Текст книги "Апокалипсис. Сейчас позже, чем мы думаем…"

Поднятие кадильного дыма вверх – это, в общем– то, и есть образ поднятия души к Небу. И в Откровении в кадильницу, данную ангелом, возлагается фимиам с молитвами всех святых. Это именно молитвы святых – людей, которые доверили себя Богу, и Он обитает в них, и это действительно жертва благоприятная.

Образ престола Божия действительно можно назвать ключевым образом Апокалипсиса. Он красной нитью проходит через все повествование. Бог на престоле – это образ владыки мира, и, конечно, образ престола связан с идеей суда над миром, то есть, опять же, именно Господь определяет, что есть истина, что есть ложь, что есть свет, что есть тьма – и к Нему восходят эти нравственные критерии добра и зла…

Вероника Андросова, библеист, кандидат богословия

…и поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени (Откр. 5:9).

Это песнь спасенных. Церковь – она поет. Влюбленным свойственно петь, как говорил блаженный Августин. И в Царстве Небесном поют. Пение – это единственное искусство, которое можно забрать с собой с Земли. И святые поют новую песнь. Они еще не знают, что будет дальше. Книга, которую держит в руках Сидящий на престоле, запечатана изнутри и снаружи, семью печатями, и никто не может не только прочитать ее, но даже взять ее и посмотреть в нее. Они не знают ничего. И когда уже появляется ягненок – лев от колена Иуды, который победил, умер и ожил, и Он берет ее – для них это тоже откровение. И Царство Божие, как следует из этих слов – это не погружение в законченную реальность, а некое движение, анфилады таинственных комнат, с постоянным увеличением откровения.

И как литургичен этот текст: «Достоин ты взять книгу и снять с нее печати» (Откр. 5:9). Все мы помним молитву Богородице: «Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу». Или: «Достойно и праведно есть поклоняться Отцу, и Сыну, и Святому Духу». И здесь мы слышим литургический гимн: «Достоин ты взять книгу и снять с нее печати, ибо ты был заклан, и кровью своей искупил нас Богу из всякого колена», – это новая литургическая песнь. Так Апокалипсис понимается через божественную службу.

Новая песнь, в понимании отцов Церкви – это новозаветный гимн, прославляющий Бога. В отличие от ветхозаветных времен, он воспевает благодать, потому что если взять песнопения Ветхого Завета, они воспевали даже закон… Например, Давид говорил: слово Твое, заповеди Твои слаще меда и капель сота. А в Евангелии сказано: закон произошел через Моисея, благодать и истина – через Иисуса Христа. Новая песнь – это упование не на дела закона, а на дела благодати и божественной милости.

Протоиерей Олег Стеняев

А само понятие «новая песнь» будто напоминает о той песне, которую пели израильтяне, славя Бога, который спас их от фараона после перехода через Чермное море.

Выражение «новая песнь» ориентирует нас на другую библейскую Книгу – это Книга Исход, пятнадцатая глава. Только что осуществилось чудесное избавление израильтян, они перешли Чермное море, войска фараона были потоплены, воды сомкнулись, и Мариам воспевает новую песнь, где прославляет Бога как спасителя и искупителя, который явил свою славу, восторжествовал над врагами, и все языческие идолы повержены. Это песнь очень торжественная, и в этом духе и гимн Апокалипсиса: только искупленные Христом, только верные Ему знают слова этой песни… она еще как бы не всем доступна, это как новое имя, нечто сокровенное, что Бог в отношениях с человеком дает ему узнать…

Вероника Андросова, библеист, кандидат богословия

…и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле (Откр. 5:10).

Это продолжение той же песни. Есть три служения священных: царь, пророк и священник. Но пророки уже не нужны. Не нужно никого возвращать к Богу, уже все с Богом. Не нужно рушить идолов – их нет, и не нужно говорить о будущем, ибо будущее никого не пугает. Оно прозрачно. Оно таинственно, но оно прозрачно. Остались цари и священники. Царь – это владыка. Царь-христианин – это владыка себя самого. Если человек победил гнев, усмирил похоть, задавил в себе нелюбовь к кому-то, ненависть какую-то, простил обидчика, заставил себя выполнить заповедь – он царь.

Христианская вера аскетична и через победный аскетизм – царственна. В ней целый ряд занятий, упражнений, ограничений. И иногда ограничиваются самые простые, не греховные вещи – просто для того, чтобы человек бодрствовал, был на страже. Учитесь властвовать собою! Эта пушкинская строчка в христианском прочтении – приказ Бога всем людям. Это самый главный жизненный навык. А когда мы воспитываем детей, то дал бы Бог это всем понимать, и дал бы Бог это всем исполнить. Чтобы мы научили их именно воздерживать руку от прикосновения к чужому, язык от разговоров о ненужном, глаза от жадного взирания на запретное. Это и есть царствование.

Все крещеные миропомазанные люди принадлежат ко всеобщему царственному священству. По благодати они цари и священники одновременно. Но в Церкви нашей кроме всеобщего царственного священства есть сугубые цари и сугубые священники. Сугубые цари – это те, которые помазуются на царство, а сугубое священство – это трехчинное священство: деканат, пресвитериат и епископат.

Протоиерей Олег Стеняев

А дело священников – жертва. Бескровная жертва приносится на литургии. Но есть ли иные жертвы Богу, и что они представляют собой? В псалме покаянном мы читаем: «Жертва Богу дух сокрушен; сердца сокрушенного и смиренного Бог не уничижит». И в тех же псалмах: «Приносите жертвы правды и уповайте на Господа» (Пс. 4:6). Любое праведное дело, посвященное Иисусу Христу – это жертва Богу. Хвала Богу это тоже жертва. В псалме 49 мы слышим: «Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим, тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Уста, сердце, разум, дела, деньги, вещи – все это может превратиться в жертву: обещано, что стакан воды не забудется, если подан во имя ученика. А если дается большее, то и награда будет больше.

Так что все мы – священники, приносящие Богу время своей жизни, помыслы своего сердца, начатки своих трудов и сил. Когда человек молится – он священник. Если мать молится за дитя, она в это время – священник. Если кто-то возделывает с молитвой свой кусок земли и при каждом ударе кайла или лопаты говорит: «Иисусе, слава Тебе! Господи, помогай нам!» – он совершает священный труд.

Что такое священство? Это свободный доступ к Богу, обращение к Нему, когда Господь тебя слышит, когда ты можешь Его замыслы осуществлять и через тебя Господь может действовать. И это теперь распространяется на всех благодаря воскресению Христа и Его победе над смертью и злом.

Вероника Андросова, библеист, кандидат богословия

Царь и священник – это, в принципе, призвание всех христиан. И власть, которую нам Бог дал над миром, уже проявлена с большой силой. Мы уже в изрядной степени царствуем. Мы летим по небу, опускаемся под воду, преодолеваем расстояния разговором, не сдвигаясь с места. По сути, это проявление великой власти, которая возникла в христианском мире. Христианский мир являет человечеству вот эту особенную власть над Вселенной. Когда соль станет несоленой и христианство ослабеет до края, то эта власть человека над миром станет злодейской. Она будет во вред человеку и всякой твари. Собственно, что мы и наблюдаем.

Царствование со Христом – оно уже начинается здесь, на земле, потому что Христос сказал: «Царство внутри вас». Я думаю, что и там тоже какие-то есть дела – это мы видим из Апокалипсиса, как старцы славословят Бога, как они поклоняются, и в житиях святых сказано: «Стоим на земле, мним стоять в Царстве Небесном», то есть здесь, на земле, мы присутствуем на молитве и в то же время предстоим перед Богом.

Митрополит Павел (Лебедь), наместник Киево-Печерской лавры

Познакомившись с четвертой и пятой главами, мы будто всмотрелись в весь Апокалипсис, в эту книгу не о бедах и катастрофах, но больше – о Царствии Небесном, пережить прикосновение к которому можно уже здесь, на земле, и острее всего в храме, на литургии. Храм и сам похож на постепенность Откровения: притвор, внутреннее пространство, некая стена, преграда, иконостас – и оттуда, из Святого святых, выносится к тебе самое дорогое.

И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков (Откр. 5:13–14).

«Аминь» – это печать. Царская печать после молитвы или после слова. И самое поразительное, что это «аминь» будет звучать и дальше, когда Господь начнет снимать печати со Своей книги и каждая снятая печать будет нести на землю катастрофы, войны и потрясения. За каждой из семи печатей окажется гибель и смерть. Но и на это Небо будет говорить Богу: «Аминь». Поэтому старцы кланяются до земли и говорят: «Точно, правильно, истинно все, что сделал Ты, Господи, то, что Ты делаешь. Аминь». И мы должны научиться этому слову и имени.

Глава 6
Иди и смотри

Один из самых сильных фильмов о войне, «Иди и смотри» Элема Климова, получил свое название по строке из Апокалипсиса. В шестой главе эта фраза повторится много раз. Эта книга начиналась с обращения к человеку через семь церквей Апокалипсиса, потом была потрясающая картина Дома Божьего, где у престола ангелы и вместе с ними существа, которых апостол Иоанн Богослов назвал животными, пели песнь Богу и видели в Его руке свиток с семью печатями. А теперь Господь начнет эти печати снимать, и всякий раз, при снятии каждой печати, будет звучать это леденящее кровь: «Иди и смотри».

И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри (Откр. 6:1).

Приходит время, когда человек воочию увидит то, о чем прежде только слышал. В псалмах есть подобные строки: «Как слышали мы, так и увидели во граде Господа сил, во граде Бога нашего» (Пс. 47:9). Страшно, когда тебе пророчествуют о чем-то, говорят: будет так, будет так, будет так. Ты говоришь: не знаю, наверное, будет. А потом исполняется то, что было сказано. И наступает момент, когда Господь говорит: «Иди и смотри».

И что же видит апостол, когда снимается первая печать?

Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить (Откр. 6:2).

Из четырех всадников Апокалипсиса именно об этом, первом всаднике спорят больше всего. Дальше пойдут всадники кровожадные, страшные, несущие с собой смерть, казни. А вот белый… Кто это? Победоносный, на белом коне – это точно не враг. Это не кто-то страшный. И возможно, что это Господь. Мы ведь именно Его увидим еще на белом коне в Апокалипсисе: Он будет воинствовать – и здесь Он на белом коне вышел, чтобы победить, потому что окончательная победа – за Христом.

По истолкованию Андрея Кесарийского, белый конь – это символ победы над язычеством, потому что язычество – это мрак и тьма.

Протоиерей Олег Стеняев

Подобное видение Господа на колеснице было и у пророка Аввакума примерно за восемьсот лет до Иоанна Богослова: «Ты восшел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные. Ты обнажил лук Твой по клятвенному обетованию, данному коленам. Ты потоками рассек землю… Во гневе шествуешь Ты по земле и в негодовании попираешь народы… Ты с конями Твоими проложил путь по морю, через пучину великих вод» (Авв. 3:8–15). Поэтому эти слова и образ всадника на белом коне часто понимают как предсказание о всей Церкви и ее миссии на земле. Хотя, скорее всего, это все же сам Господь. У Церкви много имен: жилище славы, невеста Агнца – но не сам сидящий на коне. Церковь, сидящую на коне и метающую стрелы, мы нигде не видим. Мы видим ее грозной, видим – в Песне песней – в образе полков со знаменами, видим возлюбленной, невестой, матерью. Но именно сидящий на коне и стреляющий из лука, как воин, попадающий в цель – это воинское дело все-таки больше подобает Господу.

Всадник понимался на протяжении истории христианской Церкви и как сам Иисус Христос, который поддерживает верующих среди испытаний, и как, наоборот, образ антихриста, который соблазняет верующих, казалось бы, светоносным обликом, как апостол Павел говорил, что сатана может принять вид ангела света.

Вероника Андросова, кандидат богословия, библеист

Еще одна трактовка белого всадника – что это победоносная война сильного врага. В пору, когда писался Апокалипсис, речь могла идти о войне между римлянами и парфянами. Но в таком случае первый белый всадник мало чем отличен от второго, который тоже принесет с собой войны, да и белый, такой положительный цвет коня в таком случае смущает.

Цвет в Апокалипсисе очень значим. Основное противостояние происходит между белым цветом, который ассоциируется с небом, с божественной чистотой, с Престолом Божьим, с искуплением Агнца, и цветом красным, который свойствен дракону – это, можно сказать, добро и зло, где красный цвет связан с рыжим всадником, с кровопролитием, и не только цвет коня характеризует всадника, но и кто ему сопутствует, какие атрибуты он несет и какое слово с неба говорится ему…

Вероника Андросова, кандидат богословия, библеист

Очень популярная и вдохновляющая версия о белом всаднике, что это – время победоносного шествия евангельской проповеди по планете. А лук, по толкованию отцов – это апостолы, ученики Господни. Христос натягивает лук и пускает стрелы во весь мир. Это даже в наших сказках отразилось – когда царь пускает стрелы и рассылает сыновей по движению полетевшей стрелы. Безусловно, это некий знак, указывающий на Христа и на проповедь Евангелия. Вот когда она закончится, когда евангельскую весть услышат во всем мире, Церковь сделает свое дело и сможет уйти, затаиться, уступив место другим всадникам. Возможно, что все именно так. Здесь широко открыта дверь для толкований.

Это благая весть, обращенная к язычникам, когда народы, сидящие во тьме и тени смертной, обретают свет и выходят как бы на белый свет… Это первая весть о Христе, которая прозвучала в языческом мире и нашла как бы согласие в сердцах людей.

Протоиерей Олег Стеняев

Проповедь Евангелия во всем мире – это непременное условие всего остального. Только после того, как слово Божие узнано и принято – или узнано и отвергнуто, – совершаются все остальные события жизни. И когда белый всадник сделал свою работу, и если его работу не приняли как должное, вступают другие всадники – и с другой целью.

И когда Он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч (Откр. 6:3–4).

Похоже, нас ждет “bellum omnium contra omnes” – война всех против каждого. В конце «Преступления и наказания», ближе к эпилогу, есть страшный сон Раскольникова, где он видит, как в людей заселяются живые какие-то трихины (бесы), и люди вдруг начинают жарко спорить. Автор говорит, что люди никогда еще не были так убеждены в собственной правоте и никогда еще так не ненавидели другого за противоположное мнение. Они не могли договориться, и убивали друг друга, и мир окутался смертным пожарищем. Когда хочешь убить противника – не переубедить его, а именно стереть с лица земли – это может привести к войне всех против каждого. Тогда разделится дом на дом, царство на царство, семья на семью и люди будут видеть друг в друге врагов.

Рыжий конь, по истолкованию Андрея Кесарийского, – это чин мучеников, потому что цвет этого коня указывает на кровь. И в понимании отцов Церкви сама Церковь проповедует не только словом (конь – это символ вестника), но и мученичеством; также рыжий конь указывает не только на кровь мучеников, но и на кровопролитные войны, которые будут происходить.

Протоиерей Олег Стеняев

О рыжем цвете можно сказать еще то, что рыжая телица, «пара адама» – это одна из самых главных и таинственных жертв иудейского богослужения, которое сейчас не совершается из-за отсутствия Храма. Пепел рыжей телицы очищает всякую скверну и всякий грех. Эта жертва приносилась всего лишь несколько раз за историю еврейского народа. И важно, что рыжий конь – «огненно-красный» по-еврейски – приносит войну, а жертва рыжей телицы – очищает грехи.

Этот всадник пока еще не пришел – современные войны по милости Божией локализованы. Но уже были две мировые войны, и не в шутку ожидается третья. А мировая война ведется на всех стихиях – в воздухе, на воде, на суше, под водой, а тепере еще и в космосе… Ею охвачены все страны и континенты, и нет ни одной страны, которая не была бы затронута войной прямо или косвенно! Вот когда можно говорить, что рыжий конь скачет по просторам земли.

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай (Откр. 6:5–6).

Топот этого коня разрушает экономику. Возможно, глобально. Апокалипсис – глобальная книга. И пусть она обращается к семи церквям, но мы видим здесь гораздо больше. Мы сегодня уже научены разными кризисами, дефолтами, смотрим на все с осторожностью, и в этих ценниках апокалиптических – сколько за хиникс пшеницы, сколько за хиникс ячменя, – мы видим какие-то изменения структуры экономического общества.

Но здесь важны слова «елея и вина не повреждай»: вино необходимо для Евхаристии, елей – для елеопомазания, для лампады, для огня в храме Божием. И можно сказать, что даже когда перекосилась экономика, церковная жизнь не повреждена: горят лампады перед иконами, и в чаше для Евхаристии есть вино…

По Андрею Кесарийскому, вороной или черный конь – это начало голода, это начало бедствий, экономический кризис, разные переживания…

Протоиерей Олег Стеняев

Мы сейчас внутри бесконтрольного царства потребления. Как говорится, «есть-пить будем и гулять будем, а смерть придет – помирать будем». Древний символ веры безбожного человечества. Вот эту сытость и мягкость нужно сломать, чтобы человек встал с постели и понял, что не все в жизни зависит от доставки из супермаркета. Господь создал человека тружеником. Первая профессия Адама была – садовник. Если бы у него была трудовая книжка, там было бы написано «садовник». Будь такая книжка у Господа Иисуса Христа, там было бы написано: «плотник и сын плотника». У Авеля – «пастух». Простые профессии. И любой человек должен заработать свой хлеб и сесть за стол с пониманием, что я хлеб сегодня заработал, потому что стыдно есть хлеб даром. Цивилизация бездельников – это цивилизация людоедов. Когда бездельнику есть будет нечего, он не пойдет работать. Он будет убивать и грабить. В мягком варианте – обманывать.

И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри (Откр. 6:7).

В русском Синодальном переводе Апокалипсиса фраза «иди и смотри», которая звучит пред выходом каждого нового всадника, обращена к Иоанну Богослову. Но в оригинале небесное существо говорит не Иоанну, а всаднику, и только одно слово: «Иди!»

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными (Откр. 6:8).

Это последняя, самая страшная кара. Пока что звери земные боятся человека – кого-нибудь там ужалит скорпион или гадюка, но это бывает редко и не со всеми. Но если вдруг звери земные восстанут на нас, если конь начнет лягать хозяина, если собака начнет грызть хозяина и это будет повсеместно – то это поистине страшно. Меч был всегда, моры были более– менее всегда, и цивилизация нас ни от чего не защитила – кроме оспы, может быть, или аппендицита. Голод возможен всегда. Для прожорливого человечества голод особенно опасен и страшен, потому что мы с горстью маслин прожить неделю не сможем. Но если еще и звери на нас восстанут, то это будет заслуженный кошмар.

Четвертый конь, бледный, в отличие от белого, который провозглашает победу над язычеством и несет свет – это период, когда люди не будут видеть четко истину, она как бы станет бледной в этом мире. Это период апостасии, и это символ смерти, потому что когда человек умирает духовно, это неизбежно приводит и к физической смерти.

Протоиерей Олег Стеняев

И в оригинале этот бледный конь – такой бледновато-зеленый. Это цвет непогребенного тела, трупный цвет. Иными словами, речь о коне, на котором сидит по сути труп. Мертвый человек скачет. К кому он идет? К каким людям? В Книге Откровения обозначена лишь мера – четвертая часть земли; у Бога всегда все обозначено мерой: треть звезд, например, треть, живущая в море, четвертая часть живых… Сложно говорить о том, кого поразит это горе, какие страны, какие континенты, какие этносы. Иногда меч поражает невинных – как мирное население Дрездена после бомбардировки союзных войск. Или мирное население Хиросимы. Может быть, беда придет туда, где ее не знали – война особенно страшна тем, кто ее никогда не знал и не ждал. Время покажет. Как говорит Андрей Кесарийский: «Точное исполнение покажет время».

В. М. Васнецов. Воины Апокалипсиса. 1887. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. Санкт-Петербург, Государственный музей истории религии

Трижды про всадника Апокалипсиса, выходящего вершить свою миссию, сказано: «и дано было ему». Всаднику на белом коне дан венец, всаднику на рыжем коне «дано взять мир с земли», а всаднику на бледном – «дана власть умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными».

Дело в том, что, во-первых, зла по существу нет. Злом является только нарушение добра. Человек обладает свободой – свободой думать, желать, избирать между добром и злом. Но творить зло другому человеку или делать зло в этом мире он далеко не всегда может, потому что здесь он соприкасается со свободой множества других людей. Войны, страдания, насилие, несправедливость… но все ограничивается чем? Тем, что помимо людей, жаждущих зла, есть люди, которые жаждут добра, любви и справедливости, поэтому в каждом человеке происходит эта борьба и каждый человек дает или не дает свою руку дьяволу.

А. И. Осипов, доктор богословия

Но после ужасов, которые обрушили на мир последние три всадника, снова мыслями возвращаешься к первому – на белом коне, которого чаще всего считают самим Христом.

Что Христос делает рядом с ними? Почему Он возглавляет их поход? Конечно, три всадника могут быть подражателями Христа. Раз у Него венцы – значит, у них венцы. Мы же там видим потом зверей с венцами. Раз у Него слава, значит, и они хотят себе славу. Раз Он на коне, то и они на конях. А кроме того, Господь может возглавлять процессы, которые нам кажутся разрушительными, и порой дело Божие совершают даже те, кто не желает того – как Мефистофель в «Фаусте», который говорил: «Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо». Владимир Соловьев, например, спрашивал: «А может ли неверующий священник совершить истинную службу?» И церковная догматика говорит: да, если он рукоположен правильно, если он совершил таинство правильно, то даже если он неверующий, но ради людей, ради Церкви, не для него, а для людей, таинство совершилось. Тогда Соловьев спрашивает дальше: «А может ли быть так, что Божие дело совершает неверующий, непонимающий человек?» И да, такое тоже бывает.

В размышлениях о том, кто такие все эти всадники, библеисты и святые отцы, приходили чаще к трем разным выводам. Одни считали, что это существа сродни Ангелам, исполняющим волю Божью. Другие считали, что они, скорее, безличные силы, несущие разрушение. Третьи полагали, что эти всадники и вовсе только периоды истории. Какие-то уже прошли, какие-то еще наступят.

Христианам было свойственно в разные периоды истории христианства распознавать свои времена как сходные с тем, что написано в Книге Откровения Иоанна Богослова. Господь и скрыл от нас дату кончины этого мира, то есть когда произойдет исторический Апокалипсис, чтобы каждое время в некотором смысле мы переживали бы как апокалиптическое. Это сообщает нам бодрость и предохраняет от духовной спячки.

Протоиерей Олег Стеняев

А иногда трех последних всадников Апокалипсиса объединяли и считали антагонистом первого. Один святой VI века, Цезарий Арльский, говорил: «Эти три коня суть один, они вышли после белого, и против белого, и имеют всадником дьявола, который есть смерть».

Апокалипсис не поддается схематизации. И если бы сам апостол Иоанн понимал всю динамику апокалиптических видений с толкованиями к ним, он бы нам их дал. Его Евангелие мистично, но при этом очень практично. Его послания радикально просты. Вот и сейчас: перед ним разворачивается картина, он диктует ученику – и сам находится в ужасе от того, что видит.

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? (Откр. 6:9–10).

Это мученики. На мучениках стоит престол Божий. И именно поэтому на престоле всегда в антиминсе частица мощей мучеников. В западной традиции мощи лежат просто под престолом. Например, как Николай лежит в Бари, как и другие святые лежат. Под престолом лежат мощи. И сверху на них служится литургия. Так было в катакомбах. Прямо на телах, на телах святых ставили чашу, дискос, прямо на них и служили. В нашей православной традиции здесь Евангелие, под Евангелием антиминс. Он разворачивается и сворачивается подобно тому, как делает это небо в Апокалипсисе. И мы совершаем литургию на мощах святых. На тех самых, которых видел после снятия пятой печати Иоанн…

Христос, Спаситель мира, пролил кровь за каждого человека в отдельности, поэтому мученики – это наши сродники, наши близкие люди, они молятся за нас и просят Бога, чтобы Господь прекратил зло в тех людях, которые совершают его.

Митрополит Павел (Лебедь), наместник Киево-Печерской лавры

Люди вообще очень долго жили законом кровной мести. И сейчас многие живут именно этим. И считается позорным – не отомстить за себя, не смыть кровью позор. А Писание нам представляет некий крест, оно говорит: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию». Так написано: «Мне отмщение, Аз воздам». За себя мстить нельзя. Если вступаешься за кого-то – здесь развязываются руки. Но за себя – нельзя. Ну и вообще месть – недостойная для человека вещь.

Почему же тогда мученики просят Бога о мести? Потому что они другие. Они переживают о восстановлении справедливости. Несправедливо убить святых и жить безнаказанно. Почему путь нечестивых спеется? Почему нечестивые укореняются, как кедры ливанские, а праведник ходит и просит хлеба? Мыслями об этом мучились Иов, Иеремия, Давид и все пророки. И нас мучает этот дисбаланс: горькая доля праведника и благоуспешная жизнь нечестивца. Это до конца не оставляет и святых. Они не знают планов Божьих, планы Божьи в полноте и для них закрыты.

И Иоанн Богослов с братом Иаковом, когда какой– то самарянский город не принял Христа, говорили: «Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их?» (Лк. 9:54). Он запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа. Они действительно могли свести огонь, но это было не по духу Христа. И иногда святые поступают очень сурово. Есть предания, что мученик Меркурий убил Юлиана Отступника. Есть твердое предание о том, что Николай бил пощечину Арию. Святые могут ударить, наказать, положить на одр болезни для покаяния.

Человек, когда идет на смерть, вправе сказать: «Я вас прощаю», – и благословить их. Вправе ничего не говорить и молиться про себя. А может сказать своим мучителям, например: «Ваша радость временна. Я ухожу к создавшему меня и надеюсь на Его милость. А вас ожидает гораздо худшее, чем то, что вы делаете мне!» И крик душ под жертвенником – это одна из граней Откровения.

И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число (Откр. 6:11).

Мы уже раньше говорили, что число – это гармония, это космос. А отсутствие числа – это хаос. И царство числа в мире – оно, конечно, не случайно. Не может быть хаоса в Божьем мире. Сам Апокалипсис – это математическая книга.

Они дополняют число всех тех праведных, начиная от Авеля, который был убит Каином, до последних времен, чтобы им, по истолкованию Андрея Кесарийского, получить награду в одно и то же время, поэтому они дополняют один другого и ускоряют приближение Царства Бога, где всем будет воздано по тому, что они заслужили.

Протоиерей Олег Стеняев

А Небесный Иерусалим – это куб. Это не какой-нибудь бесформенный город вроде сегодняшнего, на карте похожего на кляксу. Это будет ровный куб, с очерченными гранями, с известной длиной, высотой… И так же все вот эти числа. То есть нужно дополнить число. Еще осталось место. Все зашли, и еще место есть. И в Евангелии все подвергается счету. Это чрезвычайно важная идея. Людей, насыщенных пятью хлебами, Господь разделил для удобства счета на группы по пятьдесят человек. Посчитали – и выяснилось, что их пять тысяч. Рыбу выловленную тоже клали на кучи пятьдесят, пятьдесят, пятьдесят и три – вот это сто, и пятьдесят, и три. Двенадцать апостолов избрали семь дьяконов – не восемь, не пятнадцать, не сорок два, а семь. Это действие Божие. Это умная красота чисел.

А снятие шестой печати несет на часть земли все то, что в массовой культуре как раз и закрепилось как главная примета Апокалипсиса: сама природа начинает бунтовать против человека.

И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь (Откр. 6:12).

Древние много внимания уделяли небу и считали, что земля зависит от него, поэтому со страхом наблюдали кометы, парады планет, затмения лунные или солнечные. Поэтому вполне естественно, что люди смотрят на небо в период каких-то катаклизмов и если вдруг небо вместо привычной картины показывает им что-нибудь неожиданное, например, луну, красную как кровь… тогда уже нигде человеческий взгляд не сможет найти для себя утешения, даже на небе. Вместо того чтобы лететь на Луну, человечеству хорошо бы озаботиться тем, чтобы она не стала однажды как кровь.