Текст книги "Взгляд сквозь шторы. 100 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии"

3. Вечерний сеанс

Она любила последний ряд кинотеатра, который обычно был полусвободным, и не ясно, зачем ОН сел в соседнее кресло, ведь вокруг была куча свободных мест. Наверное, ОН сделал это без задней мысли. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

Фильм оказался насыщен эротикой, и как-то неожиданно для себя она вдруг стала все сильней возбуждаться, чувствуя мужчину рядом. Возможно, и ОН ощущал ее близость тоже, хоть она и не смотрела в его сторону.

Когда любовь на экране достигла апогея, ОН вдруг случайно коснулся ногой ее бедра, и она невольно вздрогнула, задержав воздух. Кажется, ОН это почувствовал, ведь она слишком нервно отдернула ногу, будто ее обожгло этим прикосновением. Ноги у нее в этот вечер были голыми, она вдруг ясно ощутила это, как только ОН до нее дотронулся.

Спустя минуту ОН коснулся ее еще раз, и, опять вздрогнув, она на этот раз не стала отводить ногу. Непонятно, почему она так сделала, ведь теперь прикосновение не было случайным, это сразу же стало ясно. Теперь их ноги дотрагивались друг до друга, и она почувствовала, как ее волнение усиливается. Наверное, ОН ощутил это, хоть и сидел абсолютно невозмутимо.

Тепло его бедра остро чувствовалось сквозь тонкую ткань брюк, разделявшую их голые ноги. Оно все стремительнее растекалось по ее телу возбуждением, разогревая кровь в венах, похоже, с ней что-то случилось непонятное.

…Его рука осторожно легла на ее колено, так, будто это теперь можно было делать, не спрашивая. И она вдруг осознала, что можно было, потому что ощутила внутреннюю дрожь, но не пошевелилась, делая вид, будто поглощена фильмом, хоть экран уже и начал расплываться. Она чувствовала себя загипнотизированной, так, словно это происходило в эротическом сне или вовсе не с ней, ведь она просто смотрела сейчас кино.

…Рука стала потихоньку поглаживать ее ногу, медленно-медленно продвигаясь вверх и постепенно смелея. Она ощутила, как теплеет воздух в темноте зала, но почему-то не возражала, ее словно лишили сил.

…Ладонь миллиметр за миллиметром начала пробираться под юбку, и она осознала, что все меньше себя контролирует. Ее дыхание стало чаще, и ОН ясно услышал это, хоть она и пыталась не выдать себя.

…Добравшись до верха ноги, пальцы ненадолго замерли, потом еще немного погладили, а затем стали смещаться внутрь, теперь уже явно ощупывая. Ее бедра без спросу раздвинулись, согласно пропуская его руку, и она ничего не могла теперь с этим поделать.

…Прокравшись к промежности, пальцы начали поглаживать ее сквозь ткань трусиков, и она почувствовала, что начинает намокать, а ее рука сама легла на бугор его штанов. Желание теперь было намного сильнее разума.

…Окончательно осмелев, пальцы сдвинули в сторону ее трусики и стали теребить складочки половых губ, которые уже набухли и были влажными. Дрожащей рукой она расстегнула ему ширинку, чувствуя, как сильно кружится голова.

…Когда палец вошел ей во влагалище, она, вздрогнув, сжала ладонью член. ОН тоже поперхнулся воздухом и чуть не вскрикнул в тишине зала.

…Не прекращая ласк, он приспустил с нее трусики, и она согласно приподнялась на кресле, позволяя это сделать, она теперь и не думала сопротивляться, она сама уже безумно хотела ЕГО. Все это они делали молча, не замечая ничего вокруг себя.

Обняв свободной рукой, он чуть приподнял ее и посадил сверху, насаживая на стоящий колом член. Сжав зубы, она постаралась не вскрикнуть, а только захлебнулась горячим воздухом.

Фильм продолжался дальше, и они оба смотрели на расплывшийся экран, остро ощущая друг друга и растворяясь в нахлынувшей похоти.

Чем закончилось кино, она не запомнила. Наверное, и он тоже, да и какое это имело значение!

Больше они никогда не виделись.

4. Любвеобильный портной

Она давно хотела сшить себе клубное платье, и вот наконец-то решилась. Выбрала фасон, купила нужный материал, все продумала, оставалось только найти портного – тот, на которого она рассчитывала, заболел. Это оказалось не так просто. Кто-то был занят, кто-то заламывал нереальную цену, а кто-то не брался за трудный заказ, фасон-то она выбрала необычный. Но вот наконец мастер нашелся, и можно было приступать к шитью.

Этого портного ей посоветовала подруга, и в целом он оправдал положительную рекомендацию: мало того, что был хорошим мастером, так еще и оказался приятным мужчиной. Между ними даже возникла симпатия, так ей, по крайней мере, показалось, когда они встречались, договариваясь о цене.

И вот она пришла к нему на вторую примерку. В прошлый раз они обсудили фасон платья, а теперь предстояло подогнать его по фигуре.

– Надевайте платье и ждите меня, я сейчас подойду, – мягко улыбнулся он и вышел из комнаты. Портной работал на дому.

Сняв юбку с блузкой, она стала было надевать платье, но потом вдруг подумала, что булавки могут приколоться к нижнему белью, когда портной станет подгонять его по фигуре. Она первый раз шила платье на заказ, но как-то слышала такое от подруги. «Сниму-ка я на всякий случай и белье, а то как сдерну потом платье вместе с трусиками…» – хихикнула она про себя и, раздевшись догола, надела платье. Даже непонятно, с чего это у нее вдруг родилась такая идея. Дурацкая, вне всяких сомнений.

Крутясь перед зеркалом, она ждала портного, и тут у нее возникли опасения. До нее вдруг дошло. Платье-то теперь было надето на голое тело, и портной мог заметить это, подгоняя его по фигуре. «Он ведь будет трогать меня, а под платьем ничего нет, – покраснела она от этой мысли, но тут же стала себя успокаивать. – Глупости! Ведь это просто портной, не надо воспринимать его как мужчину. Что это я? Он всего лишь шьет мне платье… А с другой стороны, вдруг заметит?! – раздирали ее сомнения. – Запросто ведь может! Вот будет ситуация. Нет, надо бы одеться… ведь все-таки мужчина!»

И только она дернулась было переодеваться, как, после короткого стука, дверь позади нее открылась. Хорошо, что она не успела снять платье.

– Ну, что? – подошел к ней сзади портной, зайдя в комнату. – Нравится? Вы так хотели?

– В целом… да, – задумчиво разглядывала она себя, стараясь выкинуть из головы опасения – что уж тут теперь было дергаться. – Но… хотелось бы совсем в обтяжку. Фигуру сильнее подчеркнуть. Это ведь будет клубное платье.

– Совсем, говорите, – и, стоя сзади, портной обхватил руками ее талию, плотнее прижимая к телу ткань. Обхватил и задержал руки, рассматривая ее в зеркало, чтобы понять, как эта ткань облегает фигуру.

Руки у него были сильные и теплые, она вдруг ясно почувствовала это. Почувствовала и вновь попыталась расслабиться, настраиваясь на просто примерку.

Портной между тем продолжал работу.

– Подчеркнем, конечно! У вас привлекательная фигура. Это стоит сделать. Вот так? – подколол он сзади булавки. – Теперь лучше? Так в обтяжку? – разглаживая ткань, руки опять чувствительно обогнули изгибы ее тела, скользя вдоль него.

– Да… так, – выдохнула она, удивляясь собственной реакции. Ощущение, что платье надето на голое тело, отдалось эхом волнения где-то в глубине души.

– Не очень сильно затянул? Грудь не жмет? – ладони портного скользнули вдоль живота вверх. – Здесь не давит? – его палец нырнул под вырез платья, пробуя, не врезается ли край декольте в тело, и она чуть заметно вздрогнула, надеясь, что портной не обратил на это внимания. С ней явно происходила какая-то ерунда. Мысль о том, что она под платьем голая, стала ее преследовать.

– Д…да нет, ничего, – проглотила она вспышку волнения.

– А по-моему, все-таки врезается. Я же вижу, что перестарался, – задержал портной палец под декольте платья. – Вы его так планируете носить? Без лифчика? – он все же заметил, что на ней нет бюстгальтера, от опытного взгляда это было не скрыть. В его глазах пробежала какая-то искорка. Или может, это ей только показалось, и она на эту тему уже глючила, выдумывая все сама себе.

– По-разному… Иногда… без него, – попыталась спокойно ответить она, ощущая, что все сильнее волнуется и ничего не может с собой поделать.

– С этим важно определиться сразу. Тогда верх платья должен частично выполнять функцию корсета. Согласны?

– Наверное… да. Вы же мастер. Вам виднее.

– Тогда лучше сильнее приподнять грудь снизу за счет верха платья, чтобы было вот так. Видите? – поддерживая ладонями ее грудь, портной пояснял свою идею. – Так выигрышней смотрится. Правда? – и он чуть заметно сжал пальцы, ей не могло это показаться, хотя, наверное, это вновь было выдумкой.

– Пожалуй… вы правы, – она ясно почувствовала, как ткань трет набухающие соски и подумала: «Зря я, пожалуй, сняла бюстгальтер».

– Хорошо… Тогда я здесь кое-что подправлю к следующей примерке, – портной как бы с неохотой убрал ладони с ее груди. Похоже, он все-таки что-то почувствовал, она сама его невольно провоцировала. – Ну а теперь давайте бедра, – словно ощупывая, руки скользнули вдоль талии вниз. Да, у нее возникло именно такое ощущение. Ощущение, что он ее потихоньку ощупывает, и она задержала дыхание.

– Здесь что-то будем менять? – его ладони теперь плотно лежали на ее бедрах.

– Хочется… чтобы… – подбирала она слова, пытаясь сформулировать мысль и думать все-таки о примерке. – Ну… в общем… чтобы попка выделялась сильнее, – назвала она вещи своими именами, чувствуя, что дуреет от происходящего.

– Сделаем из вас Дженифер Лопес, – улыбнулся портной и, присев на корточки, начал задумчиво поглаживать ее зад. – Думаю, есть где подтянуть… Здесь, например… И здесь еще немного…

Она ощутила, как все сильнее возбуждается от касания его ладоней, теряя над собой контроль и опасаясь, что это становится видно. Опасалась она, конечно же, не напрасно, портной был опытным мужчиной, она сама выдавала себя.

– Вот так, наверное, будет хорошо, – тщательно разгладил он на ягодицах ткань, подтянув ее булавками.

– Х…хорошо, – пыталась она как бы смотреть на себя в зеркало. Попа у нее была чувствительной, и она задержала дыхание.

– Теперь давайте… посмотрим длину, – судя по тону, портной и сам уже начал волноваться. Ей не удавалось скрыть свое состояние, и оно все сильнее передавалось ему.

– С…сделайте к…короче, – голос у нее стал прерываться, а внутри появилась какая-то дрожь.

– Так хотите? – ощутимо тронув ее голую ногу, пальцы подогнули подол платья. – Или еще короче… вот так? – еще сильнее обожгли они кожу. Она почувствовала, что начинает намокать.

– Д…да, – отвечать невозмутимо было все труднее. Внутренний озноб стал нарастать.

– Хотите, еще разрез чуть увеличим? Это же клубное платье, как вы говорите. Вот досюда, например, – скользнув вдоль ноги сзади, пальцы портного остановились на самом верху ее бедра. – Или даже досюда, – теперь они коснулись уже низа ее обнаженной ягодицы, и она заметно вздрогнула.

Портной облизнул губы. Сидя на корточках, он уловил запах ее желания и понял, что под платьем ничего нет.

– Хотите? – повторил он свой вопрос.

– Х…хочу, – выдохнула она, чувствуя, как дрожь предательски вырывается наружу.

– Тогда я сейчас померю расстояние от ворота платья до начала разреза, – взял он в руки портняжный метр. – Мне это важно знать, чтобы потом не переделывать разрез. Вдруг мы еще будем менять его длину, – зажав метр между большим пальцем правой руки и внутренней стороной ладони, он взял его «ноль» в левую руку и вновь присел на корточки. – Итак, мы решили, что разрез дойдет до самой попы. Вот досюда, да? – и его правая ладонь скользнула у нее между ног, упершись верхним ребром в промежность. Сжав зубы, она вновь заметно вздрогнула, понимая, что теперь он знает, что на ней нет трусиков. А точнее, она уже мало что понимала, в голове у нее стремительно мутнело.

– Д…да, – скорее всхлипнула, чем ответила она.

Протягивая метр между пальцем и ладонью вверх и подводя его «ноль» к вороту платья, портной стал замерять интересующее его расстояние, хотя, похоже, его интересовало теперь вовсе не это. Вставая с корточек, он еще глубже просунул ладонь в промежность, и ее ребро буквально терло половые губы.

– Вы это платье без трусиков носить будете? Как и сейчас? – его голос стал хриплым, он ясно чувствовал, что ее промежность уже совсем мокрая.

– И…иногда… – ей теперь сложно было отвечать членораздельно, и, видя ее состояние, портной окончательно осмелел. Ненужный метр упал на пол, и он вновь присел на корточки.

– Правильно, конечно, что мы решили подчеркнуть такую красивую попку. У вас очень аппетитные ягодицы, глаз не отвести, – теперь уже обе ладони портного полезли под подол платья, и у нее потемнело в голове. – Если делать все по-настоящему правильно, надо бы посмотреть, какая у них на самом деле форма. Это поможет доработать фасон. Не возражаете? – и, не дожидаясь ответа, он задрал наверх платье, полностью обнажая ей попу.

А она уже и не пыталась отвечать, схватившись за косяк двери, вплотную к которой висело зеркало. В этом зеркале все расплывалось, она не видела даже саму себя. Что с ней происходило, она не понимала, ведь это была всего лишь примерка, видно, портной излучал какие-то флюиды, которые так действовали на нее.

Сам он между тем все сильнее заводился и, стоя теперь уже на коленях, начал мять ее ягодицы.

– Важно определить, насколько они упругие. Причем, проверить это надо как следует. Когда я это пойму, будет ясно, насколько плотно их нужно обтягивать платьем, – и так, приговаривая, он продолжал тискать ее попу, а потом и вовсе начал ее целовать. – А еще лучше их немного поцеловать. Руками не всегда верно определишь упругость. Вот так поцеловать и даже лизнуть. Вот так лизнуть… и еще раз вот так… – его язык стал забираться в щель между ягодицами, и она сильнее прогнула спину, выпячивая их. Это получилось само собой, непроизвольно, она уже не контролировала себя. – И вот здесь еще немного лизнуть… И вот сюда добраться, – стоя на коленях, портной пытался делать ей куннилингус сзади, но ему было явно неудобно. Абсолютно не думая, она раздвинула шире ноги, и, нырнув между ними, он сел на пол лицом к ней. Опершись спиной о стену, он схватил ее руками за ягодицы, и, прижимая к своему лицу лобок, начал ласкать ее между ног языком.

Колени у нее стали подгибаться, а голова окончательно закружилась. Она вся уже истекала соками, и, не прекращая делать куннилингус, портной расстегнул ширинку. Его член нетерпеливо стоял.

– А давайте-ка мы еще кое-что замерим. Это, конечно, не имеет отношения к фасону платья, но знать бы очень хотелось, – и, поднявшись с пола, он стал примеряться к ней сзади. В роли портняжного метра теперь выступал член.

5. Блудливая абитуриентка

Михаил даже опешил от неожиданности – настолько она разительно изменилась. Теперь это была совсем не та девочка, которую он еще ребенком носил на руках, играя, тискал на коленях и всего три года назад видел, считай, подростком. Те же косички, те же озорные глаза, та же постоянная смешинка на губах, НО перед ним теперь стояла не худощаво-угловатая девочка-подросток, а откровенно привлекательная молодая красавица.

– Приве-ет, – хрипловато протянул он с явно ошарашенным видом, и Жанна поневоле прыснула. Она вообще была хохотушкой, а когда видела, какое впечатление ей удается произвести на мужчин (особенно в последнее время), вообще хваталась за живот. Почему-то это очень веселило ее.

– Ой, дядя Миша, как я рада вас видеть! – по-детски бросилась она к нему на шею. – Мы же с вами черти сколько уже не виделись! А вы и не изменились совсем, все такой же солидный и симпатичный. Как же я соскучилась по вам! – и она чмокнула его в небритую щеку.

– И я тебя вспоминал, Жанночка, – прижал он ее к себе. – А вот ты как раз очень изменилась. Просто моделью стала, и только. Так и чувствуется в тебе белокурая чертовка, – искренне радуясь встрече, они несколько секунд стояли обнявшись. Упругость вполне сформировавшейся девичьей груди явно ощущалась Михаилом сквозь одежду, похоже, девушка вполне созрела, природа творила чудеса. Он аж поневоле задержал дыхание, вдруг поймав себя на этой мысли и удивившись собственной реакции.

– Ну вот, уж так сразу и чертовка! – с довольным видом захохотала она, отстраняясь и весело заглядывая ему глаза. – С чего бы это? А, дядь Миш?

– Да сразу видна бесинка в глазах. Они вон аж горят. Только что искры не сыплются, – глаза у Жанны на самом деле светились неуемной энергией.

– Постараюсь не сжечь тут ничего, – вновь прыснула она. – А тетя Вика-то где? – оглянулась Жанна. – Я ей подарок от мамы привезла. Сразу в руки было велено передать. Сама, правда, не знаю, что, тайна какая-то женская, – и веселый девичий смех звонким колокольчиком залил квартиру.

Жанна была дочерью его лучшего друга Николая. Они были знакомы еще с университета, а потом целых пятнадцать лет работали бок о бок в одной фирме, пока тот не уехал с семьей в Сибирь. Там начинался новый проект, и ему доверили его возглавить. С тех пор они встречались урывками, но постоянно переписывались и по-прежнему дружили, даже отдыхали в прошлом году вместе. И вот теперь, когда Колина дочь Жанна собралась поступать в Московский университет, тот попросил приютить ее на первое время. Абитуриентки народ такой, присмотр за ними непременно нужен, а то, вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, начнет бегать по свиданиям, вырвавшись из-под родительского крыла на долгожданную свободу. Дело известное. У Михаила же была большая четырехкомнатная квартира, жили они в ней сейчас вдвоем с женой (сын с дочкой разъехались до конца лета), и поэтому поселить на месяц дочь друга не составляло никаких хлопот.

– Виктория сейчас на даче. Вернется завтра к вечеру. А у меня дела в городе, да и тебя надо было встретить. Пойдем, покажу твою комнату. Будешь жить в Машиной, она сейчас в летнем лагере.

– Ах, как жаль! Так хотелось с ней увидеться, – сложились в грустный бантик ярко-розовые губки, и от этого она стала еще привлекательней, поймал себя Михаил на такой мысли. Он был в душе художником и умел видеть красоту. Рисование было его хобби, давнее и любимое, он даже имел свою мастерскую, занимавшую весь второй этаж дачи. Красота же проявлялась для него, в первую очередь, в эротике, и Михаил ее очень тонко чувствовал, всегда восхищаясь женственностью. И вот теперь эта буйно расцветающая женственность так резко ударила ему в глаза, заставив просто обалдеть.

– Поступишь – увидишь еще ее. Она тебе привет просила передать, зная, что ты прилетаешь.

– Спа-асибо большое, – сладко потянулась Жанна, зевнув и выгнувшись при этом, словно молодая, довольная жизнью кошечка. Ее грудь красиво выпятилась, и Михаил невольно задержал на ней взгляд. «Черт! – подумал он про себя. – Вот девка-то какая аппетитная выросла у Коляна. Офигеть, и только! Достанется же кому-то такая прелесть».

– Ой, вздремнуть что-то хочется с дороги. Можно я приму душ и немного посплю? – промурлыкала Жанна и, вновь прижавшись, потерлась щекой о его небритый подбородок. – Ой, какая у вас щетина мягкая! Так и тянет ее потрогать, и она скользнула по его щеке тыльной стороной ладошки.

– Да это я с дачи только приехал, побриться еще не успел. Ну, пойдем, – приобнял он ее за талию, чувствуя, какая та по-девичьи тонкая. – Покажу тебе, где что. Родителям-то позвонила уже, что долетела?

– Ой! Забыла. Да у меня и деньги на телефоне закончились. С другом все проболтала. Заскучал там уже без меня, – хихикнула она. – Можно от вас позвонить? – и Жанна вновь потерлась щечкой об его щетину. Миша почувствовал, как что-то екнуло у него в груди.

– А есть друг? – сглотнул он внезапно заполнившую рот слюну.

– Само собой, дядя Миша! Я же уже взрослая девочка.

– Ты думаешь?

– Ну, конечно! И мужчинам я нравлюсь. Что тут такого? Плохо разве?

– Да нет, конечно, – немного оторопел от такой внезапной откровенности Михаил. – А тебе самой-то это нравится?

– Еще бы! Я люблю это дело, – вдруг выпалила она, так и сказав «это дело». Девушка была сама непосредственность, а Миша оторопел, не зная, как и расценить-то эти слова, ведь он был человеком старой формации. – Только это между нами, хорошо? – продолжала как ни в чем не бывало щебетать Жанна. – Маме с папой – ни слова. Знаете ведь их, – с хитроватым видом заглянула она ему в глаза. – Житья мне не дадут своими нравоучениями. Обещаете не закладывать? Обещаете, дядь Миш?

– Ну что с тобой поделаешь! Обещаю, конечно. Но присматривать буду! Уговор у нас такой с отцом. А вот и твоя комната, – они зашли в приготовленную для нее спальню. – Телефон на тумбочке, можешь, конечно, звонить. Ванна у тебя своя. Там все, что надо: полотенца, гель для душа, зубная паста… Компьютер с интернетом здесь тоже есть, само собой. Разберешься, в общем.

– Ага, разберусь, конечно, – и она с детской непосредственностью бухнулась навзничь на кровать, вскинув вверх ноги. – Ах, какая мягкая! – ее юбочка при этом задралась, обнажив частично округлую попку в розовых трусиках. Вздрогнув, Михаил отвел глаза, он начал опасаться собственной реакции на дочь друга, никак не ожидая от себя такого. – Халатик у меня свой, – между тем тараторила Жанна, – сейчас приму душик, звякну папе и вздремну чуток. Ах, как у вас тут хорошо! – опять, зевая, выгнулась она, словно демонстрируя упругую выпуклость своей груди, и Михаил очередной раз втихоря облизнулся. Похоже, с эротикой в его окружении теперь все было в порядке, и вдохновение гарантировалось ему.

Выйдя из комнаты, он в растерянности забыл притворить за собой дверь, и, когда через двадцать минут проходил мимо, то услышал веселое девичье щебетание по телефону. Похоже, Жанна разговаривала с отцом. Михаил бросил взгляд в полуоткрытый дверной проем и, приостановившись, невольно задержал взгляд. Каринка для художника в жанре эротики была изумительной. Валяясь на кровати в распахнутом халатике и с хохотом болтая по телефону, Жанна была одета в тонкое нижнее белье, причем довольно откровенное. Положив под голову подушку, свои стройные ножки она при этом закинула на стену и потирала их одну о другую, играя ими, будто молодая кошечка хвостиком. У Миши невольно шевельнулось в штанах от этого зрелища.

– Да, папуля. Не волнуйся… У меня есть расписание экзаменов. Успею подготовиться, само собой… Конечно! Дядя Миша за мной присмотрит. Он сказал, что вы договорились… Буду слушаться… А вот и он сам, – увидела она в дверях замершего Михаила, ничуть не смутившись при этом и даже не подумав хоть немного прикрыться. – Сейчас телефон ему дам, – поманила она его к себе пальчиком. – Пока, папусик! Маме привет. Не волнуйся, я буду хорошей девочкой, – и она передала трубку нерешительно подошедшему Михаилу. Тот все еще был в эротическом шоке.

Шутливо чиркнув ладонью по его щетине, Жанна как ни в чем не бывало вскочила с кровати и, не запахивая халатика, скользнула в ванную. Очевидно, она совсем не смущалась бедного дяди Миши, а у того между тем уже топорщились штаны.

– Привет, Коля… – чуть ли не с трудом выдохнул он. – Все хорошо… Да, не волнуйся… Проконтролируем… Звони, конечно… О’key, пока.

Слава богу, на следующий день к вечеру вернулась жена. А то Михаил уже и не знал, что ему с Жанной делать, точнее, не с Жанной, а с самим собой. Трудно было не обращать внимания на все ее выходки. С детской непосредственностью та, не прекращая, дразнила его все эти полтора дня. Было жарко, и она постоянно ходила полуодетой. То напялит шортики, из которых бесстыдно выглядывает налитая попка, то наденет почти прозрачную блузку без лифчика, то пробежит через всю квартиру полуголая, он уже не знал, куда девать глаза, а слюной изглотался так, что уж больше некуда. В общем, жена получила в итоге по полной. Полночи трахал ее так, что она чуть не визжала, Жанночку представляя при этом, само собой.

Та между тем как-то странно на него взглянула на следующее утро. Похоже, слышала Викины ахи-стоны, хоть их комнаты и были через гостиную.

А затем начались «невинные» девичьи шалости, как чувствовал это ее отец, прося о присмотре. Сначала Михаил обнаружил в ее комнате каталог Камасутры. Он небрежно валялся на столе рядом с конспектами. Ну а потом он застукал Жанночку за тем, что та занималась, по сути, удаленным сексом в скайпе со своим парнем. Используя вэб-камеры и мило воркуя, они одновременно мастурбировали, глядя друг на друга. Хорошо, что в комнату заглянул он, а не Виктория. Та бы просто упала в обморок. Пуская слезки, Жанна затем клялась, что такого больше никогда не будет, и во всем виноват ее друг – извращенец. «Верится, конечно, с трудом, но уж по крайней мере раскаялась, и то ладно», – подумал Миша.

На следующей неделе, согласно дурацкой июльской традиции, у них отключили горячую воду, и как назло через день в квартире полетел резервный бойлер. Из кранов текла только холодная вода, оставалось греть ее на плите или мыться на даче. Виктория тут же заявила, что перебирается жить на это время туда, ведь она была неимоверной чистюлей и принимала душ по три раза в день. У нее как раз накопилась работа с документами, и интернета ей было вполне достаточно для общения с офисом. Жанниных выходок-дразнилок она, похоже, не заметила, да и та в ее присутствии вроде как стала вести себя намного скромнее.

Но как только за женой захлопнулась дверь, Мишино мучение началось по новой, он-то не мог надолго уехать из города, дела не позволяли этого. Каждый вечер находясь в полувозбужденном состоянии, бедолага все больше страдал. А Жанна как специально дразнила его. Он уже стал думать, что и на самом деле специально. Теперь Михаил тщательно брился, старался не заглядывать в ее комнату, даже если дверь в нее была полуоткрыта, и все равно повод подразнить его находился каждый день.

Пик всему пришелся на четверг. Жанна решила помыть голову перед очередным экзаменом, которые, кстати, вроде как успешно продвигались у нее.

– Я помою на кухне голову, дядя Миша? А то в ванной трусики замочила. Есть тазик с кувшином? – спросила она, в то время как он валялся с книжкой в гостиной после работы.

– Да, конечно, помой. Вот тебе тазик, вот кувшинчик, вот большая кастрюля для теплой воды, – еще не представляя, что его ждет, выдал он ей все необходимое для этого и опять безмятежно расслабился с книгой на диване. Когда же поднял глаза, то очередной раз обомлел.

Дверь из кухни в гостиную была как специально открыта, и перед ним развертывалась очередная остроэротическая сценка. Одетая в одно кружевное белье, Жанна мыла свою очаровательную головку. Склонившись над тазом, она делала это настолько эротично, что Михаил потерял дар речи. Черпая кувшином из кастрюли воду и поливая голову, она постоянно крутила попкой, выгибала спину и наклонялась так, что у Миши реально встал. Он, конечно, делал вид, что по-прежнему читает книгу и пытался не смотреть в дверной проем, но глаза сами собой поворачивались в ту сторону. Слава богу, моющая голову Жанна не могла видеть, как он исподтишка подглядывает за ней, жадно облизываясь.

– Ой! Полотенце забыла, – прыснула та. – Дядь Миш, принесите полотенце, пожалуйста.

Ему было даже неудобно встать. Эрекция была уже полной, и его мягкие домашние штаны топорщились спереди конкретным бугром.

– Сейчас, подожди минутку, Жанночка. Абзац дочитаю, – и он попытался отвлечься, чтобы член хоть немного обмяк. Тот упорно стоял на своем. Похоже, ему очень хотелось познакомиться с девушкой.

– Дядя Миша, не сложно если… А то я тут накапаю с волос.

Стараясь незаметно прикрывать бугор на штанах книжкой, Михаил пошел в ванную, принес полотенце и протянул его Жанне, стоя к ней в полоборота. Получилось слегка неказисто, и он невольно покраснел.

– Фу, жарко. Тепло сегодня на улице, – оправдался он за свои порозовевшие щеки и испарину на лбу.

– Спасибо большое, – протянула она руку, стоя склонившись над тазом. Полуобнаженные груди, бесстыдно выглядывающие из открытого сверху бюстгальтера, буквально резанули Михаилу глаза, и он тут же отвел их в сторону. «Ни фига себе лифчик!» – мелькнуло у него в мозгу. Перехватив этот его непроизвольный взгляд, Жанна чуть заметно улыбнулась.

Пытаясь унять волнение и выглядеть абсолютно спокойным, Михаил вновь сел на диван и уткнулся в книгу, прикрывая ею явное возбуждение. Строчки перед его глазами плыли.

– Ничего, что я не в халате? – и, обмотав голову полотенцем, она продефилировала мимо него в свою комнату, прямо как издеваясь над ним. Это было уже невыносимо. Не слушающие доводов разума глаза сами проводили ее попку в белых ажурных трусиках.

– Спокойной ночи, дядя Миша, – вдруг обернулась она на самом пороге. Ему показалось, что он успел отвести в сторону свой жадный взгляд.

– Спокойной ночи, – почти прохрипел он и откашлялся. Книга дрожала в его руках.

…Михаил не дрочил уже лет двадцать – и вот теперь никак не мог уснуть без этого. Не мог и все. Яйца просто распирало спермой, и они ощутимо зудели. Как он ни пытался думать о чем-либо другом, лежа в постели, но Жаннина попка упорно не выходила у него из головы. Попытавшись целый час бороться со своей похотью, Михаил в конце концов не выдержал и пошел к себе в ванную. Плеснув на ладонь Викиного масла для волос, он лишь слегка помял себе член с яйцами и тут же со стоном брызнул, настолько уже был возбужден.

На следующей неделе у нее появился парень, и, слава богу, Жанна стала приходить поздно. Якобы они сидели вместе в библиотеке за книжками. Когда Михаил уходил на работу, она еще дрыхла, а когда собирался ложиться спать, только возвращалась со своих свиданий (у них был уговор, что она является домой не позже полуночи).

Обычно Михаил возвращался с работы около семи, но в этот день приехал в середине дня, забыл кое-какие бумаги. Когда, хлопнув дверью, он зашел в квартиру, в Жанниной комнате кто-то явно засуетился. Возникло ощущение, что там спешно одевались. Причем, девушка, похоже, была не одна. Михаил оторопел – очевидно, он кого-то случайно спугнул. Буквально через минуту двери ее комнаты открылись, и на пороге показались сначала Жанна, а потом и ее кавалер. Оба были покрасневшие и растрепанные.

– Привет, дядя Миша, – она выглядела смущенной. – Мы тут на минуту за учебниками заехали. Познакомься, это Максим.

– Здрасьте, – ее ухажер старался держаться невозмутимо.

– Привет, – сурово взглянул на него Михаил.

– Мы уже убегаем, дядь Миш. У нас консультация через час. Пока. Я сегодня постараюсь не поздно, – и, пятясь, они исчезли в дверях.

«Так, бля! – плюхнулся он в кресло. – Что за херня такая! Мужиков в дом стала водить! – неожиданно для себя стал заводиться Михаил, видно, совсем забыл молодые годы. – Трахаться сюда, что ли, пришли? Совсем обнаглела, сучка такая! Ну-ка, что там у нее в комнате?» – и, брызгая слюной от возмущения, он пошел учинять обыск Жанниной спальни.