Текст книги "Ледяной викинг"

Глава 3
«В темном лесе»

– Идешь сегодня на хор? – едва ответив на мой «привет», деловито спросила Ленка на следующее утро.

– Сегодня? – вчера я допоздна просидела с историей и сейчас соображала туговато.

– Ну да, вчера же сказали – сегодня первое занятие.

– А я и не запомнила…

– Конечно, – вдруг ехидно заметила она. – Куда тебе, ты же рассматривала таинственного незнакомца!

– Какого еще незнакомца? – в первый момент не сообразила я. – А, ты про парня этого? Да я тут же про него забыла, даже не сразу поняла, о ком ты говоришь, – стала слишком горячо оправдываться я.

– А я уж думала – все, Ира влюбилась!

– Тише ты!

Я в панике оглянулась, проверяя, не слушает ли нас кто-нибудь из одноклассников, и только потом тихо заверила ее:

– Ни в кого я не влюбилась.

Ленка иронично посмотрела на меня, но спросила только:

– Так идешь сегодня на хор?

– Иду, конечно, – обреченно вздохнула я. – Куда ж я денусь?

После уроков мы вновь собрались в актовом зале во вчерашнем составе. Преподавательница, представившаяся Евгенией Петровной, сказала:

– Для начала я разделю вас на голоса. Как вам, наверное, уже известно из уроков музыки или занятий в музыкальной школе, в хоре несколько голосов, различающихся по высоте. В нашем случае, думаю, будет уместно деление на три голоса: первое сопрано – высокие голоса, второе сопрано – средние по высоте, и низкие – альт.

Быстренько раскидав девчонок по первым и вторым голосам, она остановила взгляд на нас с Ленкой.

– А вы, девочки, будете петь третьим голосом, – решила Евгения Петровна. – И юноша к вам присоединится, – она перевела взгляд на таинственного незнакомца. – Кстати, как вас зовут, молодой человек?

– Иван, – солидно представился парень.

– Наши имена ее не интересуют, – тихо поделилась я с Ленкой.

– Конечно, – философски отозвалась подруга. – Запомни тут столько девчонок одновременно! А «юноша», – передразнила она, – один, с ним гораздо проще.

– А почему нас в третий голос определили? – спросила я у нее.

Ленка неопределенно пожала плечами, и я догадалась самостоятельно. У нее на самом деле альт, красивый низкий голос – я слышала, как она поет под гитару, получалось очень здорово.

С юношей Иваном тоже все понятно – куда ж его еще определять, если ни тенора, ни баритона, ни баса в нашем хоре нет и не предвидится. А вот меня к ним засунули по банальной причине – чтобы не портила звучание остальных, более высоких голосов! Среди низких затеряться проще…

Так, стоп. С подобными мыслями лучше даже не начинать заниматься. Раз уж решила и пришла, чего теперь ныть? Вдруг со временем что-нибудь получится.

– Распевка! – объявила хоровичка. – Строимся по голосам!

Началась тягомотина – знакомые и надоевшие еще по занятиям в музыкальной школе «а-а-а», «ми-ми-ми», «ля-ля-ля» и тому подобное. Евгения Петровна солировала, аккомпанируя себе на рояле, а мы послушно повторяли по мере своих способностей. Правда, вскоре распевка закончилась, и мы начали разучивать первое осмысленное произведение.

– Русская народная песня «В темном лесе», – выбрала преподавательница и незамедлительно исполнила нам эту композицию.

Сюжет песни поражал воображение: некая девушка посеяла «лен-конопель» – почему-то «в темном лесе». А в поле не могла, спрашивается, где явно было бы сподручнее? Несмотря на неподходящие условия, лен у нее благополучно вырос, но повадился его клевать воробей. Устроив засаду, девушка поймала его и ощипала перья, чтобы он не вредительствовал… Героиня песни окончательно потеряла в моих глазах всякую привлекательность. Мало того что дурочка, так еще и злая – птичек мучает!

По мере прослушивания мы начали тихо хихикать. Юноша Иван мужественно держался, сохраняя невозмутимый вид, но под конец не выдержал даже он.

– Может, не стоит нам это произведение исполнять? – осторожно поинтересовался парень. – Наверняка же какие-то концерты будут, всякие мероприятия школьные. А тут мы со своей коноплей…

– Как вам не стыдно? – возмутилась Евгения Петровна. – Это русская народная песня, текст сохранялся на протяжении веков!

– Мое дело – предупредить, – вздохнул Иван.

Никакие возражения не помогли, и мы послушно начали разучивать «лен-конопель». Слова были легкими – одни повторы – поэтому мы их быстро запомнили. Преподавательница показывала партии по голосам, поочередно пропевая их и заставляя повторять. С сопрано она застряла надолго, и до нас очередь обещала дойти нескоро. Можно было пока расслабиться, благо мы стояли в последнем ряду.

– Давайте знакомиться, – шепотом предложил юноша Иван.

Поскольку его имя было нам известно, мы с Ленкой представились.

– Вы из какого класса? – продолжал расспросы парень.

Ленка молчала, и мне пришлось ответить за нас обеих:

– Десятый «Б».

– Правда? – удивился он. – А я из десятого «А», но вас раньше не видел.

Подруга по-прежнему молчала, и я опять ответила сама:

– Мы тебя тоже. Ты новенький?

– Да нет, просто я раньше в «В» классе учился. А после девятого классы переформировали и я в «А» попал.

Я кивнула – представители «В», «Г» или, боже упаси, «Д» классов в параллели совершенно не котировались, поэтому до десятого мы их и не замечали. Однако странно – он стремительно поумнел после перехода в элитный «А» или просто оказался в «В» по недоразумению?

Записаться в хор мог или законченный ботаник, или очень уверенный в себе парень, которому плевать на то, что о нем подумают. Под первое определение наш новый знакомый не очень подходил, а вот второе…

Второй вариант был явно ближе к истине. Но кто знает, что там скрывается за сногсшибательной внешностью – может, глубоко закомплексованная личность, борющаяся таким образом с неуверенностью в себе?..

– Третий голос, хватит шушукаться! – повысила голос Евгения Петровна. – Слушайте свою партию!

Мы перестали болтать и послушно затянули вслед за ней «В темном лесе».

Дома мама меня обрадовала:

– Мы сегодня с папой в торговый центр заезжали, а там в спортивном магазине распродажа коньков была. Я тебе купила. Примерь!

– Распродажа? – недоверчиво переспросила я.

– Ну да, а что такого?

– Да просто не бывает распродаж зимних товаров в ноябре, – вредным голосом уличила я. – Вот если где-нибудь в марте…

Но маму было не так-то легко сбить с толку.

– А у них «черная пятница» заранее началась, – заявила она. – Скидки семьдесят процентов, представляешь?

– Представляю, – кивнула я, почему-то не ощущая никакой радости.

Я чувствовала какой-то подвох. Наверняка мама придумала распродажу, а на самом деле купила коньки за полную стоимость, и немаленькую – в самый-то сезон! Просто хочет, чтобы зимними вечерами я не сидела безвылазно дома, а ходила гулять.

Притом оставалась под надзором – каток из окон нашей квартиры видно. Очень удобно, с какой стороны ни посмотри. Конечно, мама давно делала вид, что не контролирует меня, но мы-то знаем, как дела обстоят на самом деле.

– А себе тоже купили? – невинно осведомилась я. – Ну если такие скидки большие…

– В следующий раз обязательно купим, – не смутилась мама. – Еще целая неделя распродаж впереди. Сегодня просто времени было мало, померить не успели…

– Ну да, ну да, – закивала я, делая вид, что поверила.

Меня охватили сомнения. Только коньков не хватало для полного счастья! Я неожиданно почувствовала такую усталость, что захотелось закрыться в своей комнате, упасть лицом в подушку и обо всем забыть. Как, интересно, мама себе представляет мой выезд на коньках, которых я раньше даже вблизи не видела?

А если я окажусь бездарной во всем и все мои старания найти себя напрасны? Ведь искать можно очень долго и бесконечно пробовать – то лепку, то рисование, то художественную вышивку, то мыловарение или валяние из шерсти…

– Держи, – словно прочитав мои мысли, предложила она, вытряхивая из коробки ослепительно-белые коньки.

По их внешней стороне вился голубой орнамент в виде звездочек и снежинок, и выглядели ботинки очень нарядно, просто сказочно, как у Снегурочки.

– Какие красивые! – восхищенно уставилась я и тут же расстроилась, на глаз прикинув размер: – А если мне не подойдут?

– Так примерь, – повторила мама. – Их же с теплым носком надо надевать. Но если размер не подойдет, можно будет поменять.

Я осторожно всунула ступню в шаткий ботинок и выпрямила ногу:

– Вроде ничего…

– Не упирается?

Я неуверенно пошевелила пальцами:

– Нет.

– Ну и хорошо, место для носка останется. Тогда собирайся и иди! – предложила моя импульсивная мама.

– Что, прямо сейчас? – испугалась я. – Я вообще-то только из школы. Даже не обедала, устала, еще на хор ходила…

Я запнулась, поняв, что проболталась, но маме этого хватило.

– Еще и хор? – удивилась она. – А как же танцы? Не многовато тебе нагрузки? Уроки-то будешь успевать делать?

– Вот-вот, – ухватилась я за эту мысль. – Уроки еще надо делать… Коньки явно лишние.

– Коньки – это спорт, – отрезала мама.

– Спортом я на танцах занимаюсь, – угрюмо заметила я.

– В пыльном зале? – парировала она. – Совсем гулять перестала, на свежем воздухе не бываешь! Только в школу да из школы…

Ну вот, что и требовалось доказать.

– С танцев на танцы, – подхватила я.

– Точно.

– Мам, но я же кататься не умею, – заныла я, заметив ее решительный настрой.

– Все когда-то не умели, – философски заметила она. – Но как-то научились же.

– Они маленькими учились! – возмутилась я. – А тут приду я, взрослая девица, и буду на бортике висеть, людей смешить!

– У тебя гипертрофированное самомнение, – насмешливо заметила мама. – Тебе почему-то кажется, что всех в первую очередь интересует только твоя персона. А люди заняты в основном собой и обращают очень мало внимания на окружающих.

– А мне кажется, все смотрят только на меня, – упрямо повторила я и про себя добавила: «Особенно когда у меня что-нибудь не получается».

– Взгляни на это с другой стороны, – посоветовала мама. – Ты сама много внимания обращаешь на других?

Я подумала и вынуждена была признать:

– Нет. В основном думаю о себе: как я выгляжу да что обо мне подумают…

– На этом вообще зацикливаться не стоит! На всех не угодишь и подо всех не подстроишься.

– Ок, уговорила, – проворчала я. – Схожу я на каток, только вечером, когда народу поменьше будет.

В конце концов, что я теряю? Юноша Иван не постеснялся на хор прийти… Уточнение «юноша» намертво приклеилось к его имени, и по-другому я не называла его даже про себя.

Странно – это словечко практически вышло из употребления, хотя его аналог женского рода активно используется. Девушки есть, а юношей нет. Закрепилось словосочетание «молодой человек», а почему, спрашивается? Девушка – тоже человек, и вполне молодой…

Я спохватилась и оборвала себя. Временами меня посещают странные мысли, сама не поспеваю за их стремительным полетом. Зачем я вообще о нем думаю? Вспомнила: юноша Иван не постеснялся прийти на хор, а я боюсь отправиться на каток, где явно не встретишь суперпрофессионалов. Ладно, была не была!

Глава 4
На льду

Расправившись с уроками на удивление рано, я оделась, по маминому определению, «легко, но тепло». Потом положила коньки в старый рюкзак – пакет, в котором их принесли из магазина, оказался прорезан лезвиями – и с тяжелым сердцем отправилась на каток.

Надо было хотя бы Ленку позвать для компании, а то одной как-то совсем грустно. Но теперь уже поздно возвращаться, к тому же я не удосужилась выяснить, имеются ли у подружки коньки и умеет ли она на них кататься. Впрочем, Ленка у нас, как выяснилось, талант, а талант талантлив во всем, так что наверняка умеет и хорошо. Поэтому лучше мне пока без нее – чтобы не слишком убого смотреться на фоне.

Территорию катка окружал забор из металлической сетки. Пройдя через калитку, я проследовала к домику, над дверью которого висела вывеска «Раздевалка». Внутри оказалось теплое уютное помещение: в противоположной от входа стороне располагался небольшой кафетерий, рядом с ним – прокат коньков, а посередине собственно раздевалка – несколько лавок и шкафчиков вдоль стен.

Вопреки моим ожиданиям, в раздевалке оказалось довольно многолюдно – напрасно я надеялась, что вечером посетителей станет поменьше. Взрослых почти никого, только родители или бабушки-дедушки с маленькими детишками, а в основном мои ровесники – старшеклассники. Мне стало вдвойне не по себе – ух, сейчас опозорюсь! Хорошо, знакомых пока не видно. Правильно меня мама отправила на каток сразу после открытия – есть шанс подучиться кататься, пока народ не очухался и не повалил сюда толпами.

Сняв ботинки, я натянула коньки и начала их зашнуровывать. Процесс этот оказался длительным, так что я успела порядком утомиться. Надо было зашнуровать дома хотя бы до половины! В общем, не успела до катка добраться, а уже устала…

Кое-как поднявшись на ноги, я постояла, проверяя свои ощущения, а потом попробовала сделать несколько шагов к шкафчику – вроде ничего, не падаю. Пока дело не дошло до льда, на коньках вполне можно передвигаться мелкими шажками. Устроив пакет с обувью, я медленно направилась к выходу.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что от раздевалки к катку ведет специальный нескользящий коврик, поэтому преодолела это расстояние вполне благополучно. На входе я застопорилась, создав небольшую пробку. Но не поворачивать же обратно! Ухватившись за бортик, я шагнула на лед одним, а потом вторым коньком и, естественно, остановилась, привыкая к новым ощущениям.

– Чего замерла? Езжай давай, – раздался позади меня недовольный голос.

Я обернулась, стараясь не потерять равновесие, и посмотрела на нахала. Им оказался парень, чем-то напоминающий Ивана – мне даже в первый момент показалось, что это он и есть, я еще удивилась, когда юноша успел растерять все свои изысканные манеры.

Но нет, при ближайшем рассмотрении оказалось, что они даже не похожи – у Ивана глаза карие, волосы темные и лицо, словно высеченное из камня. А у этого типа серые глаза, из-под шапки выбивается светло-русая челка, лицо узкое – о подбородок, казалось, можно порезаться. Притом при первом взгляде на Ивана сразу видно – красавчик! А к этому гражданину еще присмотреться надо, но при втором взгляде понятно – так, ничего особенного, серединка на половинку.

Все это пролетело у меня в голове за секунду, а вслух я возмутилась:

– Не могу я ехать!

Лицо парня слегка смягчилось:

– Первый раз, что ли?

Я кивнула.

– На самом деле, я тоже, – вдруг признался он. – Но уже пару кружков сделал и кое-что просек. Короче, ты сначала и правда просто постой на месте, только от входа отойди…

Пока я пыталась осмыслить эти взаимоисключающие указания, парень подхватил меня под локоть и ловко отвез подальше от калитки.

– Ну вот, тут пока можешь потупить, – оригинально высказался он. – Постой для начала, потом на месте коньки опробуй. А я еще кружок сделаю.

И он довольно ловко поехал вперед. Я проводила глазами его куртку и вздохнула: мне и не светит в первый же день так прокатиться! Последовав совету парня, я осторожно повозила ногами по льду – вроде ничего, держусь. Если не отцепляться от бортика, конечно.

– Ну как дела?

Я вздрогнула:

– Ты так не пугай, я же упаду!

– А ты держись, – посоветовал новый знакомый. – И давай уже попробуй немножечко поехать.

Я попробовала – естественно, не отцепляясь от бортика, и с удивлением поняла, что еду! Медленно, неуверенно, но все же продвигаюсь вперед.

– Колени согни, – услышала я недовольный комментарий. – На прямых ногах далеко не уедешь. А спину держи ровно, вперед сильно не наклоняйся.

Я смутилась – оказывается, парень наблюдает за мной! – и постаралась выполнить его указания.

– Так, теперь отталкивайся, – продолжил командовать он. – Да не зубцом, а ребром, не то вперед с кувырком через голову полетишь!

Я пока с трудом представляла, где у конька какая часть, но уже успела заметить – если упираться острыми зазубринами на носке, то резко тормозишь и, действительно, можно полететь головой вниз. Отталкиваться же ребром я боялась – меня неконтролируемо несло вперед, а свободного падения на лед я боялась даже больше перспективы выглядеть в глазах нового знакомого неуклюжей.

– По очереди надо отталкиваться, – снисходительно пояснил он. – Сначала одной ногой, потом другой.

Температура на улице была не выше нуля, но я почувствовала, что у меня от напряжения взмокли волосы под шапкой. Парень, как назло, не уезжал, болтался рядом, изредка профилактически придерживаясь за бортик.

– Надо было сначала теорию почитать, – нравоучительно заметил он. – Я вот несколько статей проштудировал о том, как научиться на коньках кататься.

– И что, помогло? – пропыхтела я, стараясь выполнить его рекомендации.

– Как видишь, – он отпустил бортик и довольно лихо поехал вперед.

Я безнадежно проводила его взглядом, выдохнула и продолжила свои упражнения. Уяснив, как отталкиваться, я рискнула отпустить руки и, балансируя, словно канатоходец, немножко проехала вперед. Отдаляться от бортика, конечно, не рисковала, но даже это показалось мне большим достижением.

Проехав с четверть круга, я оглянулась, проверяя, не нагоняет ли меня странный парень, но за моей спиной никого не оказалось. Обведя взглядом каток, я убедилась, что его здесь нет вообще!

Да, дела. Может, мне померещилось и я его просто выдумала, как маленькие дети – воображаемого друга?..

Какой только бред не полезет в голову! Конечно, это я, романтичная мечтательница, едва познакомившись с парнем, молниеносно нафантазировала себе чуть ли не нашу свадьбу. Впрочем, мы и не знакомились вовсе. Я ему мешала, вот он меня и подучил немного, чтобы не торчала на дороге…

Дальнейшие упражнения на коньках почему-то потеряли всякий смысл. Получается, я пошла на каток не учиться кататься, а знакомиться с парнями, привлекая их внимание своим беспомощным видом? Да нет, чушь! Об этом я вообще не думала…

Окончательно запутавшись, я почувствовала, что от непривычного напряжения дрожат ноги, и решила – на первый раз достаточно. Хотя и есть у меня приличный танцевальный опыт, сейчас, видимо, работают совсем другие группы мышц. Не говоря уже о том, что танцами мы занимаемся отнюдь не зимой на улице.

С трудом стащив коньки в раздевалке, я протерла их лезвия от налипшей ледяной крошки специально выданной мамой тряпочкой и убрала в рюкзак. Потом натянула ботинки и направилась к дому, удивляясь, как непривычно легко ступать по твердой земле, не пошатываясь и не скользя на каждом шагу.

– Ну как успехи? – поинтересовалась мама, когда я зашла.

– Да ничего так, – неопределенно отозвалась я, не чувствуя желания обсуждать мой первый опыт на катке.

– Я за тобой в окно наблюдала, – сообщила она.

Ну конечно, кто бы сомневался.

– Зачем тогда спрашиваешь? – нелюбезно огрызнулась я.

Были у меня некоторые опасения: сейчас мама спросит, что за парень рядом со мной околачивался, и как я буду выкручиваться? Но она ни о чем не спросила – то ли решила тактично промолчать, то ли наше общение с незнакомцем было настолько ненавязчивым, что осталось со стороны совершенно незамеченным.

За всеми этими событиями я совсем забросила танцы. Мелькали у меня, конечно, предательские мыслишки бросить их совсем, но упрямый осел, живший в глубине моей души, изо всех сил противился этому решению. Да и абонемент еще не кончился…

Поэтому в следующий раз я опять стояла в последнем ряду и старательно отбивала «дробушечки». Впрочем, сегодня они закончились быстро, и Ясея объявила:

– А теперь переходим к поворотам. Это очень эффектный элемент русского народного танца, главное – правильно его выполнять. Смотрите: взмахиваем одной рукой и как бы закручиваемся вокруг нее, одновременно подставляя вторую ногу. Но самое главное – голова остается на месте, и смотрим все время вперед, только в последний момент быстро поворачиваем ее. Если следовать этому правилу, голова не кружится и выполнять повороты очень легко.

И она непринужденно изобразила несколько поворотов – прямо как солистка ансамбля песни и пляски. Девчонки, как видно, уже знакомые с поворотами, начали пытаться за ней повторять – конечно, далеко не так блестяще. Меня же, когда я рискнула сделать поворот, сразу занесло куда-то в сторону.

– Повороты выполняются на месте, – пояснила Ясея, по очереди обходившая всех и наконец добравшаяся до меня. – Никуда отклоняться не надо.

Я бы и рада была не отклоняться, но стоило начать поворот, какая-то зловредная сила упорно несла меня вбок. Оттого, что за моими действиями внимательно наблюдала преподавательница, получалось еще хуже.

– Ладно, пробуй, – разочарованно заключила она, переходя к следующей ученице.

– Хорошо, Даша, – услышала я ее одобрительный голос. – Молодец!

Я уныло посмотрела на себя в зеркало – оно отразило худую нескладную девчонку в топике и лосинах, только подчеркивавших угловатую фигуру. Конечно, в юбке и туфельках на каблуках я себе нравилась гораздо больше. Некоторые девчонки одевались на танцы именно так, а я все щеголяла в штанах и мягких чешках-балетках.

– Ладно, закончили, – скомандовала Ясея. – Сегодня мы с вами начнем изучение одного из танцев народов мира…

Я думала, кроме «дробушек», поворотов и балетного станка, нам тут ничего не светит, и даже обрадовалась. Но радость тут же сменилась удивлением, когда Ясея продолжила:

– Еврейского народного танца «Семь-сорок». Итак, заложили большие пальцы за края воображаемой жилетки и повторяем за мной…

Я старательно повторяла, не совсем понимая, почему она решила начать именно с этого экзотического танца, исполнявшегося, насколько я помнила, одними дяденьками. Но девчонки, явно видевшие вариацию не впервые, азартно повторяли, и мне волей-неволей пришлось подтягиваться.

Когда преподавательница включила задорную мелодию «В семь сорок он подъедет» и далее по тексту, стало совсем весело. Я уже не воображала себя солидным еврейским дяденькой, а просто весело перетаптывалась с ноги на ногу, пытаясь успевать за группой.

В общем, впечатления от занятия у меня остались смешанные. С одной стороны, было забавно, с другой – уже начало здорово доставать, что у меня по-прежнему плохо получается. Неужели с танцами все-таки придется попрощаться?