Текст книги "Флаг над крепостью"

Глава седьмая

Эта парочка заявилась только тогда, когда сумерки почти наползли на лес, чем немало меня возмутила. Будто нам это все надо. Нет, надо, конечно, но сей факт от этих граждан скрыт под грифом «секретно».

Одно хорошо, – Расмус свою вину ощущал, потому особо ерепениться не стал, когда я объяснил ему диспозицию и то место, которое он в ней занимает. Радости, понятное дело, не выказал, но и возмущаться не стал. Или побоялся.

Зато Бубука, узнав о том, что ему суждено составить компанию новому лидеру селян, сразу же начал нам объяснять, что переговорщик из него так себе, не умеет он убеждать людей не причинять ближнему насилие. Мол – не его это. Так что он посидел бы лучше вон в тех кустах, поддержал друга морально, пусть и дистанционно.

Дискуссию прекратил Азиз, извлекший из ножен полуметровый тесак с зазубренным с одной стороны лезвием, что был им приобретен в Новом Вавилоне, и веско промолвивший:

– Говорить не умей, толку нет. Голова надо отрезай, чтобы еда зря не переводить.

И еще своим лопатообразным ногтем по лезвию прошелся, аж со скрипом. Скажу честно – мне самому-то не по себе после этого стало. Очень жуткий звук. Душераздирающий.

Бубуку же проняло так, что он сразу диаметрально изменил свое мнение, заверив всех, что полностью оправдает оказанное ему высокое доверие.

Хотя трусил все же отчаянно. У него ноги подгибались, когда он на пару с Расмусом отправился навстречу двум десяткам карателей, спускающихся с холма, и подсвечивающих себе дорогу факелами.

Обставлено, кстати, все было довольно антуражно. Уж не знаю – случайно ли, нарочно, но – смотрелось, смотрелось, особенно в наступившей темноте. Ну а что? Крепкие ребята с оружием на плечах топали почти в ногу, выдерживая строй, да и ярко горящие факелы добавляли происходящему нотку некоего символизма.

Помимо красоты, все это шествие оказалось еще и полезным, позволив нам сразу понять, кто есть кто среди нежеланных гостей селения. Два кряжистых мужичка, расположившиеся слева и справа от бойцов, несомненно, являлись теми самыми ветеранами, которых нам следовало вычислить и ликвидировать первыми.

Жека, кстати, еще до того, как мы разошлись по позициям, предложил было одного из них взять в плен, а после мероприятия пообщаться на разные темы, но по здравому размышлению я все же отказался от этой идеи. А смысл? Больше времени потеряем, особенно если на принципиального товарища нарвемся. Ну вот не захочет он с нами разговаривать – и что тогда? Ему так и так помирать, он про это в курсе, так с чего ему откровенничать?

Не в первый раз нам мешает отсутствие в этом мире боли. Она, как ни крути, самый лучший аргумент в подобных вопросах, особенно если имеется хороший специалист по данному профилю. Из тех, у которых немые все рассказывают, пусть даже и при помощи языка жестов.

– Люди! – патетически заорал Расмус, протягивая руки навстречу мерно шагающим парням, причем жест этот выглядел очень и очень неестественно. Я бы ему не поверил. – Не жгите наши дома! Одумайтесь! Вы же с нами вместе еще недавно… Как же так? Не чужие же мы друг другу!

Хоть текст более-менее запомнил, и на том спасибо. Не думаю, что подобное может пригодиться, тут судов и правозащитников нет в принципе, но если что – глава поселения просил мира, ему в нем отказали. Пусть будет.

– Вот-вот, – добавил Бубука, опасливо вертя головой. – Разве же так можно?

– Можно, – весело сообщил ему один из приближенных Черного Властелина. – И нужно!

Марика ухнула совой, имелась у нее такая способность еще с того мира. У ее папаши в доме живая полярная сова жила. Великая редкость в нашем мире была, поголовье данных птиц еще в двадцать первом веке здорово сократилось, после моды на историю какого-то мальчугана-волшебника, у которого такая сова была то ли другом, то ли помощником. Ну а в наше время их в живой природе вовсе не осталось. Хотя у нас там и живой природы как таковой почти не имелось…

Вот у нее Марика ухать и научилась, что здесь и сейчас оказалось более чем к месту. Какой-никакой, а условный знак.

Одно плохо – нынче эти ее знания сработали против нас, поскольку парочка командиров, вышагивающая по бокам колонны, что-то заподозрила. Как видно, не водятся в этих краях совы.

Вот только они запоздали, сигнал прозвучал, а следом за ним щелкнули, практически сдвоившись, выстрелы из «снайперок», и ветераны движения Тьмы синхронно истаяли в воздухе, оставив после себя одежду и оружие. Все-таки в этом мире выгоднее всего стрелять в голову, хорошая экономия патронов выходит. В корпус-то им не менее трех пришлось засадить.

Молодчики Темного Властелина не сразу осознали, что происходит, потому успели сделать два-три шага, прежде чем пришло понимание того, что командиров с ними больше нет. И дураков-селян, минуту назад несущих всякую чушь, впереди тоже не видать, что как раз было и неудивительно. Эти двое, заслышав уханье, сразу ничком на землю повалились, и сейчас спешно ползли к ближайшему подлеску.

Опомниться мы прихвостням Зла не дали, первый же залп скосил добрую половину неприятельского войска. Стоят кучно, никуда не бегут, сами себя подсвечивают. Чудо, а не мишени, так бы всякий раз воевать!

Встрепенулись потенциальные покойники только тогда, когда Азиз, не любящий палить из «детки» в положении «лежа», поднялся на ноги, и начал поливать огнем остатки окончательно деморализованных карателей. При этом он как всегда плотоядно улыбался, посверкивая белоснежными зубами.

И это было зрелище то еще! Скажу честно – на свежего человека данная картина не может не произвести впечатление. Сами посудите – из кустов появляется двухметровая здоровенная фигура черного цвета, да еще и с пулеметом в руках. Мало того – она в вас стреляет, и хочет убить!

В какой-то момент я даже испугался, что мои люди под шумок всех вражин перебьют, никто из них не уйдет в темноту, чтобы предстать перед Его Темнейшеством с докладом о непотребном поведении потенциальных жертв. Дескать, они вместо того, чтобы умереть, нечестно поступили, взяли и нас поубивали, сволочи такие!

Но нет, обошлось, две тени, передвигаясь, как мне показалось, на четвереньках, скользнули за бугор. Все, выполнена поставленная стартовая задача, теперь поглядим, насколько верен наш расчет.

– Как мы их! – горделиво выпячивал грудь Бубука, расхаживая павлином среди кучек одежды, оставшихся на месте смерти карателей. Мало того – он еще и пистолет чей-то прихватил, прямо в кобуре, которую и навесил на свой хлипенький тканый поясок. – А вот не стой у нас на пути!

– Одесситу надо будет этого комика подарить, – хмыкнул Жека, осматривая трофейное оружие, состоявшее большей частью из все тех же затрапезных автоматов неизвестной нам марки. – Один другого стоит. Они будут друг друга высмеивать, а для нас покой и воля наступят.

Бубука, услышавший эту фразу, притих, как видно, задумавшись над словом «подарить».

– Себе все заберете? – печально спросил у меня Расмус, глядя на то, как мои бойцы вешают оружие на плечи. – Да?

– Вряд ли, – отмахнулся я. – Разве что для коллекции какой прихватим, в виде подарка для одного приятеля.

– Как-то так, – подтвердил Жека. – Нам такого добра не надо. Нет, вот эти два автомата еще ничего, но остальные «убитые» в хлам. Твоим бедолагам сойдут, они все равно в белый свет что в копейку палят наверняка, а нам подобный хлам ни к чему.

Расмус приободрился, поскольку вся эта затея, сначала казавшаяся ему безнадежной, против ожиданий начала приносить прибыль. Пара минут страха, пережитого на поляне, того несомненно стоила.

– А что дальше? – спросил он у меня. – Снова в засаду полезете?

– Не-а, – похлопал его по плечу я. – Повторяться в таких вопросах нельзя, это к добру не приведет. Мы по-другому поступим, сделаем то, что от нас не ждут. Точнее – от вас. Это ведь вы отряд бойцов нового темного порядка прикончили, про нас тут никто не в курсе.

– Ну да, – почесал в затылке Расмус. – Ох, Властелин разозлится!

– И очень хорошо, – одобрил его слова я. – Злость врага – наш первый помощник. К утру, я так думаю, они придут, чтобы раздавить возникший очаг сопротивления раз и навсегда. Не все, разумеется, тот же Властелин вряд ли сюда припрется, но подавляющее большинство своего воинства точно пришлет. Это нам и нужно.

– Убежали, – вынырнул из темноты Джебе и довольно хохотнул. – Только пятки сверкали. С такой скоростью они до своей базы очень скоро доберутся.

– Ну а мы пойдем в поселение, – подытожил я. – Надо диспозицию прикинуть. Ну и еще одно дельце провернуть, если уж помогать новым друзьям – то по полной. Да, Джебе, слушай, вот еще что. На берег сгоняй, Майка сюда приведи, а то ведь он там так до сих пор и торчит. Это не дело. Да и лишний ствол нам точно не помешает. Спинным мозгом чую, что утром все будет обстоять маленько посерьезней, чем сейчас.

Само собой, в селении никто не спал. Вот тоже странно – все тут в курсе, что их придут убивать, но делать при этом никто ничего не собирается. Я не знаю… В лес бы хоть убежали, кто их там ночью искать будет? Ну не хочешь ты защищать себя с оружием в руках – ладно, могу это понять и принять, не все способны воевать, у нас тоже пацифистов в крепости хватает. Хотя, ради правды, остается таких все меньше и меньше, полоумные флористки и поэты, призывающие жить и дышать красотою нового мира, а не войной, частенько встречавшиеся во времена становления, практически исчезли. Люди начали осознавать, что непротивление злу насилием пока не прокатывает, тут или ты, или тебя. Доброта к любому ближнему хороша только тогда, когда все зоны интересов надежно и окончательно разграничены, а до того оружие куда более веский аргумент в споре, чем хорошо поставленная речь.

Но это наши соображать начали, а местные просто торчали у стен и ворот, тревожно переговаривались и тупо ждали того момента, когда придут злые люди с автоматическим оружием и укажут каждому на его новое стойло. Если бы нашей выгоды в этом предприятии не имелось, я для эдаких обалдуев и пальцем бы не шевельнул, врать не стану. Но дело есть дело, потому придется заканчивать то, что задумано. Не для них, для себя.

– Не так все плохо, – сообщил мне десятью минутами позже Жека, шустро обежавший поселок по периметру. – Долгой осады этому селению не выдержать, ясное дело, но для наших целей сгодится. Нет, подпалить могут успеть, особенно если есть чем, но это, насколько понимаю, для нас не очень принципиально?

– То есть совершенно, – подтвердил я. – Руки у местных есть, вокруг лес, отстроятся по новой, если что. Или шалаши себе поставят.

Второй бой с темным воинством, который был неминуем, я решил принять тут, в поселении. Народу с той стороны однозначно придет больше, если что-то пойдет не так, вылавливай их потом в лесу или в холмах по одному. А здесь вон как все замечательно – имеется просторная поляна перед воротами, на которой эти друзья непременно соберутся в кучу, перед тем как пойти на штурм. Если правильно разместить стрелков, то можно одним махом почти всех накрыть. А коли еще и гранаты пустить в ход!

Ну и о демонстрации силы забывать нельзя. Не перед нашим теперешним противником, с ним все ясно. Перед теми, кто тут дальше жить останется. Пусть знают, на что мы способны, пусть помнят про это. И – боятся. Ну да, страх иногда является катализатором ненависти, но это в том случае, когда одна сторона подминает другую под себя. А в нашем случае – это просто сдерживающий фактор, чтобы глупости какие этим селянам в голову не полезли в будущем. Нынешние страхи со временем забудутся, и их место могут занять ненужные иллюзии.

Плюс – надо местных «крыс» выловить. А они тут наверняка есть, как без того. Не скажу, что они нам как-то сильно помешать смогут, но все же ни к чему пока афишировать свое появление здесь. Ясно, что столкновения в любом случае не избежать, и все же…

Особо долго ждать не пришлось. Ближе к рассвету, в час «волка», когда все жители давным-давно угомонились, один за другим сразу трое селян решили покинуть пределы поселения, причем каждый это делал сам по себе. Они друг про друга, похоже, и не знали, иначе бы работали слаженней, и, возможно, кому-то из них даже удалось достигнуть успеха.

Хотя – нет. Никому ничего не удалось бы. Мои ребята смотрели в оба, так что шансов у этих горе-беглецов не имелось никаких.

– Вот, Расмус, – сообщил я сонному старосте, которого привел Тор. Однако крепкие у мужичка нервы, позавидовать можно. Тут война на пороге, а он спать завалился. Или это он просто успокоился, уверовав в то, что теперь бояться нечего? – Пятая колонна твоего поселения. Один мужчина, две женщины – и все трое враги. Притворялись друзьями, оказались предателями. Спешили, понимаешь, к своему новому повелителю, несли в клювике эксклюзивную информацию о том, что и кто его людей здесь ждет. Верно, бедолаги?

– Почему «бедолаги»? – живо поинтересовалась глазастая девушка, симпатичная и резвая. Тор за ней минут пять гонялся, и если бы не Марика, приласкавшая эту резвушку прикладом в спину, то она от него, может, и удрала бы. Понятное дело недалеко, пулю не обгонишь, но – факт.

– Так за шпионаж конфетами не кормят, – охотно объяснил я ей. – За него наказание положено.

– Если есть желание – можете меня отшлепать, – с готовностью предложила девушка, повернулась ко мне спиной и заголила задницу, не отягощенную избытками нижнего белья, а после уперлась руками в стену. – Я только «за». Да и не только отшлепать, вариантов наказания такой плохой девочки ведь много, правда? А если есть желание, так и ваши друзья могут к нам…

– Пустое, – вздохнул я. – Да, о желаниях… Настя, если есть таковое, можешь поразвлечься.

У кого у кого, а у моей спутницы оно всегда имелось, и речь шла не о сексуальных утехах. Нравилось ей убивать, и это уже ни для кого секретом не являлось. А меня так даже временами беспокоило, не чужой все же она мне человек. Но зато в подобных ситуациях ее новую склонность можно было неплохо применять для достижения определенных целей.

Настя подошла к девушке, которая в этот момент шаловливо качнулась влево-вправо, давая понять, что предложение все еще действует, и ударом колена в лицо заставила ее распрямиться.

– Эй, ты чего? – возмутилась шпионка, трогая нос, с которым, естественно, ничего не случилось. – Ты рехнулась?

– Рот открой, – коротко приказала Настя, расстегивая кобуру.

– Чего? – опешила девушка. – Да не пошла бы ты…

– Рот открой, тварь, – процедила моя боевая подруга и цепко ухватила окончательно опешившую местную жительницу за подбородок так, что та выполнила желаемое. – А теперь – сладких снов.

Пистолет, ствол которого Настя впихнула в рот девушки, сухо кашлянул, пуля, пройдя через затылок жертвы, стукнула о стену.

Я успел заметить страх и непонимание в глазах красотки, которая истаяла не сразу. Она, похоже, не могла поверить в то, что это все случилось с ней, и по-настоящему. Сдается мне, что она и предательницей стала не из боязни расправы или идейных соображений, она просто до сих пор воспринимала эту реальность так, как нам всем ее подавали еще там, на Старой Земле. Игра. Это просто игра, дорогие обитатели Ковчега, здесь все понарошку, здесь все создано для того, чтобы вы весело и интересно смогли провести Вечность.

Но игры кончились не начавшись, вот ведь какая штука, и на полу лежит прямое тому подтверждение. А именно – сарафан, который еще мгновение назад облегал упругое и красивое девичье тело.

– Ух, ё! – выдохнул Расмус, проводя ладонью по лбу. – Мне прямо не по себе стало.

– Мне тоже – подтвердил один из предателей, дергая себя за рыжую бородку. Руки мы им вязать не стали. Зачем? – Люди, вы кто? Вы вообще – люди?

– Я эльфийка, – ответила ему Настя, убирая пистолет обратно в кобуру. – Сват, а интересный от нее «сводик» остался, никогда такого не видела. И ты наверняка тоже.

И в самом деле – забавный. Вернее – интригующий. Это был кусок какой-то карты, совсем небольшой. Вернее – фрагмент, о том свидетельствовала надпись: «Фрагмент № 56». На нем имелся изгиб реки с частью названия, некий кусок суши, который эта водная артерия огибала, – и всё. Что за местность на обрывке была изображена, где она находилась – ни фига не понятно. И даже название реки загадка, потому что вариантов к слову с окончанием «урная» можно очень много придумать. «Бурная», «Лазурная», «Фигурная»? Гадай хоть до конца работы генераторов, поддерживающих энергоснабжение Ковчега, все равно не узнаешь, прав ты или нет.

И самое главное – какова конечная цель создания данной карты неугомонными Хлюпом и Лютом? Ясно же, что тут все не просто так, подобные вещи делаются с конкретной целью, вот только с какой? На карте можно будет увидеть всю существующую Ойкумену с изначально прописанными в системе названиями рек, озер, лесов и городов? Сейчас-то мы их сами именуем, причем каждая община придумывает собственные названия.

Или это руководство, по которому можно добраться к мега-тайнику с ресурсами? Особо глобальному, с танками, линкорами и Очень Большой Красной Кнопкой?

«Фрагмент № 56». А сколько их всего? Нет ответа. Что не менее пятидесяти шести – это ясно, но вот верхний предел каков? Кстати, и на другой вопрос ответа тоже нет, а он не менее интересен: почему там, за каменным проходом, никому и никогда ничего подобного не попадалось? Только через мои руки прошло огромное количество «сводиков», и вот эдаких «фрагментов» среди них не имелось. Плюс Настя, плюс Проф.

Или их можно добыть только тут? В данной локации, назовем ее так? Если да – то это очень и очень интересный расклад, который, впрочем, может подписать всем местным жителям смертный приговор, если эта информация уйдет из наших рук. Например, те же мексиканцы или азиаты даже думать не стали бы, проведай про карту. Прямо сейчас перебили бы все селение, чтобы проверить догадку.

Мы не звери, мы бойню устраивать не станем. Но кое-какое задание Расмус на этот счет от меня получит, разумеется.

Впрочем… Если все так, если это карта, на которой имеется путь в некое место с тайником, и я смогу в этом убедиться, то Расмус обречен, как и все потенциальные носители фрагментов. Оставлять в живых обладателей подобного знания – верх глупости. Надо будет только все обставить по уму, так, чтобы людей не особо напугать.

– Прикольно, да? – уточнила у меня Настя. – Проф порадуется, он такое любит. Ладно, это на потом, сейчас другие дела имеются. Эй ты, бородатый, рот открой!

– Не надо, – попросил шпион. – Пожалуйста!

– Ну не надо, так не надо, – ласково и задушевно согласилась девушка. – И то правда – одно и то же наскучивает. Лучше мы с тобой одну штуку попробуем, мне ее Азиз показал. Все как-то не складывалось попрактиковаться, а тут вон как удачно получилось!

Во время этого небольшого монолога Настя достала из ножен свой армейский клинок, который тускло блеснул в полумраке комнаты. Все освещение здесь состояло из неярко горящей длинной деревянной палочки, которая стояла на столе, укрепленная в специально для нее сделанном железном держателе. Расмус назвал ее странным словом «лучина». Дикие же все-таки тут места, доложу я вам. «Лучина». И где такое придумали?

– Начнем с надреза на животе, – весело подмигнула собеседнику Настя. – Эй, ты чего?

Глаза у шпиона закатились под лоб, и он, боднув воздух бородой, повалился на пол. Проще говоря – в обморок упал.

– Довела горемыку, – укоризненно произнес Голд, а после расхохотался. – Настюха, от тебя скоро люди разбегаться начнут!

– Ха-ха-ха, – передразнила его девушка. – Очень смешно. Мужики здесь хлипкие, вот что я тебе скажу. Ну да ладно, одна отправилась на перерождение, второй скис, но осталась третья! Вот с ней я и позабавлюсь!

– Нет! – взвизгнула женщина, не очень молодая и не очень красивая, что было довольно странным. То ли она не захотела заморачиваться при регистрации в Ковчеге, то ли была приверженцем секты «естественников», набравшей серьезную популярность в последние годы Старой Земли. Они веровали в то, что человек не должен вторгаться в божий замысел. То есть он не должен ни при каких условиях никому не позволять менять что-либо в своем теле. Никакой пластической хирургии, никаких нано-имплантов, никаких ресурсных вставок-усилителей. Секта была запрещенной, на нее предсказуемо ополчились корпорации, зарабатывающие огромные деньги в области улучшения человеческой популяции, но это не мешало ей существовать и прогрессировать. Отдельно замечу, что ее лидеров так никто задержать и не смог, хотя к их поиску привлекли лучших следователей Земли, а награды за их головы были воистину гигантскими. Причем за мертвых давали больше, чем за живых. – Не надо! Пожалуйста!

Она рухнула на колени и поползла в моем направлении, ломая руки в умоляющих жестах. Сцена получалась отвратительная, на душе мигом стало мерзко. Ну да, прессинг, давление, но в таком спектакле я участвовать не желаю. Не хватало только этого.

Но Настька, конечно, дает жизни! Нет, понятно, что она не тертого бойца «сломала», готового к прессингу, а обычного переселенца, но все равно – результат. Все знают, что боли нет, но для этой тетки данный аргумент уже не существенен. Она боится, потому что боится.

Повторюсь – результат.

– Встаем. – Голд верно расценил ту гримасу, что появилась на моем лице, и поднял окончательно ополоумевшую женщину с колен. – Встаем-встаем. И начинаем рассказывать.

– Не надо, – ткнула та пальцем в сторону Насти, которая, заметив ее взгляд, лизнула розовым язычком лезвие ножа, а после нехорошо оскалилась. – Очень вас прошу! Пусть она уйдет! Я все скажу. Честно.

– Ну и славно, – одобрил я ее слова. – Душа моя, пойдем прогуляемся. И ты, Расмус, составь нам компанию.

Если честно – я не до конца понимал, что именно мой советник хочет выпытать у этих людей. Что они знать-то могут? Сидят тут, в селении, слушают разговоры, потом передают какому-нибудь такому же никчемному служаке из каменоломен. Но если хочет – пусть общается. Время есть, спешить некуда. Не думаю, что раньше часов семи-восьми утра сюда кто-то пожалует. А скорее всего, и того позже припрутся. Плюс идти будут осторожно, опасаясь новой засады, так что…

Вот у меня дельце образовалось куда более интересное и выгодное.

– Расмус, такой вопрос. – Я приобнял вздрогнувшего старосту за плечи. – У вас тут «сводиками» народ обменивается?

– Чем? – не понял тот.

– Ну каждому из нас со Сводом достался документик… – пояснил я. – Стоп. А вам вообще их выдавали? Ну Лют-Хлюп, и все такое?

– А, это да, – засуетился Расмус. – Конечно! Первые дни после этого столько разговоров на эту тему было. Люди менялись, интересно ведь! Так вы их «сводиками» называете? Вон как. А мы – записками.

– Ну от перемены мест слагаемых сумма не меняется, – улыбнулся я. – У нас они тоже давно стали предметом обмена. Скажи, а ни у кого не встречались отличные от остальных «сводики»? Цветом там, еще чем-то?

– Лине серебряный перепал, – с готовностью ответил Расмус. – Ни у кого другого такого нет, у всех остальных обычные, а у нее вот такой. Она прямо гордая такая ходила.

– Лина – кто? – немедленно уточнила Настя. – Покажешь? Я, знаешь ли, с самого начала их собираю. Коллекционер я.

– Покажу, – пообещал Расмус. – Почему-то мне кажется, что вам она свою записку точно отдаст.

– И еще вопрос, – продолжил я. – А фрагменты карты никому не попадались? Знаешь, небольшие такие, из которых ничего непонятно? Пронумерованные?

– И они есть, – обрадовал меня глава поселения. – Только там и правда ничего не понятно. Что за места, где находятся? У нас Григ их собирает, даже специально в другие селения ходил, там всех опрашивал. Он в прошлой жизни то ли геологией занимался, то ли разведкой ресурсов, так что в этом деле смыслит.

– И что, много собрал? – даже немного напрягся я. – Не знаешь?

– Нет, даже не интересовался, – покачал головой Расмус. – Не до забав нам в последнее время, Сват. И эти из каменоломни, и Свен со своими закидонами… Когда тут? Он что-то такое раз говорил, но его никто не слушал. Каждый с ума в Ковчеге по-своему сходит.

Вот потому, ребята, у вас здесь будущего и нет. Главное мимо пропускаете, думаете только том, чтобы завтра все было не хуже, чем сегодня. Я тоже, ясен пень, не «прогрессор» ни разу, но…

– Пошли к нему сходим, – попросил я Расмуса. – Пообщаемся.

– Так он спит наверняка, – опешил староста. – Ночь на дворе. Вон небо только-только светлеть начало.

– А мы этого геолога разбудим, – заверил я его. – Ничего, один денек можно пораньше встать, не страшно. Потом у нас времени не будет, а моя девочка порадуется. Собирательство – это такая страсть, равной которой вот так сразу и не сыщешь.

– Чистая правда. – Настя положила ладонь на кобуру. – А если что не по-моему случается, я сразу из себя выходить начинаю.

– Пошли, – с готовностью предложил Расмус. – Тут недалеко. Хотя о чем я? У нас тут все рядом.

Григ обитал в доме, который ничем не отличался от того, из которого мы недавно вышли. Типовой проект, так сказать. Приземистые потолки, общее помещение с очагом, в которое попадаешь сразу после того, как войдешь в дом, и пять почти пенальных комнатушек, расположенных рядом друг с другом.

В одной из них и обнаружился пресловутый геолог, совсем молодой на вид парень. Он спал на узкой кровати, уютно свернувшись калачиком.

– Прямо будить жалко, – сообщил я Расмусу, остановившемуся в дверях.

– Да вот еще, – фыркнула Настя и потрясла парня за плечо. – Просыпайся, красавчик.

Григ заплямкал губами, что-то пробормотал, и заулыбался. Как видно, хорошие сны ему снились, гармонировал с ними девичий голос. Но глаза так и не открыл.

– Ну ладно. – Настя наклонилась над Григом и в самое ухо ему гаркнула: – Пожа-а-а-а-ар!

– А, где, чего? – вскинулся молодой человек и чуть не свалился с кровати. – Что такое?

– Мы к тебе в гости пришли. – Настя присела рядом с Григом и мило улыбнулась. – Ты рад?

– Скорее – удивлен. – Юноша потер глаза. – И сразу скажу – из меня вояка никакой, но если надо…

– Не надо, – успокоил его я. – Расмус, в принципе, я тебя не задерживаю больше. Спасибо за помощь.

Глава селения совершенно не расстроился по поводу того, что его, пусть и вежливо, выставили за порог. Наоборот, его это, как мне показалось, обрадовало. Похоже, он нас здорово побаивается. И хорошо, страх отличный стимулятор всего на белом свете.

– Душа моя, у двери в дом постой, – попросил я Настю. – Мало ли, искать нас начнут и не найдут. Опять же – проследи, чтобы уши никто не грел.

– Сделаю, – кивнула девушка.

Григ опасливо смотрел на меня, я на него.

– Время идет, – зевнул я. – Так и будем молчать?

– А чего говорить? – осторожно поинтересовался юноша. – Вы спрашивайте, все расскажу, ничего не утаю. Я знаю, кто вы и зачем здесь, у нас новости быстро разносятся. Вы к нам с добром, и мы к вам так же.

– Хорошо. Насчет новостей ты прав, приятель, вот и до меня добрались слухи, что ты фрагменты некоей карты собираешь, – решил не темнить я. – Верно?

– Ага, – оживился Григ. – А вы, значит, тоже ей интересуетесь?

– Не без того. – Я оперся спиной о стену. – Много насобирал?

– Девять фрагментов. – Молодой человек опустил ноги на пол. – Можно было бы больше, но некоторые люди такие упрямые, что ужас просто, ни в какую не хотят делиться. А у вас сколько?

– Непосредственно у меня – один. Номер пятьдесят шесть. Но я сбором почти не занимаюсь, у меня другой функционал.

– Это тот, что Сильве принадлежит, – кивнул юноша. – Вот с ней легко было договориться. Сильва добрая, ее у нас любят.

– Ну да, несложно, – подтвердил я. – Слушай, что хотел спросить…

– Но фрагмент вам достался очень важный, – перебил меня Григ. – Вы же видели, что на нем есть?

– Кусок названия реки, остальное – ландшафт, – чуть опешил я. – Чего ж тут важного?

– Если так смотреть – то да, – согласился Григ. – Но если вставить его в Свод… Вы же поместили фрагмент туда?

В Свод? Это он о чем?