Текст книги "Слепой. Кровь сталкера"

Глава 6

Слепой вернулся к Потапчуку на дачу, когда ни генерал, ни Лиза Чернявская-Ларсон еще не проснулись. Ложиться спать не было смысла, и он, положив ключи от квартиры Лизе в сумочку, улыбнулся, глядя на то, как сладко она спит, и отправился в лес, который начинался тут же за оградой, даже точнее, ограда попросту забирала у леса кусочек леса, на опушке которого и стояла дача Потапчука. Слепой любил лес. Деревья были внимательными слушателями – нет, не слов, а мыслей. Утро выдалось действительно летним, и день обещал быть жарким. А когда солнце припечет макушку, анализировать то, что произошло с ним в городе, будет сложнее.

Переодетый в спецназовца парень, встреченный возле квартиры Чернявских, как Глеб и предполагал, был всего лишь пешкой в чьей-то серьезной игре. Он даже в принципе не знал, что искал. Когда Слепой пригрозил сдать его в полицию, что в планы парня никак не входило, горе-воришка признался, что в одной из книг должна быть не то пленка, не то флэшка, не то сложенный лист бумаги, а может, и драгоценный камень или ювелирное украшение. Опять же, носитель ценной информации мог быть запрятан под обложку, в корешок, просто положен между страницами. Взявшись за эту работу, он и предположить не мог, что в этом доме столько книг. И все, что он придумал, – начал одну за другой осматривать все книги, отрывая при этом обложки. Слепого и теперь передернуло от такого варварства.

Очень быстро разобравшись в том, что этот горе-злодей не владеет той информацией, которая ему нужна, Слепой попытался продолжить допрос с пристрастием и узнать, кто именно послал этого парня к Чернявским. Но, увы, заказчик, как уверял грабитель, умудрился остаться анонимным.

Парень окончил цирковое училище и даже время от времени выступал в каких-то труппах. Но удача, как он воодушевленно вдруг начал рассказывать, поджидала его совсем в другом месте, а именно в Интернете.

– Я вывесил предложение, которое начало пользоваться огромным спросом, – разговорился парень.

– И что это за предложение? – заинтересовался Слепой.

– Я написал: «Готов выполнить самые жесткие деликатные поручения».

– Оригинальное сочетание… – покачал головой Слепой.

– И подписался – «Челпаук»…

– Оригинально, – продолжая скептически улыбаться, заметил Слепой. – И что, этот заказчик тоже вышел на тебя через Интернет?

– Ну да, – передернул плечами Челпаук. – Он предложил встретиться в парке. Вечером. Одет он был так, что не разглядишь, – усы, темные очки, шляпа, широкий плащ. Ну просто настоящий шпион. Он сказал, что делать. Я взял задаток. После каждого шмона он мне доплачивает. Я же в квартиру могу забраться и через двери с помощью отмычки, и через балкон, окно, спустившись с крыши. Я же мастер.

– Но так обходиться с книгами… – покачал головой Слепой. – Это же варварство.

– Понимаю, – как ни в чем не бывало кивнул Челпаук. – Но что поделаешь: заказчик заказ дал, я выполняю.

– А как он проверяет, залезал ты в квартиру или нет?

– Не знаю. Два раза я в квартире был, назавтра ему звонил, и два раза он мне доплачивал – оставлял деньги в моей ячейке на вокзале. Так мы договорились.

– А это, значит, третий раз? – уточнил Слепой.

– Ну да… – пожал плечами Челпаук. – Завтра позвоню, скажу, что посетил квартиру. А послезавтра он мне деньги положит в ячейку…

Слепой запомнил вокзал и номер ячейки, но он сомневался, что, наблюдая за ячейкой, можно будет выйти на заказчика. Обычно для такой работы, как подложить деньги и тому подобное, используют случайных посланцев. Но все равно завтра или даже сегодня он попробует организовать наблюдение. Был на Казанском вокзале у него один надежный человечек, который за небольшую плату ему поможет.

Что же касается Челпаука, то Слепой его попросту отпустил.

– Если появится для меня работенка, знаете, как меня найти. Интернет, как говорится, наше все, – сказал на прощание Челпаук.

– Может, и появится, – проговорил Слепой, решая на ходу, как строить дальнейшую игру с этим интернетовским Челпауком.

Слепой даже не стал спрашивать у Челпаука, собирается ли тот и дальше лазить в квартиру Чернявских, – у него на этот счет были кое-какие предположения, и он и тут хотел проверить теорию практикой.

Отделавшись от взломщика, Слепой прибрал разбросанные на полу книги и только тут обратил внимание на прикрытый шторой стоящий в углу грубо взломанный сейф. В нем тоже явно что-то искали, а может, что-то из него и извлекли. Этот Челпаук не так прост, как казалось. Или в квартире побывал еще кто-то. Слепой не удержался и изучил содержимое сейфа. И в одной из папок обнаружил какой-то странный, набранный на компьютере текст, что-то вроде отчета или письма. Подписан текст был тоже странно: ваш верный водитель Виктор Прахов. Слепой пробежал глазами текст, и его заинтересовал даже не смысл текста, а его стиль. И еще в тексте были очень уж знакомые Слепому грамматические ошибки.

Слепой настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как его нагнал генерал Потапчук.

– Вот ты где, Глеб! Я и не думал, что мы с тобой настолько сработались за эти годы, что даже для прогулок выбираем одни и те же лесные тропинки!

– Здесь хорошо думается, Федор Филиппович! – улыбнулся Глеб.

– Ну, так как, возьмешься помочь моей Лизе? – спросил Потапчук.

– Я уже, можно считать, помогаю, – в раздумье проговорил Слепой и добавил: – Только и вы мне должны помочь.

– Хорошо, если что-то в моих силах, то помогу.

– Для начала принесите мне то письмо, которое прислали Лизе. Мне не хочется пока что делиться с ней моими предположениями.

– А со мной поделишься? – спросил заинтригованный Потапчук.

– Частично, – сказал Слепой.

– Но желательно, чтобы эта часть была побольше, – улыбнулся Потапчук, явно радуясь тому, что Слепой включился в игру.

Через несколько минут он принес Слепому письмо. Слепой пробежал его глазами и удовлетворенно кивнул. Он почти дословно помнил отрывок из найденного в сейфе отчета. «Извените, если будут ошибки. Но только вы можите мне памоч разобраться в этай истории. Кто-то хочит меня падставить и заставить меня выпалнить ихние условия». А здесь было: «Дорогой мой Лизок! Извени, что втянул тебя в эту историю. Но только ты можиш памоч. В одной из книг в моей комнате спрятана очень важная вещ. Ты должна передать ее тем, кто папросит. Выпални все ихние условия. Иначе они меня убьют. Лизок, памаги! Твой папик».

Стиль и ошибки двух бумаг – той, что взял он в сейфе, и письма – явно совпадали. То есть письмо, скорее всего, написал тот самый водитель Виктор, с которым генерал Чернявский ездил в Зону. Более того, если Виктор теперь требует, чтобы какую-то важную вещь искала Лиза, значит, генерал Чернявский находится для него вне зоны досягаемости и, страшно подумать, его попросту может не быть в живых.

– Ну и что?! Что ты там увидел? – спросил Потапчук.

– То, что я увидел, требует проверки.

– И как долго ты будешь проводить эту проверку?

– Посмотрим, – задумчиво сказал Слепой и наконец решился, конкретизировал просьбу: – Федор Филиппович, у вас на телевидении, надеюсь, есть свои люди?

– А что надо сделать? Репортаж снять или объявить кого-то в розыск? Этим там занимаются разные люди, – заметил Потапчук.

– Но они точно выполнят то, что мы их попросим? – спросил Слепой, взглянув на генерала.

– Надеюсь, – пожал плечами Потапчук.

– В общем, нужно, чтобы передали, что открылись новые факты. Похищение генерала Чернявского, как стало известно из его дневника, скорее всего, связано с одной уникальной древней вещью, которую он всегда носил с собой в пряжке ремня. Это древняя фибула с рубинами, которая датируется временем правления Рюрика, – уверенно закончил Слепой.

– Напиши или набери лучше. Я попрошу, чтобы сегодня же пустили в эфир. И в газетах хорошо бы продублировать, в Интернет запустить… – сказал Потапчук.

– Ну, Федор Филиппович, – одобряюще улыбнулся Слепой, – никак не думал, что вы настолько быстро освоитесь с виртуальным пространством!

– Ты, Глеб, лишнего-то не болтай! – недовольно буркнул Потапчук и добавил: – Ты кого-то подозреваешь и хочешь, чтобы он оживился, проявился, так сказать, обозначился?

– Вы, как всегда, проницательны, Федор Филиппович, – кивнул Глеб.

– И ты уже знаешь, за кем будешь следить? Может, нужна помощь?

– Да нет, думаю, справлюсь сам, – сухо сказал Слепой.

– Пошли домой, – предложил Потапчук. – Там Лиза уже завтрак приготовила. При любом раскладе навряд ли сегодня тебе еще когда-нибудь удастся нормально поесть.

– Вот здесь вы правы, – кивнул Глеб Сиверов и заметил: – Если, конечно, не придется переселяться на квартиру к Лизе.

– Ну-ну, ты не балуй! – покивал пальцем генерал Потапчук. – Не забывай, что это дочь моего лучшего друга.

– Да я без всякой задней мысли, – заметил Слепой. – Исключительно в целях ее же безопасности.

– Ну, это да, – согласился Потапчук, – это действительно не мешало бы. Но она навряд ли согласится. Хотя… учитывая, что к ней в дом проник какой-то грабитель… Ты про эту фибулу сейчас выдумал или она действительно существует? – спросил Потапчук.

– Наверное, существует, гипотетически все на свете существует, – улыбнулся Глеб и тут же сделал Потапчуку знак молчать. Лиза, которая в своем светлом платьице сидела за столиком нога на ногу, пребывала в какой-то такой светлой задумчивости, которую никак не хотелось разрушать.

Но Лиза уже их заметила и в сердцах сказала:

– Ну наконец! А то все думаю, ставить шашлык с картошкой в микроволновку разогревать или еще подождать.

– Думаю, Лизок, мы обойдемся кофе. А шашлыки с собой заберем, точнее, вы с Глебом их заберете, – сказал Потапчук, – у себя дома его и угостишь.

– У себя дома? – удивилась Лиза.

– Ну да, – как ни в чем не бывало кивнул Потапчук. – Я думаю, что Глеб тебя проводит не только до дома.

– А мы что, уже уезжаем? – удивилась Лиза.

– Да, по кофе и в город, – решительно сказал Потапчук.

– Что, вы мне поможете книги просматривать? – спросила Лиза.

– И книги, и… – начал было Потапчук, но Лиза уже побежала в дом готовить кофе.

Потапчук махнул рукой и, обращаясь к Глебу, уже совсем другим, деловым тоном попросил:

– Напиши, что ты там хочешь, чтобы я в телевизор запустил и в газеты.

Глеб вырвал из блокнота листок и написал:

«Новые факты в деле похищения генерала Чернявского. Как стало известно из его случайно найденного дочерью дневника, у генерала Чернявского была очень древняя вещь, которую он всегда носил с собой в пряжке ремня. Это, судя по рисунку, фибула с рубинами, которая датируется временем правления Рюрика».

Генерал Потапчук перечитал и удовлетворенно кивнул:

– Будет сделано.

– Что вы тут без меня секретничаете? – поинтересовалась Лиза, вынося поднос, на котором дымилась джезва с кофе и стояли сахар и три чашечки с блюдцами.

– Да это мы о своих мужских делах.

– Ладно, главное, что вы мне согласились помочь, – вздохнула Лиза. – Нам обязательно нужно найти отца. Слышите. Обязательно, – сказала она, разливая кофе, – иначе я не знаю, что с мамой будет.

– Найдем. Обязательно найдем, – кивнул Потапчук и глянул на Глеба. Но тот только тяжело вздохнул.

Собрались они быстро, и уже к полудню Потапчук был дома.

Когда Глеб затормозил у Лизиного подъезда, она, скользнув взглядом по своим окнам, сказала:

– Знаете, Глеб, пожалуй, Федор Филиппович прав. Лучше, если мы поднимемся в квартиру вместе. У меня какие-то нехорошие предчувствия.

Глеб кивнул и, закрыв машину, взял из рук Лизы ее дорожную сумку. Лиза начала открывать дверь ключом, но, как оказалось, дверь была не заперта, хотя Глеб точно помнил, что, уходя ночью, он запер дверь на оба замка. Он тут же отодвинул Лизу за спину и, нащупав в кармане пистолет, вошел первым. В квартире действительно опять побывали. Книги были разбросаны, и в сейфе вновь что-то искали.

– Ну вот! – обреченно проговорила Лиза. – Это хорошо, что мама в больнице. То есть нет, то, что мама в больнице, плохо, очень плохо, – тут же исправилась девушка, – но дома ей было бы опасно. Она мне знаете что советовала? – вдруг оживилась Лиза. – Чтобы я Виктора, водителя нашего, попросила здесь пожить. Он и сам вроде как не против. Ну, чтобы охранять меня и наш дом. Мама как будто чувствовала, что здесь неладное творится. Хотя я ей ничего не говорила.

– Сегодня я здесь, если хотите, переночую, – предложил Слепой.

– Что же, – пожала плечами Лиза, – ночуйте. Виктору я все равно звонить не буду. Я его уже лет десять не видела. А тогда, девчонкой, я, кажется, говорила, я даже влюблена в него была.

– Пока что давайте никому ничего говорить не будем, – попросил Слепой.

Он проверил все комнаты, ванную, туалет, посмотрел за шторами, на балконе.

Лиза не села, упала без сил на диван и включила телевизор. Передавали криминальные новости, и после репортажей про взятки в вузе, кражи диктор зачитал, надо понимать, совсем свежую информацию:

– Новые факты в деле похищения генерала Чернявского. Как стало известно из его случайно найденного дочерью дневника, у генерала Чернявского была очень древняя вещь, которую он всегда носил с собой в пряжке ремня. Это, судя по рисунку, фибула с рубинами, которая датируется временем правления Рюрика.

– Ой, смотрите, смотрите, – оживилась Лиза и, не скрывая удивления, добавила: – Но я не находила дневника отца!

Глеб был приятно удивлен, что информация так быстро прошла в эфир.

– Лиза, я вас очень попрошу, – сказал он четко и ясно. – Если вам опять позвонят, вы подтвердите все сказанное, подтвердите, что действительно нашелся дневник, в котором есть запись об этой фибуле с рубинами…

– Чушь! Что это может дать? – возмутилась Лиза.

– Потом увидите! – сказал Глеб, и тут действительно зазвонил Лизин мобильник.

– Номер не определяется, – с тревогой в голосе сообщила Лиза.

– Я прошу вас, сделайте так, как я сказал! – попросил Глеб.

Лиза ничего ему не ответила, а дрожащим голосом проговорила в трубку:

– Але…

Глеб осторожно взял из ее рук телефон и включил громкую связь.

– Ну что, Лизок, книжки все пересмотрела?

– Их очень много, – сказала Лиза.

– Книг много, а отец у тебя один. И что это за утка с экрана поплыла? Какой дневник? Какая, как ее там, фибула с рубинами?

Лиза вздохнула и вполне правдоподобно заявила:

– Это не утка, это чистая правда. Отец действительно вел дневник. И я вспомнила, он однажды спьяну сказал: «Все думают, что фибула в книге, а она вот, при мне…» И в дневнике то же написано.

– Ладно. Где дневник?

– Как «где», в полиции, – хмыкнула Лиза и добавила: – У меня же каждую ночь по квартире кто-то лазит. Вот я и вызвала полицию.

Голос в мобильнике отключился.

– Ну что, правильно я сказала? – поинтересовалась Лиза.

– Да. Молодец. А теперь дайте мне, пожалуйста, адрес вашего водителя, этого Виктора, и я пойду собираться в Зону, в ту деревню, куда ваш отец ездил с водителем.

– А как же книги? – обиженно спросила Лиза и вышла из комнаты. Ведь она, в отличие от Слепого, считала, что, если чего-то в них не найдет, отца убьют.

– Сейчас главное – не эти книги, а те, что в Зоне, – сказал Слепой и, выйдя на балкон, закурил.

Он почему-то был уверен в том, что то, что пытаются найти неизвестные злоумышленники, находится не здесь, в квартире Чернявских, а в том деревянном брошенном доме, куда генерал поехал со своим шофером Виктором. Но что-то там произошло, стряслось нечто такое, что не дало возможности ему найти такую дорогую для него вещь, найти свое сокровище. Возможно, между ним и Виктором произошла какая-то ссора, в результате которой генерал Чернявский погиб, а Виктор не смог сам обнаружить то, что они вдвоем искали, и решил, что нужно искать в городе. А может, генерал, почувствовав, что Виктор решил его переиграть, специально пустил его по ложному следу. Внутреннее чутье подсказывало Слепому, что за этими всеми Челпауками стоит водитель Чернявского Виктор. И если сработает его план, он сейчас же рванет в Зону. Так что и ему здесь засиживаться нечего. Сегодня же он должен выехать на место.

Этот неизвестный взломщик, как и Челпаук, работал вслепую. Но генерал Чернявский наверняка точно знает, что и где нужно искать.

Лиза выглянула на балкон и предложила:

– Хотите фильм посмотреть про папин дом – тот, который в Зоне?

– Да, давайте посмотрим.

Фильм, который был записан на диск, как оказалось, снимал все тот же Виктор. Снимался он осенью, и краски увядающей природы придавали кадрам особый драматизм. Генерал Чернявский комментировал все, что фиксировал объектив камеры. Пустая деревенская улица, дохлая собака, школа, в которой когда-то начинал постигать азы науки Чернявский и его сестры и братья, из которых уже никого не осталось в живых, лес, огороженный колючей проволокой, и дырка в этой же проволоке, через которую местные самоселы ходили, точнее, лазили в лес за грибами и за ягодами. Потом дом, где побывали уже мародеры, которые, очевидно, искали ценные вещи и деньги.

Уникальные вышитые полотенца, самотканые узорчатые покрывала они лишь свернули, помяли, не тронули они и стоящие на этажерке книги.

– Ведь эти вышивки и книги – самое дорогое, что здесь осталось, – сказал Чернявский. – Я забрал бы это все в Москву, но у меня в руках дозиметр, и он показывает, что и книги, и эти уникальные рушники и постилки никогда уже не могут служить людям. А где-то здесь должен стоять и тот томик Александра Сергеевича Пушкина, из которого читала мне сказки моя старшая сестра Поля. Я еще не знал тогда букв и все старался запомнить наизусть. И до сих пор помню:

 
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам:
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
 
 
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
 
 
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
 

Лиза расплакалась и нажала кнопку паузы.

Слепой попытался ее утешить, но она, всхлипывая, проговорила:

– Отец мне в детстве часто читал «Песнь о вещем Олеге». Он ее всю наизусть знал. Как мне мама рассказывала, отец с дедушкой на этой «Песни» и сошлись. Дед, я уже говорила, археологом был, раскопки вел. И вроде как хотел доказать, что вещий Олег – не варяг, а русский. Я это и раньше знала или слышала, но мама мне вот сейчас напомнила…

Слепой слушал Лизу и думал о своем. Он вдруг понял одну очень важную вещь. Оставалось надеяться, что этот водитель Виктор (судя по стилю письма, человек необразованный и недалекий) не додумался до того, что, впрочем, лежит на поверхности.

– Мне надо ехать, – сказал Слепой и попросил: – Напишите мне, пожалуйста, точный адрес деревни, в которой вырос ваш отец.

– Хорошо, – кивнула Лиза и, вырвав листок из блокнота, написала адрес.

Слепому оставалось заехать домой за вещами и – в дорогу. Добираться, он это знал, можно было через Минск или через Гомель. Он решил ехать на первом же поезде.

– Подождите, а как же я? – испуганно спросила Лиза.

– Не волнуйтесь, я сейчас же созвонюсь с Потапчуком, и он приставит к вам одного из своих самых надежных парней.

– Ну уж нет! – обиделась Лиза. – Я уж лучше водителя отца попрошу, Виктора.

– Вот Виктора ни о чем просить не надо, – сказал Глеб тоном не терпящим пререканий.

– Ну, в таком случае я еду с вами! – решительно сказала Лиза.

– Еще чего не хватало! – покачал головой Глеб.

– А вы вот как дом найдете? Да и соседи – там, мама говорила, соседи вернулись, век доживают – могут вызвать участкового или кто там за порядок отвечает! А я, как-никак, родственница, самая что ни на есть прямая, – нашлась Лиза и добавила: – Да и люди со мной, как с дочкой, может, охотней будут говорить.

Слепой на минуту задумался, а Лиза, хлопнув дверью, вышла в другую комнату.

С одной стороны, брать девушку в Зону, да еще когда едешь туда не на экскурсию, а по опасному делу, несусветная глупость. Но, с другой стороны, оставлять Лизу здесь тоже небезопасно. Она девушка умная и вполне может догадаться, кто стоит за всеми этими драматическими, а может, и трагическими событиями. Высунется, а ее тут же уберут. Даже если Потапчуку удастся уговорить Лизу пустить в дом охрану, события могут начать развиваться непредсказуемо. Так что где опаснее – еще неизвестно.

Лиза тем временем собрала свою дорожную сумку и появилась на пороге комнаты в джинсовом костюме и свежей белой маечке.

– Я готова, – сказала она, оторвав Глеба от мыслей.

– Хорошо, – неожиданно для самого себя кивнул он. – Ну а как же здесь ваша мама одна?

– К ней Виктор заходит. И Потапчуку мы можем позвонить. Да и лучше ей немного стало. Теперь главное – отца найти. Или хотя бы напасть на его след, – сказала Лиза.

– Ладно, уговорили, – еще раз подтвердил Слепой, у которого созрел новый план действий. – Только вот что, если у вас есть темные очки и шляпа, они бы вам сейчас весьма не помешали. Лучше, чтобы вы оставались неузнаваемой. У меня есть предчувствие, что всю эту игру затеял человек, который хорошо, даже слишком хорошо знает и вас, Лиза, и всю вашу семью.

– У меня тоже есть такое чувство, – неожиданно подтвердила Лиза.

– В таком случае выполните мою просьбу.

Лиза надела мамину шляпу, взяла темные очки, и они вместе вышли из дома.

Лиза позвонила матери, предупредила, что на несколько дней едет по делам и, если что, пусть мать звонит Потапчуку или Виктору. Слепой заехал домой, взял то, что нужно было в дорогу.

Ожидаемая для Слепого встреча произошла на вокзале, когда они уже садились в вагон. Лиза неожиданно дернула его за рукав джинсовки и, кивнув в сторону соседнего вагона, понизив голос и почему-то покраснев, проговорила:

– Смотрите, Виктор, водитель отца, про которого я вам говорила. Он тоже, кажется, едет на этом поезде.

Слепой окинул взглядом стоящего на платформе крепко сложенного мужчину с каким-то слишком серьезным, сосредоточенным выражением лица и, закрыв Лизу собою, подтолкнул ее к ступенькам.

– Идите в вагон, не стоит, чтобы он вас видел, – шепнул он ей на ухо.

Уже в вагоне, устраиваясь у окна, Лиза, сняв темные очки, недовольно передернула плечами:

– Чего вы так боитесь Виктора? Он бы меня и не узнал, наверное…

– Лиза, если вы действительно хотите ехать со мной, прошу строго выполнять все мои требования.

– Я уже поняла, – кивнула Лиза и добавила: – Если Виктор тоже едет туда, куда и мы, может, он что-то знает. Ведь он был последним, кто видел отца перед его исчезновением. Может, он что-то вспомнил или ему позвонили. Мне кажется, мы зря не рассказали ему о том, что мне звонили…

– Лиза, я думаю, мы с вами очень скоро узнаем, зачем и куда едет ваш Виктор, – строго сказал Слепой.

– Он не мой, – обиженно произнесла Лиза и покраснела.

Было похоже, что она до сих пор не избавилась от своей полудетской любви. А это ох как усложняло ситуацию. Ведь завороженную в юности девчонку мужчина потом может всю жизнь держать на коротком поводке и использовать в своих целях. Одна надежда, что он ее не узнает.

В купе, кроме них, ехали еще двое узбеков, которые слабо понимали по-русски и сразу залезли на верхние полки и уснули. Глеб предложил Лизе тоже лечь подремать, на что она, как ни удивительно, согласилась, сказав при этом с улыбкой:

– Высплюсь, лучше выглядеть буду.

Когда Лиза задремала, Глеб, взяв себе стакан крепкого чая, решил продумать, как лучше действовать в сложившихся обстоятельствах. Он предполагал, можно сказать, был уверен, что за всеми звонками-угрозами стоял Виктор, но рассчитывал, что они встретятся с ним уже на месте, в Зоне, в доме, или возле дома Чернявских, что или он приедет раньше, или они. Если бы он ехал один, то просто проследил бы за Виктором. Слепой умел оставаться незамеченным в самых сложных ситуациях и начинать действовать, когда она, ситуация, этого требовала. Но Лиза сознательно или подсознательно все равно будет искать встречи с Виктором. Убедить ее в том, что Виктор причастен к похищению или даже гибели отца, пока она сама в этом не уверится, будет сложно. Но и совсем выпускать Виктора из вида не хотелось. Нужно было предпринять нечто экстраординарное.