Текст книги "Грех прощения. Не совершай греха прощения"

– И как ты сообщила Жене о том, что передумала ехать с ним в Одессу?

«Началось». Анна вздохнула.

– Как последняя трусиха, – честно призналась она.

Тишина предвещала: подробностей не избежать. С Галой легче сразу рассказать всю правду, иначе пытки продлятся целый день и все равно закончатся полной капитуляцией.

– Написала СМС.

– И что написала?

– Что была на приеме у врача и мне запретили поездки и солнечные ванны.

– Точно трусиха, – прыснула со смеху Гала.

– Да, – согласилась она. – Врать я не могла, но и правду сказать было бы странно.

– Перезвонил?

Анна отрицательно покачала головой.

– Что-то ответил?

Кивок.

– Что? Аннет, ей-богу, что с тобой сегодня?! – разошлась Гала.

– Ответил «Ок».

– Ого! Для Жени это практически мат.

Опять кивнула в знак согласия.

– Жалеешь?

– О чем?

– О том, что Женя потерян навсегда, – пояснила подруга.

– Нет. Женя – прекрасный человек, но, видимо, не судьба. Или время не то.

Гала хмыкнула, всем видом демонстрируя, что отказывается поддерживать философские рассуждения на эту тему.

– Я бы на месте Жени тебе таких трындюлей выписала! – высказалась она.

– За что? По официальной версии, ехать собирались компанией, мое присутствие или отсутствие на их поездку не влияет. Это же не романтический уик-энд для двоих, – оправдывалась вслух Анна, хотя понимала, что Женя связывал с этой поездкой определенные планы, и поэтому она не нашла в себе сил позвонить. Она знала, что обманула его ожидания.

– Что с тобой сегодня? – Гала осуждающе вздохнула и налила шампанское в бокалы.

– Не спала всю ночь.

– Из-за Матвея?

Анна кивнула.

– Не нужно было ехать к нему на прием! – восстала подруга.

Появился официант с полным подносом. Разместил между шезлонгами низкий столик, постелил скатерть, разложил приборы и расставил тарелки с едой. Женщины без слов наблюдали за его действиями. В атмосфере этого дня читалась грусть. Или, скорее, усталость. Усталость, наполненная грустью. Официант удалился.

– Ешь! – скомандовала Гала.

Анна принялась за еду. Ее взгляд уперся в птицу, парившую в вышине безоблачного синего неба. Она словно исполняла танец. Взвивалась и пикировала. Взвивалась – и опять. Кружила. Так и жизнь – она не может быть одинаковой. Жизнь обязана быть разной. И эмоции даны для того, чтобы понять. Грусть дана для того, чтобы наслаждаться радостью. Звуки – чтобы ценить тишину. Зима – чтобы ценить лето. А боль? Для чего дана боль? Точно не для того, чтобы радоваться ее отсутствию. Анна выдохнула. Наконец она согрелась. Синее небо, теплый бриз, солнечная вуаль, вкусная еда, а главное, забота и внимание Галы согрели ее. Грустить в тепле намного легче, чем в холоде. Ее внутренняя птица взмыла ввысь. Анна благодарно взглянула на подругу.

– Мне было так хорошо эти три дня после снятия швов. Я словно освободилась от пут, – начала делиться размышлениями Анна. – Понимаешь, я вчера, когда домой приехала, проанализировала каждую секунду нашего с ним общения.

Слушательница затаила дыхание.

– Обрати внимание: он появился через 72 часа после последнего контакта.

– Точно как в книжечках написано, – не сдержала иронии Гала.

– Настоял на визите. И я не смогла отказать. Если бы мне позвонил Матвей, я бы отказала. А доктору не смогла. Это бессознательно. Он настаивал на уколах красоты – опять же для того, чтобы поднять свой авторитет. Видимо, в его сценарии я должна была согласиться на процедуру.

– Почему?

– А мне откуда знать? Может, все соглашаются. А я отказалась. Собралась уходить. И тогда прозвучала фраза: «Я понял, что потерял нечто важное. И теперь я ищу в толпе маленьких брюнеток и замираю при виде бежевых джипов».

– Точно заготовка!

Анна задумалась:

– Но знаешь, чего я не понимаю?

– Чего?

– Почему его настроение так резко пошло вверх?

– Играл подготовленную роль? – Гала прикурила.

– Было бы странно отыграть первый акт и сорваться.

– Значит, случилось что-то, чему он обрадовался.

– Вот! – поддержала догадку Анна. – Он по каким-то признакам увидел, что добился, чего хотел.

– Невербалика?

Анна кивнула и добавила:

– Вопрос – чего он хотел?

– Чтобы ты дала ему время, – предположила Гала.

– Да. Он повторил это несколько раз. Но почему его не задела Одесса?

– Не успел сориентироваться. Матвейка часто не знает, что с тобой делать.

– Он даже не поинтересовался, с кем я еду, – конкретизировала Анна. – И знаешь, я все-таки надеялась, что он пришлет гневное СМС насчет Одессы. Или позвонит и скажет: «Останься».

– Значит, это для него неважно. Или, наоборот, обрадовался свободным выходным?

– Тогда что он хотел? – недоумевала Анна.

– Он хотел получить время. И обрати внимание: он его получил! – Гала налила еще шампанского.

– Я не поехала в Одессу, – согласилась Анна. – Но он же об этом не знает! И его это не беспокоит. Безразличие?

– Или уверенность?

Полная нелогичность поведения Матвея, как всегда, заводила в тупик.

– Он однозначно лгал. У него однозначно была цель. И, судя по приподнятому настроению, он ее добился. Предположим, он хотел поставить меня на паузу…

– И ему это удалось!

Анна скривилась, но в глубине души признала, что подруга права.

– Как он это сделал? – спросила она себя. – Гала, сегодня ночью я многое поняла.

Та вопросительно вскинула бровь.

– Мне не хватает знаний. И я собираюсь это исправить. И еще мне непонятно, зачем ему это.

Гала задумчиво посмотрела вдаль и произнесла:

– Есть большая разница между игрой с тем, кто не знает, кто ты, и с тем, кто знает.

– Ты хочешь сказать, что он вернулся поиграть?

– Ну да. Знаешь, как рассекреченный шпион, который хочет доказать обратное и победить. Он вернулся победить.

Анна задумалась: в словах подруги была логика. Вернее, логика игрока, которому такая игра могла дать больший накал, больший адреналин. «Неужели такая шиза?»

– Но я уверена, что чувства у него все равно есть, – подытожила Гала. – Что ты собираешься делать?

В синих глазах вспыхнули огоньки. Анна улыбнулась:

– Это я решила еще ночью. Отправлю ему СМС, что ботокса не будет.

– Зачем?

– Таким образом поставлю точку в отношениях врача и пациентки. Кроме того, оставлю открытым вопрос «Почему не будет?». Матвей после этого либо сольется полностью, либо проявится.

– А как ты поймешь, что он слился?

– У нас все по графику: 72 часа. Он никогда не отпускал меня больше чем на трое суток.

Они рассмеялись. Анна взяла телефон и написала СМС: «Ботокса во вторник не будет». Прочитала вслух.

– А почему такой текст?

– В его стиле, – пояснила она подруге. – Пусть сидит и думает, почему его не будет.

– То ли вообще ничего не будет, то ли ты из Одессы не возвращаешься – думай что хочешь! – хитро улыбнулась Гала.

Анна нажала «Отправить».

– Принесите еще одну бутылку шампанского: нам на троих точно не хватит, – послышался голос Люси.

* * *

Анна подъехала к ресторану: парковка забита до отказа. Автомобиль медленно двигался вдоль рядов машин в поисках свободного угла. Наконец место нашлось. День, как жвачка, тянется, но не рвется. Единственная радость под его завершение – ужин, способный дать ответы. Анна заглушила мотор. В сумке заиграл рингтон мобильного. «Виталик звонит, только когда опаздывает. А опаздывает он редко. Вернее, никогда». Анна потянулась за телефоном. «Гала».

– Слушаю тебя, – обратилась она к подруге.

– И куда ты пропала? – поинтересовалась та в ответ.

Анна открыла дверь авто. Вдохнула жаркий воздух августовского вечера. До встречи с Виталиком еще пятнадцать минут. Она осталась сидеть в машине.

– Ты же знаешь: я пишу. А когда пишу…

– Когда ты пишешь, то тебя нет, – продолжила Гала. – Знаю! Но не думала, что за четыре дня ты не позвонишь.

– Поводов не было. – Анна прекрасно понимала, к чему та ведет.

– Да ладно! – не поверила подруга.

– Матвей не позвонил и никак не проявился после СМС.

На другом конце линии раздался звук, вместивший в себя удивление, возмущение, непонимание и, возможно, что-то еще.

– Может, еще позвонит?

– Нет. Три дня прошло. Он ничего не ответил. Поэтому предполагаю, что на этом все.

– А ты? – не дыша, спросила Гала.

– Что я? Пишу роман. Поблагодарила Матвея за все и отпустила. А, и еще из друзей его удалила.

– Когда?

– Сегодня.

– Зачем?

– А зачем он мне в ленте новостей? Гала, есть хорошая поговорка: с глаз долой – из сердца вон. Наши круги общения никак не пересекаются. Единственное напоминание о нем – это Facebook[1]1
  Упоминаемая здесь и далее социальная сеть Facebook/Instagram запрещена на территории Российской Федерации на основании осуществления экстремистской деятельности.


[Закрыть]. Зачем он мне там?

– Что было в том СМС?

– Ботокса во вторник не будет, – спокойно напомнила Анна. Подруга молчала. – Он пригласил меня на прием. Я этим СМС показала ему, что играть в доктора и пациентку не намерена. Что-либо другое, как я поняла, ему не интересно.

– Но он же тебе на приеме сказал, что у него к тебе чувства! – возразила собеседница.

– Тогда почему он меня в Одессу отпустил? – парировала Анна. – Он же не знает, что я не уехала.

Гала замолчала. В трубке слышалось, как она выпускает сигаретный дым. Анна ждала, когда та переварит услышанное.

– А что он мог тебе сказать? После всех своих отъездов. Даже если он и переживает из-за этого. Ты тоже молодец! – возмутилась Гала. – Написала какое-то непонятное СМС! Удалила из друзей!

– Как это «непонятное»? Он мог написать: «Почему не будет?» Или: «Когда будет?» У него было огромное поле для деятельности. Почему он ничего не ответил на СМС? Потому что сказать нечего.

– А потом еще из друзей удалила, – гнула свою линию Гала. – Знаешь что, Аннет! Я не согласна. Он обиделся. А вдруг он СМС не прочитал?

Этот удар был неожиданным. Анна потеряла равновесие.

– Обиделся?! На что? На то, что я от ботокса отказалась? Или что в Одессу уехала? Он загорал на пляже, пока я лежала после операции! Или ты забыла?

– Вот именно. Он свинья, а ты – нет.

Анна молчала. Ей казалось, что ее огрели мешком песка. Не больно, но контузило. Слова исчезли. Мысли тоже. От возмущения ее интеллект потерял сознание. Тело же продолжало слушать. А Гала тараторила:

– Вот подумай. Он столько всего сделал… Снял швы. Получил книгу Бродского на стол. Три дня думал. Понял, что скучает. Пригласил тебя на встречу. Ты уехала вечером, потому что у тебя планы. Отчалила в Одессу и прислала СМС. Что он решил? Что он тебе не нужен! – подруга выдохнула и сразу вдохнула. Ее громкий вдох предвещал продолжение. – А потом еще из друзей удалила! Человек тебе сделал операцию. Позвони ему и скажи, что ты имела в виду своим СМС. Что взаимоотношения врача и пациентки закончились, но, если ему есть что сказать, ты готова выслушать. Позвони, говорю!

– Я не собираюсь ему звонить, – тихо подытожила Анна.

– Почему?! – линия затряслась от возмущения. – Он свинья, а ты – нет! А ведешь себя сейчас как он.

– Я не собираюсь ему звонить, – так же тихо повторила Анна.

– Только потом, когда вы через пять лет случайно встретитесь где-нибудь в ресторане – у тебя ребенок и муж, у него тоже семья, – не удивляйся, услышав: «Мне было стыдно позвонить. Я ждал твоего звонка, а ты так и не позвонила. Я решил, что не нужен тебе».

Монолог закончился. Анна молчала. Гала тоже. Анна смотрела сквозь стекло на глухую стену. Безумно хотелось курить! Ища сигареты, открыла бардачок. На дне нашлась пачка. Наконец она затянулась дымом. Часы показывали 20:25. Встреча через пять минут.

– Гала, мне пора, – прервала она их молчаливое несогласие.

– А куда ты? – поинтересовалась та своим обычным тоном.

– Мы с Виталиком договорились поужинать.

– Передавай привет. И подумай над моими словами. Он свинья, а ты – нет, – сказала как отрезала подруга и отключилась.

Три дня после отправки СМС-сообщения Матвею Анна ждала. Он не звонил максимум три дня, и такое произошло только один раз – после снятия швов. Она была уверена, что он позвонит. Отсутствие звонка и ответа на СМС восприняла как его решение. И погрузилась в написание книги. Она не страдала. И даже не скучала. Она еще не успела привыкнуть к новой реальности. А может, и правда на этом все?

Вышла из машины и направилась в сторону ресторана. В голове звучали слова Галы. Администратор поспешил навстречу с улыбкой во все лицо.

– Добрый вечер, Анна! У нас на летней площадке все столики заняты, но мы что-нибудь придумаем. Подождите пару минут.

Она кивнула. Телефон в руке засветился. На экране появилось сообщение: «Опаздываю на 15 мин.». Анна улыбнулась тексту Виталика. Открыла контакты, нашла абонента и нажала «Вызов». Гудок. Гудок. Гудок. Телефон сообщил: «Абонент не отвечает. Повторить звонок?» «Нет».

– К сожалению, ваш любимый столик занят. Но мы разместим вас вот за этим, – администратор указал на столик с табличкой «Резерв».

– Спасибо, – кивнула она и пошла в указанном направлении. – Но если мой освободится, я пересяду.

– Конечно. Приятного вечера, – молодой человек подал меню.

Анна огляделась: каждый метр занят посетителями. Именно в августе летние террасы полны гостей независимо от времени и дня недели. Видимо, мы инстинктивно ловим последние теплые вечера. В шуме голосов она скорее почувствовала, чем услышала свой вибрирующий телефон, лежавший на столе. Надпись на экране гласила: «Андрейчук Матвей Анат.».

– Привет, – начала она.

– Привет. Ты мне звонила? – голос Матвея выражал удивление.

– Да, звонила. – Анна ощутила, как по ее телу пробежала волна. Волнение.

– Я удивился, – подтвердил он ее догадку.

Она вслушивалась в звуки на другом конце линии. Матвей находился в небольшом помещении. «Туалет?» Минимальное эхо заставляло сомневаться в этом.

– Почему?

– Ты не звонишь без повода, – уверенно ответил он.

На заднем фоне послышались звуки открытого окна. «Балкон. Все-таки балкон».

– А повод есть, – Анна вдохнула. – Я написала тебе СМС, а ты не ответил. Поэтому решила сказать тебе, что я очень благодарна за операцию и за освобождение от диагноза, но твоей пациенткой больше быть не могу. И в клинику больше не приду, – на одном дыхании выдала она ужатую версию Галы.

– Я так и понял, – через несколько секунд сказал Матвей. – Как поездка в Одессу?

Анна замерла.

– Я не поехала.

– Почему?

– Изменились планы, – лаконично объяснила она.

В разговоре опять возникла пауза.

– Чем занималась в выходные?

– Работала, – ответила Анна. И это была чистая правда. Она писала роман почти беспрерывно, с паузами для сна, еды, спорта и медитации.

– Собирался сам тебе позвонить, – вдруг сообщил Матвей. Его голос звучал значительно бодрее.

– Чего не позвонил? – улыбнулась она.

– Хотел позвонить и сразу договориться о встрече. Но никак не мог понять когда.

Напряжение, висевшее на телефонной линии, исчезло. Словно тяжелый камень сорвался с уступа и канул в бездну.

– Много дел?

– Да. В клинике много работы, – в его голосе слышалась усталость. – А еще нужно думать о карьере.

– Получается?

– Я все пытаюсь пробить стену. Даже посоветоваться не с кем. Нужно сайтом заняться. Тексты написать. А сейчас вот интервью пишу.

Анна ощутила укол вины. Нет, камень не исчез в бездне. Он приземлился ей в область солнечного сплетения.

– Что за интервью?

– Для одного интернет-издания. Вообще не пишется. Каждое слово прямо вытягиваю из себя.

– В этом я смогу тебе помочь.

– Да ладно! – в каждой букве звучало удивление.

– Все, что касается текстов, для меня легко.

Анна увидела входившего в ресторан Виталика. Его взгляд устремился в угол, где стоял ее любимый столик. Анна привстала со стула и помахала рукой, чтобы привлечь внимание. Друг улыбнулся и быстрым шагом двинулся в нужном направлении.

– Ты умеешь писать тексты? – продолжал Матвей.

Виталик подошел к столику. Анна поднесла к губам указательный палец, прося помолчать.

– Ты очень мало обо мне знаешь, Матвей.

На слове «Матвей» у психолога округлились глаза.

– Ладно, мне пора, – подвела она черту в разговоре.

– А ты не дома? – удивился собеседник.

– Нет. У меня встреча, – коротко ответила она. – Пришли мне текст. Я посмотрю, когда буду дома.

– Хорошего вечера, Аня, – ответил Матвей и отключился.

Ее ощущения от разговора утонули в параллельных событиях. Единственное, что она чувствовала, – она позвонила ему, а значит, Гала не сможет упрекнуть.

– Аннушка! Прекрасно выглядишь! – вместо приветствия воскликнул Виталик.

Анна встала и крепко обняла друга, бессознательно ища поддержки. Они расположились за столиком и сделали заказ.

– Как ты? – начал он с привычного вопроса.

– Пишу.

– Матвей сам позвонил?

«Можно, конечно, и промолчать. Но не с ним».

– Нет. Я сама ему позвонила, – призналась она в содеянном.

Глаза Виталика округлились до небывалых размеров.

– Аннушка! Зачем?! – пораженно спросил он. В его голосе отразился целый спектр эмоций: удивление, осуждение, возмущение, непонимание.

Она тихо вздохнула и посмотрела ему в глаза. И в эту секунду поняла, что он ничего не знает. В последний раз они общались в день снятия швов.

– Ты же ничего не знаешь! – Анна начала рассказ о своих жизненных перипетиях.

Виталик внимательно слушал. В процессе достал блокнот и ручку. Он, как всегда, делал какие-то пометки.

– То, что ты от ботокса отказалась, – правильно, – высказался психолог.

В ее глазах читался вопрос.

– Бессознательное. Он мог непреднамеренно причинить тебе вред.

Все-таки ее предположение оказалось верным.

– Ты знаешь, его настойчивость меня испугала. – Анна продолжила рассказ. Закончила подробностями разговора с Галой и звонка Матвею.

– Аййй! – застонал Виталик. – Аннушка! Это классика! Она искренне не понимала, о чем он говорит.

– Принцип тождества! – воскликнул он.

Анна продолжала смотреть вопросительно.

– Мы выбираем друзей, подобных нам. То есть наши подруги, как правило, имеют тот же набор комплексов.

– И что это значит?

– Ты работаешь над собой. Ты многое поняла. А Гала – нет. Но ты еще не окрепла окончательно, а она активировала твой комплекс. Ее слова стали твоим триггером. Спусковым крючком для дальнейших действий. Комплекс хорошей девочки. Понимаешь?

Анна кивнула.

– А второй фактор, – продолжил друг, – то, что часть твоей психики, находящаяся в комплексуальной динамике, ищет тех, кто поддержит.

– Рационализация?

– Вот именно. Чтобы рационально объяснить свое поведение, на самом деле имеющее иные, неосознаваемые причины.

По ее затылку пробежал холод.

– Ты хочешь сказать, что я позвонила ему из-за комплекса хорошей девочки? – Спрашивая, она осознавала услышанное.

– Да. Ты не хотела ему звонить. Но Гала активировала твой комплекс. Как на кнопку нажала. Понимаешь теперь, почему советы подруг и мам чаще вредят, чем помогают?

Анна замолчала. Достала из сумки сигареты и закурила. В ее внутренний компьютер ввели новые данные. Файлы открывались заново и проверялись на соответствие сделанным выводам. Она инвентаризировала свои поступки.

– Получается, что я и письмо Матвею написала, и на первое свидание пригласила по той же причине.

Теперь вопросительно смотрел Виталик.

– Костя… Из всего своего окружения я выбрала именно того человека, который подаст мне идею самой пригласить на свидание. Поддержит и заставит.

– Получается, да, – подумав, вынес вердикт психолог.

– Смотри, – Анна взяла его блокнот. – Матвей производит внушение, – нарисовала на листе стрелку. – Если у жертвы система ценностей устойчивая, личность сильная, то программа не работает напрямую, поэтому бессознательное ищет того, кто рационализирует поступок.

– Получается, что так.

– Значит, когда я пришла в клинику и Матвей попросил дать ему время, он произвел внушение.

Друг внимательно слушал.

– Но решение не ехать в Одессу я приняла сама. Из-за этого же комплекса?

– Что он тебе сказал?

– Что он потерял нечто важное. «И теперь я ищу в толпе маленьких брюнеток и замираю при виде бежевых джипов», – процитировала она Матвея.

– Страх, вина и сомнения – три инструмента, с помощью которых комплексы защищают себя.

– И это, между прочим, те кнопки, на которые давит пикап, – подтвердила Анна. – Сомнение. Я приняла решение сама, чтобы потом не жалеть. Лучше сделать и пожалеть, чем всю жизнь прожить, жалея, – озвучила она мысль, которая пришла ей в голову тем вечером.

Виталик громко вздохнул:

– Матвей пригласил тебя туда, где его статус выше. Был в маске, потому что знает влияние своего взгляда. Произвел внушение, вместо того чтобы рассказать правду. И когда не сработало, исчез.

Анна не смогла возразить. Виталик, как всегда, во всем прав.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу понаблюдать за ним.

Друг громко застонал.

– Матвей исчерпал все авансы! Ему нужно на брюхе ползти от метро к твоему дому, чтобы ты только согласилась его выслушать, – сокрушался он. – Аннушка! Пойми! Там, где нет признания, раскаяния быть не может.

Психолог пронзал ее взглядом. Его синие глаза наполнились горечью. Он напоминал отца, который хочет уберечь своего ребенка от ожога, объясняя последствия опасного поступка. Его взгляд говорил: будет больно, а рана будет заживать долго. Но непослушный ребенок, не слыша, тянул руки к огню. Если бы только понимания было достаточно, чтобы остановиться… Понимание – это только первая ступень. Виталик опять вздохнул.

– Ты хотя бы техники психозащиты используй при встрече с ним, – в его голосе угадывалось смирение.

– Что это значит? – Анна подняла бровь.

– Установка энергетического барьера, – пояснил он. – Энергетический барьер позволяет защитить себя в случае гипнотического и психического воздействия.

– Это как?

– Каждый организм способен выстроить вокруг себя энергетическую защиту, которая ограждает от воздействия внешних энергоинформационных полей. Эта энергетическая защита может принимать любую форму: стены, конуса, шара, цилиндра. Чтобы поставить мощную энергетическую защиту, нужно иметь очень развитое воображение, уметь мысленно вызывать реалистичную иллюзию тактильного ощущения.

– Это не проблема. Я медитирую много лет и могу представить себе все что угодно. Но, по-моему, мы переходим от психологии к магии, – улыбнулась она.

– Понятно, что это не психология. Но этим техникам тысячи лет. В то же время – что такое порча? То же внушение, но с пожеланием человеку зла. Негативное внушение – это насильственное вмешательство в психику, а значит, и в энергетику.

– Хорошо, буду применять, – согласилась Анна. Если она начнет сопротивляться и в этом, то друг не выдержит. Она тянула руки к огню, но согласилась надеть перчатки. – Какую именно?

– Любая удобная тебе конструкция, но с зеркалом. Закрываешь глаза. Глубоко вдыхаешь и представляешь. И важно чувствовать присутствие барьера на протяжении всего общения.

Анна смиренно кивнула.

– Но самое главное – это спокойствие и отчужденность. Если ты разозлишься, ты проиграешь.

– Виталик, ты же знаешь: я умею управлять своими эмоциями.

Друг снова посмотрел на нее своим фирменным пронзительным взглядом.

– Может, в твоем поведении и есть смысл, – с горечью в голосе сказал он. – Развитая личность должна в совершенстве овладеть следующими навыками: познать свои комплексы, научиться их контролировать, познать самомотивацию, видеть комплексы в других, влиять на комплексы. Только последний пункт не про манипуляцию, а про то, чтобы помочь другому вырасти, стать зрелой личностью. Может, благодаря Матвею ты должна научиться влиять?

Виталик задал этот вопрос не Анне – она точно не знала ответа, – его вопрос скорее адресовался жизни. Анна посмотрела на друга с благодарностью. Он изо всех сил старался уберечь, но принял ее выбор.

– Может, Матвей больше и не появится, – предположила она. – Я обещаю тебе, что не стану инициировать встречи с ним и буду использовать технику психозащиты.

Виталик одобрительно кивнул. Мобильный Анны заиграл рингтон.

Экран высветил «Гала».

– Дай я с ней поговорю, чтобы она таких советов больше не давала, – безоговорочно потребовал психоаналитик.

Она протянула телефон.

– Гала! – восторженно начал он.

Анна не слышала, что отвечала подруга, но видела, что Виталик терпеливо слушает.

– У меня после рассказа Аннушки возник к тебе вопрос, – он выдержал театральную паузу. – Вы на чьей стороне воюете? На нашей? – с драматическим удивлением переспросил психолог. – А ведете себя как лучший друг пикапера!

Анна рассмеялась.

* * *

Она зашла в квартиру. Буржуй мирно спал в углу дивана. Сегодня он не встречал. «Может, он встречает только тогда, когда есть повод для волнения?» Анна вопросительно взглянула на кота, но тот остался на своем месте. Зашла в гардеробную, переоделась в домашнее платье. Слова Виталика звучали в ушах. Она, безусловно, уважала его мнение, но между уважением и послушанием огромная разница.

Взяла ноутбук. Первое, о чем он уведомил, – чат «Андрейчук Матвей». Открыла файл. Внимательно вчитывалась в текст, присланный Матвеем.

«Что привело вас в пластическую хирургию?», «Вы считаете, что в Украине возможно стать пластическим хирургом?» – этот вопрос показался особенно глупым, заставляющим усомниться в интервьюере и его целях. Согласно этой формулировке, Украина настолько ущербная страна, что пластическим хирургом в ней стать нельзя. Анна улыбнулась. «Можете ли вы, оперируя, изменить жизнь пациента?», «В современном мире резко возрастает количество пластических хирургов, которые предлагают услуги подобного рода. Насколько опасна эта тенденция для вас?», «Как выбрать своего пластического хирурга?». Анна рассмеялась: когда нож проникает в тело, это однозначно меняет жизнь; да уж, конкуренция – крайне опасная вещь. Это не интервью, это бред сумасшедшего или человека, который хочет создать видимость интервью. Она хохотала. «Кто придумал эти тупые вопросы и для чего?» Ее накрыл безудержный смех. «Неужели Матвей этого не видит?» Она прочитала его ответы. В глаза бросилось то, что он явно старался. Вопрос – для чего? Но и к ответам Матвея было много претензий. Анна вздохнула. «Зачем врать? Это не интервью. Максимум вопросы для маркетингового исследования. Этому “профессионалу” немедленно нужно забыть слова “интервью” и “журналистика”. А может, странные вопросы по-быстрому придумал сам Матвей, чтобы подтвердить свою занятость?» Она отправила сообщение: «Можешь сейчас говорить?»

* * *

Анна спала в объятиях теплого мягкого одеяла. Когда пишешь, каждая буква, запятая, пробел наполняются энергией, которой предстоит стать смыслом для того, кто соприкоснется со словами. Количество ее текстов давно не измерялось страницами. Оно измерялось килограммами. «Вы пишете?» – «Да». – «Что вы написали?» – «Десять килограмм». Многие пишут килограммы, потому что это работа. Анна же писала только тогда, когда не написать невозможно. Она освободила себя от обязательств в отношении творчества, когда стала маркетологом. Платила за свою свободу творить – рабством, занимаясь тем, что не любила, ради того, чтобы наполнять свои знаки смыслом. Несвобода дала иллюзию свободы.

Во сне знаки и буквы превращались в смыслы. Эта картина была наполнена энергией света, магией, гармонией. Буквы выстраивались на странице, словно по мановению волшебной палочки. Но музыка, сопровождавшая этот процесс, удивляла. Она полностью противоречила, разрушала, обижала эту картину. Анна наконец поняла, в чем диссонанс: рингтон. На тумбочке возле кровати беспрерывно звучала мелодия мобильного. В полусне Анна протянула руку и обезвредила телефон, нажав кнопку «Ответить».

– Почему ты не отвечаешь? – прозвучал мужской голос.

– Я сплю, – пробормотала она.

– Мы же договорились о встрече, – его слова словно окатили ведром холодной воды.

– О встрече?! – она не спрашивала, а, скорее, только осознавала.

– Аня, мы же договорились встретиться в 13:00.

В этот момент она поняла, что звонит Матвей. Сегодня суббота. Они договаривались. Хотя слово «договориться» редко имеет отношение к Матвею. Но оно принесло пробуждение.

– А сейчас сколько?

– Двенадцать тридцать.

– Матвей, я однозначно не успею к часу, – зевая, заключила она.

Открыла глаза. Солнце светило ярко, наполняя собой спальню, – по-настоящему. Когда мы настоящие, мы наполняем. Когда нет, тогда – нет.

– А во сколько?

– В 13:30, – честно обозначила реальность Анна.

– Почему?

Вопрос странный. Но и ответ Матвей получил такой же:

– Я писала роман до семи утра.

* * *

Анна подъехала к парковке ресторана на Владимирской улице. Теперь это стоянка ресторана. А на самом деле – тротуар напротив оперного театра. Она оставляла здесь машину на протяжении трех лет. Парковщик уверенно подошел к авто.

– Давно вас не было, – поприветствовал он.

Она вначале удивилась: столько лет прошло, а он все тут. Потом улыбнулась.

– Офис переехал на Крещатик, – ответила лаконично и честно.

– Вы к нам пообедать?

– Нет. Я жду человека.

– Понял. Включите габариты.

Вместо ответа она нажала кнопку и протянула ему двадцать гривен.

– Всегда приятно вас видеть, – ответил парковщик.

Анна взглянула на здание. Когда-то она арендовала в нем офис ради вида из окна. Главный зал смотрел на оперный театр. Тогда серое, не ремонтировавшееся с советских времен сооружение слыло чудовищем. Напротив стоял шикарный новый бизнес-центр. Вид на оперный театр открывался одинаковый, но цена аренды разнилась. Анна знала владельца фешенебельного бизнес-центра, поэтому получила равнозначные ценовые условия. Она выбирала между двумя вариантами. И когда отказала новострою, возмущение владельца вылилось во фразу: «Как вы могли выбрать это убогое здание?» – «Понимаете, когда я подхожу к окнам своего офиса, я вижу оперный театр и ваше красивое новое здание. Или вижу оперный и серое убогое… Чувствуете разницу?» – «И что делать?» – спросил тогда владелец. «Немедленно отремонтировать здание напротив. Вид из окна определяет многое», – ответила она.

С тех пор прошло много лет. Здание отремонтировали только в этом году. Анна посмотрела вверх. Постройку советских времен облицевали современными белыми плитами. Снаружи она обрела новую жизнь. Взгляд уперся в окна на седьмом этаже – окна офиса, в котором она провела три года. В ее кабинете висела та же римская штора, а в огромном холле виднелись те же зеленые роллеты, которые она выбрала семь лет назад. Анна горько улыбнулась: облицевать фасад легко – поменять внутреннее содержание намного сложнее.

Она посмотрела на часы приборной панели: 13:30. Взгляд автоматически устремился вдаль, и в ту же секунду она увидела Матвея, переходящего дорогу по зебре. Он направлялся к условленному месту встречи. «Вовремя!» Удивление парализовало. Она наблюдала за ним, идущим по зебре. Мокасины, узкие черные джинсы, широкая футболка, кожаный рюкзак за спиной, ирокез и солнцезащитные очки. Все тот же подросток.

С момента их телефонного разговора в среду прошло три дня. На следующее утро Матвей прислал сообщение: «Привет! Отправил тебе вчера текст и вырубился». Она написала: «У меня есть много мыслей насчет текста и на эту тему в целом». В ответ молчание. И только поздно вечером пришло зеркальное СМС: «Можешь сейчас говорить?» Она написала «Да» и услышала звонок. Эмоции от прочитанного интервью за сутки иссякли, поэтому Анна дала лишь общие рекомендации.