Текст книги "500 великих путешествий"

«Оранг малайу» – морские кочевники

В 1970-х гг. девять индонезийцев с острова Дамар, расположенного в море Банда, совершили любопытное плавание к берегам Австралии. Собственно, Австралия не являлась их целью: на парусной лодке-прау они отправились за кокосовыми орехами на островок Нила, лежащий в 75 милях от Дамара. Когда мореходы уже возвращались домой, внезапно налетел жестокий шторм. Бурей сорвало парус, затем переломилась мачта. Оказавшаяся полностью во власти стихии, лодка начала дрейфовать по воле ветра и волн. Господствующий в это время года муссон неуклонно относил небольшое суденышко на юго-восток. Вскоре лодку вынесло в Арафурское море, где людям уже не приходилось ждать встреч с какими-либо островами. Потянулись томительные дни и ночи. К счастью, моряки не испытывали нужды в пище и питье: то и другое им давали кокосовые орехи. А спустя три недели на горизонте показались берега Австралии…

Не является ли этот трехсотмильный дрейф моделью событий глубокой древности?

Имеются доказательства, что путешественники с островов Индонезии посещали северные области Австралии в очень ранние времена. А другие многочисленные свидетельства подтверждают, что уже на рубеже эр между Юго-Восточной Азией и Китаем и Средиземноморьем существовали развитые торговые связи. Но моря, омывающие берега Малакки и Зондских островов, в те годы бороздили не только корабли купцов из Египта и Индии. Местные жители – малайцы – к тому времени уже пользовались репутацией отличных мореплавателей.

Название малайцев происходит от «оранг малайу» – «бродячие люди». Это удивительное племя «морских кочевников» распространилось на невероятно огромной территории. Народы малайско-полинезийской языковой группы сегодня расселены на самой большой в мире географической территории: от острова Пасхи и Гавайских островов на востоке до Мадагаскара на западе и от Тайваня на севере до Новой Зеландии на юге. Этим людям были не нужны «сухопутные мосты» и «затонувшие материки», изобретаемые кабинетными учеными, чтобы объяснить удивительный феномен трансокеанских миграций в древности. Используя Индокитайский полуостров как трамплин, они колонизовали Индонезию, Меланезию, Микронезию, Полинезию, Мадагаскар и Новую Зеландию. На заре мореплавания они выходили в открытое море, если видели на горизонте землю. Шли века, и «бродячие люди» стали предпринимать намеренные плавания для поиска новых земель. Большинство сделанных ими географических открытий произошли в историческое время, но не нашли отражения в письменной истории. Сегодняшние исследователи называют прошлое малайцев «черной дырой» в истории Юго-Восточной Азии.

^{Коренные жители острова Пасхи}

На своих лодках-прау, обладавших хорошей мореходностью и использовавших большие паруса, сплетенные из волокон пандануса, малайские моряки отваживались уходить в море на огромные расстояния. Начиная по крайней мере с IV в. до н. э. малайцы являлись посредниками в морской торговле между Китаем и Индией. Уже около 300 г. до н. э. индийцы получали через малайцев шелк из Китая. Китайские суда и в это время, и позже, еще не плавали дальше Явы и Малакки.

Само название Китая в европейских языках – China происходит от малайского Cin (Cina, Thin, Thinae). Малайские мореплаватели первоначально называли так южнокитайское побережье. Они же познакомили с этим названием индийцев, от которых имя China перекочевало во все языки мира.

Ученые располагают массой этнографических и лингвистических фактов, свидетельствующих о том, что к 150 г. н. э. полуостров Малакка («Золотой Херсонес» греческих авторов), Зондские острова, Филиппины и побережье Южного Китая входили в сферу влияния малайцев. Например, у Клавдия Птолемея в описании Юго-Восточной Азии встречается множество явно малайских названий. Имеются сведения (увы, не очень надежные) о более поздних плаваниях малайцев к острову Святой Елены, расположенному в центре Атлантического океана. Но самым поразительным достижением древних малайских мореплавателей стала колонизация острова Мадагаскар, расположенного у побережья Восточной Африки.

Колонизация Мадагаскара малайцами по дальности плавания и масштабам иммиграции не имеет себе равных в мировой истории. До сих пор не удалось точно установить, когда это произошло, и совершенно непонятно, что заставило этих морских кочевников уйти за тысячи миль от своей родины. Ответ на этот вопрос не найден до сих пор.

Расселение малайцев из Индокитая началось около 500 г. до н. э. Плаванию на запад благоприятствовали попутные муссоны. Малайские мореплаватели из Центральной Индонезии побывали на Маврикии, на Мальдивских островах. По всей вероятности, Мадагаскар был обнаружен ими в первые годы нашей эры, тогда же сюда прибыли первые малайские колонисты. В дальнейшем сюда пришло еще несколько волн переселенцев с Явы и Суматры. Так, арабская «Книга чудес» описывает рейс трехсот малайских судов к Мадагаскару, имевший место в 945 г.

^{Древние малайцы}

Средневековые арабские историки и географы сохранили подробные рассказы об этом великом переселении. Все они сходятся в том, что мадагаскарские малайцы жили прежде в центре Юго-Восточной Азии, переселились оттуда на Зондские острова и значительно позже постепенно перебрались на Мадагаскар. Они принесли с собой традиционные зерновые культуры Юго-Восточной Азии, и сегодня, глядя на засеянные рисом мадагаскарские поля, можно подумать, что вы находитесь в Азии, а не в Африке.

Без сомнения, мореплаватели из Юго-Восточной Азии первыми увидели австралийские берега. Самыми ранними посетителями Австралии были жители восточных островов Индонезийского архипелага – рыбаки, приходившие к побережью Северной Австралии для ловли трепангов (индонезийцы называют их «дудонг»). Этот морской моллюск чрезвычайно популярен в Китае, где он считается деликатесом, и торговля им была прибыльным делом. Трепангов, пойманных у берегов Австралии, высушивали и продавали китайским торговцам, которые переправляли товар в Кантон (Гуанчжоу).

Базой для флота малайских прау, ежегодно отправлявшегося на юг для лова трепангов, служила юго-западная часть острова Сулавеси (Целебес) с портом Макасар (Уджунгпанданг), который с очень давних времен являлся важным центром морской торговли. С попутным северо-западным муссоном моряки с Целебеса отправлялись на юго-восток, через море Банда, и возвращались с юго-восточными ветрами. Помимо трепангов, торговцы с Целебеса обменивались товарами с австралийскими аборигенами.

То, что ловцы трепангов появились у берегов Австралии в очень давние времена, свидетельствуют мифы и легенды австралийских аборигенов, живущих в Арнхемленде. Известно, что рыбаки из Макасара в XVI столетии посещали побережье Северной Австралии и Квинсленда. В начале XIX столетия английский мореплаватель Мэтью Флиндерс, исследуя австралийские прибрежные воды, сделал запись о посещениях ловцами трепангов с Целебеса северных областей Австралии, особенно залива Карпентария и северо-восточной части Арнхемленда. Вплоть до начала Второй мировой войны индонезийские рыбаки приходили к берегам Австралии ловить трепангов. Между тем австралийские аборигены решительно утверждают, что морякам с Целебеса предшествовали какие-то другие люди, которых они называют «байджини» (baijini). Что же это за загадочный народ?

Скорее всего, речь идет о коренных обитателях Целебеса – бугах. Этот народ, как и его соотечественники и близкие родственники макасары, по прямой линии происходит от древних жителей Юго-Восточной Азии, поселившихся здесь задолго до прихода монголоидов, и все еще сохраняет признаки той загадочной светлокожей расы, к которой принадлежали предки современных айнов и следы которой сегодня можно встретить на всем огромном пространстве Тихого океана, вплоть до Америки. В легендах Полинезии эти рыжеволосые и светлокожие люди называются «уру-кеу».

Рейсы светлокожих жителей Целебеса к Австралии, вероятно, начались в глубокой древности, задолго до появления на островах Индонезии монголоидных племен дейтеро-малайцев. Лодка-долбленка, найденная археологами в одной из пещер на Борнео, имеет возраст в несколько тысяч лет. Этот экспонат относится к самому началу освоения человеком южных морей. А следовательно, и Зеленого континента – ведь Австралия не такая уж маленькая цель, чтобы проплыть мимо нее…

Павлины в Вавилоне, или Древние индийские мореходы на Великой муссонной дороге

Многочисленные свидетельства о развитии индийского мореходства появляются уже в древних санскритских текстах. В «Ригведе» – древнейшем письменном источнике, созданном в XI – Х вв. до н. э. и записанном позднее, в VII в. до н. э., – упоминаются стовесельные суда. Для того чтобы разместить по борту 50 гребцов, длина такого судна должна была составлять не менее 40–50 метров! Даже если считать, что наличие 50 гребных весел с каждого борта являлось поэтическим преувеличением, можно заключить, что создатели «Ригведы» были знакомы с длинными многовесельными судами.

О заморских плаваниях говорится и в эпической поэме «Махабхарата». В «Дхарма-сутре» для брахманов устанавливается суровый запрет на плавание в заморские страны. При этом автор (видимо, уроженец Южной Индии) указывает, что в северных районах такие плавания часты и не являются чем-то из ряда вон выходящим. Некоторые сведения о морских плаваниях древних индийцев приведены в «Пуранах» («Книгах древности») – канонических текстах индуизма, созданных, как и «Махабхарата», в последних столетиях до нашей эры.

В Древней Индии мореплавание развивалось, вероятнее всего, на основе традиций речного судоходства. Известно, что государство Косала еще в VI в. до н. э. утвердило свой контроль над Гангом, захватив порт Каши (Бенарес). В то время наиболее предприимчивые и отважные из купцов Каши плавали на своих судах с грузом хлопчатых тканей и других текстильных изделий, а также соли до устья Ганга и затем выходили в море, идя вдоль берега на юго-восток и юго-запад.

Примерно с VIII–VII вв. до н. э. индийские моряки стали активными участниками освоения морского пути, связывавшего древнейшие очаги цивилизации в Египте, Аравии, Месопотамии с азиатским Юго-Востоком – с Бирмой, Камбоджей, Вьетнамом, Суматрой и Явой, а затем и с Южным Китаем. Этот древний торговый путь советский историк Я.М. Свет назвал «великой южноазиатской муссонной дорогой». Главным связующим звеном этой цепи была Индия, родина отважных и предприимчивых мореплавателей, которые освоили колоссальные водные пространства Индийского океана и его западных и восточных морей.

В IV–III вв. до н. э. индийские купцы совершали плавания вдоль всего побережья Индокитая. Они проникли на Суматру и обследовали ее вплоть до южной оконечности. Затем они появились на острове Ява, ходили по Яванскому морю. Впоследствии индийцы открыли Камфарный остров (Калимантан), проследили его северное побережье на протяжении более 600 миль и достигли острова Лусон, крупнейшего в Филиппинском архипелаге. При археологических раскопках здесь обнаружены ножи, топоры, дротики, бусы из стекла и полудрагоценных камней явно индийского происхождения, датируемые концом I тысячелетия до н. э. Все это подтверждает, что торговые контакты между Северными Филиппинами и Южной Индией начались в глубокой древности.

Установлено, что в IV–III вв. до н. э. индийские купцы плавали к берегам Южной Аравии, а во II в. до н. э. совершали регулярные морские путешествия в Египет и Восточную Африку (в Эфиопию и Мозамбик). Я.М. Свет считает, что индийские кормчие за два, а может быть, и за три века до грека Гиппала (конец II или начало I в. до н. э.) научились использовать сезонные муссонные ветры при плавании в открытом море. Это позволило им проложить торговый путь из Индии в гавани Южной Аравии и в египетские порты на Красном море Миос-Хормос (Мышиная гавань) и Беренику напрямик через океан. Вероятно, уже в VIII–VII вв. до н. э. индийские суда заходили в порты Красного моря, а в VI–IV вв. до н. э., когда властители Персидской державы Ахемениды владели всем Ближним Востоком и Египтом, индийские купцы регулярно плавали в Вавилон. Именно об этих плаваниях рассказывается в буддийском сказании «Вавилон джатака», где описано, как индийские купцы привезли в Вавилон (Баверу) павлинов. Очень вероятно, что индийцы плавали и вдоль сомалийского побережья на юг, к Софале и Мозамбику.

Во II в. до н. э. основными гаванями на северо-западном побережье Индии были Бахардипур (Барбарикон античных авторов), расположенный в устье Инда, и Бхарукачкха (Баругази, или Баругасы, в античных источниках) в Камбейском заливе. Через эти гавани осуществлялась торговля Индии с Аравией, греко-римским Египтом и – через последний – со всеми странами Средиземноморья. Плавания на запад выполнялись обычно в декабре, когда устойчиво дул северо-восточный муссон. Из гаваней Южной Индии при следовании в Египет суда шли прямо на остров Сокотру – Диоскориду античных источников, Сукхаджарадвипу (Счастливый остров) в индийских рукописях. Переход из Южной Аравии к портам западного побережья Индии продолжался обычно 30–40 суток.

Античный автор, вероятнее всего греческий купец из Александрии, которого в исторической литературе называют Псевдо-Арриан (по имени древнегреческого историка II в. н. э. Арриана, которому ранее приписывали цитируемое далее сочинение), в I в. н. э. довольно красочно описал кипучую торговую деятельность в индийском порту Бхарукачкха: «В этот торговый пункт ввозится вино, особенно италийское, лаодикийское и арабское, затем медь, олово, свинец, кораллы, хризолиты, одежда простая и всякого рода поддельная, разноцветные пояса в локоть шириной, грубое стекло, сурьма, золотые и серебряные денарии, выгодно обмениваемые на местную монету, не очень ценное и не очень пахучее мирро. Для царя же в эти места ввозятся ценные серебряные сосуды, знающие музыку мальчики, красивые девушки в гарем, отборные вина, обычные ценные одежды и отличные мази. Из этих мест вывозятся нард, пряности, благовония, слоновая кость, изделия из оникса и муррина, всякие вещи из хлопка, материи шелковые и хлопчатобумажные, длинный перец и все то, что привозится из других торговых пунктов. Приезжающие на этот рынок купцы из Египта отплывают, чтобы попасть вовремя, около июля месяца». Об интенсивности торговых связей Индии с греко-римским миром в I–II вв. н. э. свидетельствуют многочисленные клады римских и египетских монет, обнаруженные на территории Южноазиатского субконтинента.

«Карийский капитан» Скилак

Как рассказывают древние авторы, некий Скилак из Карианды (Малая Азия) в 518–516 гг. до н. э. по приказанию персидского царя Дария I совершил плавание по Индийскому океану. Этот поход сегодня принято считать первой попыткой исследовать географические условия в западной части Индийского океана. Правда, судоходство в Индийском океане было развито еще задолго до Скилака. Однако народы Передней Азии до Дария, а европейские – даже до Александра Македонского имели весьма смутное представление об Индии и Индийском океане. Последний в древности называли Красным морем, а современное Красное море именовалось Аравийским заливом. Гекатею Милетскому, великому географу и современнику Дария, река Инд была известна как последняя река на востоке.

Захватив часть Египта, Дарий возымел намерение завоевать Северо-Западную Индию. Чтобы полнее использовать могущество персидского флота, ему нужны были точные сведения о южных морях. Поэтому Дарий поручил проведение экспедиции опытному моряку из карийцев, которые издавна славились как искусные мореходы. Выбор пал на Скилака, «карийского капитана». Скилак прекрасно выполнил поставленную перед ним задачу, и Дарий, видимо, высоко оценил и богато наградил его. Об этом рассказывает Геродот. Если его сведения верны, то данные, добытые Скилаком, в значительной мере обусловили успех индийского похода Дария. В то же время оригинал отчета Скилака, предназначавшийся для Дария, вряд ли был известен Геродоту, ибо в противном случае последний сообщил бы больше подробностей и не допустил бы слишком грубых ошибок.

По предположениям историков, это путешествие состоялось, видимо, между 516 и 512 гг., а по некоторым данным – между 519 и 516 гг. до н. э. Достоверность факта плавания Скилака – этой грандиозной для того времени экспедиции неопровержимо доказана памятниками, найденными у Суэцкого канала. В надписях на этих памятниках, воздвигнутых, возможно, еще при Дарии, к сожалению, имеются пробелы, но в них подтверждается, что через Нил и современное Красное море можно попасть на судах в «море, которое идет из Персии». В главной части текстов речь говорится об удачном плавании из канала Нила «в Персию», то есть в Персидский залив. Отсюда можно предположить, что Дарий послал две морские экспедиции: одну из Инда к Персидскому заливу и другую туда же из Суэцкого залива.

Задачей Скилака было обследовать течение Инда, а также побережье от устья этой реки до Персидского залива или Красного моря. Скилак, видимо, отнесся к своей задаче добросовестно. Он не только собрал много ценных сведений о самой Индии, что потребовало длительного пребывания в этой стране, но и все путешествие в целом заняло много времени. Это тоже указывает на тщательность проведенных исследований. Плавания торговых судов от Инда к Красному морю продолжались обычно, когда они следовали вдоль берега, менее года, а позднее, когда научились использовать муссоны, время сократилось примерно в три раза. Между тем Скилак находился в плавании два с половиной года, хотя возможно, что в этот отрезок времени входит его продолжительное пребывание в Индии и Персии.

Пунктом отправления Скилака в плавание Геродот считает город Каспатир (Гекатей, который, очевидно, еще мог пользоваться оригиналом отчета Скилака, называет этот город Каспапиром). Местоположение этого города точно не установлено. Прежде его отождествляли с Кабулом, так как у этого города приток Инда Кабул (Кофен) поворачивает на восток. Однако Кабул находится на 1917 метрах над уровнем моря и сильное падение реки выше Джелалабада исключает возможность судоходства. Лишь на Гандахарской равнине у Пешавара Кабул становится судоходным, сохраняя свое направление на восток. Поэтому весьма вероятно, что плавание началось именно в этом месте, самом удобном с точки зрения географии путей сообщения. Во всяком случае, плавание Скилака могло начаться лишь вблизи места впадения Кабула в Инд. Оттуда «карийский капитан» отправился по неизведанному потоку к морю, а затем и далее. Трудно сказать, знали ли Скилак о том, что идет по пути, проложенному и освоенному за много столетий до него? Ведь судоходство между Индией и Южной Аравией было развито уже с середины II тысячелетия до н. э. В шумерских надписях последнего периода государства Ур якобы упоминается уже Саба под названием «Сабу». Однако обо всем этом персам времен Дария и грекам эпохи Александра Македонского, по-видимому, ничего не было известно.

Неарх идет на запад

Подробности походов Александра Македонского сравнительно хорошо освещены его современниками и позднейшими авторами. Менее известна другая сторона завоеваний этого великого полководца. Еще А. Гумбольдт отмечал, что начиная с 330 г. до н. э. Александр намеренно поставил свои походы на службу географическим открытиям и для этой цели содержал при себе большой штат ученых – естествоиспытателей, землемеров, историков, философов и художников. Безусловно, в то время они не могли в полной мере развеять мрак неизвестности, окутавший границы Ойкумены, и не в состоянии были собрать воедино и подытожить все сделанное ими и до них. Однако благодаря им античная географическая наука все же существенно продвинулась вперед.

В Пенджабе Александру рассказали о сказочных землях на Востоке. Ему говорили, что по ту сторону степи, в 12 днях пути, на берегах огромной реки стоят города и живут люди, ему рассказывали об огромном острове на юге. «Значит, это еще не край света? Но где же он тогда? Если правильны выводы моих географов, что океан омывает весь населенный нами мир, то, наверное, можно достигнуть края света на кораблях, переплыв океан?» Вероятно, так мог размышлять Александр Македонский.

^{Реконструкция древнегреческого корабля}

У стен Вавилона Александр построил огромный флот. По словам Арриана, царь долго не мог найти подходящей кандидатуры на должность начальника флота: «Александр вспоминал то одного, то другого и отказывался от них, так как они не желают подвергаться такой опасности, от других, так как они не обладают достаточной смелостью, от третьих, так как они как будто охвачены тоской по родной земле. В одних он находил одни, в других другие недостатки. Тогда Неарх, предложив свои услуги, сказал: “О царь! Я принимаю на себя начальство над этим флотом, и да поможет мне бог в этом деле…” Восхищенный Александр обнял Неарха и назначил его командовать всем флотом».

В 325 г. до н. э. Александр, пришедший во главе своей армии к Инду, дал Неарху следующее поручение: «Открой морской путь от этой реки к Евфрату. Я пойду назад по суше, а ты плыви по морю. У тебя будет 150 кораблей и около 5 тысяч человек. Плыви на запад, а когда кончится провизия, причаливай к берегу и ищи встречи с моей армией, которая пойдет берегом. Армия будет добывать снабжение для флота».

Неарх отплыл в сентябре. Его экспедиция растянулась почти на шесть месяцев. Когда он проходил Крокалу (Карачи), муссон начал менять свое направление, и ему пришлось 24 дня дожидаться попутного ветра. Через 5 дней после возобновления плавания разыгралась буря, во время которой 3 корабля погибли. Вопреки обещанию Александра, армия помогла флоту только один раз. Большую часть пропитания Неарху приходилось добывать грабежом прибрежных городов. Но даже после удачных набегов продуктов не хватало для такой массы людей, и они почти все время голодали.

Однажды греки причалили к острову, который теперь называется Асталу. В то время существовала легенда, что на этом острове живут сирены и что ни один странник, ступивший на него, не возвращался назад. Неарх высадился на этот остров, но его ждало разочарование: никаких сирен там не было.

Наконец пустынные берега кончились. Флот обошел мыс Джаск и приблизился к нынешней провинции Кирман. Здесь была плодородная почва, и грекам удалось достать зерна и свежих овощей. Около Ормуза экспедиция расположилась на отдых. Через некоторое время Неарх двинулся дальше, отряжая во все стороны разведывательные экспедиции. Капитан Бахиас открыл Бахрейнские острова, назвав их Тилос. Андросфен доплыл до Абу-Даби (современная столица ОАЭ) и сообщил о торговле жемчугом на Аравийском побережье. Гиерон обогнул по морю Аравию, но вынужден был преждевременно вернуться, поскольку моряки пришли в ужас от увиденных ими бескрайних пустынь, подступающих к морю. Еще одна экспедиция достигла района современного Южного Йемена, но также вернулась раньше срока из-за того, что людям не хватило продовольствия и главное – воды; песчаные берега были безжизненны.

Таким образом, во время своего плавания от устья Инда корабли Неарха исследовали почти все побережье Персидского залива. Очевидно, это была только первая географическая экспедиция, за которой должны были последовать многие другие. Ранняя смерть Александра помешала осуществлению этих планов.