Текст книги "Украина. Анатомия катастрофы"

«Никого не удивляет, что этот склад через неделю после стрельбы нашли? А почему он раньше не находился? Я думаю, это попытка надавить на тех, за кого гонял “Правый сектор”, чтобы вконец не наглели. За полгода в Украине официально задержали сигаретного контрафакта на 8 млн евро. По всей стране. Даже если ничего не приписали, все равно это мелочь. Находят только то, за что не заплатили. А “правильные” фуры на границе осматривают “правильным” образом, чтобы даже случайно ничего не заметить. Сейчас уже не обязательно “летать” над границей, как Стойка – можно купить смену таможенников и провезти то, что надо.

За последний год тут все на сигаретах озолотились. Сейчас назначили губернатором Геннадия Москаля, который возглавлял МВД в Закарпатье в девяностые годы, когда тут вся контрабанда и начиналась, а потом был тут губернатором. Спросите любого – плохо при нем контрабандистам жилось? У него старые связи с местными, впишется во все схемы. Просто Киев хочет, чтобы тут все обделывалось без шума на весь мир, без этого “беспредела” с перестрелками. Но теперь так уже не получится – весь криминал уже со “стволами”. У каждого “бизнесюка” – свой “Правый сектор”. Когда что-то не поделят, все повторится».

Кровавая разборка в Мукачево едва ли не впервые привлекла широкое общественное внимание к тотальной коррупции и криминальному бизнесу в периферийных, пограничных с европейскими странами регионах Украины – по порядкам в которых, кстати, во многом и судят о нас в Европе. Однако киевские либералы привычно винят во всех бедах «старый режим» – несмотря на то, что в этом регионе годами заправляли «патриотические» чиновники вроде Балоги или Москаля – активные спонсоры и участники двух киевских «майданов», и весьма крупные фигуры в нынешней власти. Никто не хочет видеть, что и засилье коррупции, и разгул контрабандного бизнеса являются следствием глубокого социального кризиса, неравенства и нищеты. Это естественная ситуация для региона, где нет работы, но за все надо платить, а права и деньги имеют только магнаты или те, кто кормится из их рук.

«Жителям Киева сложно поверить, насколько прогнили социальные институты в самом западном регионе страны. Платить тут нужно буквально за все. За медицинское обслуживание, образование, предпринимательскую деятельность. За то, чтобы получить работу медсестры, проводника на железной дороге, учителя, работника санэпидемстанции, нужно заплатить огромные деньги. Практически все жители региона намертво вмонтированы в устоявшуюся десятилетиями систему “неформальных” взаимоотношений. Эта коррупция помножена на полное отсутствие социальных лифтов. Оставаясь жить в Закарпатье, вы никогда не достигнете должности выше той, которая запрограммирована положением вашей семьи, вашего рода», – пишет об этом политический эксперт Сергей Киричук.

Украинский журнал «Репортер» описывает типичный вымирающий поселок возле одного из пограничных пунктов. И цитирует местного жителя, вспоминающего, каким он был в прежние времена:

«Село вымирает. Молодежь уезжает. А старики тоже пакуют чемоданы: планируют оформить венгерскую пенсию и хотя бы на старости лет почувствовать себя человеком. Там, за шлагбаумом, может и не рай, но все-таки немного лучше условия – для пенсионеров и молодых. В селе Астей, где раньше кипела жизнь – куча заброшенных, без хозяев, домов. Они медленно зарастают бурьяном, необрезанный виноградник дичает, стены покрываются мхом, заборы наклоняются к земле. А знаете, за что мне больше всего душа болит? За Сад Дружбы, прекрасный сад, который рос когда-то на границе. Какие времена тогда были – здесь праздники устраивали, приезжали со всего Союза различные деятели. Все цвело, и главное, у нас работа была, и молодежь детишек рожала, село развивалось. На идеологию мы не смотрели – просто работали на земле, на нашей родной земле, которая нас кормила. Теперь все поросло травой, деревья отсекли двадцать лет необрезанными – заболели и перестали давать урожай», – говорит Ласло.

Трудоспособные жители Закарпатья уезжают на заработки за границу или присоединяются к частным армиям местных феодалов, помогая им наживаться на табачной контрабанде. Это последнее, на чем еще можно здесь заработать – точно так же, как жителям Полесья приходится поддерживать существование за счет хищнической криминальной добычи янтаря. А тем временем на охваченном войной востоке страны процветает контрабанда угля, продуктов питания, алкоголя и медикаментов – в условиях искусственно созданной властями блокады. И там, и здесь эти различные виды криминального бизнеса контролируются олигархическими политиками через открытое насилие националистических боевиков. Этот тандем и управляет нынешней «постмайдановской» Украиной, которая все безнадежнее «интегрируется» в Европу посредством преступных контрабандных схем и кровавых разборок за право грабить ее народ.

_{Август 2015 г.}

«Янтарная республика»

Сообщения из отдаленных лесных районов Житомирской, Ровенской и Волынской областей, где за последний год резко активизировалась стихийная добыча янтаря, все чаще напоминают фронтовые сводки. Здесь регулярно проходят стычки и перестрелки с применением огнестрельного оружия. В них участвуют представители конкурирующих между собой криминальных группировок, местные жители и милиция, которая давно не в состоянии контролировать ситуацию и часто имеет свою долю в старательском бизнесе.

9 мая в лесах на Ровенщине развернулся настоящий бой за контроль над янтарными приисками, с перестрелками и сожженными автомобилями. 11 июля более сотни жителей села Обсич штурмовали пограничный пункт «Каменское», добиваясь возвращения конфискованного оборудования для добычи камней. В результате этого несколько человек получили ранения от огня пограничников, а белорусские власти в одностороннем порядке приняли решение усилить охрану границы. 29 июля в селе Крупово сотни селян заблокировали здание местного военкомата, требуя выпустить задержанных на янтарных промыслах односельчан. Это лишь самые резонансные инциденты, которые получили широкую огласку в СМИ. Чаще всего власть старается замолчать подобные эпизоды, хотя их количество лавинообразно растет.

Нелегальные промыслы давно представляют собой настоящую «янтарную республику» – государство в государстве, которое руководствуется законами своего криминального бизнеса. Основные места добычи янтаря находятся под контролем парамилитарных отрядов, тесно связанных с местной милицией и прокуратурой, предпринимателями, чиновниками и националистическими политиками. На лесных дорогах стоят украшенные красно-черными флагами блокпосты «самообороны», которая не пропускает в районы добычи янтаря приезжих, задерживая и допрашивая посторонних. В пущах возникают целые поселки, где для старательских работ используется строительная и даже военная техника. Территории вокруг них напоминают лунный ландшафт – десятки километров песчаной пустыни, заваленной стволами деревьев и усеянной глубокими ямами, похожими на воронки в «зоне АТО». Эти пески романтически называют «украинским Клондайком» – однако на самом деле здесь разворачивается масштабная социальная и экологическая катастрофа, последствия которой будут ощущать на себе несколько поколений украинцев. Все это происходит здесь и сейчас – пока киевские власти продолжают вещать о «революции достоинства» и «европейском выборе» Украины.

Полесье – лесистые, болотистые земли на границе с Беларусью, в бассейне Припяти и ее притоков – можно назвать одним из самых бедных регионов самой бедной страны Европы, каковой является современная Украина. Лишенные госдотаций колхозы умерли здесь еще в начале девяностых годов, поля, где сеяли лен, хмель и рожь, давно заросли лесом, а мелиорационные каналы поглотили болота. Полесье уверенно лидирует по количеству мертвых и умирающих сел. Их жители массово выехали на заработки в Беларусь, Россию, Евросоюз или на киевские стройки. А те, кто остался, вынуждены выживать за счет натурального хозяйства, или промышляют хищнической вырубкой леса, которая в среднем приносит селянам не более ста пятидесяти долларов месячного дохода.

В начале XXI века эти места выглядят почти так же, как во времена, когда сюда ходил за данью из Киева варяжский конунг Игорь, убитый во время одной из своих карательно-грабительских экспедиций в земли древлян. Посетив несколько лет назад хутора вблизи известного ледниковыми валунами Каменного Села в Олевском районе Житомирщины, мы засняли развешанные прямо в лесу столетние колоды-борти, жилые дома без электричества и спившихся подростков, которые ни разу не бывали даже в областном центре. Приезжие феодалы-бизнесмены устраивали здесь шумные охоты на лосей и кабанов, нанимая селян в качестве загонщиков и прислуги. В магазинах скупали дешевые товары специально приехавшие на шопинг белорусы, а на перекрестках лесных дорог весели таблички с лаконичной надписью «скупка» – указывая, где можно продать янтарь, нелегальная добыча которого развернулась здесь сразу после распада СССР.

Еще недавно многие украинцы не верили, что у них в стране, под ногами, можно найти полудрагоценные камни. Однако полесский янтароносный район является частью крупнейшей в мире Балтийско-Днепровской янтарной провинции. Куски ископаемой смолы встречаются на огромной территории от Львовщины до Харьковской области. Украинский бурштин (это название происходит от немецких слов «горящий камень») славится своим цветовым разнообразием – здесь нередко попадаются янтари зеленовато-голубых или черно-белых оттенков. Их нередко находили даже в самом Киеве, в намывных песках вдоль русла Днепра. Открыв старую советскую геологическую карту, можно увидеть знак месторождения «киевского сукцинита» прямо на месте современного Межигорья. Бывший президент Виктор Янукович наверняка был бы удивлен, узнав, что неподалеку от его резиденции были найдены образцы янтаря весом около килограмма, которые хранятся сейчас в Центральном научно-природоведческом музее Киева. Янтарные копи Межигорья собирались разрабатывать в 1936 году – когда СССР еще не взял под свой контроль богатую янтарем Прибалтику. Однако они привлекали внимание чиновников и ученых еще в XIX веке. В 1845 году киевский генерал-губернатор Дмитрий Бибиков получил сообщение о массовых находках янтаря после весеннего паводка в Межигорье. Профессор Алексей Ставровский, который отправился туда по личному распоряжению губернатора, обнаружил, что местные жители активно занимаются поисками янтаря, большие куски которого попадаются в размытых весенней водой оврагах. «Поиски янтаря сделались предметом добычи всех поселян», – писал ученый. Крестьяне использовали янтарь в «знахарских целях», в качестве ароматического курева, а иногда «секретно продавали» его куски в Киеве, на Московской улице, по весьма высокой цене – от 30 копеек до 7 рублей серебром.

Директор киевского геологического музея Виктор Нестеровский, с которым мы посетили эти места за несколько недель до начала «евромайдана» в составе группы украинских ученых-геологов, под шум заходившего поблизости на посадку президентского вертолета рассказал нам историю янтарных залежей Межигорья. И не исключено, что вскоре их начнут заново осваивать разоренные постмайдановским кризисом киевляне.

Так случилось на Полесье, где вплоть до перестроечных времен никто серьезно не занимался добычей бурштина. Конечно, специалисты прекрасно знали о янтароносном потенциале здешних песков, но промышленная добыча камня потребовала бы массового уничтожения лесов и сельхозугодий, что делало ее заведомо убыточной. Не добывали янтарь и местные жители. Его нельзя было сдать государству, «черного рынка» янтаря не существовало, и потому случайно найденные на огороде или на речке камни отдавали для игры детям, вырезали из них крестики, серьги, пуговицы, или сжигали, окуривая хаты приятным, похожим на ладан, запахом. Иногда здесь добавляли янтарь в самогон – поскольку продуктом его перегонки является янтарная кислота, которая используется для изготовления лекарственных препаратов и в качестве пищевой добавки.

Все резко изменилось с началом рыночной эпохи, когда на бурштин появился коммерческий спрос, работу природоохранных служб парализовало безденежье и коррупция, а работники упраздненных колхозов и закрывшихся предприятий были готовы взяться за любой заработок. Жители ровенского поселка Клесов – неофициальной столицы Янтарного Полесья – вспоминают, что первопроходцами нового бизнеса стали приезжие прибалты, которые потом переправляли янтарь в Польшу и Германию. Согласно легенде, один из первых местных «старателей» накопал большой мешок янтаря, закидал его сверху грибами, отвез скупщику на автостанцию в Сарны и заработал себе на свадьбу и на мопед «Карпаты». В Клесов стали наведываться польские бизнесмены, которые задешево скупали в девяностые годы калининградский, литовский и полесский янтарь. Обрабатывая сырье в Гданьске, который, наряду с Белостоком, превратился в центр янтарного бизнеса, они с огромной прибылью перепродавали в Европе изготовленные из него изделия, которые затем начали поставлять в США, страны Ближнего Востока, Китай, Японию и Канаду.

Польша и по сей день является главным рынком сбыта нелегально добытого украинского янтаря, что стимулирует своеобразную «евроинтеграцию» жителей Полесья, которые массово вовлекаются в схемы его теневого экспорта. Тысячи людей превратились в старателей-«копачей». Они валят и жгут деревья на обширных участках леса, а затем, используя экскаваторы, бульдозеры и лопаты, выкапывают глубокие ямы, вымывая песок с помощью мотопомпы и процеживая пульпу рыболовными сачками. Эта работа нередко приводит к несчастным случаям – несколько человек уже стали жертвами завалов в выкопанных ими песчаных шурфах – однако в погоне за заработком мало кто думает о своей безопасности и уж тем более о будущем своего края. Активная добыча янтаря идет и на сельскохозяйственных полях, хотя, даже по самым предварительным оценкам специалистов, перемешанные таким варварским образом почвы практически не подлежат рекультивации – ее плодородный слой оказывается полностью разрушенным.

Жители Клесова сами называют оставшиеся после разработок пустыри «Каракумами». Добытчики янтаря оставляют за собой пустыню – в буквальном смысле этого слова, уничтожая сельскохозяйственные угодья и природный мир своего края. Хотя, по иронии судьбы, контролирующие старательский бизнес группировки очень часто прикрывают свою деятельность патриотической риторикой. Как правило, они заявляют, что доходы от нелегальной добычи камней идут на обеспечение националистических батальонов в «зоне АТО». На деле же речь идет о банальной наживе – так, в декабре 2014 года на Волыни произошла перестрелка с участием «Правого сектора», «Самообороны майдана Волыни» и боевиков «Азова», которые открыто, в присутствии милиционеров, вступили в конфликт за контроль над янтарными промыслами, а сейчас подобные столкновения стали обыденным явлением.

Что же касается большинства местных жителей, они не видят альтернативы своему самоубийственному заработку. Крах нелегального старательского бизнеса лишил бы местных жителей средства к существованию – поскольку вся здешняя жизнь в буквальном смысле построена на янтаре. За килограмм «горошка» – маленьких камней весом в два грамма – платят около 300 долларов, а кило десятиграммовых камней покупают за 1500 долларов. Крупные, стограммовые камни, пригодные для изготовления цельных изделий, уходят по 5000 долларов за килограмм. Янтари необычного цвета и камни с инклюзиями – застывшими в смоле фрагментами ископаемых насекомых или растений – иногда удается продать штучно, по более высокой цене. Но это случается редко, поскольку инклюзии обычно находят уже в процессе обработке камня. Месячный заработок удачливого старателя может составлять 15–25 тыс. гривен – без учета обязательной дани криминальным структурам.

Янтарем занималось и государство. С 1993 года в Ровно начали перерабатывать добытый на Клесовском месторождении янтарь – однако по состоянию на сегодняшний день занятое этим предприятие «Укрбурштин» находится «в процедуре санации» и фактически контролируется частными лицами. Но если официально в стране добывали в год около 2 тонн янтаря, то общие объемы нелегального янтарного бизнеса оцениваются сейчас в десятки тонн и десятки миллионов долларов.

Сразу после победы «евромайдана» янтарная добыча приобрела невиданные масштабы – особенно после того, как рост цен и тарифов на фоне безработицы и падения курса гривны поставил множество людей за черту выживания, заставив идти в лес с сачком и лопатой. Криминальные структуры захватили наиболее прибыльные янтарные копи, нанимая на них работников, среди которых нередко встречаются женщины, пенсионеры и несовершеннолетние подростки, а также скрывающиеся от призыва украинцы. Кроме того, в добыче янтаря задействовали больных алкоголизмом и бездомных – причем, не только местных, но и тех, кто приехал на «клондайк» из других сел полесского региона. Дневной заработок в 100 гривен считается у них неплохими деньгами, но некоторых вынуждают работать бесплатно – у них забирают документы, превращая людей в насильно удерживаемых рабов. Не удивительно, что ультраправые боевики, участвовавшие в перестрелке, которая произошла возле Клесова 9 мая, открыто, перед камерами, называли местных крестьян «крепостными» – «крiпаками».

В лесных поселках – сбывшейся утопии наших либертарианцев – практикуются телесные наказания, а захваченные на незаконных блокпостах люди жалуются на пытки. Так, в июне 2015 года в лесах Олевского района жестоко избили лопатами приезжих экологов. Местных старателей обложили налогами на каждую автопомпу или на каждый килограмм добытого камня. Недовольные этим «копачи» стали переходить на новые территории, не пуская на них «чужаков», приехавших на заработок из соседних сел или других областей страны. С этой целью старатели активно вооружаются. В их рядах появляется все больше людей, принимавших участие в войне на Донбассе, а уровень насилия в междоусобных конфликтах стремительно возрастает – причем милиция обычно предпочитает не вмешиваться в подобные ситуации.

Как результат, в течение последнего года янтарный бизнес распространился на огромные территории. «Нелегальная добыча янтаря осуществляется почти на всей северо-западной части Украины на площади более 14,6 тыс. квадратных километров. Наибольшая активность незаконной добычи янтаря наблюдается в пределах Олевского района Житомирской области, Рокитневского, Дубровицкого, Владимирецкого, Заречненского и Сарненского районов Ровенской области, а также Ратновского и Любешевского районов Волынской области. То есть “янтарной лихорадкой” охвачена практически вся северо-западная часть Украины», – заявил в начале августа спикер Госпогранслужбы Олег Слободян.

Он констатирует, что после майдана зона добычи янтаря быстро расширяется, охватывая сопредельные регионы: «По данным оперативных подразделений Госпогранслужбы, добыча янтаря на территории Житомирской области начала осуществляться только с апреля 2014 года, и уже в первом полугодии 2015 зафиксирована активная эксплуатация природных недр Олевского и Овручского районов». На самом же деле янтарные старатели уже появились на территории Киевской области – в пределах Полесского, Иванковского районов и на территории Чернобыльской зоны отчуждения. Ожидается, что уже вскоре «янтарная лихорадка» перекинется через Днепр на Черниговщину – где в наносных песках тоже есть янтарь, а нищие жители умирающих сел не имеют никаких возможностей заработать себе на жизнь легальным путем.

Что будет дальше? После ряда громких скандалов киевские власти активно имитируют борьбу с нелегальной добычей янтаря. Однако на поверку она оказывается банальной показухой – тем более что в столице хватает лоббистов незаконного бизнеса. В служебном кабинете начальника Волынского областного управления МВД Петра Шпиги висит сделанный из янтаря портрет президента Петра Порошенко, демонстрируя, что нынешние правители страны куда циничней в коррупционных действиях, чем их предшественники с мифическим «золотым батоном» из Межигорья. Никто не скрывает, что правоохранители и представители государственной власти вовлечены в схемы нелегального бизнеса практически на всех этапах, от добычи до контрабанды янтаря, а арестованные по обвинению в этих преступлениях граждане обычно оказываются жертвами конкурентных разборок, которые не заплатили вовремя положенную мзду и были выбраны на роль «козлов отпущения».

Для того, чтобы вернуть фактический контроль над обширными землями «Янтарной республики», понадобилась бы полноценная вооруженная операция – в то время как руководство страны трусливо спасовало перед небольшой группой боевиков «Правого сектора», которые безнаказанно расстреляли закарпатских милиционеров. Но главное то, что радикально-антисоциальная политика украинского правительства, по сути, не оставляет жителям огромного депрессивного региона никакого выхода, кроме занятия разрушительным криминальным бизнесом – подобно тому, как жители разоренных неолиберализмом стран Центральной Америки массово вовлекаются в наркотрафик, пополняя ряды вооруженных банд или становясь их жертвами. Тем более что криминализация коснулась на Полесье не только добычи янтаря. На Житомирщине нелегально добывают кристаллы топазов и бериллов – так, в январе в Володарск-Волынском изъяли полторы тонны этих полудрагоценных самоцветов. Их разыскивают, вырывая ямы возле затопленных рудных шахт и карьеров. Ультраправые группировки «крышуют» вырубку леса, а в начале августа на Волыни состоялись столкновения парамилитарес за контроль над фермой, которая выращивает на экспорт ягоду-голубику. Люди с красно-черными повязками «Правого сектора» открыли стрельбу в сторону попытавшихся их заснять журналистов.

Патриотические политики по-своему эффективно уничтожают запад и восток Украины. Многие занятые в добыче янтаря людей осознают, что камни однажды закончатся, и они окажутся среди опустошенной земли – но в селах нет рабочих мест, и там не на что больше жить. А потому огромные территории Украины будут и дальше превращаться в усеянную «лунными» кратерами пустыню – самый наглядный и символичный результат двадцати пяти лет рыночных реформ в нашей обреченной стране.

_{Сентябрь 2015 г.}