Текст книги "Вовка-центровой 3"

Событие семнадцатое

Деревенский изобретатель Кузьмич собрал автомобиль, работающий на спирту. Но Кузьмич всё равно ходит пешком. Зато в хорошем настроении.

Людская изобретательность имеет пределы. В конце концов начинаем повторяться. А потом зацикливаемся на старине.

Стивен Кинг

Вайлштейн Исаак Аронович – заместитель начальника Управления Промышленного Снабжения Всесоюзного комитета по Делам Физической Культуры и Спорта при Совете Министров СССР в рабочем кабинете смотрелся гораздо солиднее, чем когда бритвой собственноручно пытался в январе разрезать Вовкин нагрудник, чтобы посмотреть, а что там внутри. И стол солидный. Да в этом времени все столы такие. Большие, с двумя тумбами, обтянута столешница зелёным сукном и обязательно бронзово-малахитовый письменный прибор. И пресс-папье со следами чернил, тоже малахитово-бронзовое.

– Володенька, рад тебя видеть. Ох и задал ты нам задач своими новеллами. Канадцы патент выдавать долго отказывались, говорили, что у них уже есть это. Пришлось судом пригрозить, согласились только на условиях, что патент им будет продан в бессрочное пользование.

Фомин вздохнул и руками развёл, чего-то такого и ожидал. Маху дал. Он сразу постарался изготовить форму уже следующего тысячелетия, а ведь промежуточной было полно, можно было внедрять всё постепенно и быть всё время на шаг впереди главных конкурентов. А теперь что? Всё – форма идеальная, ну, потом дельта-древесину заменят на разные пластмассы, когда их изобретут, на углепластик всякий, но это очень далёкое будущее, до него и не дожить, а сейчас эту форму улучшить уже нельзя и потому продавать патент, как бессрочный, это нести огромные убытки.

Исаак Аронович вышел из-за стола эдак, по-отечески, пожал руку Вовке двумя руками и ленинским жестом предложил присесть за приставной столик.

– Мне Аркадий Николаевич сказал, что у тебя и по футбольной экипировке есть идеи. Там, что можно улучшить, трусы сделать в обтяжку, как у борцов вольников или классиков трико, ещё на пару грамм облегчить? – раздвинул дверцы шкафа и вытащил сахарницу с конфетами шоколадными. – Наденька сделайте нам с молодым дарованием чайку покрепче и послаще, мозг сахаром питать надо, – выглянул в приёмную.

Наденька на длинноногих высоко… грудых секретарш двадцать первого века не походила ни разу. Это была маленькая серая пожилая женщина с сером костюме, роговых очках и с чёрными пальцами, из-за того, что не ладилось, что-то с пишущей машинкой, и она всё время ленту пальцами поправляла. Но чай принесла, словно кулер стоял у неё в подсобке. Прямо через минуту.

Вовка, пока процесс приготовления чая длился, сунул главному спортивному промышленнику эскиз бутс и шестью шипами и рисуночек самих съёмных прямоугольных шипов разной длинны.

– Это нужно чтобы не скользить на сырых и вообще плохих газонах, особенно если игра проходит весной или в дождь. Я договорился, что одну пару таких бутс по моей ноге изготовит в обувной мастерской Александр Иванович Мокшанов. Нужно только изготовить закладные элементы, ну и сами шипы двух видов со штифтами резьбовыми. Да, я тут подумал, как это объяснить, ну, в общем, что-то типа рекламы, нужно Бескову или Соловьёву такие же сделать, за счёт вашего управления. Это ведущие игроки страны. Они оценят новшество и тогда все захотят иметь такие бутсы. Если их внедрять насильно, то начнутся всякие трения, куча недовольных ретроградов появится, которые будут утверждать и с пеной у рта доказывать, что старые бутсы лучше. Потому надо сделать наоборот. Нужно чтобы все захотели иметь бутсы, как у Бескова. Почему Бескову с Соловьёвым можно, а мне нет, я ничем не хуже. Подать сюда Ляпкина – Тяпкина. Ну, вас в смысле.

– Ух ты! Как продумано всё у тебя, Володенька! Я кликну сейчас Гершеля Соломоновича. А вот и чаёк. Наденька, позвоните в Бюро Изобретательства, пусть Гершель Соломонович спустится в наши Палестины. Да и для него чашечку чая, пожалуйста, и не пускайте никого, чувствую, беседа с этим молодым человеком у нас сегодня затянется.

Затянулась. Ещё как затянулась. Опять про патенты и премии. Нет, Вовка не просил. Просто эти бумажные душонки не отпустили молодое дарование, пока заявку, как положено, не оформили.

Вовка выходя даже улыбался. Не ожидал, что все пройдёт как по маслу, ну, штыков тоже не ожидал, но чтобы два человека, которые отвечают за производство на десятках заводов и фабрик, будут полдня обычным школьником заниматься, тоже не ожидал. Или их Аполлонов настроил по-генеральски, или это авторитет самого великого изобретателя Фомина уже работать начинает. Ну, в смысле сначала ты на него, а потом он всю жизнь на тебя. А вот интересно, а звание «Заслуженный изобретатель СССР» за сколько изобретений дают? Чего бы ещё можно такого из спорта изобрести?

Глава 7

Событие восемнадцатое

Чем положение безвыходнее, чем более все сводится к одному отчаянному удару, тем охотнее хитрость становится рядом с отвагой.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

Если кто-то по простоте душевной думает, что это сейчас всё плохо с чиновниками. И дураки они и хапуги, то глубоко он заблуждается. Ну, или «ОНА», но тоже заблуждается. Про глубину упустим. Всегда были и всегда будут. И дураки будут. И… Ну, всякие были и будут. В 1948 году тоже люди жили. И чиновники были. Никто их так не называл, «товарищами» называли. Были товарищи и во Всесоюзном комитете по Делам Физической Культуры и Спорта при Совете Министров СССР. Они хотели как лучше. И никто им в этом замечательном порыве помешать не мог. Один человечек был, но он просто забыл об одном нюансике. Так, на подкорке было смутное чувство, что чего-то не так, или не совсем так, но чувство это в осознание, что именно не так, не воплотилось, и потому, всё пошло точно так, как и в Реале. А в Реале все пошло не так. В смысле, всё пошло оно… В общем, как и положено, при благих намерениях, все пошло вкривь и вкось. И это очень мягко сказано.

Разговор о чемпионате СССР по футболу. Это был уже десятый – юбилейный чемпионат. И составляли календарь и принимали решения, кто будет играть и как, победители и максималисты. Уничтожили фашизм, победили Гитлера и всю Европу, что уж чемпионат самый лучший в мире провести не сможем. Легко!!!

Итак. Турнир 1948 года задумывался как состязание команд всех союзных республик и крупнейших промышленных центров РСФСР и Украины. Решили максималисты всё же остановиться на цифре 30 (тридцать). Тридцать команд в чемпионате при практически полном отсутствии пассажирской авиации. На игры нужно ехать поездом. Но максималисты и это предусмотрели. Они разбили СССР на две зоны или группы.

2 мая 1948 начались игры 30 команд в двух подгруппах (зонах). Однако календаря игр не было, планировалось, что команды проведут игры по системе «каждый с каждым» в один круг. В период со 2 по 14 мая состоялось 30 матчей, 22 из которых были аннулированы в связи с изменением системы розыгрыша. После этих 30 игр максималисты одумались. Чемпионат продолжили 14 команд, в том числе и ВВС, которая должна была перейти классом ниже по итогам прошлого турнира. Выбыли в основном команды, что представляли столицы Союзных республик. Кроме них отцепили и Свердловск с Челябинском. Уж слишком далеко добираться. На что максималисты рассчитывали, что в одночасье в Сталинабаде (Душанбе) или Кишинёве с Ташкентом футбол разовьётся до уровня чемпионата страны? Нет, так мальчиками для битья и остались. Ну, максималисты.

Но это попозже будет. И единственный, кто мог эту дурость предотвратить, Фёдор Челенков, он же Фомин Вовка про этот кусочек истории забыл. Только когда вернулась команда из Гагр, и сказал Якушин, что полного расписания чемпионата десятого по футболу ещё нет, но вот первая игра уже второго мая и приедет их испытывать на прочность именно самая настоящая тёмная лошадка – «Динамо» (Сталинабад). А уже через четыре дня им надо быть в Ашхабаде. Где это вообще? И там играть с местным «Локомотивом».

Вовка сразу вспомнил про этот чудесатый чемпионат. Эти две игры будут аннулированы.

Идти и говорить Аполлонову, что это не просто дурь, а дурь, так дурь, Вовка не решился. Раз в памяти отложилось, что чиновники от футбола всё исправят, то и не надо прогрессорствовать и лишний раз светиться. Всё и само устаканится. Был, между прочим, и один замечательный момент в этой чехарде. И этим моментом Фомин решил воспользоваться. Шанс был не велик. Говорил ведь уже, что в 1948 году все вокруг максималисты. Хитрый Михей исключением не был. Более того, был в его биографии прискорбный факт… А ну да, не было в его биографии… Словом, все же знают про команду «Динамо» (Москва). Как она два года назад слетала в Англию и очень неплохо там нашумела. Прямо не «Динамо» (Москва), а гордость всего Советского спорта, да, что там, всего СССР. Так про Якушина Михаила Иосифовича. В 1945 году проиграли кубок СССР армейцам под руководством Аркадьева, той самой «команде лейтенантов», в 1946 году проиграли и чемпионат, вторыми стали за армейцами. В 1947 опять им же уступили, пусть и по дополнительным показателям. ЦДКА и Аркадьев были лучше, на полноготка, но лучше. В этом сезоне Якушин решил дать Аркадьеву бой.

И вот тут странный эдакий чемпионат. И Вовка, если сравнит таблицу прошлого розыгрыша и этого, мог вполне вычислить какие команды после первых туров будут сняты с чемпионата и результаты игр с ними у оставшихся команд будут аннулированы. «Динамо» или повезло, или не повезло, как уж судить, но будут аннулированы результаты обоих первых игр.

И во тут-то Челенкову и пришла в голову идея – как чуть помочь «Динамо», стать в этом году чемпионами СССР. Решил он уговорить Михаила Иосифовича не лететь всей командой в этот неизвестно где находящийся Ашхабад, а отправить туда только Молодёжку чуть усиленную парочкой игроков из дубля. Само же «Динамо» в это время будет активно готовиться к настоящему чемпионату. Челенков помнил, что динамовцам, чтобы стать чемпионами СССР, не хватит одного очка. Вот, может этот двухнедельный этап подготовки, когда все будут уродоваться, по стране разъезжая огромной, и будет той соломинкой, что армейскому верблюду с его Аркадьевым и Бобровым хребет переломит. Осталось малость самая – уговорить Хитрого Михея. Перехитрить. Стать Хитрющим Вовкой.

Событие двадцатое

Будут в твоей жизни и взлёты, и падения, и удачи, и разочарования. Но помни, сынок, самое главное – как бы ни сложилась твоя судьба, в какие бы обстоятельства ты ни попал, при любом раскладе надо оставаться человеком! Хитрой, коварной, беспощадной тварью!

Пётр Бормор

Бутсы получились вполне себе, гораздо ниже, чем те, что делают в этом времени и кожа помягче и потоньше. При этом носок был вполне твёрдый, не сломаешь пальцы о дубовый мяч современный. А в целом получились раза в два легче, чем те, в которых Вовка до этого бегал. Поле сохло плохо. Несколько раз за неделю на небе включали опцию под названием: «моросящий дождь» и вроде уже почти, ну вот чуть осталось, просохшее поле, снова набухало. Каждая тренировка – битва в грязи.

С прибавлением в тренируемой Вовкой команде Чернышёва с остатками хоккеистов, набиралось людей на две полноценные команды и даже на судей. В первую же такую игру Вовка договорился с полузащитниками, что попали к нему в команду по жребию, что один старый трюк продемонстрирует, чтобы не растерялись и подхватили атаку. Со своими старыми бутсами на этот финт очередной не рискнул бы пойти, а вот на шести длинных прямоугольных шипах – совсем другое дело. Только нужно ещё подгадать, чтобы Чернышёв был поблизости и оценил, а уж то, что Аркадий Иванович поделится информацией с Якушиным, Фомин не сомневался. Эти два, пока ещё не мастодонта, вполне каждый вечер ему косточки перемывают.

Был, а нет, есть такой футболист сейчас. Зовут, как бразильца прямо – Пека. На самом деле – Пётр Дементьев. Выступает в этом году за «Динамо» (Киев). Челенков Фёдор у него позаимствовал интересный финт, ну, даже не финт, а хитрость одну.

На полном ходу Пека мог незаметно для соперников остановить мяч и бежать без него вместе со своими сторожами. Потом тормозил, под хохот трибун возвращался к мячу и снова устраивал чехарду, сводя с ума защиту. Ну, это выпендрёж, а Челенков развил эту задумку до отличного игрового момента. Чуть позади него бежит полузащитник, и когда Фёдор останавливал мяч, и бежал, оттягивая защитников за собой, второй, так сказать, номер, делал резкое ускорение и оставался один без опеки прямо напротив ворот. Оставалось только промахнуться мимо вратаря.

Получилось замечательно, он легко остановил мяч, прочно врезавшись шипами в газон, и даже чуть катнул его назад, и как ни в чём не бывало, помчался дальше. Бамс и полузащитник Николай Медведев вколачивает мяч Льву Яшину. Тот сместился в воротах вслед за Фоминым. Повезло, судил как раз Чернышёв, а Хитрый Михей за игрой наблюдал. Он уже вывел своих на тренировку, те начали разминку, а сам он внимательно следил за игрой команд с необычным составом. Все, и хоккеисты канадские, и хоккеисты с мячом, и футболисты вперемежку.

– Всё, мужики, поле освобождайте. Кончилось ваше время. Фомин, а ну-ка подойди, покажи бутсы. Ну, ни хрена себе. Это и есть те самые, что ты хотел мне показать? – сорвал с ноги Вовки обувку одну. Потрогал пальцами шипы.

– Так точно, товарищ майор, – подпрыгал к Третьякову на одной ноге опёрся о его плечо. Не в грязь же наступать.

– А чего молчишь, как партизан? – Посгибал туда-сюда.

– Испытать хотел.

– Видел сейчас твоё испытание. В большого футболиста вырастешь… через пару лет. Нет. Не проси, в основу не возьму, молод ещё. Покалечат. Мне потом оправдывайся перед некоторыми… Да. Успеешь.

– Я договорился с Вайлштейном Исааком Ароновичем – заместителем начальника Управления Промышленного Снабжения Всесоюзного комитета по Делам Физической Культуры и Спорта, чтобы нам всей команде такие сделали. Он через пару дней должен подъехать, обговорить с вами размеры и количество.

– Вот за что тебя ценить можно, так это за самостоятельность, даже и не верится, что тебе только шестнадцать лет. Пошёл в Спорткомитет, пнул дверь ногой и пожалуйста – бутсы. Меня туда и на порог не запустят. А только ничего у тебя не выйдет. Всё равно не проси, в основу не поставлю. Тренируй молодёжь. Здорово у тебя получается.

– А давайте, Михаил Иосифович, проведём завтра небольшую встречу. Молодёжь против асов. Только Третьяков за нас сыграет.

– А чего. За такой подарок, – Хитрый Михей снова помял бутсу, – уважу. Завтра в двенадцать. Приводи болельщиков.

– Болельщиков? – Вовка глянул на пустые трибуны стадиона.

– Невесту, которой кровать делал, – усмехнулся Якушин.

– А, так она в первую смену учится. На уроках будет. Стоп. Хорошо, Михаил Иосифович, будут болельщики.

– Ох, не нравится мне твоя хитрая физиономия. Зря, поди, согласился. Но слово не воробей, да вон уже весь народ слышал. Посмотрим на тебя в деле. Только даже если вы у нас шесть – ноль выиграете, всё одно в основу не возьму. Подрасти.

Да, Вовка ни о чем особо хитром и не думал. Хотел позвать Аполлонова. Ну, а он всё семейство. Отпросит Наташу с одного урока. Кроме того хотел пригласить Гершеля Саломоновича с Исааком Ароновичем, ну и самого Мокшанова. Тут их всех и свести. Нужно открывать артель по производству нормальных бутс. Как раз все нужные персонажи в одном месте соберутся. Что если при таком раскладе не взлетит «Адидас»? Забьёт его, под плинтус запинает «Мокшадас».

Событие двадцать первое

Труслив и тот, кто не хочет умереть, когда нужно, и тот, кто хочет умереть, когда не нужно.

Иосиф Флавий

Благодаря моим качествам лидера: паранойе, трусости и готовности сделать ноги – мы опять спаслись от врагов.

Капитан Смек

Вот так так. Кто же ожидал? Нет, трибуны не были заполнены под завязку, но всё же пару тысяч человек там сидело. А, может, и побольше. Вовка сначала понять не мог, что такое, откуда люди. Никто же билеты не продавал. И такая масса «блатных». Подошёл к Чернышёву, спросил, что такое происходит.

– Эх, молодёжь, вот умный же на первый взгляд парень, даже сопли научился сам вытирать, а простых вещей понять не можешь. Какое сегодня число? – Аркадий Иванович указал на пространство между башенками.

– Твою же налево. – С этим футболом забыл о самом грандиозном почти празднике в СССР. Ну, ещё и то наложилось, что после перестройки люди почти забыли об этой дате.

– Сегодня день рождение Ленина. Праздник. Физкультурники пришли на стадион, а тут оказывается футбол, а ещё взгляни, половина в милицейской форме. Откуда-то в отделениях милиции прознали про этот матч. А ведь народ за зиму соскучился по футболу. Вот, все кто мог и не мог, пришли. Со всех секций динамовских, милиционеры, начальники всякие. Вон даже Аполлонов почти со всем своим комитетом на гостевых трибунах. Ага, а вон и Василий Сталин с лётчиками. А рядом полно генералов. Это надо думать болельщики ЦДКА.

– Аркадий Николаевич, это же просто тренировочный матч. Пацаны будут учиться играть на настоящем уровне. – Вовка всё равно не понимал. Все же жизнь в послеперестроечной России, когда вот такое количество зрителей на трибуне считается чуть ли не успехом, изменила восприятие. Об этом обязательно в новостях покажут там. Нет, тогда. А сейчас другое время и Ленинградский стадион имени Кирова через два года на проходные матчи будет собирать по сто тысяч болельщиков. А на ключевых будет переполнен, и по сто двадцать тысяч народу будет приходить посмотреть на футбол, на своих любимцев, на «Звёзд».

– Нервничают пацаны? – подошёл к Фомину Якушин.

– Не знаю. А должны? – Вовка оглянулся на разминающихся пацанов. Ладно – юношей. Самому молодому семнадцать исполнилось, а Яшину уже девятнадцать в этом году осенью стукнет, а Вальке Жемчугову позавчера двадцать стукнуло. Самый старый в Молодёжке.

Владимир Ишин ещё девятнадцатилетний. И всё. Остальные семнадцатилетние пацаны.

– Долго вы разминаться будете? – Вовка даже усмехнулся. Точно, сейчас почти не принято проводить разминку перед матчем. Так, пару минут попрыгают люди и в лучшем случае кружок по поля. А ведь на улице градусов пять или семь всего. Во как пар изо рта пыхает.

– Минут пять ещё.

– Лады. – Хитрый Михей пошёл к динамовцам остепенённым. Вовка мотнул головой. Несколько человек стояли, курили. Это прямо перед игрой. Нет, пока будет этот любительский футбол – курение и пьянки спортсменов не искоренить. А с другой стороны, вот эти курильщики завоёвывали и олимпийские медали и золото чемпионата Европы брали и десятилетиями были в лидерах мирового футбола, а потом, все стали профессионалами, бросили пить и курить, а где награды. За доблесть выход в полуфинал или вообще попадание на чемпионат. Ну, разве пляжный футбол и футзал кое-чего достигли. Видимо курение не самое главное. Главное – желание.

Махнул рукой на взрослых дядек Фомин и подозвал своих. Яшина, кстати, за четыре месяца тренировок почти отучил курить. Дома может и выкуривал пару сигарет вечером, а вот днём от него табаком точно пахнуть перестало. Обнюхивал всех перед тренировкой и тех от кого пахло табаком, отделял и потом такую нагрузку давал, что сами до раздевалки дойти не могли, и каждый раз объяснял, за что товарищ расплачивается.

– Лев Иванович, ты во втором тайме выходишь в первом Третьяков постоит. Так, мужики послушали! Замен три и потому у нас есть шанс с аксакалами справиться. Первый тайм они понятно нас мастерством задавят, но они выдохнутся, не хватит их на два полноценных тайма. Потому, уверен на сто процентов, что концовка матча будет за нами. Выиграть, вряд ли выиграем, но забить звёздам пару голов престижа в самом конце должны. Да, обязаны просто.

– Ты тренер сам не мельтеши. Думаешь, мы трусим. Да, ни фига. Нам в радость с этими людьми сыграть и силами померяться. Проиграть мы не боимся. Боимся если чего, так это выглядеть неумехами. Считай, на настоящий экзамен пришли. Вот сегодня и узнаем, правильно ли ты нас учишь. Да, и за тобой два гола. Это тебе комсомольское поручение. – Комсорг команды – здоровущий, почти с Вовку ростом, то есть за 180 сантиметров, Володька Кесарев, которого, как и Жемчугова Фомин нашёл, вспомнив лучших игроков «Динамо» пятидесятых годов, хлопнул его по плечу. – Сам не струсь. Смотри, народ на тебя смотрит.

– Хорошо, парни, играем от обороны. Но к воротам не жмитесь, как появится возможность, отправляйте мяч мне. Я по центру. Длинные пасы отрабатывали, давайте попробуем их применить.

В это время на трибунах начали возмущённо улюлюкать. Ну, люди пришли на футбол смотреть, а не на тренировку.

– Ну, что парни, пошли. Не чешуи нам, ни хвостика.