Текст книги "Гвардия Стального Императора. Тайна происхождения русского народа"

Малые народы России – это субэтносы большой русской нации. Более того, за долгие столетия совместного проживания с казаками почти все они уже наполовину имеют и русскую генетику, и русский менталитет.

Глава 3
Иван Грозный

Весной 1571 года стотысячная конница крымского царя Девлет-Гирея, состоявшая из крымских и ногайских казаков, подошла к границе Московского царства на реке Оке. Перебежчики донесли, что столица оставлена без защиты: «Царь московский поспешно отступил в Бронницы, оттуда в Александровскую слободу и далее в Ростов» [1]. Крымские казаки и ногайцы ворвались в город и подожгли его. Москва сгорела почти полностью, погибло множество людей (по сведениям иностранных авторов, 800 000 человек). Такое большое число жертв можно объяснить тем, что практически все население Московии заранее знало о походе врага и собралось в столице, стремясь укрыться за ее высокими стенами. Москва в то время была полностью деревянной, включая крепостные сооружения, поэтому сильный сухой ветер мгновенно разнес пожар по всему городу. По свидетельствам очевидцев, река Москва была переполнена мертвыми телами. Крымский царь увел в полон всех оставшихся в живых, и земли Московии обезлюдели.

Поссевин, официальный представитель папы римского Григория XIII, пребывая в Московии десятилетием позже, в 1581–1582 годах, докладывал своему патрону о том, что, путешествуя по Московскому царству, по многу дней подряд не встречал ни одного человека. В Москве он насчитал не более нескольких десятков тысяч жителей, в Новгороде же, опустошенном чумой, было всего несколько тысяч человек. По его же данным, территории между Астраханью и Казанью также были опустошены. Словам Поссевина можно доверять, так как это официальный доклад опытного разведчика, действовавшего по поручению папы римского – главы самой мощной и хорошо отлаженной политической организации того времени.

По словам другого путешественника, Флетчера, в 1588 году между Вологдой и Ярославлем насчитывалось около пятидесяти заброшенных деревень, давно оставленных жителями и так и не заселенных.

Московскому царю послы Девлет-Гирея подали письмо:

«Жгу и пустошу все из-за Казани и Астрахани, а всего света богатство применяю к праху, надеясь на величество Божие. Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы: но ты не пришел и против нас не встал, а еще хвалишься, что, де, я Московский государь! Были бы в тебе стыд и дородство, так ты б пришел против нас и стоял. Захочешь с нами душевною мыслию в дружбе быть, так отдай наши юрты – Казань и Астрахань; а захочешь казною и деньгами всесветное богатство нам давать – не надобно; желание наше Казань и Астрахань, а государства твоего дороги я видел и опознал».

Рассказ о набеге Девлет-Гирея передает Hoff (издание 1582 года) [3].

К татарским послам Иоанн вышел в одеянии нищего с такими словами: «Видишь-де меня, в чем я? Так-де меня царь сделал! Все-де мое царство выпленил и казну пожег, дати-де мне нечего царю» [4]. Тем не менее Ивану IV пришлось выплачивать ежегодную дань Крымской орде. Московское царство исполняло это обязательство до конца XVII века, и только в эпоху правления царя Петра выплаты прекратились.

Адиль-Герай (Гирей), крымский хан 1666–1671 гг.

Набеги крымских казаков совместно с ногайцами совершались регулярно с конца XV века. Захватчики продвигались по водоразделам речных систем и без труда преодолевали огромные расстояния. Главными из этих путей были Муравский шлях (между верховьями рек Днепр и Северской Донец), а также Изюмский и Кальмиусский шляхи. Осуществляя набеги, крымские войска занимались грабежом и захватом пленных. Но год от года добычи становилось все меньше, пока земли современных Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой, Орловской и Тульской областей России не лишились всего своего населения и не превратились в безлюдную степную пустошь.

Широко распространенное мнение о захвате пленных для обращения их в рабство не подтверждается историческими документами той эпохи: захват населения скорее рассматривался как способ увеличения собственного податного населения. По старинному крымскому обычаю, людей отпускали сразу, как только они принимали ислам, и таких было большинство [5]. Но и тем немногочисленным пленным, кто не отказывался от своей веры, также даровали волю, хотя и не сразу, а после 5-7-летней «отработки», которая отводилась на принятие решения в пользу перехода в ислам [6]. Историк В. Е. Возгрин, проведя подробное исследование данной темы, убедительно доказал, что рабство в Крыму полностью исчезло еще в XIV веке [7].

Все новообращенные мусульмане предпочитали оставаться на постоянное жительство в Крымском ханстве, так как преодолеть необитаемую «Дикую степь», где хозяйничали ватаги казаков, до границ Польши, Литвы или Московии и не погибнуть было практически невозможно.

Историк Д. И. Яворницкий описывает события, когда воевавший с Крымским ханством атаман запорожских казаков Иван Сирко освободил около семи тысяч христианских вольноотпущенников и предложил им вернуться на родину, но большая часть из них изъявила желание остаться в Крыму. Сирко в гневе приказал их всех умертвить [5].

Очень высокую цену пришлось заплатить Московскому царству за присоединение Казани и Астрахани. Земля Московии обезлюдела – население было полностью выведено с ее территории, экономика оказалась подорвана, а вновь приобретенные земли Казани и Астрахани находились в безраздельном пользовании казаков-ногайцев. Ногайская орда лишь формально признавала вассалитет то московского царя, то Крымской орды, а то и Литвы (Речи Посполитой), а на деле была предоставлена сама себе. Нередки были набеги ногайцев на московские земли совместно с крымскими и другими вольными казаками.

Иван Грозный – «царь Московский, Казанский и Астраханский, усмиритель Новгорода и Пскова, Великий Государь» самой большой по территории страны в Европе, оказался правителем без подданных. Ногайская орда и Сибирское ханство формально признали себя вассалами царя Ивана и в былые годы его могущества дали ему присягу (шерть) на верность. Но, поступая на службу, ногайцы рассчитывали, что и царь будет выполнять свою часть обязательств, щедро оплачивая их ратный труд по охране московских рубежей. Не получая должной награды, казаки Ногайской орды были вынуждены кормить себя сами, поэтому занялись грабежами и разбоями в окрестных землях. Но в Московии поживиться было уже нечем, и ногайцы с каждым годом стали все дальше смещать свои ставки на запад, ближе к богатым территориям Речи Посполитой (крупнейшего европейского государства того времени площадью около 1 млн км², с населением более 7,5 млн человек). Надо полагать, именно в эти благодатные земли бывшего великого княжества Русского и Литовского, где немалая часть жителей исповедовала православие и говорила на русском языке, безвозвратно ушло оставшееся после крымского набега немногочисленное население Московского царства. Этим объясняется стремительный рост численности населения Речи Посполитой на рубеже XVI–XVII веков и массовое освоение полупустых до той поры территорий современных центральной и западной Украины и Белоруссии.

Ярким примером этого исхода могут служить действия бывшего главнокомандующего армией Ивана Грозного – князя Курбского, который не только ушел сам, но и увел со своих бывших удельных земель всех людей: не только воинов, но и крестьян. И позже, успешно воюя с царем Иваном, он разорял многие царские земли и уводил людей, поселяя их в своих обширнейших литовских имениях.

Следует отметить, что в XVI веке на фоне еще не сложившихся народностей шла ожесточенная борьба за подданных между Литвой, Крымским ханством и Московским государством. Увод населения с территорий противника и его размещение на своих землях были основной задачей взаимных военных походов. Именно набегами можно назвать эту общую для всех соперничающих сторон тактику боевых действий. При обширных владениях царям и ханам остро недоставало податного населения – налогоплательщиков, за счет которых можно было содержать отряды наемников-казаков и продолжать борьбу друг с другом. Рабство в сложившихся условиях отсутствия границ и конкуренции между государями за подданных было невозможно, и наряду с силовым захватом пленных применялась тактика обращения в «свою веру», а иногда уговоры и посулы лучших условий и разнообразных льгот. До второй половины XVI века политика Московского царства по привлечению и удержанию населения была вполне успешной: предоставлялись большие вольности, земли было в избытке, крестьяне – сельскохозяйственные арендаторы, имели право выбирать для себя лучшее место и ежегодно разрывать договорные отношения с землевладельцами-помещиками, выбирая при этом более сговорчивых и менее требовательных. Но земли Московии, и ранее отличавшиеся суровой природой, после гражданских конфликтов второй половины XVI века, опричнины, раскола общества и физического уничтожения знати, а также военных неудач – нашествия крымских татар и сожжения ими столицы, – окончательно утратили свою привлекательность для крестьянского населения. Во второй половине XVI века здесь хозяйничали целые армии и отдельные отряды Речи Посполитой, Крымского ханства, Швеции, Ногайской орды и разнообразные банды удальцов неизвестного происхождения. Такое положение сохранялось на протяжении пятидесяти лет, до 20-х годов XVII века. Естественно, бывшее население Московии предпочло уйти с этой территории. Граница с Речью Посполитой на западе была открыта, и в этих пределах обосновались многие беглые московские князья, составлявшие оппозицию Ивану Грозному. Православная вера и русский язык, а также обширные свободные земли Литвы с более мягким климатом и богатой нетронутой природой (земли современной Белоруссии, центральной и западной Украины) – все это как магнитом притягивало людей.

Казна царя Ивана была пуста, земля разорена, подданные покинули своего повелителя или были насильно уведены соперниками. Прервался и западный торговый транзит через Балтику, и доходы от него прекратились.

Не только Московия лежала в пожарищах и руинах, но и земли Великого Новгорода и Пскова были совершенно пусты.

Еще зимой 1569–1570 годов, за два года до разорения Москвы крымским царем, войско опричников, которое лично возглавил Иван Грозный, практически полностью уничтожило Новгород Великий; поводом к этому послужил донос об измене. Подозрения были весьма серьезные, и промедление могло повлечь за собой формирование в Великом Новгороде богатой купеческой оппозиции царю Ивану в пользу Швеции или Польши.

Иваном Грозным была сожжена и опустошена вся местность по дороге от Москвы до Великого Новгорода. Число убитых опричниками новгородцев доходило, по свидетельствам современников, до 700 000 человек [8]. Эта цифра сопоставима с численностью всего населения бывшей Новгородской республики. Вот что пишут об этом историки: «В Великом Новгороде разгром длился 6 недель, людей тысячами пытали и топили в Волхове» [9]. «Город был разграблен. Имущество церквей, монастырей и купцов было конфисковано» [10].

Фактически Новгород Великий прекратил свое существование, его обширнейшие земли от Пскова до Ледовитого океана обезлюдели и пришли в полное запустение. Вскрылись факты измены, подтверждающие первоначальный донос. Многие бежавшие из города представители знати позже объявились в рядах шведской и польской армий и в дальнейшем воевали против царства Ивана Грозного.

Не давая московскому царю оправиться от сокрушительного поражения 1572 года, Стефан Баторий, ставший при поддержке турок королем Речи Посполитой, в 1576 году перешел в наступление на земли Московского царства. Иван Грозный был окончательно разбит под Венденом полководцами Сапегой (Литва) и Бойэ (Швеция):

«Войско Стефаново было составлено из <…> Немцев, Венгров, Ляхов, Славян Галицких, Славян Волынских, Славян Днепровских, Славян Кривских и Литовцев; Баторий <…> объявил, что извлекает меч на Царя Московского, а не на мирных жителей…» [11].

За короткий срок войска Батория взяли Полоцк, Сокол, Велиж, Усвят и Великие Луки. Польско-литовские отряды опустошили земли Московского государства вплоть до верховьев Волги; Смоленщина, Северская земля, Рязанщина лежали в пепелищах.

При этом польские захватчики уводили население, а села и города поджигали, дабы уже никто там не жил.

Эти разрушения превзошли худшие набеги крымских татар. Литовский воевода Филон Кмита сжег две тысячи селений и увел всех найденных в них жителей. Литовские магнаты Острожские и Вишневецкие с помощью наемных отрядов легкой конницы разграбили Черниговщину. Всадники шляхтича Яна Соломерецкого разорили земли Ярославля. Вся Московия до таежных границ была наводнена отрядами вражеской армии.

Наступление шло и на дипломатическом фронте: «Стефан писал (из Вильны, от 26 июня), что наша грамота есть подложная; что Бояре Московские обманом включили в нее статью о Ливонии; что Иоанн, говоря о мире, воюет сию землю Королевскую и выдумал басню о своем происхождении от Кесарей Римских; что Россия беззаконно отняла у Литвы и Новгород, и Северские области, и Смоленск, и Полоцк» [11].

Н. М. Карамзин цитирует Батория: «Хвалишься своим наследственным Государством, – писал Стефан, – Не завидую тебе, ибо думаю, что лучше достоинством приобрести корону, нежели родиться на троне от Глинской, дочери Сигизмундова предателя (напоминание о матери Ивана Грозного из рода Мамая, представители которого прежде находились на службе Великого княжества Литовского. – Прим, автора)… Осуждаешь мое вероломство мнимое, ты, сочинитель подложных договоров, изменяемых в смысле обманом и тайным прибавлением слов, угодных единственно твоему безумному властолюбию!»

«Баторий не хотел далее говорить с нашими Послами, выгнал их из своего стана и с насмешкою прислал к Иоанну изданные в Германии на Латинском языке книги о российских князьях и собственном его царствовании в доказательство, что древние государи московские были не Августовы родственники, а данники ханов Перекопских» [11].

По сведениям Н. М. Карамзина, «Баторий разорил дерптскую область до самых московских границ». Перед его войсками открылся прямой путь как на Псков, так и на Москву. В 1581 году захватчики осадили Псков и держали его в осаде до января 1582 года. Одновременно с войсками Батория нанесли удар шведы через Карелию, отвоевав у московитов ранее захваченные «Лоде, Фиккель, Леаль, Габзаль… саму Нарву… позже – Иван-город, Яму, Копорье и Виттенштейн». Это поражение Московии, как пишет Н. М. Карамзин, «навел(о)… такой ужас на Россиян, что они уставили молебствия в церквах, да спасет их Небо от сего врага лютого. По крайней мере, Иоанн был в ужасе; не видал сил и выгод России, видел только неприятельские и ждал спасения не от мужества, не от победы, но единственно от Иезуита Папского, Антония» [12].

В 1580 году король Швеции Юхан III одобрил план Понтуса Делагарди по захвату Новгорода и Нарвы. Корела была захвачена шведами уже в ноябре, а в 1581 году была взята Нарва. В феврале 1581 года литовцы сожгли Старую Руссу [13].

В ноябре того же года король Швеции направил письмо русскому воеводе и защитникам крепости Орешек, в котором предлагал почетные условия сдачи: «Вам будет лучше, чем теперь». Уже в 1581 году шведы захватили все побережье Финского залива.

Изменник, князь Афанасий Бельский, хорошо знавший слабые места крепости, предложил шведскому королю план захвата Орешка измором, «чтобы хотя бы голодом был покорен». 11 сентября 1582 года шведская армия численностью в несколько тысяч немцев, французов, итальянцев и «изменников московских» сосредоточилась у крепостных стен, за которыми находились сто русских бояр и их слуг, а также пятьсот казаков и стрельцов. Изменники также сообщили шведам, что у защитников Орешка было всего шесть крупных и средних орудий, остальные – мелкие.

В этот критический момент царь Иван делает отчаянный шаг: 25 августа 1580 года он решает обратиться к главе католической церкви папе римскому Григорию XIII за помощью. Понтифик пошел навстречу просьбам русского царя.

В январе 1582 года было заключено Ям-Запольское перемирие с Речью Посполитой, по условиям которого Россия отказывалась от Ливонии и западных земель. Страна была окончательно разорена и, казалось, прекратила свое существование. За отсутствием средств прекратилась выплата жалованья военным, их семьи начали голодать.

3 июля 1583 года в царских палатах Кремля произошла и личная трагедия в семье государя: Иван Грозный в припадке гнева убил своего сына, царевича Ивана (по другой версии, это был несчастный случай). Юноша скончался на месте. Правитель сильно переживал случившуюся беду – Иван был его первенцем и наследником престола. Второй сын Грозного был крайне слаб здоровьем и по причине своей немощности не рассматривался в качестве претендента на трон, а иных преемников у царя не было.

На фоне внешних факторов, в частности военных неудач, еще более пагубными оказались внутренние неурядицы. Крамола и измена стали рядовым явлением, города и земли один за другим отпадали от Москвы. Очень сильны были феодальные тенденции распада Московского царства на независимые уделы. Огромное количество знатных перебежчиков из Московии заполонило страны Европы и в особенности Речь Посполитую и Швецию, которые вели войну против Москвы. Для борьбы с этой внутренней анархией была введена опричнина.

Главная ее задача состояла в том, чтобы уничтожить остатки удельной раздробленности и подорвать основы феодальной независимости. Эта цель была достигнута, но для устранения политической оппозиции пришлось ликвидировать практически всю знать Московского государства, погрязшую в коррупции и сепаратизме. Все именитые роды царства подверглись тотальному плановому истреблению. Опричнина обескровила страну, деморализовала власть и, как следствие, подорвала военную мощь государства.

Бояре были крайне недовольны попыткой централизации власти и составили сильную оппозицию царю; к ним присоединились и дворяне, разоренные поместья которых уже не могли их прокормить, так как не осталось крестьян, а полагающееся жалованье не выплачивалось. Неудачи во внешней политике усугубили и без того кризисную ситуацию в Московском государстве, что окончательно подорвало авторитет царя.

Стремление Ивана Грозного усилить и централизовать власть естественно для построения государства современного типа. А Иван IV строил именно новую страну – уже не княжество, как в предшествующую эпоху, а собственное царство, которое предполагало бы абсолютную власть правителя. Существовали более мягкие варианты государственного устройства, например, модель великого княжества Литовского и ряда других европейских стран, предоставляющих родовой аристократии больше свобод. Но следует принять во внимание географическую и экономическую ситуацию: Московское царство формировалось, в отличие от благополучных южных регионов, в суровых климатических условиях и не могло выдержать конкуренции с более благоприятными для жизни землями соседей. Поэтому Московии требовались более жесткая власть и больший контроль.

Однако ситуация того времени была очень непростой. Народы еще не сформировались, границ в современном понимании не было. Привилегированным сословием в то время были военные кадры – аристократия, которая и формировала элиту всех стран. Служилые люди свободно переходили из одного государства в другое: например, из Московии в великое княжество Литовское, в Швецию и прочие страны Европы, под присягу другим правителям. Известны и случаи, когда большое количество военных присягало московскому царю, они занимали значимые должности в армии. В таких условиях общего европейского единения аристократических элит было очень сложно осуществлять контроль за представителями военной знати, потому что в случае «перегиба палки» они могли вступить в сговор с противником или просто уйти, иногда даже со своим хозяйственным населением – крестьянами, а зачастую и с землями, если это были пограничные территории. Соответственно, от этого государство беднело. В то время такое положение дел было естественным, потому что патриотизма в современном понимании не существовало. Аристократия – элита государств, княжеств, царств, ханств – это, по сути, был отдельный народ, стоящий над остальным населением. В западноевропейской историографии даже существует специальный термин – «малый народ», к нему можно причислить всю аристократию того времени. А правители, естественно, пытались создать свой собственный народ, раздробив единый монолит элиты и воспитав патриотически настроенных и преданных лишь государю граждан.

С позиции современности понять Ивана Грозного сложно. Представим себе Президента России, – мы невольно пытаемся экстраполировать его образ на то время, но это невозможно, потому что тогда у царя не было абсолютной власти. Он сильно зависел от множества факторов, в том числе от неуправляемости аристократии, хотя ее представители и были под присягой. Подчинение знати было очень сильно ограничено Кодексом чести и пониманием каждого конкретного члена высшего общества, что можно делать, а что нельзя или даже невозможно. Присяга на верность была важна, но не ценой более высоких идеалов, которые каждый аристократ имел по своей природе. В такой ситуации выбор у Ивана Грозного был очень невелик: смириться с существующим положением дел или же попытаться переломить ситуацию. Он выбрал второй вариант и действовал посредством террора и тотального контроля. Было объявлено, что вся элита становится изменниками в том случае, если не подчинится царю. Тем самым Иван Грозный сделал присягу себе лично выше традиций, совести и представлений о добре и зле какого-либо конкретного аристократа, будь то боярин или военный человек, поставив себя фактически на место Бога. Неверность в малейших проявлениях приравнивалась к преступлению – предательству. Это был совершенно новый подход к управлению в Московском государстве, но, конечно, уже известный в истории. Тиранов и узурпаторов во власти всегда было предостаточно, и с той или иной долей успеха они добивались своего или трагически погибали. Нельзя полагать, что если царь решил что-то сделать, то он обязательно осуществит задуманное. На самом деле многое зависит от того, чего именно хочет добиться правитель. Иван Грозный решил изменить практически всю политическую и социальную структуру Московского царства, выстроив ее по совершенно новому сценарию абсолютизма, а это всегда очень рискованно. Подобные попытки формирования своих собственных народов на европейском континенте неоднократно предпринимались и в Западной Европе, например, во Франции и в Англии. Эти страны имели во многом сходную историю и действовали теми же самыми способами – решительно не допускали общения своей аристократии с элитами других государств. Попытки перехода от одного короля к другому пресекались террором, насилием, лишением прав и раздачей привилегий послушным и лояльным приближенным. Иван Грозный также вступил на этот тернистый путь с непредсказуемыми последствиями. Реформы, ограничивающие независимость и самовластие бояр и князей, стали встречать активное сопротивление воле царя. Таким образом, встал вопрос об установлении в стране единоличной диктатуры и уничтожении оппозиции при помощи тотального террора и репрессий. Но для введения такого режима Ивану Грозному требовалось согласие боярской думы, в которой были представлены главы родовитых семейств Московии; однако ее позиция была известна и не предвещала успеха задуманному. По этой причине царь, стремясь навязать свою волю совету родовой аристократии, объявил о своем отречении от престола и покинул Москву. Это была политическая хитрость: именно таким путем Иван Грозный рассчитывал получить согласие на введение в стране единоличного царского правления без необходимости согласовывать свои решения с думой.

Государь решил сделать ставку на простой народ и, заручившись его поддержкой, лишить аристократию влияния, сосредоточив таким образом власть и управление в своих руках. Эта политическая интрига ему удалась блестяще. Грозный инсценировал свое отречение, оставил Москву и уехал в Александровскую слободу. Несведущему читателю может показаться, что правитель действовал спонтанно, однако при детальном и глубоком анализе всех обстоятельств выясняется, что это был хорошо продуманный план. По приезде на место царь собрал вокруг себя преданных людей – гвардейцев и приближенных – и развил бурную деятельность. Он составил письма к народу от своего имени, в которых объяснил причины своего отречения и объявил опалу членам думы – боярам. Иван Грозный сообщал, что не может находиться у власти, так как кругом царят хищения и измена; сильные мира сего, элита страны, разворовывают государство и обижают простой люд, а он, царь, не может ничего с этим поделать. Единственное, что ему остается, – это молиться в монастыре о спасении несчастного народа. Эти жалобы и слезные мольбы к своим подданным, конечно, были только прикрытием четких политических действий. Из Москвы ушло все войско, была снята и охрана; столица фактически оказалась захвачена разъяренной и потрясенной уходом царя толпой, прибывающей со всех окружающих земель, дабы узнать, что происходит. Оказываясь в городе, простые люди еще больше терялись, потому что власти не было. Огромная толпа народа, собравшаяся в Москве в период экономических потрясений, голода, эпидемий, неблагополучных социальных условий, получила возможность практически бесконтрольно вымещать свое негодование на власть имущих. А Иван IV предоставил им эту свободу действий, уехав из города, и еще подогрел страсти, послав гонцов с письмами. В царских посланиях были конкретно названы виновники народных бед: члены думы, епископы, все непослушные, которые перечат и не выполняют волю царя. Апофеозом событий стал сбор бояр и других власть имущих на митрополичьем дворе, – некоторых привели туда насильно, другие прибежали сами в попытке получить несуществующую уже защиту. Они оказались в окружении мастерски подготовленной огромной толпы голодных, разъяренных людей, уже хорошо понимающих, кто виноват. С этого момента ситуация стала просто неуправляемой. Ворвавшиеся в покои митрополита простолюдины заявили, что они верны только царю православному, будут просить у него защиты и готовы помочь наказать всех государственных изменников.

Представители элиты Московского государства оказались перед лицом неминуемой расправы, разграбления всего имущества и гибели их семей. Ситуация была хуже, чем при завоевании города неприятелем. Такое было сложно представить: царь четко и ясно дал понять, что он может обойтись без аппарата государственной власти и готов предать их всех смерти. Более того, он был настроен настолько решительно, что ни у кого не оставалось сомнения, что он так и сделает. Единственный выход в этой ситуации – пойти на поклон к Ивану Грозному и согласиться на его условия, что и было сделано. Бояре, епископы, князья в панике бросились в Александровскую слободу умолять царя вернуться на престол и взять власть в свои руки. Иван Грозный поступил очень грамотно, решительно и добился своей цели. Растерянные вельможи стояли перед ним на коленях несколько дней. Царь, помня все обиды, нанесенные ему ранее, долго не соглашался и психологически мучил их. Была снежная зима, стоял лютый мороз, но бояре терпели, вымаливая прощение, принимая любые условия государя. Это была полная и безоговорочная капитуляция элиты Московского царства.

Иван Грозный выдвинул ряд условий, на которых он согласен был вернуться. Так, он провозгласил, что теперь будет казнить изменников, в том числе и самих бояр, по своему разумению. Фактически это были требования абсолютной власти, в частности, была прописана возможность для царя создать отдельное государство в государстве со своим двором и управлением, которое он назвал «опричнина». Само Московское государство стало земщиной и оставалось на управлении боярской думы, которая с этого момента отвечала исключительно за хозяйственное обеспечение государства без политической составляющей. Это было сделано для того, чтобы снять с себя ответственность перед населением. Сам же Иван Грозный становился игуменом всея Руси и абсолютным монархом, со своей собственной армией и территорией, отдельной от правительства Московского государства. За царем было закреплено право без предварительного суда и расследования опаляться на непослушных бояр, то есть подвергать их аресту, пыткам и казни. При этом все имущество казненного боярина без разбирательств забирали в казну, и его семья оставалась без средств к существованию. Все это было сделано под предлогом необходимости покончить с воровством, злоупотреблениями, притеснениями народа со стороны власть имущих, которые действительно к тому времени погрязли в коррупции и государством управляли из рук вон плохо. Такие жесткие, но справедливые меры были поддержаны всем населением и даже значительной частью самой элиты Московского царства. Возможно, кто-то метил на место казненных бояр, но многие вполне искренне понимали, что все это пойдет на пользу государству. Опричнина была действительно необходима в тех условиях, – как, возможно, и в нынешних. Поэтому царь без труда добился от собора одобрения подготовленного указа.

Итак, благодаря мудрой политике Ивана IV его планы получить абсолютную власть и сделаться единственным правителем обрели реальное воплощение и сохранили само государство, но эти же действия лишили Московию армии. Иван Грозный остался с созданным им же самим жестко централизованным государственным аппаратом тоталитарного типа с опорой на опричнину, но без подданных и без войска.

Как пишет в своем историческом труде В. Б. Кобрин: «Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До девяноста процентов земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои имения, в которых уже не осталось крестьян, и «волочились меж двор». Землевладельцы-дворяне, связанные присягой царю, в отличие от своих разбежавшихся крестьян, не могли уйти и нарушить данную клятву, а потому вынужденно нищенствовали: жалованья им не платили годами, а их поместья были заброшены.

Книги полны записями такого рода: «…Опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсег (Басарг), целые волости запустели, по сообщению официального документа, «от гладу, и от море, и от Басаргина правежу». В духовной грамоте 60-х годов автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде «опришницы розвозили, и та земля стояла в пусте лет з двацеть». Экономические и демографические результаты опричнины резюмировал псковский летописец, записавший: «Царь учиниша опричнину… и от того бысть запустение велие Русской земли» [14].