Текст книги "Дожить до рассвета"

У плотины
(Рассказ)

Из воспоминаний юности

Над величавой Сухоной-рекой разнёсся пароходный гудок.

Теплоход «Лермонтов», пеня воду, на самом малом, приставал левым бортом к пристани-барже, что стояла на речном мелководье.

Золотые лучики солнца весело заиграли на вывеске, прибитой к барже.

– Ше-ра, – по слогам прочитал, стоявший рядом, мальчуган лет шести-семи.

– Наконец-то приехали, – облегчённо вздыхаю я, и оторвав одну руку от удилищ, хватаюсь за поручень, так как в этот момент теплоход трётся о стенки пристани. И в этом трении чудится мне нечто змеиное, словно две огромные змеи сошлись в бешенном танце.

Рядом со мной какой-то толстенький дядя в белой панаме. Он укоризненно смотрит на меня и прокурорским тоном изрекает: «Ведь шестнадцатый наверняка тебе пошёл и в такие-то годы на рыбалку идёшь? Посмотри, ты на всём теплоходе один с удочками!»

Но это неправда.

То тут, то там копьями высятся удилища, их много, даже очень много.

– Ты только посмотри, какой день сегодня, – не отстаёт порядком надоевший мне дядя, – я бы в твои годы…

Но мне не удалось узнать, что делал бы он в мои годы, этот пожилой приличный мужчина.

С пристани на теплоход сбросили трап и увлекаемый потоком людей, я вскоре стоял на каменистом берегу, робко поросшем зелёной травой.

А день был действительно хорош: летнее солнце высоко стояло в зените, и довольно жарко припекало. Над моей головой таинственно шумели деревья, и разбуженная лёгким июньским ветром, тихонько, чуть слышно, перешептывалась трава, а рядом с плотиной глухо шумели воды величественной красавицы Сухоны.

Сухона в этом месте особенно широко разлилась, и с небольшого возвышения, где я стоял, мне было видно всё: и белоснежные облака, отражённые в воде, низко и неспешно плывущие над рекой, и пенные барашки завихрений и волн от работающей плотины, несущиеся по зеркальной глади воды, десяток легковых машин на том берегу, и даже рыбку, серебром сверкавшую, на удочке рыбака.

Подхожу поближе к воде, скидываю рюкзак и снаряжаю удочку, потом подхожу к бешено несущейся воде и плавно закидываю. Насадку мгновенно сносит, я иду вслед за ней по берегу. Тем временем поплавок теряется в сгустке пены, но вот снова выплывает, и, вдруг, с размаху ныряет под воду. Плавно подсекаю и в ту же минуту каждой клеточкой своего тела чувствую неистовые рывки рыбы.

Коротким рывком выдёргиваю рыбу из воды, и вот свой танец исполняет крупный горбатый окунь, ударяя ярко-красным хвостом по каменистому берегу.

Приподнимаю его на лёске, вынимаю крючок, и налив воды в котелок, который по своим размерам, мог бы поспорить с любым предметом, отпускаю окуня в котелок.

Пускай плещется.

Подхожу вновь к воде и через минуту тащу упирающегося язя, весом около килограмма.

И пошло, и поехало, что ни заброс – поклёвка!

Через час-два котелок не вмещал пойманную рыбу.

Среди пойманных рыб были окуни, судачки, подъязки, подлещики и, конечно, завсегдатаи любого водоёма – ерши!

Незаметно пролетело время ловли, пора домой.

Посмотрев на воду, я увидел бисеринки дождя, которые превратились уже через полчаса в настоящий ливень.

Подходя к городу на том же самом теплоходе «Лермонтов», и видя издалека заводские трубы родного Сокола, я подумал: «Вот было бы хорошо, если у нас в городской черте такая ловля была!»

И с грустью посмотрел на промышленные стоки целлюлозно-бумажного завода, выбрасывающего в реку зеленовато-мутную грязь.

Ничего не изменилось.

Всё шло по-старому.

Над водой летала серая чайка и удивлённо смотрела на грязь, плывущую по реке.

Солёный
(Рассказ)

У рыбачка клевало хорошо!

В большом полиэтиленовом пакете у ног десятилетнего мальчугана, закидывающего удочку в неспешно текущие воды Сухоны-реки, уже шевелились с десяток подлещиков, несколько окуней, ершей и сорог. Смотря на уносимый речным течением поплавок, рыбачок размечтался о своём довольно-таки большом улове и чуть не пропустил очередную поклёвку.

– Подсекай! – толкнул его сидящий рядом с ним его приятель Васёк, – Не спи, Андрюха, не видишь, поплавок лёг!

Действительно, находившийся в воде бело-красный поплавок полностью лежал на поверхности воды и даже не шевелился. Словно бы проснувшись, мальчуган подсёк неведомую рыбу, которая, вероятно, в данный момент лакомилась предложенным червяком. В тот же миг самодельное удилище маленького рыбака согнулось, передавая в руки мальчугану короткие толчки ходящей на конце туго натянутой тетивы лёски неизвестной рыбы. Сердце маленького Андрюхи билось одновременно с рывками не сдающейся рыбы. Наконец, сломив сопротивление рыбы, рыбачок подводил к берегу свой трофей.

Увидев на поверхности всплывшую и лёгшую на бок рыбу, Андрей радостно прокричал: – Лещ!

Действительно, к ногам мальчугана послушно вышел, как маленький бычок на верёвочке, всамаделишный и взаправдашний лещ!

Конечно, он не был таким большим, как его собратья из Кубенского озера, и весил-то он, поди, не больше килограмма, но то, что он уже не был мелким подлещиком, это было фактом, неоспоримым фактом.

Доставая у пойманного леща крючок из рыбьей губы, мальчуган удивился. Словно бы дельфин, лещ вдруг запищал на каком-то своём рыбьем языке или наречии. Прям золотая рыбка! Удивившись и переглянувшись с Васьком, Андрюха тем не менее положил своего пойманного леща в пакет, после чего продолжил свою ловлю. Прошёл час или два, кто же считал, ибо верно говорят, что время, проведённое на рыбалке, летит незаметно и даже в счёт жизни не засчитывается. Ибо весьма хорошее это дело – рыбалка!

Придя домой и, убедившись, что вся снулая рыба, как говорится, отдала Богу душу, наш рыбачок решил завялить её. С этой целью он взял у мамани большой эмалированный таз, где приготовил специальный рыбацкий рассол, щедро добавив в воду соль, пряности в виде лаврового листа и перца, перемешав своё чудо-варево для верности рукой. Когда очередь дошла до его пойманного небольшого леща, и в самом деле весом менее килограмма, если безмен не врал, Андрюха, убедившись, что лещ мёртв, аккуратно положил рыбу в таз.

Что тут произошло!

Очнувшись от своей спячки, словно хитрый лис, лещ забегал в ядрёном соляном растворе, расталкивая тушки своих погибших собратьев, и вдруг пронзительно запищал!

Содрогнувшись, рыбачок достал кричащего и плачущего на все лады леща и бережно, как ребёнка, поместил его в ванную, налив ему холодную воду, едва ли не до краёв. Попав в родную стихию, лещ успокоился и принялся горделив о рассекать круги по своему, хоть и небольшому, но всё-таки водоёму.

– Какой-то ты, – задумался Андрей, поглядывая на леща, и вдруг счастливо улыбнулся, – солёный!

Солёный лещ, демонстративно показал из воды свой большой хвост и коротко плеснулся в ванной, словно показывая, что он хоть и Солёный, но всё-таки, несмотря ни на что, живой и здоровый.

– Да, – удивлённо процедил зашедший в ванную комнату его дядя, – видывал я всякое, но чтобы такое! Вот я, к примеру, в милиции, в патрульно-постовой службе служил, так нас пионерами звали, не хуже чем у Фенимора Купера! А как с русской печкой повожусь, особливо, если она дымит, так Тохой-копчёным звали, во как! А тут лещ – солёный, как собрат мой. А лещ твой не иначе золотая рыбка!

– Скажешь, дядя, – недоверчиво посмотрел мальчуган на своего дядьку, – золотая рыбка! Вот все рыбы буквально сразу же в ванной гибнут, через час, два, но все! Помнишь, я налима большого на живца поймал, ты его ещё Сил Силычем назвал, так он недолго в ванной протянул…

– Ну, Сил Силыч, – улыбнулся дядя, – не ровня твоему Солёному, послушал я как он песни поёт, рыбья сирена какая-то, такого никогда и нигде я не слышал!

Но прошло и два и три часа, а Солёный лещ как продолжал резвиться в большой ванной, так и продолжал, словно бы ничего и не случилось.

Приняв своё решение, рыбачок поместил своего Солёного леща в новый большой полиэтиленовый пакет с водой и стал выходить из квартиры.

– Правильно, – одобрил, улыбнувшись в свои усы и бороду, дядя Тоха-копчёный, – хоть и не золотая рыбка тебе попалась, а тварь живая, и та милость попросила!

Подходя к реке, неспешно несущей свои воды, рыбачок бережно отпустил своего солёного питомца в чистую гладь воды.

Принимая в дар жизнь и входя в родную стихию, словно бы отряхиваясь, лещ крутанулся на месте и посмотрев на мальчугана своими рыбьими глазами, коротко пропищал ему что-то своё, доброе, на своём непонятном рыбьем языке.

После чего, плавясь на воде, Солёный лещ коротко махнул хвостом и величественно ушёл в тёмные глубины Сухоны-реки.

Внезапно как-то, и непонятно почему, даже единой капли дождя с неба не уронив, на небе растянулась русской гармошкой разноцветная радуга, поблёскивая и отражаясь не только в реке, но и в глазах радостно улыбающегося мальчугана.

Чудесная рыбалка
(Рассказ)

На берегу Сухоны-реки сидели четыре рыбачка у своей палатки.

Хотя в этот прекрасный день пятнадцатого августа и припекало, даря своё последнее, по-настоящему летнее тепло, ласковое солнце, но рыбачкам как-то было грустно, потому что клёв, как таковой, отсутствовал полностью. Хотя повод для радости был: у одного из братьев родился сын Андрей. Вот поэтому-то, собравшись, братья и поехали на рыбалку с целью наловить рыбки на праздничный пирог.

Но, увы, клёва не было! Поэтому заметно скучали братья, старший Андрей и те, что помладше – Николай, Александр и Олег.

Даже великолепный вид, где они находились, не радовал, а вид был прекрасен: на каменистом берегу, робко поросшем травой, бурлила и несла свои чистые воды красавица Сухона, гоня их вправо к плотине, над которой красовалась табличка «ШЕРА».

Над водой, в поисках молоди рыб летали чайки, гордо рассекая воздух своими белоснежными крыльями, но было видно, что даже у них рыбалка явно не задалась.

– Да, – протянул грустно старший брат Андрей, – вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Боюсь, братаны, уедем мы отсюда несолоно хлебавши… Блин, ни одной поклёвки, ни за вечер, ни за ночь, ни утром!

Братаны переглянулись и дружно посмотрели на бесполезные удочки и закинутые донки, которые караулил и неведомую и капризную рыбу, поблёскивая медными рыбацкими колокольчиками на сторожках-прутиках, воткнутых в каменистый берег.

– Ну что, братья, – внёс предложение вологжанин Николай Мельничук, – часок ещё посидим и сматываем удочки, согласны?

– Да, – дружно отозвались братья из Грязовца Олег и Саша Трескины, – по такому клёву сами скоро будем спросонья носами клевать!

– Да и я не возражаю, – улыбнулся им старший брат Андрей, – что оно, счастье, в рыбе что ли? Хотя, конечно, обидно, рыбки-то, ой как хотелось на пирог!

Внезапно, один из братьев, Николай, испуганно ойкнул и отскочил в сторону: на него наползала большая тёмная гадюка, грозно шипя и сворачиваясь в клубок, словно бы готовясь к атаке.

Присмотревшись, братья ужаснулись: неведомо откуда, со всех сторон, словно бы повинуясь чьей-то злой руке и воле, на них наползали гадюки, окружая их большой и злой чёрной лентой.

– Господи, помоги! – только и смог сказать опешивший старший брат.

То ли это воззвание помогло, то ли что другое, но, словно бы повинуясь чьей-то более мощной руке и более сильной воле, гадюки, огрызаясь на невидимого врага, шипя, стали удаляться от людей.

Опомнившиеся братья, схватив в качестве оружия крепкие удочки, одним махом разогнали и разбили «вражеское войско». Всё кончилось также быстро, как и началось, и ничего уже не напоминало о прошедшем сражении, и, казалось бы, что его и не было вовсе, если бы не с десяток убитых братьями гадюк, валявшихся тут же, на прогретом солнцем каменистом берегу.

Как-то незаметно у их палатки появился старый дедуля-рыбак, на вид где-то под восемьдесят, весь седой, как Дед Мороз, с белоснежными усами и бородой. Правда, был почему-то дедуля без удочки, но то, что он рыбак, братья решили по какой-то им ведомой причине сразу.

– Как дела, рыбачки? – вместо приветствия спросил у них старый рыбак, – много ли рыбки изловили?

– Да какая здесь рыба, тем более сегодня, – отвечали ему солидно братовья, косясь на нездешний прикид дедули, – нет рыбы сегодня совсем!

– А рыба вам зачем? – улыбнулся дед в свои белоснежные усы, – Просто себя потешить, или треба какая есть?

– Да вот, – объяснил старший брат первопричину их рыбалки, – жена сына родила, а на пирог к столу рыбку изловить так и не смогли!

– Сына? – переспросил дедуля и улыбнулся ещё шире, – Это серьёзная причина, Бог да поможет вам в вашей рыбалке, да и не только!

– Бог? – довольно-таки глуповато переспросили братовья, наученные в институтах марксистко-ленинской философии, – А разве он есть?

– А разве нет? – вопросом на вопрос усмехнулся их «Дед Мороз», – Разве отрицать Создателя, не есть ли то же самое, как отрицать самих себя?

– Ну, – протянул один из братьев, – если есть Бог, то мы поймаем сейчас хотя бы пару маленьких сорожек для домашнего кота!

– А ты не боишься, – пытливо посмотрел на говорящего дедуля, – что рыбы может оказаться столько, сколько вам и не унести, и она будет до тех пор, пока кто-нибудь из вас не скажет – хватит!

– Не верится в это, – отвечали деду едва ли не хором братья, – как такое может произойти? Если это случится – поверим в Бога!

– Только так? – грустно улыбнулся дедуля, – Неужели, если человек не увидит явленного чуда, то не сможет придти к вере?

Братья недоумённо посмотрели на старика, не сразу поняв его.

– Впрочем, – уверенно сказал им дед, – каждый из вас придёт к вере по истине своей, ибо дастся вам по трудам вашим!

С этими словами, произнеся на прощание «Мир вам!», дедуля отошёл от палатки и исчез на береговых просторах Сухоны-реки.

Как-то сразу после ухода старого рыбака, внезапно прогремел мощный гром, и первые капельки дождя упали на братовьёв, заставив их спрятаться в палатке.

Тут же, практически сразу началась сильная гроза с ветром и дождём.

Причём, какая-то странная гроза, ибо братья заметили, что молнии по какому-то невероятному стечению обстоятельств поражали водную поверхность реки именно напротив их палатки. Вода буквально кипела.

Отшумев также быстро, как и началась, закончилась гроза, и ничто уже не напоминало о пронёсшейся природной стихии.

Выйдя на берег, братовья радостно застыли, как вкопанные: вся поверхность воды залива, перед плотиной, где они и рыбачили, была покрыта невероятным количеством всплывшей живой рыбы.

Было видно, что многие из рыб частично парализованы от ударов молний, попадавших в воду.

Скинув одежду, братья зашли в воду, до сих пор не веря в такое привалившее им счастье. Доставая из воды руками и подсачеком крупных лещей, щук, язей, судачков и налимов, братья не могли нарадоваться произошедшему чуду.

А рыба всё шла и шла и прибивалась к берегу, где находились наши рыбачки.

Вот уже все рыбацкие тары и ёмкости были заполнены, а рыба всё шла и шла к ним, едва ли не выбрасываясь на берег.

– Хватит! – не выдержал старший брат Андрей, – Воистину, есть Бог на свете!

Стоило сказать ему эти слова, как вся рыба залива, словно бы получив неведомый приказ, приходя в себя, встряхивалась и, плавясь на воде, уходила на глубину.

– Да, – почтительно сказал один из братовьёв, – вот это была рыбалка, воистину – чудная рыбалка!

В небе над братьями, раскинувшись широко и вольготно, дарила свой ослепительный свет, радуга, поблёскивая и отражая существующую реальность, а в небе над радугой, улыбалось рыбачкам чистое и пушистое белоснежное облако.

Акула
(Рассказ)

А собрались как-то рыбачки в незапамятные времена порыбалить на Кушту-реку, которая несёт свои чистые воды в самой глубинке Русского Севера Вологодской области. Справно так собрались, и снастями различными, прям скажем, затарились, и провизией, и тем, что покрепче. Были у них и удочки, и спиннинги, и сети. Короче говоря, всё было. Дело было уже полетнянке, нерест уже закончился, поэтому кидали наши рыбачки свои блёсны и насадки куда ни попадя, да вот, правда, всё зря. И не клевало у них, и хищник, как говорится, на блесну не садился. Совсем заизнемогли рыбачки: как же вечер, а рыбы нет, даже на ушицу и на пробу коту не изловили они ничего!

Что делать?

– А если сеткой попробовать? – предложил один из рыбачков, – Зря что ли лицензию на сеть брали?!

Вначале было слово, это верно сказано.

Что ж, сказано – сделано. Накачали наши рыбари резиновую лодку, хорошо так накачали, и столкнув своё плавсредство в воду, поставили-таки сеть от берега и до небольшого островка, в аккурат по самому мелководью. Правда вот с сетью вышла небольшая промашка у них: вместо того, чтобы выставить сеть на рыбью мелочь, поставили они сеть на самую, что ни на есть, крупную рыбу. В итоге ловила гигантская 80-миллиметровая ячея долго, упорно и безрезультатно. И там, где мелконькая 25-миллиметровая сетка была бы уже полностью забита мелкой рыбёшкой, их горделивая снасть под огромную и крупную рыбу царственно молчала и не шевелилась, поблёскивая на заходящем солнце своими непотопляемыми большими поплавками.

А раз на их рыбалке наступил, что называется длительный перекур, так наши рыбачки, разведя костёр на самом берегу реки, делились своими нехитрыми рыбацкими побасёнками.

– Вот у меня, братва, – вступал в разговор неугомонный дед Сидор, – в Тарноге и Тотьме родня есть, так вот случай от них знаю. К рыбалке отношения особливо он и не имеет, но рыбка в нём будет. Кстати, знаете как переводится со старого финно-угорского наречия Тотьма? Не знаете, эх вы! Тод – колдун, ма – река… Так вот и переводится: река, на которой живёт колдун…

Хитро посмотрев на всех и улыбнувшись в свои седые бороду и усы, Сидор Матвеевич степенно и не торопясь продолжил свой рыбацкий рассказ: – Давненько это было, ещё при царе-батюшке, по Сухоне-реке и до Тотьмы и до Тарноги и куда подальше ходили старые колёсные пароходы. Так вот, баюкала одна молодая мамочка на руках своего ребёнка на палубе парохода, да не удержала растяпа и обронила дитя прямо в воду…

– Ну и что, – нетерпеливо перебил его конопатый Гришка, – утоп малец?

– Эх, если бы утоп, – с сожалением глянул на молодого товарища дедок и с какой-то грустью продолжил, – нет, не утоп малец в тот час, видно планида така на роду ему зроблена была… Поднялась с глубины реки гигантская щука, прям большая белая акула, что по телику показывают, и заглотила ребёнка не хуже заправского крокодила, а потом вглубь ушла! Говорят, мамаша та, увидев такое, с ума сошла, вот как люди бают… Хотя, впрочем, даже по мне, чудно всё это и невероятно.

– Ну, старик, – с недоверием покосился Григорий на дедулю, – ты это загнул, дед Сидор! Чтобы у нас на Сухоне водились такие щуки и ели младенцев! В жизнь не поверю, пока сам такую рыбину самолично не увижу! Вот так!

– Эх ты, Фома неверующий, – огорчительно глянул на конопатого мужичка дедок, – не каждому дано увидеть её, если она и дожила до наших дней! Впрочем, всё во власти Божией!

После этого все замолчали. Кто-то поглядывал на блики костра, зачарованно подсвечивающего ранний вечер. Кто-то любовался прекрасными видами залива и речной панорамы, щедро приправленной сосенками и елями, окружившими все берега неспешно несущей свои чистые воды Кушты-реки.

Вдруг небольшое озерцо-залив между большой землёй и островом закипело от игры неведомо откуда взявшейся огромной рыбины, и внезапно на поверхности показался огромный, как у большой белой акулы, верховой плавник неведомой гигантской рыбы.

– Щука! – ахнули дружно рыбачки и их, словно ветром, сдуло на речной берег.

А рыбина действительно была хороша!

Залив буквально кипел от её охоты! Рыба, и даже щуки поменьше, до 2-3-х кило, едва ли не выбрасывались на берег, когда огромная щука принялась за своё царское пиршество!

– Ну, прям, акула! – с восторгом высказался один из рыбаков, приготовив невесть откуда взявшиеся у него в руках вилы.

Другой рыбак уже взял наизготовку охотничье ружьё, настороженно щупая двухстволкой ожившую от всплесков рыбины воду залива.

– Не надо! – небрежно остановил своего молодого друга с ружьём дед Сидор, – Сеть сработает, в аккурат, у неё ячея под эту акулу!

Видимо насытившись и всплыв на поверхность едва ли не полностью, гигантская щука, подобно боевой торпеде, устремилась к выходу из залива, надёжно перекрытому крупноячейной могучей сетью. Было видно, что эта щучина гораздо более двух метров в длину. На её спинном плавнике были чётко видны старые белевшие отметины от остроги, а от внушительных зубастых челюстей огромной хищницы, как сомовьи усы, отходили несколько старых блёсен с поводками.

Точно акула!

Без всякого усилия, даже без какого-либо разбега, огромная щука, подобно белой акуле, «торпедировала» словно гнилую нитку, крупноячейную, новую и крепкую рыбацкую сеть, оставив в ней огромную рваную дыру и, грозно посмотрев на рыбаков, словно бы запоминая их, горделиво взмахнула большим тёмно-зелёным хвостом и устремилась по направлению к Кубенскому озеру!

– Вот это щука! – восторженно сказал конопатый Гришка-рыбачок, протирая глаза, словно бы ему привиделось всё это, – Акула, просто акула…