Текст книги "Слепой. Не брать живым"

– Так что там такое? – настаивал Трофимов. – Вы что, мне так и не скажете? Я вижу, что вы смущены. Что, они вам прислали фоторепортаж о ваших похождениях?

Линькова, собираясь с мыслями, молчала.

– Если вы мне не расскажете всю правду, я попросту не смогу вам помочь, – заметил Трофимов.

– Это не те снимки, – наконец выдавила из себя Линькова.

– Но они тоже могут стоить больших денег? – продолжал Трофимов.

– Не знаю, – пожала плечами Линькова.

– Неужели они не обозначили условия игры?

– Я… я как-то не подумала, что там должны быть указаны, как вы выражаетесь, условия игры. Я не могу на это смотреть… – сказала Линькова с тяжелым вздохом.

– Повторяю, если вы хотите, чтобы я вам помог, будьте со мною предельно откровенны, – сказал Трофимов, тоже вдруг мрачнея.

– В общем, – начала Линькова, нервно покусывая губу, – мой муж, вы наверняка об этом знаете, преподает в одном из университетов в Штатах. И сын там учится. Ну вот… И мне кто-то прислал… – Линькова опять замолчала, подбирая слова, – мне прислали компрометирующие его снимки…

– Секс, наркотики? – со знанием дела спросил Трофимов.

– А вы что, в курсе? – удивилась Линькова.

– А чем еще можно скомпрометировать сына высокопоставленной чиновницы? – пожал плечами Трофимов.

– Ну да, – вздохнула Линькова. – Там, в общем-то, все могло быть и подстроено… Сын там в какой-то компании. Выпивает, курит… Но мне кажется, что самые неприятные снимки те, где он с каким-то негром, оба голые, на фоне Белого дома…

– Ну, это явно туфта. Монтаж, – засмеялся Трофимов. – В фотошопе и не то можно сделать…

– Но голым-то его где-то и в самом деле сфотографировали, – пожала плечами госпожа Линькова.

– Ну в самом деле так в самом деле… Но ведь это все не смертельно. Он же там никого не убивает… а доказать, что он действительно выпивает или курит травку, невозможно…

– Если нашим людям показать такие снимки, они не будут разбираться, правда это или нет…

– Да, наши разбираться не будут. Растиражируют во всех газетах, – покачал головой Трофимов и задумался.

– Ой, да ведь и вас же как-то этой волной чуть было не накрыло. Когда вас в депутаты выбирали, по Центральному телевидению в новостях показали, как вы с какими-то девчушками в сауне веселитесь… – вспомнила Линькова.

– Да что вы там слова подбираете, – как показалось Линьковой, вполне миролюбиво хмыкнул Трофимов, – с проститутками меня застукали, с проститутками… Но это мне, как оказалось, стало бесплатной рекламой.

– В смысле? – опешила Линькова.

– Ну, в смысле, что я настоящий мужик, а не голубой. Это мне мои пиарщики потом объяснили, – пожал плечами Трофимов. – Теперь же столько голубых развелось! И в шоубизнесе, и в политике. Женщины-избирательницы по всей России просто-таки истосковались по реальным пацанам.

– А вы что, себя относите к реальным пацанам?

– Суть не в том, к кому я себя отношу. Суть в том, чтобы имидж соответствующий создать. Чтобы людям хотелось рассказать мне о своих проблемах. А решу я их или нет – это уж дело другое.

– Но в моем случае эти снимки вряд ли поддержат мой имидж, – заметила Линькова.

– Как знать, как знать…

– Я понятия не имею, как мне на это все реагировать… – сказала Линькова и с надеждой посмотрела на Трофимова.

– Первым делом прочитайте условия, которые вам пытаются диктовать, – подсказал Трофимов.

– Но там только фотографии… – замялась Линькова.

– Давайте вместе посмотрим… – предложил Трофимов. – Не фотографии, а все послание.

– Ну, давайте, – нехотя согласилась Виктория Львовна.

Когда они открыли электронный почтовый ящик, Линькова смущенно поежилась, но Трофимов укоризненно покачал головой:

– Да успокойтесь вы! – я фотографии и вовсе открывать не буду. Меня, то есть нас с вами, сейчас должны интересовать исключительно условия игры, которые нам хотят навязать шантажисты…

– А вы уверены, что это шантажисты? – переспросила Линькова.

– Теперь уже на все сто процентов! – сказал Трофимов и показал на экран.

Там наконец высветился текст. Незнакомый «доброжелатель» предупреждал: «Госпожа Линькова, если вы не откажетесь от губернаторского кресла, эти фотографии будут запущены в Интернет и показаны по Центральному телевидению. Само собой, с комментарием».

– Вам что, всерьез предложили губернаторское кресло? – с неподдельным интересом спросил Трофимов.

– Это неважно, – попыталась уйти от ответа Линькова.

– Да нет, это-то как раз очень важно. Я же не знал, из-за чего, как говорится, сыр-бор разгорелся. Что им надо, этим шантажистам, – деньги, власть… А теперь ясно, что игра по-крупному идет… И в какую губернию-область вас хотят заслать?

– Ну почему заслать… – обиделась Линькова. – Доверить ответственный пост.

– И куда? – не снижал напора Трофимов.

– Вот этого я вам не скажу, – насторожилась Линькова, вспомнив, что Трофимов как-то хвастался тем, что теперешний губернатор Глухов едва ли не лучший его друг.

– Ну и бог с вами! – махнул рукой Трофимов. – Выпутывайтесь сами. Я вас на берег высажу, а там делайте что хотите.

– Но вы же мне самолет обещали, – напомнила Линькова.

– А я передумал.

– Погодите. Но это действительно пока что конфиденциальная информация… – пробормотала госпожа Линькова и, подумав, добавила: – Ну, в Новгород…

– Ерунда! – сказал, как отрезал, Трофимов. – Там губернатора только что заменили. И, кстати, тоже женщине дали порулить. А женщину на женщину у нас никто менять не будет.

– Это почему же?

– Да потому что в России с давних времен мужики бабами командовали, а не наоборот. Ставят вас, дур, для того, чтобы народ понял, что лучше мужик-коррупционер, чем баба-блондинка. И на Западе чтобы заткнулись эти, как их, феминистки.

– Ерунда! Среди наших женщин-руководителей много очень даже толковых. И многие из них, да, блондинки. Вон Матвиенко сколько уже времени руководит. И в Северной столице больше порядка, чем в Москве.

– Ну конечно, только вы умеете правильно доставать из бутылки пробки, – хмыкнул Трофимов.

– Не поняла…

– Эксперимент проводили: дали женщинам-блондинкам и женщинам-брюнеткам бутылку с пробкой внутри и попросили достать пробку. Ну, блондинки первыми сообразили, что для этого можно попросту разбить бутылку.

– Так разговор же шел о пробке, а не о бутылке… – пожала плечами Линькова.

– Ну да, ну да… Чем выше по ступеням власти поднимается женщина, тем светлее делается цвет ее волос… Вспомните Тэтчер или эту, как ее – Юлю Тимошенко…

– Но вам же, мужчинам, блондинки тоже больше нравятся…

– Ну да, ну да, блондинкам как-то больше доверяешь… Как мне объяснил один мой знакомый пиар-менеджер, светлый цвет волос вызывает доверие и восхищение.

– Но это никак не соотносится с мужчинами, – заметила Линькова.

– Да, трудно представить себе Баскова в роли губернатора… – хохотнул Трофимов.

На мгновение повисла тишина, а потом Трофимов вдруг улыбнулся и кивнул в подтверждение собственным мыслям:

– Я понял. Вас не в Великий Новгород, а в Нижний сплавить хотят.

– Почему именно в Нижний? И почему сплавить? – вскинула брови Линькова.

Трофимов, не спуская с нее пристального взгляда, пожал плечами:

– Так мне кажется…

– Когда кажется, креститься надо, – недовольно буркнула Линькова.

– Да ладно, не обижайтесь, – махнул рукой Трофимов, – но если вас действительно готовят в Нижний Новгород, то там я всех знаю. Мне проще будет вам помочь…

– И как же это вы мне будете помогать, если вы там всех знаете?

– Ну, кому в этой ситуации помогать, это уже мой выбор и мой расчет. И в данном случае мне выгоднее помогать вам, а не Глухову.

– То есть?

– То есть у меня в Нижнем свой интерес, даже несколько интересов, а если наверху решили Глухова сместить, значит, они это сделают по-любому. Глухов – мое прошлое. А вы – мое светлое будущее, вы, можно сказать, моя золотая рыбка. Так что можете мне доверять. Хоть я и не блондин… Но доверять мне можете…

– Да, мужчинам с сединой действительно хочется доверять… – заметила Линькова.

– Ну, вот и отлично. Значит, мы поладим.

– Но ведь у Глухова есть свои люди даже в Америке.

– У Глухова? В Америке? – удивился Трофимов. – С чего вы взяли?

– Кто-то же там следил за моим сыном, подставлял его, а потом фотографировал…

– А, это… – махнул рукой Трофимов. – Думаю, что это обычные хакерские штучки. Дайте-ка мне взглянуть…

С этими словами Трофимов открыл пару фотографий.

– Ну конечно, это обычные дурацкие фотки, которые современные молодые люди пачками вывешивают на своих сайтах.

– Для чего? – не поняла Линькова.

– Да просто по приколу.

– Ничего себе прикол… Я о своем сыне была лучшего мнения.

– Так может, их вывесил его друг или однокурсник.

– И вы хотите сказать, что кто-то из хакеров взломал именно тот почтовый ящик, где были эти злосчастные фотографии…

– Выше нос, мамаша! – сказал Трофимов. – Эти снимки не смогут серьезно компрометировать ни вас, ни вашего сына.

– Но если их покажут на телевидении, ни у кого не возникнет и тени сомнений в том, что мой сын ведет разгульный образ жизни.

– Это да… – кивнул Трофимов, впадая в задумчивость.

– Так что мне теперь делать?

– Пока что ждать…

– Но я в Москву хочу поехать! Я домой хочу. Там и стены помогают.

– Хорошо, поедете вы в Москву. Но пока что я предлагаю вам все-таки пожить здесь. На моей вилле или на моей яхте. Здесь спится очень хорошо…

Однако Линькова уже не слышала Трофимова, потому что на ее адрес пришло еще одно сообщение. Там тоже были фотографии.

– Эй, госпожа Линькова, Виктория Львовна, вы же меня не слушаете! – окликнул ее Трофимов.

– Здесь еще одно послание пришло.

– По тому, как вы зарделись, надо полагать, теперь вам прислали те самые фотографии!

– Да, – кивнула Линькова, продолжая листать почту.

– А послание, послание какое-нибудь есть?

– Есть, – кивнула Виктория Львовна.

– И что пишут? – поинтересовался Трофимов.

– Да в принципе то же самое, – поморщилась Линькова и прочитала: – «Виктория Львовна! Если вы не откажетесь от губернаторского кресла, мы запустим эти фотографии в Интернет. Составьте письменный отказ, подпишитесь и пришлите нам на указанный здесь электронный ящик. Ждем ровно месяц. Сегодня 12 октября, и время пошло».

Глава 7

Генерал Потапчук был уверен в том, что у ныне действующего нижегородского губернатора есть покровители в Москве, и в его ведомстве тоже. Выяснять, кто именно из коллег покрывает аферы Глухова, времени не было. Если наверху решили, что в Нижнем Новгороде к приходу нового губернатора следует провести генеральную уборку, нужно этим заняться. Но это секретное распоряжение вполне может дойти до Нижнего Новгорода раньше, чем там появится Слепой. В таком случае агента Потапчука постараются вычислить. Поэтому, проиграв возможные ситуации, Потапчук предложил Глебу Сиверову перестраховаться и, отправляясь на съезд байкеров в Нижний Новгород, представиться корреспондентом не известного всем издания, а нового журнала «Байк». Слепой, которому приходилось работать и под прикрытием и без него, только пожал плечами и улыбнулся:

– Вы старше, вам видней.

– Видишь ли, Глеб, я и раньше не любил рисковать твоей головой. А теперь, когда у тебя пацан родился…

– Ну, если следовать этой логике, то мне не на байке в Нижний ехать надо, а минимум на джипе, с шофером и двумя охранниками, – хмыкнул Сиверов.

Выезжали московские байкеры, к которым по пути присоединились еще и их товарищи из Подмосковья, как только начало светать. Туман довольно быстро рассеялся, и в солнечном свете чуть подернутые ажурным золотом и медью листвы придорожные леса придавали осеннему пейзажу яркости и оптимизма.

Слепой знал, что среди байкеров, которые отправляются в Нижний, есть агент ФСБ, некто Вадим Рыжов, которого Потапчук называл Рыжиком. Судя по фотографии, парень был невысоким, довольно щуплым и действительно огненно-рыжим. Потапчук уверял Слепого, что, если случится заваруха, верткий, цепкий, владеющий тайнами боевых искусств Рыжик даст фору любому громиле, но, опять же, ради более надежной конспирации было решено прибегнуть к его помощи только в крайнем случае.

Глеб Сиверов, по новому паспорту и журналистскому удостоверению Глеб Сосновский, приехал к месту сбора на байке, весь обтянутый кожей, лишь перед самым отъездом и, никому не представляясь, влился в хвост колонны.

Сиверов, как и всякий русский, любил быструю езду. Но если автомобиль был по сути домом на колесах, то байк давал полное ощущение полета. Поскольку на мотоцикл Глеб давно уже не садился, теперь он наслаждался ездой, что называется ловил кайф. Впереди под развевавшимися на ветру флагами московских байкерских клубов катили самые уважаемые, титулованные байкеры. Сами байки, с любовью отгрейдженные и украшенные, поблескивали, рассыпая вокруг блики-зайчики, поблескивали и шлемы, заклепки на кожаных куртках, да и сама кожа тоже выглядела скорее лучезарной.

Первый привал устроили через полтора часа у придорожного кафе. Слепой направился к уже седому байкеру, который ехал в колонне впереди.

– Прости, можно тебя на минутку.

– Только на минутку, – сказал седой байкер, всматриваясь Глебу в лицо и, очевидно, пытаясь его вспомнить.

Когда они отошли чуть в сторону, Сиверов, протягивая руку, сказал:

– Я – Глеб Сосновский. Представляю новый журнал «Байк».

– Новый журнал? «Байк»? Это здорово, – кивнул байкер, пожимая руку.

– Да, но я не хотел бы это афишировать. Сам понимаешь, с журналистами люди ведут себя по-разному. А я готовлю материал для первого номера и хочу, чтобы он получился и острым, и правдивым. Так что, может, ребятам, если спросят, представишь меня своим другом?

– Конечно, нет проблем, – кивнул байкер. – Это клево! Новый журнал!

– А ты, очевидно, здесь за главного? – спросил Сиверов.

– У нас, если ты знаком с нашей организацией, вообще-то демократия. Но за участие в Нижегородском съезде отвечаю действительно я. Кирилл Михович. А вообще-то – Миха.

– Очень приятно, – кивнул Глеб.

– И мне приятно, – улыбнулся Миха. – Особенно приятно, что новый журнал будет. И когда первый номер появится?

– Думаю, через пару недель.

– Так быстро? – удивился Миха.

– А че тянуть? Спонсоры есть, значит, и журнал будет.

– И что, про нас репортаж будет?

– Ну, раз я с вами, значит, будет, – кивнул Глеб, широко улыбаясь.

– Ладно. Пойдем перекусим, я тебя по ходу с ребятами познакомлю, они тебе много интересного порасскажут, – сказал Миха, направляясь к кафе.

У порога кафе стояли два парня с пластиковыми стаканчиками горячего кофе. Их, очевидно, оставили приглядывать за машинами. Байки без седоков выглядели еще более живописно. Здесь были и дорогие «харлеи» и, похоже, собранные своими руками машины-самоделки, которые смотрелись не хуже заводских. На многих были не только наклейки, но и попоны, напоминающие шкуры диких зверей.

– Настоящие железные кони, – с гордостью сказал Миха.

– Похоже, ухаживаете вы за ними еще лучше, чем ухаживали бы за животными, – чтобы поддержать разговор, заметил Глеб.

– Ну, так они же надежнее живого транспорта, – сказал Миха и спросил: – А у тебя что за машина?

– «Харлей», – сказал Глеб, не скрывая довольной улыбки.

– Да, я тоже в Нижний на «харлее» решил поехать, рискованно в дальнюю дорогу на самоделке отправляться, – сказал Миха. – А вообще-то и у меня раритет есть. «Ява» советских времен. Я на ней в Эмиратах даже приз взял.

– Подожди. Ты что же, и в Эмираты на байке ездил? – удивился Глеб.

– Ну, ты скажешь. На самолете летал. И я, и моя машина, – объяснил Миха, когда они уже вошли в кафе.

Почти все столики были заняты. Байкеры в основном пили кофе, кто-то заказал себе горячие бутерброды, кто-то – сосиски в тесте.

Осмотревшись, Миха предложил:

– Ты давай вон за тот столик у окна садись. А я к тебе сейчас приду. Что тебе взять поесть?

– Да я сам возьму, – пожал плечами Глеб.

– Ну уж нет, – покачал головой Миха. – Ты наш гость. Так что угощаю я.

– Ну, тогда мне кофе. Двойной, без сахара.

Пока Миха заказывал кофе, Глеб успел осмотреться.

– У вас, я смотрю, и девушки есть, – заметил он, когда Миха вернулся с подносом.

– Да, теперь и у москвичек стало модным гонять на байке. Особенно когда у папаши денег куры не клюют, – сказал Миха и, глотнув кофе, кивнул в сторону рыжеволосой амазонки, которой составляли компанию четверо молодых парней. – Вон Изольда уже и в Англии поучиться успела. За участие в каждом байкерском фестивале нехилые бабки выкладывает, не свои, конечно, папашкины. Она с нами и в Эмираты летала. Там, конечно, в таком виде, с обтянутым кожей телом, по улицам ей было не пройти. Но в соревнованиях, где только европейцы и американцы сражались, она участвовала. И даже приз какой-то завоевала. А потом, прикинь, один мужик, мы думали, американец, оказался арабским шейхом. Культурный такой, по-английски отлично говорил. Так он нашей Изольде даже предложение пытался сделать. Обещал сразу назначить ее главной женой. У них же куры денег не клюют, они слова «нет» в принципе не знают… Только ты об этом не пиши, а то ее папашка меня уроет. Он же не просто олигарх, а авторитет еще какой-то.

– Да я все, что напишу, если хочешь, перед тем как печатать, тебе покажу, – сказал Глеб, продолжая наблюдать краем глаза за сидящими за столиками байкерами. – Только и ты пока что меня не рассекречивай. Особенно там, в Нижнем, перед местным начальством. А то начнут передо мной хвостом крутить, лоск наводить, а я этого терпеть не могу. Хочу, как говорится, из гущи участников и увидеть все и описать.

– Ладно, скажу пацанам, что ты мой друг. Этого будет достаточно, чтобы снять все вопросы.

– Спасибо, – кивнул Слепой.

– Байк – это для меня страсть, – потягивая кофе, задумчиво заметил Миха.

– Да здесь, по-моему, для всех байк – страсть, – пожал плечами Глеб.

– Для тех, кто здесь, пожалуй, да, – согласился Миха и добавил: – А так вообще-то всяких хватает. Кто-то просто потусоваться приходит, кто-то чисто техникой увлекается. А байкеры – это ведь особая порода людей. Для настоящих байкеров скорость, риск – естественное состояние.

– Адреналин, – уточнил Глеб.

– И адреналин тоже, – кивнул Миха. – Знаешь, английский актер Эван Макгрегор, когда ему диагностировали рак кожи, отказался от съемок фильма и вместе с другом отправился в путешествие на байках. Они проехали 18 стран и при этом снимали все на видео. А когда вернулись, Макгрегор сотворил фильм «Долгий путь на юг». Сейчас актер утверждает, что абсолютно здоров. Байкеры – люди особой породы. Ну да ты и сам об этом знаешь, раз в журнале таком работаешь. Я успел заметить, ты неплохо держишься в седле.

– Ну, я в этом деле дилетант, – пожал плечами Слепой, – а ты и твои ребята – действительно профи.

– В Нижнем кое-чем удивим. Увидишь! – с чувством гордости проговорил Миха.

– А почему, кстати, вы Нижний выбрали для своего съезда? – поинтересовался Слепой.

– Да там губернатор и особенно мэр – фанаты байка. Мэр прошлый раз даже с нами гонял, – с гордостью сказал Миха. – Туда и из Украины, Беларуси, Прибалтики и даже из Польши приезжают. Принимают по высшему разряду. Я вот где только ни был – и в Эмиратах, и в Питере, и в Калининграде, и в Польше, и в Беларуси, – но такого приема, как в Нижнем, нигде не было. Мотель даже под это специальный отдали. Кормят отменно. Рок-фестиваль. Праздник пива. Даже Макаревич приезжал. В этом году какую-то европейскую рок-группу пригласили.

– А ведь еще недавно Нижний, то есть Горький, был закрытым городом… – вспомнил Слепой.

– Горькое время Горького… – покачал головой Миха, – так статья одна называлась.

– А ты кто по профессии? – поинтересовался Слепой.

– Ну, вообще-то у нас не принято по профессии друг друга ценить, – пожал плечами Миха. – Но если тебе интересно, я врач, дантист. Если что, обращайся!

– Нет, спасибо, пока у меня с этим все в порядке, – улыбнулся Слепой и, заметив наконец сидящего неподалеку невысокого и даже с первого взгляда щуплого Вадима Рыжова, о котором его предупреждал Потапчук, сказал: – Вообще-то я хотел бы не только написать репортаж с Нижегородского съезда, но и серию портретов байкеров поместить. Вот ты, Изольда, и еще меня заинтересовал вон тот, рыженький, щуплый. Все ваши выглядят весьма солидно, а этот просто подросток с виду, а держится как герой.

– А, Рыжик… – улыбнулся Миха. – Он и правда у нас герой. Такую акробатику на байке выделывает! На съезде увидишь! Хотя… – замялся Миха.

– Что «хотя»? – спросил Глеб.

– Хотя поговаривают, что он стукачок…

– То есть? – сделал вид, что не понял, Глеб.

– Докладывает о нас куда следует… – пожал плечами Миха.

Тут двери в кафе распахнулись и вошла целая ватага радостно-возбужденных байкеров.

– Это область приехала! Пойду поприветствую! – сказал Миха, вставая из-за столика и пожимая Глебу руку. – Ты прости, некогда, сейчас дальше двинем. Но если что, ты обращайся.

– Ты же не проболтайся, кто я да что я… – напомнил Слепой.

– Не вопрос! – сказал Миха, направляясь к компании байкеров.

Глеб допил кофе, вышел на улицу и закурил.

Первый шаг он, можно считать, сделал удачно. В коллектив влился. И к тому же заручился поддержкой главного среди байкеров, непререкаемого для всех авторитета Михи. Теперь, во всяком случае первое время, он сможет спокойно работать.

– Привет! Закурить не найдется? – попросил у него подошедший неслышно огненно-рыжий парень.

– Прошу, – сказал Глеб, подавая пачку сигарет и зажигалку.

– Спасибо, – кивнул парень и, всматриваясь в лицо Слепому, спросил: – Слушай, мы раньше с тобой никогда не встречались?

– Да нет, вряд ли, – пожал плечами Глеб.

– Я – Вадим, откликаюсь также на кличку Рыжик, – представился рыжеволосый парень и протянул Глебу руку.

– Глеб, – кивнул Сиверов, отмечая действительно сильную хватку щуплого с виду Рыжика.

– А чего я тебя раньше не видел?

– Работа у меня такая. Ответственная. Сам себе не принадлежу, – вздохнул Глеб. – Но в этот раз я плюнул на все и поехал с вами.

– Ну и правильно! – поддержал его Рыжик и все-таки спросил: – А что у тебя за работа?

– Да в фирме одной работаю. Охранной. Клиенты, бывает, колесят по всему миру. Ну а я с ними, – солгал Глеб. Пусть проверяет – узнает, что он корреспондент, а там, глядишь, и задание будет выполнено.

– А ты за наш клуб выступать будешь? – спросил Рыжик.

– Не знаю, – пожал плечами Сиверов.

– У тебя, я заметил, байк классный, можешь и в гонки включиться. А то прошлый раз нас питерские обошли! – как показалось Глебу, с искренней досадой проговорил Рыжик.

– Ну, питерские нас вообще по жизни обошли! – пожал плечами Глеб. – Питерским у нас теперь везде дорога и везде почет!

– Не скажи! – будто не поняв юмора, обиженно заметил Рыжик. – Вот в акробатике меня никто не обошел.

– Да, мне Миха говорил, что ты в этом ас, – согласился Глеб, докуривая сигарету и выбрасывая окурок в урну.

– Он что, и правда меня хвалил? – переспросил Рыжик, зардевшись от удовольствия.

– Хвалил, хвалил, – кивнул Глеб.

Тут из кафе в окружении московских и подмосковных байкеров вышел Миха и скомандовал:

– По коням!

– Да, надо ехать, чтобы до темноты поспеть в Нижний, – заметил Рыжик и, пожимая на прощание Глебу руку, сказал: – Рад был с тобой познакомиться. И все-таки твое лицо мне определенно знакомо.

Моторы дружно взревели, и колонна, еще более красочная и внушительная, поблескивая на солнце, двинулась дальше, рассекая настоянный на влажной придорожной пыли воздух.

Глеб заметил, что в ее построении есть строгая иерархия. Во всяком случае, байкеры, которые представляли Московскую область, выстроились за столичными байкерами. У них тоже было несколько флагов, был лидер – крепко сбитый высокий парень. Из-за шлема лица его было не разглядеть, но в седле он держался достойно. Вообще-то вся колонна напоминала средневековую рыцарскую дружину. Только на солнце поблескивали не рыцарские латы, а шлемы и байки, что при довольно приличной скорости создавало иллюзию полного слияния человека и машины. И Сиверов вспомнил, что Нижегородский байкерский клуб носит название «Кентавры». Мифические древнегреческие существа – полулюди-полукони, конечно, не могли проноситься по шоссе с такой скоростью, как мотоциклисты, но, возможно, если бы древние греки придумывали своих мифических героев сегодня, они вообразили бы их похожими на байкеров.

Машины, грузовые и легковые, встречные и попутные, все больше жались к обочинам. Но, похоже, водители и особенно пассажиры с удовольствием любовались экзотическим зрелищем.

Неожиданно один из тех парней, которые ехали бок о бок с Михой, развернулся и обочиной направился в хвост колонны. Он притормозил возле Глеба и, перекрикивая рев моторов, сообщил:

– Миха предлагает тебе проехаться с ним, впереди.

Глеб понял, что таким образом ему оказывают большую честь, и только молча кивнул. Через какое-то мгновение он уже ехал рядом с Михой, во главе колонны, под развевающимися на ветру байкерскими флагами. Его буквально захватило полное ощущение полета. Хотелось даже, как в детстве, закрыть глаза. Он, будучи мальчишкой, когда-то и правда сделал это, едва не врезавшись в дерево.

После еще одного привала у придорожного кафе, чашечки на удивление хорошо сваренного кофе и выкуренной в обществе Рыжика, который не спускал с заинтриговавшего его новичка глаз, сигареты, Глеб опять поехал рядом с Михой.

Они уже, судя по указателям у дороги, подъезжали к Нижнему, когда неожиданно их обогнал серебристый джип «чероки». Глеб сноровисто отметил, что его номера были старательно залеплены грязью. Вильнув перед ними хвостом и огоньками дав понять, что тормозит, джип прижался к обочине. И тут произошло нечто странное. Прямо на ходу из задних дверей на обочину вышвырнули нечто, что тут же покатилось вниз по откосу. А машина, взвизгнув колесами, поспешила скрыться.

Глеб, не задумываясь, тут же притормозил. И, взглянув в сторону удаляющегося джипа, понял, что Миха и еще пара байкеров рванули вслед за джипом.

Глеб же, оставив байк на шоссе, сбежал вниз и присел возле выброшенного из джипа свертка. Это оказалась девушка, чье лицо было обезображено до неузнаваемости, волосы грубо острижены, а тело завернуто в простыню.

Прослушав пульс, Глеб подхватил девушку на руки и поднялся по косогору.

На шоссе его уже ждал Миха.

– Кажется, она жива, – кивнул Глеб, пытаясь устроить девушку на свой байк.

– Будем надеяться, – кивнул Миха.

– Может, машину остановим? – предложил Глеб.

– Нет, отвезем сами, – уверенно сказал Миха. – Там при въезде в город пробка. Я наших всех отправил колонной и за тобой вернулся. Мы на байках скорее проскочим.

Глеб, укутав девушку в свою куртку, пристроил ее впереди, забросил рюкзачок, с которым всю поездку не расставался, за плечи и, уже заводя машину, спросил у Михи: – Джип не догнал?

– Рыжик им сел на пятку, – сообщил Миха.

– Рыжик? – удивился Сиверов.

– Ну да, Рыжик, – кивнул Миха и уточнил: – Вадим Рыжов – тот, который акробат.

– Да я понял… – пожал плечами Глеб. – Только чего это он вдруг в такой раж вошел?

– Да так уж получилось. Они же не в город, куда-то еще проселками помчались. Ну, он за ними.

– Ясно, – кивнул Глеб и спросил: – Так ты со мной?

– Да. Одному тебе будет туго.

– Тогда поехали, – сказал Глеб.

Въезд в город действительно блокировала длиннющая очередь.

Попетляв между недовольно сигналящими им машинами, они наконец добрались до въезда, где, к их немалому удивлению, вместе с сотрудниками ГИБДД все въезжающие в город машины проверяли вооруженные автоматами спецназовцы.

– А что здесь такое? – спросил, притормозив, Глеб у Михи. – Ловят кого-то?

– Ну да, – сказал тот, понизив голос. – Здесь в лесу генерала московского пристрелили.

– Генерала? – удивился Глеб. – И как это его сюда занесло?

– Да вроде как на охоту приехал, – пожал плечами Миха.

И тут Сиверов заметил, как к одному из спецназовцев подъехал Рыжик. Махнув каким-то документом, он без досмотра покатил в город.

Миха тоже заметил Рыжика и, пожав плечами, сказал:

– Не догнал…

«Кто бы сомневался», – подумал Глеб, предполагая, что Рыжик имеет хорошие связи не только в Москве, но и в Нижнем Новгороде. И если он так упорно гнался за джипом, то, скорее всего, имел для этого и какие-то свои причины.

– Простите, ребята. Нам надо срочно в больницу! – сказал Миха, тронув за плечо одного из спецназовцев. – Мы из байкеров. Москвичи. Я колонну нашу просил пропустить. Нас мэр ждет.

– Да, помню, – сказал спецназовец и спросил: – А что с девушкой?

– Упала, – поспешил объяснить Миха.

– Может, «скорую»? – предложил спецназовец.

– Да вон же указатель. Двести метров – больница, – сказал Миха, – а «скорую» минимум полчаса ждать будем.

– Ну, езжайте, – кивнул спецназовец, даже не потребовав документы.

Проехав метров двести, они действительно увидели здание новой больницы.

Затормозив у приемного покоя, Глеб осторожно взял девушку на руки, и она застонала.

– Вроде еще дышит, – с надеждой пробормотал Сиверов.

– Да жива она, жива, – махнул рукой Миха. – Это всего лишь шок. Здесь больница хорошая. Ей помогут. Вот как с джипом тем быть. Надо в милицию сообщить. Может, как это у них называется, план «Перехват» запустят.

Глеб осторожно поднялся по ступеням и вошел в приемный покой.

Дежурная медсестра с интересом посмотрела на затянутых в кожу мужчин и спросила:

– Байкеры?

– Да, – кивнул Миха.

– У нас тут только про вас и говорят. Съезд у вас или слет… – сказала медсестра и, не спуская внимательного взгляда с Михи и Глеба, добавила: – У меня брат байкер.

Сиверов тем временем положил завернутую в простыню девушку на кушетку.

– А эта что, тоже из ваших? – спросила медсестра.

– Не совсем, – ответил Глеб, подбирая слова.

– Как это «не совсем»?

– Мы ее у обочины нашли, без сознания, – объяснил Глеб и попросил: – Вы врача позовите, ей срочная помощь нужна.

– Я сама знаю, что ей нужно, – с явным недовольством заметила медсестра.

– Ну конечно, знаете, – поспешил успокоить ее Сиверов, – только нужно девушку в сознание привести и выяснить, кто она и что, точнее, кто ей угрожает. И еще. Нужно было бы у ее палаты охранника или дежурного поставить. Мало ли что.

– Вы ей кто, родственники? – спросила медсестра.

– Да нет, мы ее случайно у дороги обнаружили, – вступил в разговор Миха.

Тут вошла врач, моложавая седая женщина в очках, накрахмаленном белом халате и шапочке.

Она подошла к лежащей на кушетке девушке и, пощупав пульс, не поднимая на мужчин взгляда, строго, даже сурово спросила:

– Сбили, что ли?

– Да никого мы не сбивали, – раздраженно буркнул Миха. – Ее из джипа избитую выбросили.

– Это пусть милиция с вами разбирается. А мое дело ее в сознание привести, – все так же не глядя на мужчин, сказала врач и, обращаясь к медсестре, попросила: – Девушку на каталку, обработайте и в реанимацию. А по дороге милицию вызовите.