Текст книги "Инструктор. Законопослушные граждане"

Глава 9. Расследование убийства

Старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан Шевцов прибыл на место преступления спустя час. Для опытного следователя было ясно, что Вячеслава Жевновича специально поджидали в подъезде. На месте преступления этажом выше нашли гильзы и окурки.

– Так, все это сфотографируйте, – приказал фотографу следователь.

Потом повернулся к своему помощнику – молодому милиционеру – и сказал:

– Сержант, а эти гильзы срочно на экспертизу.

Нужно было опросить соседей. Однако многих не оказалось дома, а глуховатая старушка ничего не слышала…

Неожиданно раздался звонок. Следователь достал из кармана мобильник.

– Шевцов слушает, – сказал он.

– Привет, капитан, – раздался знакомый голос.

– Это ты, Сергей? – уточнил капитан.

– Он самый, – добродушно рассмеялся Сергей. – Ты где?

– Да тут, на месте убийства, – сообщил следователь.

– Футболиста? – поинтересовался коллега.

– А ты откуда знаешь? – удивился Шевцов.

– Я много чего знаю, – серьезным тоном произнес собеседник, – поэтому хочу с тобой встретиться.

– Когда?

– Чем скорее, тем лучше, – сказал Сергей.

– Ладно…

Приятели договорились о встрече, и старший оперуполномоченный по особо важным делам, озадачив своих подчиненных, поспешил на встречу с коллегой…

Глава 10. Встреча в Санкт-Петербурге

Илларион Забродов вылетел в Санкт-Петербург. Через полтора часа авиалайнер приземлился в аэропорту «Пулково». Так как крупногабаритного багажа у Забродова не было, он быстро прошел здание аэровокзала и оказался на круглой площади, где у обочины дороги выстроились частные и государственные такси.

– Да-ра-гой, куда едем? – спросил смуглолицый кавказец. – Садись, довезу тебя с ветерком в любую точку Ленинграда.

Инструктор посмотрел на кавказца и вздохнул. В Москве за прилавком стоят одни приезжие, и здесь, в колыбели пролетарской революции, его снова встречают лица нерусской национальности.

«Интересно, а где же русские?» – подумал Забродов.

– Так едем или не едем, да-ра-гой, – вызывающе и недовольно переспросил Иллариона Забродова смуглолицый водитель. – Я не понял!

Забродов недовольно и снисходительно посмотрел на кавказца и, протяжно вздохнув, заметил:

– Закрой рот, а то распугаешь всех клиентов.

Потом он достал мобильный аппарат и набрал номер телефона Ирины Мирошниченко.

Усатый таксист гневно сверкнул глазами и ничего не ответил.

Забродов понимал, в каком сейчас упадническом расположении духа находится Ирина, и решил, что необходимо сначала позвонить ей и узнать обстановку. Во-первых, ему не хотелось стеснять ее и ее родственников своим присутствием, значит, нужно снять номер в гостинице, а во-вторых, убитая горем женщина, может быть, хотела просто отдохнуть и поспать. Но как бы там ни было, Илларион Константинович должен был отзвониться и прояснить ситуацию.

Некоторое время Ирина не отзывалась, и Забродов уже подумал, что она отдыхает. Но вдруг в мобильнике раздался знакомый женский голос:

– Але…

– Ирина, – как можно более сдержанно произнес инструктор, – здравствуй!

– Илларион?! – удивилась Ирина, не скрывая радости.

– Да, я, Ириша, – смущенно подтвердил Илларион Константинович.

– Ты где, Забродов? – поинтересовалась женщина. – Все еще в Москве?

– Почему в Москве… – проговорил Забродов.

– А где? – уточнила Ирина. – Уже в пути?

Забродов, переложив мобильный телефон к другому уху, улыбнулся и с гордостью сообщил:

– Нет, Ирина, уже в Питере!

– В Питере? – все еще не веря, переспросила Ирина.

– Да, Ирина, в Северной столице нашей Родины, – подтвердил Забродов, – и в данный момент нахожусь в аэропорту «Пулково» на стоянке такси.

– Так что ты тогда медлишь?! – возмутилась Ирина. – Приезжай скорей! Адрес знаешь?

– Адрес-то я знаю, но удобно ли… – немного смутившись, ответил Забродов. – Ты устала после всей чехарды, да и родственники тоже, наверное… Может быть, я сниму номер в гостинице, а потом мы встретимся?

– Ты прав, Илларион Константинович, – согласилась Ирина, – но только сделаем все в обратном порядке.

Полковник недоуменно вскинул брови:

– То есть?

– А то и есть, – бодро ответила Ирина, – я очень устала, а завтра трудный день, поэтому нужно немного прийти в себя и набраться сил. А насчет гостиницы мы решим при встрече, да и понадобится ли она еще…

Илларион не очень-то понял план дальнейших действий и переспросил:

– Так что делать?

– Встречаемся на Дворцовой площади через час, – сказала Ирина. – Понял?

– Понял, – ответил Забродов.

– В центре, у памятника, – уточнила на всякий случай Ирина Мирошниченко.

Забродов нахмурил брови, не понимая, что затевает его собеседница, однако не стал ей перечить, а только покорно склонил седую голову.

– Хорошо.

– Тогда до встречи!

– До встречи, Ириша, – тихо ответил Илларион Константинович и, отключив мобильный телефон, аккуратно положил его во внутренний карман своей светлой куртки.

Забродов, оттянув манжет куртки, внимательно посмотрел на свои командирские часы.

Погода была чисто осенняя, в воздухе витало предчувствие зимы. В отличие от Москвы в Санкт-Петербурге была высокая влажность, и порой пробирало насквозь. Забродов поднял ворот своей куртки и посмотрел на стройный ряд такси. Смуглолицый извозчик, который предлагал подвезти Иллариона в город, недовольно ежась, суетливо топтался возле своей иномарки и нервно курил. Пассажиров не было, а которые были, давно разъехались с конкурентами.

«Ну что, тепличный мандарин, – глубоко затянувшись сизым табачным дымом, решил Забродов, – нужно тебя выручить…»

Сделав еще несколько глубоких затяжек, он выбросил окурок в урну и подошел к расстроенному и злому водителю частной иномарки.

– Ну что, Кацо, – спокойно сказал Забродов, – ты что-то там говорил, мол, прокачу с ветерком…

Смуглолицый усатый водитель недовольно посмотрел на Забродова и, через силу улыбнувшись, развел руками.

– Да, куда душа пожелает, да-ра-гой!

– Моя душа желает в сердце Петербурга, – сказал Забродов и тут же уточнил: – На Дворцовую площадь, да-ра-гой.

Частник равнодушно дернул покатыми плечами:

– Хоть в Москву.

– В Москву не надо, – покачал головой Забродов, – я только что оттуда.

– Ну, не надо так не надо, – согласился таксист, – поедем тогда, куда надо!

– Вот это правильно, – сказал Забродов.

Ничего больше не говоря, водитель сел за руль, включил зажигание и, резко рванув с места, помчался к магистрали, которая вела в центр города…

* * *

На Дворцовую площадь Илларион Забродов приехал раньше назначенного времени. Рассчитавшись с водителем, он вылез из иномарки и осмотрелся. На площади было немало народу, и, как понял москвич, в основном это были иностранные туристы, гости из ближнего зарубежья, россияне из глубинки.

Полковник, посмотрев на часы, понял, что у него есть еще время. Он пересек площадь и направился к маленькому цветочному магазинчику.

– Что вам выбрать, мужчина? – вежливо поинтересовалась молоденькая продавщица у растерявшегося покупателя. – Гвоздики, розы, пионы?

– Значит, вы считаете, что стоит купить букетик цветов? – переспросил кавалер.

– Не только стоит, – горячо ответила девушка, – а непременно стоит!

Илларион Константинович неуверенно пожал плечами и безнадежно махнул рукой:

– Ладно, девушка, давайте. Только, пожалуйста, поскромнее.

Продавщица укоризненно и даже с некоторым пренебрежением взглянула на него.

– Вы неправильно меня поняли, девушка, – пояснил Забродов, – поскромнее – это не значит подешевле. Я не на свадьбу иду к молодоженам и не на день рождения, а к женщине, у которой траур. Так что попрошу попроще, но со вкусом! А за ценой мы не постоим. Повторяю еще раз, красивый небольшой букетик в непростой создавшейся ситуации. Не нужно ни пышных роз, девушка, ни торжественных калл, ни тем более дежурных революционных гвоздик.

На лице молоденькой, но хваткой продавщицы моментально появилась обворожительная и добродушная улыбка.

– Вам повезло, мужчина, – многозначительно и самодовольно сказала она, – как раз для такого случая у меня остался последний букетик.

– Покажите, – попросил Забродов.

Молоденькая девушка вдруг почему-то резво нагнулась и через минуту достала из-под прилавка симпатичный маленький букетик весенних цветов.

– Вот фиалки с Монмартра! – торжественно произнесла продавщица.

Седовласый покупатель внимательно и с нескрываемым интересом посмотрел на небольшой аккуратный букетик фиолетово-голубых фиалок. Цветы и в самом деле были без особых претензий, скромные и со вкусом.

– Из Франции? – с некоторым удивлением поинтересовался Забродов.

Молоденькая девушка без зазрения совести утвердительно качнула головой:

– Да, только сегодня доставили.

Илларион Константинович слегка улыбнулся, но ничего не сказал, а только подумал, что, наверное, Ленинградская область уже считается Францией, где в парниках выращивают цветы на любой вкус. Но букетик и в самом деле был скромным и милым.

– Хорошо, девушка, я покупаю эти фиалки с Монмартра, – согласился Забродов и, достав деньги, рассчитался с продавщицей.

Поблагодарив девушку за внимание, Илларион Константинович осторожно взял маленький букетик нежных цветов в одну руку, а во вторую дипломат и, кивнув на прощанье седой головой, медленно вышел из цветочного магазина.

Он еще раз оценивающим взглядом посмотрел на скромный, но достойный букетик фиалок и остался доволен своим выбором.

И вдруг он заметил знакомую фигуру.

Взволнованный и слегка смущенный Забродов глубоко вздохнул и быстрым шагом направился к Ирине…

Они медленно брели по набережной Невы. Разговор не клеился…

Ирина молча шла и смотрела на букетик нежных фиалок, которые подарил ей Забродов, а Илларион, ничего не говоря, шел рядом. Наконец Забродов, слегка кашлянув, повернулся к женщине.

– Ирина, давай куда-нибудь зайдем, посидим, поговорим… А то на улице не месяц май, – предложил ей Забродов. – Не хватало нам еще насморк подхватить на старости лет.

Ирина равнодушно пожала худенькими плечами, хотя было видно, что она уже продрогла и ежилась в своем легком темном плаще.

– Давай, – тихо и безвольно согласилась Ирина.

– Вот и хорошо…

Забродов осмотрелся и заметил небольшое кафе, которое призывно играло своими огнями.

– А вот как раз и нужное нам заведение, – указав рукой на кафе, сказал Илларион, – вроде бы ночное… Возможно, там мы и найдем с тобой пристанище.

Ирина неуверенно повела плечиком и снова уставилась на фиалки. Илларион Константинович взял ее под руку, и они, перейдя дорогу, направились к кафе, которое, к их радости, оказалось круглосуточным.

– Прекрасно, – облегченно вздохнул Забродов, который после прилета в Санкт-Петербург ничего еще не ел и не пил, да еще вдобавок и сильно продрог.

Илларион прошел со своей спутницей в кафе, и, раздевшись в гардеробе, они оказались в небольшом, но уютном зале, где, к слову сказать, было немало народу. Найдя в самом углу свободный столик, Забродов провел и усадил даму, а затем позвал официанта, который тут же откликнулся на зов клиента.

– Доброй ночи, – поздоровался молодой здоровый парень с косичкой.

– Здравствуйте, – кивнув, ответил Забродов.

– Что будете заказывать? – поинтересовался официант и протянул папку с меню.

Однако Илларион Забродов, отрицательно махнув рукой, сказал парню:

– Пожалуйста, двести граммов водки, бутылочку сухого красного вина, пару салатиков и что-нибудь из фруктов.

Официант с достоинством кивнул светлой головой и поинтересовался:

– Что будете на десерт?

Ирина равнодушно пожала плечиками и ничего не сказала.

– Кофе и что-нибудь к нему, на ваше усмотрение, – попросил Илларион Забродов. – Только кофе два, а сладость только для дамы.

Официант, снова кивнув головой, слегка склонился:

– Понял!

Приняв заказ, молодой человек быстро ушел, а Забродов взял со стола бутылку минералки и налил воду в фужеры.

– А тут ничего, – не зная, с чего начать разговор, осмотревшись, произнес Забродов.

Ирина наконец оторвала свой взгляд от букета фиолетово-голубых фиалок и, равнодушно окинув взглядом зал, одобрительно качнула белокурой головой:

– Да, мило…

Разговор снова не клеился, и Забродов, достав пачку сигарет, закурил.

– Угости меня сигаретой, – вдруг неожиданно для Иллариона попросила Ирина.

Инструктор с удивлением посмотрел на блондинку, но, ничего не сказав, протянул ей пачку сигарет и дал прикурить от зажигалки. Ирина затянулась дымом и тут же закашлялась.

– Может, не стоит травить себя, – заметил Забродов.

Ирина Мирошниченко сделала еще одну затяжку и покорно кивнула головой.

– Ты прав, Илларион, горечь утраты не заглушишь никотином, – проговорила она и резко затушила сигарету в глиняной пепельнице.

Забродов понимающе и сокрушенно покачал седой головой и облегченно вздохнул: разговор, который он не хотел сам начинать, стал завязываться сам собою.

– Да, Ирина, трудно терять дорогих и близких людей, – сказал он и посмотрел на свою подругу.

Ирина проглотила сухой комок, и Забродов почувствовал, что она готова была расплакаться. Однако она сдержалась, а может, у нее просто не было сил оплакивать своего единственного младшего брата.

– Да… – покачала головой женщина. – Я ведь Славика с самых пеленок нянчила, а потом в школу водила…

На нее нахлынули воспоминания, ей захотелось выговориться. Илларион внимательно слушал и покачивал седой головой, понимая, что, возможно, это хоть немного поможет Ирине. Официант, принеся заказ, оказался смышленым малым. Видя, что люди не очень-то расположены к веселью, аккуратно и молча поставил на стол спиртное и закуски и так же молча удалился.

– А теперь я осталась совсем одна, – после своей печальной и грустной исповеди подытожила бледная женщина.

Илларион положил свою руку на руку Ирины и нежно ее похлопал.

– Ты не одна, Ириша, – искренне заверил симпатичную женщину полковник Забродов, – ты всегда можешь рассчитывать на меня, дорогая.

Ирина грустно улыбнулась:

– Спасибо, Илларион, я очень дорожу нашими отношениями с тобой.

– Я тоже, Ириша, – признался Забродов и хотел было сказать более сокровенные вещи, но вдруг смутился и, чтобы как-то скрыть свое смущение, стал разливать спиртное.

Ирина своим опытным женским взглядом заметила смущение своего кавалера, однако сделала вид, что ничего особенного не произошло. Они выпили, слегка попробовали салат и снова немного выпили. Ирина – сухого красного вина, а Илларион – водки. После выпитого между ними возникла некая доверительная связь, и Забродов после нескольких фраз на отвлеченные темы спросил у нее о причине гибели ее брата.

Ирина подняла голову и, посмотрев на своего собеседника, протяжно и тихо вздохнула:

– Его застрелили в подъезде дома, после игры «Зенитра» с приезжей командой.

Илларион удивленно вскинул брови и посмотрел на Ирину. Только сейчас до него стал доходить весь смысл сказанного Ириной. Он вспомнил услышанное по российскому телевидению в спортивных новостях.

– А как его фамилия? – уточнил Забродов.

– Жевнович, – ответила женщина.

Илларион Константинович еще более удивился и нервно заерзал на стуле.

– Но ведь твоя фамилия Мирошниченко…

Ирина слегка усмехнулась:

– Моя девичья фамилия Жевнович, а Мирошниченко – это фамилия по мужу, с которым я развелась пять лет назад.

Теперь до Забродова дошло все, и он тут же вспомнил диктора, который сообщил о смерти Вячеслава, и пьяного Говоркова, который был обеспокоен за судьбу своего талантливого племянника, играющего в московской «Спарте».

– Понятно, – вздохнул Забродов и, достав из пачки сигарету, быстро прикурил ее.

– Ну а следствие ведется? – поинтересовался Забродов у Ирины.

Та, отпив из бокала небольшой глоток красного вина, утвердительно кивнула и тихо ответила:

– Да, расследование ведется.

При этом она как-то пренебрежительно усмехнулась, давая понять собеседнику, что не очень-то довольна его ходом.

– И что говорит следователь? – выпустив струю дыма, спросил Забродов.

– А ничего не говорит, – ответила Ирина.

Забродов недоуменно посмотрел на свою немного раздраженную подругу.

– То есть как «ничего не говорит»? – переспросил он. – Должны же быть какие-то версии, свидетели, причины убийства…

Ирина медленно откинулась на спинку стула и, заложив ногу за ногу, проговорила:

– А версия, Илларион Константинович, у следователя одна…

– Интересно, и какая же? – уточнил Забродов.

Ирина снисходительно хмыкнула:

– Месть фанатов!

– Месть фанатов? – удивленно переспросил Забродов, которому не очень-то верилось в такую доисторическую нецивилизованную дикость. – Что за чушь!

Ирина утвердительно кивнула в ответ.

– Вот именно, – шумно вздохнув, подтвердила Ирина и неуверенно добавила: – Хотя, Илларион, и такое в футболе случается.

– Серьезно? – не веря в дикость и тупость футбольных фанатов, спросил Забродов.

Ирина Мирошниченко сокрушенно вздохнула и, многозначительно надув алые пухлые губки, утвердительно кивнула:

– Серьезней некуда, Илларион. Бывают случаи, когда не только чужие болельщики стреляют в кумиров своих соперников, но и свои же фанаты в своих же любимцев. После одного из чемпионатов мира по футболу в Латинской Америке один из болельщиков, не помню сейчас, откуда он родом, – женщина на секунду задумалась, – то ли из Парагвая, то ли из Никарагуа… но это не суть важно, где-то из тех краев, принародно застрелил игрока своей национальной команды за то, что тот не реализовал одиннадцатиметровый пенальти.

Полковник нахмурил брови и удивленно причмокнул губами:

– Да что ты говоришь…

Ирина Мирошниченко развела руками и в подтверждение сказанному ранее медленно и многозначительно кивнула головой.

– Да… – вздохнула Ирина и, горько усмехнувшись, сказала: – А тут наоборот, Славика убили за то, что отразил одиннадцатиметровый удар.

Илларион Забродов не переставал удивляться, однако, как профессиональный разведчик, он хотел докопаться до самой сути.

– А как фамилия следователя?

Ирина Мирошниченко сильно нахмурилась, стараясь припомнить фамилию следователя, и, неуверенно пожав худенькими плечами, ответила:

– Точно не помню, Илларион, но, кажется, его фамилия Шевцов…

Полковник пристально взглянул на белокурую собеседницу и переспросил:

– Шевцов?

Ирина на мгновение еще раз задумалась и утвердительно кивнула головой:

– Да, Илларион, точно, капитан Шевцов!

Илларион запомнил звание и фамилию следователя и проговорил:

– Понятно…

Картина в общих чертах стала немного проясняться, но полковник Забродов, видя, что разговор о смерти брата начинает утомлять Ирину, вылил себе в рюмку остатки водки, подлил своей даме в фужер красного сухого вина и решил перевести разговор в другое русло.

– Давай выпьем, Ириша… – предложил Забродов, а потом, закурив очередную сигарету, поинтересовался, как часто Ирина бывала в Санкт-Петербурге, посещала ли она Эрмитаж, ездила ли в Петергоф…

– Да, Илларион, – ответила Ирина, – я часто бывала в Питере, много чего успела посмотреть, но вот где не была, так в Кунсткамере…

Забродов как можно бодрее проговорил:

– Ничего, Ириша, я тоже не был еще там, хоть и частенько посещал Ленинград. Как-нибудь выберем время и непременно заглянем туда.

Мирошниченко неопределенно и неуверенно покачала головой.

– Может быть…

Глава 11. Похороны

Наступивший день был траурным и хлопотным. Илларион Константинович помог Ирине забрать гроб с телом ее брата из морга, где его привели в порядок и подготовили к погребению. Одет покойник был в новый черный костюм. Лицо молодого человека было бледным, но спокойным, словно с ним ничего и не произошло.

Однако Забродов обратил внимание на забинтованную голову покойника. То, что было два выстрела – в грудь и голову, Илларион знал из рассказа Ирины.

* * *

Было холодно и сыро, однако на кладбище собралось очень много народу. Илларион Константинович никогда не участвовал в таких массовых публичных похоронах. Проводить в последний путь известного и талантливого голкипера питерского «Зенитра» пришли не только родственники и знакомые Вячеслава, но и вся футбольная команда во главе с высокопоставленными чиновниками из мэрии Санкт-Петербурга и Российского футбольного союза. Но больше всего было простых людей – питерских болельщиков, фанатов футбольного клуба «Зенитр».

Было много цветов, много слез и, как обычно, много высокопарных речей, особенно из уст высокопоставленных чиновников. Илларион Забродов не столько слушал их выступления, сколько наблюдал за ними, пытаясь понять, что стоит за сказанным. Были речи от души, но были и дежурные выступления. Особое внимание Забродова привлек рыжеволосый чиновник из РФС господин Колосов.

– От нас ушел в расцвете сил и своего яркого таланта, на пике своей славы, – поставленным голосом грустно произнес Колосов, – один из лучших игроков России – Вячеслав Александрович Жевнович, или, как его называли фанаты, Жева.

Среди собравшихся поклонников Вячеслава Жевновича раздался одобрительный гул.

– Его преданность своему клубу «Зенитр» и футболу в целом вызывает не только у меня, но и у десятков, сотен тысяч поклонников восхищение и гордость! – продолжал рыжеволосый чиновник, слегка размахивая рукой. – Нашего Жеву не раз хотели переманить в другие, заграничные клубы, сулили миллионные гонорары, но Вячеслав, как истинный патриот и спортсмен, всегда выше денег и других благ ставил честь клуба!

У Забродова после выступления этого чиновника почему-то остался какой-то неприятный осадок. Говорил он вроде бы и правильные слова и все довольно складно, но инструктора спецназа ГРУ насторожили холодные колкие глаза.

«Хотя, – немного подумав, отметил про себя полковник, – у всех чиновников-роботов нашей системы, у всех у них пустые, бегающие и замыленные глаза. Они все так боятся потерять свое теплое и доходное место!»

– А кто из ребят был его лучшим другом? – шепотом спросил Забродов у Ирины.

– Друзей у Славы было немного, – ответила она, – больше было недоброжелателей и завистников. Но из команды он больше всех общался с Андреем Коржаковым, – кивнула головой Ирина в сторону коренастого парня с аккуратно постриженной темноволосой головой.

Илларион Забродов внимательно посмотрел на приятеля Вячеслава Жевновича… Открытое и симпатичное лицо молодого человека оставило у пожилого мужчины приятное впечатление. Коржаков не суетился, а молча и отрешенно смотрел на своего умершего друга.

После всех торжественных речей вперед вышел священнослужитель и начал читать молитву…

* * *

После похорон по христианскому обычаю родные, близкие и знакомые отправились в одну из столовых, чтобы помянуть усопшего Вячеслава Жевновича и выпить по русскому обычаю три стопочки водки.

– Попрошу всех в автобусы, – пригласил людей один из организаторов похорон чиновник из администрации футбольного клуба «Зенитр», – едем в столовую и помянем Славу.

Присутствующие на похоронах люди стали расходиться и занимать места кто в автобусах, кто в своих иномарках… Но некоторые, извинившись перед родственниками убитого Жевновича и еще раз высказав свои соболезнования, разъехались по своим делам. Илларион Константинович почти не отходил от Ирины, которая постоянно находилась в полуобморочном состоянии.

– Как ты? – спросил он.

Бледная и заплаканная женщина безвольно склонила голову и посмотрела на Иллариона Забродова, словно видела его первый раз, однако тихо прошептала:

– Не знаю…

Забродов, взяв Ирину под руку, проговорил:

– Пора идти, Ирина, ему уже ничем не поможешь, а нам еще нужно жить. Пошли.

Ирина Александровна, поправив на светловолосой голове черный платок, машинально кивнула головой и вместе с Забродовым медленно отошла от могилы.

– Ирина Александровна, – подойдя к сестре Вячеслава Жевновича, сказал Андрей Коржаков, – давайте ко мне в машину. Я отвезу вас с товарищем в столовую.

– Спасибо, Андрей, но… – поблагодарила женщина друга ее брата и на мгновение умолкла, чтобы сдержать снова нахлынувшие слезы и рыдания.

Ирина Мирошниченко хотела было отказаться от приглашения Коржакова и ехать со всеми родственниками в автобусе, однако Забродов понял, что это шанс ближе познакомиться с другом Славы и прояснить у него некоторые вопросы.

– Давай, Ирина, примем приглашение молодого человека. Тебе не мешает немного побыть в тишине и успокоиться.

Ирина Мирошниченко не стала возражать, да ей в принципе было все равно: мысли ее были все еще на кладбище, и она равнодушно кивнула головой.

– Хорошо, – сказала она.

– Тогда идем, – крепче взяв под руку заплаканную женщину, проговорил инструктор и, повернувшись к Коржакову, спросил: – Где ваша машина, молодой человек?

Футболист указал рукой на стоявший в конце колонны автомобилей серебристый «мерседес» и представился:

– Меня зовут Андрей.

Забродов кивнул головой в ответ:

– Илларион Константинович.

Забродов, Ирина и Коржаков медленно направились к автомобилю. Андрей не стал ждать остальной транспорт и, резко развернувшись, уехал с кладбища, не дожидаясь, пока рассядутся по своим местам люди в автобусах. Коржаков прекрасно знал то место, где должны были состояться поминки.

– Ирина Александровна, заезжать никуда не будем? – на всякий случай спросил Андрей Коржаков.

Ирина, поправив черный платок, отрицательно покачала головой:

– Нет, Андрей.

Илларион Забродов, усадив Ирину на заднее сиденье, сам разместился рядом с водителем.

– Тебе удобно? – немного развернувшись, поинтересовался Забродов у Ирины.

Ирина равнодушно пожала плечами и тихо ответила:

– Нормально.

Илларион Забродов не стал больше тревожить обессиленную женщину и повернулся к темноволосому футболисту, который сосредоточенно смотрел на дорогу.

– Нам долго ехать до места назначения? – чтобы как-то начать разговор, поинтересовался он.

– Да минут сорок, – предположил Андрей.

Илларион Константинович нахмурил лоб.

– Понятно, – протяжно вздохнув, тихо произнес Илларион Забродов и спросил у Коржакова: – А вы, Андрей, давно знакомы со Славой?

Футболист неопределенно пожал плечами и, не отрывая взгляда от дороги, ответил:

– Да почитай, с тех пор, как Славка пришел к нам в команду.

Илларион повернулся к водителю и спросил:

– А когда он пришел?

– Два сезона назад, – не задумываясь, ответил Андрей Коржаков. – Мы как-то сразу и сдружились, хоть я нападающий, а Слава был вратарем.

Забродов прищурил глаза и уточнил:

– Это значит два года?

Коржаков кивнул головой:

– Да, мы тогда первое место заняли в чемпионате.

Полковник в отставке задумчиво покачал седой головой и спросил:

– Курить можно?

Андрей не стал возражать, лишь попросил своего собеседника:

– Только приоткройте окошко.

– Хорошо.

Илларион Забродов приоткрыл окошко и, достав пачку сигарет, закурил.

– Я слышал, Андрей, что он был отличным вратарем, – проговорил он, выдыхая в окошко длинную сизую струю дыма.

Водитель утвердительно кивнул.

– Да, – подтвердил он и с уважением добавил: – Вратарь от Бога! Благодаря ему, земля тебе пухом, Слава, мы тогда и заняли первое место в высшем дивизионе страны и выступили в Лиге чемпионов. Да и сейчас, в последней игре, я думаю, пенальти, который он отразил, принесет нам золотые медали.

Илларион Забродов насторожился: разговор сам по себе входил в нужное русло. Затянувшись, Забродов выдохнул дым и выбросил окурок через приоткрытое окошко.

– Андрей, а не связан ли этот отраженный пенальти напрямую со смертью Вячеслава? – спросил Забродов.

Темноволосый крепыш неуверенно пожал крепкими плечами и неопределенно и осторожно ответил:

– Не знаю, Илларион Константинович… В нашей профессии всякое бывает!

– А как у него с девушками? – поинтересовался Забродов у собеседника.

Андрей махнул рукой.

– С этим вопросом у него все в порядке. Была у него пассия дома, – Андрей повернулся к Забродову, – он же сам из Беларуси…

Забродов слышал, что Вячеслав был родом из Минска и отец его был белорус, хотя по материнской линии вся родня у него была из города Владимира.

Андрей шумно вздохнул.

– Так вот, – продолжил спортсмен, – когда она вышла замуж, он махнул на женский пол рукой и полностью отдался любимому делу.

Илларион Забродов покачал головой:

– Понятно…

– Ну а если нужно было слить пар, – усмехнулся водитель, – то с этим проблем у Славки не было: девки за ним гужом ходили!

Полковник Забродов и не сомневался, что такой видный парень не мог записаться в монахи. Однако с этой стороны никаких зацепок не было, и он попытался подойти с другой стороны.

– Ну а завистники в вашем деле имеются? – спросил Забродов.

Андрей пренебрежительно хмыкнул и, посмотрев на своего собеседника, вдруг ответил:

– В каждом деле, Илларион Константинович, найдется человек, который захочет тебе поставить палку в колеса.

Илларион Забродов понимающе кивнул, ему не очень нравилось, что Коржаков отвечает на его вопросы уклончиво и обтекаемо.

– А вы где работаете? – неожиданно поинтересовался темноволосый парень у своего нового знакомого.

Полковник в отставке с некоторым удивлением посмотрел на Коржакова и честно признался:

– Я на пенсии.

– Понятно, Константинович, – тряхнув головой, многозначительно улыбнулся известный футболист. – Вы где служили: в органах или как?

Илларион Константинович понял, что его «рассекретили», и не стал отпираться.

– В Главном разведывательном управлении, – признался он, – полковник в отставке. А что, очень заметно?

– Да у вас на лбу написано, – усмехнувшись, ответил наблюдательный спортсмен, – и в походке, и в манере поведения, я уже не говорю о вашем интересе…

Полковник Забродов смущенно покраснел. В принципе он и не старался скрыть свой интерес к загадочному убийству брата своей возлюбленной, просто он не знал, как подойти к этому вопросу в создавшейся ситуации.

– Вот поэтому и списали на пенсию, – горько усмехнувшись, смущенно произнес Илларион Константинович Забродов, хотя причина была совсем в другом.

Андрей Коржаков недоверчиво посмотрел на своего пассажира и вернулся к разговору о своем друге.

– У Славки врагов не было, – честно признался он, – хотя недоброжелателей и завистников было хоть отбавляй, врагу своему не пожелаешь! И они все разного поля ягодки были! Одни завидовали его мастерству и таланту вратаря, другие рвали волосы на заднице от ревности, а третьим не давали покоя его контракты с клубом и рекламодателями.

Забродов понимающе причмокнул губами.

– И в самом деле, врагу такого не пожелаешь, – согласился он.

Андрей грустно вздохнул и добавил:

– Мне показалось, что Славик был не очень-то рад нашей победе над владикавказским «Аланом».

Забродов настороженно взглянул на рассказчика и уточнил:

– Это когда он отразил одиннадцатиметровый удар?

– Да! – подтвердил Коржаков. – Я еще его провожал домой, вернее, нам по пути было, и я обычно после игры или тренировки езжу домой на машине и подвожу Славку. Но на этот раз он наотрез отказался, и мне пришлось с ним топать через весь город.