Текст книги "Медная далла из Кордовы"

– Пока можешь не переживать. Даллы не было в Меските, при девчонке ее тоже нет, она в гостинице. Это я точно тебе говорю, но меня беспокоит другое. Неужели Мария действительно ошиблась, и в далле находился совсем другой демон? Давай быстрее, Мигель.

Но Мигель не мог ехать быстрее: они застряли в пробке. Пока спутники нервничали, душа Эли наполнялась надеждой.

– Измаэль, мы не успеем найти тело Марии, осталось несколько часов. И почему на девчонку не действует заклинание на крови? Она должна быть послушной, как ребенок, и все рассказать, но ничего подобного не происходит. Что не так?

– Я просил тебя не называть мое имя при посторонних! – схватив внезапно Мигеля за плечо, зашипел его спутник, но потом ослабил хватку и более спокойным голосом произнес: – Заклинание не действует из-за силы завещания Фатны.

– Не нервничай, она все равно не понимает, мы же говорим на иврите, – шепотом произнес Мигель.

Для Эли наступило время откровений. Они говорили на иврите? Она точно не знает этот язык, что за бред?

– Пойдем пешком.

С этими словами тот, кого Мигель назвал Измаэлем, стал выбираться из машины. Тотчас же он открыл заднюю дверь и приставил Эли нож к горлу.

– Ты мне с самого начала не нравилась, благодари Марию, что пока жива. Сейчас заберем даллу, и ты будешь делать в точности все, что я тебе скажу. Мария совершила несколько непростительных ошибок, но цель наполовину достигнута. Я не обещаю, что все закончится хорошо, но жить, думаю, будешь. Выходи!

Эли молча вышла из машины. До гостиницы оставалось минут пять пешим ходом.

Двери или отеля оказались закрыты, за стеклянной дверью – темнота, на двери табличка: «Закрыто». Эли не представляла, что там могло произойти после ее ухода, возможно, там все-таки был пожар и гостиницу вынуждены были закрыть.

Мигель постучал в двери – тишина. Оглядевшись вокруг, Измаэль наклонился, оглядывая замок.

– Погоди, тут наверняка сигнализация, – произнес Мигель. Он крепко держал Эли за плечо. – И камера.

Измаэль выпрямился и посмотрел вверх.

– Ненавижу все эти современные заморочки! – выругался он. – Тут наверняка есть черный вход. Пойдем, обойдем здание.

Справившись с сигнализацией и замком в двери черного входа, они вошли внутрь. Вокруг была сплошная тьма, Мигель достал телефон и осветил дорогу.

Внезапно в холле около стойки ресепшен зажегся свет, и Эли охватило ощущение дежавю. Она ожидала встретить Сакра, но вместо этого увидела связанного человека на стуле: молодой парнишка, служащий, который помогал с чемоданами, Эли его знала, он был добр и весел. Но не сейчас.

Измаэль буквально выдернул Эли из рук Мигеля и опять приставил нож к ее горлу. Боковым зрением девушка заметила, что колдун туда-сюда крутит голову: видимо, тоже ожидал увидеть джинна.

– Кто ты такой?! – спросил Измаэль.

Парнишка сидел, вжавшись испуганно в стул и не пытаясь выпутаться из веревок; на заплаканном лице замерла гримаса страха.

– Тот, кто меня связал, сказал, чтобы вы отпустили девушку, и тогда я открою вам место, где спрятано тело женщины.

Мигель кинулся было к парню, но Измаэль остановил его.

– Где он? Тот, кто связал тебя?

– Я не знаю, он ушел. Сказал, что у вас нет выбора, и чтобы вы радовались тому, что он оставит вас в живых. Вы должны согласиться на обмен: девушку за информацию.

Измаэль плотнее схватил Эли, было больно, но она терпела.

– А может, мне просто убить тебя? – язвительно произнес он. – Или вырезать тебе глаза? Тогда заговоришь? Где спрятано тело?

Бедный парень затрясся в истерике.

– Я не могу, не могу! Мне показывали страшные вещи: если не будет так, как он хочет, все тут будет уничтожено, к тому же… Пока девушка не перейдет эту черту, – он кивнул головой вперед, – я не смогу ничего сказать! Иначе я умру!

Последняя фраза утонула в рыданиях.

Мигель осторожно приблизился к связанному и, присев на корточки, стал что-то разглядывать. Эли ничего не видела, но Мигель, повернувшись к Измаэлю, кивнул головой.

– Этого мы не предполагали, – произнес Мигель. – Ее надо отпускать. При тебе нет заклинаний, чтобы разрушить линию, и времени у нас тоже нет.

Измаэль с силой толкнул Эли вперед. Взмахнув руками, чтобы не упасть, она инстинктивно схватилась за колдуна. Пальцы зацепились за нить на его шее. Цепочка порвалась и вместе с кулоном осталась в руке девушки. Измаэль не заметил этого, он жестом приказал Эли удалиться. И она, быстро сунув цепочку в карман, побежала туда, куда кивнул парнишка.

– Стой! – внезапно прокричал Измаэль.

Эли обернулась.

– Мы увидимся и довольно скоро.

Эли прошла мимо Мигеля, не смотря в его сторону. До связанного парня оставалось всего пара шагов… и тут внезапно будто вихрь прошелся по ее телу: все закружилось и завертелось. Она поняла, что ее опять куда-то переносят. И снова потеряла сознание.

Глава 4. Джинн

Первое, что ощутила Эли, когда очнулась – легкое дуновение ветерка. В мрачных предчувствиях девушка присела на софу.

Над головой во всей красе сияли звезды. Осмотревшись, Эли догадалась, что находится на террасе, обустроенной на крыше: вокруг виднелись верхушки зеленых деревьев. Медленно спустив ноги на мраморный потрескавшийся пол, Эли обошла изящный столик, на котором в такт приятному ветерку двигались огоньки свеч. «Опять», – подумала она, содрогнувшись. Еще несколько таких таинственных вечеров и свечи будут ассоциироваться совсем не с романтикой.

Кроме столика на террасе стояли клумбы с цветами, несколько кресел и софа. Удивляло отсутствие звуков: ни машин, ни выкриков людей или лая собак. Полная тишина. И свечи.

Девушка подошла к ограждению и, не решаясь взяться за хрупкие с виду перила, посмотрела вдаль. Ничего. Тьма и звезды на горизонте. Ночь была не только звездная, но и удивительно теплая. Воздух, а еще запах песка напоминали о пустыне. Эли глубоко вздохнула, но вздох получился нервным и прерывистым. Еще неделю назад она мечтала бы очутиться в подобном месте. Но не сейчас.

– О дитя! Я рад видеть тебя в здравии, хоть и чувствую, что грусть и печаль овладела тобой.

Эли вздрогнула и обернулась. Джинна нигде не было видно. Прежние страхи усилились, она попыталась взять себя в руки и мыслить позитивно, догадываясь, что Сакр – союзник, а не враг.

– Надеюсь, ты не причинишь мне вреда, несмотря на то, что я не Фатна? – тихо спросила она.

Отсутствие быстрого ответа давило на нервы.

– Я наблюдал за тобой и долго размышлял. Твоя душа и сердце чисты, не вижу злого в мыслях твоих. Ты можешь не бояться меня и укрепить свою душу. Открылась мне истина, что оковы заточения моего не разорвать словами, и переплетены судьбы наши подобно нитям в занавеске, что скрывает возлюбленных от посторонних взглядов. Мой ум взлетел к небесам от счастья, созерцая невинную красоту твою… Но вовремя спохватился я, вспоминая коварство и жестокость женской природы. Устраивайся на этом восхитительном диване и послушай сказку: поистине, она удивительна и содержание ее диковинно. Время стерло имя того, кто ее написал, в давние времена эта история была назиданием для сынов Адама и дочерей Евы.

Эли осторожно присела на краешек дивана, удивляясь глубокому и приятному голосу, который звучал из ниоткуда.

– Когда-то давно жили два брата: старшего звали Инпу, младшего – Баут. Жили они дружно, старший женился, а младший рос в их доме как сын, помогал в хозяйстве. Однажды, когда земля осветилась солнцем, и наступил следующий день, пошли оба брата в поле землю засевать. Случилось так, что не хватило им семян, и послал тогда старший брат младшего домой.

Пришел Баут домой за семенами. Взял он пять мер ячменя, и жена старшего брата удивилась силе юноши, соблазнилась им и предложила провести с ней время. Но тот ответил отказом, из-за чего женщина затаила сильную злобу.

Пришло время возвращаться братьям, и первым пришел старший брат. Жена встретила его в постели, притворившись больной, не зажгла она огонь в доме, не омыла ему руки. Спросил Инпу причину ее недовольства и услышал в ответ, что предлагал ей Баут близость свою, но отказала она, из-за чего теперь побои на теле ее.

Как леопард зарычал Инпу, и родилась в сердце обида на брата, и решил он убить Баута.

Затаился он с копьем за дверью. Баут тем временем коров в хлев загонял. И вот проходит первая корова и говорит Бауту: «Смотри, твой старший брат стоит здесь со своим копьем, чтобы убить тебя. Беги от него». Вторая корова сказала то же самое. И третья, и все остальные. Тогда понял Баут, что плохи дела его. Положил он ношу свою и пустился бежать. Старший брат бросился за ним. И тогда взмолился Баут богам, и попросил защиты у них. Услышали они его и сделали преграду между братьями – озеро с кишащими в нем хищными рыбами.

И спорили братья между собой. Младший брат, услышав клевету жены старшего брата, разгневался тому, что не верит ему Инпу. Взял он нож и отрезал себе детородный орган, потом сказал такие слова: «Вот ты вспоминаешь о плохом, а о хорошем, что было, и не помнишь! Ухожу я в Долину Кедра. Но знай, я ухожу, но ты, брат мой, должен найти меня, когда узнаешь, что со мной приключилась беда. Я вырву свое сердце и положу его на цветок кедра. И если убьют меня, то приди и разыщи мое сердце. И ищи его столько, сколько нужно, но найди. А когда найдешь, положи в прохладную воду, и я оживу. А узнаешь ты так: когда принесут тебе пиво, и вспенится оно без причины и почернеет, знай – со мной горе».

Горько плакал старший брат над тем, что случилось, посыпая голову пеплом, пошел он домой и убил жену свою.

Тем временем Баут зажил в Долине Кедра – охотился на зверей, собирал плоды и ягоды. Не было рядом с ним никого, только сердце было его товарищем. Видя это, боги сжалились над ним, и сотворили они ему женщину, прекрасную ликом, и было в ней семя каждого бога. И рассказал Баут женщине о том, что с ним произошло, и что вырвал он сердце свое, положив его на цветок кедра. И зажили они вместе, но не был Баут близок с ней по причине того, что отрекся навсегда от соблазна женской плоти.

И вот однажды, когда Баут по обыкновению своему отправился на охоту, пошла жена его на прогулку. И оторвался волос от ее головы, и море подхватило его и отнесло прядь в Египет. Прачки фараона услышали необыкновенное благоухание. Доложили об этом фараону. И по его велению, выяснили, что запах этот исходил от волоса женщины, рожденной от бога, что должна она быть прекрасней луны.

Джинн умолк. То ли голос и необыкновенная манера рассказа, то ли обстановка привели к тому, что Эли полностью потеряла ощущение времени и пространства. Она почувствовала себя во вселенной в окружении звезд. Внезапно порыв ветра загасил свет нескольких свечей, тьма усилилась. И тут на диване, где сидела Эли, появился джинн. Он оказался так близко, что она вновь ощутила нечеловеческую энергию, исходящую от его тела. Джинн провел рукой, и потухшие свечи вновь зажглись. Эли боялась посмотреть ему в глаза: она вспомнила красные гипнотизирующие огоньки.

Прошла минута. Джинн продолжил:

– Фараон стал искать эту женщину, и спустя долгое время нашли они Долину Кедра, где жил Баут. Много войск полегло: всех убивал Баут, кто хотел забрать его жену. Но слуги фараона были хитры – они отправили вместо войск старуху с красивыми вещами, драгоценностями и благовониями, что нравятся женщинам. И не удержалась жена Баута от искушения – пошла она добровольно к фараону как наложница. И сердце ее очерствело, и рассказала она фараону о секрете Баута, и попросила, чтобы срубил он кедр в Долине.

Когда осветилась земля, и наступил следующий день, сидел по своему обыкновению Инпу за стаканом пива и вдруг увидел, что вспенилось оно и почернело. Так он понял, что с братом беда и надобно ему отправиться на поиски его сердца.

Нашел он тело брата, положил его аккуратно, покрыв благовониями, и принялся искать сердце. Долго искал. Три года не мог найти его, но вот однажды попалось ему зернышко, которое оказалось сердцем Баута. Сделал он так, как наставлял его брат: положил зернышко в чашу с водой. Напиталось зернышко водой, и дал Инпу выпить этой воды брату и сделался Баут таким как раньше.

Обнялись братья, и тогда сказал Баут: «Смотри, я превращусь в красивого быка с разноцветной шерстью, а ты отведешь меня к фараону, чтобы я смог отомстить жене своей».

Случилось так, как должно было случиться, и Баут превратился в быка; сел брат ему на спину и поехал к фараону. При дворе фараона удивились красоте быка и приняли его за образ божества. Фараон одарил брата Баута разными подарками, почестями и драгоценными камнями. И вот достиг цели Баут: остался при дворе фараона.

Спустя много дней вошел Баут в образе быка на кухню, где сидела жена его, и сказал: «Вот, смотри, это я – Баут, я еще жив». И он вышел из кухни.

Жена сильно испугалась, не зная, что делать. И вот, когда она лежала по своему обыкновению с фараоном, стала она к нему ластиться в надежде, что он прислушается к ее пожеланиям. Сказала она фараону: «Хочу отведать печени того быка, которого ты купил у такого-то крестьянина». Огорчился фараон, но не смог отказать.

Возвестил фараон о великом жертвоприношении. И когда несли люди быка на плечах, то повернул шею Баут и уронил по капли крови на косяки дверей в покоях его величества. И в тот же миг выросли два прекрасных дерева-персеи, одно лучше другого. Слуги, увидев это, доложили фараону, и принял он это за дар богов…

Джинн снова прервал рассказ. Он еще ближе приблизился к Эли так, что та услышала его дыхание. «Дыхание? Но разве у него есть настоящее тело?» Она закрыла глаза и снова почувствовала, как страх приникает в сердце, но она ощутила и иное чувство. Весь ее страх состоял из понимания, что она повстречалась с чем-то сверхъестественным, во что поверить не могла даже сейчас. Кроме того, события разворачивались настолько быстро, что туман в голове девушки не успевал рассеиваться.

Девушка почувствовала, как джинн прикоснулся рукой к ее лицу и провел по волосам. Тепло, исходящее от его руки напоминало легкие электрические импульсы. Прикосновение не было противным, напротив – оно успокаивало. Эли открыла глаза – джинн исчез. Прикасался ли он к ней?

Сакр переместился на кресло напротив девушки и продолжил:

– Эти две персеи были столь прекрасны, что фараон каждый день останавливался возле них, чтобы провести послеобеденный отдых. В один такой день сопровождала его жена Баута, и когда она прилегла рядом, вдруг услышала, как голос, звучащий из глубины персеи, произнес: «Это я – Баут и я жив».

Жена сильно испугалась и, как в прошлый раз, прибегла к хитрости: лаской и обманом заставила фараона подчиниться своей воле – попросила его срубить обе персеи, чтобы сделать из них красивую мебель.

Сильно горевал фараон, но из-за любви к прекрасной невольнице повелел выполнить ее просьбу. Слуги взмахнули топорами, и щепки полетели во все стороны. Одна из щепок попала в рот жене Баута, так как она соизволила присутствовать при уничтожении деревьев. И ощутила она плод во чреве своем. Спустя много дней и месяцев родила жена Баута сына, который унаследовал трон после смерти фараона. На том конец рассказа. Надеюсь, он усладил твои уши, госпожа. Чувствую я смущение в уме тоем и вопросы, что хочешь задать. Задавай! Но знай, подобные мне говорят правду, но могут и молчанием ответить на вопрос.

– Зачем ты рассказал эту сказку? Она относится к тебе? – спросила Эли.

Оцепенение прошло, и Эли ощущала себя лучше: вернулась уверенность и спокойствие. Чувство угрозы вовсе пропало.

Сакр, к ее удивлению, просто встал, а не телепортировался и медленно подошел к краю террасы. Скрестив руки на груди, он смотрел вдаль. Так как ответа не последовало, Эли решила подойти к нему. Она попыталась разглядеть в лице джинна эмоции, но быстро отвернулась, боясь ответного взгляда. Девушка проследила за направлением его взгляда: во тьме среди звезд величественно выплывал Млечный Путь. Эли никогда ранее не видела его во всей красе вот так наяву – у нее перехватило дыхание и на минуту она забыла про все на свете!

– Созерцание красоты идет на пользу человеку. Моя госпожа охвачена красотой богов, – Сакр повернулся к ней, и, не опустив руки, передвинулся в сторону Эли на расстояние не больше вытянутой руки. От взгляда джинна у нее пошли мурашки по всему телу.

– Я рассказал тебе эту сказку сейчас, чтобы показать природу женщины. Коварство женщины легло печатью на моей душе, и только дочери Евы виноваты в том, что я до сих пор скован. Но в этот раз все будет иначе.

Последняя фраза джинна должна была насторожить девушку, но она не обратила на нее внимание.

– Зачем Баут кастрировал себя, ведь если бы он был «нормальный», может, тогда и жена бы не бросила? – Эли действительно с самого начала волновал этот вопрос: то, что сделал Баут, было глупо, как ей казалось.

Сакр удивленно поднял брови. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке, затем взял прядь волос и поднес к своему носу. Но тут же отстранился и принял прежнюю позу статуи.

– О женщины, погибель мира! Как вы жестоки и коварны, вы рождены, чтобы быть инструментом в руках богов! И даже твоя чистая душа и доброе сердце не может дать уверенности, что нет в нем семени зависти и злобы. Баут лишил себя мужской силы, чтобы никогда не прельщаться женским телом, поскольку понял истинную сущность женщины. Это то, что я хотел сказать тебе. Со временем тебе откроется истина, если дозволишь случиться предначертанному. Посмотри, – джинн рукой указал в сторону Млечного Пути, – я принес тебя сюда, в пустыню, далеко от суеты города, ибо ненавистно мне то, чем живет человек. У меня было немного времени, чтобы понять, где я вновь обрел себя и что происходит с людьми и их судьбами. Но моя госпожа устала от разговоров и проголодалась – на столе кушанья и напитки, позволь же утолить твой голод.

Эли действительно была голодна. Все поучения насчет женской природы она пропустила мимо ушей, кроме одной фразы. Ей надоело слушать про предназначение. Что еще она должна сделать? Уйти она, по-видимому, не могла.

– Сакр, ты можешь меня отпустить? – осторожно спросила Эли.

Джинн усмехнулся. Не ответив, он вновь указал на столик, на котором помимо свечей ничего не было. Однако через несколько секунд на террасу вошла совсем молоденькая девушка с подносом, за ней юноша со вторым. Оба были одеты в длинные однотонные туники. Как в сказке «Тысяча и одна ночь» на столе появились разнообразные яства: копчености, жареная рыба, птица и тонкие лепешки. Из фруктов – апельсины, финики и бананы. Также принесли восточные сладости и вино.

Эли присела за столик и нерешительно взялась за птицу. Она посмотрела на Сакра – тот сидел в кресле напротив и наблюдал с удовлетворенной улыбкой на лице.

– Не хватает музыки для услады, моя госпожа.

Он хлопнул в ладоши и что-то произнес. Не прошло и минуты, как на балконе появились музыканты. Приятные звуки лютни и мандолины разнеслись по террасе. Вкусная еда, спокойная музыка и осознание безопасности, пусть даже на время, окончательно сняли оцепенение и страх. В таком состоянии она потеряла бдительность и осмелела.

– Сакр, а тебе не надо питаться?

Тот мягко улыбнулся в ответ:

– В твоих мыслях услышал я вопрос о моем физическом состоянии. Я отвечу тебе. Да, мое тело реально, ты можешь прикоснуться ко мне и почувствуешь твердь. Но способность джиннов такова, что мы можем менять нашу сущность когда захотим. Джинны быстрее ветра, сильнее льва, с хваткой орла и… – но Сакр замолчал, так и не договорив.

– Скажи, это ты сделал так, чтобы я понимала другие языки? Те двое, которые меня похитили, говорили на иврите, но я их прекрасно понимала.

– Эту способность пришлось дать тебе, чтобы мы смогли общаться, – Сакр одобрительно кивнул. – Сейчас мы говорим на аккадском языке, он более близок моему сердцу.

Эли чуть не подавилась. Она говорит на аккадском? Это же мертвый язык, как и древнеегипетский.

Сакр, прочитав ее мысли, рассмеялся.

– Боги наделили тебя знанием и мудростью, госпожа, несмотря на юность твоих лет. Задавай любые вопросы, я постараюсь дать ответы на них.

– А люди в гостинице, ты их не убил?

Сакр усмехнулся.

– Нет, я оставил их на прежнем месте, отчистив умы от памяти произошедшего с ними в ту ночь.

Музыканты смолкли и удалились. Со стола убрали.

– Что мне теперь делать, Сакр?

Эли без страха смотрела джинну в глаза. То ли вино ударило в голову, то ли гипнотический голос, но она больше не боялась. Сакр опять скрестил руки на груди, казалось, он размышлял. Потом произнес:

– Мне кажется, моя госпожа, на сегодня достаточно общения. Тебя ждет омовение и мягкая постель. Спи спокойно эту ночь, тебе нечего опасаться.

Джинн исчез. Эли мучилась оттого, что задала не те вопросы, но ее мысли прервала девушка:

– Госпожа, мне велено проводить вас в хамам.

Эли так обрадовалась тому, что сможет помыться, да еще в хамаме, что все мысли, что роились у нее секунду назад, испарились.

После бани та же девушка проводила Эли в ее «покои», как она выразилась. И эти покои были королевскими: помимо мягкой огромной кровати и роскошного убранства, на туалетном столике Эли обнаружила несколько баночек с ароматными маслами.

Думать больше ни о чем не хотелось. «Утро вечера мудренее», – решила она. Однако одна мысль упорно пробивалась в сознание: она не принадлежит самой себе.

Эли легла в кровать и увидела рядом даллу. Кажется, эту вещь придется таскать с собой вечно… Не успев додумать фразу, Эли провалилась в сон.

С ней и раньше случались жуткие ночные кошмары.

Сначала она просто шла по темному лесу, и казалось, что он не кончится никогда: жуткие засохшие ветви деревьев, покрытые серо-зеленой паутиной, касались ее белоснежного платья. Боясь запачкать лакированные туфли, Эли пыталась обойти камни и сучья, отчего продвигалась по узкой тропке неуклюже и медленно. Она не знала куда идет, но точно знала откуда. Она сбежала из родительского дома – старого полуразрушенного здания, который продали после смерти отца. Этот родной для нее когда-то дом Эли видела только во сне. И почему-то всегда встречала в нем мертвого отца – он просил Эли не уходить и помочь ему найти свою шкатулку. Эли не могла узнать его в своих снах: он был не похож на себя, и это ее пугало. И вот она сбежала и теперь вышла на поляну. Внезапно появился огромный пес в два человеческих роста. Он открыл пасть, обнажив громадные клыки, с которых слюна капала на серую траву. Все вокруг было серого цвета, в том числе и пес. Эли не знала, что делать. Она инстинктивно стала отходить назад, но наткнулась на преграду. Повернув голову, она обнаружила, что сзади лес превратился в стену – ей некуда бежать! Она стала бить кулаками о стену, крича о помощи. Она рыдала, умоляла помочь ей, чувствуя, что собака приближается. Она обернулась и увидела, что теперь это не собака, но ужасный монстр с невероятно длинными руками, которые тянулись к ней. «Отдай, отдай мне мое!» – прорычало существо.

Эли еще сильнее забарабанила о серую стену… и та вдруг поддалась. Девушка проломила кирпичи и стала карабкаться по ту сторону через проход, столь узкий и неприятный, что это только добавило паники в ее сознание. Она лезла все дальше, и дальше, и дальше… Пока вдруг не оказалась в круглой комнате где посредине на стуле стояла далла. Из нее струился белый туман, а рядом с ней в воздухе парил силуэт джинна.

Внезапные крики обрушились на нее потоком: «Уничтожить того, кто заточил тебя! Уничтожить того, кто заточил тебя!»

Эли проснулась в той же роскошной постели. Она присела на кровати, провела рукой по волосам: те были мокрые от пота. Сердце учащенно билось.

Солнечный свет проникал в окно, освещая великолепный интерьер комнаты. Но девушку это не радовало. Пытаясь прийти в себя после кошмара, Эли подумала, что никто из новоявленных знакомых не собирается оставлять ее в живых.

Вспомнив о джинне, она увидела его стоящего в углу около пальмы в горшке с закрытыми глазами. Эли передернуло от неожиданности и страха, и она не могла удержать слез, хоть и обещала себе не впадать в отчаяние. Но это чересчур для простого человека. Она хотела, чтобы ее пожалели, хотела, чтобы сказали доброе слово, но никто не пришел.

Эли сидела на кровати и рыдала. Она вспоминала все плохое, что когда-либо с ней происходило в жизни, как это обычно бывает, проклиная свою судьбу и вообще всю свою несчастную жизнь. Вспомнила несчастного отца, еще более несчастную мать после его смерти, она даже вспомнила одноклассников, которые постоянно ее задирали и обижали. Вот так она постепенно достигла дна, а когда приступ стал проходить, услышала голос джинна в своей голове.

– Это восхитительно, но тебе надо выбрать другой способ.

Эли повернулась к джинну: он стоял в той же позе со скрещенными руками на груди, с закрытыми глазами. Эли находилась сейчас в таком состоянии, что ей было все равно. Убьет так убьет. Она встала и подошла к Сакру. Статуя, да и только. Она потрогала его руки, потом пощупала мышцы на предплечьях, кожу на щеках, прикоснулась аккуратно к векам, носу и даже к губам – и сейчас они были в той необычной легкой улыбке. Эли восхитилась его сильным телом, она пощупала ребра и мышцы на животе – ни складки жира. Потеребила ткань его льняной одежды, если ее можно назвать таковой. Вдруг захотелось послушать, как бьется его сердце – но как, если джинн скрестил руки на груди?

Чувство одиночества вновь подкатило к горлу. Совершенно неожиданно, она оказалась на кровати. Джинн стоял рядом.

– Упокойся, моя госпожа.

– Но Сакр…

Эли решила высказать свои догадки:

– Ты должен убить меня? Чтобы быть свободным?

Джинн тяжело вздохнул:

– Я могу освободиться, убив тебя. Но печать Соломона на мне. Любой сведущий в магическом искусстве, как твой отец, может вызвать меня и сумеет вновь надеть цепи заклятий. Я должен навсегда освободиться от этого плена!

– Мой отец? – вскрикнула Эли. – Он давно умер!

– Да, очень давно, как и ты, о Фатна! Освободить меня можно, лишь использовав магические знания. Но я слишком слаб, так как не прошло еще одиннадцати дней, прежде чем ко мне вернется вся моя сила и все хекау в моем теле проснутся.

– Хекау? Что это?

– Магическая сила, о госпожа. Сейчас мы в опасности: нам угрожают враги, лица которых тебе известны. Требуется помощь твоя, тебе необходимо вспомнить все. Мы должны отправиться в тайные покои близ дворца халифа: там твой отец с соизволения господина своего, великого Аль-Хакама, построил лабораторию, – Сакр отошел на пару шагов от нее и опять скрестил руки, взгляд его был направлен в сторону окна. – В ней нужные книги и заклинания, чтобы память вернулась к тебе… о Фатна.

– Значит, все-таки это правда… Ты знал ее? Между вами что-то было? Поэтому нужна была эта сказка, да?

Но джинн молчал. Вопросы отправились в копилку к остальным, оставшимся без ответа.

– Враги ищут тебя, чтобы найти то, что им нужно. Их снова трое, и они набирают силу. Они ищут скрытые в песках кувшины. Надо торопиться, госпожа, возвратятся вскоре враги твои в дом Аль-Маджрити. И если вдруг опять попадешь в их руки, я не смогу тебя вызволить, так как многие заклинания в том месте против меня и мне подобных.

– Как мы попадем в Алькасар, если сейчас утро и там много людей?

– Об этом не стоит беспокоиться, госпожа. Возьми сосуд этот, ненавистный моему взору. Я приготовил для тебя более объемную сумку.

Джинн растворился в воздухе. Значит, его можно пока не бояться? В это слабо верилось, но выхода не было. Опасность исходила от колдуна. Раз они смогли воскресить Марию из мертвых, на что же они еще способны еще?