Текст книги "РМЖ: инструкция по применению"

Глава 4. Отключение яичников и климакс

Моя опухоль имела высокую степень чувствительности к такому гормону, как эстроген. Гормон этот вырабатывается яичниками и питает раковые клетки. Так вот, чтобы не «подкармливать» мой рак и снизить вероятность метастазирования, врачи решили, что надо остановить работу придатков. Дама я молодая, и поэтому делать овариэктомию (полное удаление) мне не стали, а ограничились гормональными уколами, которые как бы «замораживают» яичники. Если прекратить уколы, то они «проснутся» и начнут функционировать, как и прежде.

Лекарство, которое мне кололи, называется «Золадекс», основное действующее вещество – гозерелин. Укол ставят в живот под кожу. Это что-то вроде микрокапсулы, которая постепенно растворяется. Делают его или раз в месяц (дозировка 3,6), или раз в три месяца (дозировка 10,8). Больно? Зависит от легкой руки медсестры. По мне, так скорее нет, чем да.

Остановка яичников – это, по сути, климакс. Да-да, в 36 лет я испытала все «радости» климатического периода: ночные приливы, боли в суставах, повышенная раздражительность. Начались симптомы практически сразу после первого укола и продолжались месяцев 8 или 10. Потом стало полегче и сейчас (через три года от начала лечения) никакого дискомфорта я не ощущаю.

В первые же полгода было действительно тяжело, тем более, что в это же время я проходила химиотерапию, а она сама несет все эти же побочные эффекты. Очень сильно болели кисти рук. Ночами переодевалась по несколько раз, ибо была мокрая, как мышь. Но самым сложным испытанием стали нервные срывы, панические атаки и истерики.

Наверное, даже подростком меня так не «колбасило». То внезапная эйфория, то полнейший моральный упадок до состояния «лечь и умереть». И такая дребедень целый день, динь-дилень, динь-дилень, динь-дилень…

Тут могу посоветовать одно – поговорите со своими близкими, объясните им причину, попросите помощи. Вам в таком состоянии очень нужна поддержка и понимание. И не вините себя за срывы. Знайте – все временно. Пройдут и боли, и приступы паники, и ваша раздражительность. Это не вы, это ваши гормоны бушуют.

В этой книге будет глава для родственников (Глава 28). Если сами не можете донести до близких, что именно с вами происходит, то просто раскройте книгу на нужной странице и дайте им почитать.

По всем нормам лечения РМЖ в нашей стране, «Золадекс» ставят два года, потом отменяют. Последний укол мне поставили в ноябре 2018. В среднем менструальный цикл восстанавливается в течение полугода. Но каждый организм реагирует по-своему. В моем случае прошло 10 месяцев, а цикл до сих пор не возобновился. Не могу сказать, что это меня сильно расстраивает, но нахожусь в постоянном ожидании. А мой гинеколог говорит, что это нормально и для меня даже хорошо, так как отсутствие месячных снижает риск накопления эндометрия в матке.

Глава 5. Химиотерапия

Итак, химиотерапия. Жуткое слово. Боялась ее невероятно. Читала статьи, советовалась с врачами, готовилась морально. Сейчас оглядываюсь и понимаю, что в целом я неплохо перенесла тот период, но если бы знала заранее то, о чем расскажу сейчас, было бы легче.

Каждому онкобольному в зависимости от поставленного диагноза назначают разные химиопрепараты. Мне досталась «красненькая» с «Циклофосфаном» и «Доксорубицином». Практически все больные РМЖ, с которыми я знакома, получали именно этот коктейль. Он имеет яркий красный цвет, вводится внутривенно через капельницу. Мне назначили 6 курсов каждые 3 недели, т. е. раз в 21 день я приезжала в онкодиспансер, получала свою дозу химококтейля и уезжала домой. И так шесть раз.

Красная химия считается самой эффективной, но и самой токсичной. Она разрушает внутреннюю структуру опухоли, но при этом она разрушает и весь организм. Суть в том, что нормальные клетки довольно быстро восстанавливаются, а вот раковые уже нет. И так курс за курсом химия уничтожает рак. Я, например, к концу 6-го курса уже не прощупывала опухоль в груди. Было ощущение, что она полностью рассосалась. Я даже тешила себя надеждой, что смогу обойтись без операции, но нет – уплотнение действительно исчезло в результате химиотерапии, но раковые клетки все еще несли угрозу.

С какими сложностями столкнулась я и как их преодолела? Вот топ-5 моих кошмаров в период химии и способы их нейтрализации:

1. Интоксикация и тошнота.

Первый курс я пережила хорошо – меня лишь слегка мутило, но до рвоты не дошло. Я было обрадовалась, что это мой чудесный организм так феноменально реагирует на химию. Но не тут-то было. Оказывается, первый курс почти у всех проходит безболезненно. Зато второй и последующие дает прочувствовать по полной все прелести химиотерапии.

Так вот, после второй химии я проболела шесть дней. Меня рвало каждые полчаса. Даже когда уже нечем было, меня продолжали одолевать рвотные спазмы. Все, что я съедала или пила, тут же выходило обратно. Это было страшно. Я похудела на 5 кг за ту неделю (при том что и так не страдала избытком веса). Я понимала, что близка к истощению и обезвоживанию, но ничего не могла поделать. Таблетки от рвоты были бесполезны. Мне порекомендовали уколы – «Зофран». Муж научился их ставить. И на 4-й день меня стало потихоньку отпускать. Приступы продолжались, но уже не так часто. Я могла хотя бы пить. Есть я просто боялась. Казалось, что после всего пережитого желудок превратился в лопнувший, сморщенный шарик и не готов ничего принимать в себя. Но не есть тоже нельзя, поэтому на 5-й день я купила питательную молочную смесь и начала с нее. Еще через день подключила каши. Ну а после потихонечку вышла на нормальное питание.

К третьему курсу я подготовилась тщательнее. Уколы были куплены заранее, а ставить я их начала с первого же дня. И – о чудо! – в этот раз меня отпустило через три дня. Причем полоскало только первых два, на третий я уже просто недомогала, но от унитаза уже отползла.

Все последующие курсы химии прошли так же: 1–2 дня в обнимку с унитазом, минимум еды, максимум питья и много сна. Уколы с первого дня. «Зофран» стал для меня спасением. Один минус – он очень дорогой. Знакомый фармацевт чуть позже порекомендовала мне альтернативные уколы – «Латран», и на них я также справлялась за три дня.

Ну а как только меня отпускало, я начинала есть. Это было моей маленькой моральной компенсацией. Никогда ранее я не ела так много и так вкусно, как в периоды между курсами химии. При этом я продолжала терять в весе. В общем-то, в этом и есть причина моего оправданного обжорства. Я хотела восполнить потерю веса. М-м-м, вареная сгущенка банками, тортики в любое время суток. Даже в химиотерапии есть свои плюсы.

2. Лейкоциты и гемоглобин.

Перед каждой химией меня отправляли на обследование – анализы крови, мочи и осмотр терапевта. Все это необходимо, чтобы врачи были уверены, что вы сможете пережить очередную дозу химиопрепаратов. Результаты анализов, как правило, раз за разом ухудшаются. Практически у всех падают лейкоциты и гемоглобин, а это отражается на общем состоянии и иммунитете.

У меня уже после второго курса лейкоциты упали ниже плинтуса и встал вопрос о недопуске меня к третьей химии. Тогда терапевт все же дала добро на процедуру, но сказала во что бы то ни стало поднять лейкоциты в следующем перерыве. И я подняла. Вернула практически в нормальные значения. Что делала? Ела. Но ела правильные продукты.

Гранат и гранатовый сок, грецкие орехи, красная икра, курага, хорошее сухое красное вино – я стала гурманом в тот период. Некоторые привычки сохранила до сих пор. Еще я делала простую, но очень полезную смесь из лимона, кураги, грецкого ореха и меда. Примерно в равных частях брала продукты, мелко-мелко их резала, заливала медом. Съедала по 2–4 ложки после каждого приема пищи.

В общем, справилась я с лейкоцитами, и все шесть курсов химиотерапии прошли у меня вовремя, без переносов и отсрочек.

3. Кишечник.

Еще одним побочным эффектом химии стали сбои в работе кишечника. Простите за интимные подробности, но каждое «покакать» стало проблемой: очень твердый стул, раздраженный кишечник, болезненный процесс.

Полностью решить этот вопрос во время химии я так и не смогла. Я пила бифидобактерии в капсулах, всевозможные лактовиты, кефиры, йогурты. На какой-то период становилось полегче, но после очередного курса меня непременно ждал новый срыв кишечника.

До химиотерапии моя пищеварительная система работала безотказно, я могла есть все что угодно. Во время химии она сломалась. И до сих пор (а прошло уже три года) стоит мне расслабиться и отклониться от правильного питания, кишечник сразу начинает бунтовать.

Но! Если все ж таки держать себя в руках, то жизнь вполне себе прекрасна. Ешьте больше овощей, фруктов, пейте много воды, исключите жирную еду и минимизируйте сахар. Это самые общие советы. Подробнее о питании расскажу позже, в главе 18.

А тут дам еще один маленький лайфхак. Отлично помогает работе кишечника заморский фрукт папайя.

Обнаружила сей факт случайно во время отпуска во Вьетнаме через год после химии. А, вернувшись в Россию, разыскала магазин, который возит экзотические фрукты, и покупаю папайю минимум раз в месяц. Вот прям без преувеличения – это не фрукт, это чудо какое-то.

Кстати, папайю рекомендуют как средство для профилактики рака кишечника. Не поленитесь и найдите ее, попробуйте. Если со свежими фруктами вдруг возникла проблема, то всегда можно купить цукаты из папайи или заказать в интернете сушеные листья папайи. Может, в меньшей степени, но эффект есть и от них. Я покупаю и то, и другое, и третье.

4. Вены.

Будьте морально готовы к тому, что химиотерапия «подсушит» вам вены. Что это значит? Они станут тонкими, жесткими и сложными для поиска. Вены у меня хорошо видны под кожей. Раньше они были широкими, крупными, сейчас это тоненькие ниточки. Взять кровь на анализ теперь целая проблема. Благо в онкодиспансере медсестры уже набили руку на таких, как я. А вот в других медучреждениях могут исколоть весь локоть и кисть, но так и не добраться до вен.

Я ничего не знала об этом до болезни. Возможно, есть методы профилактики, но, увы, я их не использовала и ничего не могу тут посоветовать. На онкофорумах пишут, что надо больше пить до, во время и после введения препарата, использовать эспандер и прокачивать руку, прикладывать успокаивающие компрессы с димексидом или мазать мази для вен (например, «Троксевазин»). Но я не знаю лично ни одного человека, который реально смог бы избежать проблем с венами во время химиотерапии.

Врачи говорят, что со временем это пройдет, но прошло только время, а вены по-прежнему так себе. Поэтому каждый раз, когда мне надо сдать кровь (а это частое явление), все, что мне остается, – это надеяться на мастерство медсестры и свою удачу. Ну и настрой психологический важен. Заметила еще, что если я сильно боюсь и не уверена в медсестре, то все через «Ж» и проходит. А если спокойна, то вуаля – порой даже не чувствую ничего.

5. Алопеция.

Эту страшилочку я решила оставить напоследок. Более того, историю о том, как я стала лысой (от слова совсем) и как я это пережила, я вынесла в отдельную главу – ибо информации по теме очень много.

Глава 6. Алопеция (выпадение волос)

Алопеция – полная или частичная потеря волос. При красной химиотерапии она неизбежна. Когда в кино или каких-нибудь социальных роликах показывают онкобольных, то на этом всегда делают акцент, вроде как «вот он – лысый и несчастный, он болен раком, хнык-хнык». Может быть, поэтому у многих (особенно у женщин) страх потерять волосы сильнее страха умереть. Для меня примерно так оно и было. Но, забегая вперед, скажу – это тоже можно пережить.

У меня были красивые длинные волосы, но за месяц до старта химии я сделала короткую стрижку. Хотела морально подготовиться.

Волосы начали сыпаться ровно через две недели после первого курса химии. Это было как в ночном кошмаре. Знаете, когда снится, что зубы выпадают или ты вдруг босиком на улице стоишь. И все так по-настоящему это происходит во снах, и ты не можешь ничего поделать, просто впадаешь в панику. Вот у меня было так же. Только это было наяву. Я просыпалась утром и видела, что подушка черная от моих волос. Я проводила рукой по затылку – и они буквально сыпались на плечи. Я принимала душ, и слив забивался волосами. За 3–4 дня на моей голове нарисовалось жиденькое подобие прежней роскоши. Тогда я решила не растягивать это сомнительное удовольствие и сбрила остатки наголо.

Это сейчас я так спокойно вспоминаю о тех днях и даже шутить пытаюсь. Но тогда мне было очень тяжело все это пережить. Рыдала ночами, по утрам, в душе, в туалете на работе. Каждый раз, когда видела очередной пучок упавших волос, пробивало на слезу. Когда побрилась, проревелась в последний раз. Тяжело было именно терять волосы. Но когда факт стал фактом, меня отпустило. Что случилось, то случилось.

Если вы сейчас на этом этапе или готовитесь к нему, я вас крепко-крепко обнимаю. Это тоже пройдет. Все будет хорошо.

Потеряв волосы, я встала перед «сложнейшим» выбором – парик или платочки. Выбрала последнее. Ну вот не смогла я надеть на себя парик. Какой-то внутренний протест был, хотя мне нравилось, как выглядят другие женщины в париках. Некоторые были настолько естественными, что я не сразу понимала, что это не настоящие волосы. И только когда в коридорах приемного покоя, где-нибудь перед процедурным кабинетом, встречала очередную больную РМЖ, то вдруг узнавала в ней ту шикарную блондинку, с которой ранее сидели в одной очереди на кровь.

Я же запаслась различными платками-шарфами и научилась их красиво завязывать. Поначалу немного комплексовала, мне казалось, что это нелепо. Но потом поняла, что на самом деле я выгляжу бомбически в этих платках. При хорошем макияже, красивых сережках и наряде в тему платок добавлял изюминку. На меня обращали внимание незнакомые мужчины, делали комплименты, флиртовали. Никто из них не догадывался, что платок – мера вынужденная.

Дома, чтобы не пугать детей и не стесняться мужа, я ходила в тонкой шапочке. Ее же я надевала иногда и на выход, если стиль моей одежды был спортивный.

Все это длилось ровно полгода.

Как же я радовалась первому пушку на своей голове! Он появился недели через 3–4 после шестого курса химии. Но это был действительно пушок, как у младенца. Чтобы придать волосам жесткости и простимулировать их рост, я дважды сама брила свою головенку электробритвой мужа. Еще я делала маски из масла репейника раз в неделю. Не знаю, это помогло, или просто пришло время, но волосы поперли. Через месяц я сняла все платочки и шапочки, выкрасила свой сантиметровый ежик в белый цвет и начала новую жизнь.

Сейчас у меня на голове огромная копна вьющихся волос. Такого объема в жизни не было, и завиваются они в кольцо по всей длине. Вот она, компенсация за полгода в платочках. Время от времени то один, то другой задают вопрос: «Ты что, химию сделала?» Я даже не знаю, что ответить на это. Да, химию, но не ту, о которой спрашивают.

И я такая не одна. Многие девушки отмечают, что после химиотерапии и алопеции волосы начинают виться и прибавляют в количестве. У некоторых со временем это проходит. И, обстригая первые «химические» кудри, они вновь возвращают прямые локоны.

Глава 7. Мастэктомия

Терять волосы тяжело, но я знала, что они точно вырастут. А вот новая грудь после операции – вряд ли. Радикальная мастэктомия (полное удаление молочной железы и прилегающих к ней тканей) – еще один этап в лечении рака груди.

Всегда ли требуется полное удаление? Нет, не всегда. На начальных стадиях и при локации злокачественных клеток в границах одной доли молочной железы (неинвазивный рак) врачи могут оставить часть груди. А могут и не оставить, а перестраховаться и убрать все к чертовой матери.

Я доверяла своему врачу и не сомневаюсь, что он сделал все правильно. Мне удалили молочную железу, часть грудной мышцы и, конечно же, прилегающие подмышечные лимфоузлы. Вместе с тем мне делали одномоментную пластику, но об этом позже. Сейчас о самой мастэктомии – что это, как это, зачем это.

Подготовка к операции.

Перед тем как назначить день икс, пациенток отправляют на обследование: анализы крови, в том числе на гепатит и ВИЧ, анализ мочи, УЗИ, флюорография, кардиограмма и т. д. Если есть какие-то нарушения в работе сердца, почек или печени, то обязательна консультация и осмотр профильного врача. Ну и, конечно же, заключение терапевта. Это стандартный набор перед любой операцией.

Если позволяют средства, то все эти обследования можно пройти за 2–3 дня в какой-нибудь платной клинике. В первый раз я пошла этим путем и потратила около 10 тысяч рублей. Если хочется сэкономить, то велком в муниципальную поликлинику. Но там обычно запись на определенные дни и долгая очередь. Ко второй операции я собирала все справки именно так и потратила две недели.

Потом назначается встреча с врачом, который будет подбирать и осуществлять анестезию. Анестезиолог оценивает физическое и эмоциональное состояние оперируемой. Его задача удостовериться, что она действительно готова и что сердечко выдержит.

Меня все эти хождения по поликлиникам и подготовка сильно утомляли. Ожидание смерти хуже самой смерти. Простите за черный юмор. Когда понимаешь, что операция неизбежна, хочется, чтобы она уже прошла поскорее. Поэтому на госпитализацию я поехала чуть ли не с радостью.

Госпитализация, т. е. прием в стационар и предоперационная подготовка проходят за сутки до дня икс. Все те, кому назначено, приезжают в приемный покой к восьми утра, и начинается процедура оформления: распределение по палатам, подписание согласия на операцию, контрольный забор крови.

Покушать можно только завтрак и легкий обед (нежирный суп). Во второй половине дня и в день самой операции есть уже нельзя. Кроме того, необходимо очистить кишечник. Это или очистительная клизма, или специальные препараты для приема внутрь (например, «Фортранс»). Тут уж выбирайте исходя из личных предпочтений, что вам больше по душе. Клизма – малоприятная процедура, но и слабительные растворы на вкус фу-фу.

Еще за день до операции меня по очереди навестили и мой анестезиолог, и мой хирург. Я не знаю, обязательная ли это процедура, но полезная точно. Разговор с врачами, от которых зависит моя жизнь, действует на нервы положительно. Оба были на позитиве, оба морально поддержали меня. За что им очень благодарна.

В ночь мне поставили успокоительный укол, чтоб спалось хорошо. Если честно, я не особо-то и переживала. Наоборот, за день до операции на меня снизошел вселенский дзен. Но, полагаю, что успокоительное – это обязательный пункт по протоколу. Болючий он, только, зараза.

Утро операционного дня началось с натягивания чулков. Опять же обязательный пункт, и вас об этом должны предупредить. Для профилактики возникновения тромбов в венах во время операции, пациенты затягивают ноги в специальные компрессионные чулки. Они продаются в любой аптеке и стоят на сегодняшний день от 1000 до 4000 рублей. Аптекари должны проконсультировать вас и подобрать чулки по размеру. Если же чулки вам покупают родственники, то предварительно измерьте ногу в нескольких местах и запишите данные на бумажку.

Надевать чулки надо утром в день операции, сразу, как проснешься, не вставая с кровати. Снимите вы их только через 3–4 дня. Поэтому мой вам совет: подберите хорошие чулки и чтоб точно по размеру. Если они будут вам слишком жать, вы будете чувствовать сильный дискомфорт, если они будут большими, то замучаетесь подтягивать, да и толку тогда от них не будет.

Ну и напоследок в разделе про подготовку приведу список вещей, которые поехали со мной в больничную палату, вам это может пригодиться:

· Предметы личной гигиены (зубная щетка, паста, мыло, полотенце, туалетная бумага, салфетки влажные).

· Набор посуды (ложка, вилка, кружка, чашка).

· Два комплекта удобной сменной одежды (майка + штаны). Еще два комплекта я приготовила и ставила дома. Муж привозил их позже. Понадобились дополнительные майки, т. к. первые две я таки испачкала кровью.

· Широкая рубашка – удобная вещь, т. к. позволяет прикрыть все катетеры, дренажи и баночки для сбора лимфы (когда навещают дети, им не обязательно это видеть), в ней не жарко, а при осмотре легко и быстро снимается.

· Халат. Нужен был мне только по утрам или ночами, чтоб быстренько накинуть его и выйти из палаты, если надо. Поэтому я взяла легкий и тонкий. Многие женщины ходили в халатах постоянно, а я предпочитала домашние брючные костюмы, т. к. люблю поваляться, закинув ногу на ногу, или сидеть, подтянув ноги к подбородку. Халат в таких случаях задирается. Да и при осмотре врачом, снимая халат, ты остаешься в полном неглиже. Меня это немного смущало.

· Платок или шапочка на все еще лысую голову.

· 2–3 пары хлопковых носков и пара теплых на всякий случай.

· Белье (5 хлопковых трусов и 1 спортивный топ).

· Пижама.

· Тапочки (лучше резиновые).

· Подушка родная, домашняя. Ее мне привез муж на третий день, т. к. я поняла, что больничная подушка не способствует нормальному сну.

· Плед мягкий и натуральный. Тоже подвезли позже. Пригодился и днем (иногда хотелось укутаться потеплее), и ночью (стелила под простыню, чтобы смягчить жесткость матраса).

· Блокнот и ручка.

· Что-нибудь для развлечения. Тут каждый выбирает по любви. Я брала раскраски (мандалы) и карандаши, книги, наушники. Кто-то вязал, кто-то рисовал картины по номерам, кто-то смотрел фильмы на планшете.

· Беруши (!!!). Если у вас не отдельная палата, то очень может быть, что рядом окажется какая-нибудь храпящая бабушка. И это жесть. Беруши вам в помощь.

· Уходовая косметика. Как минимум крем для лица и для рук. От лекарств кожа сохнет, не запускайте себя.

· Декоративная косметика и зеркальце. Это вовсе не обязательно, но мне хотелось выглядеть хорошо. Тем более, что время там девать некуда. Легкий макияж доставлял мне удовольствие.

Вот вроде и все. Надеюсь, не забыла ничего.

Операция.

Этот раздел получится кратким, ибо самого процесса я, конечно, не помню. Утром дня икс я проснулась, натянула чулки, привела себя в порядок и стала ждать. Ожидание – самая неприятная для меня часть всей этой истории. Когда за мной пришла медсестра, я выдохнула. Мне кажется, я даже пребывала в состоянии легкой эйфории – шутила, улыбалась, пыталась много болтать (что мне не свойственно). Возможно, это была такая защитная реакция психики.

В операционную меня привезли на кресле-каталке. Всю одежду, кроме трусов и чулок (мегасексуально), я оставила в палате и была завернута в простыню. Меня оставили в «предбаннике» операционной, где я ждала еще минут десять. А потом понеслась: на стол уложили, катетер поставили, капельницу подключили. Все было очень быстро. Сердце колотилось, но мне не давали удариться в панику. Со мной все время кто-то разговаривал – медсестра, анестезиолог, мой хирург. Последнее, что помню: это как анестезиолог склонился и спросил меня: «Ань, как чувствуешь себя?» Все. Темнота. И даже без сновидений.

Послеоперационная реабилитация.

Очнулась уже в палате реанимации среди десятка таких же свежепорезанных. Кстати, в одной палате здесь лежат абсолютно все постоперационные товарищи, независимо от того, что именно оперировали и какого он пола. Первое, что я увидела, повернув голову, – это мужик на соседней кровати. Неожиданный сюрприз, но в том состоянии все до лампочки.

Сознание потихонечку возвращалось, а вместе с ним и ощущения тела. Звон в голове, боль в горле (последствия интубации), жжение в том месте, где была грудь. Первое желание было – посмотреть что там. Приподняла одеяло, увидела перемотанную себя и более ничего. Следующие 24 часа прошли в полузабытьи, то засыпала, то просыпалась. Пару раз меня навестили хирург и анестезиолог. Состояние было удовлетворительное, поэтому меня быстро перевели в палату отделения.

И тут уже начались обычные будни: уколы антибиотика, обезболивающие уколы, капельницы, утренние обходы и осмотры, перевязки в процедурном.

Отдельно расскажу про лимфатическую жидкость. Это важно. Во время любой операции пересекаются лимфатические пути. Из-за этого лимфа попадает в рану и ее необходимо откачивать до тех пор, пока не наладятся новые пути. При удалении лимфоузлов (при РМЖ это обязательно) нарушение потоков лимфы неизбежно. Поэтому мне во время операции установили дренаж – резиновая трубочка из разреза в теле тянется до пластиковой емкости, в которую и стекает излишек лимфы. Зрелище не из приятных.

У меня дренаж вызывал легкую панику. Но на самом деле физического дискомфорта он не приносил. Больно от него не было, емкость была подвязана на пояс и не мешала даже во сне. Был скорее психологический дискомфорт – страх, что нечаянно выдерну трубку, или что занесут инфекцию через дренаж и открытую рану. Все, что требуется, – быть осторожной в движениях и не пропускать обработку дренажа. Если что-то беспокоит, сразу идти к врачу или дежурной медсестре.

Дренаж убирают на 4–5-й день после операции. И это совсем не больно. Вот совсем-совсем. Расслабьтесь, выдохните и дайте медсестре сделать свое дело.

В заключение дам еще парочку лайфхаков, которые помогли мне в период пребывания в стационаре.

1. Подушка под спину.

Хороший сон в послеоперационном периоде – редкое удовольствие. Лежать на боку невозможно, спать все время только на спине тоже. Больничные койки для таких неженок, как я, – адское орудие пыток. Немного облегчила жизнь вторая подушка. Одна была под головой, а вторую я закладывала за спину и лежала как бы на полубоку-полуспине.

2. Спортивный лифчик.

Очень удобная вещь. Отсутствие косточек и жестких чашек, мягкие швы, мягкая к телу ткань и при этом плотная фиксация. Он хорошо держит здоровую грудь и плотно прижимает повязки на месте операции.

3. Прогулки.

Как только я смогла встать, я начала ходить. Сначала я просто прохаживалась по больничному коридору, потом по всей больнице. Вторую операцию мне делали в сентябре, и я сбегала на улицу в теплые денечки, чтобы размять свои косточки и разогнать кровь. Без прогулок я бы точно закисла.

В общей сложности в стационаре придется провести 7–10 дней. Зависит от состояния пациента и скорости восстановления. Если все хорошо, то отпустят быстро, и вы будете приезжать только на перевязки и осмотры раз в 2–3 дня. Если врача что-то будет напрягать в вашем самочувствии, то попросят задержаться. Швы снимают недели через три. На этом считается, что этап «операция» завершен. И нас отправляют по конвейеру на дальнейшей лечение.