному почти не мешает. Злость заставляет забыть об осторожности. Василий поднимает автомат, снимает его с предохранителя и наводит оружие на ближайшего кайсака. Сейчас ты у меня поулыбаешься. Я тебе покажу, как лыбиться. Левая рука напрягается, фиксируя цевье, палец медленно выбирает холостой ход спуска.
Кайсак в последний момент понял, что в него целятся. Вздернул голову. В глаза Васи впился холодный злой взгляд узких глазок степняка. Автомат в руках ожил. Длинная очередь на полмагазина сшибла азиата с седла. Второй кайсак рванул поводья, поднимая лошадь на дыбы, и скрылся за деревьями. Выплеснувшаяся ему вслед короткая злобная очередь не достигла цели.
Все. Собрать свои манатки и галопом по… Нет, до европ нам далеко, до Волги бы добежать.
Вскоре Васёк почувствовал, что погоня отстала. Посторонних звуков не слышно. Только вспугнутый студентом лось с шумом ломанулся через кусты. Кайсаки остались позади. Что их заставило прекратить погоню? Сие неведомо. Наткнулись на сопротивление, потеряли одного своего. Казалось бы, после такого привета кайсаки должны были землю рогом рыть, весь лес прочесать, но найти стрелка, а они ушли.
На закате Василий вышел к очередной речушке. Если верить карте, он на правильном пути. Скоро лесной массив закончится. Потом пойдут пологие холмы, перемежаемые степными участками перелески. Выбирая маршрут на Свияжск, Васёк надеялся, что после Вятки дорога будет безопасной, кайсацкие патрули останутся за спиной. Теперь он не был так уверен в правильности выбора пути.
Еще через два дня студент вышел на старую заброшенную дорогу. Та самая бетонка, начало которой он видел у пристани на берегу Ежавы. Удивительно, но Васёк еще ни разу не встретил в этом мире обычный, привычный до безобразия асфальт. Шоссе бетонное, на Жуковой заставе дороги тоже залиты бетоном, вымощены брусчаткой или плитами. Интересный феномен.
Идти по дороге было легче. Первые километры молодой человек еще опасался случайных засад, постоянно вертел головой, ощупывал взглядом горизонт, придорожные кусты и небеса. К концу дня ему это надоело. Свежих следов человеческого присутствия не наблюдается, небо чистое, даже боевых самолетов не видно. А до этого ежедневно летали. С каждым шагом цель пути все ближе и ближе.
Поднявшись на очередной холм, Василий заметил вдалеке струйку дыма. У берега узкой лесной речушки горел костер. Студент остановился, поднес ладонь ко лбу.
«Костер. Люди. Спасение. Новости. Товарищи. Вместе веселей, – пронеслось в голове. – Или нет?»
В лесу самый опасный зверь – это двуногий хищник. Бродяги, искатели приключений, беглецы с каторги, одичавшие до потери человеческого облика охотники, мало ли кто там может сидеть у костра. Пристрелят вышедшего к огоньку человека ради зажигалки, трех банок консервов и автомата, вот и вся недолга.
Вечереет. До костра не меньше пяти километров. Нет, больше. Пока дойдешь, сгустятся сумерки. Нет, Василий решил, что не стоит на ночь глядя нарываться на встречу с неведомыми лесовиками. Хорошо, если встретят добром, а если нет? В сумерках огонь лучше всего вести с заранее подготовленной позиции, зная местность и ориентиры. И если придется бежать, отрываться от людей, полумрак помешает, предательские сумерки искажают расстояние, скрадывают неровности и препятствия. И на закате бьющее в лицо солнце слепит.
С этими мыслями молодой человек вернулся к примеченному им старому клену у края просеки. Не стоит искать неприятности, если в этом нет жизненной необходимости. Углубляться в лес студент не стал. Развел костерок в низинке у опушки, разложил свои припасы. Содержимое сумки навевало грусть. Консервы незаметно подходили к концу. Так и есть, осталось три полулитровые банки тушенки, два вяленых леща. Рыбка вкусная, но после нее пить хочется. А воды в наличии – полтора двухлитровых баллона.
После той истории с олениной Вася ни разу не охотился. Не получалось. Перебивался консервами, собранными на отмелях ракушками и раками. Последних он просто запекал в углях. Любой повар от такого варварского обращения с деликатесным продуктом матерился бы, как пьяный таксист, но за неимением гербовой, пишем на туалетной. Готовим, что есть и как есть.
Котелка у студента не было. Варить раков не в чем. Единственный доступный способ приготовления пищи – это жарка на вертеле. В качестве вертелов используем подходящие прутья. Можно еще в углях запекать, если есть что. Вначале Вася попытался приспособить под кастрюлю пустую банку из-под тушенки, но эксперимент не удался, банка на огне треснула.
Утро началось с рева реактивных двигателей. Парень откатился в кусты. Над дорогой шло звено самолетов. Машины промчались над самым лесом и скрылись в направлении Вятки. На бомбежку полетели. Под крыльями самолетов висели ракетные кассеты и бомбы.
«Наши дают степнякам жару. Наши?! – Василий недоуменно поскреб пятерней в затылке. – Странные извивы подсознания…»
Для него тут наших не было. Если только вдруг уцелел кто-то из веселой студенческой компании, провалившейся в этот проклятый мир вместе с прогулочным катером.
Часы показывали четверть шестого. Васёк по-быстрому перекусил остатками вскрытой вчера тушенки, заел ее последними двумя кусками хлеба, запил водой. Осталось облегчиться, и можно двигаться дальше.
На перевале Василий остановился и долго вглядывался туда, где вчера был костер. Дымка не видно. Видимо, спят и не спешат готовить завтрак. Хорошо, есть шанс догнать этих неизвестных. Парень еще раз внимательно оглядел окрестности, запомнил приметный поворот речушки, поляну недалеко от дороги, сверился с картой и решительно замаршировал по дороге.
Строили местные хорошо, добротно. За прошедшие два десятилетия бетонка потрескалась, сквозь трещины пробивались трава и кусты, местами покрытие просело, но в целом полотно выглядело прилично. Бетон с трудом поддавался неукротимому напору воды, солнца и растительности. По дороге до сих пор можно было ездить, а для пешехода она была даром небесным.
Шел Василий в спокойном размеренном темпе, не бежал. Такой шаг позволяет тратить минимум сил, к концу перехода не устаешь. Груз за плечами с каждым днем становился все легче и легче. Студент прикинул, что если идти в таком темпе, можно делать по сорок километров в день. Спокойно, без напряжения, выделяя время на охоту, рыбалку и сбор ракушек.
Дорога шла под горку, и до берега речки Васёк дошел за час. С переправой проблем не будет, над рекой сохранился приличный автомобильный мост. Мощная каменная конструкция, надежен, словно сработанный рабами Рима. Дойдя до моста, Василий поглядел на противоположный берег и вернулся. Сначала проверить кострище, лагерь неизвестных.
Будем надеяться, что неизвестные не ушли ни свет ни заря, а еще спят или завтракают. Василий засек направление, спустился с бетонки и поспешил к лесу. Идти он решил по опушке. И дорога удобная, под деревьями трава не такая густая, и издали пешехода не видно, и в любой момент можно прыгнуть за дерево, вскинуть автомат и дать пару прицельных.
Вскоре на глаза студенту попались первые следы людей. Пара веток сломаны, на земле валяются увядающие листья борщевика. Еще метров через пятьдесят попалась крышка от консервной банки. Василий подобрал трофей и внимательно его рассмотрел. Крышку бросили совсем недавно, лежит открыто, под ней свежие зеленые травинки, на самой крышке застыли капельки жира. Маркировка ни о чем не говорит, понятно только то, что сделано в Вендии. Буквы русские.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?