Текст книги "Спермотоксикоз (сборник)"

Глава шестая

При слове «рак» все люди выглядят одинаково. Глаза пустые, нижняя губа начинает трястись, на губах застывает красноречивое недоумение. Иван Николаевич был, кажется, готов ко всему, но всё равно это слово прозвучало зловеще.

– Это уже точно?

– А вы думаете, что это я вас просто так на повторные анализы направил?

– Да, – опустил голову в полной растерянности он, – и что теперь?

– А теперь будем лечиться, и тут, в общем-то, у нас с вами неплохие перспективы. Рак простаты лечится почти в восьмидесяти случаях из ста, так что с этим как раз проблем быть не должно.

– А с чем будут проблемы?

Врач внимательно на него посмотрел, снял очки, встал и подошёл к нему вплотную.

– А проблемы у нас вами будут с вирусом иммунодефицита, проще говоря, со СПИДом.

Глаза их встретились, и каждый из них пытался в них прочитать своё. Доктор думал: «Начнётся истерика с матами и угрозами или нет?», а Иван Николаевич пытался найти в глазах собеседника намёк на розыгрыш.

– Вы не шутите?

– Нет!

– Это полный…

– Да, это, голубчик, как два туза в прикупе на мизере в преферансе.

– И что теперь делать?

– Лечить, что делать! Заразились вы недавно – не больше полугода, так что и здесь шансы есть. Вы в первую очередь придумайте, что жене будете говорить о своих похождениях, а завтра ко мне, начнём бороться.

– Жене? Так вы думаете, что это я?

– Я не думаю, я предполагаю, а вы уж там сами, без меня, разберитесь, и завтра вдвоём ко мне. До свидания, и не опаздывайте, в десять жду.

Иван Николаевич вышел из кабинета и тут же присел. В голове творилось что-то невероятное, и он никак не мог прийти в себя. Минут через десять в голову пришла мысль, от которой ему стало плохо. Он точно знал, что у него последние три года ни с кем ничего «на стороне» не было. И так получалось, если доктор сказал – полгода, то это всё от Вальки? Значит, он там терпит все эти тяготы и лишения, а она тут… Он встал и резко направился к выходу. Возле ступенек его ждал Генка, тот самый, с которым они договорились посидеть за рюмкой.

– Ну что, как там, не смертельно? – улыбаясь, спросил он.

– Как раз смертельно. Очень даже смертельно. Гена, мне сейчас не до тебя, так что… хотя… – тут он замолчал, глянул внимательно на него и схватил за грудки: – А теперь рассказывай, что знаешь про Вальку.

– Слушай, Ваня, ты это, полегшее, я как раз тебе всё и хотел рассказать. Пойдём, посидим, я всё что знаю – расскажу, а что не знаю, то врать не буду.

Иван Николаевич отпустил его.

– Извини, пойдем, тут такое дело, надо срочно выпить.

Глава седьмая

В голове вообще не было никаких мыслей. Если раньше он себе представлял знакомство с родителями невесты как волнующее событие, то сейчас он был абсолютно спокоен и всю дорогу только и поглядывал на свою будущую невесту. То, что это она – у него не было ни малейшего сомнения. «Это судьба», – убеждал он сам себя и не давал никаким другим мыслям даже малейшего шанса на существование.

Через полчаса подъехали к небольшому, но ухоженному дому со спутниковыми антеннами на фасаде. Катя вышла, а он задержался расплатиться с водителем. Когда тот назвал сумму, Сергей понял, что не хватит. Вывернув карманы, насчитал только половину.

– Ладно, давай сколько есть, сам таким безбашенным был, – согласился таксист.

– Спасибо, шеф, – не знал как отблагодарить его Сергей. – Дай визитку, буду проездом – наберу.

Тяжёлый чемодан был сейчас совсем не к месту, но что поделать. Вошли в дом. В комнате их встретила приятная высокая женщина лет пятидесяти и грозного вида мужчина той же возрастной категории. Разговор как-то не складывался, было видно, что Катя и её мама нервничают, а отец вообще практически не участвовал в разговоре, только хмыкал иногда. Кое-как дотянули до ужина, и тут выяснилось, что Катин отец без «ста граммов» за стол вечером не садится. Причём пьёт он только напитки своего приготовления. И хотя последние полгода Сергей всего несколько раз пил пиво и вино, пришлось принимать участие.

– Так как к тебе относиться, студент загранишный? – с иронией поднял первую рюмку отец.

– А вот посидим, выпьем, поговорим, там сами и решите. Что толку, если я сейчас буду тут вам свои чувства и планы рассказывать. Утро вечера мудреней, – закончил ни к селу ни к городу он и, резко опрокинув рюмку, стал закусывать.

– Ну-ну, – отец тоже выпил.

Катя молчала практически весь вечер. Было видно, что ей самой было интересно, чем это всё закончится.

Закончилось, по-видимому, всё плохо. Проснулся он на сеновале, одетый. Кругом бегали куры, и гавкала противным лаем собака. Конец вечера он не помнил и потому уже был готов к тому, что его чемодан стоит возле выхода. Голова не болела, но тяжесть от спиртного чувствовалась. Надо было набраться смелости, вставать и идти извиняться, если что-то натворил.

Он постучал в дверь, вышла Мария Никитична, мать Кати.

– Доброе утро, зятёк, заходи, что встал на пороге?

– Доброе утро!

Стол был накрыт жареными сырниками со сметаной и вареньем.

– Сейчас позову всех. Катя, Саша, за стол, женишок проснулся.

Вышла Катя в красивом халате и сразу улыбнулась:

– Привет, голова в порядке?

– Ты знаешь, голова не болит, но какая-то тяжёлая с непривычки.

– Мой напиток лучше любой этой гадости магазинной, – из комнаты вышел Александр Михайлович. – Как, зятёк, не замёрз?

– Да нет, нормально.

– Ну, коль так, давай завтракать.

За завтраком выяснилось, что вчера при всех признавался в любви Кате и назначил свадьбу через две недели.

– Не передумал за ночь? – все обернулись к нему.

– Нет, конечно. Вы же знаете, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Завтра едем знакомиться к моим родителям, а потом к вам – свататься.

– Ну ладно, ешь давай, сметаны побольше – быстрее отпустит.

Когда позавтракали, Катя предложила прогуляться – показать ему прелести деревенской жизни. Всё действительно было красиво – и ухоженный пруд в центре села, и старая мельница, и дорога мощёная, но интересовало его совсем не это.

– Кать, ты мне напомни, ты вчера согласилась выйти за меня замуж? А то я как-то смутно…

– Конечно, согласилась, улыбнулась она. – Ведь ты сказал, что если я откажу, ты повесишься на первом суку.

– Да?

– Да, но согласилась я не поэтому.

– А почему?

– А потому что ты сказал, что в одну постель мы ляжем только после свадьбы – как у нормальных людей.

– Вот тут я, конечно, дал маху. Ну ничего, потерплю, дольше терпел. А как насчёт поцелуя?

– Ты действительно ненормальный, но, наверно, я тебя такого и ждала так долго.

Губы их прикоснулись, и только тут он вспомнил, что забыл почистить зубы.

– Несёт перегаром?

– А сам-то как думаешь?

– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос, но на дурацкий можно. Ну что, Кать, звоню своим, едем знакомиться?

– А что это ты так торопишься?

– А то, что вчера пообещал до свадьбы ни-ни, вот и тороплюсь.

– Ну, понятно, спермотоксикоз.

– А ты откуда знаешь?

– Так ведь ты вчера нам с моим отцом целую лекцию об этом прочитал.

– Ты серьёзно?

– Ну да!

– Да, тогда ты просто обязана через час быть готова к поездке.

– Электричка через два часа, так что пойдём пообедаем и вперёд, на борьбу со страшной болезнью века!

Глава восьмая

Первая бутылка закончилась очень быстро, даже не успели принести горячее. Пили и ели быстро, чтобы потом не отвлекаться по мелочам. Оба знали – разговор будет долгий и непростой. Иван Николаевич просто ел и пил от нервов. В голове всё смешалось, и он думал, что для наведения порядка в мыслях просто необходимо принять определённую дозу. Ну, а Гена просто хотел снять камень с души и попутно решить кое-какие вопросы личного характера. Когда горячее вместе со второй бутылкой принесли, Гена налил и, поднимая рюмку, произнёс:

– Хватит жрать, пора мне тебе кое-что поведать, пока трезвые.

Выпили молча, закусили.

– Ну давай, выкладывай, как ты, сволочь, от меня всё скрывал, – он отложил вилку и нож, уселся поудобней.

– Ты знаешь, Вань, а я себя сволочью и не чувствую. Для начала пойми, что когда дочка твоя переехала в ту квартиру, что ты ей купил, Валька твоя…

– Не моя она мне теперь, – прервал его Иван Николаевич.

– Ладно. Так вот, сестра моя, Таня, ну, одноклассница твоя, рассказала мне, что Валька стала поздно возвращаться с работы. Живёт она в доме напротив и всё видит – кто, когда и с кем. Но поначалу думали, что работает человек допоздна, мало ли – муж в отъезде, сын учится, дочь устраивает свою личную жизнь, что ещё человеку делать? Так вот, когда ты месяц назад уехал, сидели мы с Танюхой на кухне, обмывали премию. Видим, за домом такси в кустах остановилось. Из него выходит Валька и шмыг домой, стараясь не привлекать к себе внимания. А через пять минут из такси выходит водитель и следом за ней. Мы сидим – мало ли, может, забыла баба что-то, вот человек и понёс. Короче, вышел он через два часа, и мы с Танькой поняли, что к чему. Потом Танька рассказывала, что он чуть ли не каждый день так к ней в гости захаживает.

– Кто он? – сжав зубы, выдавил из себя Иван Николаевич.

– Нерусский он, таксует на синей «девятке». Танька говорит, что живёт на квартире с какой-то чумой, в общем, какой-то непонятный крендель, не местный.

– Так это он и заразил её, а она меня, – он взялся наливать.

– Чем заразил-то?

– СПИДом, Геночка, СПИДом!

– Да ты что? Правда?

– А ты думаешь, я просто так к доктору зачастил? – они выпили, и он продолжил: – Случилось, Генка, интересное кино. Я, значит, пашу там на буровой. Без бабы, без водки, без всяких излишеств. За эти годы от воздержания без бабы заработал себе сначала простатит, а потом и рак предстательной железы. Три месяца назад у меня перестаёт нормально вставать на жену, так как спермотоксикоз во время вахты я лечил своей правой рукой. Два месяца назад уезжаю с этой непонятной ситуацией на работу, а жена решает, что ей не надо воздержания и заводит себе какого-то вонючего таксиста, причём так заводит, что заражается от него СПИДом, а потом, когда приезжаю я, то она успешно заражает этой гадостью и меня. В итоге – у меня рак простаты и СПИД, жена потаскуха, всё летит к чёрту. Хорошая комедия получилась, а?

– Вань, ты так говоришь, как будто это я виноват. Я не мог тебе раньше ничего рассказать, пока сам не увидел. Да и вообще – никто у них возле постели свечку не держал. Может, они там в лото играют.

– А СПИД я подхватил от своей правой руки, так, что ли?

Допивали молча.

– Что делать, Гена? Сын приезжает, невесту вроде везёт, а тут такое.

– Да, тут покумекать надо. Сына надо спокойно встретить, а с Валькой – скажи, что доктор на время анализов запретил этим заниматься, будет отмазка, чтобы пока в доме покой был. Завтра, пока Валька на работе, заходи часика в три к Таньке, сестре моей. Она напротив, в тридцать восьмом доме, в восемнадцатой квартире живёт. Во-первых, баба тебе поподробнее всё расскажет, да и подсказать, наверно, что-то сможет. Бабы – они такой народ, как там у классика: «Женщина порой такую гадость придумает, что мужчине и в голову не придёт».

– Не знаю, но пока давай так предварительно и договоримся, а к врачу завтра я сам схожу. Только ты помалкивай.

Глава девятая

В десять часов Иван Николаевич вошёл в кабинет к доктору.

– Здравствуйте!

– Присаживайтесь, я сейчас, – не поднимая головы, врач поздоровался, продолжая что-то писать. Когда закончил, отложил ручку и недоумённо спросил – А где жена?

– Она сегодня не сможет, она зайдёт в другой день.

– До рукоприкладства не дошло? Я так понимаю, источник заразы – она?

– Нет, доктор, что вы, какое рукоприкладство, просто обстоятельства.

– Ну ладно, это меня меньше всего интересует. Вот, возьмите, я тут с коллегами посоветовался, и мы решили лечить две болезни одновременно. Почки и печень у вас в порядке, сердце тоже, так что будем усиленно лечить. Всё, что нужно, я здесь написал, график приёма, процедуры, всё расписано по дням, на две недели. После этого делаем ещё раз анализы и смотрим, а там и решим, как действовать дальше.

– Хорошо, всё понятно. Единственное, что я вас попрошу, – дать мне какую-то бумагу, чтобы я отослал на работу. Я не хочу, чтобы там все всё узнали, так что больничный или как-нибудь ещё, мне нужно эту вахту пропустить. За эти полтора месяца и станет всё ясно. Так ведь?

– Хорошо, завтра зайдёте, я что-то придумаю. И с завтрашнего дня начинайте действовать по той схеме, что у вас в руках.

– Спасибо, доктор, до свидания!

Он вышел, на душе стало спокойней. Вчера вечером было трудно держать себя в руках и не показывать вида, что что-то произошло. Но обошлось – объяснил, что встретил друга, тот уговорил его посидеть. А утром прикинулся, что похмелье, и не встал завтракать. Так она и ушла. Теперь нужно подумать, как же этих скотов поймать на горячем. Может, Танька что-то подскажет. Сейчас одиннадцать, до трёх ещё далеко, хотя, может, она дома, можно и сейчас зайти. В это время зазвонил телефон. Звонил сынок, сообщил, что приедет сегодня к семи с невестой. Зашибись! Тем более надо идти к Таньке, а потом готовиться к встрече – сынок ведь не виноват, что мама…

Дошёл быстро, Танька была дома.

– Привет, красавица, – искренне обрадовался он встрече.

– Привет, – улыбнулась она, – заходи. Генка сказал, что ты в три придёшь.

– А что, я помешал?

– Да нет, проходи, кофе будешь? Или что покрепче?

– Даже не знаю, вечером сын с невестой приезжает, хотя давай, за встречу можно.

Пока Таня вытаскивала закуски и накрывала стол, он осмотрелся. Кругом был порядок, всё обставлено не дорого, но со вкусом. Удивительно, но с годами Татьяна не сильно изменилась, и была ещё очень даже ничего.

– Как живёшь, Танюха?

– Да ничего живу, сам видишь. Дочка, как и твоя старшая, окончила институт, вышла замуж, живет в столице, работает. А я так и не вышла замуж, всё тебя жду.

– Давай, Тань, за встречу, рад тебя видеть.

Выпили, закусили.

– Ну, а у меня сама знаешь – полный песец.

– Да, знаю.

– Ты, наверно, не всё знаешь. Помимо того, что я теперь рогатый муж, так она, сволочь, меня СПИДом наградила. За то, что я там как проклятый. А она тут… – он еле сдержался, чтобы не заплакать от обиды. – Так и это ещё не всё. Я там из-за этих систематических воздержаний заработал сначала простатит, а теперь – рак простаты. Как говорит врач – два туза на мизере.

– Впору вешаться.

– Ты всегда умела успокоить, – и тут они рассмеялись.

– Ладно тебе, не конец света, может, обойдётся?

– Что обойдётся? СПИД, рак или рога отпадут?

– Ты, главное, успокойся. Я тут думала, что тебе нужно лечиться срочно и параллельно застукать их в постели – тогда не отвертятся. А так ты только себя опозоришь, если начнёшь разборки прямо сейчас.

– А как я их застукаю?

– Я уже думала и вот что придумала. Ты сделай вид, что уезжаешь на работу, как ни в чём не бывало, а сам будешь жить тайком у меня. И когда увидим, что голубки собрались спариваться, зайдёшь домой, и всё встанет на свои места.

– Как это – у тебя поживу?

– А молча! Скрытно зайдёшь ночью и тихонько будешь жить. Не волнуйся – долго ждать не придётся. Тем более что если её не будешь трогать до отъезда, она быстро этого приведёт.

– Так, получается, что я завтра беру бумагу у доктора, посылаю её в контору, отпрашиваюсь, а сам собираюсь и уезжаю через две недели. Из аэропорта беру такси, приезжаю к тебе, живу, принимаю лекарства и жду, а там как бог даст. Так?

– Так!

– А я тебя не сильно стеснять буду, всё-таки неудобства, тем более что я болен такой заразой.

– Да ладно. Эта зараза передаётся только половым путём, и то только если без презерватива. А насчёт стеснения – я, Вань, давно тебя люблю, сам знаешь. Помнишь, на выпускном я тебе призналась?

– Помню!

– Так что поживу с любимым мужчиной хотя бы так.

– Ты серьёзно?

– Серьёзно, Ванечка, серьёзно. И, если хочешь знать, как только у тебя всё разрулится, я с удовольствием за тебя выйду замуж. Возьмёшь?

– Ну ты, Танька, даёшь! Столько лет прошло – конечно, возьму, только когда от заразы этой избавлюсь.

– Ты о Вальке или о СПИДе?

– Об обоих.

Ещё раз выпили, она поцеловала его в щеку. Потом набрала Гену по телефону, сказала, что ему приходить уже не надо, обо всём уже они договорились.

Когда он уходил, обнялись, как тогда, на выпускном вечере, и он быстро ушёл, так как не хотел, чтобы она видела, что слёзы всё-таки потекли из глаз.

Глава десятая

Вечером за столом все были «при параде». Мама сияла своим лиловым платьем, отца нарядили в костюм с галстуком, а сестрёнка была в блузке с таким глубоким вырезом, что мама её погнала переодеваться. Долго рассаживались, наливали, накладывали в тарелки, потом отец начал тост:

– С приездом, сынок, наконец-то ты приехал не один, вздрогнем! – и, не дожидаясь никого, махом перевернул рюмку.

Как обычно в таких случаях, обстановка была натянутой. Было видно, что отец не в форме, мать в недоумении от того, что отец не в форме, а сестричка с огромным интересом изучала Катю, с ног до головы.

– Мама, папа, можно я скажу? – Сергей встал. – Дорогие родители! Хотя мы с Катей познакомились совсем недавно, мы сразу же полюбили друг друга и хотим жениться, ну, то есть попросить вашего благословения на брак. С Катиными родителями мы это уже обсудили, так что теперь слово за вами.

Катя тоже встала рядом с ним, так они и стояли, ждали ответа.

– Ваня, что молчишь? Давай, говори!

Иван Николаевич встал и, вспомнив сегодняшний разговор с Таней, сестрой Гены, вполне спокойно и доброжелательно сказал:

– Мы не против, даже очень «за». Тебе жить с Катей, раз вы так решили, значит, так тому и быть!

Всё встало на свои места. Начали обсуждать – когда и где.

– Пап, мам, я тут когда учился, ещё и подрабатывал, так что на скромную свадьбу у меня есть.

– И сколько стоит, по-твоему, сейчас скромная свадьба? – съязвила сестрёнка.

– Думаю, тысячи три!

– Ха, посмотрите на этого чудака! Да за три тысячи ты разве что только спиртное купишь!

– Нет, не только. Я имею в виду три тысячи евро, дорогая, – по-братски ответил Сергей.

– Ну, тогда конечно.

В общем, предварительно решили праздновать у них в городе, гостей много не звать, а завтра все вместе собрались ехать на машине к родителям Кати – сватать невесту.

Положили их в одной комнате, даже не спрашивая. Сергей даже не знал, что делать. С одной стороны – дал обещание, а с другой – если лягут вместе в постель, боялся, что не удержится. Так, собственно, и случилось. Впервые он ощутил себя мужчиной. Впервые всё произошло с любовью. Впервые с ним искренно и нежно обнималась такая же влюблённая девушка. Впервые он почувствовал, как она по-настоящему получает оргазм. Не было фальши, имитации чувств, не было механического спаривания, а была просто любовь. Не та, которой «занимаются», а та, которая охватывает всё – и тело, и душу, и разум. То, чего он так долго ждал, произошло. Ему совсем не хотелось спать, и он просто смотрел на этот носик, большие ресницы и чуть приоткрытые губки. Она спала, а он просто лежал и благодарил судьбу за то, что с ним произошло.

Разбудили рано, не дав им как следует пообниматься утром. Завтракали, как всегда у них это было, яичницей с колбасой. Отец с детства к этому привык, и они всей семьёй тоже подсели на яичницу. Причём отец всегда её делал сам. Детская колбаска, подрумянившись, переворачивалась и заливалась сверху яйцами, а затем перемешивалась. Подавалось потом это с горчицей, чёрным хлебом, с сыром и кофе. Сергей так давно мечтал о таком завтраке, что когда начал есть, зажмурился от удовольствия.

– Пап, ну расскажи секрет. Я тысячу раз смотрел, как ты это делаешь, тысячу раз пробовал сделать сам, но не получается такая вкусная.

Иван Николаевич расцвёл. И хотя ему сейчас было не до комплиментов, он всё равно улыбнулся.

– Главное, чтобы ты не попал на всю жизнь, как я, на приготовление завтраков в своей новой семье.

– Уже попал, – Катя до того заразительно засмеялась, что её подхватили все.

Доехали быстро, за полтора часа. В дороге много разговаривали о том о сём. Катя позвонила родителям ещё вчера, так что их ждали.

Родители были настолько искренне рады так стремительно приближающейся свадьбе, что без церемоний сразу кинулись обниматься и целоваться. Да и согласовали всё быстро. За обедом, как полагается, выпили, причём Катин папа не преминул рассказать, как зятёк первую ночь очутился на сеновале. Много шутили, как старые добрые знакомые, но ближе к вечеру засобирались домой. Молодых оставили у Кати, чтобы завтра ехать на работу и отпрашиваться в отгулы. А сестра повезла родителей домой.

Родители Кати, несмотря на всю строгость отца, уложили их в одной комнате, принимая уже их свадьбу как свершившийся факт.