Текст книги "Проклятие России. Разруха в головах?"

Все русские – пьяницы

В мире довольно много ходит легенд о поголовном пьянстве в России, и сами русские уверены, что так и надо. Между тем исследование ООН в 90-х годах XX века показало, что по потреблению алкоголя на душу населения Россия находится лишь на 17-м месте в мире. Но мы-то люди умные, мы сразу воскликнем: «Это они нелегальный алкоголь не учли!» Ну что ж, даже если и не учли, явного лидерства не получается. Да и не мы спиртное изобрели, люди с ним сталкиваются несколько тысяч лет. Сейчас в массовом сознании превалирует мнение, что алкоголь очень вреден, независимо от качества и количества. История человечества, однако, этого не подтверждает.

Известно, что еще в древней Греции раб получал от 600 до 800 граммов вина в день. Впоследствии Плиний даже вывел научную норму – 700 граммов в день. Свободные люди тоже не отставали от рабов. Эти традиции впоследствии перешли и к современным народам. Во Франции антиалкогольная компания в 80-х велась под лозунгом: «Не более 2 литров вина в день!» Тем не менее и Греция, и Рим не выродились ни в каком отношении и даже породили всю современную европейскую культуру. Греция вместе с Византией просуществовала около 2000 лет. Несколько более 1300 лет назад эксперимент стал чистым – образовался мусульманский мир, где потребление вина было запрещено.

Возьмем ряд государств, лидеров мирового потребления алкоголя, Францию, Италию, Испанию, Англию, Германию. Сравним их с наиболее консервативно-мусульманскими странами Ираном, Саудовской Аравией, Афганистаном, Пакистаном. За 1300 лет ни в культурном, ни в экономическом, ни в физическом смыслах первый ряд стран не пришел в упадок по сравнению со вторым рядом. Скорее наоборот.

За последние 500 лет на мировую гегемонию претендовали Испания, Великобритания, Франция, Россия, Германия, США. Это опять-таки страны-лидеры в потреблении алкоголя на душу населения.

В 2006 году учёные США по заказу организации «March of Dimes» исследовали генетическое здоровье народов Земли. Лидером оказалась Франция, где на 10 000 новорожденных пришлось 397 с генетическими дефектами. И это мировой лидер в потреблении алкоголя! Россия оказалась на 5-м месте (429). Замыкают список Бенин, Судан и Саудовская Аравия (от 779 до 820). А ведь в этих странах алкоголь вообще не пьют!

Похоже, употребление спиртных напитков, во всяком случае, не уменьшает жизнеспособность никакого народа (во всяком случае, из земледельческих). Его шансы в конкурентной борьбе с другими народами скорее только увеличиваются.

На уровне отдельного человека картина не так однозначна. Можно условно разделить всех людей на три категории:

– непьющие и не испытывающие потребности в спиртном;

– пьющие, но умеющие остановиться и контролировать себя;

– пьющие до потери здоровья из-за неумения контролировать себя.

Казалось бы, если алкоголь действительно так вреден, вследствие естественного отбора за несколько тысяч лет вторая и третья категории людей должны были почти исчезнуть. Однако на практике в любой европейской стране заметное большинство населения составляет вторая категория людей (пьющие умеренно).

По-видимому, потребление качественного алкоголя в умеренных дозах не вредит здоровью человека. Кстати, этот вывод лишает акциз на спиртное всяких моральных оснований. С тем же успехом можно вводить акциз на хлеб и мясо, чтобы предотвратить переедание и ожирение.

Вернемся к ситуации в России. Первые и самые известные данные о пристрастии русских к алкоголю относятся к временам Владимира Красное Солнышко. Он якобы отверг ислам именно потому, что тот запрещает пить («брагу пити, и веселию быти»). С тех пор тысячу лет, по уверениям борцов за трезвость, Россия спивается. Срок представляется вполне достаточным, но Россия не спилась. Страны – лидеры потребления спиртного были упомянуты выше. С ними ничего страшного не происходит. В России, однако, дело обстоит заметно хуже. Из списка прочих стран Россию выделяет в первую очередь огромная мужская смертность. Когда в начале 80-х годов были опубликованы данные о продолжительности жизни в СССР и других странах мира, сразу бросилось в глаза, что мужчины жили в среднем на 10 лет меньше, чем женщины (62 года против 72). Это значение в три с лишним раза превосходило аналогичный показатель страны, идущей по нему на втором месте в списке (список – из газеты «Правда»). В развитых странах эта разница составляла 1–2 года, в мусульманских – десятые доли года. Ни состояние экономики, ни уровень развития медицины в тот момент не могли служить объяснением столь низкой продолжительности жизни мужчин. С тех пор положение еще ухудшалось до середины 2000-х (разрыв составлял более 12 лет) и только в последние 5 лет стало понемногу выправляться. Статистика свидетельствует, что из прочих стран Россию более всего выделяет огромная смертность мужчин в трудоспособном возрасте. Еще характернее, что смертность мужчин с высшим образованием находится в норме, не слишком отличаясь от женской. Все это позволяет предположить, что весомый вклад в мужскую смертность вносит не потребление спиртного как такового, но потребление низкокачественных суррогатов спиртных напитков. Именно они в больших количествах употреблялись и в 80-х годах, и употребляются сейчас (это самогон, технический спирт, «палёная водка», одеколоны и т. д.). Если учесть их потребление сегодня в статистике, Россия наверняка окажется не на 17-м месте в мире, но и вряд ли обойдёт лидеров.

Какое влияние на население России оказывает акциз на спиртное в его современном виде?

В настоящий момент акциз начисляется на спирт, содержащийся в напитке. То есть в цене и дорогого коньяка, и дешевой водки он составляет одну и ту же величину. Будем считать, что в России все слои общества пьют примерно одинаково, независимо от доходов (кто сможет, пусть опровергнет). Таким образом, этот акциз представляет собой скрытый регрессивный налог. Чем беднее определенный слой общества, тем больший процент своих доходов он должен уплачивать в виде этого акциза. Богатые вообще не ощущают спиртной акциз, часть среднего класса становится из-за него бедными, бедные – нищими. Таким образом, разрушается структура гражданского общества в России.

В реальности бедные и нищие, как правило, вообще не могут уплатить алкогольный акциз. Но вместо того, чтобы бросить пить, на что надеялись создатели акциза, они начинают употреблять низкокачественные суррогаты спиртных напитков. То есть они платят своим здоровьем.

Акциз на спиртное сам по себе не создает никаких ценностей. Он лишь перекачивает деньги из карманов населения страны в карманы государства. Акциз почти не оказывает влияния на объем потребления спиртного, лишь ухудшая качество последнего. В то же время почти все деньги, уходящие в акциз, недополучают промышленность и сельское хозяйство России. Поскольку большинство населения бедно, то именно дешевые российские товары остаются нереализованными.

Вместо того, чтобы поддерживать производство, увеличивая налогооблагаемую базу, государство решает свои фискальные проблемы при помощи акциза на спиртное. Бюджет СССР в начале 80-х сидел на акцизе, как наркоман на игле. Сейчас положение лучше, но имеет тенденцию к ухудшению. Однако не интересы граждан и соображения морали, а только конкуренция со стороны производителей нелегального спиртного удерживает власть от дальнейшего увеличения акциза.

Наличие минимального акциза, наверное, необходимо, чтобы водку не продавали по цене газировки. Но при этом ничто не мешает основную часть акциза сделать пропорциональной цене спиртного. Те, кто потребляет дорогое спиртное, не разорятся и меньше пить не станут.

В целом можно резюмировать, что нам незачем посыпать себе голову пеплом и обзывать своих людей дурными словами. Пьют люди и побольше нашего, да ещё гордятся. Лозунг «все беды – от пьянства» ничем в лучшую сторону не отличается от лозунга «все беды – от частной собственности». Избави нас бог в очередной раз купиться на примитивный лозунг, тем более что в 80-х годах все мы видели, как быстро можно от спиртного перейти к бензину и клею (а сегодня ещё и к наркотикам). Из этого не следует, что не надо делать вообще ничего. Но если США сегодня страдают от массового ожирения населения, они же не вводят высоких налогов на еду. Так и нам следовало бы больше действовать культурными методами. Запреты и ограничения на рекламу спиртного, кстати, к ним относятся.

Говорят, что русские – рабы в душе, им нужен жестокий самовластный правитель

Кто-то с этим согласится, кто-то оскорбится. Но просто игнорировать такой тезис нельзя. Есть другая его разновидность: «Тысячелетнее рабство привело к тому, что демократия в России не приживается». Однако тезис этот невозможно подтвердить. Рабство в России никогда не существовало. Если отсчитывать историю России от Киевской Руси, чтобы набрать тысячу лет, то и крепостное право появилось на Руси лишь в конце XVI века (1581), когда Иван Грозный ввёл заповедные лета. Поскольку в 1861 году это право было отменено, то менее 300 лет из 1000 оно просуществовало на Руси. Действительно, пока существовал Юрьев день, когда любой крестьянин мог собрать свои пожитки и отправиться к другому боярину, сам крестьянин представлял собой арендатора, по сути дела. Да и впоследствии ни на Русский север, ни в Сибирь, ни к казакам крепостное право так и не добралось. Кроме того, когда русскому крепостному жить становилось невмоготу, то бежать ему было просто. Огромные ненаселённые пространства так были заселены этими беглецами. Да и казаки их привечали с удовольствием. Так что, когда говорят, что за время царствования Ивана Грозного или Петра I население уменьшилось на N%, то надо понимать, что это податное население уменьшилось, поскольку значительная его часть ушла в бега. В 30-х годах XX века Сталин, по сути, ненадолго восстановил крепостничество. В этот период крестьяне, не имея паспортов, не могли покидать колхозы, а рабочие не могли менять место работы. Но это достаточно карикатурное крепостничество долго не просуществовало, не пережив своего отца.

А с тем, что русские нуждаются в жёстком правителе, дело обстоит гораздо сложнее. Россия не является и никогда не являлась отсталой Западной Европой. У неё своя, во многом непохожая история. Печально, что наши и западные историки в основной своей массе этого не заметили. Но есть и приятные исключения. Вот мой однофамилец, французский историк Марк Раев, пишет: «В России никогда не существовало феодализма». Действительно, феодализм и крепостничество – совсем не одно и то же. Феодализм – сложная система разграничения прав и обязанностей между феодалами – образовался в Европе в XII–XIV веках. Тойнби считает, что это был ответ на нападения викингов. Кто-то называет другие причины. Но независимо от причин, феодализм являлся результатом компромисса между феодалами всех уровней – от короля до самого мелкого феодала. Причём этот самый мелкий древностью рода мог не уступать королю, никогда не ощущать монарших милостей и чувствовать, что у него есть обязанности только перед своим сеньором, а перед королём – никаких.

В России же с Московской Руси всё пошло иначе. Появились дворяне, которые царю служили и от него всё получали: и дворянское звание, и землю, и крестьян. Дворяне и создали Московскую Русь. И численность, и влияние дворянства по отношению к боярству всё время росли. В Западной и Центральной Европе свободной земли не было. Новое дворянство нельзя было создать, поскольку нечем его было награждать. А на Руси земли было достаточно, поэтому доходило до того, что сразу более 700 казаков за один бой получили от Екатерины II дворянское звание. Эти мелкопоместные дворяне всем были обязаны царю и были обязаны ему служить вплоть до Петра III. Последний указом 1761 года отменил обязательную службу дворян, разрушив основу русской государственной системы. Впрочем, основа всё равно была обречена, поскольку земля всё-таки кончалась. Приходится признать, что в силу объективных причин распределение сил в Западной Европе всегда было многополюсным, а в России – однополюсным. Нравится нам это или нет, но русский менталитет тяготеет к сильной центральной власти, тем более что этому способствуют огромные пространства и многообразие условий. Но горевать не стоит. Дворянства уже нет, землёй не награждают, а новые виды транспорта и информационные технологии сводят на нет эффект огромных пространств. Время для демократии наступает, надо только его использовать с умом.

Есть и ещё один тезис, который не просто опровергнуть. Реальная демократия, господа, устанавливается далеко не везде. Сейчас имитировать демократию способна любая страна. Граждане придут на безальтернативные выборы (а не придут – пожалеют), проголосуют, раз уж пришли, и всё пойдет по-старому. Конечно, всякие гитлеры, муссолини, пиночеты могут не утруждать себя даже такой симуляцией. Но вот великий Сталин, одной рукой отправляя миллионы людей в лагеря, другой рукой вводил самую демократическую конституцию. И руки друг другу не мешали. И действительно, существует ли реальная демократия хоть в одной из арабских стран? И вот есть мнение, что демократия устанавливается только там, где преобладает влияние Европы. А Россия – не Европа, и поэтому демократию она будет только симулировать. С другой стороны, в каком смысле Россия – не Европа?

Если под микроскопом рассматривать любые две страны, то разница обнаружится мгновенно. Германия – не Франция. Там и едят не то, и пьют не то, и вообще ещё 60 лет назад с небольшим там фашизм был. И Великобритания – не Германия, а Италия – не Великобритания. Разные это страны, и сближает их не столько любовь к демократии, сколько стремление к экономической интеграции.

Можно, наоборот, бросить самый общий взгляд на Европу, так сказать, с высоты тысячелетий. Сразу очевидно, что не впервые по ней проходят волны интеграции. За 3000 лет до рождества Христова лишь немногие первые государства оставили о себе письменные свидетельства. Однако они зафиксировали, что примерно 2700 лет до РХ по Европе прокатилась волна распространения семитских народов. Затем, примерно 1600 лет до РХ, из европейских лесов вышли арийцы и двинулись на юг. В основном они освоили северное средиземноморье, но дошли и до Индии. Арийцы смешались с местным населением, но ещё примерно 1000 лет не могли стяжать себе никакой славы. Далее опять-таки что-то случилось, и примерно за 600 лет до РХ греки и римляне (смесь арийских и других народов) начали безудержную экспансию, закончившуюся колонизацией всего Средиземноморья и образованием Римской империи. Последняя держалась несколько сот лет, но в V веке пала под натиском германских племён. Примерно в то же время, как, сломив сопротивление римлян, германские племена хлынули в Западно-Римскую империю, невесть откуда взявшиеся славяне начали экспансию в Восточно-Римскую империю и на Восточно-Европейскую равнину. Из приведённого описания уже видно, что с периодом примерно в 1000 лет Европа дозревает до радикальных перемен вследствие выхода новых сил на историческую арену. Следует также сразу отмести бытующие представления о каких-то диких ордах, берущих верх числом и свирепостью. Движения народов начинаются не потому, что кто-то из их вождей сел на шило. Чтобы создать большую армию, народ сначала должен сильно размножиться. А размножиться он может, лишь обретя какие-то новые технологии в борьбе с природой и себе подобными. Но, в отличие от современности, в древности эти технологии оставались недокументированными и даже неосознанными.

После падения Римской империи на её месте образовалось лоскутное одеяло из многих государств, которое условно может быть названо «христианский мир». Никакой особой славы это мир себе не стяжал, более того, его всё время теснил с юга «мусульманский мир». К концу XV века «христианский мир» достиг максимального в своей истории упадка. Пал Константинополь в 1453 году, и турки вышли уже к Венгрии. На Пиренейском полуострове хозяйничали мавры, на Восточно-Европейской равнине – татары, принявшие мусульманство. Но поскольку 1000 лет уже почти истекли, опять что-то случилось, и, продолжая тяжёлую борьбу в центре Европы, христианский мир вдруг перешёл в потрясающее наступление на западе и востоке. В 1480 году освободилась Россия. В 1492 году пала Гренада и была открыта Америка. Далее расширение шло с огромной скоростью. Одной из главных причин побед было огнестрельное оружие, дававшее большое технологическое превосходство европейцам. Причём на этот раз причина было очень хорошо осознана правящей элитой. За одно столетие Испания и Португалия на западе и Россия на востоке раздвинули границы христианского мира на тысячи километров. Вот отсюда, с конца XV века, и ведёт своё начало современная «технологическая цивилизация». И в этой цивилизации Россия занимает достойное место. С другой стороны, вся история XX века доказала, что демократия не является естественным путём развития народов, куда каждый народ попадает, стоит лишь ему захотеть. Требуются большие и непрерывные усилия влиятельных общественных групп, чтобы создать и поддерживать демократию. Более того, неочевидно, какие именно действия идут на пользу демократии, а какие – во вред. Чубайс сказал однажды: «Демократию нужно выращивать, как сад». Но не все умеют выращивать сады.

«Капитал» Маркса появился в 1867 году. Книга намного превосходила всё, что было написано до Маркса. 95 % книги посвящены строго научному доказательству того, что было изложено в первых 5 %. Книга ставила тяжёлый диагноз современному ей обществу и предлагала ужасную терапию. В следующие 65 лет мир развивался по Марксу. В 1917 году Ленин дал ответ на проблемы мира в духе Маркса, хотя уже и с большими поправками. Однако позже, в 30-х годах, последовали ответ Гитлера, ответ Сталина и ответ Рузвельтов. Все три – абсолютно не по Марксу. Европа ответила лишь в конце 40-х годов. Ответ Теодора Рузвельта (расчленение Стандард Ойл) и Франклина Рузвельта (Новый курс) – первый из доживших до наших дней. И очевидным он не может быть хотя бы потому, что на его поиски ушло почти 70 лет (хотя первый антитрестовский закон Шермана был принят уже в 1890 году). Он был горьким лекарством для самого крупного капитала, но осуществлялся в обстановке национального согласия. С точки зрения Маркса, было абсолютно невозможно, чтобы буржуазия согласилась с расчленением крупнейших монополий, прекратила войны и освободила колонии. Однако лет через 80–90 после появления «Капитала» всё это реализовалось. И мелкий, и средний бизнес вновь расцвёл, и ограбление наёмных работников прекратилось.

Россия, однако, в 1917 году пошла по одному из путей, оказавшемуся тупиковым. Надо ли удивляться? В сравнении с Европой в России было много земли. Кризис аграрного перенаселения случился поздно, и пик его совпал с мировым кризисом – Первой Мировой войной. Чудовищное обострение всех противоречий уничтожило молодую российскую демократию. Теперь её надо выращивать заново, вот и всё. И не надо удивляться, что она медленно растёт. Нигде в мире демократия ни за год, ни за 10 лет не вырастала, а те, кто говорит обратное, – политиканы. В следующих главах будет показано, что общественный строй, наилучшим образом симулирующий демократию, называется криминальной олигархией.

А почему эта Россия никак не распадается?

Ничего удивительного в таком вопросе нет. Вот Герберт Уэллс в своей «Краткой всемирной истории» (лучшего краткого учебника истории я не знаю) говорит, что США были обречены на распад, а спасло их от распада появление пароходов и железных дорог. И действительно, Гражданскую войну в США (1861) мы можем назвать и подавленным восстанием южных штатов за национальную независимость. Ещё Монтескье в XVIII веке исследовал влияние географии на государственное устройство. С точки зрения европейцев, максимальный размер государства ограничивался возможностью достигнуть границы за несколько недель. Чтобы добраться от Петербурга до Камчатки в XVIII веке требовалось почти два года. Но государство существовало. И самое существенное – не было никаких восстаний с попытками отделиться. Полякам приношу огромные извинения. Они в этом государстве всегда были чужеродным телом, поэтому и восставали регулярно. А вот далее на Восток – полная тишина. Смутное время – идеальное время для отделений. Нет, никто не пытается. А что бы Разину не образовать новое царство? Опять нет. Пугачёв мог мы создать Уральский Каганат. Нет, он себя русским царём объявляет. Даже распад СССР произошёл не только при согласии, но и по инициативе России.

Вообще-то огромное евразийское пространство от Балтики до Тихого океана объединялось, по крайней мере, трижды. Сначала монголами (Чингиз-Бату), затем узбеками (Тимур) и лишь затем – русскими (Иван IV – Екатерина II). Для сравнения западноевропейское пространство, как часть средиземноморского, объединялось в империю лишь однажды – Римом. После падения Рима (476 год после Р.Х.) следующие несколько сот лет европейцы отчаянно, но безуспешно пытались его возродить. В отличие от Тойнби, тяга людей к империи мне не кажется странной. Без империи средневековая Европа была крайне несимпатичным местом для жизни. Процветать могла лишь Венеция, которая была водой отделена от сухопутных завоевателей (т. е. разбойников) – лангобардов и большими пространствами от морских разбойников – викингов.

Жители евразийского пространства зато имели три попытки (при монголах, узбеках и русских), чтобы оценить главное достоинство жизни в империи: локальные войны (грабежи) сводятся почти к нулю. Опять-таки настоящая империя живёт сама и даёт жить всем, кто в неё входит. Этот принцип пробил себе дорогу уже в Древнем Риме. В 90 году до Р.Х. права граждан Рима получили все жители Италии, а ещё через 200 лет – все свободные граждане империи. Римляне опять-таки не мешали каждому народу молиться своим богам. Набег на любой участок империи, хоть бы там и был лишь десяток римлян на всю провинцию, рассматривался как вызов всей империи. Отсюда и граница по Дунаю, и Адрианов вал. Так постепенно родились принципы патернализма, унаследованные потом Византией, потом Чингизом, а потом – русскими.

– Империя не позволяет никаким своим частям воевать друг с другом.

– Империя немедленно выступает на защиту любой своей части.

– Империя даёт максимально равные права национальным элитам всех своих частей. При этом члены этих элит рекрутируются в центральные органы империи, в том числе на самые высшие должности. С другой стороны, внутри своей канонической территории каждая элита имеет очень широкую автономию.

– Каждый народ империи может молиться своему богу.

Если мы попытаемся приложить эти принципы к новым империям (США и Евросоюзу), то принципы окажутся приложимы (необходимы, но недостаточны).

Рим потратил сотни лет на выработку этих принципов, но и потом их не раз нарушал (гонения на христиан, например). Татаро-монголы принципам следовали строже. Русские тоже не раз нарушали принципы патернализма, хотя потом к ним и возвращались. Двухвековой запрет ислама в Татарстане – сильное отступление от патернализма.

Очень существенно, все жители империи, будь то в Риме, в монгольской империи или России, твёрдо знали – армия империи непобедима. Она может потерпеть временные поражения, может быть занята на другом конце империи, но в конце концов, пусть не через год, а через пять, она придёт, и враги её будут повержены в прах. Поэтому восстания – дело бессмысленное. И очень хорошо они это усвоили. Не в результате восстаний падали империи. И Россия освободилась через десятилетия после полного распада империи монголов (и Тимура). И всё-таки утрата непобедимости армией империи означает конец империи. И для Римской, и для Византийской, и для Монгольской империй это свершилось. А для России этот момент не наступил, и, по-видимому, глава 3-я о военной славе совсем не является лишней.

Патернализм является на сегодняшний день единственным известным способом удерживать в единстве территории, сильно отличающиеся по уровню развития, население которых имеет существенно разный менталитет. Прочие принципы годятся лишь для однородных территорий. Упрощая, можно сказать, что принципы толерантности и политкорректности сводятся к правилу: «Будь таким, как мы, и мы будем тебя уважать, независимо от происхождения». А принцип патернализма – к правилу: «Плати налоги и соблюдай общие правила (главное, не воюй с соседями), и мы будем тебя уважать таким, какой ты есть, независимо ни от чего».